Глава 3
Лэй
С громким хлопком пространство вернулось в нормальное состояние, мы оказались у подножия пирамиды. Вблизи она была гораздо больше, чем казалось сначала. Рассмотреть ее верхушку мешало солнце, тут же ослепившее нас, стоило только поднять глаза.
За нашими спинами послышалось шуршание. Падальщики с интересом изучали кучу праха, оставшегося от монстра. Когда животные поняли, что вещество несъедобно, вожак стаи повернулся к нам и зарычал. Поворчав немного, отправился восвояси, остальные звери последовали за ним.
– Он что-то сказал? – поинтересовалась Мара.
– Вкратце, если опустить нелицеприятные эпитеты, недоволен, что мы выжили.
Лис с оркой удивленно переглянулись.
– Да, представьте себе, животные тоже умеют ругаться, – раздраженно сказал я. – Давайте лучше вход поищем.
– А чего его искать? – пожал плечами Роману. – Вон он.
Вор указал направо. Вход оказался ярдах в двадцати от нас. Через минуту мы уже разглядывали его – примерно ярдов десять в ширину и высокий, в три роста орки, темный провал, от которого внутрь тянулся тоннель. Солнечные лучи проникали в коридор лишь на несколько ярдов, дальше была кромешная тьма. Мы не стали торопиться, сначала внимательно обследовали все вокруг на наличие ловушек. Но не нашли – ни магических, ни обычных. Роману только обнаружил, что вход может закрываться тяжелой плитой, которая сейчас была откинута и лежала у нас под ногами. Но никаких рычагов и выступов, активирующих скрытый механизм, видно не было.
– Ну что, вперед, – скомандовал я.
– Сколько же времени уйдет на обследование пирамиды? – пробормотала орка, напоследок взглянув на небо.
– Неизвестно, на сколько уровней она может уходить под землю, – вставил Роману.
Как бы ни хотелось, нам все равно нельзя было покидать остров, не изучив храм. Оставалось надеяться, что загадочный артефакт спрятан именно здесь – больно уж место подходящее. Поэтому, мысленно помолившись, я сделал первый шаг внутрь. Ничего особенного не произошло, не было ни ловушек, ни грома с молнией. Коридор встретил нас серым камнем и давно потухшими факелами на стенах. Я создал небольшой огненный шар, подвесил его над головой, чтобы освещать путь. На стенах заплясали наши удлинившиеся тени. Мы сделали еще несколько шагов, как вдруг Лис споткнулся на ровном месте.
– Какой недоумок…
Вор не успел договорить: раздался скрежет, грохот, плита поднялась и закрылась, в одно мгновение перегородив нам выход. Захлопнувшись, она подняла облако пыли, которая теперь медленно оседала, покрывая седым налетом наши головы и плечи.
– … оставляет камни посреди пола, – закончил Роману, когда все стихло.
– А вот и рычаг нашелся, – сказал я.
– Хреновый из тебя вор, – смешно поморщившись от попавшей в нос пыли, сказала орка.
Лис злобно посмотрел на нее, но ничего не ответил. Он сам понимал, что как вор опростоволосился. Мастер своего дела никогда бы не попался в такую глупую ловушку.
Когда пыль полностью осела, мы подошли к плите. Сначала дергали камень, приведший в движение плиту – бесполезно. Потом пытались найти другой рычаг или выступ, который откроет вход, но поиски не увенчались успехом. Казалось, плита захлопнулась навсегда, и механизма, который поднимает ее, вообще нет.
– Или рычаг снаружи или плита закрывается намертво, – подтвердил Лис мои догадки.
– Может, попробовать магию? – спросила орка.
– Могу применить кое-что мощное, – ответил я. – Но не факт, что тоннель выдержит. Нас может засыпать камнями. А если вдруг вход защищен магией, нас просто может убить отдачей.
Орка притронулась к плите, подержала на ней руку несколько мгновений.
– Что-то в ней есть, но вроде бы не щит. Хотя не могу точно определить, волшба очень странная.
– Тогда не стоит рисковать, – решил я. – Двинемся вперед, обследуем пирамиду, поищем другой выход, в крайнем случае вернемся, и тогда уже попробуем пробиться наружу с помощью заклятия.
Неожиданно факелы на стенах стали поочередно загораться, озаряя тоннель далеко впереди.
– Магия, – констатировала орка.
