Искупление. История первая. Время собирать камни (Соня Амбрис)

1

В квартире царствовала тишина. Только иногда легкий стук клавиш нарушал ее. Милли сидела на диване и, поджав ноги, печатала. От холода, который начал пробираться в ее небольшую квартирку на седьмом этаже, ее спасал только плед.

За окном уже стемнело, и улицы наполнял мягкий свет фонарей. Девушка с грустью взглянула в окно. Такими вечерами она тосковала по дому. По тем необычайным пейзажам, которые открывались из окна ее комнаты наверху. По лесу, который начинался, казалось, прямо у нее во дворе и простилался вдаль, словно зеленый ковер. По беседам родителей и шуму с комнаты брата.

Однако она сама решила жить отдельно. Старательно подбирала для себя новое место. Эта студия сразу запала ей в душу. Она была небольшой, но просторной и светлой. Красивая белая кухня с глянцевым обеденным столом. Два мягких кресла и пастельный диван в углу возле отделенной от всего остального пространства белой матовой перегородкой кровати. Глянцевые белые шкафы и нежные стеклянные полочки для книг. Много светильников воздушной формы, которые дарили невероятную легкость.

Все здесь так отличалось от привычного для нее домашнего традиционного интерьера. Но Милли любила белый цвет. Любила его чистоту и свет. Он наполнял все вокруг себя своей нежностью.

Дверной звонок громко и настойчиво завопил, и Милли вприпрыжку, даже не откинув в сторону клетчатый плед, побежала к двери. Она, мельком взглянув на экран, нажала на кнопку, и дверь перед ней распахнулась. Амори, не ожидая ни приглашения, ни приветствия, прошел внутрь.

– Ты так долго, – бурчал парень. – Я стоял там, словно дурак, в ожидании. Нужно было сразу набрать код, а не воспитано ждать твоего появления.

– Амори, – счастливо улыбнулась девушка и обняла его.

– О! Мой плед! – повеселил парень, но вместо того, чтобы обнять девушку в ответ, он задорно захлопал рукой по ее плечу, укрытому пледом. – Мне его не хватает. Переехала, да еще и вещи мои любимые с собой прихватила, паршивка.

– Ты же сам сказал, что я могу взять его.

– Я тогда плохо соображал. Теперь я изменил свое решение, – парень потянул с плеч девушки плед и сам закутался в него. – Теперь бы чего-нибудь перекусить.

– Мне иногда кажется, что ты ко мне только поесть и приходишь, – сказала Милли, но, тем не менее, послушно последовала на кухню, чтобы подогреть еду себе и парню.

– И побольше мяса мне! – весело засмеялся он. – Мяса голодному волку!

– Знаю я. Знаю, – кинула в ответ Милли, с улыбкой вертясь возле плиты.

Амори прошел в комнату и уселся на диван, положив плед на одно из кресел. Потом он взял на колени ноутбук девушки и начал бродить по ее папкам и открытым страницам браузера. Было время, когда он забирал ноутбук Милли и отсылал с ее страничек веселые сообщение ее друзьям, разыгрывая и ее и их. Но после одной подобной шутки, когда Милли обиделась на него и не разговаривала с ним две недели, он прекратил. Однако злополучная привычка всегда проверять, что она делает и с кем общается, осталась.

– Хватить шарить у меня в ноутбуке, – возмущенно фыркнула девушка, наклонившись над столом. – А то кормить тебя не буду.

– Ты все равно ничего интересно не хранишь. Скукотища.

Парень поставил ноутбук обратно на столик и вздохнул. Он огляделся по сторонам: здесь ничего не изменилось с его последнего визита. Милада переехала сюда более трех месяцев назад, но помещение все еще казалось необжитым – словно убранный до кристальной чистоты музей современного дизайна квартиры-студии. Возможно, так было из-за того, что девушка все время проводила на работе, задерживаясь там после завершения рабочего дня. Она организовывала мероприятия даже на выходных. Милли год назад окончила университет и с юношеским задором принялась применять свои теоретические знания на практике.

Милада работала в благотворительном фонде «Наше Будущее», главной миссией которого была помощь детям. Она была одним с трех сотрудником департамента внешних связей и трудилась над созданием положительной репутации организации среди населения и правительства, а также занималась медиа-сопровождением ее деятельности.

– Милли, надеюсь, ты будешь у меня на Дне рождения? – подошел к ней Амори, сложив руки на груди.

– Конечно. Ты еще спрашиваешь.

– Ты стала такой занятой, что тебя и не вытащишь никуда. Все работа да работа. Надоело! И мама злится, что ты о ней совсем забыла за вечными разъездами по всему городу. Хоть бы раз к ней заглянула.

– Я была у мамы вчера. Почему же она злится?

– Разве не знаешь? Она не может простить тебе твой переезд. Он был для нее настоящим ударом. «Как же так! Милли хочет уехать от нас! Ей что плохо с нами?» – передразнивал голос матери Амори.

– Не вечно же мне у вас на шее сидеть.

– Ее подобными аргументами не прошибешь, – засмеялся в ответ Амори. – Но больше всего ее пугает то, что мы можем решить жить отдельно после свадьбы.

– А мы собираемся пожениться? – удивилась девушка, раскладывая гарнир по тарелкам.

– Милли, ты что! Неужели не знаешь, что мама надеется, что после инициации я сделаю тебе предложение? Мне кажется, что она начала готовиться к небольшой переделке дома, чтобы обустроить уютную жизнь молодоженам, – с притворной серьезностью говорил парень, еле сдерживая смех.

– Она не оставила эту затею? – вздохнула Милли. – Я ведь говорила ей, что не выйду замуж за брата. Это неправильно.

Милли полагала, что мама все поняла, когда она на выходных говорила с ней об этом. Тогда девушка заявила, что никогда не станет женой брата, как бы мама не хотела этого. Девушка была уверена, что их брак станет для них тяжелым испытанием, а не счастливым подарком судьбы. Он лишь разрушит дружбу и доверие между ними.

– Но мы же не кровные родственники, Милли. К тому же, я у нее такой воспитанный, добрый, надежный, видный и со стабильным заработком – просто мужчина мечты. Любая бы отдала все, чтобы быть моей женой, – не без гордости произнес Амори.

– Ой, не хотела бы я стать этой несчастной.

– Чем это я тебя не устраиваю? – искренне возмутился парень.

– Ты же жуткий неряха! Много ешь, – загибала пальцы девушка. – А еще ужасно сопишь во сне. С тобой рядом уснуть и беруши не помогут. И в кровати ты занимаешь все место, раскидывая свои длиннющие руки и ноги во все стороны. Но это еще не так страшно по сравнению с тем, что ты наваливаешься на меня во сне и обнимаешь, будто я для тебя подушка.

