Вы здесь

Ириска и Спящая Каракатица. Глава III. в которой Ириска встречается с Хишей и Ашугой, наслаждается пребыванием в Прелести и снова слышит странный голос (В. Ю. Панов, 2017)

Глава III

в которой Ириска встречается с Хишей и Ашугой, наслаждается пребыванием в Прелести и снова слышит странный голос

– Ты в самом деле ждал меня во Дворце? – удивилась Ириска. – Всё это время?

– Ты обещала скоро вернуться, – Хиша дружелюбно щёлкнул клювом.

Ночное приключение закончилось благополучно, в итоге девочку проводили в её уютный домик, и ночь она провела в своей кровати. А сейчас они втроём завтракали на свежем воздухе, в тенистой, увитой виноградом беседке.

– В любом случае я обещал ждать – и ждал, – закончил Страус.

– Но я не сказала, когда вернусь.

– Главное, что ты обещала, – мафтан почесал правым крылом пузо и сдержанно хихикнул. – Этого достаточно.

Хиша был Диким Страусом: пернатым, весёлым, дерзким на язык, немного бестолковым, но настоящим другом – верным и бескорыстным. И девочке стало стыдно за то, что она так долго не появлялась в Прелести.

– Сначала я обустроил гнёздышко на пляже, думал, там будет весело, но позавчера подул сильный ветер, даже дождь сходил…

– Дождь пошёл, – строго уточнила сидящая слева Ашуга.

– Я так и сказал, – встопорщил перья Страус. Судя по тому, как быстро он нахохлился, Хише давно надоели замечания Бронерожки.

– Ты использовал неправильный глагол.

– О-о! – Дикий закатил глаза, но спорить не стал, продолжил говорить, но при этом демонстративно повернулся к девочке: – Ветер подул, дождь пошёл, я замёрз на пляже и перебрался в один из гостевых домиков на Песчаной улице.

Хиша по-прежнему таскал на плече кожаную сумку, не оставлял её, даже усаживаясь за стол, и по-прежнему был одет в майку с весёлым девизом: «Птицы рулят!» Однако штаны сменил на шорты, а кеды снял и ходил по тёплым камням острова без обуви.

– Извини, что я так долго не появлялась, – вздохнула Ириска. – Я…

– Долго – это сколько? – перебил фею Страус.

– Я пробыла дома почти месяц.

– Разве это много?! – Хиша едва не подпрыгнул на диване. – То есть на самом деле много, конечно, но однажды я решил добраться до края земли, и шёл так долго, что месяц мог бы показаться одним днём.

– У земли есть край? – удивилась девочка.

– Конечно, – с невероятной уверенностью ответил Страус.

Ашуга закатила глаза.

– Разве Прелесть не круглая?

– Круглая.

– Получается, у неё не может быть края, – закончила мысль Ириска.

– Добро пожаловать в волшебный мир! – радостно провозгласил Хиша.

– Прелесть – волшебный мир, а не мир твоих глупых фантазий, – строго заметила Бронерожка.

– Ты так говоришь, потому что завидуешь, – не остался в долгу Дикий. – Я был на краю земли, а ты – нет.

– Края земли не существует, – произнесла Ашуга, глядя на девочку.

– Понятно, – кивнула та, потому что не хотела ссориться с Бронерожкой.

– Точно понятно? – Ашуга блеснула стёклами очков.

– Понятно точно, – подтвердила фея.

– Хорошо.

И девочке показалось, что дальше она услышит: «Садись, четыре!» – настолько по-учительски выглядела сейчас Бронерожка.

Страус взмахнул крылом, отчего по беседке полетели пух и пара перьев, но промолчал. За последний месяц он не раз и не два сходился с Ашугой в жарких спорах и берёг силы.

Впрочем, следует отметить, что Дикий был говорлив до ужаса, не спорил только сам с собой и без труда доводил до белого каления даже такого спокойного человека, как Авессалом.

Вспомнив о втором друге, Ириска тут же поинтересовалась:

– А где Петрович?

И не удивилась ответу:

– Полетел чинить «Бандуру», – хмыкнул Хиша. – Позвони ему сегодня, расскажи, что ты здесь.

– А куда делась Рыча?

– Умчалась с Петровичем, но обещала вскоре появиться. Рыжим Чертовкам скучно на одном месте, даже на таком прекрасном, как это.

– Они непоседы, – заметила Ашуга.

