Глава 8
Джегань широким шагом следовал через лагерь, и Кэлен старалась не отставать, держась поближе к нему, чтобы не получить оглушающий удар боли через кольцо на шее. Разумеется, как он уже не раз демонстрировал, для этого ему не требовались какие-либо особые предлоги, но тем не менее она понимала, что именно сейчас лучше не давать лишнего повода, потому что он очень спешил из-за каких-то странных новостей, доставленных тем человеком.
Сами новости ее не очень-то интересовали. Ее голова была занята тем незнакомцем, которого она наконец-то увидела вновь. Пленником, которого привезли в лагерь днем раньше.
Проходя через лагерь и думая об этом человеке, она наблюдала не только за своими стражами, но и за обычными солдатами, стараясь заметить реакцию, которая может указывать на то, что они способны ее видеть, и прислушивалась к каждому непристойному замечанию, которое могло выдать их. Вокруг перепуганные люди пристально следили за мощно вооруженной группой, прокладывающей свой путь, вторгаясь в самую сердцевину их повседневной жизни, и среди них она так и не заметила ни одного, кто смотрел бы прямо на нее или проявлял какие-то другие признаки, указывающие, что он ее видит.
Несмотря на то, что эти люди находились в армии, предводительствуемой самим Джеганем, они, скорее всего, никогда раньше не видели императора так близко. Армия, собранная в этом месте, по численности превышала население почти любого города. Если солдаты когда-то раньше и лицезрели императора, то это происходило, вероятнее всего, с большого расстояния. Теперь же, когда он проходил так близко к ним, они смотрели на него с откровенным благоговейным страхом.
Кэлен заметила в их реакции, как и в отношении к ним Джеганя, явное расхождение с тем, что гласят учения Ордена по поводу абсолютного равенства всех людей. Джегань, например, никогда не выказывал готовности разделить со своими людьми их обыденную жизнь, ежедневное существование в запущенности и грязи. Они все жили в лагере, который фактически погряз в беззаконии, его буйные обитатели частенько совершали самые разные преступления, тогда как Джегань всегда наслаждался защитой от этих, теоретически равных ему во всех отношениях, людей. Кэлен предполагала, что если у них и было что общее, так это то, что, как и у императора, их существование переполнено бессмысленным насилием и полным безразличием к человеческой жизни.
Кэлен, невидимая для окружающих ее со всех сторон солдат, осторожно ступала, обходя грязь и кал. В скрытом под плащом кулаке она крепко сжимала нож, еще не решив, что будет с ним делать. Возможность забрать оружие представилась ей совсем неожиданно, и она не упустила момент.
В подобной обстановке наличие оружия успокаивало. Сам лагерь был весьма опасным местом, несмотря на то, что Кэлен невидима почти для всех солдат. И хотя у нее не было надежды использовать этот нож, чтобы сбежать от Джеганя, от всех ее особых охранников и от сестер, все равно обладать оружием было приятно. Это давало ей хотя бы подобие контроля над ситуацией, возможность защитить себя. Но в большей степени оружие символизировало то, как она ценила свою жизнь, декларируя, что она ни от чего не отказалась и не откажется никогда.
Будь у нее шанс, Кэлен воспользовалась бы ножом, чтобы убить Джеганя – хотя и знала, что если на самом деле совершит такой поступок, это будет означать верную смерть и для нее самой. Она знала и то, что Орден не ослабнет от потери человека. Они были как муравьи. Наступи на одного – вся остальная колония нисколько не пострадает.
Но знала она еще и то, что рано или поздно окажется казнена – и при этом ей придется долго страдать, скорее всего от руки Джеганя. Она уже видела, как он убивал людей по малейшему поводу, а зачастую и без оного. Так что разделаться с ним – послужило бы, по крайней мере, удовлетворению ее чувства справедливости. Память Кэлен о ее прошлом исчезла. Ее единственная осведомленность о жизни, с тех пор как сестры Тьмы забрали эту ее память, заключалась лишь в том, что мир сошел с ума. Ей было не по силам выправить это, но если удастся убить Джеганя, справедливость восторжествует хоть в маленькой его части.