Нелепые отговорки стали для Милли стеной, которая отгораживала ее от возможной женитьбы с братом.

– Разве это важно? Главное – чтобы человек был хорошим, – усмехнулся Амори. – А все остальное – только твои непонятные придирки. Никто, кроме тебя не жалуется.

– Они просто не спали с тобой.

Амори вскинул на сестру веселый игривый взгляд:

– Ты, и вправду, так думаешь?

– Ладно, уточним – не засыпали, – признала девушка.

– Лизбет засыпала, но ничего не говорила, – задумался на мгновение Амори.

– Лизбет? – навострила ушки Милли и присмотрелась к брату. – Что еще за Лизбет? У тебя появилась девушка, а ты мне ничего не сказал? У вас все серьезно?

– У нас все только началось… недавно. Как-то тебе сказать возможности не было. Ты же у нас деловая леди, тебе нет дела к мирским заботам, – быстро придумал отговорку Амори.

– Снова ты начинаешь. Я действительно занята на работе. Сейчас мы работаем над проектом фандрайзинга[1] для обустройства нового крыла детской больницы. И поэтому нам столько всего нужно организовать, подготовить, осветить все события в СМИ, что и не пересчитать.

– Иногда у меня складывается впечатление, что там работаешь только ты.

– Не только – Марк и Лили тоже много трудятся. Но мы работаем над несколькими проектами, поэтому каждый должен приложить все усилия, чтобы помочь детям.

– Детки – это прелестно, но и о себе и своей семье забывать не стоит. К тому же детки и своими могут быть от любимого мужа, – улыбнулся Амори, обнимая девушку за талию.

– Мне рано думать об этом. Я еще не готова к подобной ответственности, – повернула голову к нему Милли. – Возможно через несколько лет. И то, если появится кто-нибудь… подходящий.

– Через несколько лет! Ты же ничего не делаешь, чтобы этот «кто-нибудь» появился. Когда мы были в школе, – я понимаю – к тебе никто не приближался, боясь меня. Но сейчас ты даже съехала из нашего дома, а все равно отказываешься от любых отношений.

– Они мне не нужны, если я не чувствую ничего к другому человеку. Встречаться ради того, чтобы просто встречаться? Если мне захочется куда-нибудь сходить, я просто попрошу тебя сводить меня туда. Для чего же мне тогда нужен парень?

– Окстись, Милли, окстись! Ты же молодая девушка, а не старая затворница, помешанная на работе. Спрашиваешь у меня, зачем нужен парень. Разве сама не знаешь?

– Что, правда, Амори? – посмотрела на него исподлобья девушка.

– Я не о том, Милли. Просто тот, кто не ищет – тот и не найдет.

– А я верю в судьбу, – нежно улыбнулась девушка. Она взяла в руки две тарелки и поставила их на обеденный стол.

– Наверное, поэтому мама и хочет, чтобы мы поженились – кто же тебя такую наивную, кроме меня образумит? Но ты прими во внимание, что я – нарасхват. Так что не пренебрегай маминым предложением помочь тебе стать моей женой, – засмеялся Амори.

– Я и так стала сестрой такого балбеса, за что мне еще и эти мучения?

– Та ну тебя, придира. Лучше дай мне поесть, – проворчал Амори и затих.

После ужина Милли попросила брата настроить ей телевизор, который нетронутым стоял со времени переезда, когда Амори купил и торжественно привез всю необходимую технику в квартиру девушки.

– Ты до сих пор его не включала? – изумился парень.

– Нет, – смущенно протянула Милли. – Но ближе к твоему Дню рождения я закончу проект, и у меня появится много свободного времени по вечерам. Тогда он поможет мне его скоротать.

– У тебя для этого есть я. Может, мне удастся выбраться погулять со своей любимой сестренкой? А?

– Конечно, – поддакнула девушка. – Как только закончу проект, я буду полностью в твоем распоряжении.

– Ловлю тебя на слове, Милли, – заулыбался Амори. – Только попробуй потом отказаться. Вот и все, – довольно подал пульт в руки сестры парень.

– Ты так быстро справился. Я думала здесь работы на несколько часов, поэтому и не лезла.

– Нет ничего проще. С этим бы даже ребенок справился, а ты проблемы надумала, – погладил ее плечо Амори и зевнул.

– Хочешь спать? – на часах еще не было и десяти.

– Я так устал сегодня. Один безмозглый работник едва не сломал всю систему своим тыканьем наугад. Как только подобных дураков берут на работу, ума не приложу. Поэтому можно я останусь у тебя? – он взял ее руку в свои большие ладони и сделал самое милое и умоляющее лицо на свете.

– Нет. Еще не так поздно. Поезжай домой.

– Ну, пожалуйста, – округлил карие глаза Амори. – Пожалуйста.

– Ладно, – не выдержала Милли. – Только спать будешь на диване. А то я снова упаду с кровати и буду ходить в синяках, не имея возможности надеть юбку.

– Но здесь очень тесно, – плакался дальше парень.

Да, такая шпала в шесть футов с двух дюймовым гаком[2] точно не поместится на ее небольшом диванчике. Разве что ноги, начиная с колен, будут свисать к полу.

– Но если ты займешь всю кровать или я обнаружу хотя бы одну руку или ногу на себе, я сброшу тебя на пол, и ты будешь спать там.

– Договорились, – обрадовался Амори. – Я свернусь сбоку, и ты меня не заметишь. Обещаю, Милли.

Парень довольно встал и направился к кровати, закинув руки за голову.

– Только не забудь переодеться. Возьми вещи в нижнем ящике комода, – показала рукой девушка, снова усаживаясь за работу.

– Ну ты и чистюля, Милли! – охнул парень, когда открыл комод: все вещи были аккуратно сложены одна к другой, будто под линейку. – Ты стала хуже, чем дома. Отдельная квартира на тебя пагубно повлияла, сестренка.

Когда Милада закончила писать пресс-релиз, брат давно уснул, и до нее доносилось лишь его тихое размеренное сопение. От этого звука ей хотелось спать сильнее, и поэтому последние строчки текста были написаны с полузакрытыми глазами.

Только поспать на кровати ей не довелось. Несмотря на свое обещание Амори, вольготно разлегшись, занял все место. Но Милли ничего не сделала. Девушка не хотела прерывать его сон, поэтому она постелила себе на диване и легла спать, прикрывшись забранным у Амори пледом.

2

Миладе Отсана было четыре, когда ее родители погибли в ужасной аварии. В один миг бедная девочка превратилась в круглую сироту. Преимущественно, волчат, потерявших родителей, забирали обратно в стаю и воспитывали всеобщими силами. Но Милли отличалась.

