Глава третья,
включающая тайные помыслы, а так же «спекуляцию»
Начало двухнедельного светского раута в Клифтон-Холле шокировало публику нехарактерной для вечеринок Хавьера благопристойностью.
До сих пор граф не испытал ни единого сожаления из-за отхода от традиций. Как оказалось, рамки условностей вовсе не мешают получать удовольствие от жизни. И еще одно интересное открытие сделал Хавьер: границы, разделяющие высший свет и полусвет, настолько условны, что компания, собравшаяся у него в доме, со стороны казалась совершенно однородной.
Конечно, если бы не пари, Хавьер вряд ли стал ломать шаблоны. Разумеется, обстановка была бы куда менее чопорной. Несомненно, желание выиграть пари заставляло его идти на некоторые жертвы, но цель оправдывала средства.
Цель всегда оправдывала средства.
Для Хавьера не существовало недостижимых целей и пирровых побед.
Как бы там ни было, беседа за ужином могла бы показаться несколько пресной из-за отсутствия пикантных шуток и крепких выражений. С другой стороны, разбитой посуды было на порядок меньше, чем обычно, поскольку никто не пытался станцевать на столе. И даже под стол никто не свалился, разве что перебравший лишнего лорд Везервакс, и то его успели подхватить и усадить на место. Мисс Оливер сидела далеко от Хавьера, на другом конце стола, как раз под люстрой, что лишало его возможности поухаживать за Луизой во время застолья, но не мешало за ней наблюдать. Блистательная – и в прямом и переносном смысле – мисс Оливер беседовала с недалеким, но вполне безобидным Фредди Пеллингтоном и чувствовала себя, как казалось, вполне непринужденно.
Но иначе и быть не могло, если ради нее Хавьер решился на такие кардинальные перемены. Ради нее и ради пари. Что, впрочем, одно и то же.
Единственное, что нарушило плавное течение ужина, это выходка синьоры Фриттарелли, которая прикурила сигару от стоящей на столе свечи и в ответ на неодобрительное замечание леди Аллингем, затушила сигару в супе достопочтенной леди. Тем самым навеяв Хавьеру приятные воспоминания о прежних зимних праздниках в его доме.
После ужина граф выпроводил джентльменов в соседнюю комнату, дабы те могли насладиться портвейном, а потом вернул их в общество дам в гостиной, где уже все было готово для обещанной партии в карты.
Перед началом игры Локвуд отвел Хавьера в сторонку.
– Хочешь, чтобы мы все умерли от скуки, кузен? – прошипел маркиз. – А ты мог отпраздновать очередную победу? Ты слишком далеко зашел, Хавьер.
Хавьер убрал его руку со своего плеча.
– Ты уже большой мальчик, Локвуд, и вполне можешь сам себя развлечь. А вот меня все более чем устраивает. И, как мне кажется, мисс Оливер тоже. Не вижу причин, почему бы ей не остаться здесь на две недели, чтобы провести с нами и Рождество, и Новый год.
Хавьер отыскал взглядом Луизу. Высокая, статная, она стояла чуть поодаль и о чем-то беседовала со своей тетей, рассеянно оглядываясь по сторонам. Словно в зоологическом саду, подумал граф. Ну что же, экзотические экземпляры вроде синьоры с вечно дымящейся сигарой не могли не возбуждать ее любопытство. Главное, чтобы представители чуждой фауны не спугнули эту гордую птичку. Во всяком случае Хавьер сделал все, что мог, чтобы этого не случилось. И даже, если верить Локвуду, перестарался.
Маркиз недобро прищурился, крепко стиснув плечо Хавьера.
– Не будь ты мне родней, кузен, я бы сказал, что ты смошенничал, пригласив скучнейшую леди Аллингем или эту серую мышку Джейн – все ради того, чтобы угодить мисс Оливер.
Хавьер вновь убрал назойливую руку Локвуда со своего плеча.
– Не будь ты мне родней, кузен, я бы потребовал сатисфакции. В свой дом я приглашаю того, кого хочу. И тебе, кстати, я тоже постарался угодить, пригласив синьору.