Сделать это не так просто. Джегань не только сильный и искушенный в боевом противоборстве, но очень умный и ловкий человек. Временами Кэлен казалось, что он действительно способен читать ее мысли. С другой стороны, поскольку Джегань был воином и при этом часто мог предвидеть ее действия, Кэлен полагала, что в прошлом, из которого она ничего не помнила, она, должно быть, тоже была воином.
Встревоженные настойчивым шепотом своих приятелей, люди в лагере повсюду выходили из палаток, протирали сонные глаза, стоя под мелким дождем и глядя на стремительно минующую их процессию. Другие отвлекались от работы, в основном по уходу за лошадьми, чтобы поглазеть. Всадники натягивали поводья коней, удерживая на месте, пока император не проследует мимо. Повозки останавливались.
В какой бы части лагеря Кэлен ни находилась, всюду стояло зловоние, но в местах скопления людей смрад был еще хуже. Костры, на которых готовилась пища, добавляли густые ароматы к запаху фекалий. На ее взгляд, вырытые на скорую руку отхожие места перестали быть пригодными. То, что они уже давно не справляются, было заметно по отвратительному ручьев, протекающих через лагерь. Устойчивый запах свидетельствовал, что она права. Кэлен не могла даже вообразить, насколько хуже все это станет за предстоящие месяцы осады.
Но эту вонь и гадости, происходящие в лагере, Кэлен отмечала лишь смутно, какой-то дальней частью своего сознания. Мысли ее были заняты другими вещами. Или, скорее, лишь одним: человеком с серыми глазами.
Она не знала, из какой он команды. Когда, днем ранее, она увидела его лицо, он находился в клетке, перевозимой на повозке. Она знала только, уловив обрывок разговора Джеганя с офицерами, что в этих клетках люди из команды, привезенной сюда для участия в турнирах.
Джегань был настроен посмотреть все команды еще до того, как начнутся сами игры. И пока они переходили от команды к команде, она выискивала этого человека. Сначала она даже не осознавала, что делает. Она лишь обратила внимание на то, что стоит рядом с Джеганем, когда тот инспектирует игроков, так что может видеть их всех.
Император знал очень многое о командах. И даже высказывал своей страже мнение о том, что его ожидает, перед посещением следующей. Когда перед ним оказывалась незнакомая команда, он просил показать ему нападающего и ведомых. Несколько раз он захотел взглянуть на игроков, составляющих линию защиты. Это напоминало Кэлен хозяйку на рынке, осматривающую куски мяса.
Кэлен вглядывалась во все лица, которые попадали в ее поле зрения, осматривала каждого человека. Она не руководствовалась при этом весом, ростом и мускулатурой, как это делал Джегань. И в конце концов осознала, что пытается отыскать человека, которого видела в клетке днем раньше. Она уже начала впадать в отчаяние, полагая, что его, должно быть, нет среди игроков этих команд. И заподозрила, что его, как раба, могли отправить трудиться на пандусе, вместе с другими пленниками.
А когда она наконец-то углядела этого человека, тот сделал очень странную вещь: упал лицом прямо в грязь. Они все находились еще на приличном расстоянии, и фактически никто, кроме Кэлен, не смотрел в его сторону. Все посчитали, что этот человек просто неуклюж, раз споткнулся о цепь, лежавшую на земле. Когда они еще приблизились к этой команде, некоторые стражи даже смеялись между собой, обсуждая, как быстро такой человек сломает собственную шею, оказавшись на поле для игры в джа-ла.
Но Кэлен это не казалось смешным. Лишь она одна смотрела на этого человека внимательно и точно знала, что споткнулся и упал он совсем не случайно. Она знала, что это было сделано намеренно.
Падение выглядело вполне естественным. Никому больше не показалось, что оно подстроено. Но Кэлен знала, что было именно так. Она знала, что такое быть пленником и как при этом бывает необходимо сделать что-то, невзирая на риск, потому что у тебя нет другого выхода. Но при этом не могла вообразить, по какой причине тот человек поступил так.
Какова могла быть цель такого поступка? Какой опасности он пытался избежать? При некоторых обстоятельствах люди делают подобные вещи, чтобы вызвать смех – и некоторые из стражей действительно смеялись, – но явно не эта цель преследовалась им.