Милли, как и ее родители, была волком, а если излагать яснее – она была оборотнем. Но в отличие от других оборотней она не обладала ни силой, ни суперчутьем, ни обостренным зрением. Что уже говорить об умении превращаться в волка. К тому же ее глаза не указывали на принадлежность к своему роду и, вместо привычных черных, серебреных, серых или карих глаз, у нее они были ярко-синими.

Однако на этом беды девочки не заканчивались. При рождении потеряв возможность быть зверем, она стала искупительницей – волчицей способной перебирать на себя смертный грех другого волка.

Ведь один оборотень не мог убить другого безнаказанно. Как и было сказано в предании, волк сам умирал от нанесенных собрату ран. Но искупительницы могли помочь обмануть проклятие. Они сливались с душами жертв убийцы в момент их смерти, чувствуя все, что происходило с ними вплоть до самой кончины. А так как после этого они оставались живы, то и оборотни, грехи которых искупители брали на себя, выходили сухими из воды.

Поэтому таких детей, как Милада, опасались и отвергали, говоря, что искупители навлекают только беды на стаю, где живут. И всех детей, рожденных без признаков рода, сразу же убивали, чтобы избавить волков от искушения воспользоваться ребенком.

Чтобы уберечь свою дочь от смерти, родители Милли тщательно скрывали ее существование. После ее рождения они ушли из стаи и поселились в другом городе, сообщив своим сородичам, что взяли девочку из приюта. Здесь, вдали от волков, девочка радостно жила и росла, пока вследствие неосторожности пьяного водителя грузовика она не стала сиротой.

После трагедии Миладу взяли к себе на воспитание лучшие друзья ее погибших родителей – семья Сендульфов. Они тоже были оборотнями и принадлежали к роду Коричневых волков. Их сын, Амори, был на два года старше Милады, рос здоровым мальчишкой, значительно обгоняя своих сверстников в развитии.

Зная о тайне Милады, мистер и миссис Сендульф усердно скрывали ее от глаз других волков, говоря всем, что взяли девочку из приюта, как когда-то ее родители.

Детей воспитывали, словно брата и сестру, никогда не разделяя Амори и Милли на своего и чужого ребенка. Миссис Сендульф настолько сильно любила девочку, что когда дети подросли и превратились в юношу и девушку, она больше всего хотела, чтобы прекрасные дружеские отношения между ними со временем переросли в супружеские. Ведь женщина была уверена, что никто не подойдет Милли лучше ее сына.

Миссис Сендульф начала готовить Миладу к будущему замужеству, постепенно превращая ее в настоящую волчицу и достойную жену для волка. Поэтому в шестнадцать лет названая мать отвела девушку к старой волчице-шаманке и попросила ее провести обряд первой крови.

Этот ритуал был одним из важнейших событий в жизни любой юной волчицы. В нем участвовали все женщины стаи. Верили, что принесенная в жертву прародительнице-волчице девственная кровь благословляла девушку на счастливую супружескую жизнь и здоровое потомство. После этого девушка считалась готовой к замужеству, так как ее чистота и плодородие были доказаны.

Но миссис Сендульф не могла отвести девушку к другим волчицам. Это бы разоблачило ее истинную сущность, и бедную Милли могли убить. Поэтому женщина обратись к шаманке. В молодости эта женщина провела не один подобный обряд, да и с духами она общалась куда ближе остальных. А главное – старая волчица дала слово, что никому не выдаст тайну рождения девочки. Да и кому она могла? Шаманок боялись и избегали, некоторые даже не знали об их существовании. Женщина, которая давно потеряла любую связь со своей стаей, жила вместе со своей невесткой-вдовой тихой и ничем не примечательной жизнью.

Однако для самой Милады это был один из худших дней за ее памяти. Еще никогда она не боялась настолько сильно. А больше всего ее устрашало то, что она должна была остаться наедине с этими странными женщинами, которые будут проводить непонятный для нее обряд. Несмотря на то, что миссис Сендульф объясняла ей всю важность ритуала, девушке было неспокойно. А шаманка и вовсе не внушала ей доверия. Ее бледное лицо всегда озаряла жуткая улыбка, а белые слепые глаза, казалось, смотрели прямо в душу. Только Урсула – невестка старухи – успокаивала Милли. Она помогла девушке переодеться в белую льняную рубашку и дала ей напиток, который та должна была выпить перед началом обряда.

Сам обряд длился недолго, как показалось Миладе, однако большую часть времени она провела в бреду от хмельного питья. Она ничего не чувствовала и плохо соображала, она не понимала, что происходило вокруг нее. Девушка могла разглядеть огни костра, которые крутились в танцах перед ее глазами. Она видела размытую фигуру Урсулы рядом с собой, и слышала песни, которые хриплым и низким голосом пела шаманка. А когда шаманка сказала, что жертва принята, Милли с облегчением выдохнула и погрузилась во власть сна.

В сущности в жизни Милады после обряда ничего не изменилось. Разве что миссис Сендульф настойчивее начала сводить ее с Амори, непрерывно утверждая, что они будут идеальной супружеской парой.

Но хотя Амори и был чрезмерно влюбчивым и падким на красивых девушек парнем, однако Милада знала, что для него она всегда оставалась чем-то священным, как отец и мать, и поэтому любить ее так, как нужно любить жену он не будет. Подобное испытывала и Милада: Амори был ее единственным настоящим другом. Они были настолько близки, что между ними никогда не было ни тайн, ни недомолвок.

И даже переехав в собственную квартиру, Милада хранила у себя вещи брата, всегда радо ожидая его прихода. Она бы с радостью жила с ним, как с братом, но не как с мужем.

3

Рабочий день Милады заканчивался около семи. В шесть с ликующим видом стены душного офиса покидал Амори. Сегодня он оказался на распутье – пойти на свидание с Лизбет или домой к Милли. И выбор был очевиден: Лизбет парень видел только вчера, а сестренку навещал лишь на той неделе. К тому же искушение отомстить Милли за ее злую шутку сыграло решающую роль.

В прошлый раз, когда Амори ночевал у сестры, в отместку за забранное на кровати место, девушка накрасила его ногти розовым лаком и, зная, что парень всегда утром опаздывает, с наслаждением наблюдала за его беспомощными попытками смыть лак горячей водой. А потом вечером она, громко смеясь, довольно выслушивала его жалобы на подколы и шутки коллег.

Амори решил не оставлять ее поступок без ответа, поэтому войдя в квартиру за час до возвращения сестры, он с предвкушением потер руки и принялся исполнять свой коварный замысел. В первую очередь он полностью перемешал всю одежду девушки, растолкав ее по разным шкафам и полкам. Любимую кофточку Милады Амори с торжественным видом отправил прямо под подушку дивана. Потом он достал с тумбочки ее сумочку с косметикой и вытряс ее содержимое прямо в ящичек, рукой перемешав все упаковки. Идеальному порядку пришел конец. Устав от проделанной кропотливой работы, Амори выел все самое вкусное из ее холодильника, напоследок устроив беспорядок и там.

