ИИСУС ХРИСТОС – РЕВОЛЮЦИОНЕР?
Французский писатель Лео Таксиль в книге «Забавное евангелие» пишет: «Относительно личности Иисуса Христа можно услышать три мнения:
1. Одни считают, что это бог, на некоторое время сошедший на землю в обличье человека.
2. Другие полагают, что он был евреем-проповедником, который при жизни подвергался суровым гонениям и потом был обожествлен сторонниками своих социально-освободительных идей.
3. И наконец, третьи утверждают, что никакого Иисуса Христа, как и его апостолов, не существовало и что христианская легенда, сфабрикованная по образцу множества других религиозных легенд, сложилась в эпоху упадка язычества, когда людям, извлекающим пользу из человеческой глупости, понадобилась новая религия.
Тщательно взвесив все доводы за и против, я твердо примкнул к сторонникам последней версии». (Таксиль Л., Забавное евангелие, или Жизнь Иисуса, М., Политиздат, 1977, С. 17).
Фактически все версии об Иисусе Христе сводятся к этим трем мнениям. Личность основателя христианской религии породила бесконечное количество споров и такое же количество исследований на различных языках. Спор идет прежде всего между сторонниками существования Иисуса как исторического лица и теми, кто считает, что Иисус Христос является продуктом религиозного мифотворчества. Многие западноевропейские ученые отрицают историческое существование Иисуса Христа, считая Иисуса астральным божеством, олицетворенным небесным светилом, мифическим богом-спасителем, подобным солнечному богу-спасителю Митре, культ которого, занесенный из Ирана в I в. н. э., широко распространился по всему античному миру. Эти последователи астральной теории находят объяснение всем евангельским событиям в символическом толковании расположения созвездий и планет на небосводе. На астральной точке зрения настаивали видные ученые Г. Винклер, А. Древе, А. Немоевский, убежденным сторонником астрального толкования евангельских текстов был известный русский ученый и революционер Н. А. Морозов. В своем труде «Христос», написанном на основе анализа Апокалипсиса («Откровения Иоанна») – раннехристианского произведения, полного фантастической символики и грозных пророчеств о гибели мира, Н. А. Морозов доказывает, что Апокалипсис не что иное, как символическое и поэтическое описание явлений, реально происходивших на небе. Правда, Н. А. Морозов не отрицал, что образ Христа имел определенный исторический прототип, вокруг которого и сгруппировались астральные мифы.
Среди многочисленных сторонников исторического существования Иисуса Христа также нет единодушия, его деятельность и личность оцениваются по-разному. Для одних он бунтарь, вождь угнетенных масс, социальный реформатор. На такое понимание образа Иисуса Христа опиралось возникшее в середине XIX в. в Западной Европе движение «христианского социализма». С подобной революционно-социалистической трактовкой учения Иисуса Христа выступали и представители утопического социализма (например, Э. Кабе и В. Вейтлинг). По их мнению, Иисус Христос и его последователи были первыми проповедниками коммунизма на земле. Для других Иисус Христос – умный, добрый, обаятельный человек, понявший, что нужно людям для того, чтобы быть счастливыми, и учивший их этому. Такое толкование личности Иисуса встречается в произведениях Л. Н. Толстого, Ф. М. Достоевского, Э. Ренана. Для писателей и ученых французского Просвещения (Вольтера, Дидро, Гольбаха), которые воспринимали христианскую религию и культ Иисуса Христа как идеологию, глубоко враждебную человеческому разуму, Иисус Христос был невежественным фанатиком или просто безумцем. Со времени опубликования «Завещания» Жана Мелье, католического священника, жившего во Франции в конце XVII – начале XVIII в., большую популярность снискала выдвинутая им версия о том, что Иисус Христос был душевнобольным человеком. Мелье ссылался на евангельские тексты, из которых явствовало, что таково мнение окружающих (даже самых близких Иисусу) лиц и что мысли и слова самого Иисуса, не говоря уже о многих поступках, свидетельствуют о его ненормальности. Последователи Мелье, анализируя поведение Иисуса, находили у него все признаки тяжелого психического заболевания – паранойи. Этот диагноз был установлен известным французским врачом-психиатром А. Бинэ-Санглэ в книге «Безумие Иисуса», изданной в 90-х годах XIX века.