На взгляд Кэлен, падение было совершено не просто преднамеренно, но еще с такой поспешностью, будто он решился на это лишь за секунду, оказавшись неспособным придумать что-либо более удачное. Как акт безрассудства и отчаяния. Но зачем? Для чего нужно было падать лицом в грязь? Чего он этим добивался?
И вдруг ее озарило. Это отчасти похоже на то, что пыталась делать и она – с помощью капюшона своего плаща пыталась скрыть, что делает, куда смотрит и на кого. Должно быть, он хотел скрыть свое лицо. А это могло иметь место только в том случае, если он опасался, что кто-то узнает его. Должно быть, этот человек боялся, что Джегань сможет опознать его. Или, возможно, сестра Улисия. В любом случае это наверняка сделано для того, чтобы не оказаться узнанным.
Она предположила, что в этом есть определенный смысл. В конце концов, этот человек был пленником. А пленниками могли быть лишь враги Ордена. Она тут же решила, что он мог быть офицером высокого ранга или кем-то еще в том же роде.
И еще: он знал Кэлен. В первую же минуту, когда, днем раньше, он ехал в клетке и их взгляды встретились, она поняла, что он узнал ее.
Когда Кэлен вместе с Джеганем начала приближаться к команде этого человека, она и он обменялись взглядами. И сразу стало ясно, что они оба поняли положение, в котором каждый из них находится, и ни тот ни другой не выдали друг друга ни единым движением, словно заключили молчаливый союз.
Это воодушевило Кэлен, заронив в нее ту мысль, что среди всех этих жестоких и кровожадных людей есть один, который не враг. По крайней мере она не воспринимала его врагом.
Она тут же напомнила себе, что не следует подменять истину воображением. При отсутствии собственной памяти она не имела верного способа знать, враг он или не враг. Можно даже предположить, что он кто-то из тех, кто охотится за ней. Она задумалась, возможно ли такое, что у него, подобно Джеганю, имеется какой-то мотив, чтобы причинять ей страдания? То, что он здесь пленник, вовсе не означает, что он на ее стороне. В конце концов, едва ли можно сказать, что сестры Тьмы действуют исключительно на стороне императора.
Но если он пытался скрыть свое лицо, чтобы остаться не узнанным, что случится, когда будет следующая игра джа-ла? Он может оставаться с грязным лицом день или два, но как только дождь прекратится, грязь на его лице высохнет. Ее заинтересовало – что он станет делать тогда? Она не могла отделаться от беспокойства за него.
Завершая осмотр команд, император и его окружение стали разворачиваться, чтобы отправиться в ту часть лагеря, откуда прибыл посыльный, и тут она увидела еще кое-что в глазах того пленника: ярость. Это случилось в тот момент, когда она, уходя, бросила в его сторону быстрый взгляд и ее капюшон съехал, открывая темный кровоподтек, оставленный Джеганем на ее лице.
Кэлен показалось, что незнакомец выглядел так, будто готов голыми руками разорвать цепь, которой был скован. Но ее успокоило то, что он оказался достаточно сообразителен, чтобы не пытаться сразу же что-либо сделать. Карг убил бы его в мгновение ока.
Судя по разговору между Джеганем и этим командиром, произошедшим, когда Джегань начал инспектировать команды, эти двое были старыми знакомыми. Они упоминали сражения, в которых вместе участвовали. Из той короткой беседы она сделала свою оценку командующего. Как и сам Джегань, Карг был не из тех, кого можно недооценивать. Такой человек, как он, явно не пожелает оказаться скомпрометированным перед своим императором и убьет собственного нападающего без малейших колебаний, позволь тот своему гневу выйти за границы.
Она предположила, что поскольку его ярость проявилась оттого, что он увидел, как обращается с ней Джегань, то, скорее всего, этот человек не мог быть ее врагом.
Но этот человек был крайне опасен. То, как он стоял и как держал равновесие, сообщило Кэлен очень многое о нем. Она ясно видела ум в его хищном взгляде. А то, насколько четко и собранно он двигался, свидетельствовало, что и этого человека не следует недооценивать. Она узнает с полной уверенностью, так ли это, как только начнутся игры, но человек типа Карга не назначил бы нападающего из пленников, не имея для этого веской причины. Кэлен очень скоро узнает достаточно – когда увидит, как этот человек играет, но пока он выглядел для нее как сгусток ярости, и, похоже, знал, как эту ярость выплеснуть.
