Исламская цивилизация. История и современность. Часть I. Познавательный и творческий дух мусульманской цивилизации ( Коллектив авторов, 2016)

Цивилизация имеет давнее прошлое в истории человеческих обществ и прошла в своем развитии различные этапы, пока не достигла нынешней ступени своего развития. Во все времена она демонстрировала ощутимые успехи, соответствующие тому или иному периоду. С появления первой в истории человечества цивилизации минули тысячелетия. Количество известных и значимых цивилизаций ограниченно: известны цивилизации ассирийцев, греков, индийцев, римлян, иранцев, мусульман и современная западная цивилизация.

Специалисты считают, что возникновение цивилизации не имеет никакого отношения к расе или цвету кожи, а подходящими для возникновения цивилизации являются особые территории, не обделенные природными богатствами, население которых добивается величия и прогресса, достигая высот благодаря своим трудам, усилиям и следованию устойчивым традициям. Обычно устойчивой является та цивилизация, которая пользуется достижениями своих предшественников и прибавляет к своему научному багажу различные знания, полагая разум в основу своей практической деятельности и придавая значение критическому изучению своего наследия.

Цивилизация означает выход из состояния разобщенной дикости и переход к единой социальной общности, которая обладает общественным и политическим самосознанием, слаженно, единодушно и сплоченно движется в общем направлении, достигая научного и культурного творческого развития. Исламская цивилизация принесла свои плоды, сумела охватить значительную часть мира, вывести различные сферы научного знания на новые высоты и подарить человечеству заметные научные достижения, вдохновившись повелениями Корана и Пророка, которые призывают людей к обретению знаний и ставят знание в сочетании с богобоязненностью превыше всего на свете.

Речь идет о том, уделялось ли в истории исламской цивилизации внимание путешествиям? И если да, то какие мотивы за этим стояли? Какие это оставило следы?

Чтобы дальнейшее рассуждение пошло в нужном русле, следует прояснить два момента: (1) обозначить границы исламской цивилизации, чтобы именно в этих рамках давать оценку путешествиям; (2) выявить мусульманских и западных путешественников, посетивших страны исламского мира в эпоху исламской цивилизации.

Эпоха расцвета исламской цивилизации. Период расцвета исламской цивилизации начался во И в. х. (VIII – начало IX вв.) и продолжался вплоть до XII в. х. (конец XVII–XVIII вв.), пережив немало взлетов и падений. Величие цивилизации и культуры какого-либо народа становится очевидным в свете различных моментов: территориальное расширение, богатство, культура, памятники архитектуры, произведения искусства, прогресс в различных отраслях научного знания, литература, ремесленное производство, средства производства, центры науки – такие как училища, университеты, библиотеки, кафедры, государственные служащие и научные сотрудники (ученые), ситуация в сфере административного управления, политики, юстиции, экономики, социальное положение различных народов, разные религиозные идеи, религиозные меньшинства, общественный порядок, ситуация с правами женщин, общественные нормы и обычаи на различных уровнях, факторы и причины распространения этой цивилизации.

Путешествия также являются важной характеристикой цивилизации, связанной как с получением знаний и интеллектуальным обменом, так и с экономическим развитием и общественной безопасностью.

С учетом приведенных выше характеристик самым блестящим периодом в истории исламской цивилизации считается IV в. х. (X в.). В это время исламские земли, с точки зрения протяженности и обширности, включали территорию от Инда до Андалусии и от Дербента на Кавказе до Занзибара в Африке[1], а в последующие века расширились еще более. В IV в. х. (X в.) появились местные государства, которые примкнули к каравану исламской цивилизации. Однако представляется важным один необходимый атрибут всякой великой цивилизации, а именно: тот факт, что сложившееся единство[2] опиралось на ислам, распространивший свое влияние повсюду, и ученые пользовались уважением во всех местных государствах, имея возможность легко перемещаться по всем мусульманским городам и странам, так что даже между правителями различных исламских стран чувствовалась конкуренция в деле привлечения ученых из других стран. Конечно, в некоторых случаях ученые не были в полной безопасности и были вынуждены путешествовать, чтобы сохранить себе жизнь.

Этот золотой век (IV в. х.) постепенно сошел на нет. Свою роль в начале упадка сыграли несколько внешних и внутренних факторов. Из внешних можно выделить постоянные и длительные нашествия крестоносцев, продолжавшиеся в течение 185 лет и отвлекшие на себя значительную долю мусульманской военной мощи, хотя в конечном итоге они завершились победой мусульман. Важнейшим из внешних факторов можно считать варварское нашествие на исламские земли монголов, повлекшее за собой значительные разрушения и послужившее причиной распада халифата Аббасидов в 656 г.х. (1258 г). Во времена этих походов были уничтожены научные центры, ученые были обречены на скитальчество, бесследно исчезли многие книги и целые библиотеки[3]. К внутренним факторам можно отнести коррупцию во власти, религиозные разногласия, межэтнические противоречия и создание слабых деспотичных региональных государств, что уничтожило почву для полноценного развития и проявления способностей и талантов, и эта неблагоприятная обстановка продолжалась до тех пор, пока много лет спустя не появились такие государства, как Османская держава (1342–1923) в Малой Азии, империя Сефевидов (1502–1736) в Иране и государство Моголов (1526–1858) под властью правителей из династии Тимуридов в Индии, благодаря которым исламский мир вновь стал свидетелем развития талантов и расцвета своей цивилизации. Эти три великие исламские империи сосуществовали друг с другом на протяжении полутора столетий с 962 г.х. (1555 г.) по 1119 г.х. (1707 г.) и подчинили себе большую часть исламского мира. Османская империя находилась на пике своего развития в 962 г.х. (1555 г). Держава Моголов переживала расцвет в период правления шаха Акбара (1553–1604) и шаха Джахангира (1600–1627), а Сефевиды достигли вершины процветания при шахе Аббасе I (1588–1629)[4]. После этого исламская цивилизация стала клониться к упадку. Одна из причин застоя и упадка последних веков в истории исламской цивилизации состояла в ослаблении связей между различными исламскими обществами и живущими там учеными, прекращение обмена важными научными открытиями между различными регионами.

Например, в восточных районах исламского мира в VII–VIII вв.х. (XIII–XIV вв.) выдвигались новые теории в области астрономии, которые подготовили почву для опровержения учения Птолемея[5] о земном шаре, а в западной части исламского мира в VI в.х. (XII в.) стали тайно высказываться мнения, направленные против этого учения, однако отсутствие обмена теориями между различными районами исламского мира создало вокруг них неопределенность, и впоследствии эти идеи попали на Запад, в христианский мир, ученые которого выдвинули их уже под своими именами.

К подобным примерам можно отнести также прогресс в области науки и философии, произошедший в Иране в XI в. х. (XVII в.), когда Мулла Садра[6] (ум. 1641 г.) выдвинул идею субстанционального движения и внес другие инновации в целый ряд философских вопросов. Однако эти выдающиеся философские идеи так и не вышли за пределы Ирана, оставшись неизвестными для исламского мира. Если бы сохранялась прежняя связь между мусульманами, в особенности между учеными, указанные идеи посредством контактов ретранслировались бы в другие страны и находили там признание после соответствующей критики, изучения и внесения дополнений. Именно в этом плане можно говорить о важной роли путешествий в исламской цивилизации.

Три империи XI–XII вв. х. (XVI–XVII вв.) не только не имели должных связей друг с другом, но и строили свои отношения на основе конкуренции и противостояния. Османская держава находилась в состоянии конфликта, вражды и противостояния с государством Сефевидов, а ученые обеих стран в большей степени заботились об укреплении вероучительных основ своей религии. Ученые при дворе Акбар-шаха, сделавшие фарси языком науки и этнически принадлежавшие к иранцам, с точки зрения идеологии по большей части относились к изгнанникам сефевидского двора и располагали весьма слабыми научными связями. Ученые, служившие при дворе Тимуридов в Индии, имели с учеными Ирана те же разногласия, что и ученые Османской империи. Очевидно, когда целостность ислама была предана забвению, частные вопросы отдельных богословских школ выдавались за крупные проблемы, а ученые использовали свои таланты для осуждения и предания друг друга анафеме, а также опровержения рационалистических идей; косность и застой взяли верх, и условия для ретрансляции научных идей и прогресса практически исчезли.

Одновременно с началом в исламском мире научного застоя Запад шел к своего рода единству и интеграции, а крестовые походы, начавшиеся в 1095 г. и продолжавшиеся в течение 185 лет[7], сплотили западный мир против ислама и побудили его изучать мусульманские науки, чтобы компенсировать свои недостатки. Они осваивали различные науки в Андалусии. Передача арабских и исламских научных знаний на Запад началась с середины IV в. х. (середина X в.) и продолжалась до начала IX в. х. (начало XV в.)[8].

Благодаря созданию в 526 г. х. (1130 г.) первой школы переводов с арабского на испанский язык в испанском городе Толедо по инициативе местного архиепископа Дона Раймундо[9] этот процесс ускорился, в результате чего было переведено множество книг исламских ученых. Среди переводчиков этой школы были выходцы из Франции, Италии и Англии[10].

Французский историк Жюль Мишле[11] признается: «Если бы не испанские мусульмане, мы были бы ничем». Далее он продолжает: «До XVII века в расчетах пользовались арабскими цифрами»[12].

Запад, обязанный своей цивилизацией исламской цивилизации, усилившись, в 898 г. х. (1492 г.) хитростью овладел исламскими территориями в Андалусии, окончательно оторвав этот регион от исламского мира. Затем, благодаря той силе, которую он обрел в результате научного прогресса, овладел и другими исламскими территориями. Придя на Индийский субконтинент в 1274 г. х. (1858 г.), Англия развалила государство Тимуридов[13]. В период Первой мировой войны она расчленила державу Османов, тогда как после падения Сефевидов Иран находился под властью шатких и неустойчивых монархий, не обладавших ни малейшей свободой и независимостью.

Мы будем вести речь о путешествиях по миру в исламской цивилизации в хронологических рамках между II и XII вв. х. (VIII–XVIII вв.), когда большое количество мусульман, а также некоторые выходцы с Запада путешествовали по исламским странам и по всему миру. Несмотря на все взлеты и падения, которые были в этот период, его можно назвать эпохой исламской цивилизации.

Роль путешествий в исламской цивилизации. Коран как минимум в шести айатах повелевает путешествовать по земле[14] и в семи айатах в форме вопроса призывает путешествовать по земле[15], чтобы люди видели следы, оставленные прошлыми поколениями, и извлекали из них урок. В суре «Ал-‘Анкабут» Бог повелевает путешествовать, чтобы познать, каким образом был сотворен мир, а в другом айате упоминает о путешествии как о средстве размышления над различными вопросами и изучения судьбы народов прошлого[16]. В еще одном айате Бог называет путешествие обязательным в связи с необходимостью познания традиций предшественников, называя его разъяснением для людей и причиной наставления на прямой путь для благочестивых: «До вас также случалось подобное (люди подвергались искушению, подобному тому, которому верующие подверглись во время сражения при Ухуде). Постранствуйте по земле и посмотрите, каким был конец тех, кто считал лжецами посланников. Это есть разъяснение людям, верное руководство и увещевание для богобоязненных»[17].

Именно эти айаты и предания, побуждающие стремиться к знаниям, сыграли роль в формировании духа поиска у мусульман, которые стали путешествовать в различные страны для распространения знания и изучения состояния дел в мире. Также халифы отправляли экспедиции для изучения исторических событий, упомянутых в Коране. Аббасидский халиф ал-Васик би-л-Ллах[18] отправил в Византию ал-Харазми – известного звездочета и руководителя библиотеки созданного ал-Мамуном[19] (Дома мудрости)[20], – чтобы тот изучил места, связанные с Обитателями пещеры[21] (Асхаб ал-Кахф)[22].

Этот же самый халиф отправил также в Армению и Хазарию Саллама[23], о котором говорили, что он владел тридцатью языками, вместе с караваном, груженным провизией на целый год, чтобы они расследовали предполагаемое место расположения стены Йаджудж и Маджудж[24]. Именно этот интерес к исследованиям и поискам побуждал ученых к путешествиям и странствиям, а потому многие странствовали по свету. Благодаря внимательному изучению различных районов земли мусульманские странники сумели написать книги по истории и географии, в которых говорилось о диковинах мира, а также сообщить точную информацию о расстояниях между городами, их расположении, важных центрах, сохранившихся от народов прошлого памятниках и удивительных вещах. Им также удавалось давать отчеты о народонаселении, обычаях и традициях различных народов. Благодаря относительному единству, царившему в исламском мире, ограничений на перемещения и путешествия, как нам кажется, не было, и если что-то происходило, то только в результате беспорядков на местах. В противном случае путешественники и ученые обладали высоким статусом в глазах народа и правителей, и секрет передачи книг правителям и политическим лидерам объяснялся религиозными повелениями и ценностью, которые они имели в их представлении.

Несомненно, путешествия играли фундаментальную роль в формировании цивилизаций и их развитии. Многие авторы считают, что переселение (хиджра) является необходимым атрибутом цивилизации, и первые великие цивилизации, возникшие в Месопотамии, появились благодаря переселению в этот регион арамеев[25]. Переселение приводит к образованию цивилизации в том случае, если оно мотивировано высокой целью. Добыча ценных трудов, оставшихся от предшествующих поколений, и их использование возможны благодаря целенаправленным переселениям и путешествиям. Путешествия в научные центры совершались, чтобы получить доступ к старинным книгам и рукописям и обрести пользу от знаний древних ученых. Многие ученые написали свои книги в путешествиях. Ибн Сина закончил разделы своей книги «Аш-Шифа» по логике, «Альмагесту», эвклидовой логике, математике и музыке в Исфахане, там же он написал свою книгу «Ал-Инсаф»[26].