Таковы основные точки зрения на Иисуса Христа как личность, реально существовавшую в определенную историческую эпоху. Для каждого из этих построений характерен один порок – отсутствие исторической объективности и одностороннее освещение фигуры Иисуса Христа при умалчивании тех данных евангельской литературы, которые противоречат создаваемому образу. А поскольку евангельские тексты содержат множество противоречивых сведений, то для подтверждения любой точки зрения можно найти любое количество аргументов. Но и для опровержения этих взглядов можно извлечь из тех же текстов равноценное количество столь же убедительных доводов.
Христианство как религиозное учение возникло в восточных провинциях Римской империи в обстановке все усиливающегося гнета рабовладельцев. Народные низы, эксплуатируемые и бесправные, крестьяне, разоренные чужеземными захватчиками и своими собственными землевладельцами, население подвластных Риму земель, искалеченное войнами, обращенное в рабство, жаждали выхода из создавшегося положения. Состояние духовной приниженности привело массы угнетенных и обездоленных людей к поискам спасения «свыше», то есть к мистическому ожиданию «спасителя», который восстановит справедливость на земле. Это был сознательный уход от мучительной жизни в религиозные фантазии и мечты. Восточные культы умирающих и воскресающих богов, которые захлестнули в первые века нашей эры Римскую империю, поддерживали эти религиозно-мистические настроения. Таинственные мистерии, связанные с почитанием финикийского Адониса, фригийского Аттиса, египетского Осириса, иранского бога солнца Митры, привлекали к себе людей обещанием спасения и благополучия в загробной жизни. К числу таких спасителей был отнесен и Иисус Христос, мессия (помазанник божий).
Существует точка зрения, что в действительности Иисус был приговоренным римлянами к смерти мятежником, пытавшимся поднять еврейский народ на борьбу с поработителями и сотрудничавшей с ними жреческой верхушкой. Начиная со второй половины XVIII века с ней выступала целая плеяда крупнейших библеистов и историков, в частности известный гамбургский востоковед Г. С. Реймарус, библеист Э. Эйслер, теоретик социал-демократии К. Каутский, знаменитый врач-философ Альберт Швейцер, Л. Робертсон – автор известной книги «Происхождение христианства», а в шестидесятых годах нашего века – английский религиовед Ф. Брандон, чьи две обширные, научно обоснованные монографии «Иисус и зелоты» и «Суд над Иисусом из Назарета» вызвали в свое время бурную полемику.
Уже сам по себе демонстративный въезд Иисуса в Иерусалим и заявление, что он царь израильский, было, по их мнению, революционным актом, вызовом, брошенным римлянам и служителям храма. Этим шагом Иисус хотел заставить евреев взяться за оружие; подтверждением этого намерения служит тот факт, что тон его речей становился все более резким и решительным. Да и как иначе можно объяснить этот шаг навстречу верной гибели?
Но главным аргументом этих ученых в пользу их версии является изгнание менял из храма. Они отвергают версию евангелий как совершенно неправдоподобную. Немыслимо, чтобы Иисус мог сам выгнать из храма толпы находившихся там людей, орудуя при этом только веревочной плетью. Ведь порядок в храме охранялся римским гарнизоном, состоявшим будто бы из тысячи солдат, кроме того, в храме были свои стражники, вооруженные палками. Нелепо утверждать, что Иисус кинулся на них с голыми руками и одержал победу. Значит, если весь этот инцидент не является вымыслом, то он происходил совершенно иначе. Можно предположить, что Иисус со своими сторонниками пытался с оружием в руках захватить храм, чтобы парализовать священников и получить выгодный плацдарм для освободительной борьбы с римскими захватчиками. Тогда в его поведении возникает смысл и логика.