– А вот это уже приятней, – сказал я, погасив шар над головой. – Не придется тратить силу на освещение.
Мы двинулись вглубь храма. Примерно через час, когда всем уже остомортел однообразный вид серых стен и факелов, я уловил знакомый звук и остановился, прислушиваясь.
– Что-то случилось? – спросила орка.
– Журчание воды, – ответил я. – Скоро и ты услышишь.
Мы ускорили шаг. Наконец тоннель закончился, мы вошли в абсолютно темный зал. Я уже собрался было создать огненный шар, но неожиданно загорелся яркий свет, чуть не ослепивший нас. Я зажмурился, а когда открыл глаза, застыл в недоумении. Зал оказался огромным, примерно ярдов сто в длину и столько же в ширину. Потолок возвышался над нами ярдов на двадцать. Но поражала не величина помещения, а то, что в нем находилось.
Под потолком на цепях висел огромный пылающий шар, похожий на маленькое солнце. Я никак не мог понять, что за магия способна удерживать такую мощь, и откуда шар берет энергию. Посреди зала, по желобу, вырезанному в камне, протекал ручей, даже небольшая речушка. Ее журчание мы и слышали. Вычурные перила изогнутого моста, перекинутого через реку, были отлиты из чистого золота. Вокруг стояли несколько открытых беседок, куполообразные крыши и опоры которых также радовали глаз сиянием благородного металла. Виноградную лозу, обвивавшую подпорки, неведомые мастера сделали из серебра. С лозы свисали рубиновые гроздья – и это не красивое сравнение, ягоды действительно были выточены из драгоценного камня. На стенах зала чья-то искусная рука высекла деревья, стволы которых покрывала золотая кора. Тысячи мелких изумрудов изображали их листья.
Первым от шока отошел Лис, выдохнул:
– Да здесь богатств, как в королевской казне!
– Не вздумай что-нибудь тронуть, – сказала Мара. – Тут могут быть ловушки.
– Я же не круглый дурак, – возмутился вор.
Орка с сомнением поглядела на него, но ничего не ответила.
– Она права, надо быть осторожней, – согласился я. – Скрытых защитных заклятий я не чувствую, но могу и ошибаться. Мара, проверь ты, вдруг что-то обнаружишь, а Лис пусть ищет механические ловушки.
Так и двинулись вперед – орка погрузилась в раш-и, а мы с вором оглядывались по сторонам. Середины зала достигли без осложнений. Но неожиданно что-то привлекло внимание Роману, и он двинулся направо, к стене.
– Стой, там может быть опасно, – окрикнул я.
– Все чисто, – отмахнулся вор. – Лучше посмотрите сюда.
Мы взглянули туда, куда указывал Роману, и увидели на стене, на одном из деревьев, невероятных размеров рубин. Камень был величиной с крупное яблоко, внутри него переливались золотистые искорки, совсем как в Степном изумруде.
– Не к добру это, – пробормотала орка.
Мы кинулись к вору, чтобы подстраховать его, если что-нибудь случится. В это время Лис принялся обследовать стену вокруг рубинового яблока.
– Никаких взведенных самострелов, ядовитых шипов, ничего нет! – Крикнул он.
Не дожидаясь нас, Роману достал нож и принялся выковыряивать камень из стены.
– Стой! Это может быть…
«…опасно» – хотела сказать орка, но не успела. В одно мгновение пол под вором провалился, Роману исчез. Мы подбежали туда, где он только что стоял, и замерли на самом краю глубокого отверстия: под Лисом разошлись каменные плиты. Где-то далеко внизу раздавался шум. Склонившись, я присмотрелся и увидел отблески: свет от огненного шара отражался в воде. Под храмом текла подземная река. Судя по всему, течение в ней было сильным, Лиса унесло сразу.
– Морт! – выругался я. – Как этот недоумок мог не заметить такую простую ловушку?!
Плиты медленно поползли обратно и вскоре сомкнулись, с легким щелчком западня снова активировалась.
– А вот и ответ, – указала на нее орка. – Щели между плитами не видно – ловушка магическая.
Оглядевшись, я увидел отходивший от зала тоннель, который, как мне показалось, должен был идти параллельно течению реки.
– Пошли туда, – сказал я. – Постараемся найти спуск к воде.