– Так я и сказал, – щёлкнул клювом Страус.

– Не так.

– Так!

Ириска вздохнула.

Коралловый Дворец заслуженно считался одной из жемчужин Прелести, красивейшим строением, когда-либо созданным в мире. Его мечтали увидеть, а увидев – восхищались, и рассказы о чудесном острове передавали из уст в уста.

Коралловый Дворец Непревзойдённых.

Прекрасный, как восход солнца, чарующий, как само Волшебство.

Он плавно поднимался к облакам, игриво царапая их пушистые брюшки каменным пальцем Первой Башни, и напоминал радугу, прилегшую отдохнуть посреди безбрежного Океана. Его прекрасные дома, зелёные скверы, фонтаны, каналы, сады, мосты, башенки, террасы, беседки и другие строения сплетались в чарующий лабиринт, разобраться в котором было трудно даже днём, неудивительно, что Ириска заплутала ночью.

Но, к счастью, то приключение осталось позади, и сейчас они втроём не только завтракали, но и наслаждались потрясающим видом на бухту Жёлтых Пеликанов, служившую для Непревзойдённых портом. В обычные дни в бухте было полным-полно парусов, распускаемых яхтами, шлюпками, яликами и прочими судёнышками, однако нынче все они грустили у причалов, ожидая, когда Двор возродится и остров вновь наполнится смехом и весельем.




Пока же весело было только в беседке: чтобы создать праздничную атмосферу, Хиша украсил её разноцветными шариками, гирляндами цветов и даже повесил плакат: «Ириска! Добро пожаловать домой!», написанный чуточку коряво, зато от души.

– Это я нарисовал, – похвастался Страус. – Правда, красиво?

– Очень красиво, – подтвердила девочка, которой действительно было приятно такое внимание друга.

– Я раньше никогда не рисовал плакаты.

– И сейчас не следовало, – хмыкнула Ашуга.

– Тебя забыл спросить.

– Ты такой говорливый!

– Я много знаю и многим могу поделиться.

– Это я много знаю и могу поделиться, – возмущённо заявила в ответ Бронерожка.

– Неужели? – прищурилась птица.

– Именно!

– Докажи!

– У-фф! – не выдержала фея. – Прекратите!

Ириска целый месяц мечтала о встрече со старыми друзьями, несказанно обрадовалась Дикому Страусу, который, в свою очередь, едва не задушил девочку в объятиях. Расстроилась, узнав, что Петрович и Рыча улетели, и весьма настороженно приняла Ашугу.

Точнее, сначала фея вообще приняла Ашугу сёрфом по физиономии: ведь именно с Бронерожкой Ириска столкнулась ночью, и именно её испугалась.

Впрочем, было с чего.

Дело в том, что Ашуга Бардука Даурия Мадагабарская происходила из племени Бронерогов, выглядела внушительно, а ночью и вовсе страшно.

Судите сами.

Первое, что замечали при взгляде на Ашугу, был, естественно, рог – основательный, мощный, острый и опасный. Рог пугал сразу и наповал. Но не менее грозно выглядели изрядная пасть с острыми зубами, маленькие хищные глазки, навевающие мысль о злобном характере, мощные плечи, могучие лапы и толстая, грубая кожа, от которой даже пули отскакивали.

При первом взгляде Бронерожка казалась агрессивным чудовищем, и лишь потом становились заметны прелестные бантики над аккуратными ушками, красивое платье – Ашуга предпочитала нежные цвета, и скромные очки. Маленькие глазки Бронерожки были не злыми, а умными, и могучими лапами Ашуга не крушила врагов, а элегантно управлялась с книгами.

Несмотря на происхождение из агрессивного племени, огромная Бронерожка была не воином, а знаменитым на всю Прелесть библиотекарем Кораллового Дворца, хранительницей знаний и строгой учительницей, через лапы которой прошло не одно поколение фей.

И она не стеснялась демонстрировать своё высокое положение.

– Ириска, я понимаю, что в настоящий момент ты – единственная Непревзойдённая Прелести, Дворец принадлежит тебе. Однако вынуждена настаивать, чтобы впредь ты выбирала гостей с большим тщанием.

– Друзей, – робко поправила Ашугу девочка.

– Извини? – Бронерожка чуть приподняла брови, показывая, что фея может не продолжать, но Ириска решилась и твёрдо заявила:

– Хиша – мой друг.