Синьора точно не была лишней на этом празднике, привлекая внимание и смелым нарядом и раскованными манерами. Смотреть на нее было удовольствием. И, наверное, не только смотреть. Хавьер пока не решил, хочет ли познакомиться с этой птичкой поближе. Впрочем, Локвуд, похоже, проявлял к даме интерес, и потому стоило переспать с синьорой хотя бы для того, чтобы досадить маркизу.
– Еще не конец праздника, – сквозь зубы процедил Локвуд, буравя взглядом мисс Оливер. – Я бы на твоем месте не стал опережать события, посчитав, что победа у тебя в кармане.
– И, тем не менее, победа всегда остается за мной, – ровным тоном произнес Хавьер.
Локвуд оставил его заявление без комментариев. Пожав плечами, он отправился приглашать дам за карточный стол.
К тому моменту, как Локвуд вернулся в сопровождении мисс Оливер и Джейн, Хавьер уже распечатал колоду.
– Так во что мы сегодня играем, кузен? В вист? – спросил Локвуд.
– В «спекуляцию», – ответила за Хавьера Джейн. – Вист – игра для старичков, Локвуд.
Хавьер самодовольно усмехнулся. Джейн, сама о том не догадываясь, поддела мнящего себя юнцом, но уже изрядно пообносившегося маркиза.
– «Спекуляция» так «спекуляция».
– И я буду раздавать, – сияя улыбкой, вызвалась Джейн.
– Нет, не будешь, – сказал Хавьер. – В картах у меня к тебе доверия нет. Раздавать буду я.
– Ты и мысли не допускаешь, что я могу выиграть, не жульничая! – возмущенно воскликнула Джейн.
– Потому что ты не можешь выиграть, не жульничая, – назидательным тоном ответил Хавьер, помогая дамам рассаживаться. На его лице в настоящий момент читалось выражение номер четыре в самом экстремальном варианте, а именно сдерживаемое страдание. Он был удивлен, когда мисс Оливер, посмотрев на него, прыснула от смеха.
– Не знаю, отчего ты не позволяешь мне играть на деньги, Хавьер. Все считают нужным меня опекать, а мне от этого один вред, – понуро сказала Джейн, опустившись в кресло. – Только взгляни на эти ужасные наряды, которые меня заставляет носить мать. Она думает, что я буду лучше себя вести, если буду похожа на чучело.
Платье, о котором шла речь, представляло собой стоящее колом, аляповатое изделие из жесткой кисеи цвета абрикоса без намека на декольте, что никак не соответствовало моде. Хавьер не мог отрицать того, что Джейн в нем выглядела отвратительно.
– Не платье красит человека, – стараясь придать голосу убедительность, произнесла мисс Оливер, – а человек платье.
– Как точно сказано, мисс Оливер, – с придыханием произнес Локвуд. Он придвинулся к мисс Оливер, окинув ее демонстративно оценивающим взглядом. – Могу предположить, то, что скрыто под вашим платьем, представляет бо́льшую эстетическую ценность, чем само платье. Готов поспорить на что угодно.
Хавьер не верил своим глазам. Локвуд никогда прежде не флиртовал с девицами на выданье.
Если мисс Оливер и смутилась, то никак этого не показала.
– Вы поспешили со своими предположениями, милорд. Игра в «спекуляцию» еще не началась, – чуть насмешливо произнесла Луиза. – И, кстати, я бы поостереглась на вашем месте спорить «на что угодно». Так и прогореть недолго.
– Не могу с вами не согласиться. Игра на повышение часто до добра не доводит. – Локвуд не сводил глаз с глубокого, по моде, декольте мисс Оливер. – Жаль только, что ваши… ставки… нельзя еще немного опустить.
Граф нахмурился. Локвуд встретил его взгляд и подмигнул.
