Глава 2
Сидоркин сидел на заднем сиденье ПАЗика и периодически подлетал к потолку. Предсказать, когда автобус провалится в очередную яму, не представлялось возможным. Вообще создавалось ощущение, что дороги, как таковой нет. Сплошная яма. Хотя с другой стороны, если бы это была сплошная яма, то автобус ехал бы ровно, без подскоков.
Через два часа автобус благополучно прибыл в часть. Пока Сидоркин выносил свои чемоданы, все пассажиры разошлись. Спросить, где находится штаб, было некого. Лейтенант пять минут озирался по сторонам, пока на его счастье мимо него не прошел прапорщик.
– Товарищ прапорщик, не подскажете, как пройти в штаб?
– Только прибыли? – пожилой прапорщик остановился и с любопытством посмотрел на лейтенанта. – Тридцать метров вперед пройдете и увидите красное двухэтажное здание. Это и будет штаб.
Лейтенант поблагодарил за информацию, подхватил чемоданы и начал шагами отмерять тридцать метров. Часть располагалась в голой степи, где до самого горизонта не было видно ни одного деревца. В самой части деревьев было много. Справа и слева от дороги, по которой шел лейтенант, зеленели аллеи. Деревья были посажены так плотно, что пройти между ними было невозможно. Через тридцать метров деревья прервались. Слева и справа показались одинаковые двухэтажные здания красного цвета. Сидоркин решил, что «дело его правое» и свернул направо. Войдя в единственный подъезд, лейтенант оказался в длинном коридоре. Прямо перед ним находилась дверь с табличкой «Начальник штаба». Сидоркин постучал и вошел в кабинет. В небольшом помещении, вдоль стены стояли шкаф и диван. В центре комнаты находился стол, за которым сидел майор. Его лоб избороздили морщины, а голова была усеяна сединами. Майор молча посмотрел на вошедшего.
– Товарищ майор! Лейтенант Сидоркин для дальнейшего прохождения службы прибыл! – четко отрапортовал лейтенант.
– Вижу, что прибыл, – озадачено сказал майор. Некоторое время, он молча смотрел на лейтенанта, потом в его глазах загорелись веселые искорки. – Как учился, лейтенант?
– Хорошо.
– Сейчас мы это проверим.
Майор достал из-под стола бутылку с прозрачной жидкостью. Наполнил из нее граненый стакан на половину, в кружку налил из чайника воды. Все это пододвинул Сидоркину.
– Это называется тестом офицера ПВО. Пей!
Сидоркин взял стакан. Он заготовил уже речь о том, что первую не закусывает. Пусть знают, что лейтенанты тоже в этой жизни кое-что видели. Сделал выдох, и смело опрокинул содержимое стакана вовнутрь. В следующую секунду у него перехватило дыхание, а из глаз потекли слезы. Лейтенант с ужасом понял, что выпил чистый спирт. Майор выскочил из-за стола и поднес ко рту лейтенанта кружку с водой.
– Молодо-зелено. Кто же так спирт пьет? – он взял стакан и заново наполнил. – Вода – спирт – вода. Вот правило употребления этого напитка. Показываю.
Майор отпил из кружки воды, одним глотком осушил стакан со спиртом и опять запил водой.
– Понял?
– Понял, – Сидоркин уже оправился от потрясения.
– Тогда повторим, – стакан опять наполнился спиртом.
– Может не надо? – побледневший Сидоркин с ужасом посмотрел на стакан.
– Ты офицер ПВО?
– Да, – вяло промямлил лейтенант.
– Начинай! Как говорил Суворов, тяжело в учении, легко в бою.
Сидоркин взял стакан, кружку, тяжело вздохнул и выпил по методу показанным майором.
– Вот теперь ты готов к службе, – радостно заявил майор. – Кстати, что ты хотел?
– Сдать предписание и получить назначение на должность.
– Так это не ко мне. Штаб находится в здании напротив.