Сторонники этой точки зрения ссылаются на ряд мест в евангелиях, из которых косвенно вытекает, что деятельность Иисуса носила воинственный характер. Мы узнаем, например, что последователи Иисуса на горе Елеонской были вооружены мечами. Видя, что Иисусу угрожает опасность, они спрашивают: «Господи! не ударить ли нам мечом?» (Лука, 22:49). Оказывается, даже ближайший сподвижник Иисуса, апостол Петр, носил под плащом меч, которым он отсек ухо рабу первосвященника, Малху. Возможно ли, чтобы Иисус не знал об этом? Впрочем, и сам Иисус произносит кое-какие фразы отнюдь не миролюбивого звучания.
«Не думайте, что я пришел принести мир на землю; не мир пришел я принести, но меч» (Матфей, 10:34).
«Огонь пришел я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!» (Лука, 12:49).
«Думаете ли вы, что я пришел дать мир земле? Нет, говорю вам, но разделение» (Лука, 12:51).
«Теперь, кто имеет мешок, тот возьми его, также и суму; а у кого нет, продай одежду свою и купи меч» (Лука, 22:36).
Апокрифическое Евангелие от Петра, отрывок из которого нашли в 1887 году в местечке Ахмин в Египте, доказывает, что память о мятежных намерениях движения назореев жила еще некоторое время в христианских общинах. Из канонических евангелий мы знаем, что ученики покинули Иисуса в последние дни его жизни, причем Иоанн рассказывает, что они спрятались за закрытой дверью, опасаясь ареста. И вот Евангелие от Петра объясняет, почему им угрожал арест: их обвиняли в попытке поджечь храм. Очевидно, речи Иисуса об уничтожении храма воспринимались как реальная угроза, а не как мрачное видение пророка.
Сторонники гипотезы об Иисусе как вожде восстания утверждают, что он был как-то связан с зелотами – радикальной партией, стремившейся к вооруженной борьбе с захватчиками. Это их фанатизм привел впоследствии к войне с могущественным Римом и к гибели Иерусалима.
Большинство зелотов составляли жители Галилеи, не исключено поэтому, что у Иисуса были среди них знакомые земляки или даже родственники; это делает понятным его контакты, а также объясняет тот поразительный факт, что Иисус резко выступает против фарисеев, но никогда не высказывается о зелотах, деятельность которых была тогда одной из самых острых проблем общественной жизни Палестины. Брандон на этом основании делает вывод, что Иисус, если сам и не принадлежал к зелотам, то, во всяком случае, тайно сочувствовал им.
Как бы то ни было, одно не подлежит сомнению: в ближайшем окружении Иисуса был, по меньшей мере, один настоящий зелот – апостол Симон (Лука, 6:15). Кроме того, есть основания полагать, что к партии зелотов принадлежали Петр и его брат Андрей, а также Иуда Искариот, чье имя некоторые толкуют как «Иуда Воитель», а не «Иуда из Кариота». Гипотезу о принадлежности к зелотам трех последних апостолов выдвинул Кульман в своей книге «Иисус и Цезарь».
В 42 году, то есть примерно через восемь лет после смерти Иисуса, апостолу Иакову, сыну Зеведея и брату Иоанна (не путать с Иаковом – «братом господним»), отрубили голову по приговору царя Агриппы I. Этот вид казни применялся по еврейскому законодательству только к убийцам. Поскольку трудно предположить, чтобы апостол Иаков был обыкновенным преступником, то, очевидно, он принимал участие в каком-то вооруженном столкновении политического характера, в котором погибли слуги иудейского царя. Итак, не исключено, что также и Иаков принадлежал к национально-освободительному движению зелотов.
Нет нужды напоминать, что приведенные выше воинственные высказывания Иисуса резко контрастируют с общей тенденцией евангелий, проповедующих любовь к ближнему, мир, покорность властям.