Вот оно что! Все сразу стало на свои места. Локвуд дразнил мисс Оливер. Он задался целью затравить ее непристойностями, вынудив уехать раньше оговоренного срока. Локвуд действовал столь же изощренно, сколь и сам Хавьер, когда составлял список гостей. Если бы не роль любезного хозяина, Хавьер немедленно изобразил на лице выражение номер шесть – крайней раздосадованности. Придется держать Локвуда в узде, если он хочет, чтобы мисс Оливер оставалась гостьей в его доме.
Когда хозяин берет на себя роль чопорной гувернантки, какое уж тут веселье. Придется две недели поскучать. Но такова цена вопроса.
– Пора начинать игру, – сказал Хавьер. – Как всем вам известно, перед началом «спекуляции» вы должны сделать ставки и внести их в банк, то есть передать мне, раздающему.
Мисс Оливер немного расслабилась.
– И какие у нас будут ставки?
Хавьер сделал вид, что задумался.
– Полагаю, никто из вас не захватил с собой мешок с гинеями, и потому я предлагаю играть не на деньги.
– Мы с Джулией, моей сводной сестрой, играли на булавки, – с ироничной улыбкой предложила мисс Оливер, – хотя джентльменов такие ставки едва ли устроят.
Локвуд в притворном ужасе округлил глаза.
– Нет, разумеется! Мы будем играть по-взрослому, и ставки должны быть соответствующие. Как насчет бренди? Предлагаю считать по глоткам. Сколько очков, столько глотков. Пьют все, кроме победителя.
– Хотелось бы посмотреть, как ты будешь завтра объяснять миссис Тиндалл, почему ее дочь проснулась с головной болью, – сказал Хавьер, не обращая внимания на горячие протесты Джейн. – Нет, для игры в смешанной компании такие ставки не подойдут.
– Как насчет времени? – предложила мисс Оливер.
Все разом обернулись к ней.
– Что вы имеете в виду? – спросил Хавьер.
– Давайте вместо денег, или булавок, или даже бренди ставить на время. – Темные глаза Луизы ожили, загорелись. – Мы все ставим равное количество своего времени и таким образом оказываемся в равном положении. – Луиза с улыбкой посмотрела на Джейн. Не думаю, что даже ваша строгая матушка стала бы возражать против таких ставок.
Локвуд не скрывал скепсиса.
– Никогда не слышал, чтобы кто-то играл на время. Не вижу интереса в такой игре. Откуда взяться азарту?
Хавьер тоже никогда не слышал о подобных ставках, но он, в отличие от маркиза, увидел в игре определенный потенциал. И при этом все выглядело бы весьма благопристойно. Не придерешься.
– Прекрасная мысль. Давайте принимать время в качестве ставок, – резюмировал граф и был вознагражден очаровательной улыбкой мисс Оливер. Не формально вежливой, а живой, настоящей, радостной. Словно месяц вышел из-за туч, обласкав землю своим мягким свечением.
Хавьер почувствовал, как по телу побежали мурашки и тут же мысленно одернул себя. Что за сентиментальная чушь! Видно, в последнее время он читает слишком много Данте.
– Ладно, ладно, – проворчала Джейн с такой неохотой, словно мисс Оливер предложила ей вычистить каминную решетку. – Мне действительно нечего поставить, кроме своего времени. Все потому, что кое-кто не позволяет мне прикасаться к моим деньгам, пока я не достигну совершеннолетия.
Хавьер проигнорировал жалобу кузины.
– Как насчет того, чтобы начать со ставок по пятнадцать минут? – Он раздал всем участникам игры по три карты, затем сдал три карты себе. – Поскольку я – раздающий, я должен поставить девяносто минут, и тогда каждый из вас в первой партии рискнет одним часом своего времени.
– Если я выиграю, то заставлю кое-кого нарядиться в платье, – сказала Джейн. – Не вас, Луиза, а тебя, Хавьер.
Мисс Оливер улыбнулась, но тут же опустила взгляд и уже без улыбки принялась раскладывать карты рубашкой вверх.
– Это будет зрелище, достойное кисти художника, – заметила она. – А что тогда вы заставите надеть меня, Джейн?