На этом его миссия была почти выполнена. Осталось лишь притаиться в квартире и дождаться Милли, чтобы напугать ее своим появлением из темноты. Вот крика то будет, уже представлял себе Амори.

Но сестра не возвращалась. Тонкие стрелки настенных часов показывали одиннадцать, а за дверью все еще не было слышно ее шагов. Ожидание надоело Амори, однако позвонить девушке и узнать, когда она будет дома, он не мог. Поэтому парень пошел на улицу и, сев на скамейку, принялся высматривать сестру.

Улицы постепенно пустели, шум машин начинал доноситься не так громко, а теплый сентябрьский ветерок приятно холодил лицо, и парень даже не заметил, как задремал.

Его чуткий слух уловил напуганный голос сестры, и Амори проснулся. Он широко распахнул глаза и посмотрел по сторонам. Звук доносился со стороны аллеи. Парень сорвался с места и побежал туда.

– Ну же, крошка, пойдем с нами! – подошел поближе к Милли подвыпивший темноволосый мужчина, похотливо улыбаясь. Двое его друзей стояли позади девушки, отрезая пути к отступлению.

– Простите, но мне нужно домой, – делая шаг от мужчины, сказала Милли, пытаясь скрыть страх в своем голосе.

– Мы отведем тебя домой. Где ты живешь, милашка? – приблизился к ней мужчина слева и взял за руку. Девушка отшатнулась, упершись спиной в подступившего рыжеволосого мужчину справа.

– Ты же знаешь, что здесь бродит очень много плохих людей, – ядовито шепнул рыжеволосый мужчина ей на ухо. Милли поежилась и невольно закрыла глаза, пряча свой испуг.

Неровным размашистым шагом Амори подступил к троице окружившей Милли. Он отбросил на асфальт наглеца посмевшего дотронуться до его сестры. От невероятно сильного удара об землю правая рука мужчины с неприятным звуком треснула, а небольшая часть кости начала торчать наружу. Его кровь окрасила его одежду в красный цвет. За ним следом полетел и рыжеволосый.

Милли испугалась. Желтые глаза брата горели яростью. Она знала, что в подобном состоянии он мог убить всех, кто попадет ему под руку. До инициации волки плохо контролировали свою силу, особенно такие вспыльчивые, как Амори. Парень пока не водил машину из-за этого, чтобы случайно не растерзать какого-нибудь наглого водителя, нарушающего правила или ведущего себя недоброжелательно по отношению к нему.

– Успокойся, Амори, прошу, – взяла его за руку девушка.

– Да! Прибери отсюда этого г… придурка! – кинул ей рыжеволосый, который лежал на земле, не в силах подняться.

– Зачем же? Я с ним сейчас разберусь! – сжав кулаки, подступил к Амори темноволосый мужчина. Но он, увидев лицо парня и его ужасные желтые глаза, задрожал от страха и отступил. Амори же, ликующе улыбаясь, сделал шаг к нему: он хотел прикончить мерзавца и его пьяных друзей, который посмели приблизиться к его Милли.

– Амори! – заслонила ему дорогу девушка.

– Отойди, Милли! – лишь смог выговорить парень. Его волчья натура проступала наружу, выдвигая на первый план его животные инстинкты и заглушая разум.

Девушка приблизилась к нему и крепко обняла обеими руками. Он попытался отгородить ее, но Милли лишь сильнее сжала руки вокруг его пояса.

– Братик, успокойся, – тихо молила она его. – Пожалуйста, – сжала руки за его спиной девушка, чувствуя, как напряжены все его мышцы. Он был готов в любой момент броситься в атаку.

– Забирайте своих друзей и идите прочь! – приказала девушка, повернув голову к мужчине. – Немедленно!

Повторять ей не пришлось. Испуганный до полусмерти темноволосый мужчина послушно кивнул и помог двум другим подняться. Затем они, громко ругаясь, поспешили удалиться с глаз «ненормального неуравновешенного … психа, по которому плачет тюрьма».

– Амори, успокойся, – еще раз попросила девушка. Она ощутила, как после глубоко вздоха тело парня начало расслабляться. Его глаза постепенно снова стали карими.

– Как я их! – засмеялся Амори. – Убегали, поджав хвосты, словно шелудивые псы! А незачем приставать к моей сестре! – вдогонку им кинул парень, когда его сознание окончательно прояснилось.

– Они просто не знали, что у меня есть такой верный защитник, – не отпускала его девушка.

Когда страх за то, что Амори может убить из-за отсутствия контроля, отступил, Милли снова охватил ужас собственной беспомощности. Если бы брат не появился, она бы оказалась в мерзких объятиях тех мужчин. Ей не хотелось даже думать, чем бы для нее закончился этот вечер.

– Поэтому я говорил тебе завести парня, который бы провожал тебя домой каждый день и мог защитить от подобных подонков. Ты же у меня совсем слабенькая, – нежно погладил ее по голове Амори. Он должен беречь ее, если сам Амори не может этого сделать, несмотря на свое желание. Он только ее брат, а не парень или муж. Несправедливо требовать от нее больше.

– Да какой парень сравнится с тобой, Амори? Ты любому утрешь нос.

– Не увиливай от темы лестными словами, Милли. Я сейчас на самом деле задумался, не нанять ли для тебя охранника, если ты так поздно возвращаешься домой.

– То парень, то уже охранник. Амори, угомонись! Единственное, что мне нужно – это просто выучить несколько действенных приемов, которые я бы могла применять в случае… в подобных случаях.

– Ладно, научим, – засмеялся Амори. – Пошли домой.

– Ага, – довольно протянула девушка. Амори обнял одной рукой Милли за плечи и начал рассказывать ей о своей новой программе, которая, если выйдет в свет, сделает его очень знаменитым.

Увидев, что натворил в ее квартире Амори, Милли поначалу промолчала, оценивая масштабы проделанной парнем работы. Он действительно изрядно потрудился, отметила про себя девушка. Раньше он довольствовался только разбрасыванием ее одежды по дивану.

– А теперь, Амори, пока я буду готовить тебе ужин, ты разложишь все обратно по своим местам.

– Амори, – вскинула на него свой недовольный взгляд девушка. – Я повторять не стану.

– Я даже не помню, где что лежало, Милли. Как я смогу все убрать? – мило захлопал длинными черными ресницами брат.