Города Басра и Куфа обладали богатым научным прошлым, но затем Багдад вместе со своим расцветом в качестве столицы исламского халифата приобрел центральное положение и в науке. В Багдаде изучались и переводились на арабский язык книги доисламских авторов. Например, «Теология» Плотина была переведена на арабский язык ал-Химси[27] по приказу аббасидского халифа ал-Му’тасима и под общим надзором ал-Кинди[28].

В Багдад стекались ученые и студенты со всего исламского мира. Хатиб ал-Багдади[29] в своей книге «Ат-Тарих» приводит биографии ученых и великих деятелей, прибывавших в Багдад до 463 г. х. (1071 г). В общей сложности, в ней содержатся жизнеописания 7799 ученых-мужчин и 32 ученых-женщин[30].

Один мусульманский ученый пишет о роли, которую сыграли в плодотворном развитии науки и цивилизации в Испании путешествия с научными целями: «Среди ученых были широко распространены путешествия из Андалусии на восток, потому что процесс формирования цивилизации всегда направлен от центра к малокультурной периферии. Сперва Андалусия в значительной мере опиралась на восточные знания и воспринимала их как источник и основу своего познания. Именно поэтому путешествия стали фактором усиления и подтверждения связей между этими двумя сторонами, что дало возможность развития научной и культурной жизни в Андалусии. Эти путешествия позволили Андалусии превратиться из относительно отсталой и зависимой от Востока[31] страны в его сильного конкурента, который подчас даже превосходил его…»[32].

Следует заметить, что знакомство воочию с чужими достижениями и их фиксация в докладах оказывает на прогресс народов то влияние, что они начинают верить в себя, осознают свои силы и способности. В противном случае эти сведения создают почву для увлечения чужестранцами и зависимости от них, заставляя народы забывать о своих истоках, и подобные примеры мы укажем далее. Помимо ретрансляции научных знаний, эти путешествия и поездки играли роль в формировании связей и уз дружбы между различными народами, передаче в другие страны положительных достижений культуры, обычаев и традиций, в экономическом взаимодействии и торговом обмене, а также в обучении ремесленным навыкам и архитектуре.

Ага-Бозорг Техрани[33] в «Аз-Зари’а» пишет о путевых заметках, их пользе и результатах для повышения уровня развития науки в обществе: «Путевым очерком (рихла) называют книгу, в которой автор фиксирует все, что он увидел и услышал в каком-либо городе или разных городах, в которых побывал в путешествии, описывая предания народов, их убеждения, обычаи и традиции, касающиеся жизни и смерти, или же приводит отчет о каком-либо другом своем путешествии. В прошлом подобные книги оказывали большое влияние на повышение интеллектуального уровня народов, поскольку смешение культур открывало дорогу мягкости, доброте и любезному обращению между людьми. Недостаток транспортных средств и трудности дальних поездок служили важнейшим препятствием на этом пути, а потому каждый, кто отправлялся в длительное путешествие и ехал в отдаленные города, считался храбрым, героическим, осведомленным и опытным человеком. Однако трудности не помешали ходу истории, которая двигалась вперед. На протяжении всего этого времени находились путешественники, которые обретали славу и странствовали в самые дальние края, собирая сведения и записывая все увиденное ими в путешествии»[34].

Успешными путешественниками обычно бывали те, кто пользовался путевыми записками своих предшественников и дополнял свои сведения содержащимися в них материалами. Большинство их были ученые или очень целеустремленные люди.

Расцвет и закат путешествий в исламском мире. Если обратить внимание на сохранившиеся путевые очерки, мы придем к выводу, что подобные заметки в период III–VII в. х. (IX–XIII вв.) представляют собой описания путешествий мусульман в страны Ближнего и Дальнего Востока, такие как Япония, страны Африки и Европы. Мусульманские путешественники оставили отчеты о своих странствиях в географических трудах или исследованиях по истории и вероучению. В этот период не было и речи о поездках европейских путешественников и западных людей христианского вероисповедания в исламские страны, как будто бы они не испытвыали ни малейшего интереса к путешествиям. Время от времени мы наталкиваемся на западных путешественников и торговцев иудейского вероисповедания, посещающих восточные страны. Начиная с VIII в. х. (XIV в.) и особенно с X в. х. (XV в.) поток путешественников двигался уже строго в обратном направлении. Самыми важными путешественниками были европейцы, которые посещали восточные территории, приводя различные сведения об обычаях, культурном наследии, характере власти, товарах и продукции, производимых в исламских городах, тогда как о мусульманских путешественниках практически нет никаких упоминаний, а если и имеются какие-то путевые очерки, то они ограничиваются описанием поездок в хадж или путешествий из одной мусульманской страны в другую. В этот период мало кто сталкивается с мусульманскими путешественниками на Западе: путешествия совершались практически одними только европейцами, которым принадлежало авторство большинства путевых очерков, а в исламском мире интереса к путешествиям и путевым записям не наблюдалось. В чем был секрет этой перемены? Почему те, кто ранее не имел интереса к путешествиям, пришли в движение и начали поиски, а народы, странствовавшие по миру даже в самые тяжелые времена, стали безразличны к путешествиям? Как нам представляется, основная причина этой перемены была связана с экономическим и культурным развитием различных обществ. Когда исламский мир и Восток в целом гордо несли знамя цивилизации и прогресса, прилагая усилия, чтобы открывать истины и добывать знания, путешествия получили на Востоке наивысшее развитие, а поездки и странствия совершались мусульманами и восточными людьми, потому что они обладали колоссальными материальными возможностями и в то же самое время придавали значение знанию и его распространению, а ученые пользовались в обществе большим уважением. В тот период христианский Запад погрузился во тьму Средневековья, его жители не имели доступа к научным знаниям, а в культурном и экономическом плане переживали далеко не самые лучшие времена. Поэтому в их сознании не было места путешествиям. Когда западный мир встал на путь прогресса, начались поездки европейцев в восточные страны.

Из-за слабости исламского мира и усиления Запада на Востоке появилось много западных путешественников, которые стали передовым отрядом в овладении исламскими территориями. Согласно имеющимся сведениям, на первых ролях в этом процессе были иудейские раввины и христианские священники, которые иногда приезжали на Восток в составе официальных делегаций. В этих поездках западные люди по мере возможностей расхищали культурное наследие и памятники исламской цивилизации. Музеи Англии, Франции, США, Германии и России украшают произведения искусства, награбленные в исламском мире, в том числе в Иране. Они разрушали здания, чтобы растащить ценный камень, из которого те были построены. Конечно же, в этом предательстве свою роль сыграли и местные мародеры и невежды. В их библиотеках, особенно в Ватиканской библиотеке можно видеть множество рукописей сочинений исламских авторов. В отличие от мусульманских путешественников, искавших истину и призывавших людей к спасению, западные путешественники были провозвестниками грабительского нашествия, передовым отрядом нападения на исламские страны и готовили разграбление культурного наследия мусульман.

Очевидно, что путешественником может стать тот, кто имеет для этого достаточно материальных возможностей, предоставленных ему государством или же обеспеченных за счет имеющегося у него богатства, либо он продолжает свои путешествия благодаря торговле и труду, а может быть, подобно мистикам и суфиям, странствует по миру с чашей для подаяний в руках.

Точно так же и сегодня в большей степени развивается поток путешественников, идущих на Восток с Запада, что связано с развитием и прогрессом Запада в научной сфере и его экономической мощью, потому что исламский мир до сих пор не достиг достаточной степени развития и не обрел полной уверенности в себе.

В любом случае мы рассмотрим вопрос о путешествиях в исламской цивилизации сквозь призму двух основных аспектов: мусульманские путешественники и западные путешественники.

Мусульманские путешественники. Большую часть мусульманских путешественников составляли ученые: некоторые из них участвовали в официальных поездках и вели дневник своих странствий, а другие испытывали интерес к путешествиям ввиду занимаемых ими должностей в канцелярии или почтовой службе, чтобы иметь более точные сведения для нужд своей работы. Третьи путешествовали из-за интереса к получению знаний и опыта, тогда как четвертые начинали свое странствие с посещения религиозных объектов и святых мест, попутно посещая также и другие места.

В истории сохранились имена путешественников, которые разными способами описывали свои путешествия в путевых очерках, делая их доступными для других людей, и некоторые из подобных сообщений сегодня имеются. Много также и таких путешественников, сведения о странствиях которых содержатся лишь в книгах других авторов прошлого. Эти путевые очерки сыграли огромную роль в распространении, ретрансляции и прогрессивном развитии культуры и научных знаний.

Мотивы мусульманских путешественников. Путешествия в исламской цивилизации совершались по разным мотивам, увлекавшим людей вдаль от дома и родины и побуждая странствовать по всему свету, оставив своих родных и близких. Ниже мы укажем на некоторые из этих мотивов.

Приобретение знаний. Интерес к знаниям побуждал людей не сидеть на месте и совершать переселения. Великие научные центры и жившие в различных городах ученые манили к себе людей и побуждали их путешествовать. Многие выдающиеся деятели науки были людьми, которые отправлялись в путешествие ради получения знаний, что находит подтверждение во многих областях исламских наук.

Движение собирателей хадисов, возникшее во II–III вв. х. (VIII–IX вв.), побуждало заинтересованных людей совершать путешествия с целью записи и сбора хадисов. Путешествия Шейха ас-Саддука[35] (ум. 381 г. х. (1002 г.)) с целью сбора хадисов продолжались с 339 до 347 г. х. (950–958 гг.). Он отправился из Кума в Рей, затем в Мешхед, после чего собирал хадисы в Нишапуре, Мерве, Багдаде, Куфе, Мекке, Файде, Хамадане, Балхе, Серахсе, Самарканде и Фергане[36] и написал такие полезные книги, как «Ман ля йахдуруху ал-факих», «’Уййун ал-ахбар», «’Иляль аш-шараи’», «Ма’ани ал-ахбар», «Ат-Таухид», «Ал-Хисаль» и «Саваб ал-а’маль», разделив их на главы и уделив внимание новым темам.

Автор ценнейшего труда «История Дамаска» Ибн Асакир[37] (ум. 571 г. х. (1176 г.)) придавал большое значение сбору хадисов. В этой книге он представил жизнеописания всех, кто прибывал в Дамаск с самого появления ислама и вплоть до современной ему эпохи, и сам совершил два путешествия с научными целями в различные районы исламского мира.

Первое путешествие. Сначала он отправился в Багдад и слушал хадисы, передававшиеся в медресе Ан-Низамиййа и других богословских школах этого города, изучал там фикх, науку о разногласиях между религиозно-правовыми школами и арабскую грамматику. В 521 г. х. (1117 г.) он выехал в Мекку и записывал хадисы со слов многих ученых в Мекке и Медине. По возвращении из Мекки в 525 г. л. х. (1131 г.) он остался в Багдаде. За пять лет, проведенных им в Багдаде, он посетил Куфу, Мосул, Рахабу, Диярбакр и Ал-Джазиру, где встречался и беседовал с хадисоведами и Хафизами Корана. Затем он вернулся в Дамаск и женился.

Второе путешествие. В 529 г. х. (1135 г.) Ибн Асакир отправился в Хорасан через Азербайджан. Во время этого путешествия он встретился в Мерве с автором «Ал-Ансаб» ас-Сам’ани[38], с которым они отправились вместе в Нишапур и Герат. Во время этого четырехлетнего путешествия он встречался с учеными и записывал с их слов хадисы в Нишапуре, Мерве, Мазаре, Серахсе, Абиверде, Тусе, Бистаме, Бейхаке, Дамгане, Зенджане, Тебризе, Рее, Исфахане, Хулване и Хамадане. Количество его преподавателей по хадисам превысило 1300 человек из числа мужчин и свыше 80 человек из числа женщин[39].

В этом путешествии он написал книгу «Ал-Арба’ин ал-булданиййа», включив в нее сорок хадисов по сорока разным вопросам, записанных им в сорока разных местах со слов сорока разных знатоков хадисов. Эти два примера представляли собой двух выдающихся хадисоведов – шиитского и суннитского.

Для изучения фикха многие авторитетные ученые также отправлялись в путешествия и посещали различные страны, чтобы навестить великих ученых. Например, аш-Шафи’и[40], который жил в Ираке, Хиджазе и Египте. В качестве примера из числа шиитских ученых можно указать на Алламу ал-Хилли[41], Шахида ал-Авваля[42] и Шахида ас-Сани[43], ал-Караджуки[44] и Шейха Бахай[45]. Путешествия шиитских ученых послужили причиной их знакомства с взглядами суннитских факихов и побудили их предлагать новые точки зрения.

Поэтому религиозно-правовые решения Алламы ал-Хилли, Шахида ал-Авваля и Шахида ас-Сани особо выделяются на общем фоне и затрагивают более широкий круг вопросов.

Великие деятели суфизма также совершали путешествия, чтобы обрести духовность и извлечь пользу из общения с шейхами, и этот момент имеет свою специфику в среде исламских мистиков. Халладж[46] (ум. 309 г. х. (922 г.)), Ибн Араби (ум. 638 г. х. (1241 г.)), Руми[47] (ум. 670 г. х (1273 г.)) и ан-Насафи[48] (ум. 536 г. х. (1142 г.)) неоднократно совершали путешествия. Помимо получения знаний, они занимались в этих поездках также распространением своих идей и находили преданных последователей[49]. В других научных областях подобные путешествия также были обычным делом. Идеи таких ученых, как Ибн Сина и Саади[50] созревали в подобных путешествиях, в которых они набирались жизненного опыта.