– У меня есть кое-какие идеи, – с придыханием протянул Локвуд, беззастенчиво ощупывая Луизу глазами. Хавьер грозно нахмурился, надеясь осадить маркиза взглядом, но тот в ответ лишь похабно ухмыльнулся.
– Вы сможете надеть костюм Хавьера, – с довольным видом предложила Джейн. – Устроим что-то вроде пантомимы.
– Мы делим шкуру неубитого медведя. Сначала попробуй выиграть, Джейн, а затем продолжим дискуссию, – сказал Хавьер, чтобы в зародыше пресечь чреватую опасными поворотами тему. Он перевернул первую карту из колоды и вальяжно откинулся на спинку кресла.
– Семерка бубен. Наш козырь.
Джейн раздосадовано хлопнула по картам.
– Семерка? Ничего хуже не мог вытащить? Признайся, Хавьер, ты жульничал?
– Какая ты подозрительная, – ответил Хавьер. – И ты оскорбила мое честное имя. Или, вернее сказать, оскорбила бы, если бы я знал, о чем вообще ты говоришь.
Джейн показала ему язык, и мисс Оливер рассмеялась.
– А вот и не подеретесь, – сказала Луиза, – но если что – я смогу вас разнять, опыт у меня имеется.
– Спасибо, что предупредили, – произнес Хавьер. – Буду иметь вас в виду, если что. Так есть желающие перекупить у меня козырь?
Мисс Оливер задумчиво прикусила нижнюю губу.
– Я куплю у вас семерку, милорд, – решила она. – Вы готовы мне ее отдать за пятнадцать минут?
– Тридцать, – сказал Хавьер. – Всего лишь половина вашего времени.
Она подняла на него большие темные глаза.
– Вы просите слишком много за такую мелкую карту. За полчаса можно столько всего успеть…
Уж ему ли не знать! Однажды за полчаса он успел позавтракать и подраться на дуэли.
А иногда тратил вдвое больше времени на то, чтобы особым образом повязать шейный платок, наряжаясь к балу, на который в последний момент вдруг расхотелось ехать.
Время – вещь загадочная, необъяснимая и таинственная, как поэзия. Хавьер вдруг почувствовал себя тем самым «новым странником» из «Чистилища» Данте, который внимает «дальнему звону, подобному плачу над умершим днем».
Что это с ним? Неужели это мисс Оливер так на него действует? Пора брать себя в руки, иначе ему и дня не продержаться, не говоря уже о двух неделях.
– Такова моя окончательная цена, – сказал он. – Полчаса вашего времени. Дальнейший торг неуместен.
– Я беру вашу семерку, – решилась мисс Оливер. – Прошу всех перевернуть карты.
Локвуд, неслышно выругавшись, перевернул тройку бубен. Джейн перевернула первую карту и застонала:
– Пятерка треф. Ненавижу эту игру.
– Ты сама ее предложила, – напомнил ей Хавьер. – И еще: не рискуя, выиграть невозможно. Помни об этом. – С этими словами он перевернул собственную карту.
Десятка бубен. Так и есть.
– Мисс Оливер, вы должны мне полчаса своего времени.
Ее щеки порозовели, но при этом она усмехнулась почти коварно.
– Игра не закончена, милорд. Еще неизвестно, кто кому останется должен.
Хавьер поперхнулся и поспешил деликатно откашляться. Голова пошла кругом: очевидно, вновь дала о себе знать простуда. Неужели эта недотрога с ним заигрывает?
Хавьер улыбнулся ей в ответ, но при этом забыл изобразить соответствующее выражение лица, то есть выражение номер три – снисходительный интерес. Хавьер осознал свою ошибку, когда встретил взгляд мисс Оливер, полный неподдельного изумления.
И тогда он вновь деликатно прочистил горло.
– Так мы продолжим игру? У меня самый сильный козырь. Кто-нибудь хочет его перекупить?
Мисс Оливер прикусила губу. Внезапно Хавьер пожелал коснуться ее губ.
«Держи себя в руках!» – приказал он себе.