– Ничего, я тебе помогу: верхняя одежда – в этот шкаф, – указывала рукой девушка, подойдя к глянцевой стене. – На эту полку – все шарфы и шапки. Здесь висят брюки, юбки, блузки, пиджаки и платья. Сюда складываются водолазки, кофты и джемперы. Футболки и шорты – сюда.

– Сколько у тебя вещей! – поразился парень. Когда он рассовывал их по разным местам, он не обратил внимания на их количество. – Такое впечатление, что здесь живут твои вещи, а не ты.

Парень недовольно принялся за работу. Все же устроить хаос было легче и веселее, недовольно вздыхал про себя Амори, украдкой кидая взгляды на сестру.

После ужина Амори и Милли без споров сошлись на том, что сегодня будут спать вместе на кровати. Они развернулись в разные стороны, соприкасаясь лишь спинами.

– Знаешь, Амори, я очень испугалась, подумав, что ты можешь убить их, – сказала Милли, когда они выключили свет.

– Я и хотел, если честно, – признался Амори. – Мне страшно подумать, что они могли с тобой сделать, – в его глазах заиграли злые желтые огоньки.

– Все обошлось, – развернулась к брату Милли и обняла его, прислонив голову к его широкой спине. – В следующий раз я буду осмотрительней.

– Следующего раза быть не должно, – повернулся к ней Амори, устремив на нее свой любящий взгляд. – Если будешь задерживаться, позвонишь мне, и я заберу тебя. Поняла, Милли? И даже не думай меня ослушаться, – строго сказал ей парень и обнял. – Никто не смеет обижать мою дорогую сестренку. Никто.

4

В темную комнату никогда не пробирался свет. Окна были плотно заколочены и зашторены. Светильников или ламп здесь никогда не было. Единственным тусклым источником света была одинокая свеча на столе, которая едва могла рассеять кромешную тьму вокруг.

Парень прошел внутрь, и старая шаманка хрипло произнесла его имя, хотя ее белые глаза давно ничего не видели. Но зрение не было ей нужно. Она и так знала больше остальных.

– Ты ищешь искупительницу? – тихо спросила женщина. – Разве не знаешь, что их всех истребили еще два столетия назад? – на ее бледном, словно полотно, лице появилась злорадная улыбка, а белые глаза, казалось, смотрели прямо на парня.

– Да, я намерен найти ее, – произнес он, сжимая в кулак дрожащую от невольно появившегося страха руку.

– А ты так легко не сдашься, – кивнула довольно головой шаманка. – Я вижу, что ты доведешь свой замысел до конца. Но ты, правда, готов это сделать? Ты знаешь, какими для тебя будут последствия?

– Да, – тихо, почти шепотом произнес парень, но этого было достаточно.

– Я найду для тебя искупительницу… Только запомни – она может забрать грех только по собственной воле. Думаешь, что сможешь убедить ее?

– Да, – твердо ответил ей парень.

Шаманка снова усмехнулась. Казалось, она услышала что-то забавное. Морщины вокруг ее глаз стали глубже от улыбки. Потом ее лицо снова стало каменным, а глаза широко распахнулись. Она посмотрела вперед, издала ужасающий гортанный звук, и свеча перед ней погасла. Парень, оказавшись в полной тьме, нервно смотрел по сторонам, пытаясь найти хотя бы один единственный лучик света. Но тщетно.

– Ее имя Милада. Она живет в большом белом доме на двадцать этажей. Неподалеку от входной двери находятся булочная и небольшое крытое кафе. Название… – пригляделась во тьме женщина. – «М-и-л-с», – прочитала она по буквам.

– Как я узнаю ее?

– Поверь, ты узнаешь ее. Такие яркие синие глаза невозможно не узнать, – свеча перед женщиной вспыхнула тусклым огнем сама по себе, озаряя ее жуткую улыбку.

5

Миссис Сендульф взглянула на часы и поняла, что ждать сегодня сына домой бесполезно. После двенадцати он не возвращался в родные стены.

– Он, верно, остался у Милады, Ульрика, – посмотрел на жену мистер Сендульф. – Кажется, он говорил мне об этом сегодня утром.

– Амори остается у нее слишком часто в последнее время. А зная нашего сына, он либо завел себе тайную подружку и прикрывается ночевками у Милли, либо его девушкой стала сама Милли. Наконец-то! – восторженно закончила миссис Сендульф. – Дорогой, ты же скажешь мне, если все произойдет? – ласково спросила мужа Ульрика, садясь около него на мягкий подлокотник кресла.

– Милая, они уже взрослые. Это их личное дело. Думаю, нам не стоит вмешиваться, – спокойно ответил мужчина.

– Но, Питер, – умоляюще посмотрела на него жена своими красивыми карими глазами. – Пожалуйста. Ты же знаешь, что я не могу этого учуять. К сожалению, – глубоко вздохнула миссис Сендульф.

Вот кто придумал эту несправедливость? Почему подобное «особое» чутье присуще всем волкам, но, увы, не волчицам?

– Хорошо, милая, я скажу тебе, если что-либо узнаю.

– Спасибо, дорогой, – обняла мужа Ульрика. – Я так надеюсь, что они, наконец, будут вместе. Я вижу, как Амори сморит на Милли. Еще немного и он поймет, что влюблен в нее, если до сих пор не понял. Я помню, что ты смотрел на меня так же, когда мы познакомились.

– А сейчас я смотрю на тебя иначе? – поднялись на миссис Сендульф удивленные темно-карие глаза мужчины.

– Конечно иначе. Ты ведь больше не боишься, что я откажу тебе. Робость и страх исчезли с твоего взгляда, как только твои глаза впервые зажглись золотом при нашем поцелуе. А Амори до сих пор не знает, будут ли его чувства взаимны. Милли такая упрямая и острожная. Она будет проверять его, пока не поймет, что кроме него ей никто больше не нужен. Но ты бы видел, с каким выражением лица она заявила мне в воскресенье, что ни за что на свете не согласится на брак с Амори. Словно я ей приговор подписываю. Как она не поймет, что другого пути нет. За кого она выйдет? За какого-нибудь парнишку, который погубит ее род? Нет. Она станет женой Амори. Она поймет это, когда придет время. Но я так надеюсь, что оно уже пришло, – с надеждой сверкнули ее карие глаза. – Было бы замечательно, если бы их свадьба состоялась сразу после инициации. Я уже дату подобрала.

– День зимнего солнцестояния? – улыбнулся муж.

– Ты всегда понимаешь меня с полуслова, Питер, – поцеловала его миссис Сендульф. – Вот бы у них было так же. Когда они скажут нам, что хотят свадьбы? – вздохнула она.

– Если он любит, то долго терпеть не сможет. Я уж знаю, – засмеялся мистер Сендульф.