– А, почему у вас висит табличка «Начальник штаба»?
– Это я недавно дверь новую поставил. Табличку поленился снять.
– И, что мне теперь делать? – Сидоркин посмотрел на дверь, которая начала расплываться и двоиться.
– Каждый сам творец своей судьбы, – философски заметил майор.
– Пойду, доложусь, – решил лейтенант.
Майор понимающе закивал головой, одобряя служебное рвение молодого лейтенанта. Так и надо начинать свою службу – с марша сразу в бой.
Лейтенант двинулся в сторону двери. Перед ним их оказалось две. Сидоркин по обыкновению выбрал правую и опять не угадал. Врезавшись в стену, лейтенант на секунду замер и плашмя упал на спину.
Майор некоторое время смотрел на неподвижное тело. Признаков жизни лейтенант не подавал.
– Эх, молодежь, – вздохнул майор. Он подхватил лейтенанта и перетащил на диван. – Сегодня ты уже никуда не пойдешь. Завтра, на свежую голову и представишься. Правда, голова, наверное, будет раскалываться.
Алексей проснулся от того, что услышал волчий вой. Открыл глаза и огляделся. Он лежал на диване в незнакомой комнате. За столом сидел майор и пил чай. Лицо майора почему-то показалось знакомым. Где-то я его уже видел, – подумал Сидоркин.
– Очухался? – майор весело посмотрел на лейтенанта. – Садись чай пить.
– Мне послышался волчий вой, – то ли спросил, то ли утвердительно сказал Алексей.
– Это Маугли.
– Кто? Кто?
– Маугли, – лицо майора было серьезным. – Одного офицера так прозвали.
– За что? – Сидоркин уже полностью проснулся, вспомнил все, что с ним произошло, и теперь ожидал очередного розыгрыша.
– Не за что, а почему, – майор налил в кружку чая и пододвинул Алексею. – Служил он на Дальнем Востоке. Был заядлым охотником. Однажды подобрал в тайге волчонка. Выходил его и приручил. Через некоторое время вырос щенок в здоровенного, страшного на вид волчару, но по характеру он был тихий и ласковый. Конечно, всех собак и кошек в части он разогнал, но на людей никогда не бросался. Все дети любили с ним играться. Был волк им и охранником и нянькой.
Однажды в часть приехали новые офицеры. Кто из академии, кто из других частей перевелись. Все семейные, с малыми детками.
Часть в лесу стояла. Детского садика не было. Жены офицеров по очереди сидели со всей детворой.
В тот день две мамаши, из вновь прибывших с детками нянчились. Устали немного, сели в домике чай пить. Вдруг, слышат, ребенок заплакал. Одна из мамаш выбежала на крылечко, и видит, что вокруг песочницы ходит здоровенный волк. На его спине сидят три пацана от трех до пяти лет. Ее двухлетняя дочка сидит на земле и горько плачет. А трехлетний сынишка ее подруги держит волка за хвост и пытается его остановить.
Вбежала мамаша на кухню и кричит своей подруге: «Там волк детей похитил».
Выбежали женщины на крылечко, охотничье ружье прихватили. У обеих волосы дыбом встали от увиденного. Лежит здоровенный волчара на пузе, а пятеро карапузов схватили его, кто за лапу, кто за хвост и тащат каждый в свою сторону.
Одна из мамаш завизжала. Волк испугался, стряхнул с себя детишек и бросился наутек.
Вторая мамаша пальнула по нему из ружья.
С тех пор Маугли, в день гибели своего любимца, поет «песнь печали».
Майор посмотрел на лейтенанта, который начал всхлипывать и тереть глаза.
– Ты чего?
– Волка жалко, – захлебываясь слезами, пробормотал Сидоркин.
Майор достал из-под стола бутылку, наполнил два стакана.
– За упокой души доброго волчары.
За окном опять послышался скорбный волчий вой.