Орка кивнула, соглашаясь, мы ринулись к выходу. Судя по звукам, доносившимся из-под ног, я не ошибся, мы бежали над рекой. От коридора отходило множество ответвлений. Время от времени я останавливался, прислушивался и указывал, куда нужно свернуть. Вскоре количество поворотов увеличилось, русло реки, а вместе с ним тоннели петляли как след бешеного зайца. Я сбился со счета, и, не ориентируясь на звук воды, уже вряд ли сумел бы найти дорогу назад. После долгого бега по коридорам журчание неожиданно смолкло. Мы с оркой остановились одновременно.
– Какого морта?! – удивленно произнес я. – Звук не мог просто взять и исчезнуть.
– Давай попробуем вернуться, – предложила Мара. – Возможно, мы перепутали коридоры.
Мы повернули, сделали всего несколько шагов. Неожиданно вдалеке раздался сухой щелчок, слишком тихий, чтобы его услышала орка. Я отреагировал мгновенно – толкнул Мару к стене и отскочил в противоположную сторону. Мимо пролетели два арбалетных болта, одновременно часть стены, о которую ударилась плечом орка, пришла в движение. Не ожидавшая ничего подобного Мара потеряла равновесие и провалилась в темноту. Ловушка тут же захлопнулась. Я рванулся к тому месту, где только что стояла орка, попытавшись снова активировать западню – тщетно.
– Мара, ты меня слышишь?! – заорал я, барабаня кулаком по стене.
Но с другой стороны не доносилось ни звука. Даже будь камень стены вдвое толще, я смог бы разобрать голос орки. Единственным объяснением этому была магия. Так же как в случае с рекой. Я не мог просто ошибиться с поворотом, слишком явственно слышал звук текущей воды. Волшебство, с помощью которого созданы ловушки, было необычным, странным. Храм будто жил собственной жизнью, играя с непрошеными гостями.
Некоторое время я пытался снова отодвинуть плиту. Даже шарахнул по ней магией, но заклятие отскочило, так что я едва успел прикрыться щитом. В конце концов, пришлось сдаться. Что бы я ни делал, никаких результатов это не принесло. Поэтому решил вернуться в изукрашенный зал, в надежде найти начало тоннеля, в который провалилась Мара. Однако сделать это оказалось не так-то просто.
Побродив по коридорам, я понял, что окончательно запутался. За все время блуждания мне не попалось ни одной ловушки. Единственное, что действовало на нервы – абсолютная тишина. Не было никаких звуков: ни шума подземной реки, ни хотя бы шебуршания крыс. Я решил отдохнуть, уселся прямо на пол, прислонившись к стене. Достал из заплечного мешка весь провиант и флягу с водой, и положил перед собой.
– Еды хватит на неделю, если расходовать экономно, а вот воды дня на три, – произнес я, чтобы слышать хотя бы собственный голос.
Перекусив, снова отправился в путь. Но не смог выбраться из «немого лабиринта», как окрестил про себя это безумное сплетение коридоров. Я не знал, день сейчас или ночь, и сколько прошло времени. Просто брел, не желая сдаваться, не понимая, куда иду. Устав, останавливался и спал. Потом снова шел куда-то… В очередной раз устроившись на отдых, я крепко уснул.
Разбудил меня резкий звук. Открыв глаза, я увидел небольшой зал, освещенный множеством факелов, воткнутых в щели на стене. В центре, на каменном постаменте возвышалась золотая статуя, изображавшая странное существо. Силуэт напоминал человеческий, но ноги были слишком короткими, огромное толстое пузо свисало ниже колен. Длинные руки, с большими загребущими ладонями, доставали до самого постамента. Голова была вытянутая, словно яйцо, приплюснутая, с большим безгубым лягушачьим ртом. Глаза располагались по бокам, как у птицы, из-за этого создавалось впечатление, что статуя следит за тобой, где бы ты ни находился. В глазницах горели огромные алмазы.
Скульптура притягивала к себе все внимание, поэтому я не сразу заметил две фигуры по бокам от нее. Это оказались гоблины, наряженные в длинные желтые хламиды, которые были расшиты золотом и драгоценными камнями. Видеть маленький народец в такой одежде было уже удивительно. В родных краях гоблины предпочитают носить непритязательные рубахи и штаны из толстой зеленой ткани. Оглядевшись, я заметил еще несколько гоблинов, одетых гораздо более скромно. В руках у каждого был сверток или кошель. Они выстроились в линию, по очереди подходили к статуе, опускались на колени, оставляли у постамента монеты, украшения, блестящие камешки и, пятясь назад, покидали зал.
