Глава 10
Даже после того, как я открыл глаза и с удивлением обнаружил, что нахожусь в своей постели, меня не отпускало лицо той женщины в вечернем платье. Мертвой женщины. Я до сих пор видел ее пустой взгляд и последнюю слезу, убегающую от ресниц.
Словно воровка, забравшая с собой ее жизнь.
Когда мой взгляд начал ловить фокус на белом натяжном потолке, я ощутил колкую боль в желудке, от которой меня стало сворачивать. Не знаю, как я добрался вчера до дома, видимо кто-то сверху тщательно наблюдает за мной в подзорную трубу и направляет на правильные пути. Другого объяснения я не вижу.
В груди все сдавило! Наружу вырвался сухой, раздирающий легкие кашель. Я сел на своем диване и почувствовал, как мои внутренности хотят вылететь через рот. Ужасное ощущение! Чувство, словно в меня засыпали песок, и я пытаюсь его выкашлять.
– Ты проснулся!
Не знаю, что в данной ситуации напугало бы меня больше: живой человек, сказавший эти слова или приведение. Думаю, лучше бы это было галлюцинацией. Рассмотрев себя и потрогав за тело, я понял, что полностью голый. На моих ногах одеяло, плед и еще одно одеяло. Целый бутерброд! Обычно мне хватает одного. В том, что человек просыпается голый, нет ничего особенного, за исключением того – если этот человек не я. Спать голышом, этого нет в моем списке привычек.
– Рада, что ты жив.
А вот это уже начинает настораживать.
Если в первый раз я еще не отошел ото сна и голос мог воспринять за остатки сновидения, которого, собственно говоря, я не помню, то вторая фраза все заметно усложнила. Либо я и вправду брежу, либо за моей спиной сидит живой человек.
Господи, пусть это будет побочный эффект от таблеток.
– Ты так и будешь сидеть и молчать?
Я отчетливо услышал треск кресла, словно с него кто-то поднимается. Этот звук вряд ли бы стало воспроизводить подсознание.
– Даже спасибо не скажешь?
Голос женский. Что вдвойне ужаснее, учитывая то, что в данный момент я обнаженный. Он кажется знакомым, но где я его слышал, никак не могу вспомнить. Из груди снова вырвался кашель, заполнив собой все пространство.
– Подожди, я принесу лекарства.
Лекарства?
Я остался в том же самом неподвижном положении, хлопая глазами, и пытаясь сообразить, что собственно происходит. Из-за моей спины вышла девушка и прошла в коридор, лица я ее не видел, но что-то в ее внешнем виде мне было знакомо. Мешковатые штаны и серая кофта, с рукавами явно длиннее, чем нужно. Черные длинные волосы, скрывающие часть надписи на спине. Собрав все одеяла, что были на моих ногах, я закутался в них, словно гусеница в коконе.
И снова кашель, раздирающий легкие.
– Вот, выпей.
Я услышал ее фразу еще до того, как она вошла в комнату. Смотря на ее улыбку и страз на переднем зубе, переводя взгляд на пирсинг в губе, я узнал в этой девушке ту начинающую спортсменку, которая стала последней отправной точкой к моему неудавшемуся суициду.
– Вот, держи, – она села на край дивана и протянула в ладони несколько таблеток. – Ты всю ночь сильно кашлял. У тебя дома я ничего не нашла и мне пришлось сбегать в аптеку, там сказали, что это поможет.
Я всю ночь кашлял? Что это значит, всю ночь? Она что, провела все это время, рядом со мной?
– Пей! – ее голос стал похож на интонацию злой учительницы.
Молча, все еще находясь в полном непонимании ситуации, я взял таблетки из ее руки, которая на ощупь была очень теплой, и закинул их в рот.
Опять таблетки…
– Ну как ты? – она подсела поближе, от чего мне стало еще больше не по себе. – Говорить можешь? Помнишь, что вчера случилось?
Вот именно, что вчера все-таки случилось? Этот вопрос номер один на повестке дня. Что касается убийства, крови и всего остального, что наверняка будет преследовать меня до конца жизни, то я помню! А вот что было потом?
Я отрицательно покрутил головой.
– Я нашла тебя на улице, ты был весь промокший до нитки и в полном беспамятстве. Ты не помнишь?
Я вновь покрутил головой.
– Я не знала что с тобой, ты был, даже… не знаю как это назвать. Не в себе.
Надо же, раньше за мной такого не водилось, как мне помнится.
– В твоем кармане я нашла документы и отвела тебя домой, думала, что здесь кто-то есть и за тобой присмотрят, но квартира оказалась пуста. Плюс ко всему, ты был в крови.