Другое, не менее странное противоречие касается царства божьего, обещанного еврейскими пророками. Известно, что евреи воспринимали эти пророчества как обещание восстановления независимости и величия царства израильского. Это должен был осуществить потомок царя Давида, который явится и сядет на престол, совершив перед этим социальный переворот, в результате которого бедные возьмут верх над богатыми. «Многие же будут первые последними, и последние первыми», – говорит Матфей (19:30).
Итак, первоначально царство божье имело политический, земной смысл. Так понимали его не только жители Иерусалима, встречавшие вошедшего в город Иисуса, но и сами апостолы. Они ведь ссорились из-за мест в иерархии будущего царства (Матфей, 20:20—28; Марк, 10:35—45), а два ученика из Эммауса, расстроенные и разочарованные, с горечью воскликнули после распятия Христа: «А мы надеялись было, что он есть тот, который должен избавить Израиля» (Лука, 24:21).
И нет ничего удивительного в том, что, согласно синоптикам, Иисус обещает всем тем, кто последует за ним, не только вечную жизнь, но и большие материальные блага, чем у них были до сих пор. В Евангелии от Луки мы читаем: «Истинно говорю вам: нет никого, кто оставил бы дом, или родителей, или братьев, или сестер, или жену, или детей для царствия божия, и не получил бы гораздо более в сие время, и в век будущий жизни вечной» (18:29, 30). А в Евангелии от Марка Иисус обещает, что его приверженцы получат земных благ, в том числе пахотных полей, во сто крат больше, чем у них было (10: 30).
В Евангелии от Иоанна царство божье имеет совершенно иной смысл. Обвиненный перед, Пилатом в том, что он именует себя царем израильским, Иисус заявляет: «Царство мое не от мира сего» (18: 36). Здесь концепция царства божьего, обещанного лишь в загробной жизни, имеет духовный, эсхатологический характер. Освобожденная от политической актуальности и еврейского национализма, она принимает универсальный характер, становится глубже в теологическом и нравственном отношениях и вместе с тем указывает приверженцам Иисуса путь к компромиссу с римским могуществом. Возникает вопрос, как могли оказаться в евангелиях столь серьезные противоречия, Робертсон и некоторые другие библеисты пришли к заключению, что в текстах евангелий явственно различимы два слоя, наложенные друг на друга. Самый древний слой, являющийся основой сказаний, повествует всего лишь об одном драматическом эпизоде еврейского освободительного движения, направленного против Рима, царей из династии Иродов и жреческой касты. Его руководителем был галилеянин по имени Иисус, преемник Иоанна Крестителя, казненного за призывы к революции. От этого изначального сказания в тексте остались только жалкие крохи. Остальное было переработано и дополнено более поздними редакторами, пытавшимися доказать, что христианство – мирное движение, не имеющее никакого отношения к еврейским проблемам.
Начало этой переработке положил Марк. Тут уместно напомнить, в какое время он создавал свое евангелие. Это было вскоре после кровопролитной иудейской войны, длившейся четыре года и закончившейся разрушением Иерусалима. Триумфальный въезд Тита в Рим с иудейскими пленными и трофеями из Иерусалимского храма вызвал в городе волну -враждебности к иудеям, а заодно и к приверженцам Иисуса, которых не отличали от иудеев. В этой атмосфере террора Марк стремился очистить Иисуса от каких-либо подозрений в причастности к восстанию; он, например, умолчал даже о том, что апостол Симон был зелотом. Одним из аргументов, как нам уже известно, было якобы доброжелательное отношение к Иисусу Пилата и слепая ненависть к нему евреев.
Возможно, что Марк вносил эти коррективы, искренне убежденный в своей верности исторической правде. Ведь он находился уже тогда под влиянием теологии Павла, который превратил реального Иисуса в божественного спасителя человечества и сына божьего. Инициативу Марка подхватили и продолжили остальные евангелисты, все сильнее подчеркивая миролюбие и трансцендентность Иисуса. Результатом этих манипуляций явились четыре повествования, известные под названием Евангелий от Матфея, Марка, Луки и Иоанна.