Все это действо выглядело как ритуал поклонения богу. Но насколько мне было известно, гоблины, как и эльфы, всегда почитали Гвиневру, которую изображали в виде прекрасной женщины, окруженной дикими зверями. В руках богиня всегда держала цветы, а на ее постаменте высекались переплетенные растения. Этого же уродливого идола я видел впервые и терялся в догадках, что он мог символизировать…
Когда поток прихожан иссяк, под постаментом лежала немалая куча драгоценностей: золото, серебро, камни. Возле статуи остались только два жреца. Но тут в зал вбежал молодой гоблин. Один из жрецов что-то повелительно сказал ему, тот поклонился. Наряженные в хламиды гоблины вышли. Оставшись один, слуга подкрался к куче подношений, уставился на них жадным взглядом. Тут что-то стало происходить. Вокруг статуи появились мелкие голубые искорки. С каждой секундой их становилось больше, а свечение делалось все ярче. От огоньков несло враждебной, смертельно опасной магией. Я попытался закричать, чтобы предупредить гоблина, но не мог выдавить ни звука. Однако слуга сам заметил что-то неладное, и…
… Я открыл глаза. Те же стены, тот же потолок, все тот же серый камень. Никакого зала, никаких статуй и гоблинов – все это мне приснилось.
– Нелепый сон, – недовольно резюмировал я, вставая и разминая отекшие мышцы.
Многодневные хождения по лабиринту в полной тишине могут свести с ума кого угодно. Сон о гоблинах и странных божках – это еще ерунда. Удивительно, что мне не приснились орки, скачущие по степи верхом на эльфах.
Размявшись и стряхнув остатки наваждения, я снова поплелся по бесконечным коридорам. Но лабиринт неожиданно оборвался – после очередного поворота я оказался в небольшом квадратном зале с двумя выходами. Здесь не было ни золота, ни драгоценных камней, пол и потолок покрывали те же серые плиты, что и в тоннелях. Но две противоположные стены зала украшали странные барельефы – вырезанные из камня глаза. Я ощутил исходившие от них магические токи, однако волшебство не было враждебным.
Подойдя поближе к одному из барельефов, я легонько коснулся его середины. Камень пошел рябью, словно вода под ветерком. От неожиданности я даже отскочил на шаг, приготовив магические щиты. Но рябь вдруг исчезла вместе со стеной, и на ее месте возник зал из моего сна. Уродливая золотая статуя, постамент, факелы – все было точно таким, как мне привиделось, не хватало только жрецов и прихожан. Неужели мне явился кусочек прошлого? Никогда особо не верил в вещие сны, но на Диком архипелаге, где сам морт не только ногу, но и все конечности переломает, не существовало слова «невозможно».
Я осторожно протянул руку, пальцы коснулись невидимой преграды, зал со статуей тут же покрылся волнами. Значит, не портал, просто картинка… Сначала я предположил, что это загадочным образом выполненная проекция моего видения, а на самом деле такого зала в пирамиде нет. Но вдруг картинка ожила: в одном из входов появилась темная фигура. Когда на нее упал свет факелов, я узнал Роману. Лис замер, внимательно осматриваясь. Не обнаружив опасности, вор позволил себе зайти вглубь зала. Остановившись в паре шагов от постамента, Лис посмотрел на статую, лицо его выразило крайнюю степень отвращения. Я его понимал – несмотря на золото и драгоценные камни вместо глаз, скульптура не вызывала ни капли восхищения. Налюбовавшись на идола, вор принялся изучать постамент, даже несколько раз обошел вокруг. Все это время мне казалось, что алмазные глаза статуи внимательно следят за человеком.
– Лис! – громко позвал я, не надеясь на успех.
Изображение оказалось односторонним. Вор не мог видеть и слышать меня. Закончив исследовать постамент, Роману вскарабкался на него, чтобы осмотреть статую. Лиса почему-то заинтересовало брюхо уродского божка. Вор достал нож, и принялся за работу. Я не мог рассмотреть, что именно он делает: обзор загораживала спина Роману. Вдруг, как в моем сне, от статуи повеяло угрозой, в пространстве стали появляться голубые искорки.
– Беги! – крикнул я, не отдавая себе отчета, что вор не слышит меня. – Спасайся!
Лис заметил неладное, когда искр было уже слишком много. Удивление на его лице сменилось испугом. Но тут картинка вспыхнула, озарилась белым светом и исчезла.