– Вон в ту сторону, ваше превосходительство, – сказал посыльный, указывая куда-то сквозь серый мелкий дождь.
Следуя за посыльным, они оставили за спиной темное море лагеря и вышли на открытую землю равнин Азрита. Кэлен была так занята мыслями о том человеке с серыми глазами, что даже не заметила, как они приблизились к сооружению. Пандус вздымался высоко над их головами. За ним и над ними возвышалось плато. Оно производило грандиозное впечатление. Не говоря уже о расположенном на нем великолепном дворце.
Когда начались дожди, она надеялась, что пандус может размыть, но теперь, оказавшись рядом с ним, могла видеть, что он не только укреплен камнем, но еще и хорошо утрамбован. Целые бригады людей с большим весом утаптывали землю и камень, по мере того как их насыпали сверху.
Происходящее здесь нельзя было назвать непродуманным. В то время как солдаты в лагере – такие же, как те, что сторожили ее, – ненамного превосходили невежественных тварей, бездумно вверяя себя бессмысленному делу, среди людей Имперского Ордена было несколько человек, обладающих умом. Именно они и руководили строительством; а твари лишь таскали землю.
Хотя основная масса солдат были тупыми и грубыми, Джегань окружил себя знающими людьми. Его личную гвардию, несмотря на то, что все они огромные и сильные, вряд ли можно считать идиотами. Те же, кто присматривал за сооружением пандуса, были еще более образованными.
Те, кто руководил строительством, знали, что они делают, и были достаточно уверены в своих действиях, чтобы возражать Джеганю, когда он предлагал что-то недостаточно разумное. Император с самого начала хотел сделать основание пандуса более узким, чтобы его можно было построить быстрее. К его предложению отнеслись с уважением, но не побоялись сказать, что это не годится, и объяснили, почему. Он внимательно выслушал строителей, а когда убедился, что они правы, позволил им продолжать работу по их плану – несмотря на то, что тот противоречил его изначальному пожеланию. Хотя в тех случаях, когда Джегань был уверен в своем решении, он с бычьей настойчивостью продвигал его.
Бесчисленные вереницы людей, разбитые на группы по двенадцать-пятнадцать человек, уходили далеко в сторону от огромного пандуса. Одни передавали корзины с землей и камнем, а другие возвращали корзины уже пустыми. Некоторые катили тачки, перевозя щебень. Мулы тянули целые сцепки из повозок, груженных камнями большого размера. Сооружение было воистину гигантским, почти за пределами человеческого понимания, но поскольку огромное количество народа постоянно добывали и доставляли туда материалы, пандус день ото дня продолжал расти.
Кэлен держалась за спиной императора, спешащего к месту, путь к которому, среди суеты и беспорядка, постоянно указывал посыльный. Ряды людей расступались, когда императорская свита подходила, затем смыкались вновь.
По пути следования так через скопления рабочих, Кэлен наконец увидела ямы, откуда выкапывали материал для пандуса. Казалось, на равнине появилось бессчетное количество огромных котлованов, вырытых в земле, каждый с наклонным спуском, по которому доставляли вверх материал и возвращали вниз пустые корзины, тележки и повозки, чтобы те вновь оказались нагружены. Перекопанное пространство простиралось дальше, чем можно было видеть в этом сером мелком дожде.
Джегань и его сопровождающие шли по широким дорогам, проложенным между ямами, напоминая раскинутую по равнине сетку. Эти ведущие к пандусу пути были достаточно широкими, чтобы на них могли разойтись две повозки.
– Сюда, ваше превосходительство. Вот это место.
Джегань остановился, всматриваясь вдоль длинного съезда в яму. Похоже, это была единственная яма, в которой никого не было. Император огляделся.
– Прекратите работы еще и вон там, – сказал он, указывая на следующую яму, лежащую в направлении плато. – И не предпринимайте никаких действий в той стороне.