Проповедь. Проповедь и распространение исламских идей также были одним из мотивов, которыми руководствовались мусульманские путешественники. Авторы некоторых путевых записок называли в качестве побудительного мотива своего путешествия распространение религиозных заповедей.

Ахмад ибн Фадлан был одним из путешественников, рассматривавших в качестве основной цели своего путешествия призыв жителей Булгара к исламу и их знакомство с религией. Он отправился в месяц Сафар 309 г. х. (921 г.) в Булгар вместе с целой группой людей как посланец аббасидского халифа Ал-Муктадира би-Ллаха[51]. Причина этой экспедиции состояла в том, что в годы правления Ал-Муктадира правитель Булгара и его жители стали мусульманами, их царь отправил к халифу своего представителя и попросил его прислать к ним того, кто научит их молитве и заповедям новой веры, построит для них мечеть и установит в ней минбар, чтобы они проповедовали ислам по всем городам и весям своей страны и могли защитить себя от враждебных им правителей[52].

Йакут ал-Хамави пишет: «У него нет сведений о принятии ими ислама, а все имеющиеся у него сведения взяты из «Рисалат» Ибн Фадлана»[53]. Йакут ал-Хамави использовал этот отчет о путешествии для того, чтобы ознакомить читателя с такими городами, как Хорезм, Башгирд, Булгар, Итиль, Рус и Хазар. Бартольд[54] считает, что столица булгар, куда отправился Ибн Фадлан, была расположена рядом с нынешним селом Булгары в Республике Татарстан на территории бывшего Советского Союза[55].

Еще одним путешественником является Шейх Ахмад ал-Кумми. Он родился в 922 г. х. (1543 г.) в Куме. В эпоху Сефевидов, когда группы представителей иранского духовенства и учащихся медресе отправлялись вместе с торговцами и путешественниками, желавшими проповедовать ислам и заниматься торговлей, в другие страны, Шейх Ахмад ал-Кумми отправился в Сиам и проповедовал там десять лет, обретя широкую славу в городе Аюттхая, обратив множество людей в ислам и женившись на женщине из знатной и влиятельной семьи. Его потомки до сих пор являются мусульманами. В 1385 г.х. (1965 г.) на его могиле было установлено надгробие, а его потомок по имени Ахмад вместе с некоторыми другими его потомками, часть которых являются буддистами, построили на его могиле мавзолей[56].

Как нам кажется, между сефевидским двором и Сиамским королевством были обширные связи. В 1096 г. х. (1685 г.) Мухаммад Раби’ б. Мухаммад Ибрахим отправился в Сиам в качестве секретаря вместе с делегацией под руководством Мохаммад-Хосейн-бека. Мухаммад Раби’ написал путевой очерк под названием «Корабль Сулеймана», в котором представил достаточно обстоятельный отчет о путешествии[57].

Мусульмане Индонезии считают, что обязаны своим принятием ислама двум арабским путешественникам-торговцам иранского происхождения Абдаллаху Арифу и его ученику Бурхану ад-дину, жившим в индийском Гуджарате[58]. Поэтому проповедь ислама была одним из мотивов, побуждавших мусульманских путешественников и верующих торговцев отправляться в свои странствия.

Знакомство с миром. Некоторые мусульманские путешественники стремились познакомиться с различными странами и с самого начала своего путешествия искали сведения о расположении городов, обычаях, традициях, местных диковинах и исторических достопримечательностях, не забывая при этом встречаться с крупными учеными и получать от них знания. Итогами их путешествий становились не просто отчеты об увиденном, но и труды по истории и географии или же по каким-либо иным научным вопросам.

Официальные миссии. Часть путешественников были послами, делегатами государств или религиозных властей, которых отправляли в миссии в другие страны. Выполняя эту миссию, они одновременно фиксировали свои впечатления и описывали общественное положение народов тех районов и территорий, их обычаи и традиции. Путевой очерк Абу Дулафа[59] был создан в ходе такой официальной миссии.

Труды мусульманских путешественников. Все записанное сохраняется, а из записанного остается в памяти то, что прекрасно и полезно, тогда как бесполезные вещи постепенно исчезают. Наши сведения о путешественниках опираются на оставленные ими труды. Однако не все путевые записи обладают одинаковой ценностью: одни авторы предлагают что-то новое, а другие упоминают об аналогичном социальном и экономическом положении в определенный исторический период. Все же можно сказать, что сочинения путешественников обладают большей цельностью, глубиной и красотой, а также имеют множество преимуществ перед другими сочинениями, потому что содержащиеся в них знания претендуют на достоверность и опираются на увиденное собственными глазами. Труды мусульманских путешественников можно разделить на две основные группы: путевые очерки и другие труды.

Труды второго типа мусульманские путешественники писали во время путешествий или после них, посвящая их различным вопросам, и они по целому ряду пунктов имеют даже большее значение, чем путевые очерки, потому что в них исследуется конкретный предмет, что ставит их выше простого отчета. Они содержат в себе новизну и множество удивительных моментов, демонстрируя, какую роль путешествия играют в передаче научных знаний, обычаев и убеждений в те или иные научные центры, и создавая условия для новых дискуссий.

Прежде чем рассмотреть путевые очерки, мы представим эту группу трудов мусульманских путешественников в трех категориях: книги по географии, книги по истории и книги с описанием обычаев и убеждений.

Книги путешественников по географии. Мусульманские путешественники оставили после себя немало книг по географии, и некоторые из них использовали название «География и путешествия»[60] при перечислении исламских наук. Мусульманские путешественники писали после совершения путешествий различные книги по географии, оказав тем самым ценную услугу науке. Современный мир считает, что в вопросах, связанных с географией, находится в долгу перед мусульманами. Они сообщали о различных городах и странах, о которых сегодня ничего не известно, или же о тех, от которых ныне остались одни лишь развалины. Арабы-мусульмане питали большой интерес к вопросам, касающимся географической науки. Географическое положение Аравийского полуострова, находящегося посередине пути с Запада на Восток и протянувшегося на пересечении торговых путей от Оманского моря до Красного моря и Средиземноморья, а также торговые поездки, совершавшиеся ими в зимнее или летнее время, необходимость прохождения через засушливые пустыни привлекали их внимание к географической науке. Расширение Аббасидской державы и принятие ее власти всеми автономными государствами региона обусловили формирование определенного рода связи с Багдадом, установление безопасности на дорогах, поскольку правители старались использовать свою связь с халифами, чтобы получить от них новые титулы. Спокойствие и политическая стабильность создали условия для изучения путей, измерения расстояний между городами и определения длины маршрутов.

Одна из определяющих характеристик созданных путешественниками книг состоит в том, что они писались людьми, занимавшимися канцелярской работой и на практике имевшими дело с исламскими территориями. Авторы некоторых путевых очерков рассматривали в качестве центральной точки Багдад, писали свои сочинения там или измеряли расстояния между городами длиной пути до Багдада, тогда как другие авторы начинали свои отчеты с Мекки. Подобные книги придавали большее значение следующим моментам: расстояния между городами и их географическое положение; ситуация с выплатой хараджа[61], поступавшим из этих городов доходом и производимыми в них товарами; рассказы о происходивших в городах удивительных событиях или имеющихся в них диковинах, включая памятники древности; составление карт городов; сообщение об обычаях и традициях, культуре населения городов, залежах полезных ископаемых и минералов; описание семи населенных климатов в свете деления мира на климатические пояса.

Далее мы представим характеристику книг мусульманских путешественников, написанных ими как труды по географии.

Дороги и населенные пункты. Многие книги, написанные в III в. х. (IX в.), носят название «Пути и страны». Ал-Амули в своей энциклопедии в описании этого названия отмечает: «Это считается одной из наук, которая рассказывает о положении городов, их длине и ширине, а также дорогах»[62]. Первым написал книгу под таким названием ал-Марвази (ум. 274 г.х. (887 г.))[63]. Книга «Ал-масалик ва-л-мамалик» Ибн Хордадбеха (ум. ок. 300 г. х. х.), написанная им примерно в 230–234 гг.х. (846–848 гг.)[64], оказала значительное влияние на последующие сочинения. Ахмад ал-Хаззар (ум. 252 или 259 г.х. (866 или 872 г.))[65], ас-Сирахси (ум. 284 г.х. (897 г.)), который был учеником Ал-Кинди[66], ал-Балхи (ум. 322 г.х. (934 г.))[67] написали книги под таким названием. Ал-Джайхани[68] (был еще жив в 367 г. х.) будто бы написал свой труд «Ал-масалик ва-л-мамалик» в 310 г. х. (922 г.) после путешествия Ибн Фадлана в Булгар.

Ал-Истахри[69] (был еще жив в 340 г. х. (951 г.)) и ал-Бакри (ум. 487 г. х. (1091 г.)) также написали книги под таким названием. Книгу Ибн Хаукаля тоже иногда упоминают под этим названием.

В этих книгах не только говорится о состоянии дорог, размерах хараджа, географическом положении и административном управлении в тех или иных исламских и даже неисламских землях, но также рассказывается о товарах, производимых в городах. Ал-Истахри хвалит некую вкусную рыбу из Дарабджира и розовое масло из Джура (Фирузабада)[70], а также упоминает о хороших орехах из Кума[71]. Ибн Хордадбех сообщает о египетских пирамидах и находках, сделанных в них во время правления Ибн Тулуна[72].

Диковины. Некоторые мусульманские путешественники ввиду своего интереса и внимательного отношения к удивительным и диковинным явлениям уделили в своих путевых записях особое внимание изложению всех диковинных вещей, которые они увидели или о которых услышали и прочитали.

Абу Абдаллах ал-Гарнати (473–565 г.г.х. (1080–1169 гг.))[73], которого некоторые называли Абу Хамид Мухаммад б. Абд ар-Рахман[74], был путешественником, родившимся в Гренаде и отправившимся в 508 г. х. (1114 г.) в Египет, а в 555 г. х. (1161 г.) – в Багдад, обучавшимся в Хорасане и Алеппо. Он оставил множество разных книг о своих путешествиях. Один из его трудов, посвященных дальним странствиям, носит название «Подарок умам и подборка чудес». Например, он сообщает о зебрах, живущих в районе Занзибара, и описывает их черно-белый окрас: «Определенное количество этих зебр было также и в Египте, но там они вымерли. Жители Египта набили их шкуры хлопком и выставляли их напоказ по праздникам»[75]. Книга о его поездках в Испанию, Африку, Дамаск, Ардебиль, к побережью Каспийского моря и в земли хазар известна под названием «Подборка воспоминаний о чудесах стран». Другие два его труда озаглавлены «Ясное изложение некоторых чудес Магриба»[76] (посвящен Магрибу и написан в 556 г. х. (1162 г.)) и «Подарок великим относительно путешествий по морям»[77] (о его морских путешествиях).

Еще одна книга «Диковинные творения и странные существа» была написана ал-Казвини (600–682 гг.х. (1204–1283 гг.)), автором труда «Памятники стран». В предисловии к этой книге он пишет: «И так: говорит презреннейший из рабов Закарийя б. Мухаммад б. Махмуд ал-Камули ал-Казвини, да облагодетельствует его Аллах своей милостью. Когда по воле Божьей случилось расставание с соотечественниками, я предпочел сидеть с книгами. Как говорит поэт: «Во все времена лучший собеседник – это книга». Я постоянно приходил в волнение, читая о диковинных творениях Создателя (Пречист Он и Возвышен!), и размышлял над следующим айатом: «Неужели они не размышляют о творении небес и земли?» Человеческие души желают познать истину вещей, а если их постигнет затруднение, они испытывают от этого страдание, тогда как, если их трудность разрешится, они питают удовольствие. Сказал Всевышний: «Скажи: «Постранствуйте по земле и посмотрите…» Здесь под взглядом подразумевается не вращение зрачками, ибо это значение доступно и зверям, а размышление об истинных сущностях (мира) и рассуждение о его качестве, которое становится причиной мирских удовольствий и счастья в следующей жизни. Именно поэтому Пророк (с) сказал: «О Аллах! Покажи мне вещи такими, каковы они есть». Однако обращение взора на творения Создателя (Велик Он и Возвышен) ведет к увеличению уверенности и изучения, а потому (Пророк) сказал: «Размышляйте о творениях Аллаха, но не размышляйте о Боге». Однако взгляд на решения и заповеди Творца дается лишь тому, кто обладает познаниями, воспитал себя и улучшил свой нрав, после чего открылось око его проницательности, и он видит такие чудеса, в которые другой и не поверит»[78].

Его книга начинается с мира ангелов и заканчивается растениями и минералами. Арабская версия этой книги была опубликована в конце «Хайат ал-хайван» ад-Дамири[79].

Абу Абдаллах ад-Димашки Шаме ад-дин Мухаммад б. Аби Талиб ал-Ансари ас-Суфи[80] (ум. 727 г. х. (1327 г.))[81] написал в 725 г. х. (1325 г.) книгу под названием «Отборные чудеса эпохи на суше и на море»[82]. Там он приводит множество названий мест, которые не упоминались его предшественниками. Он был имамом сирийского города Ар-Рабва[83].

Другая книга под названием «Диковины стран, или диковины суши и моря» принадлежит ал-Балхи[84] и была написана для Абу-л-Касима Нуха б. Мансура, который взошел на престол в 356 г. х. (976 г.)[85]. Среди источников имеются и другие книги с такими названиями[86].