Первоначальные христиане пытались сохранить общность имуществ, но постепенно верх взяли возвышающиеся апостолы. Петр, Иоанн и другие апостолы, как рассказывает Лука, пришли в Иерусалим и во дворе храма отважно проповедовали, обращали в свою веру, исцеляли больных и увечных и даже воскрешали мертвых. Несмотря на преследования со стороны иудейских священников, телесные наказания и аресты, они, в конце концов, довели число приверженцев Иисуса до пяти тысяч. В этой первой христианской общине господствовал принцип безоговорочной общности имущества. «Не было между ними никого нуждающегося, – читаем мы в «Деяниях апостолов), – ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам апостолов; и каждому давалось, в чем кто имел нужду» (4:34, 35). Мы узнаем также, что члены секты питались за одним столом; кстати, церковь рассматривает это как одно из доказательств, что евхаристия существовала уже на заре христианства.
Именно в этой обстановке разыгралась драма Aнании и Сапфиры, супружеской четы, которая под влиянием апостолов примкнула к новой секте и приняла крещение. Обращенные, согласно указанию, продали свое имущество. Но поскольку им было страшно сжигать за собой все мосты, то они решили сдать в общую кассу лишь часть вырученной суммы, а часть утаить и припрятать про черный день. Петр, узнав каким-то образом об их нечестивом поступке, воспылал гневом. Он позвал к себе Ананию и строго отчитал за попытку обмануть святого духа. Виновник выслушал его и свалился замертво, будто его ударило молнией (скорее всего сильный стресс). Юноши, присутствовавшие при этом, тотчас же вынесли тело и похоронили. Часа через три пришла Сапфира, и апостолы решили подвергнуть ее испытанию. Умолчав о том, что произошло с ее мужем, они спросили, какова сумма, полученная ими от продажи имущества. Когда Сапфира тоже назвала неправильную цифру, Петр заявил: «Что это согласились вы искусить духа господня? вот входят в двери погребавшие мужа твоего; и тебя вынесут» (5: 9). Женщина тоже упала замертво к ногам апостолов от пережитого ужаса, и молодые люди похоронили ее рядом с мужем.
Мораль сказания ясна. И прежде всего бросается в глаза разительное несоответствие между преступлением и наказанием, свидетельствующее о совершенно извращенном понятии справедливости. Тут нет и намека на проповедуемые христианством любовь к ближнему, братство, снисхождение и всепрощение. А есть только бескомпромиссный фанатизм и безудержная жестокость. Когда у Иисуса спросили до семи ли раз прощать людям их прегрешения, тот ответил, что не до семи, а до семижды семидесяти, т. е. до 490 раз. Как же непосредственный преемник Христа мог беспощадно расправиться с людьми, которые по существу даже не совершили никакого преступления?!
Можно применить это соображение Порфирия к масштабам несравненно более широким. В дальнейшей истории христианства нетерпимость к инакомыслящим, беспощадная свирепость в отношении всех, с кем столкнули «всепрощающих» христиан их материальные или иные интересы, стали нормой поведения последователей евангельского Христа. Может быть, так получилось в ходе истории вопреки тому, что внушал людям Иисус Христос? Некоторые основные элементы евангельского учения противоречат не только заповеди всепрощения, но и элементарным требованиям справедливости. Христос угрожает тем, кто в него не верует, вечными муками, а в другом месте он тот же Христос говорит: «Какой мерой мерите, и вам будут мерить» (Мтф. VII, 2). Если Христос намерен наказать в меру, а всякая мера ограничена пределом времени, то какой смысл имеют угрозы вечными муками? И действительно, невозможно представить себе, чтобы новозаветное учение о вечных адских муках могло быть как-нибудь согласовано с евангельскими же призывами к любви и всепрощению.