Их первое свидание с Ульрикой произошло на следующее утро после знакомства, как и их первый поцелуй. А свадьбу они сыграли через две недели, хотя Питер привел девушку в свой дом через три дня, получив согласие ее родителей. Когда волк встречает свою волчицу, он не может находиться вдалеке от нее. Видеть ее для него так же важно, как и дышать.

– Я надеюсь на это, – с улыбкой поднялась Ульрика и направилась к двери.

Наблюдая за радостью жены, мистер Сендульф не мог сдержать ответной улыбки. Они прожили вместе более двадцати семи лет, но его чувства не уменьшились к ней, будто они встретились лишь несколько дней назад.

Ульрика пошла в спальню. Она присела на кровать и наклонилась к своему туалетному столику. Женщина достала из ящичка красочную шкатулку с драгоценностями. Там в мягоньком бархатном мешочке лежало обручальное кольцо. Миссис Сендульф положила его себе на ладонь и внимательно осмотрела, проверяя все ли с ним в порядке. Оно нежно сияло, как и тогда, когда Питер подарил ей его и предложил выйти за него замуж. Широкий золотой ободок с изысканным узором и сверкающий тысячей граней ярко-красный гранат посредине. Это обручальное кольцо передавалось от отца к сыну с поколения в поколение. «Скоро оно ему понадобится…», улыбнулась женщина и положила его обратно в мешочек.

6

Мужчина спокойно шел домой. Он одолел половину пути, когда почувствовал на себе пристальный взгляд. Он обернулся и осмотрелся вокруг: улица была абсолютно пустой, а в воздухе не витало чужих запахов. Он был один. Поэтому мужчина вздохнул и продолжил идти дальше.

Белый волк подкрался к нему сзади. Его глаза зловеще горели желтым пламенем. Мужчина пытался сопротивляться. Его глаза тоже окрасил яркий желтый цвет. Но силы были неравны. Коричневый волк никогда не сравняется в силе с белым. Исход их схватки был известен до ее начала.

Несколько точных ударов ножом, и последние тлеющие огоньки жизни в его светло-карих глазах потускнели и погасли.

7

От громкого звонка телефона Милли с пронзительным криком проснулась. Она беспокойно глядела по сторонам. Ее сердце все еще билось с неведанной скоростью. Она тяжело и нервно дышала. Телефон зазвонил опять, и девушка потянулась к нему, пытаясь успокоить свое неровное дыхание. Никто не должен знать, что случилось этой ночью.

– Алло, – протянула она.

– Доброе утро, Милли! – приятно зазвенел красивый голос миссис Сендульф. – Я не разбудила тебя, милая?

– Нет, мама. Я сама должна была вставать, – украдкой посмотрела на часы Милли.

– У тебя такой заспанный голос. Поздно уснула сегодня?

– Угу, – девушка вспомнила тяжелую ночь. Ей показалось, что до утра она не доживет.

– А Амори ночевал у тебя? – с ноткой надежды в голосе спросила женщина. – Засиделись вдвоем до поздней ночи.

– Да, мама. Мы говорили.

Брат просил Миладу не говорить родителям о Лизбет, ведь они были против человеческой девушки. «Волки должны быть с волками, а люди с людьми», – всегда говорила миссис Сендульф. Впрочем, против в некотором смысле использования человеческих девушек она не возражала, считая подобное нормальным для парней его возраста. Да и сами человеческие девушки с восторгом в глазах ставали их любовницами. Но вот статус девушки волка, а тем более жены, для человеческой девушки был недопустим.

У Милли закружилась голова, а тошнота комком подступила к горлу. Она слишком резко поднялась, и поэтому ей снова становилось плохо.

– Мам, прости, я сейчас, – промямлила Милли, и, бросив телефон на скомканную кровать, убежала в ванную.

Ее тошнило недолго, наверное, благодаря тому, что она почти ничего не съела на ужин. Девушка, пошатываясь, подошла к зеркалу. Она выглядела ужасно. Глаза ее были опухшими и красными от слез, на покусанных губах засохла кровь, а растрепанные волосы местами сбылись в ужасные колтуны. Она открыла кран и уныло заметила, что половина ногтей была сломана. Девушка тщательно умылась холодной водой, уничтожая следы ночного кошмара.

Вернувшись в комнату, Милли с ужасом осознала, какой беспорядок устроила ночью: ее одеяло, порванным лежало на полу вместе с разодранной по шву подушкой, простыня была скомкана в узел, который она цепко держала в руках во время приступа. И на всем этом виднелись пятна ее крови. Хорошо, что Амори вчера отправился ночевать к Лизбет. Он бы сошел с ума, увидев ее в подобном состоянии. Но Милли должна была помочь тому волку. Она чувствовала, что поступала правильно.

Милли сглотнула и взяла телефон в руки.

– Мам, ты еще здесь?

– Да, доченька, – весело заговорила миссис Сендульф. – Давно тебя тошнит по утрам?

– Нет, мам. Я вчера, наверное, съела испорченное суфле во время обеда. Мне сразу не понравился его вкус.

«Конечно, съела она что-то не то», улыбнулась женщина. Она-то точно знала, воспитывая Милли столько лет, что она никогда ничем не травилась и не болела. Это было едва ли не единственным, что передалось ей от родителей-волков.

– Можешь сказать мне правду, Милли. Ты же знаешь, что я не буду ругать вас с Амори из-за этого.

– Мам!

– Что «мам»? У тебя выходной, поэтому сегодня же сходи к врачу. Преимущественно, у волчиц беременность протекает хорошо, и малыши рождаются здоровыми. Но ты все равно проверься, – «все же ты не совсем обычная волчица», подумала про себя мать.

– Мам, я не беременна! – не выдержала Милли.

– Не беременна? Ну вот, тогда спросишь, почему еще нет.

– Мама!

– Ну, вот что ты мне «мама» да «мама»? Я ведь серьезно с тобой разговариваю, а ты будто маленькая девочка, Милада. Дети – это не шутки. Здесь забота о здоровье лишний раз никогда не навредит.

– Мамочка, но мы не заводим детей с Амори. Я ведь говорила тебе.

– А я хочу внуков! Или мне до глубокой старости ждать? Если вы хотите пожить для себя, то воспитанием маленького волчонка займемся мы с отцом. От вас же требуется самая малость.

– Мама, сколько раз я говорила тебе, что мы с Амори не будем ни жениться, ни рожать детей. Мы не любим друг друга в том смысле, в каком хочешь ты. Для меня он всегда будем лишь братом.

– Только не вздумай ему этого говорить! А то передумаешь, а он уже обиделся. Как потом заново отношения строить?

– Мама, ты неисправима! – от смеха у Милли на глазах выступили слезы.