Города. Некоторые мусульманские путешественники писали географические отчеты о своих путешествиях под названием «Ал-Булдан» («Города»). В такого рода книгах говорилось о расстояниях между городами, а в некоторых случаях – об их правителях, собираемом с них харадже, производимой в них продукции. Одним из наиболее известных таких трудов был «Ал-Булдан» ал-Йа’куби. Автор книги «Тарих ал-Йа’куби» (ум. 284 г. л. х. (899 г.)) после долгих лет службы в канцелярии оставил это занятие и стал путешествовать. Будучи выходцем из Хорасана, он посетил Индию, Магриб и северо-западную Африку. Этот шиитский путешественник вернулся на родину после долгих странствий и прославился как «отец исламской географии»[87] благодаря написанному им труду «Ал-Булдан».

Ал-Хамадани, известный как Ибн ал-Факих[88], является еще одним автором, написавшим книгу под названием «Ал-Булдан». Он получил известность в Багдаде в период правления аббасидского халифа Му’тадида (правил в 271–279 гг. л. х. (892–902 гг.))[89]. В прошлом была опубликована «Мухтасир ал-Булдан», представляющая собой сокращенное изложение его книги, а недавно вышла более полная версия «Ал-Булдан». Вначале автор рассказывает о достоинстве и значении городов, их истории, приводит некоторые связанные с ними известия и даже сообщает о разговорах и рассуждениях, посвященных преимуществу одних городов над другими, упоминает хадисы о достоинстве Куфы[90] и Кума, которые были использованы ал-Кумми[91] в его «Древней истории». Он всюду уважительно упоминает Али (мир ему!), называя его Повелителем Правоверных (Амир ал-Муминин), и склоняется к шиизму.

Еще одним мусульманским путешественником был Ал-Макдиси (336–380 гг. л.х. (947–990 гг.)). Он родился в Палестине, много путешествовал и посетил большинство исламских стран. Его книга называется «Лучшее деление в познании климатов», в переводе на фарси она издана в двух томах[92].

Ал-Аййюби (672–732 гг. л. х. (1273–1331 гг.)) – еще один мусульманин, чья книга по географии была опубликована под названием «Разделение городов»[93].

Самым значимым из мусульманских путешественников можно считать Йакута ал-Хамави (ум. 574–626 гг. л. х. (1178–1229 гг.)), который родился в Греции и в детстве попал в плен, после чего его выкупил купец по имени Хамави из Багдада, и это имя закрепилось за ним. Ал-Хамави – один из самых знаменитых авторов, писавших о географии исламского мира. Он широко пользовался книгами предшествующих авторов и их путевыми очерками, а добытые им сведения обеспечили его книгам высокую степень надежности и достоверности. Сначала он отвечал за торговые поездки своего хозяина, но уже после третьего путешествия на остров Киш в 590 г. х. (1195 г.) расстался с ним и отправился в Хорасан и Мерв, где также занимался торговлей. Затем он отправился в Мосул и Алеппо. Он закончил свой ценный труд «Словарь городов» в 621 году (1224 г.)[94].

В такого рода книгах критерием выбора названия были города и страны. Ранее ал-Бакри (ум. 487 г. л. х. (1094 г.)) написал свою книгу «Му’джам ма иста’джама» в виде географического словаря. У ал-Бакри также была и другая книга, которую он назвал «Пути и страны»[95].

Семь климатов (иклим). Некоторые мусульманские путешественники сочиняли свои труды, опираясь на деление мира на семь климатов (иклим), хотя многие из них не принимали этого принципа разделения. К таким трудам можно отнести «Дела стран и предания рабов» Закарии ал-Казвини. Его упоминают как шиитского ученого. Некоторые авторы считают, что в своих высказываниях он руководствовался чувствами и поверхностным подходом. Он сообщает о Тегеране и похвально отзывается о гранате, выращиваемом в то время в этой деревне под Реем[96]. В некоторых случаях он приводит жизнеописания великих деятелей Ирана.

«Семь климатических зон» – название книги, написанной в 1002 г. х. (1594 г.) ар-Рази[97] (ум. 1010 л. х. (1602 г.)), который был жителем Рея и посетил Индию в период правления Акбара. Упоминая название каждого города, он приводит сообщение об этом месте, рассказывает о его диковинах и производимых там товарах, а также включает биографии некоторых ученых. Он также цитирует в этой книге много стихов. «Хафт иклим» был опубликован в трех томах под редакцией Джавада Фазеля[98].

Другие книги по географии. Слово «география» в прошлом относилось к книге Птолемея и Марина[99], а ал-Мас’уди истолковал его как «хождение по земле»[100]. Она также упоминается среди прочих наук в трактатах Братьев Чистоты и истолковывается в значении «изображение земли»[101]. В более поздние времена это слово использовалось в принятом сегодня значении.

Некоторые мусульманские путешественники представляли сделанные в путешествии открытия в виде книг под названием «География» – например, «Ал-Джуграфийа» Мухаммада ал-Гарнати (ум. 543 г. л. х. (1137 г.)). Некоторые страницы этой книги хранятся в Национальной библиотеке Франции в Париже[102]. Книга «География» андалусского автора по имени Аз-Зухри[103]. Книга «География семи климатических зон» Абу Са’ида ал-Магриби[104] (ум. 672 г. х. (1274 г.)). Он странствовал по северной Европе, Армении и Татарии, где посетил дворец Хулагу-хана[105]. В этой книге он разделил мир на семь климатов, каждый из которых был, в свою очередь, поделен на десять частей, и привел географическую широту и долготу каждого города[106]. «География полудня» Хафиза ал-Хафи[107] (ум. 833 г. л. х. (1430 г.)), который составил свою книгу, опираясь на труды предшественников и собственные наблюдения. В предисловии к книге он пишет: «Автор этих строк всегда внутренне содрогался, когда узнавал что-либо об общем положении дел в этом мире иногда по книгам этой науки, а иногда наблюдал собственными глазами, потому что в своих дальних странствиях несколько раз на севере и западе прошел Мавераннахр, Туркестан, Дешт-и Кыпчак[108], Хорасан, оба Ирака[109], Фарс и Азербайджан, Арран и Муган, Гурджистан, Малую и Великую Армению[110], все владения Рума, Шама, побережье Евфрата, земли Тикрита, Мосула, Диярбекира и Гурджистана, побережье Хазарского моря, Дербент, земли Ширвана, Гиляна, Рустамдара, Амуль, Сари, Джурджан, а с юга и востока – Забуль и Кабул, присоединенные города Синда и Хинда, Мултан, Ауджу, Дели, являющиеся прославленными городами Индии, до берегов Ганга, исследовал эти земли, записывал сообщения со слов некоторых заслуживающих доверия, авторитетных и признанных людей, а еще использовал многочисленные книги по этому предмету, такие как «Фанн ал-хайат», в которой разъяснены все вопросы, связанные с положением дел на земле, морях и в разных краях, а также книга «Масалик ал-мамалик», сочиненная Абдаллахом б. Мухаммадом Хордадбехом»[111]. Он также в своих путешествиях 777–788 г. х. (1376–1387 гг.) и 806 г. х. (1403 г.) был вместе с Тимуром, а в 803 г. х. (1401 г.) сопровождал его во время похода в Сирию, будучи свидетелем завоевания Баальбека, Алеппо и Дамаска[112]. Поэтому его книга была написана на основе его собственных путешествий.

Некоторые путешественники также выбирали для своих трудов названия, подчеркивая то веселье и радость, которые царят во время путешествия, когда человек обретает ценные вещи и видит мир. Например, ал-Идриси[113] (493–560 гг. л. х. (1100–1165 гг.)) был одним из тех мусульманских путешественников, которые назвали свои книги «Отрада страждущего обойти весь мир» (написана в 548 г. л. х. (1154 г.)). Он объездил всю Европу и долго жил при дворе христианского правителя Сицилии Рожера II. Поэтому он был признан самым знаменитым мусульманским путешественником на Западе[114]. Ал-Идриси совершал дальние путешествия по всему исламскому миру и Европе. Его сведения о Европе и Италии считались наиболее достоверными. Эта книга была переведена во Франции[115].

Книга «Радость сердец» была написана ал-Мустауфи (ум. 750 г. л. х. (1350 г.)) в 740 г. х. (1340 г). Он служил главой финансового управления страны у ильханидского султана Абу Са’ида[116], внука Хулагу-хана[117]. Он оставил после себя сообщения о Японии, Яве и Суматре[118].

Также были опубликованы и другие книги, которые носили различные названия. Книга «Границы мира» неизвестного автора, посетившего такие отдаленные области, как Хиндустан[119], Тибет, Китай, Туркестан, Нижняя Волга, Кавказ, Испания, Восточная Европа и др.[120] «Виды мира», или «Виды миров» Мухаммада ал-Ашика, который написал свою книгу в 1006 г. х. (1598 г.) в Дамаске. Он пользовался книгами предшественников, дополняя их материалами своих путешествий. Эта книга состоит из двух глав, из которых, как и в книге ал-Казвини, первая глава посвящена небесным мирам, а вторая – земным[121]. «Драгоценные недра» Ибн Русты[122], принадлежащая к числу важнейших работ по географии. Сначала он подробно говорит об основании Мекки и Медины, благородстве и истории Мекки, после чего достаточно детально сообщает о расстояниях между городами и исламских течениях. Ибн Руста родился в Исфахане и в 290 г. х. (903 г.) принял участие в хадже, а точное время его смерти неизвестно[123].

Книги по истории. Многие мусульманские путешественники писали не только книги по географии, но и старались писать об истории, так что некоторые из них оставили после себя одни только книги по истории, а другие, по сути, сообщали об увиденном ими в путешествиях в своих исторических трудах – например, ал-Йа’куби был одним из мусульманских путешественников, который написал помимо книги «Ал-Булдан» исторический труд «Тарих ал-Йа’куби», получивший широкую известность и пользующийся доверием историков.

Ал-Мас’уди (ум. 345 г. л. х. (956 г.)) был еще одним мусульманским путешественником, писавшим труды по истории[124]. Он родился в Багдаде и питал большой интерес к путешествиям, посетил различные страны вроде Индии, а точнее Синд, Панджаб, Конкан и Малабар, после чего отправился через Цейлон в направлении Южно-Китайского моря, затем вернулся в Занзибар и на Мадагаскар, откуда прибыл обратно в Багдад. В 305 г. л. х. (917 г.) он жил в городе Истахр в провинции Фарс[125]. В 344 г. л. х. (955 г.) он находился в египетском городе Фустат, когда там произошло землетрясение, которое со страшным гулом прошло по всей Сирии и Магрибу. Он упоминает районы, пострадавшие от землетрясения, которые он видел раньше, в том числе персидский Сираф, Самиру, Михриджан, Масбандан, Антиохию, Халкиду, Гекатомпил, Нишапур, Хорасан, Вистам, Семнан, Дамган, Табаристан, Амуль и Рей. В этом сообщении он также с восхищением упоминает о горе Демавенд[126]. Он посетил Хазарию, Малую Азию и Палестину и покинул этот мир в Египте. В первом томе «Золотые луга» он рассмотрел различные города, реки и страны, а также диковины морей. В конце этой книги он перечисляет различные вопросы, упомянутые им в работе, посылает проклятие всем, кто мог бы что-то поменять в них, и просит прощения за возможные огрехи, поскольку писал эту книгу, находясь в путешествии[127].

Ал-Макдиси был одним из путешественников, занимавшихся историей, и написал свою книгу «Начало и история», как утверждает Карл Броккельман[128], в 355 г. х. (966 г.)[129]. Повсюду в своей книге он указывает города, которые ему довелось посетить, а его родным городом, как нам представляется, был Бест в провинции Систан. В 325 г. х. (937 г.) он был в Сирджане и путешествовал по Мерву, Масбандану, Шушу в Хузестане и Фирузабаду в Фарсе, где посетил древний храм огня, к нему привели мобеда[130] этого храма, знавшего Авесту, который диктовал ему положения богословского учения зороастрийцев. В числе упомянутых им городов и стран также были Джундишапур в Ахвазе, Мекка, Ирак, Шам, Иерусалим и Египет, с жителями которых он встречался и записывал с их слов хадисы[131].

Ал-Фарики (510–577 гг. л. х. (1117–1181 гг.)) был мусульманским путешественником и историком VI в.х. (XII в.), автором «Тарих-и Миййафарикин» («История Мийафарикина[132]»). Он много путешествовал и описал эти странствия в своей книге. Посетил Мардин, Мосул, Амуль, Дамаск, Рум, Ахлат в Армении, Рей, Тебриз, Хомс, Хаму, Алеппо, Манбидж, Грузию, город Рас ал-Айн в Сирии, Шахразур, Багдад и т. д. После этих странствий он привел в своем историческом труде увиденное им воочию и сообщил о тамошней политической обстановке, общественном устройстве, порядках и обычаях, произошедших там событиях[133].

Хафиз Абру ал-Хафи был одним из мусульманских путешественников, который написал книгу «Сливки истории» и «Краткое изложение истории».

Мухаммад б. Исхак (ум. 150 г. х. (767 г.)) – историк и автор жизнеописания Пророка (с) – родился в Медине, а затем отправился в Александрию, Куфу, Ал-Джазиру, Рей и Багдад[134].

Ал-Багдади (ум. 463 г. х. (1070 г.)) – автор «Истории Багдада». Совершил путешествие в Басру, Куфу, Нишапур, Рей, Исфахан, Хамадан, Динавар[135] и т. д.