– Не думаю, что вы отдадите его за полчаса, а это все, что я могу поставить, – ответила после долгих раздумий мисс Оливер.
Хавьер соображал быстро.
– Как вы заметили ранее, времени, в отличие от денег, у каждого из нас предостаточно. Так что вам ни к чему ограничивать себя тем количеством времени, что стоит на кону. Вы можете поднимать ставки так, как вам будет угодно.
– Как мне будет угодно? Тогда я покупаю ваш козырь за один час.
– Смехотворно низкая цена. Он стоит куда больше.
– Я ставлю два часа за вашу следующую карту, мисс Оливер, – вмешался в торг Локвуд. Он откинулся на спинку стула и забарабанил пальцами по столу. – Вы будете мне должны два часа. Что вы на это скажите? Принимаете мое предложение?
– Готов продать свой козырь за два с половиной часа, – произнес Хавьер, не обращая внимания на хмурый взгляд Локвуда. – Отличный козырь. Десятка бубен. Так вы его берете, мисс Оливер?
Луиза кивнула.
– Если только вы не желаете перебить, Джейн?
– Нет, – сказала Джейн. – За такую цену я ничего покупать не стану. Это просто грабеж.
– Никакой не грабеж, если козырь принесет вам победу, – ответил Хавьер, подвинув десятку мисс Оливер. – Переворачиваем следующую карту?
Следующей оказалась королева бубен. Мисс Оливер выглядела удивленной, но не слишком расстроенной поражением. Пожав плечами, она перевернула королеву червей.
– Ничего, – резюмировала Луиза.
У Джейн была двойка треф, которую она с досады швырнула на стол. У Локвуда оказался валет, и он с мрачным видом поставил на кон еще четверть часа.
– Хорошо, что мы не играем на бренди, – заметил Хавьер.
Маркиз насупился, и Хавьер сдался.
– Но это не означает, что мы должны полностью отказаться от крепких напитков. Что ты предпочтешь, Локвуд? Арманьяк? Ах, да, гранд шампань. – Хавьер подозвал лакея и велел ему принести бутылку любимого напитка Локвуда.
Маркиз заметно повеселел.
– Немного живой воды никогда не помешает для поднятия духа, особенно когда игра не клеится.
– Тогда и мне, как видно, стоит пригубить живительной влаги, – сказала мисс Оливер. – Я должна вам три часа, милорд. Я совсем не создана для «спекуляции».
– Готов поспорить, вы созданы для большего, чем вам думается, – пробормотал Локвуд и провел пальцем по кисти ее руки. Мисс Оливер взглянула на его палец так, как могла бы смотреть на выползающего из яблока червяка – со сдержанным отвращением. Маркиз догадался убрать руку.
Наступила неловкая пауза. Напряженность разрядила Джейн.
– Я пока еще ничего не выиграла, и мне это не нравится. Я заплачу вам всем двенадцать часов за все ваши карты.
Мисс Оливер рассмеялась, но ответить ничего не успела: к столу подошел лакей и, наклонившись к Хавьеру, пробормотал:
– Прошу прощения, милорд, но я не смог отыскать гранд шампань в винном погребе. Возможно ли, что у нас не осталось ни одной бутылки?
– Нет, я точно знаю, что у нас осталось еще несколько бутылок. Поищи в кладовой, на второй полке, под… – Встретив беспомощный взгляд слуги, Хавьер вздохнул. – Ничего, я сам отыщу.
– Прошу меня извинить, но я должен отлучиться, – сообщил он, обращаясь к игрокам.
В глазах Локвуда появился нехороший блеск. Ни дать, ни взять, он что-то задумал.
– Локвуд, – поспешил скорректировать планы Хавьер, – пойдем со мной. Ты сможешь сам выбрать напиток себе по вкусу.
Маркиз пребывал в некоторой растерянности, раздираемый двумя желаниями: поживиться спиртным и поиграть на нервах у мисс Оливер.
Но любовь к бренди все же победила.
– Хорошо. В конце концов, у нас впереди еще целых две недели, чтобы закончить игру.
– Это верно, – насмешливо согласился Хавьер.