– Не смейся, сама ведь знаешь, какой он обидчивый. Тем более, если это будет касаться подобных важных вещей. Ты разве не знаешь, как парни тяжело справляются с отказами любимых ими девушек.

– Думаю, с этой горькой правдой он справится «на ура», – улыбнулась девушка.

– Милли, Милли, – пожурила девушку мама и вздохнула. – Подумай хорошенько. Я ведь не просто так говорю тебе это. Я очень люблю тебя и хочу для тебя и Амори только лучшего. А с кем же тебе будет хорошо, если не с ним?

Мать притихла, сдерживая слова застывшие у нее на языке. Она бы продолжила, но боялась расстроить Милли. Миссис Сендульф прекрасно знала, что больше никто не сможет подойти ее дочери. Ни один волк не женится на Миладе, считая ее простой человеческой девушкой, а тем более, если узнает, что она искупительница. А отдавать свою дочь замуж за человеческого парня не хотела сама миссис Сендульф. Милли была непростой волчицей. Ее родители принадлежали к королевскому роду Черных волков, и в своих жилах Милли несла благородную кровь, пусть даже хорошо скрытую за обликом простого человека. Но если девушка, будучи искупительницей, зачнет от человеческого мужчины, ее дети не будут волками и ее волчий род прервется.

– Мамочка, я знаю, что ты хочешь для нас лучшего, но с подобным мы разберемся сами. Поверь.

– Эх, Милли, – улыбнулась женщина. – Так уж и быть – я подожду немного. Но если вы и дальше будете увиливать, я перейду к более решительным действиям. Я не оставлю все просто так.

– Посмотрим, мам.

– Ладно, милая. Ты заедешь к нам сегодня?

– Конечно. Только проснусь хорошенько и приеду мучить вас своим присутствием целый день, – засмеялась Милада.

– Как по мне, я б терпела подобные «мучения» днями, Милли. Лишь бы ты хотела остаться. А для того, чтобы тебе это захотелось, я застелила на твоей кровати цветочное покрывало, под которым ты любила спать в детстве. Может, хотя бы оно заставит тебя переночевать у нас?

– Хорошо, мам, – улыбнулась Милли.

– Вот и прекрасно. Тогда мы ждем тебя, милая. Я приготовлю для тебя твой любимый пирог с крыжовником.

– Ты вынуждаешь меня сорваться с места сию же минуту и, даже не причесываясь, приехать домой. Ты же знаешь, как сильно я его обожаю.

– Я пока не начинала готовить, поэтому у тебя в запасе есть много времени, чтобы привести себя в порядок. Не буду больше отвлекать тебя. Беги, умывайся и поскорее к нам. Хорошо?

– Да, мамочка, – улыбнулась Милада и закончила вызов.

После разговора с мамой Милли стало легче. Она постепенно отошла от пережитого кошмара. Еще лишь один раз и все закончится, подбодрила себя девушка и принялась убирать устроенный ночью беспорядок.

8

Амори стоял возле двери и вводил код, но электронный замок извещал об ошибке. Парень не выдержал и достал из кармана несколько проводков и свой смартфон. Он, оглядевшись по сторонам и заслонив своей широкой спиной обзор камер, ловко присоединил проводки, и начал взламывать дверь. Это не заняло и минуты: прозвучал одобрительный сигнал и дверь открылась.

– Милли, зачем ты поменяла входной код? – спокойно вошел парень внутрь, пряча обратно в карман телефон. Но стоило ему поднять глаза, как он застыл на месте: Милли лежала на полу, нервно сжимая в руках полотенце.

– Милли! – кинулся к ней брат и осторожно приподнял. Ее глаза были темно-карими, а ее бледное лицо озаряли ужасные мучения. Она тяжело дышала, словно дух вот-вот покинет ее. Ей никогда не было плохо, а сейчас она едва не умирала у него на руках.

– Милли, я сейчас… – его дрожащие пальцы достали телефон и начали набирать номер скорой помощи.

– А-а-а-м-о-о-о-р-и-и, не н-а-а-а-до, – еле протянула девушка, и сжала борт его пиджака. – Мне-е-е не п-о-о-м-о-г-у-ут. И-и-и-с-к-у… – лишь смогла она выговорить.

От этих слов по телу парня побежали мурашки, а на лице появилась гримаса ужаса. Он не мог поверить, что это было правдой. Только не его Милли.

– Что ты сделала, Милли? Что ты наделала, – с отчаяньем в голосе простонал Амори.

– Амори, – заплакала девушка в ответ.

– Милли, – беспомощно опустил он свой взгляд.

Брат обнял ее, чувствуя, как бьется в конвульсиях ее тело, как от боли она сильнее сжимает его пиджак и кусает до крови свои алые губы. Амори хотел помочь ей, но был не в силах что-либо сделать. Против искупления не было ни лекарства, ни заклинания. Мучения растягивали секунды в минуты, а минуты в часы. И хотя прошло немного времени, но для Милли и Амори оно показалось целой вечностью. Глаза Милли в последний раз вспыхнули карим цветом и снова стали ярко-синими.

– Милли, зачем ты это сделала? – спросил ее Амори, осторожно вытирая от крови и слез ее лицо. – Ты же знаешь, что тебя нельзя. Искупление – страшная вещь. Она может поглотить тебя.

– Но он так просил меня, – плача, ответила Милли. – Его девушку изнасиловали и убыли два волка. Он хотел отомстить за нее.

– Какими бы ни были причины, ты не должна была соглашаться, – строго ответил брат. – Убийц должен был наказать суд.

– Ты разве не знаешь, что волков не наказывают в нашем городе? – подняла на него мокрые глаза девушка.

– Знаю, но не нужно было, – повторил Амори. – Ты не должна была жертвовать собой ради чьей-то мести.

Парень, как никто другой знал, что в этом городе, где все высшие посты занимали оборотни Северной стаи, волков не наказывали, ловко оправдывая и освобождая их от ответственности. Его самого несколько раз вытаскивали из тюрьмы, когда он, не рассчитав силы, изрядно избивал дураков, посмевших сунуться к нему.

– Но он был искренним! Он просил от чистого сердца. Только этих двух убийц. Только их. Я хотела помочь ему не ради мести, лишь ради справедливости.

– Ты не можешь быть уверенна, что он остановится. Познав безнаказанность, он может продолжить вершить свой суд. И это уже будет не справедливость. Он станет убийцей, Милли. Ты хочешь покрывать убийцу?

– Нет. Я почувствовала, что он не будет убивать без веской причины. Он не такой человек. Я верю ему.