Несколько человек из собравшихся здесь смотрителей за строительством поспешили выполнять его указания.
– Идемте, – сказал Джегань. – Я хочу взглянуть, действительно ли это заслуживало моего внимания.
– Уверен, ваше превосходительство, вы не будете разочарованы, все в точности как я описал.
Джегань не обратил внимания на лебезящего посыльного и начал спускаться по пологому склону, ведущему в глубину ямы. Кэлен держалась поблизости от императора. Взгляд, брошенный назад, выявил сестру Улисию почти в дюжине шагов позади. Сестра, в плаще без капюшона и с мокрыми волосами, прилипшими к голове, выглядела очень недовольной, из-за того, что ей пришлось оказаться под дождем. Кэлен отвернулась, чтобы смотреть под ноги, спускаясь по скользкому от грязи склону.
Дно ямы представляло сплошное месиво из грязи, оставшейся после работы тысяч людей, выкапывавших и грузивших здесь землю. Там, где земля оказывалась мягче и легко поддавалась, было вырыто глубже. В других местах, где камней было больше и земля тверже, оставались холмы в два раза выше Кэлен.
Следуя за посыльным через весь этот хаос, Джегань спустился в один из углубленных участков. Кэлен держалась по этой сплошной грязи за его спиной, ее стражи сгруппировались возле нее. Она хотела оставаться как можно ближе к Джеганю, на тот случай, если то, что окажется в этой яме, приведет его в смятение. Если ей подвернется шанс, то, независимо от риска, она попытается убить его.
Когда все остановились, посыльный присел на корточки.
– Вот оно, ваше превосходительство.
Он похлопал рукой по чему-то, проступающему из-под земли. Кэлен нахмурилась, глядя вместе с другими на ровную поверхность среди грязи.
Посыльный был прав, это место действительно выглядело неестественно. Кэлен смогла заметить что-то, выглядящее как стыки. В целом это напоминало какое-то зарытое в земле строение.
– Расчистить здесь, – приказал Джегань одному из старших надзирателей за работами, который тоже спустился в яму.
Очевидно, здесь произошло следующее: когда эта структура оказалась обнаружена, все работы в этой яме прекратились, а людей убрали, пока Джегань не сможет лично проинспектировать находку. Проступавшая из земли форма была слегка покатой, как будто рабочие обнаружили самую верхнюю часть огромной, длинной и округлой постройки.
Пока люди орудовали с совками и метлами, а Джегань указывал, где еще следует выкопать, стало ясно, что донесение, переданное через посыльного, оказалось довольно точным: это выглядело как наружная часть потолка сводчатого прохода.
И как только место очистили, Кэлен смогла разглядеть, что вся конструкция сделана из больших камней, вырезанных и подогнанных таким образом, чтобы сформировать изгиб арки. Это выглядело как обнажившаяся внешняя структура сводчатого потолка зарытого в землю строения.
Кэлен не могла даже вообразить, что подобная вещь могла быть все время скрыта здесь, на равнинах Азрита. Трудно вообразить, сколько сотен и даже тысяч лет было погребено здесь вот это сооружение, независимо от того, что бы оно собой ни представляло.
Когда оно стало достаточно очищено от земли, камней и просто обломков, Джегань присел и провел рукой по мокрому камню. Затем прощупал несколько стыков. Они оказались настолько плотными, что даже лезвие тонкого ножа не смогло проникнуть между камнями.
– Пусть сюда принесут инструменты – ломы и тому подобное, – сказал он. – Это должно быть вскрыто. Я хочу узнать, что находится там, внутри.
– Немедленно займемся этим, ваше превосходительство, – сказал один из людей, руководивших стройкой.
– И используйте для этого ваших помощников, а не рабочих. – Джегань поднялся и обвел рукой вокруг. – Я хочу, чтобы это место было оцеплено и взято под охрану. Чтобы сюда не забрел ни один солдат регулярной армии. Я оставлю здесь нескольких моих стражей, чтобы постоянно присматривать за этим местом. Доступ сюда должен быть ограничен так же строго, как в мои собственные шатры.
Кэлен знала, что если солдаты проникнут в этот склеп, или чем бы оно ни оказалось, они растащат все ценное. Отобранные у других кольца, что носил сам Джегань, подсказывали, что император хорошо знаком с этим.