Может быть, суровое наказание, постигшее новообращенных христиан, было проявлением вполне понятного негодования людей, отличавшихся чрезвычайно строгими нравами и исключительным бескорыстием. Такие люди могли прийти в возмущение от того, что в их кристально чистое сообщество 4втерлась пара жуликов, попытавшихся сразу же после крещения утаить от общины часть своего богатства, нарушая таким образом назорейский принцип общности имущества.
Но в самом ли деле отношения внутри общины назореев были столь идеальными? Уже последующие фразы в «Деяниях апостолов» заставляют нас усомниться в этом. Назореи отнюдь не были так безукоризненны в материальных вопросах, как могло бы показаться на основании непримиримой позиции св. Петра.
Но передадим слово самому автору «Деяний апостолов»: «…Произошел у еллинистов ропот на евреев за то, что вдовицы их пренебрегаемы были в ежедневном раздаянии потребностей. Тогда двенадцать апостолов, созвав множество учеников, сказали: нехорошо нам, оставив слово божие, пещись о столах. Итак, братия, выберите из среды себя семь человек… их поставим на эту службу, а мы постоянно пребудем в молитве и служении слова» (6: 1—4).
Чтобы правильно понять эту цитату, мы должны прежде всего уяснить себе смысл некоторых слов. И «эллинисты» и «евреи» – назореи, с той лишь разницей, что первыми были евреи, проживавшие на чужбине и говорившие по-гречески, а вторыми – иерусалимские евреи, владеющие лишь арамейским языком. Языковые различия были столь глубоки, что у них существовали даже отдельные молельни, несмотря на то, что и те и другие принадлежали к одной общине назореев, руководимой двенадцатью апостолами. О чем же идет речь в вышеприведенном фрагменте? А вот о чем: иерусалимских евреев, ведавших общим достоянием секты (по всей вероятности, на том основании, что они составляли в ней большинство), обвинили в том, что «в ежедневном раздаянии потребностей», то есть при распределении пищи и одежды, они обижали эллинистских вдов. Это было серьезное обвинение, которое привело в конце концов к открытому конфликту. Апостолы сочли, очевидно, обвинение справедливым и согласились, чтобы ведение хозяйства перешло к комитету из семи человек, во главе со Стефаном, по-видимому, возглавлявшим движение протеста.
Комитет семи, как сообщает автор «Деяний апостолов», должен был «пещись о столах». Прежде это толковали в том смысле, что на него возлагалась забота об общих трапезах. Однако в последнее время в это стали вкладывать более широкий смысл. Сторонники нового толкования ссылаются на арамейский язык, на котором слово «люди стола» означало торговцев валютой, расставлявших свои столы во дворе храма. Следовательно, в ведении вновь созданного комитета находилось не только продовольствие, но и казна, «Эллинисты», как мы видим, одержали полную победу над своими иерусалимскими единоверцами, вероятно, потому, что, будучи более состоятельными, они вносил больше денег в общую казну, зависевшую, таким образом, от их доброй воли.
Предположим, что Анания и Сапфира вступили в секту именно в то время, когда среди ее членов вспыхнули упомянутые в «Деяниях апостолов» разногласия. И тогда драконовскую кару за мелкую, в сущности, провинность можно попытаться объяснить крайним раздражением руководителей секты, толкнувшим их на такую жестокость.
С другой стороны, при таких обстоятельствах легко понять и мотивы поступка злосчастных супругов. Разве у них не могло возникнуть опасение, что и они станут жертвами дискриминации, как зллинистские вдовы? Глядя на вещи глазами Анании и Сапфиры, мы приходим к убеждению, что их поступок был не столько проявлением жадности и лицемерия, сколько вполне естественным стремлением беспомощных, напуганных людей как-то подстраховаться, не зависеть полностью от милости столь ненадежной, снедаемой конфликтами общественности.