– Морт! – заорал я, принимаясь лупить кулаком по глазу в стене. – Верни! Верни изображение!
Остановился, лишь когда на костяшках пальцев выступила кровь. Отошел от стены на несколько шагов, глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. Момент смерти Лиса я не видел, значит, возможно, он еще жив… Так было проще думать, хоть я понимал, что вору нечего противопоставить древней волшбе, и шансов у него мало. Но для себя решил считать Роману живым, пока лично не удостоверюсь в обратном.
Обернувшись, я увидел, что на противоположной стене тоже появилась картинка. Однако на ней был другой зал – просторный, освещенный маленьким солнцем на цепях, с белыми стенами, на которых красовались золотые деревья. В дальнем углу спиной ко мне стояла Мара и разглядывала сверкающие фрески. Вдруг что-то насторожило орку, она резко обернулась к одному из входов, выставив перед собой пятипалый.
В зал вошли двое мужчин, хорошо экипированных – кольчуги, мечи на поясе, небольшие круглые щиты, покрытые стальными пластинами. Заметив орку, люди сразу обнажили клинки. Высокий белобрысый воин, мерзко ухмыльнувшись, что-то сказал Маре. Зеленая коротко ответила – улыбка человека потухла, а лицо побагровело от злости. Белобрысый кивнул своему спутнику – коренастому, рыжебородому, похожему на пирата, человеку, и на мгновение застыл, прикрыв глаза. Так же поступили орка и бородач.
– Неужели они тоже могут входить в раш-и? – пробормотал я.
Все трое одновременно открыли глаза. Движения у всех сделались стремительными и гибкими, взгляды сосредоточенными, будто обращенными внутрь себя – результат раш-и. Люди начали обходить зеленую с боков. Орка сдернула с пояса кнут, клинок взяла обратным хватом.
Даже я понимал, что Мара находится не в самом выигрышном положении. Мечи людей были длиннее пятипалого, а хлыстом вряд ли удастся нанести серьезный ущерб, когда противники в броне и со щитами. Мне оставалось только наблюдать, уповая на то, что орка быстрее и искуснее людей.
Зеленая не стала ждать и напала первой. Взмахнув кнутом, она попыталась подсечь ноги бородача, но тот лишь приподнял ступню. Кнут прошел буквально в дюйме от цели, хлестнул камень. Этим воспользовался белобрысый, рванулся к орке, занеся над головой меч. Из-за бешеной скорости движение его казалось смазанным. Зеленая приняла клинок на пятипалый, сразу отскочила, уходя от коварного удара щитом. Тут же на нее набросился пират (как я прозвал про себя рыжебородого человека). Мара присела, пропуская меч над головой, рубанула воина по ноге. Тот отскочил, но орка все же успела задеть его: штанина сразу промокла от крови.
После первого обмена ударами получилось так, что орка оказалась рядом с одним из выходов. «Беги, это шанс!» – мысленно крикнул я. Но зеленая только мельком оглянулась и снова сосредоточилась на противниках.
– Нашла время для гордости, – пробормотал я, скривившись, словно от зубной боли.
Тем временем люди снова обошли орку с боков. Неожиданно Мара сделала нечто идиотское: перехватив пятипалый за кончик лезвия, она швырнула его пирату в голову. Бородач прикрылся щитом, клинок вонзился между сочленениями стальных полос. Всего на мгновение человек потерял зеленую из виду, и этого хватило. Над головой орки взвился кнут, и как только пират опустил щит, захлестнул ему горло. Мара с силой дернула кнутовище на себя. Потеряв равновесие, рыжебородый полетел к орке. Белобрысый атаковал незащищенную спину зеленой, но Мара оказалась быстрее: перехватив запястье пирата, вывернула его, перейдя человеку за спину.
Белобрысый не успел остановиться, клинок вошел в грудь бородача. Смерть товарища ни на секунду не остановила воина. Он снова атаковал. Орка отразила выпад мечом, который выпал из ослабевшей руки рыжебородого. Белобрысый отскочил, уверенности у него поубавилось. Орка отбросила кнут, выдернула из щита пятипалый, взяв в каждую руку по клинку. Человек еще дальше отошел от зеленой, следя за каждым ее движением. Теперь он не спешил нападать.