Кэлен подняла взгляд, заметив, что в яму по уклону торопливо спускаются несколько гвардейцев Джеганя. Они быстро пробирались через строителей и обычную стражу, приближаясь к императору.
– Мы поймали ее, – доложил один из них, явно запыхавшийся.
Джегань усмехнулся, медленно и злобно.
– Где она?
Человек указал ему туда, откуда спустился.
– Наверху, ваше превосходительство.
Джегань бросил быстрый взгляд на Кэлен. Она не знала, о ком они говорят, но оттого, как он смотрел на нее, холодок пробежал по спине.
– Приведите ее сюда, прямо сейчас, – сказал Джегань.
Этот же гвардеец и еще несколько других заспешили обратно, вверх по уклону, чтобы доставить того, кто ими схвачен. Кэлен не могла даже вообразить, кого они имеют в виду и почему это доставило Джеганю такое удовлетворение.
Пока они ждали, присматривающие за строительством продолжали все больше и больше обнажать скрытую в земле конструкцию. Довольно скоро пред ними предстал очищенный участок каменной клади длиной около пятидесяти футов. Отрытое ими тянулось строго по прямой линии, и на всей длине сохранялась форма арки.
Другая группа трудилась, ведя раскопки и расширяя пространство по бокам этой каменной кладки. Чем больше они открывали, тем яснее становились и форма, и размер этого сооружения. Выглядело оно немаленьким. Если обнаруженное действительно было потолком чего-то, находящегося внизу, то это хранилище или гробница должно иметь около двадцати футов в поперечнике. Поскольку никаких признаков ограничения протяженности пока обнаружено не было, невозможно судить о том, какой длины оно могло быть. Судя по тому, что уже стало видно, это сооружение напоминало скорее зарытый в землю широкий проход.
Услышав приглушенные крики и звуки борьбы, Кэлен подняла глаза. Огромные стражи вели по пологому грязному спуску сопротивляющуюся хрупкую фигуру.
Глаза у Кэлен начали округляться. В коленях появилась слабость.
Двое стражей держали за тонкие руки девушку чуть ли не вдвое меньшего, чем они, роста. Это была Джиллиан, из древних руин города Касска – та самая, которой Кэлен помогла бежать. Тогда Кэлен убила двух стражей Джеганя и сестру Цецилию, и Джиллиан удалось скрыться.
Когда стражи вытолкнули перед собой беззащитную девушку вперед, ее глаза цвета меди наконец-то выцепили Кэлен. В них сейчас было сожаление обо всем, что оказалось потеряно, и о бесплодности попытки ускользнуть от людей Ордена.
Стражи подвели ее ближе и поставили перед императором.
– Ну, ну, – сказал Джегань с мелким хрипловатым смешком, – что у нас тут такое?
– Мне очень жаль, – прошептала девушка, обращаясь к Кэлен.
Джегань бросил взгляд на Кэлен.
– Я оставил людей ради поисков твоей маленькой приятельницы после того драматического побега, который ты для нее устроила. – Джегань взял в свою ладонь лицо Джиллиан, толстые пальцы сжали ее щеки. – Как ни печально, все это ничего не дало.
Кэлен не считала, что все оказалось напрасным. По крайней мере, она убила двух стражей и сестру Цецилию. Она тогда сделала все, что могла, чтобы Джиллиан обрела свободу. Это обошлось ей слишком дорого, но она и вновь сделала бы то же самое.
Джегань обхватил руку девушки своей огромной ладонью и потянул ее, подводя ближе. И вновь усмехнулся, глядя на Кэлен.
– Знаешь ли ты, что у нас тут есть?
Кэлен не ответила. Она не собиралась присоединяться к этой игре.
– А есть у нас то, – сказал он, отвечая на свой вопрос, – что поможет тебе хорошо себя вести.
Она бросила на него непонимающий взгляд, но ни о чем не спросила.
Внезапно Джегань указал на пояс одного из особых стражей Кэлен, того, что стоял по правую руку от нее.
– Где твой нож?