Сама зарождающаяся христианская церковь довольно скоро отказалась от принципа обобществления имущества, который она поначалу так рьяно отстаивала. Причем отказалась не потому, что ей этого хотелось, а под давлением реальных жизненных обстоятельств. События, столь лаконично описанные в «Деяниях апостолов», доказывают, что в этой области возникли сложности чуть ли не с первых же шагов. История учит нас, что подобные преобразования никогда не проходят бесконфликтно. Несомненно, также и здесь этот процесс сопровождался многими драматическими столкновениями, при которых, быть может, не обошлось без человеческих жертв.
Позиция Павла проявилась прежде всего в вопросе о структуре общины, основанной на принципе полной общности имущества. Мы знаем из «Деяний апостолов», что руководители общины считали эту структуру неотъемлемой частью новой религии. Мельчайшее отклонение в этой области считалось тяжким грехом против святого духа, об этом говорит эпизод с Аланией и Сапфирой.
Первыми последователями Иисуса в Иерусалиме была небольшая группа полунищих людей, живших на подаяния, присылаемые более состоятельными единоверцами из эллинских городов. Эти подаяния собирал и привозил в Иерусалим также и Павел. В такой обстановке общность имущества была не только желательной, но жизненно необходимой: дарами ведь нужно было распоряжаться так, чтобы всем доставалось поровну.
Поэтому бедные члены общины, чей быт зависел от подаяний, были довольны уравнительным принципом. Но когда община стала бурно расти и число членов ее выросло, как сообщает автор «Деяний апостолов», до пяти тысяч, рамки старой структуры не выдержали. Их разрушил приток состоятельных людей, таких, как Анания и Сапфира, а прежде всего «эллинистов» – евреев из других стран, вносивших в общину свежий ветер широкого мира и зародыш бунта против существующих отношений.
ВЫВОД
Иисус Христос был реальный человек, который пытался поднять своих соплеменников на борьбу с Римом, а также против компрадорской верхушки иудаизма, но потерпел поражение и был казнён. После смерти обожествлен своими сторонниками, которые затем создали целое направление религии – христианство. То есть выполняется второй пункт Лео Таксиля: «Другие полагают, что он был евреем-проповедником, который при жизни подвергался суровым гонениям и потом был обожествлен сторонниками своих социально-освободительных идей».
ПОСЛЕДНИЕ НАУЧНЫЕ ДАННЫЕ
* Американские ученые изучают фрагмент древнего куска папируса, в котором говорится, что Иисус Христос был женат. Супругой Христа, скорее всего, была Мария Магдалина. Если артефакт окажется подлинным, представления людей об Иисусе как о человеке, чуждого земным страстям, может измениться, сообщает CNN. Кусок папируса размером восемь на четыре сантиметра с семью строчками текста на древнем коптском языке был передан анонимным коллекционером сотрудникам Гарвардского университета. По словам работающего с документом профессора теологии Карен Кинг, происхождение артефакта неизвестно. Однако исследователь не сомневается в подлинности фрагмента, заявляя, что ученые имеют дело с «Евангелием от жены Христа». Расшифровавшая манускрипт госпожа Кинг говорит, что сохранившийся до наших дней отрывок перевода древнего христианского текста представляет собой запись высказываний Иисуса, в которых он защищает от порицаний некую женщину, называя ее своей женой. Христос не просто упоминает девушку, но говорит, что живет с ней. По мнению исследователей, речь идет о самой преданной спутнице Иисуса Марии Магдалине. Согласно евангельским текстам, она присутствовала при распятии Христа и была свидетельницей его воскрешения. Таким образом, выходит, что жизнеописание Иисуса в канонических библейских текстах несколько отличается от того, каким его представляли себе первые христиане. Карен Кинг говорит, что для египетских верующих начала новой эры секс между супругами не был чем-то греховным. Половая связь между мужем и женой была «подражанием божественной силы созидания», считает теолог. Иными словами, представления об Иисусе как о человеке с «земными» потребностями могут оказаться не просто фантазией писателя Дэна Брауна, а свидетельством, зафиксированном в исторических документах. Кинг полагает, что полная версия попавшего к ней в руки манускрипта была уничтожена представителями церкви, так как указанные в нем сведения шли вразрез с официальной идеологией. По мнению теолога, документ был создан через несколько столетий после смерти Христа и представляет собой коптский перевод греческой компиляции свидетельств евангелистов. Ученые, работающие вместе с Кинг над манускриптом, датируют его четвертым веком нашей эры. В настоящий момент, фрагмент папируса ждет финальный этап исследований в лаборатории: специалисты изучат вещество, которым был написан текст. После этого можно будет сделать окончательные выводы насчет подлинности документа.