– Я должна расплатиться прямо сейчас? – спросила мисс Оливер. – Хотя, наверное, мне, как проигравшей, не стоило задавать этот вопрос.
– Вы проиграли мне три часа, – сказал Хавьер. – Я поражен вашей беспечностью. – На этот раз он улыбался заговорщически. В этом был резон: если он сделает мисс Оливер своей союзницей, она станет менее уязвимой для Локвуда. Хавьер искренне на это надеялся.
– И что я должна делать? Нарядиться в ваш костюм, как предложила Джейн?
«Да она тоже не промах! Превосходно».
– Полагаю, платьем дело не ограничится. – Граф ненадолго задумался, и тут его осенило: – Я покажу вам библиотеку.
Если Хавьер хотел вызвать у нее восторг, то ему это удалось. И он был вознагражден, вновь увидев эту чудную улыбку, которую сравнил с вышедшим из-за туч месяцем. Все складывалось как нельзя лучше: мисс Оливер увидит вожделенные книги, а Локвуд временно лишится возможности строить козни.
– До завтра, мисс Оливер. Три часа после второго завтрака вы отдадите мне. Только не забудьте.
– Не забуду, – пообещала она. Лицо ее продолжало светиться.
Хавьер кивнул на прощание и увлек Локвуда за собой.
Едва они вышли в коридор, граф сменил тон.
– Послушай, Локвуд, мы можем делать ставки друг против друга, но я не позволю тебе ставить под удар доброе имя мисс Оливер.
Локвуд приподнял бровь.
– Хавьер, что ты на меня взъелся! Я лишь пытаюсь немного развлечься.
– За ее счет. – Хавьер покачал головой. – Так дело не пойдет. На кону стоит присутствие мисс Оливер здесь, но не ее репутация. Она стоит куда больше десяти фунтов.
– Какое благородство! С чего бы вдруг? – Локвуд демонстративно зевнул. – Скукотища. Если мисс Оливер чуть растормошить, ей это пойдет только на пользу.
– Смотри не перестарайся, – произнес Хавьер, понимая, что выходит из роли. Каким видит его Локвуд? Пресным занудой, не иначе.
Зачем он вообще согласился на это пари? Во всем виновата простуда и головная боль. В лучшем случае этот двухнедельный марафон закончится для него нервным срывом. А в худшем… Лучше и не думать.
– Пойдем искать бренди, – сказал Хавьер. Бьюсь об заклад, нам обоим не помешает принять по рюмке.
– Ставим на это по десять фунтов? – с кривой усмешкой предложил Локвуд.
– Никаких пари на этот раз, – откликнулся Хавьер, засмеявшись.
Луиза направилась следом за мужчинами, собираясь спросить Хавьера, можно ли ей сегодня вечером заглянуть в библиотеку. Но услышав свое имя, она остановилась на пороге гостиной.
«Подслушивать мерзко», – сказала бы ее тетя. Но даже святой не устоял бы перед искушением.
Когда мужчины закончили разговор и их шаги стихли в конце коридора, Луиза выскользнула из гостиной и остановилась в раздумье.
Итак, граф и маркиз поспорили на нее, определив ей цену в десять фунтов. Как это должно ей польстить!
Она получила ответ на вопрос, почему ее пригласили, но оставалось неясным, зачем они спорили именно на нее.
Луиза рассеянно пригладила платье, гадая, что в ней могло привлечь их внимание. Она не была богата, не пользовалась успехом у противоположного пола, не имела влиятельных друзей и подруг.
Прежняя Луиза постаралась бы держаться как можно дальше от обоих джентльменов, но она больше не хотела оставаться собой: робкой тихоней и «синим чулком».
«Знание – сила», как сказал сэр Фрэнсис Бэкон. Луиза знала о пари, а его участники не знали о том, что она знает.
И это делало ее сильнее, не так ли? Приятно сознавать себя сильной.
Луиза с улыбкой вернулась в гостиную. У нее уже имелись кое-какие соображения относительно планов на завтра, надо было только как следует все продумать.