Девушка помнила его чуткие серебряные глаза. Он был добрым. Если бы не ужасные обстоятельства, он бы никогда не прибегнул к помощи искупительницы. Поэтому Милли хотела помочь ему, она сама прекрасно знала, насколько беззащитной может быть обычная девушка в городе, где властвуют могучие волки.

– Ты хотя бы знаешь его имя, Милли?

– Викто́р. Он сказал, что его зовут Викто́р.

– Я найду этого Виктора и удостоверюсь, что подобное не повторится, – твердо сказал Амори. – Но ты должна пообещать мне, что больше никогда не будешь помогать волкам. Никогда, несмотря ни на что. Обещаешь, Милли?

– Обещаю, Амори.

Амори в ответ одобрительно кивнул. Он помог сестре подняться и дойти до кровати. Полностью обессиленная после приступа Милли сразу уснула. Брат остался с ней до утра, с беспокойством ожидая, что приступ повторится. Но к его радости ничего больше не произошло. Белый волк не убивал.

9

По точному описанию Милли Амори начал искать Виктора. Он делал все предельно осторожно, чтобы ни один волк не узнал об этом. Ведь если кто-нибудь догадается о способностях его сестры, ее убьют. Волки были слишком жестокими, когда речь заходила об искупителях.

Взломав базы данных полиции и городского совета, парень нашел мужчин, которые стали жертвами Виктора. Двое, и вправду, привлекались не один раз за аморальное поведение. Но об убийстве или изнасиловании упомянуто не было.

Но в одной из закрытых папок парень нашел засекреченное дело. В нем шла речь о жестоком изнасиловании и убийстве молодой девушки. Имен насильников не было указано, но приметы совпадали. После того, что они сотворили, Амори пожалел, что традиция наказывать волков за преступления путем помещения их в большие смертные ямы была забыта. Этим двоим там как раз самое место.

Виктора же Амори пока не нашел. Скорее всего, это было его ненастоящее имя. Однако прекращать поиски парень не спешил. Несмотря на то, что за прошедшую неделю приступов не было, Амори не мог успокоиться. Он решил, что должен увидеть мстителя и поговорить с ним, чтобы убедиться в том, что Милли больше не будет страдать.

Зная все, Амори и сам задумался, как бы он поступил в подобной ситуации. Что если бы подобное произошло с Милли? Наверное, он бы вел себя так же: сделал бы все, чтобы эти подонки больше не ходили по земле. Ведь простое наказание в виде тюремного заключения будет для них недостаточным. Они должны были умереть в страшных муках, осознавая в последние минуты своей никчемной жизни все, что они натворили.

Этот парень сдерживался, даровав им быструю смерть. Но за это Амори был ему благодарен – Милли не так сильно страдала. Ведь искупительница четко ощущает все, что происходить с жертвами убийцы, переживая их смерть вместе с ними.

Милада вернулась к работе, казалось, совсем позабыв об искуплении. Она заверяла Амори, что с ней все в порядке и чрезмерная опека ей не нужна, но парень все равно оставался у сестры почти каждый день, изредка навещая родителей. Амори настаивал на том, что он должен быть рядом, если приступ повторится. Переживать подобное с близким человеком рядом намного легче.

Лизбет в сладком предвкушении ждала этого свидания. Из-за постоянной загруженности на работе парень никак не мог к ней вырваться. Поэтому она долго прихорашивалась, красиво укладывая свои светло-русые волосы в нежные локоны, подчеркивая зеленые глаза и выбирая самое эффектное платье в своем гардеробе.

– Ты просто неотразима, Лизбет, – шепнул ей Амори, и его глаза цвета пьянящего виски сверкнули темным цветом в предвкушении.

– Спасибо, Амори, – соблазнительным голосом ответила девушка.

Глаза парня задержались на ее пухлых красных губах, которые эротично двигались, пропуская ее неровное дыхание. Он физически ощущал каждое ее слово. Его взгляд медленно скользнул по ее подбородку, красивому изгибу тонкой шеи и плеч.

Амори приблизился и нежно привлек девушку к себе. Она прильнула к его губам, обнимая за шею. Застежка ее платья на спине начала медленно расстегиваться, но рука парня остановилась на полпути – его телефон назойливо зазвонил.

– Не отвечай, – выдохнула ему в губы девушка.

– Прости, – нежно провел рукой по ее щеке Амори и вытянул из кармана телефон. – Алло? Да нет, Милли, ничего такого. Я сейчас приеду и заберу тебя. Только дождись меня, хорошо? Ага! Уже еду.

– Она не маленькая, что ты так нянчишься с ней, – Лизбет застегнула платье обратно и сердито посмотрела на парня. – У тебя же свидание. Она могла хотя бы сегодня не беспокоить тебя? Уже и домой сама доехать не сможет? На дворе же не глупая ночь! Лучше останься со мной… – она соблазнительно стрельнула зелеными глазами, но решимость парня покинуть ее не уменьшилась. – И вообще, ты встречаешься со мной, а не с ней! Неужели время, проведенное со мной, для тебя ничего не значит?

– Не заставляй меня выбирать между тобой и сестрой, Лизбет, – поднялся Амори. – Я в любом случае выберу сестру.

10

Дня инициации с нетерпением ожидала вся семья. Милли на несколько дней перебралась обратно в дом родителей, чтобы помочь с приготовлениями маме. К ним должны были прийти самые почетные члены стаи и более полусотни друзей-волков. И все они должны остаться довольны праздником. Согласно традициям, подготовкой к празднику занималась семья молодого волка, поэтому еще одна пара рук была на вес золота. Для своих человеческих друзей Амори организовывал вечеринку на следующий день.

– Милли, спускайся скорее, – позвала девушку мама.

Милли быстро подхватилась со стула и побежала на первый этаж. Внизу ее ожидала мама и ее подруга миссис Варгас. Она принесла платье, которое специально сшила для церемонии.

– Примерь-ка его, Милли, – сказала миссис Сендульф, протягивая ей пакет.

Милли согласительно кивнула и пошла переодеваться. Она вытащила платье и внимательно его осмотрела. У нее никогда не было традиционного убранства волков. А она было таким красивым! Как и это платье. Оно было закрытым, со скромным вырезом лодочкой и длинными рукавами. А плотная ткань с удивительным орнаментным узором, из которого было сшито платье, была настолько белой, будто первый снег ранним утром.

Милли с улыбкой надела его и расправила руками пышную юбку. Она крутилась перед зеркалом и не могла остановиться. Она на мгновение забыла, что в соседней комнате ее ждала мама и ее подруга.

А пока Милли одевалась, женщины продолжали свой разговор. Миссис Сендульф жаловалась подруге на неимоверное количество работы, которое нужно было сделать и недостаток времени для этого. Когда же Милли вышла, волчицы повернули к ней головы и замерли.

Конец ознакомительного фрагмента.