* Американские и немецкие геологи утверждают, что они определили точную дату смерти Иисуса Христа на основе анализа сейсмической активности в районе Мертвого моря, сообщило в пятницу агентство KAI. Джефферсон Уильямс (Jefferson Williams) из организации Supersonic Geophysical вместе с коллегами из Немецкого центра геологических исследований Маркусом Швабом (Markus Schwab) и Ахимом Брауэром (Achim Brauer) заявили, что распятие и смерть Христа на кресте произошли в пятницу, 3 апреля 33 года нашей эры. Ученые сопоставили сейсмические данные с текстом Нового Завета и астрономическими наблюдениями. Хронология землетрясения в районе Мертвого моря показала, что район, расположенный примерно в 20 километрах от Иерусалима, был особенно сейсмически активен в 31 г. до н.э., а также между 26 и 36 годами нашей эры. Второе землетрясение произошло в те дни, когда был прокуратором Иудеи Понтий Пилат. Смерть Иисуса в это время подтверждают четыре Евангелия и тексты римского историка Тацита. Уильямс объясняет описанную в Евангелиях темноту, которая наступила после смерти Христа, песчаной бурей, которые нередки в этой местности.
* В Ватикане найдена древняя рукопись, проливающая свет на обстоятельства рождения Христа. Документ представляет собой написанную от первого лица историю о том, как волхвы принесли дары младенцу Иисусу. Американский ученый, дешифровавший текст, не исключает, что его автор своими глазами видел Христа, пишет Times. Уникальный исторический документ более 250 лет пролежал в архивах Ватикана. Больше о его происхождении ничего не известно. Текст озаглавлен как «Откровение волхвов» и написан на мертвом сирийском языке, который является диалектом арамейского. На нем говорили ранние христиане, проживавшие на территории нынешних Сирии, Ирака и Ирана. Рукопись расшифровал и перевел на английский профессор религиоведения университета Оклахомы Брент Ландо. По словам ученого, находка представляет собой копию документа, написанного в III веке. Ландо пишет, что она была сделана в VIII веке – менее чем через сто лет после появления Евангелия от Матфея, где впервые было описано путешествие волхвов к месту рождения младенца Иисуса. В изложении автора «Откровения волхвов» эта история значительно отличается как от текста святого Матфея, так и от других версий данного библейского сказания. Согласно древнему документу, волхвов, принесших дары младенцу Иисусу, было не трое, как во многих вариантах легенды, а десятки. В Евангелии от Матфея, впрочем, количество волхвов вообще не упоминается. Кроме того, в тексте говорится, что мудрецы пришли к Марии и Иосифу не из Персии, а из страны Штар, которую переводчик отождествляет с древним Китаем. В документе сказано, что все волхвы являлись потомками Сифа – третьего сына Адама. Они были мистиками, создавшими секту, участники которой «молились молча». Автор рукописи подробно рассказывает об их обрядах и ритуалах. Также автор «Откровения волхвов» пишет, что Вифлеемская звезда, которая привела мудрецов в пещеру, где появился на свет Иисус, превратилась в «маленького лучезарного человека». По словам американского ученого, в тексте сказано, что «Вифлеемская звезда и Христос – это одно и то же», и «богочеловек способен принимать любые обличия». Брент Ландо не исключает, что создатель рукописи своими глазами видел младенца Иисуса, однако скорее всего сказитель был участником «молчаливой» секты, основанной мудрецами.