– Кхлмг! – Страус то ли кашлянул, то ли хохотнул и сделал библиотекарю большие и нахальные «глаза».

– Понятно, – без восторга протянула Бронерожка, в упор разглядывая птицу. – В таком случае…

– А друзей не выбирают, синьора Ашуга, – закончила Ириска. – Друзьями становятся раз и навсегда.

Библиотекарь, разумеется, знала о том, как Дикий Страус помог последней Непревзойдённой справиться с Захариусом Удомо, через что ему пришлось пройти и что пережить. Ответить ей было нечего.

Хотя… Подождите: нашлось!

– Очень жаль, что рядом с тобой не оказался более воспитанный мафтан, – прохладно заявила Бронерожка, уничижительно глядя на Дикого.

Но тот не замедлил с ответом:

– У воспитанного ничего не получилось бы.

– Неизвестно.

– Я точно знаю.

Ашуга хмыкнула и вновь обратилась к фее:

– Как ты его выдерживаешь?

– Я постоянно напоминаю себе, что Хиша – мой друг, – ровно ответила девочка.

Хотя ей хотелось рассмеяться.

– И за что тебе такое наказание?

– Видимо, за все те каверзы, которые остались незамеченными, – ляпнула Ириска.

– Их было настолько много?

Страус весело закудахтал, но притих под выразительным взглядом феи. Которая, добившись тишины, небрежно предложила:

– Поговорим о чём-нибудь другом?

– О чём? – пряча улыбку, спросила Ашуга.

Вопросов девочка хотела задать превеликое множество, поскольку память о волшебном мире вернулась неполностью и она торопилась узнать как можно больше. Однако начать фея решила с нейтрального и довольно общего вопроса:

– Что происходит в Прелести?

– Как ты уже поняла, новых Непревзойдённых, увы, не появилось, – грустно отозвалась Ашуга. Судя по всему, именно этот факт она считала наиважнейшим.

Впрочем, не только она.

– Ты по-прежнему одна, – вздохнул Дикий.

– Одна – это когда нет друзей, – поправила Страуса Ириска. – А они у меня есть. То есть вы у меня есть.

– Но для Прелести было бы лучше, чтобы ты не оставалась единственной феей Двора, – занудно уточнила библиотекарь. – Мало ли что может случиться?

– Это зависит не от меня.

– Я знаю…

– Рано или поздно кто-нибудь обязательно появится, – с оптимизмом заявил Страус.

– Наверняка.

Впервые попадая в Прелесть, девочки сразу же оказывались в том Дворе, который наилучшим образом отвечал их устремлениям и характеру. Кто-то становился храброй Молниеносной, кто-то – талантливой Утончённой, кто-то – повелевающей цветами Яркой, а кому-то выпадало стать Непревзойдённой – феей, умением которой являлось сражение с тёмной магией Зла.

Само существование Непревзойдённых защищало волшебный мир от Тёмных Тварей, но подлый колдун Захариус Удомо ухитрился отнять у них память о Прелести и теперь из всего огромного Двора осталась лишь Ириска.

Заклятия Закатного Рубежа, защищающего волшебный мир от мерзкой Плесени, истончались, но жители Прелести не теряли надежду на то, что Двор Непревзойдённых возродится в прежнем величии.

А вспомнив о Захариусе, Ириска не могла не спросить о главной головной боли волшебного мира – о старухе Гнил, королеве Верхней Плесени.

– Пока она сидит тихо, – сообщил Страус.

– Не похоже на неё.

– Переживает поражение.

– Старуха Гнил не проиграла, – отчеканила Ашуга. – Двор Непревзойдённых слаб, как никогда, и почти уничтожен, а она, напротив, сильна.

– Закатный Рубеж по-прежнему хранит нас, – напомнил Хиша.

– Но заклятия истончаются, и в Прелести всё чаще появляются Пятна Плесени, которые питают злую магию ведьм и колдунов, – библиотекарь перевела взгляд на девочку. Стёкла её очков тревожно блеснули. – Нельзя верить в то, что королева Гнил сдалась или испугалась. Она знает свою силу и твою слабость и будет посылать слуг против тебя до тех пор, пока не победит.

– Что ты говоришь? – возмутился Хиша.

– Правду!

– Какую?

– Война со старухой Гнил будет продолжаться до тех пор, пока последняя Непревзойдённая не покончит с ней, – резко закончила Ашуга. – Вот так.