Но этому поединку не суждено было закончиться. Пол в зале задрожал, словно от землетрясения, и стал расходиться в разные стороны, открывая глубокий провал. Через несколько секунд получилось так, что белобрысый и орка оказались по разные стороны пропасти, разверзшейся у их ног.
Блондин вогнал меч в ножны, со злобой посмотрел на Мару. Постояв еще немного, развернулся и выбежал из зала. Мне показалось, что на его лице мелькнуло выражение облегчения.
Орка мрачно посмотрела ему вслед, подняла кнут, свернула и повесила на пояс. Отсалютовала мечом, отдавая последние почести погибшему, положила клинок рядом с телом. Немного подумав, подхватила щит пирата.
Изображение мигнуло и погасло. Я подождал еще немного, но ни на одной из стен картинки больше не появлялись. Даже потыкал в каменные глаза, но тщетно… Пожалуй, меня это даже успокоило – я боялся увидеть мертвого Лиса.
Выйдя из зала, я двинулся через анфиладу комнат. За Мару я был спокоен, о происшествии с Роману старался не думать. А вот люди, напавшие на орку, меня заинтересовали. Кто они и что делают внутри пирамиды? Искатели приключений, охотники за сокровищами? Но почему мы не видели их корабля? А удивительнее всего то, что эти люди тоже владели раш-и. И белобрысый с Марой явно знакомы, это было видно по выражению их лиц – чувствовалась застарелая неприязнь, а может, даже вражда. Этот факт смущал меня больше всего…
И тут я вспомнил, почему мне знакома физиономия белобрысого! Ну конечно, он же был в отряде Атиуса, среди тех, кому посчастливилось выжить в форте Приграничном! Най, кажется, так его звали. Неудивительно, что я не сразу узнал воина: он запомнился мне тощим, изможденным, испуганным – сейчас же парень отъелся и выглядел вполне уверенным в себе.
Следующая мысль не порадовала: раз по храму бродят воины Атиуса – значит, маг тоже должен быть где-то поблизости. Откуда они взялись, и как с ними теперь бороться?..
Погруженный в раздумья, я миновал несколько залов, не обратив внимания на их вид. Кажется, где-то мелькали драгоценности, но их блеск меня ничуть не привлек. В этой пирамиде алчность вела прямиком к смерти. Я остановился, только оказавшись в просторном, хорошо освещенном зале. Мое внимание привлек пол, выложенный черными и белыми квадратными плитами мрамора – этакая огромная шахматная доска.
За невнимательность я чуть было не поплатился жизнью. Совсем рядом взревело пламя, и лишь в последнее мгновение мне удалось отскочить в сторону. Перекатившись через плечо, я бросил взгляд на источник магии.
– Лак-ха сегодня благоволит мне, – тихо произнес Атиус.
Волшебник стоял в другом конце зала, но эхо усилило его голос.
Вот я и встретился с одним из немногих людей, которых по-настоящему ненавидел. Мне выпал отличный шанс отомстить.
Чародей выглядел несколько иначе, чем в последнюю нашу встречу. Половина головы и часть лица его были покрыты сеткой уродливых шрамов, оставшихся после моего заклятия. Левый глаз прикрывала черная повязка. Волосы так и не восстановились – кое-где торчали нелепыми клочками, не скрывая обширных плешей. Насколько мне было известно, Атиус достаточно богат, чтобы позволить себе услуги эльфийских магов жизни.
– А я вполне мог бы попытаться вернуть тебе волосы, – задумчиво произнес я.
Эта фраза не на шутку задела чародея.
– Сейчас ты умрешь, – тяжело уронил Атиус и атаковал.
Но я увернулся, и голубой шарик, похожий на жемчужину, врезался в стену. Во все стороны полетели осколки камня. Белый квадрат, на который я ступил, слегка опустился подо мной, тут же с потолка ударило несколько огненных столбов. Удивительно, но плита, которая активировала ловушку, не попала под чары. Зато один из столбов ударил в Атиуса, заставив его отскочить. Не давая волшебнику опомниться, я атаковал сразу несколькими молниями, но человек отбил все.
Со всех сторон послышались сухие щелчки, в нас полетело множество арбалетных болтов. Они помешали чародею контратаковать. Отбив болты, мы сразу обменялись несколькими заклятиями. Мне удалось отразить чары, но я не тешил себя ложными надеждами. Атиус был гораздо искушеннее в стихийном волшебстве. Использовать магию листвы не было возможности. Откуда растения в каменной пирамиде?