Ну, этот момент я еще могу объяснить.
– Я хотела вызвать скорую, но ты сказал, что нельзя, – она провела рукой по пирсингу и пристально посмотрела мне в глаза. – Сначала я подумала, что тебя избили. Но приглядевшись внимательней, поняла, что это не твоя кровь. Сотового телефона я у тебя не нашла, чтобы позвонить родным, так что решила остаться и проследить за твоим состоянием.
Ну, надо же. Прям альтруизм чистой воды. Добрый самаритянин в женском обличии.
Непроизвольно, раскрыв в удивлении глаза от ее рассказа, я посмотрел в то место, где как я привык, должны находиться боксеры. Но под толстым слоем из одеял их не было.
– Ну, за это ты уж прости, – в долю секунды ее лицо налилось краской. – Я же не могла тебя положить на кровать в сырой и грязной одежде. Плюс ко всему, тебя трясло, как не знаю кого!
А она начала переходить в нападение.
– Я набрала горячую ванную, раздела тебя и затащила в воду. Тебе повезло, что ты довольно мало весишь.
Теперь она замялась и стала тщательней подбирать слова. Мои глаза и так с каждой ее новой фразой раскрывались все шире и шире.
– Если ты переживаешь из-за того, что я видела твое достоинство, то не стоит. Я, как хорошая девочка, не стала разглядывать, и всю процедуру проделала практически с закрытыми глазами.
Все ее лицо озарила улыбка, и я опять уставился на страз.
Теперь я стал заливаться краской. Уже не помню того момента, когда меня кто-то видел голым. Последний раз это было еще в то время, когда я ничего не соображал. По крайней мере, я так думаю.
– Ты, главное не переживай, – она пододвинулась ко мне еще ближе, от чего я весь сжался. – Сейчас тебе нужно сосредоточиться на своем здоровье. Подожди минутку.
Легкой трусцой она выбежала из комнаты и по знакомому скрипу пола, я понял, что она отправилась на кухню. Даже не знаю, что было бы хуже – сдохнуть вчера от таблеток или то, что меня нашла на улице девушка, которую я знаю пять минут и проделала со мной все эти вещи.
Наверное, я бы выбрал таблетки…
– Вот.
Она достала градусник из футляра и встряхнула, после чего протянула мне. Снова ее теплая рука. Я, как самый послушный пациент, засунул его подмышку и отвел взгляд.
– Ты хоть помнишь, как меня зовут? – одна из ее бровей поднялась вверх.
Я утвердительно помотал головой. Хотя сам абсолютно забыл ее имя. Не то, чтобы у меня плохая память, просто после того, что я пережил за последние сутки, в голове творился бардак.
– И как? – ее губы вытянулись в недовольной гримасе, как это делают многие девушки.
Я напряг извилины мозга, ища в своей базе данных имя моей, якобы спасительницы.
– Кира, – она наставила на меня пистолет из пальцев и произвела выстрел. – Теперь запомнишь?
Я вновь утвердительно помотал головой.
– Ну, показывай, – Кира протянула руку, явно чего-то от меня требуя. – Градусник, дубина.
Как быстро незнакомый человек может превратиться в того, кого можно назвать дубиной, при этом с искренней улыбкой на лице. Не знаю почему, но после ее слов мне стало чуточку теплее. Даже позабавило. Еще вчера, мой внутренний мир поднял бы панику, услышав это слово в свой адрес, но сегодня что-то не так. Что-то изменилось, но что, я пока не могу осознать.
Я протянул ей градусник, не удосужившись взглянуть на него самому.
– Тридцать восемь и пять, – Кира покрутила головой из стороны в сторону. – Ну, это и не сорок, верно?
Она вновь одарила меня улыбкой. Что-то в этом человеке мне явно понравилось и от этого стало не по себе.
– Ну ладно, все таблетки я тебе положу на журнальный столик. Ты главное выздоравливай.
Затем, она встала, оставила лекарства в указанном месте, вышла в коридор и накинула на себя куртку. Присела на одно колено и стала зашнуровывать «конверсы».
– Я зайду через пару дней тебя проведывать, – после этого, Кира погрозила мне пальцем, я сразу же вспомнил ту тетку в парке. – Не забывай. Я спасла тебе жизнь, теперь ты мне обязан! – встав в полный рост, она поправила ворот куртки и посмотрела мне в глаза напоследок. – Шучу! Увидимся, дубина.
Следом я услышал, как закрывается дверь.
Я вновь остался один.
Дубина. Хм…