Традиции и верования. К другим темам, которым уделяли внимание мусульманские путешественники, принадлежали обычаи и убеждения различных обществ. Большинство путешественников в своих странствиях обращали внимание на эти моменты и рассказывали об убеждениях и порядках людей, живущих в других местах, в книгах по географии и истории или своих путевых очерках, и в силу того значения, которое они придавали этой важной области знаний, иногда приводили сообщения, в которые трудно поверить. Например, Абу Дулаф в своем путевом очерке пишет: «В Керманшахе после составления плана (строительства) появилось полностью здание»[136]. Ибн Баттута рассказывал об особых порядках и обычаях мюридов Кутб ад-дина Хайдара[137] в Торбат-е Хайдарийе[138]. Ибн Фадлан описывал образ жизни булгар и правила принятия пищи у правителя Булгара[139].

Из всей совокупности мусульманских путешественников в разделе убеждений можно упомянуть великого исламского ученого ал-Бируни (362–440 гг. х. (973-1048 гг.)[140], который во время своего путешествия в Индию провел обширные исследования, посвященные убеждениям индийцев, и привел их результаты в книге «Исследование о делах Индии». В этой книге он дал краткий обзор жизни индусов, после чего представил их убеждения по следующим пунктам: вера индийцев в Бога; вера индийцев в разумные и чувственные сущности; причина отделения души от материи и соединения с ней; положение духов после смерти, их перемещение в этом мире в виде метемпсихоза; упоминание мест воздаяния за деяния вроде рая или ада; обстоятельства спасения от мирской жизни и указание пути, который приведет нас к этой цели[141]. Ал-Бируни изучает убеждения и обычаи различных народов также и в других своих трудах, в том числе в «Асар ал-бакиййа» («Сохранившиеся предания») и др.[142].

Некоторые ученые во время поездок писали книги по вероучению и отстаивали свои убеждения, поскольку ощущали необходимость делать это на некоторых территориях.

«Обнажение вероубеждения» Насир ад-дина ат-Туси (ум. 672 г. х. (1274 г.)) оказался таким трудом, комментарии и толкования к которому писали как шиитские, так и суннитские ученые. Аллама ал-Хилли (ум. 726 г. х.) (1326 г.)) был еще одним шиитским ученым, путешествовавшим в различные области Ирана. Аллама написал книгу «Раскрытие убежденности в достоинствах Повелителя Правоверных» в городе Султания[143], посвятив ее султану Мухаммаду Ходабанде[144], а трактат «Ас-Са’диййа», представляющий собой краткое изложение первостепенных и второстепенных вопросов религии, он посвятил визирю Газан-хана[145] и Ходабанде – Ходже Са’д ад-дину Ас-Саваджи[146].

Несколько своих трактатов и книг он написал в ответ на сомнения, с которыми он, естественно, сталкивался на протяжении путешествия.

Путевые очерки. Все путевые очерки содержат в себе географические сообщения, а их авторы упоминают время прибытия в города, сообщают об обычаях и устоях, увиденных ими зданиях и т. д. Однако в книгах по географии, написанных по итогам путешествия, упоминая имя какого-либо города, автор описывает этот город и сообщает его расстояния до других городов. Поскольку мусульманских путешественников много и они оставили множество путевых очерков, мы неизбежно укажем лишь на некоторые из них и только в некоторых случаях будем давать больше разъяснений. Путевой очерк Ахмада б. Фадлана. Он отправился в Булгар в период правления халифа Ал-Муктадир би-Ллаха. Его путешествие началось в 309 г. х. (921 г.), и он прибыл к булгарскому царю в 310 г. х. (922 г.). Этот путевой очерк был выявлен в коллекции рукописей Священного Мавзолея Имама Риды и после публикации, сделанной Сеедом Абульфазлем Табатабаи, также был переведен и с тех пор переиздавался дважды. Путевой очерк Абу-Дулафа ал-Йанбу’и. Он родился в Медине и в 301–331 гг. х. (913–942 гг.) служил при дворе саманидского принца Насра б. Ахмада б. Исмаила[147]. В 331 г. х. (942 г.) он отправился в Индию и посетил Кашмир, Кабул, Систан и Малабар, а в 331–343 гг. х. (942–954 гг.) побывал в различных городах Ирана[148]. Имеются его путевые записки, в которых он приводит все, что получало известность в народе.

Путевой очерк Ибн Хаукаля, автора книги «Изображение земли»: этот труд аналогичен книгам, озаглавленным «Масалик ва-л-мамалик» («Пути и страны»), и отражает опыт его путешествий в течение более тридцати лет. Он начал свое путешествие со столицы исламского мира Багдада в 331 г. х. (943 г.) и путешествовал по всему исламскому миру. По его собственным словам, он представил каждую страну в таком виде или образе, который отображал ее положение и место в мире[149].

Путевые очерки философа Насира ал-Марвази (394–481 г. х. (1004–1088 гг.)). Этот труд принадлежит к числу наиболее знаменитых путевых очерков, написанных на персидском языке. Насир Хосров начал свое путешествие в 437 г. х. (1046 г.), отправившись из Мерва в Серахс, и завершил его по прошествии шести лет, семи месяцев и двадцати двух дней (444 г. х. (1052 г.)). Он посетил города Ирана, Египта, Сирии, Мекку и Медину, Бейт ал-Макдис[150] и другие исламские территории, оставив весьма ценные сведения об этих визитах.

Путевые очерки Абу-л-Фатха Караджуки (ум. 449 г. х. (1057 г.)), автора книги «Клад пользы». Он приводит разнообразные сообщения из этих очерков в своей книге «Канз ал-фаваид», о чем говорится в предисловии. Ибн Аби Тайй ал-Халаби[151] указывает на них в жизнеописании Хасана ат-Тарабулси [152].

Путевой очерк ат-Тартуши[153]. Его путевые записки получили название «Независимые сообщения». Он путешествовал по Франции и Германии. О его книге приводит сведения Ал-Казвини[154].

Путевой очерк ал-Андалуси (ум. 493 г. х. (1100 г.))[155].

Путевой очерк ал-Малики[156] (520–598 гг. х. (ум. 1198 г.))[157].

Путевой очерк Ибн Джабира ал-Андалуси (540–614 гг. х. (1145–1218 гг.)), написанный им в 578 г. л. х. (1183 г.). Он был недавно переведен и опубликован издательством Священного Мавзолея Имама ар-Риды.

Путевой очерк Мухаммада ал-Ансари под названием «’Уййун ал-ахбар». В этом труде он описывает свое путешествие по Сирии, Палестине и Египту в 585 г. х. (1142 г.)[158]. Он был на протяжении двадцати лет у кадиев в египетском городе Эль-Асьюте, где и умер в 600 г. х. (1204 г.)[159].

Путевой очерк ал-Харави[160] под названием «Указания на познание паломнических мест». Эта книга представляет собой краткое изложение сведений о местах паломничества, которые посетил Шейх ал-Харави. В ней говорится о том, что многое из слов предшественников бесследно исчезло. Он путешествовал по городам Сирии, Ирака, Хорасана, Магриба, Йемена, Европы, Египта и Византии. Король франков попросил его остаться в их краях, однако Шейх ал-Харави не принял его приглашения. Он был одним из аскетов, которые путешествовали, не имея средств и поклажи. Он ушел из этого мира в 611 г. х. (1215 г.)[161] .

Путевой очерк ан-Набати[162][163] (ум. 636 г. х. (1239 г.)).

Путевой очерк Абу Мухаммада ал-Абдари[164] (ум. 688 г. л. х. (1289 г.)), выходца из Валенсии, который описал свое путешествие по Северной Африке. Он скончался на обратном пути из своего путешествия с паломнической целью, которое он совершил в Мекку[165].

Путевые записки ат-Таййиби[166] (ум. 698 г. х. (1299 г.)).

Путевой очерк ат-Тиджани[167] (ум. 708 г. х. (1308 г.)).

Путевой очерк ал-Идриси (657–721 гг. х. (1259–1321 гг.)). Он появился на свет в Сеуте (Себте)[168] и был проповедником в соборной мечети Гренады. В 683 г. х. (1283 г.) отправился в Египет, Сирию и посетил две основные исламские святыни. Он назвал свой путевой очерк «Полная сумка собранного за все время отсутствия в путешествии в Мекку и Медину»[169]. Эта книга, состоявшая из шести томов, была найдена Ибн Хаджаром и использована им.

Путевой очерк ат-Танджи, получившего известность как Ибн Баттута (703–777 гг. х. (1303–1376 гг.)), под названием «Подарок наблюдателям удивительных вещей городов и диковин путешествий», который представляет собой один из достаточно известных и подробных путевых очерков, содержащих сообщения о разных странах мира. Он начал свое путешествие в 725 г. х. (1325 г.). В двадцать два года он отправился в путь из Танджи в Марокко[170], и это путешествие продлилось около тридцати лет, после чего он вернулся домой в Марокко[171].

Путевой очерк Абд ар-Рахмана Ибн Халдуна (ум. 707 г. х. (1405 г.)), автора «Ал-Мукаддимы» и «ал-‘Ибара», который побывал в разных странах от Андалусии до Самарканда[172].

Путевой очерк аш-Шахразури[173] (ум. 843 г. х. (1440 г.)), который отправился в путешествие на восток и записал важные и ценные сведения[174].

Ас-Самарканди (816–887 г.х. (1413–1482 гг.)) родился и умер в Герате. Он отправился в качестве посла в Индию и после трехлетнего пребывания в этой стране написал книгу «Место восхода двух счастливых светил и место соединения двух морей», в которой сообщил о сделанных во время своего путешествия открытиях[175].

Путевой очерк Джалал ад-дина ас-Суйути (ум. 901 г. х. (1496 г.)) о поездке в Эль-Файйюм, Мекку и Думьят[176].

Путевой очерк ал-Газзи (ум. 984 г. х. (1576 г.)) о путешествии в Рум, на который ссылается в своем «Ат-Табакат» Таки ад-дин ас-Субки[177].

Путевые очерки эпохи Сефевидов. После создания государства Сефевидов (907-1148 гг. х. (1502–1736 гг.)) в исламском мире появилось множество европейских путешественников, потому что Запад достиг заметного прогресса и искал новые источники дохода. В этот период мусульмане также совершали путешествия в различные страны исламского мира. Особенностью путевых очерков этого периода была их ограниченность хаджем или посещением некоторых исламских территорий. Благодаря созданию шиитской державы в Иране в эту страну стали переселяться улемы Джебель-Амеля[178], некоторые из которых даже написали очерки об этих своих путешествиях. Другие путевые очерки были посвящены поездкам в Индию, Мекку и Медину. Поскольку начиная с этого времени путевых очерков стало много, мы укажем лишь некоторые из них – например путевой очерк ал-Хариси (ум. 984 г. х. (1576 г.)), отца Шейха Бахай, который прибыл в Иран из Джебель-Амеля, некоторое время был кадием в Герате и покинул этот мир в бахрейнском городе Худжар[179]. Путевой очерк ал-‘Амили, дяди автора «Васаиль аш-ши’а», который умер в 1081 г. х. (1670 г.)[180]. Путевой очерк аш-Ширази[181] (ум. 1120 г. х. (1707 г.)), автора «Сады путников», который написал свой труд в 1075 г. х. (1665 г.) и представил в нем свои сообщения о путешествии в Индию вместе с некоторыми отрывками из литературы. Этот очерки называется «Утешение странника и пример для писателя»[182]. Путевой очерк аш-Шуштари[183] под названием «Подарок миру», написанный в 1190–1216 гг. х. (1776–1801 гг.) и содержащий в себе сообщения о южных районах Ирана, Шуше, Ираке и Индии.

Поэтические путевые очерки. Начиная с X в. х. (XVI в.) получил распространение особый тип путевых очерков. Некоторые авторы, занимавшиеся путешествиями, представляли результаты своих странствий в поэтической форме, примеры чего будут указаны ниже.

Шейх Наджиб ад-дин ал-Макки, ученик автора. Во время путешествия по городам Йемена, Хиджаза, Ирана, Индии и Ирака он писал воспоминания в поэтической форме, и его поэтический очерк включает в себя около 2500 бейтов[184].

«Зимнее и летнее путешествие» – путевой очерк, написанный ал-Бахрани (ум. 1243 г. х. (1827 г.)) в стихотворной форме и посвященный его путешествию в Казимейн. Его перу также принадлежат еще три путевых очерка: путешествие в Наджию, путешествие в Хиру и путешествие в Куфу.

Путевой очерк ал-Багдади, проживавшего в Джебель-Амеле, который описал свои путешествия в поэтической форме в 1263 г. х. (1847 г.)[185].

Путевой очерк о хадже Хаджи Мухаммад-Салиха (ум. 1336 г. х. (1918 г.)), написанный им в виде тысячи бейтов[186].

Сохранилось множество очерков каджарской эпохи о путешествиях по городам Европы, которые мы не считаем нужным упоминать.