«Если так пойдет дальше, не продержусь и минуты», – подумал я. Атиус стоял на «безопасном» квадрате. Человеческие маги привыкли сражаться, не сходя с места, я же всегда был силен именно в движении. И теперь моя смерть становилась лишь вопросом времени, причем очень короткого.
Но все же я нашел выход, хоть и опасный. Не дожидаясь новой атаки Атиуса, со всех ног побежал по залу. По моим наблюдениям, чары, которыми было нашпиговано помещение, не обязательно ударяли в того, кто их активировал. Я поставил на это и не ошибся…
В зале воцарился сущий хаос – огненные, воздушные, водные заклятия свистели над нашими головами, стремясь достать непрошеных гостей. Стоя на одном месте, Атиус мог только защищаться. Чтобы атаковать меня, ему пришлось двигаться. Как только маг покинул безопасный квадрат, количество активированных ловушек увеличилось вдвое.
Вокруг нас творилось полное безумство. Это было сражение на грани человеческих и даже эльфийских возможностей. Победа или поражение теперь зависели не только от магических способностей, но и от физических – скорости, ловкости, внимательности и выносливости. Повсюду активировались все новые ловушки. Ударяли с потолка огненные столбы, летели пульсары, выстреливали арбалетные болты… Один из квадратов неожиданно взвился на огромной скорости к потолку. Я едва успел спрыгнуть. Квадрат с бешеной скоростью ударился в потолок и рассыпался на мелкие куски.
На пол падали каменные плиты, попади под которые – мокрого места не останется. Несколько раз из стен ударяли упругие струи воды и потоки воздуха, способные разрубить тело напополам. Шипя, с потолка полилось расплавленное золото, сразу после него низвергся поток кислоты. Тяжелее всего пришлось с множеством разноцветных искорок, разлетевшихся по залу. Немного повисев в воздухе, они с грохотом взрывались.
Во всем этом хаосе нам с Атиусом и приходилось двигаться. Блокируя чары, уходя от ловушек, мы еще успевали поливать друг друга заклятиями. Хоть наш бой длился недолго, оба успели взмокнуть и тяжело дышали. Теперь победа была за тем, кто сможет дольше продержаться. Сейчас я был сильнее Атиуса, который недавно оправился от ран. Я уже надеялся на благоприятный исход схватки, но оказалось, недооценил возможности чародея.
Неожиданно Атиус остановился и раскинул руки, будто собирался взлететь. Казалось, маг решил покончить жизнь самоубийством. Но созданная мной молния и несколько ловушек просто исчезли, приблизившись к человеку. «Создал вокруг себя пространственный карман» – понял я. Такой фокус требовал подготовки. Атиус умудрился не только бегать по залу, блокируя ловушки и атакуя меня, он одновременно создавал заклятие, требующее немалых сил и хорошей концентрации.
Обезопасив себя, маг стремительно швырнул в меня несколько мощных заклятий, чем загнал в тупик. Передо мной плясала оранжевая искорка, готовая взорваться, справа летели арбалетные болты, слева магия Атиуса, с потолка впереди падал столб огня, а за спиной текло расплавленное золото. Я блокировал некоторые из чар, но не все: искра перед лицом распустилась ярким цветком пламени. Я инстинктивно прикрыл голову, зажмурил глаза, прощаясь с жизнью, и… Почувствовал, что падаю.
После нескольких мгновений свободного падения я плюхнулся в ледяную воду. Сильное течение подхватило, закрутило, понесло… Сначала я не мог понять, где верх, где низ, раза три меня ощутимо приложило о дно и стены тоннеля, по которому текла подземная река. Вскоре она оборвалась, я полетел вниз с водопада и снова с шумом рухнул в холодную воду.
Всплыв на поверхность, осмотрелся. Я оказался в огромной естественной пещере посреди подземного озера. Из последних сил доплыл до берега, выполз на камни. Собрав в кучку остатки сил, создал заклинание, чтобы высушить одежду. Клубами повалил пар. Подложив под голову заплечный мешок, который каким-то чудом уцелел при мне, я забылся тревожным сном.
Пробуждение было не из приятных. Сон на холодном камне – не лучший способ отдыха. Все тело ломило. Вскочив на ноги, я размялся, нагрел вокруг себя воздух. Хоть не полностью, но силы восстановились.
Оглядевшись внимательнее, я понял, что первое впечатление о гроте было неверным. Пещеру сотворила не природа, а разумные существа. Камень, на котором я спал, был явно отшлифован вручную, и напоминал огромную ступеньку. Кое-где на грубо обработанных стенах висели горящие факелы.
Не придумав ничего лучше, я поплелся вперед. Вскоре стены начали сужаться, факелов стало больше, и я увидел лестницу, которая уходила вверх. Поднявшись по ней, попал в просторный, полутемный зал. В его стенах от пола до потолка были вырезаны ниши. Я создал над плечом огненный шарик, подошел к одной из них. Темнота расступилась, открыв содержимое ниши. Внутри сидел скелет гоблина. Ноги его были скрещены, с плеч свисала обветшалая одежда. Некогда эта хламида была богатым жреческим одеянием, таким же, как в моем сне.
Подвесив светящийся шар под потолок, я максимально увеличил его мощность, ненадолго осветив весь зал. Из ниш за мной наблюдали пустые глазницы сотен скелетов.
– Кладбище, – прошептал я и вернул огненному шару его первоначальный размер.
Скорее всего, это были захоронения жрецов, некогда занимавших в храме высокие посты. Значит, сон действительно показал картину прошлого? Но в голове не укладывалось, что гоблины могли когда-то жить на Диком архипелаге и поклоняться непонятному божку. Нас учили, что маленький народец ведет свою историю из Даллирии.
Оставаться в склепе не было никакого желания, я поспешил убраться. Пройдя несколько залов, еще раз поднявшись по лестнице и преодолев недлинный тоннель, оказался в просторном квадратном зале, освещенном множеством факелов. В центре стоял прямоугольный, отлитый из чистого золота, инкрустированный драгоценными камнями алтарь. Коридор, через который пришел я, оказался далеко не единственным, по периметру зала располагалось около двух десятков дверей.
– Лэй! – воскликнула Мара, появившись из ближайшего входа. – Наконец-то!
В руке у нее был щит, тот самый, который, как показала картинка на стене, орка забрала у рыжебородого воина. Больше зеленая ничего не успела сказать. Из дверей стали выходить вооруженные люди. Заметив нас, они обнажали клинки. Затем появилась смутно знакомая красивая женщина, которая впилась в меня заинтересованным взглядом.
«День неожиданных встреч» – возникла в голове нелепая мысль.
Последним в зал шагнул Атиус, создав пульсар на ладони. Не знаю, чем бы все это закончилось, но тут послышался гул. Он постепенно усиливался, нарастал. Все уставились в потолок, откуда доносился странный звук. Над алтарем я разглядел круглое отверстие. Гул становился все ближе, и вскоре превратился в знакомый голос:
– А-а-а-а-а-а-а-а-а!
Из отверстия с диким криком вылетел Роману.
В последнее мгновение я успел уплотнить под ним воздух, чтобы смягчить падение. Но Лис все равно довольно болезненно приложился об алтарь.
С трудом встав на ноги, вор удивленно огляделся вокруг, рассматривая собравшуюся компанию. Но тут многострадальный алтарь под Лисом пришел в движение, осел и наполовину ушел под пол. Все дружно отступили на шаг, напряженно наблюдая за происходящим.
– Мне кажется, или земля дрожит? – вслух произнесла Мара.
Мара
– Землетрясение! – тихо, одними губами произнес ушастик.
– Землетрясение! – подхватил Роману.
Вор неуклюже спрыгнул с алтаря, и вовремя: пол раскололся, золотая громада провалилась в яму, от которой зигзагами побежали трещины. Со стен падали факелы, осыпались украшения, рушились барельефы. Каменные плиты пола ощутимо шатались. Я поддержала Лиса, который и так с трудом стоял на ногах.
– Мы все умрем! – прохныкал Най. – Бежим, пока не поздно!
– Как был трусом, так и остался, – презрительно бросила я.
Однако белобрысый хорек был прав: стоило поторопиться, иначе мы рисковали остаться в храме навечно. Я скомандовала:
– Лэй, пошли!
Левой рукой держа за шиворот Роману, правой выставив перед собой щит, шагнула в сторону ближайшего выхода. Очень хотелось надеяться, что враги проявят благоразумие и тоже побегут, вместо того чтобы останавливать нас. А еще я переживала за Ала, который тоже был здесь. Мы с ним старались не смотреть друг на друга, но я почти физически чувствовала его злобу и желание ринуться мне на помощь.
Конец ознакомительного фрагмента.