Глава 3
Майкл Синклер, виконт Тарли, оказался перед домом Регмонтов в Мейфэре через тридцать минут после начала двухчасового промежутка времени, в который леди Регмонт, как всем было известно, принимала визитеров. Он спешился, не дав себе времени передумать, и передал поводья лакею, ожидавшему у подъезда, потом поднялся по ступенькам к парадной двери, перескакивая сразу через две.
О его прибытии объявили незамедлительно и провели в гостиную, где было уже с полдюжины гостей. Эстер сидела в центре комнаты в кресле с подлокотниками цвета сливочного масла и казалась такой же хрупкой и прекрасной, как всегда.
– Лорд Тарли, – приветствовала она его и протянула ему руку, не вставая с места.
Майкл поспешил к ней по настоящему восточному ковру и поцеловал тыльную сторону каждой из ее бледных изящных рук.
– Леди Регмонт. День кажется мне светлее, если я начинаю его в вашем присутствии.
Его радость омрачалась всякий раз, когда он уходил, будто с солнечного света он ступал в глубокую тень. Майкл не сомневался в том, что Эстер создана для него, и пока что даже не думал о браке с кем-нибудь другим. В юности он считал наилучшим решением женитьбу обоих братьев Синклеров на сестрах Шеффилд. Но Хэдли лелеял грандиозные планы в отношении своих дочерей, а положение Майкла как младшего сына им не соответствовало. В дополнение ко всему в отличие от сестры Эстер даже лишили полагавшегося ей сезона. И заставили обручиться, как только она была представлена ко двору.
– А я думала, вы забыли меня, – сказала она. – Прошел целый век с вашего последнего визита.
– Я никогда бы не смог забыть вас.
Хотя случалось, что ночами он молился об этом.
Эстер бросила выразительный взгляд ему за спину, и минутой позже лакей передвинул стул, обитый камчатной тканью, поставив его рядом с ее креслом. Остальные гости отвечали на краткие поклоны Майкла улыбками и преувеличенно радостными приветствиями.
– Пожалуйста, – сказала Эстер, указывая на стул, – садитесь. Расскажите мне все, что случилось в вашей жизни с нашей последней встречи.
Майкл опустился на стул, не отрывая жадного взгляда от ее сияющего лица.
Ее золотые волосы были уложены в соответствии с модой – с колечками на лбу и локонами, ниспадающими на уши. На ней было прелестное платье цвета бледной розы, а шею украшала камея на плотной черной ленте.
– Я приехал успокоить вас. Джессика в надежных руках. Алистер Колфилд согласился присмотреть за ней на время ее путешествия. Он прожил на Ямайке несколько лет и хорошо осведомлен об образе жизни тамошнего общества.
– Вы говорите, мистер Колфилд? – Между ее бровями появилась морщинка. – Не уверена, что она бы хотела этого. Она никогда не была о нем высокого мнения.
– Я полагаю, их чувства были взаимны. В тех нескольких случаях, что я видел их вместе, у меня возникало ощущение, будто они испытывают неловкость от этой встречи. И все же теперь они взрослые люди, а Джессика нуждается в руководстве в тех вопросах, которые так хорошо известны Колфилду. К тому же она намерена продать плантацию, а земля Колфилда практически граничит с ее владениями. Таким образом, и у нее есть и стимул, и возможность закончить свои дела поскорее и вернуться к вам.
– Милорд, – прекрасные зеленые глаза Эстер потеплели, – вы дьявольски умны. И я обожаю эту вашу черту.
От ее последних слов сердце Майкла болезненно сжалось. Ее признание его талантов было всего лишь малой частью того, чего он хотел от нее.
– Я не могу приписывать себе всю честь. Колфилд просто попался мне на пути и проявил добрую волю. Я же оказался в нужное время в нужном месте и воспользовался этим преимуществом.
Улыбка Эстер потускнела.
– Мне ужасно недостает Джессики, а ведь прошел всего день с ее отъезда. Но я говорю только о себе, и это эгоистично с моей стороны. Хотя Джессика изо всех сил старалась это скрыть, но на самом деле предвкушала это путешествие. И ради нее я тоже пыталась радоваться.
– Потому я и приехал сегодня. Я знаю, как вы с ней близки. И как тяжело переживаете ее отсутствие. Я хочу, чтобы вы знали… Я в вашем полном распоряжении на время ее отсутствия.
– Вы всегда так прекрасно относились ко мне.
Эстер протянула руку и на мгновение нежно, но слишком мимолетно коснулась его локтя. Его беспокоило не сходившее с ее лица выражение меланхолии.
– Но у вас и без меня хлопот полон рот, и не стоит добавлять вам лишнее бремя.
– Вы никогда не станете бременем для меня. Для меня честь быть вам полезным, когда бы я вам ни понадобился.
– Однажды вы можете пожалеть о том, что только что сказали, – поддразнила Эстер с улыбкой. – Уверена, что изобрету способ испытать вас.
Хотя слова ее были вполне невинны, реакция Майкла на них оказалась вполне серьезной.