Путешественники, посещавшие западные страны в эпоху Сефевидов. Большая часть путевых очерков, о которых упоминается в эпоху Сефевидов, принадлежит ученым и улемам, совершавшим путешествия. Учитывая, что в то время в Иран прибывало множество западных путешественников, из 147 путевых очерков французских путешественников, написанных во второй половине XVII века, 52 очерка посвящены Ирану[187], тогда как имеется не так много путевых очерков иранских путешественников, посетивших Запад. Носили ли контакты между Ираном и Европой в эпоху Сефевидов односторонний характер? Писали ли те люди, которые участвовали в официальных поездках, отчеты о своих путешествиях? К сожалению, следует признать, что имеются лишь разрозненные сведения о путешествиях представителей иранского государства на Запад, включая Голландию, Германию, Англию, Португалию и даже Россию, а по мнению ряда авторов, в этот период отсутствуют какие-либо путевые очерки. Некоторые из тех, кто посещал западный мир и Европу и могли сообщить иранцам о достижениях европейского прогресса, по возвращении в Иран неожиданно умирали, потому что, с точки зрения государства, не выполнили своей миссии должным образом. Одним из таких путешественников был Денгиз-бек Румлу, который в 1021 г. х. (1612 г.) отправился ко двору короля Испании и Португалии Филиппа III. Как только он вернулся в Иран, ему вырвали ноздри и повесили по приказу шаха Аббаса. Также можно упомянуть о Накд-Али-беке, который отправился в 1036 г. х. (1629 г.) ко двору английского короля, а на обратном пути совершил самоубийство из страха быть наказанным шахом. Шах Аббас очень обрадовался этому его поступку и сказал, что, если бы он этого не сделал, «я порубил бы его тело на куски по числу дней в году и сжег бы их на базаре»[188].

Поэтому, как нам кажется, в период обширных связей между Ираном и западным миром деспотичные шахи не обращались со своими послами достойным образом, чтобы кто-либо из них осмелился или имел возможность написать путевой очерк и подготовить отчет о положении тех земель, которые им удавалось посетить.

Некоторые иранские вельможи, посетившие в эпоху Сефевидов европейские страны, переходили в другую религию и отказывались возвращаться в Иран, например: Имам-Кули Султан Хакверди и Орудж-бек Байат в 1011 г. х. (1602 г.) в Испании отреклись от своей шиитской веры и приняли католицизм. Сохранились их сообщения о путешествии в Европу, написанные на имя испанского короля[189].

Как нам представляется, эти два фактора, которые вполне вероятно сопровождались тайным заговором западных миссионеров, оказывали влияние на неудачный исход подобных путешествий. Следует заметить, что некоторые христиане также становились в то время мусульманами после посещения Ирана[190].

Из всего вышесказанного можно сделать следующие выводы: между цивилизацией и путешествиями по миру имеется глубокая связь. Путешествия можно считать одним из признаков развития и цивилизованного образа жизни. Страны, обладающие высоким уровнем развития, характеризуются большим количеством путешественников, а страна, живущая в бедности и нищете, располагает меньшим количеством путешественников.

Путешествия играют большую роль в передаче научных знаний, культурных достижений, обычаев и социальных норм. Если народ теряет веру в себя, он подвергается влиянию чужестранцев, однако, если он сам обладает богатой культурой и обретает уверенность в себе, он может оказывать влияние на других.

Мусульманские путешественники в целом преследовали во время своих странствий положительные цели, стараясь приобрести знания и поднять уровень своей осведомленности. В отличие от них некоторые западные путешественники преследовали также и политические цели, стараясь внести разногласия и смуту в ряды мусульман. Поэтому на сегодняшний день также не следует забывать о наличии у них политических целей.

Факихи и ученые, осуществлявшие путешествия, выдвигали более глубокие и зрелые идеи, были лучше знакомы с возражениями и ответами своих оппонентов.

Мусульмане проживали в Андалусии около восьми столетий. За это время они сумели заложить основы блестящей многовековой цивилизации, добившись заметного прогресса в научной, интеллектуальной и философской сферах, что в результате позволило им привлечь многих восточных ученых и воспитать многих великих ученых, каждый из которых оставил ценные философские и научные труды или литературные произведения. Эта цивилизация была столь обширной и процветавшей, что многие ученые Андалусии и Северной Африки посвятили свои важные труды истории Андалусии и ее цивилизации. К наиболее значимым из них относятся следующие труды: ал-Маккари[191] «Приятный аромат свежей ветви Андалусии», Ибн Халдун «Книга назиданий и сборник начал и сообщений», Ибн ал-Кутиййа[192] «История завоевания Андалусии», ад-Дабби[193] «Удовлетворение просьбы об истории Андалусии», Ибн Бассам[194] «Сокровище достоинств жителей острова», ас-Салави[195] «Глубокое изучение известий о государствах отдаленной части Магриба», Ибн ‘Изари[196] «Удивительное повествование об известиях Магриба», аль-Марракуши[197] «Поразительная книга кратких известий о Магрибе», неизвестный автор «Собрание известий о завоевании Андалусии».

Общественная жизнь и цивилизация мусульман Андалусии переживали множество взлетов и падений. Иногда они процветали и были сильными, а иногда ослабевали и были невзрачны. В конце концов в результате очередного ослабления мусульман солнце Ислама в Андалусии окончательно скрылось за горизонтом.

Это прискорбное событие возымело горькое воздействие на мысли, души и настроения мусульман, так что и сегодня, по прошествии столетий, горечь того поражения так и не покинула сознание мусульман. Именно поэтому мусульмане, памятующие о величии той эпохи, вспоминают о цивилизации Андалусии, пишут об этом книги и проводят конференции. К таким изданиям относятся ценный труд «История исламского государства в Андалусии» Мухаммада Абдаллаха ‘Инана[198]; «Рассвет Андалусии» Хусейна Монеса[199], переведенный на персидский язык Хамидрезой Шейхи; «История Андалусии или величия мусульман в Испании» доктора Мохаммада Эбрахима Айяти[200]; «Андалусия – земля воспоминаний» Сейеда Али Мохаггег-Дамада.

Андалусия и Испания являются частью Европейского континента, а потому некоторые западные историки и европейские ориенталисты посвятили ей свои труды и весьма примечательные монографические исследования[201]. Многие из них положительно судили об исламском государстве в Андалусии и честно признавались, что мусульмане внесли вклад в прогрессивное развитие европейской цивилизации, а исламская цивилизация Андалусии была одним из каналов ретрансляции достижений исламской цивилизации в Европу и заложила основы интеллектуального подъема в Европе.

Положение Испании до исламских завоеваний. Испания на протяжении многих столетий находилась под влиянием и властью римлян, пока в V веке на нее не напали племена вандалов[202], которые захватили эту страну, после чего Испания стала называться «Вандалусия», или «страна вандалов», а арабы-мусульмане немного изменили его и стали называть эти земли Андалусией или Ал-Джазирой. В начале VI в. (507 г.) на Испанию напали племена вестготов[203], которые изгнали вандалов и создали самостоятельное сильное государство, территория которого простиралась от берегов Луары до южного побережья Испании, однако не прошло и нескольких лет, как с севера вестготов стали теснить франки, изгнавшие их из Франции.

С того времени готы осели в Испании и сделали своей столицей Толедо, установив в своей новой стране законы и порядки, восходившие к законам и цивилизации римлян. Эти племена, а также вандалы приняли христианство и правили Испанией в течение двухсот лет, пока она не была завоевана мусульманами[204].

Положение испанского общества до мусульманского завоевания. Известный историк Мухаммад Абдаллах ‘Инан следующим образом описывает положение общества в тогдашней Андалусии: «Готское государство уже давно слабело и клонилось к упадку, а испанское общество подвергалось разного рода бедствиям и невзгодам. Притеснения правителей и кровопролитие, длившееся на протяжении долгих лет, вымотали его. Готы не представляли собой нации в подлинном смысле слова. Они не смешались с жителями Ал-Джазиры таким образом, чтобы победители и побежденные, правители и подданные образовали единый народ. Готы всегда ощущали собственное превосходство и господствующее положение. Им принадлежали обширные феодальные владения, а правители, военачальники и аристократия выбирались только из их среды.

Значительную часть народа составлял средний класс, бедняки и прикрепленные к земле крестьяне, жизнью и смертью которых распоряжались феодалы и князья. Наряду с ними достаточной властью и влиянием обладало духовенство. Несмотря на свою жестокость, готы были верующими и религиозными людьми, а потому клерикалы всегда обладали над ними духовным влиянием и могли издавать законы в своих интересах, навязывая готам церковный образ мысли.

Клерикалы использовали это духовное влияние для получения материальных выгод вроде увеличения своих земель и имений, обращаясь с крестьянами как с рабами. Поэтому все богатство страны было сосредоточено в руках небольшой прослойки – феодальной аристократии и духовенства, которые пользовались всеми материальными благами[205]. Однако простой народ жил в крайней нужде и нищете, терпя всякого рода притеснения и насилие. Именно он, а не высшие классы, нес на себя основное бремя разорительных налогов и усердно трудился на угодьях, принадлежавших аристократии и духовенству. Те страдания, которые причиняло простым людям такого рода рабство, лишали их всякого достоинства и чести».

Положение еврейского меньшинства. Можно сказать, что основная часть населения Испании состояла из двух групп: крестьян, существовавших в жалких условиях, и евреев, которые жили в этой стране уже многие годы. Как диктует их культурная и социальная специфика, евреи сохраняли свою религию, вызывая ненависть и злобу со стороны христиан. На них не просто не обращали внимания, но и подвергали их различным притеснениям и репрессиям.

Эпоха короля Сисебута[206]. Тот же автор пишет: «У иудеев было только два пути: либо стать христианами, либо подвергнуться высылке и конфискации имущества. Поэтому многие из них в 616 г. были насильно обращены в христианство или приняли его формально, однако смена верисповедания не уменьшила их страданий и мук. Таким образом, они стали думать о перевороте или восстании и устроили заговор, но в 694 г. потерпели поражение. Христианский король Эгика[207] повелел подвергать их строжайшим преследованиям, конфисковать их имущество, сделать их рабами христиан и лишить их всякой свободы. В итоге мужчина-иудей не имел права взять в жены девушку-христианку, а женщина-иудейка не имела права вступить в брак с кем-либо, кроме христианина»[208].

Поэтому жители Испании ждали того, кто спасет их от этого прискорбного положения и создаст для них атмосферу безопасности и спокойствия в сочетании со справедливостью и благополучием.

Ислам в Андалусии. Создание исламского государства в Андалусии и влияние ислама на этот регион, несомненно, коренится в непоколебимой вере мусульман, их способности влиять на сердца людей и динамизме исламского движения. Завоеватели Андалусии принадлежали к числу мусульман, обладавших чистым вероубеждением и воевавших с целью распространения ислама и утверждения справедливости на Пиренейском полуострове.

Автор III в. х. (IX в.) Абу Ханифа ад-Динавари следующим образом описывает историю завоевания Андалусии: «Говорят, что Муса б. Нусайр[209] отправил своего слугу Тарика б. Зийада в Танжер, чтобы захватить берберские города и крепости. В месяц Раджаб 83 года хиджры (август 702 г.) он отправился к Гибралтарскому проливу, чтобы дать бой их королю Лузрику[210]. Родерих, которого арабы называют Лузрик, вместе с семьюдесятью тысячами воинов, с помпой, в роскошных и нарядных одеждах, головных уборах, украшенных топазами и яхонтами, повстречался с войском Тарика б. Зийада, хотя опасался этого столкновения».

В это время Тарик произнес весьма зажигательную и воодушевляющую речь, призвав мусульман к джихаду и мученической смерти.

Речь Тарика. «О люди! Куда вы бежите? За вашими спинами море, а перед вами – враг. Клянусь же Господом, что у вас нет иного пути, кроме истины и праведности, потому что эти две вещи являются такой силой, которая не терпит поражения и всегда побеждает. Недостаток сил и малочисленность не причиняют им никакого ущерба, и напротив, даже при большой численности и обилии сил, но слабости, лености, разобщении, раздвоении, самолюбовании и спеси никто не достигает победы.

О люди! Обратитесь к тому, чем занимаюсь я. Если я нападаю, бросайтесь в атаку, а если я встану, стойте на месте. Я предупреждаю, чтобы вы сражались сильно, единым фронтом и с желанием. Знайте, что я буду преследовать их предводителя, пока не сражусь с ним и не убью его или же погибну перед ним смертью мученика. Если я погибну в бою, не допускайте слабости и не пререкайтесь друг с другом, ибо вы будете уничтожены, а потому продолжайте идти вперед.

Никогда не удовлетворяйтесь подлыми и никчемными делами и не позволяйте врагу унижать вас. Приветствуйте благородство и честь, воздерживайтесь от низости и подлости, наслаждайтесь мученической смертью в бою на пути Бога, обретением вечной жизни и награды от Бога».

Благодаря этой пламенной речи мусульмане прошли через Гибралтарский пролив и завоевали один за другим Кордову и другие города Андалусии, пока не пал главный город Испании – Толедо, а все богатства, золото и королевские короны Родериха не достались мусульманам. Считается, что в этих походах и победоносных битвах евреи содействовали и помогали мусульманам[211].

Последствия мусульманского завоевания. Победа мусульман в Андалусии изменила облик этой страны, принеся ее народам справедливость и любовь, избавив людей от горечи несправедливости и покончив с классовым правлением аристократии. Народ освободился от тяжкого бремени налогов и штрафов и смог дышать полной грудью. Мусульмане распространили среди жителей этих земель справедливость и милосердие.

Известный востоковед Рейнхарт Дози[212] пишет о последствиях мусульманского завоевания: «В некотором отношении арабское владычество было для Испании благом и привело к важной социальной революции в этой стране, покончив с многими трудностями, от которых простой народ страдал на протяжении столетий. Оно покончило с властью аристократии и других высших сословий или существенно ограничило ее. Земли повсеместно делились между крестьянами, что само по себе послужило важным фактором развития сельского хозяйства в этот период. Ислам также существенно улучшил положение рабов, потому что ислам в большей мере стремился к освобождению рабов, нежели христианство. Готские священнослужители тоже поняли это, а потому положение рабов, трудившихся на их полях, стало улучшаться, так что они практически вошли в число крестьян, получив свободу и независимость»[213].