Человек глянул вниз, на свой пояс, будто опасаясь, что рядом с ним змея, готовая впиться ядовитыми зубами. И тут же поднял глаза, обнаружив, что ножны пусты.
– Ваше превосходительство… Должно быть… я… потерял его.
Леденящий взгляд Джеганя заставил этого стража побледнеть.
– Ну хорошо, ты потерял его.
Джегань повернулся и ударил Джиллиан тыльной стороной ладони так, что ее подбросило в воздух. Она упала, крича от шока и боли. Лужа возле ее лица окрасилась красным.
Джегань повернулся к Кэлен и протянул руку.
– Отдай нож.
Его абсолютно черные глаза выглядели так страшно, что Кэлен от испуга едва не сделала шаг назад.
Джегань погрозил ей пальцем.
– Если мне придется попросить еще раз, я выбью ей зубы.
За одно мгновение Кэлен перебрала все, что могла придумать. Она чувствовала себя так, как, должно быть, чувствовал тот человек с серыми глазами, когда преднамеренно упал лицом в грязь. У нее вообще не было выбора.
Кэлен положила нож в обращенную вверх ладонь Джеганя.
Он рассмеялся, празднуя победу.
– Что ж, благодарю тебя, дорогая.
Он повернулся, будто занося кулак для могучего удара, но вместо того всадил нож прямо в лицо человека, которому тот принадлежал. Сырой воздух зазвенел от громкого треска раздробленных костей. Солдат замертво свалился в грязь. Поток крови среди окружающей серости дня ошеломлял. Человеку не удалось даже вскрикнуть, перед тем как умереть.
– Твой нож вернулся, – произнес Джегань, обращаясь к трупу. Затем обвел взглядом ошеломленные лица особых стражей, охраняющих Кэлен. – Надеюсь, вы будете следить за своим оружием лучше, чем это делал он. Если она заберет оружие у кого-либо из вас и не убьет вас с его помощью – это сделаю я. Надеюсь, достаточно просто, чтобы понять?
Они, как один, сказали:
– Да, ваше превосходительство.
Джегань нагнулся и рывком поднял плачущую Джиллиан на ноги. Он без видимых усилий держал ее так, что только пальцы ног касались земли.
– Знаешь ли ты, сколько всяких костей в человеческом теле?
Кэлен с трудом сдерживала слезы.
– Нет.
Он пожал плечами.
– Вот и я не знаю. Но знаю способ узнать это. Мы можем начать ломать ее кости, каждый раз по одной, и будем считать, сколько раз прозвучит треск.
– Пожалуйста… – попросила Кэлен, изо всех сил сдерживая рыдания.
Джегань швырнул девушку к ней, словно давал ей куклу в натуральную величину.
– Теперь ты отвечаешь за ее жизнь. Как только ты дашь мне хоть один повод быть недовольным, я начну ломать ее кости. Я не знаю точного числа костей в ее маленьком тщедушном теле, но уверен, что их великое множество. – Он поднял бровь. – Но зато точно знаю, что меня очень легко вывести из себя.
А если ты сделаешь что-то большее, чем просто неприятность, я прикажу пытать ее прямо у тебя на глазах. У меня есть люди – великие специалисты в области пыток. – Буря меняющихся серых форм клубилась в его глазах чернильного цвета. – Они способны долгое время поддерживать в живом состоянии людей, испытывающих при этом невообразимые страдания. А если ей суждено будет умереть под пыткой, тогда мне придется приняться за тебя.
Кэлен прижала пораненную и окровавленную голову бедной девочки к своей груди. Джиллиан, задыхаясь от рыданий, тихо повторила, как жаль, что она все-таки оказалась пойманной. Кэлен очень осторожно успокаивала ее.
– Так ты поняла меня? – спросил Джегань убийственно спокойным голосом.
– Да, – сдержанно произнесла Кэлен.
Он схватил Джиллиан за волосы и потянул ее назад. Джиллиан с появившимся вновь ужасом закричала.
– Да, ваше превосходительство! – выкрикнула Кэлен.
Джегань улыбнулся, отпуская волосы девушки.
– Так-то лучше.
Больше всего на свете Кэлен хотелось, чтобы этот ночной кошмар закончился, но она понимала, что это лишь самое его начало.