Несколько секунд Ириска молчала, переваривая пугающее заявление Бронерожки, после чего на всякий случай осведомилась:

– Скажите, во Дворце безопасно?

– Почему ты спрашиваешь? – насторожилась Ашуга.

А Дикий заинтересованно встопорщил перья.

– Я ведь не просто так атаковала вас ночью… – протянула девочка. – Ну, когда я…

– Я понимаю, о чём ты говоришь, – кивнула Ашуга, машинально погладив синяк справа от рога.

– Извините.

– Ты уже просила прощения.

– И не один раз, между прочим, – встрял в разговор Страус. – Так что можешь забыть о ночном инциденте.

И хихикнул.

– Тебя никто не спрашивал, – буркнула библиотекарь. И вновь обратилась к фее: – Так что случилось ночью?

– Показалось, что за мной кто-то следит, – выдавила из себя Ириска.

Говорить о голосе она пока не стала, потому что не была уверена в том, что действительно слышала его, а выглядеть перед друзьями трусихой не хотела.

– Ты уверена? – тут же спросил Страус.

– Почти.

– Ты заплутала на тёмных улицах Дворца… Вокруг – глубокая ночь, поднялся ветер… – Ашуга поправила очки. – Тебе могло показаться.

Ириска бросила быстрый взгляд на Хишу, и тот, отвечая на незаданный вопрос, едва заметно развёл крыльями:

– Месяц живу на острове, никого постороннего не видел.

– Но я ощущала чужое присутствие! – нахмурилась девочка.

– Чьё?

– Не знаю.

– Ты чувствовала тёмную магию?

– Нет.

Страус и Бронерожка переглянулись, и фея поняла, что ей не поверили.

– Я не лгу!

– Тебе могло показаться, – мягко произнёс Дикий.

– Дворец прекрасно защищён, – добавила библиотекарь. – Ведь это дом Непревзойдённых, самых непримиримых врагов Плесени.

– Самые непримиримые – это мы, Дикие Страусы!

– Так что не волнуйся, Ириска, чужих здесь нет. – Ашуга поправила очки и хохотнула, и никто из присутствующих не понял, что она не так спокойна, как пытается показать.

– То есть вы уверены в том, что на острове безопасно?

– Конечно, уверена! Ведь я работаю здесь уже двести лет.

– Целых двести? – не удержалась девочка. – Правда?

– Правда, – кивнула Бронерожка. – И мы с тобой уже встречались, маленькая Непревзойдённая.

– Вы, наверное, меня учили? – кисло осведомилась Ириска.

– Учила.

– Я была отличницей?

– Завтра мы продолжим твоё обучение, – пообещала Ашуга, не ответив на вопрос. – Раз ты всё забыла, нужно срочно навёрстывать упущенное.

– Но…

– Завтра приступаем к занятиям! – не терпящим возражений тоном заявила библиотекарь, и девочка поняла, что крепко влипла.

* * *

Обычно, точнее – раньше, когда Двор Непревзойдённых процветал и в Коралловом Дворце кипела жизнь, по ночам он становился едва ли не прекраснее, чем днём.

Над крышами водили хоровод луна и звёзды, ярко освещались бесчисленные окна домов и башен, всюду зажигались разноцветные фонарики, а огромный Океан украшал себя сонмами морских светлячков. Создавалось впечатление, что Коралловый Дворец никогда не спит и всегда что-то празднует.

Но так было раньше.

Нет, Дикий Страус, безусловно, с удовольствием бы веселился по ночам, однако делать это ему было не с кем: строгая Ашуга ложилась спать не позже одиннадцати и категорически запретила птице шуметь. Они ужинали, желали друг другу спокойной ночи и расходились. Конечно, Ашуга не могла помешать Страусу резвиться на другом конце острова, но одному Хише было скучно и приходилось тоже ложиться спать. Или бродить по берегу, мечтая о новых приключениях, что обязательно случатся после возвращения Ириски.

Или просто сидеть, наслаждаясь растворившимся во тьме простором и солёным ветром.

Хише было скучно, но он терпеливо ждал.

И вот Ириска вернулась. Они пробыли вместе целый день, говорили не переставая, делясь впечатлениями, рассказывая, чем занимались в прошедшие дни и просто рассказывая что-то, потому что настоящим друзьям всегда есть чем поделиться. Дикий услышал о жизни на даче, о строительстве плота, о приключениях на пруду и о том, что Полика ничего не помнит о Прелести. Совсем-совсем ничего. В ответ поведал о строгой и занудной Ашуге, от которой ему приходилось прятаться по всему острову, и последних сплетнях ПрелеСети.