Многие представители испанских низших слоев и среднего сословия приняли ислам, что было обусловлено терпимостью и справедливостью мусульманских завоевателей, которые считали недопустимым что-либо навязывать другим. Как сказал Артур Арберри[214], «В действительности религиозная терпимость, которую демонстрировали мусульманские завоеватели по отношению к христианам, удивительным образом глубоко повлияла на их власть в Испании»[215].

Цивилизация Андалусии. По мнению Ибн Халдуна, каждая цивилизация возникает под эгидой государства, а создание этого государства, в свою очередь, является следствием формирования интеллектуальной и этнической солидарности (‘асабиййа). В результате возникает сформировавшееся общество или цивилизация, уходящая корнями в прошлое.

Можно сказать, что социологическая теория Ибн Халдуна больше соответствует странам Северной Африки и Андалусии.

Он пришел к этой теории в результате путешествий, знакомства воочию с различными цивилизациями, возникновением и падением различных североафриканских государств, и ему удалось как теоретику философии истории серьезно проанализировать мусульманские цивилизации, культуры и государства Северной Африки, прогнозировать их возникновение и падение и выдвинуть знаменитую теорию «цикличности цивилизаций»[216].

Абд ар-Рахман ад-Дахиль[217]. После прихода мусульман в Испанию один из сыновей последнего омейядского халифа Марвана б. Мухаммада[218], которому удалось спастись от мести Аббасидов и бежать в Северную Африку, сумел создать арабское (мусульманское) государство на только что завоеванных землях Андалусии.

Абд ар-Рахман ад-Дахиль правил в течение 34 лет (138–172 г. х.). Он и его сын Хишам б. Абд ар-Рахман[219] (172–180 г. х.) вершили в годы своего правления великие дела и занимались благоустройством страны.

По мнению социологов, каждое общество включает в свой состав два измерения – материальное измерение, которое охватывает административное устройство, организации, институты, и духовное измерение, в которое входят убеждения и культурная самобытность. Совокупность этих двух измерений называется цивили зацией.

Абд ар-Рахман I и его сын Хишам б. Абд ар-Рахман стали основателями и строителями первой составляющей цивилизации Андалусии, то есть заложили основы благоустройства городов и административного устройства, а ученые и мыслители Андалусии стали архитекторами ее интеллектуального и духовного фундамента.

Считается, что Абд ар-Рахман I обнес Кордову крепостной стеной и вырыл вокруг нее многочисленные рвы. Он построил множество бань, постоялых дворов и великолепных зданий, по берегам рек разбил тенистые сады и возвел очень красивый дворец в стиле строений сирийской Ресафы[220] и дворца Хишама б. Абд ал-Малика[221] в Дамаске, который он окружил со всех сторон садовыми насаждениями.

Одним из известных зданий этого периода была соборная мечеть Кордовы, которая сохранилась до сих пор и демонстрирует всю роскошь и великолепие исламской цивилизации.

Абд ар-Рахман также придавал большое значение сельскому хозяйству. С целью развития земледелия он построил множество каналов и ирригационных сооружений. Кроме того, он развивал науку, основал множество школ и больниц, пригласил множество ученых и факихов из Европы, Египта, Сирии и Ирака, чтобы они там преподавали и обучались[222].

Культурное сходство между восточной и западной частями исламского мира. Возникновение, развитие и расцвет науки и искусства подобны развитию природы и растительного мира. Именно таким образом протекало развитие науки в восточных и западных районах исламского мира. Когда светило ислама взошло на востоке, оно взращивало таланты и создавало условия для развития науки и распространения научных знаний.

Сперва благодаря низведению божественного откровения в виде Корана возникли религиозные науки, толкование Корана, хадисоведение, изучение жизненного пути Пророка (с), история ислама, а затем пространство научного знания сделалось более обширным, научные горизонты мусульман раздвинулись. На втором этапе в исламское пространство попали книги и культурные достижения других народов, в результате чего мусульманские ученые стали их углубленно изучать и старательно усваивать, зачастую пользуясь их плодами куда лучше, чем иноземцы, благодаря своим нововведениям и творческим способностям.

Развитие науки и ее распространение в Магрибе и Испании происходило именно таким образом. Сначала мусульмане попали в Испанию посредством джихада, ожесточенно сражаясь с готами и вандалами. Столкновения и стычки между двумя народами продолжались некоторое время, однако, как только обстановка сделалась спокойнее и установился мир, люди стали постепенно обращаться к науке, а в их головах вызревали новые мысли, идеи, рациональное мышление и знание.

На первом этапе получило распространение научное знание, а затем расширилось влияние таких «чужеземных наук», как философия и математика, в совокупности которых проявляла себя культура андалусской цивилизации.

Как и всякое другое социальное явление, феномен цивилизации в случае столкновения с другими цивилизациями стремится к разного рода взаимовлияниям, а в случае победы одной цивилизации над другой принимает определенный облик или приобретает специфический оттенок. Цивилизация Андалусии также не была исключением из этого правила. Основное население Андалусии состояло из четырех народностей или этносов, которые сосуществовали друг с другом: арабы, берберы, испанцы (вандалы) и мусульмане, перемешавшиеся с берберами или испанцами[223].

Конечно, культурное сходство между западными и восточными районами исламского мира касается не только аспекта гомогенности их культур, характера развития науки и распространения научных знаний. Между этими двумя исламскими научными ареалами – западным и восточным – происходил культурный обмен, а передача научных знаний, преподавательский и студенческий обмен стали нормой и одним из факторов культурной жизни. Например, некоторые ученые из Машрика отправлялись в Андалусию и брали на себя обязанность распространения знаний в этих краях. К таковым относился ученый из Машрика Абу Али ал-Кали[224], который был приглашен правителем Андалусии и прибыл к его двору, поставив свои научные познания и сочинения на службу жителей Андалусии.

Абу Али обладал виртуозным стилем в литературе, поэзии и публицистике. Он почерпнул достаточно много у своих учителей и шейхов, особенно, у Ибн Дурайда[225], и был непревзойденным ученым в области поэзии, литературы и филологии. Абу Али ал-Кали и Са’ид ал-Андалуси[226] подготовили множество учеников, у которых обучались многие другие ученики, распространившие в Андалусии науку, культуру, литературу, поэзию, риторику и прозу. Эти двое были первыми, кто занимался распространением и популяризацией в Магрибе и Андалусии культуры Машрика и арабо-исламской литературы, будучи основоположниками исламской культуры в этом регионе.

Автор «Ал-’икд ал-фарид» Ибн Абд Раббихи[227]. Благодаря научной школе этих двух ученых среди жителей Андалусии сформировались ученые, которые достигли высот в науке и привнесли нечто новое в риторику, литературу, поэзию и историю.

Ярким представителем этой категории ученых является Ибн Абд Раббихи ал-Андалуси. Его книга «’Икд ал-фарид» («Редкостное ожерелье») является одним из четырех произведений арабской литературы, пройти мимо которого не может ни один ученый-литературовед или исламовед.

Хотя Ибн Абд Раббихи лично никогда не бывал в восточных районах исламского мира и не видел Багдада, он пользовался сведениями тех учителей, которые часто путешествовали в страны Машрика: Баки ал-Куртуби и Мухаммад б. Абд ас-Салам аль-Куртуби[228], а также нередко прибегал к сочинениям авторов Машрика, в особенности – к книге «Отборные известия» Ибн Кутайбы[229]. Он скомпоновал материалы своей книги, подражая стилю «’Уййун ал-ахбар», и собрал в ней весь комплекс знаний того времени в области литературы, истории и политики. Его цель при написании этого сочинения состояла в передаче литературного стиля восточных районов исламского мира в страны Магриба и Андалусию.

Как говорят, когда ученый визирь Бундов Сахиб б. Аббад прочитал книгу «’Икд ал-фарид», он сказал: «Поистине, нам вернули наш собственный товар» (инна бида’атана руддат иляйна), потому что он обратил внимание на то, что там отражены все научные знания восточных областей исламского мира.

Именно поэтому книга «’Икд ал-фарид» стала в последующем одним из основных источников для сочинений по литературе и научных энциклопедий[230]. Например, ал-Калкашанди в своем труде «Утро слабовидящего в искусстве сочинения», ан-Нувайри[231] в своем труде «Предел мастерства», ал-Ибшихи[232] в книге «Занимательное в каждом изящном искусстве», Ибн Халдун в «Книге назидательных примеров» и другие ученые использовали сведения из «’Икд ал-фарид» и украшали его жемчужинами свои произведения. Некоторые ученые даже отправлялись в Машрик, чтобы получить пользу от его научного богатства, а затем вернуться в Магриб и Андалусию и расходовать свой научный багаж во благо своих соотечественников.

Одним из таковых был маликитский факих Йахйа ал-Лайси[233], который отправился из своего родного города Кордова в Медину, а после изучения фикха (по книге «Муватта» Малика б. Анаса) и других научных дисциплин того времени вернулся в Андалусию и стал популяризировать маликитский фикх. Точно так же некоторые другие ученые отправлялись в Машрик для изучения грамматики, тафсира, хадисоведения и науки о чтении Корана, после чего возвращались к себе в Андалусию.

Автор «Ароматного дуновения» приводит имена многих андалусских авторов и историков, которые отправлялись летом на восток, а постигнув науки, возвращались к себе домой. Также можно упомянуть Ибн Кутайбу, который превзошел в языкознании большинство своих учителей и авторов из Машрика, а его книга «Глаголы» указывает на его эрудицию и познания[234].

Открытие библиотек. Вторая причина культурного сходства между научными школами Магриба и Машрика состоит в открытии библиотек, сборе сочинений и книг разных ученых. Как нам кажется, этот аспект цивилизации оказал весьма большое влияние на дальнейшее развитие исламской культуры в Андалусии и даже характеризовался большим динамизмом по сравнению с восточными районами, будь то Багдад или Каир. Например, омейядский халиф Ал-Мустансир II[235] (не путать с аббасидским халифом Ал-Мустансиром II, ум. 1261 г.), который правил в 350–366 гг. х. (961–976 гг.), как и аббасидский халиф Ал-Мамун, посвятил себя этой важной работе (открытие библиотек и сбор научных трудов). Он в большей степени покровительствовал распространению знаний и поощрял ученых, собирал сочинения ученых по самым разным областям научного знания из восточных земель, Багдада, Египта, Дамаска и других городов исламского мира, поместив в библиотеке соборной мечети Кордовы тысячи книг[236].

Когда ал-Исфахани[237] закончил свою книгу «Ал-Агани», он отправил специального посланца, чтобы тот передал указанную книгу в библиотеку ал-Хакама, прежде чем она будет распространена по всем странам Машрика.

Следует отметить, что подобным образом была получена книга «Ал-Кади» Абу Бакра ал-Абхари[238]. Сообщается о том, что эта библиотека содержала около 400 000 книг. Знаменитый историк Ибн Халдун и Ибн ал-Аббар[239] писали о том, что список собраний и коллекций одних только касыд[240] и стихов составлял 800 страниц.

Хакам не только питал крайний интерес к сбору редких книг, но и интересовался их исправлением и украшением. С этой целью он собрал со всех концов света прославленных и знающих свое ремесло каллиграфов, переписчиков, переплетчиков, выплачивая им достаточное жалованье.

Прежде чем говорить о поразительном великолепии самой библиотеки, следует сказать об удивительной широте взглядов ее основателя. По словам одного автора, большинство книг проходили через него, и он оставлял на их полях ценные примечания, включавшие столь удивительные и важные моменты, подобных которым нельзя встретить в других местах. Хакам умер в 336 г. х. (947 г.)[241].

Культурное единство. Исламский мир обладал в тот период культурным единством, а границы исламской державы определялись исключительно доктриной и идеологией (Дар ал-харб и Дар ал-ислам[242]). Поэтому на всем географическом ареале исламского мира существовала единая доктрина и имела хождение единая культура. Западная и восточная части исламского мира питались из единого источника и дышали одним воздухом, разговаривали друг с другом на одном языке – языке Корана, прекрасно друг друга понимали и писали книги, а потому переселение из одних исламских регионов в другие было вполне естественным и обычным делом, так что мусульманин практически путешествовал по различным городам одной огромной исламской державы в составе разных групп.

Жители Андалусии прибывали в страны Машрика для овладения науками, а жители восточных земель отправлялись в Андалусию, чтобы спастись от бедности и разбогатеть. Некоторые из них приезжали для того, чтобы скопить капитал и отправиться в Египет, где можно было продолжить получение знаний, тогда как другие, обладавшие большей смелостью и средствами, решались на путешествие и отправлялись в дальние странствия.

Во главе этой группы мусульманских путешественников стоял Ибн Баттута. В конечном счете ему довелось стать обладателем обширных познаний о религиях, обычаях, традициях, населении и различных местах, расположенных в исламских странах.

Другие стремились постигать фикх, калам и изучать другие религии. К числу таковых относился известный ученый из Андалусии Ибн Хазм аз-Захири[243]. Он обладал широкой эрудицией, владея познаниями не только в области калама и других религий, но и в области поэзии и литературы, о чем красноречиво свидетельствует его произведение «Ожерелье голубки». Точно так же предпринял путешествие с целью обретения благого нрава и получения знаний автор книги «Светильник царей» Ибн Аби Зандака[244]. Ибн Абд Раббихи путешествовал в поисках знаний по литературе. Автор «Ал-Фикха» Ибн Малик искал знаний в области грамматики и синтаксиса, Ибн Зухр[245] – в области философии и «чужеземных наук», тогда как другие, например, Ибн ал-Араби, терпели трудности пути на стезе суфийского и мистического знания.