– Сделайте все что угодно, самое плохое, что сможете придумать, – возразил он с вызовом. – Я жду не дождусь доказать вам свою преданность.
Румянец, окрасивший ее бледные щеки, был ей очень к лицу.
– Миледи.
Появился дворецкий с небольшой шкатулкой на серебряном подносе, перевязанной лентой. Он вручил ей этот подарок.
Одна из гостей, маркиза Грейсон, принялась подшучивать над Эстер, намекая на тайных поклонников и на ревность Регмонта, всем известного собственника. Тот обожал жену, что было совсем не в моде.
Эстер открыла шкатулку и прочла сначала несколько строк на сопроводительной карточке, потом положила ее на подлокотник соседнего стула. Майкл заметил, что пальцы ее дрожали, когда она открыла шкатулку и в ней оказалась дорогая брошь, усыпанная драгоценными камнями. Заметив ее печальный взгляд, он посмотрел на карточку, часть которой оказалась доступной взору. Ему немного удалось прочесть из наскоро нацарапанных слов, но слова «прости меня» можно было различить легко. Челюсти Майкла сжались, а в голове пронеслась череда вопросов.
– Ну? – спросила леди Бенкотт. – Не пытай нас неведением. Что там и кто это прислал?
Эстер вложила подарок в нетерпеливую руку графини.
– Конечно, Регмонт.
Пока брошь совершала круг, переходя из рук в руки, Майклу казалось, что широкая улыбка Эстер выглядит вымученной. И разумеется, Эстер была слишком бледна, чтобы это не вызывало беспокойства.
Майкл откланялся, будучи не в силах вынести мысли о том, что в ее мирке что-то неблагополучно, а он не обладает правом изменить это.
Уже было много позже полудня, когда Джессика появилась на палубе.
Алистер сдерживал себя усилием воли, не позволяя себе мерить палубу шагами.
Если она решила избегать его все время плавания, ухаживать за ней будет сложнее, но он был не из тех, кто принимает поражение спокойно. Он надеялся установить взаимопонимание с ней во время плавания. Прошлой ночью Алистер подумал о том, что идти к цели прямо будет самое лучшее и это обеспечит ему меньшее сопротивление, но, должно быть, неправильно ее понял.
Вцепившись в планшир, он не сводил глаз с воды. Сейчас море было точно такого же оттенка, как глаза Джессики.
Господи! От ее вида просто захватывало дух.
Алистер вспомнил, что как только она вошла в кают-компанию, атмосфера в ней изменилась, и он почувствовал ее присутствие не оборачиваясь. Тяжесть и жар ее взгляда коснулись его спины, как физическая ласка. Он специально сбросил куртку к моменту ее прихода.
Алистер хотел, чтобы она увидела, каким он стал теперь, цивилизованным и образованным. Отполированным до блеска. И его вид должен был стать первым залпом в процессе медленного и осторожного совращения, каким он его задумал.
На самом же деле Джессика нанесла ему яростный удар, стоя перед ним со своими волосами цвета золотой монеты, поднятыми над головой в высокой прическе, с бледной безупречной, как тончайший фарфор, кожей. Теперь ее стройное девичье тело обрело женскую завершенность и зрелость… У нее была полная высокая грудь. Тонкая талия. Длинные ноги… и он мечтал почувствовать, как они обвиваются вокруг его бедер.
Кроме того, в облике Джесс сквозила некая ранимость, будившая его первобытные инстинкты.
Он хотел овладеть ею. Хотел обладать ею.
– Добрый день, мистер Колфилд.
Черт и все демоны ада! Даже звук ее голоса вызывал в нем эротические образы. Хотя он был таким же четким, ясным и сдержанным, как и ее поведение. Но ему хотелось бы изменить ее сдержанный и ясный голос на нечто совсем иное. Ему бы хотелось, чтобы ее голос был грудным, чтобы он звучал нежнее. Он хотел слышать среди издаваемых ею криков восторга свое имя.
С глубоким вздохом он повернулся лицом к ней.
– Леди Тарли, у вас свежий вид. Полагаю, вы спали хорошо?
– Так и есть. Благодарю вас.
У нее был вид более чем отдохнувший. Она выглядела ослепительно красивой. В темно-синем платье с изящным зонтиком от солнца в руках на палубе его корабля она казалась прекрасным видением. Алистер не мог отвести от нее глаз, понимая, что и каждый мужчина, находящийся в его поле зрения, должен быть так же загипнотизирован ею. Она представляла собой почти немыслимое совершенство во всех отношениях.
Джессика присоединилась к нему у планшира, положила руку в перчатке на деревянные поручни и теперь смотрела на бескрайний океан, простиравшийся перед ними.
– Я всегда любила путешествовать под парусом, – заметила она торопливо. – Есть что-то раскрепощающее и одновременно успокаивающее в бескрайней широте обозрения. Хотя мне бы не хотелось оставаться в одиночестве в такой изоляции от мира, но на таком прекрасном корабле и с такой многочисленной командой – другое дело. Ничто не омрачает радости. Лорд и леди Мастерсон должны гордиться вашими успехами.