Они говорили, гуляли – Ириска вновь изучала и вспоминала остров, – и снова говорили. А сейчас уставшая девочка отправилась спать, и Страус оказался предоставлен самому себе. Он помыл оставшуюся после ужина посуду – сегодня была его очередь, – затем приготовил всё для завтрака, чтобы не тратить время утром, затем прогулялся к южному склону острова и посидел в любимой беседке Тысячи Бабочек, разглядывая едва заметные в ночной тьме рифы и слушая, как мягко сталкиваются с ними полусонные волны.

Насладившись призрачным ночным пейзажем и слегка продрогнув – спасибо принесшему прохладную свежесть ветерку, – Хиша побрёл было к себе, но увидел свет на Учёной террасе, поднялся на неё и обнаружил погружённую в чтение толстой книги Ашугу.

И разумеется, не удержался от шутки:

– Тренируешься?

– Что? – не поняла библиотекарь, переведя взгляд на Страуса. – В смысле?

Если шутку приходится объяснять, значит, шутка не удалась. Дикий знал эту нехитрую истину и никогда не разжёвывал собеседникам остроты, но с Ашугой следовало вести себя иначе: она любила всё знать и понимать и не отставала, пока не докапывалась до сути.

Хиша мысленно проклял свой длинный язык и принялся уныло переводить шутку на понятный неостроумной Бронерожке язык:

– Ну, завтра ты возвращаешься к учительству…

– К преподаванию, – машинально поправила птицу библиотекарь.

– А я как сказал?

Ашуга вздохнула:

– Продолжай.

– Во-от… И я подумал, что ты решила потренироваться в чтении перед началом учебного года.

Ашуга вздохнула снова.

– Неужели я не прав? – невинно поинтересовался Страус.

В ответ библиотекарь посмотрела на Дикого так, словно прицеливалась рогом куда-то в район клюва, и вздохнула в третий раз.

– Ты никогда от себя не устаёшь?

– Напротив: наслаждаюсь каждым мгновением, – не стал скрывать Хиша. – Мне со мной хорошо.

– А окружающим?

– А окружающим со мной ещё лучше, потому что весь мир делится на тех, кому я нравлюсь, и тех, кто меня обожает.

– Это невозможно, – простонала Ашуга.

– Есть ещё враги, но они всё время куда-то деваются, – продолжил Дикий. – Как Захариус Удомо, например: раз – и подевался. И больше о нём никто никогда не услышит. А почему? Потому что меня нельзя не любить, а если кто меня не любит или вообще вредит мне или моим друзьям, на того обрушиваются грандиозные неприятности, и в мире снова остаются только те, кому я нравлюсь, или кто меня любит. – С этими словами Страус подошёл к креслу библиотекаря и осведомился: – Что читаешь?

– Книгу, – машинально ответила Ашуга.

– С картинками?

– Э-э… – она не находилась с ответом.

– Я тоже читал книгу, – припомнил Хиша. – Твоя интересная?

Дикий ожидал, что Бронерожка снова вспылит и начнёт ругаться, но она, к большому удивлению Страуса, в очередной раз вздохнула, медленно провела лапой по раскрытым страницам и негромко спросила:

– С тобой можно говорить серьёзно?

– Конечно, – Дикий деловито щёлкнул клювом. – Неужели об этом нужно спрашивать?

– А совсем серьёзно? По-настоящему серьёзно?

По тону библиотекаря Страус понял, что шутки закончились, нахмурился и плюхнулся в соседнее кресло:

– Что случилось?

– Ты никому не расскажешь о нашем разговоре?

– А кому я должен не рассказать?

– Я не хочу тревожить Ириску раньше времени, – после паузы произнесла библиотекарь.

– Ты взволнована, – заметил Страус.

– Дело вот в чём… – Ашуга поправила очки. Она была не просто взволнована: она нервничала. – Сегодня, когда Ириска спросила о безопасности Дворца, я вспомнила, что…

Бронерожка покачала головой.

– Ну?

– В общем…

Ещё одна пауза.

– У нас всё плохо? – насторожился Страус.

– Не очень хорошо, – попыталась сгладить проблему Ашуга.

– Говори как есть.

– У нас нет охраны.

– