ГЛАВА 2
Комната общежития выглядела также, как и четыре года назад. Но Катю больше всего поразило, что обои были фиалкового цвета, как в ее студенческие годы, только рисунок поменьше.
– Катя, вот видишь. Я все помню. Даже то, что ты говорила, что обои были фиалковые, – говорил Никита.
Он по – хозяйски ставил на стол чай, варенье, конфеты.
– Правда ты всегда твердила, что у мужчин память короткая, потому что у них работает одно полушарие, а у девушек – два. Только одно забыла, что ваши два полушария меньше весят, чем наше одно. Цвет, видишь, угадал. Но жаль, рисунок не подобрал. Ты говорила, что на обоях были огромные цветы. Я нашел только с мелкими фиалками. Пришлось такую очередь выстоять, и достались только с мелкими цветочками, а с крупными разобрали.
– И ты сам их клеил? – спросила Катя, разглядывая швы на обоях.
– Конечно, сам. Я еще и крестиком вышиваю, – попытался пошутить Никита. – Может, возьмешь меня с собой. Я тебе пригожусь.
– Нет, Никитка. Я иду навстречу своей судьбе одна. Пусть она меня испытывает одну, без тебя. Мы будем с тобой общаться, будем друзьями по переписке. Давай договоримся, что будем держаться вместе: ты на Юге, я на Севере. Ты, главное, учись. Ты закончишь институт. Я окончу жизненный университет. Мы будем обмениваться опытом и хорошим, и не очень. И, конечно, удачей, которая нас не оставит никогда, поверь мне.
– Скажи, Катя, а тебе, правда, не страшно ехать в никуда одной?
– Честно сказать, очень страшно. Но мне кажется, я сама от себя бегу. От судьбы не бегут. Все знают, что от нее не убежишь. Если я это делаю, значит так нужно. Значит кто – то очень хочет меня проверить. Ты знаешь, перед отъездом я видела странный сон, – сказала Катя испуганно.
– Мне снились две крупные такие свиньи. Ты не знаешь к чему это?! – спросила Катя тревожно.
– Наверное, тебе кто – то хочет их подложить, – попытался перевести все в шутку Никита. – А ты хорошо знаешь эту женщину, к которой едешь?
– Не очень хорошо, – ответила Катя. – Но она мне очень понравилась. Она такая улыбчивая была. Все время смеялась, когда я шутила. Всегда комплименты мне говорила. В общем, душка была. Мне показалось, что она милая. Когда она приезжала в гости, она была очень добра к нам ко всем. Хотя ты знаешь, мои сестры двоюродные, говорили, что она очень жадная. Они рассказывали, что, выезжая в город с ними, она покупала дешевое мороженое только своим детям. Маша и Настя, мои двоюродные сестры, смотрели на нее, когда она с детьми ела это мороженое. А она говорила им, что у них есть своя мама, и следующий раз, она поедет в город с ними и тоже купит им мороженое. Хотя, может они чего, не поняли. Им тогда было очень мало лет. Я думаю, они что – то напутали. Ну, ничего, посмотрим. Я у нее только на первое время остановлюсь, а дальше попробую подыскать работу, квартиру. В общем, там разберусь, – добавила Катя задумавшись.
– Катя, тебе бы лучше в людях научиться разбираться. Ты меня, конечно, извини, – сказал Никита. – Ты хоть и старше меня, но мне кажется, что в жизни ты потеряешься со своей доверчивостью и верой в людей. Я очень за тебя боюсь.
– Не переживай, все будет хорошо! Я знаю, что такое совесть – это когда: «Никто не увидит, никто ничего не скажет, а я все равно этого не сделаю» – сказала Катя. – Буду жить по совести. Во всяком случае, постараюсь так жить. И все у меня получится.
Они еще долго говорили о будущем, смеялись, вспоминая прошлое, и не заметили как время, проносясь мимо, крикнуло им: «Регистрация рейса Минеральные Воды- Санкт-Петербург.
Прямого рейса на Мурманск не было. Билеты были только до Санкт – Петербурга. А из Питера улететь в Мурманск можно было без проблем.
Никита стоял в аэропорту долго – долго и все смотрел на улетающий самолет и говорил: «Господи, помоги ты этому человечку выдержать все испытания, которые выпадут на ее такие маленькие, хрупкие плечи.»
А о том, что они обязательно выпадут, он нисколько не сомневался…