При звуке имени отца у Алистера привычно поднялась шерсть на загривке, но, пожав плечами, он стряхнул неприятное ощущение.
– Я бы не употребил слово «гордость». Но конечно, они не остались равнодушными к моим усилиям.
Джессика посмотрела на него. Ее нервозность, проявившаяся в лихорадочности речи и в том, как она прикусила нижнюю губу, не могла остаться незамеченной. Хотя ни один из них не выказал воспоминание о той давней ночи в лесах Пеннингтона, оно стояло между ними именно потому, что они избегали говорить об этом.
Он хотел бы заговорить. Господи, как хотел бы! И столько вопросов хотел бы задать ей.
А вместо этого перевел разговор на тему, не обременительную для обоих.
– Согласен, что широкий океан как чистая грифельная доска. Его возможности и тайны бесконечны.
Ее ответная улыбка была прелестна.
– Да.
– Как ваша семья?
– Очень хорошо. Мой брат сейчас в Оксфорде. Хэдли очень доволен. Сестра получила известность как образцовая хозяйка салона. Когда вы вернетесь в Англию, она может оказаться вам полезной.
– Она замужем за графом Регмонтом? Я не ошибся?
– Да. Я познакомила их накануне своей свадьбы, и эта встреча привела к взаимному чувству, хоть это ужасно немодно по меркам нашего времени.
Алистер не смог устоять перед искушением.
– Эта ночь стоила того, чтобы ее запомнить.
Ее щеки окрасил нежный румянец.
– А как ваша семья?
– Как и следовало ожидать. Мой брат Альберт, лорд Бейбери, все еще ждет появления наследника, и это очень беспокоит Мастерсона. Он опасается, что однажды я унаследую герцогство, а для него это самый страшный его кошмар.
Она посмотрела на него осуждающе:
– Чепуха. Каждому приходится трудно, если не удается зачать младенца. Но разумеется, это угнетает леди Бейбери.
Сочувствие в ее тоне в значительной степени объяснялось глубоко скрытыми причинами, ибо, как ему было известно, за шесть лет брака Джессика тоже так и не произвела на свет дитя.
Алистер тотчас же сменил тему беседы.
– Не могу припомнить, в какое время года Тарли привез вас на «Калипсо», но сейчас там не слишком жарко. Погода вполне терпимая. Случается, бывают краткие периоды послеполуденных дождей, но вскоре за ними следует солнечная погода. Большинство находит ее восхитительной, и я надеюсь, что вы с этим согласитесь.
Губы Джессики изогнулись в улыбке, которую едва ли можно было счесть обольстительной, но для него она стала именно такой.
– Вы умеете лавировать в опасной беседе с необычайной уверенностью.
– Во многих случаях это необходимо для ведения дел. – Алистер посмотрел на нее. – Удивлены? Впечатлены?
– А вы бы хотели удивить и впечатлить меня?
– Очень хотел бы.
– Почему?
– Вы воплощение светскости. Получившие ваше одобрение имеют право на признание в обществе.
Лицо Джессики выразило сомнение.
– Вы слишком высокого мнения обо мне. Я этого не заслуживаю.
Он слегка повернулся и посмотрел на нее, непринужденно опираясь о поручни.
– В таком случае позвольте мне сказать вам, что я был бы весьма польщен, если бы заслужил ваше уважение.
Джессика наклонила зонтик так, что он заслонил от него ее лицо.
– Пока что вам это вполне удавалось.
– Благодарю вас. И все же не судите меня слишком строго, если я и впредь буду стараться изо всех сил.
– Но вы и так стараетесь достаточно.
Ее чопорный тон вызвал у него широкую улыбку. На этот раз тему разговора пришлось сменить ей.
– Вода вокруг острова такая же прозрачная, как мне припоминается?
– Прозрачная как стекло. С берега можно видеть плавающих рыб. И вдоль берега мелкие места тянутся довольно далеко, настолько, что можно вброд дойти до рифов.
– Придется мне найти такое место.
– Я покажу вам.
Джесс подняла зонтик.
– Конечно, ваши обязательства по отношению к Майклу не простираются так далеко.
– Ничего не доставило бы мне большего удовольствия.
Как только у него вырвались эти слова, он понял, что хриплый голос выдал слишком многое. Но сделать уже ничего было нельзя. Особенно учитывая то, что Алистер представил, как мокрая женщина резвится в воде, подняв юбку настолько высоко, что видны ее стройные лодыжки. А возможно, даже округлые икры…
– Думаю, сегодня я достаточно напиталась солнцем, – сказала Джессика, делая шаг назад. – Приятно было побеседовать с вами, мистер Колфилд.
Алистер выпрямился.
– Следующие несколько недель я буду здесь, – поддразнил он, – если вам снова захочется получить немного солнца.
Она скользнула прочь и бросила через плечо:
– Я не забуду этого.
Мягкая нота в ее тоне, намекающая на флирт, вызвала в нем прилив удовлетворения. Это была малая победа, но он давным-давно научился получать все, чего хотел.