Короче говоря, богатая исламская культура процветавшей цивилизации мусульманской Испании развивалась настолько динамично, что каждый находил в ней то, что ему было нужно.

Можно сказать, что в ней получили плодотворное развитие все направления культуры человечества от литературы и искусства, права и политики, философии и медицины до зоологии, ботаники и минералогии.

Такое культурное богатство Андалусии позволило передать достижения исламской культуры Европе и подготовить почву для того интеллектуального подъема и возрождения, который произошел потом на Западе[246].

Рациональные аспекты интеллектуальной жизни Андалусии. Рациональный аспект цивилизации – а именно культура (в узком смысле этого слова) – вызревал в андалусском обществе того времени, а ученые занимались изысканиями и исследованиями в самых разных областях человеческого знания.

По мере расширения сети культурных, религиозных, медицинских учреждений, таких как больницы, библиотеки и мечети, науки и искусства получали еще большее развитие.

Красноречивым подтверждением этого тезиса служат философские изыскания и сочинения Ибн Рушда, Ибн Туфайля[247], Ибн Баджи[248], рассуждения Ибн Халдуна и Ибн ал-Хатиба[249] о философии истории и аналитической социологии.

Таким образом, мы указываем на интеллектуальный и рациональный аспекты цивилизации Андалусии. Конечно, под интеллектуальной жизнью мы понимаем не столько чисто философские и рационалистические тенденции, сколько логическое мышление, дедукцию и организованную науку.

Стиль историописания и социологический анализ, философская проза Ибн Туфайля («Хайй б. Йакзан»), плутовские новеллы (макама) и рифмованная проза Ибн ал-Хатиба представляют собой различные примеры рациональных аспектов интеллектуальной жизни цивилизации Андалусии, а потому было бы уместно кратко поговорить о каждом из них[250].

Подъем книгонаписания и сочинительства. Омейядское государство в Андалусии – в особенности, в период правления Абд ар-Рахмана ан-Насира – жестко конкурировало с Аббасидским государством, которое правило исламской империей. Аббасидский халиф Ал-Мамун ар-Рашид славился своими знаниями и мудростью. Он создал в столице своего халифата, в Мерве и Багдаде несколько Домов мудрости (дар ал-хикма), собирал вокруг себя ученых и стал родоначальником целого научного и культурного движения. Их политические конкуренты из Омейядского халифата в Андалусии старались не отставать от Аббасидов и в ходе этого соперничества также предприняли несколько важных деяний. Абд ар-Рахман ан-Насир[251] был наиболее могущественным омейядским правителем Андалусии. Как и Аббасиды, он хотел укрепить основы своей власти и рассматривал в качестве одного из путей поощрение ученых и побуждение их к переводу и сочинению книг, распространению научных знаний. Таким образом он инициировал научное движение. Распространение науки в эпоху Абд ар-Рахмана ан-Насира было обусловлено несколькими факторами:

• Некоторые ученые из Машрика (Багдада), обладавшие колоссальными познаниями в медицинской науке, переселились в Андалусию и распространили там свои знания. Среди них можно упомянуть одного из багдадских врачей Исхака б. Имрана[252].

• Как уже было отмечено, Хакам б. Абд ар-Рахман перевез в Андалусию множество философских книг, которые были переведены с греческого языка. К тому же не было ни одной крупной книги по философии, которая вскоре не попадала в Андалусию, а Ибн Аби Усайби’а[253] приводит со слов ал-Кирмани ал-Куртуби[254], что он ездил в Багдад и восточные земли исламского мира и по возвращении назад привез с собой все трактаты Братьев чистоты.

• Политические и культурные отношения между омейядскими халифами Андалусии и Византией были достаточно хорошими. Часто имел место культурный обмен, который еще больше обогащал отношения между двумя странами. Согласно сообщению Ибн Джульджуля[255], книга Диоскорида[256] по ботанике была переведена на арабский язык в период правления аббасидского халифа ал-Мутаваккиля. Ее переводчиком был Истифан б. Басиль[257], а ее исправлением и распространением ее списков занимался Хунайн б. Исхак[258]. Эта книга вместе с другими попала в Андалусию в период правления Абд ар-Рахмана ан-Насира, который дружил с византийским императором Армением[259], и была одним из подарков последнего Абд ар-Рахману ан-Насиру[260]. Поэтому в эпоху правления в Андалусии омейядских халифов в Испании вызревал процесс перевода и сочинения научных трудов, а мусульманские ученые писали книги по самым разным вопросам науки и литературы.

Литература. Вероятно, такие связанные с литературой науки, как грамматика и синтаксис, были в Андалусии наиболее популярными из всех рациональных наук, а в силу своего значительного интереса к науке Хакам б. Абд ар-Рахман побуждал ученых приезжать в Андалусию и распространять свои знания. Следуя наказу своего отца Абд ар-Рахмана, он принял у себя вместе с несколькими представителями городской аристократии ученого-грамматика Абу Али ал-Кали, который поселился в Кордове и занимался там преподаванием. Абу Али ал-Кали был одним из знаменитых грамматиков и оставил после себя множество сочинений по грамматике, хадисоведению и языкознанию. Сначала он жил в Багдаде, а затем переехал в Андалусию. К его трудам относятся такие книги, как «Ал-Амали», «Ан-Навадир», «Китаб ал-махдуд ва-л-максур», «Ал-Ибиль ва нитаджуха» («Верблюды и их приплод»), «Хали ал-инсан» («Украшение человека»), «Фа’илат ва аф’алат» и «Тафсир ал-му’алякат ас-саб’а». В 330 г. х. (941–942 гг.) он прибыл в Андалусию, поселился в Кордове и жил там вплоть до своей смерти в 358 г. х. (969 г.). Книга «Ал-Амали» Абу Али ал-Кали оказала значительное влияние на «Ал-Камиль» Ал-Мубаррада[261].

К знаменитейшим ученым Андалусии также относится автор одного из четырех фундаментальных трудов по арабской литературе «Ал-‘Икд ал-фарид» Ибн Абд Раббих, который посвятил свою книгу преданиям, жизнеописаниям, истории и литературе и уподобил ее жемчужине, назвав «Ал-‘Икд ал-фарид» («Редкостное жемчужное ожерелье»). Эта книга состоит из 25 глав, каждая из которых названа по аналогии с редкими жемчужинами. «’Уййун ал-ахбар» Ибн Кутайбы также стал одним из четырех трудов по арабской литературе, который в значительной мере опирается на «’Икд ал-фарид».

Ибн Кутиййя также относится к знаменитым литераторам и грамматикам. Он был не только крупным литератором и поэтом, обладавшим красноречивым слогом, но и критичным историком, и посвятил арабской литературе три книги. Еще одна его книга называется «История завоевания Андалусии» и посвящена истории мусульманских правителей Андалусии.

К другим андалусским ученым, занимавшимся литературой, относятся Абу Бакр аз-Зубайди[262], автор книг «Венец невесты» и «Биографии поколений ученых-грамматиков», Аш-Шариши[263] и автор толкования к «Ал-Му’ал-лякат ас-саб’а» ал-Харири[264], автор семнадцатитомного труда «Ал-Мухассас» Ибн Сида[265], Ибн Харуф[266] и Ибн ‘Усфур[267], а также знаменитый Аш-Ишбили, написавший толкование и критические замечания к книге «Ал-Китаб» Сибавейхи.

Самым известным литератором Андалусии является Ибн Малик ан-Нахви[268], по чьей книге «Тысячестишие» на сегодняшний день преподают во всех мусульманских медресе на востоке и западе исламского мира. Большинство учащихся медресе заучивают «Тысячестишие» Ибн Малика наизусть и соревнуются друг с другом в его декламации.

Медицина и ботаника. В Испании и Магрибе, или же в западных землях исламского мира, которые в культурном отношении составляют единое целое, была распространена исламская цивилизация и культура, и там жили многие знаменитые медики.

Кордова была центром медицинских исследований и врачебной практики. В этом городе в IV в. х. (X в.) жил иудей Хасдай б. Шабрут[269], который перевел книгу Диоскорида «О лекарственных веществах» на арабский язык. Эта книга впоследствии была исправлена и дополнена комментариями Ибн Джульджулем. Еще один автор из этого города ал-Катиб[270] написал трактат об акушерстве. После него в V в. х. (XI в.) величайший мусульманский хирург Аз-Захрави написал книгу под названием «Книга объяснения тому, кто не способен к сочинительству».

Исламская медицина в Испании многим обязана семейству Бану Зухр, из которого вышли два поколения именитых врачей, среди которых была также женщина, прославившаяся излечением тяжелобольных.

Среди андалусских врачей встречаются даже несколько философов. Автор философской новеллы «Хайй б. Йакзан» Ибн Туфайль и его преемник Ибн Рушд также были искусными врачами. Этот знаменитый философ, который является одним наиболее выдающихся представителей исламской философии в западной части исламского мира, написал несколько книг по медицине, в том числе медицинскую энциклопедию под названием «Книга общих вопросов медицины», комментарии к медицинским сочинениям Ибн Сины. Работа Ибн Рушда во многих отношениях была продолжена Мусой б. Маймуном.

Ибн Маймун родился в 530 г. х. (1138 г.) в Кордове, в молодости отправился на восток, поселился в Египте, но в конце концов вернулся к себе на родину. Ибн Маймун написал десять трактатов по медицине на арабском языке, наиболее известным из которых считается «Книга глав по медицине». Эта книга была переведена на иврит вместе со многими другими его трудами[271].

Испанские ученые также обладали эрудицией в области ботаники и посвятили этой науке важные труды. Самым известным из них является книга «Книга основ по истокам фармакологии» ал-Харави, которая была написана в Машрике, но ученым Андалусии и Магриба удалось добиться в этой области первенства по сравнению с учеными других стран.

После написания Ибн Джульджулем комментария к книге Диоскорида Абу-с-Сальт[272] написал в VI в. х. (XII в.) книгу «Редкие лекарства», а после него мусульманский фармаколог Ал-Гафики[273] написал о лекарственных травах самый передовой для того времени труд «Ал-адвийа ал-муфрада», который не имеет более удачных аналогов среди прочих сочинений исламских ученых. Книга Аль-Гафики была спустя столетие дополнена Ибн ал-Байтаром ад-Димашки[274]. Его перу принадлежат книги «Ал-Джами’ фи-л-адвийа ал-муфрада» и «Ал-Мугни фи-л-адвиййа», в которых в алфавитном порядке приводится все то, что было известно древним фармакологам о редких лекарственных растениях.

Философское движение и его выдающиеся деятели. Можно сказать, что рациональная составляющая интеллектуальной жизни Андалусии достигла своего наивысшего расцвета благодаря распространению философии. В этот период, как следует из сообщений историков, Андалусия была под властью Альмохадов[275]. Первым правителем государства Альмохадов был Ибн Тумарт[276], который был выходцем из региона Сус[277] в Марокко. Люди приносили ему присягу как Махди. Альмохады овладели сначала Марокко, а затем распространили свою власть на Испанию, подчинив эти земли единому правлению.

Тумарт, который занимался одновременно наукой и политикой, побывал в Египте и обучался у Абу Бакра ат-Тартуши (см. Ибн Аби Зандака. – Примеч. пер.). Ат-Тартуши сначала принадлежал к числу противников Ал-Газали, но после обучения у Абу Бакра Чачи (аш-Шаши)[278] и Ибн Абд ал-Джаббара вновь проникся учением ал-Газали и обучался в Кордове у Ибн Хазма.

Государство Альмохадов возникло после ослабления государства Аббасидов в Багдаде и государства Фатимидов в Египте, а Ибн Тумарт установил с целью разрешения этого кризиса исламский халифат в Магрибе, придал ему исламский характер и укрепил в народе дух религии, воспользовавшись лозунгом «Достоинство, религия, обновление!»[279]. Из всех правителей этой династии более всего покровительством науке и религии прославились Абд ал-Мумин[280] и его внук Абу Йа’куб Йусуф[281].

Несомненно, основная цель Альмохадов, стремившихся к распространению научных знаний, состояла в распространении религии, а потому все науки были подчинены религии.

Также не вызывает сомнения, что правители из династии Альмохадов считали необходимым собирать у себя ученых со всех концов света, чтобы устраивать научные и философские собрания, на которых они могли бы совещаться и дискутировать друг с другом[282]. Одним из тех, кто настойчиво убеждал некоторых из этих правителей приглашать ученых и философов, был Ибн Туфайль.

Несмотря на религиозное давление, носившее формальный характер, научно-философское движение быстро набирало обороты и было всесторонним, так что философия находила себе сторонников даже при дворе, где у нее также были и противники.

В период правления Йа’куба б. Йусуфа[283] философия получила широкое распространение, а правитель сам возглавлял ряды студентов, обучавшихся философии. Он собирал книги по философии, а также приглашал отовсюду философов.

Одним из наиболее выдающихся представителей этих философов был Ибн Туфайль, который беседовал с ним днями и ночами. Он приглашал со всех концов исламского мира ученых и убеждал правителя оказывать им всяческие почести. В числе приглашенных оказался Ибн Рушд. Его прибытие ко двору Йа’куба б. Йусуфа открыло новую главу в его собственной жизни, а также в истории исламской философии.

Ибн Рушд является одним из знаменитых представителей исламской философии, которая не видела защитника и сторонника, подобного этому мыслителю. Он вывел исламскую философию на такие высоты, каких она не достигала ни в один другой период своей истории. Ибн Рушд посвятил этому всю свою жизнь и пожертвовал своей свободой, однако не добился желаемых результатов.

Конец ознакомительного фрагмента.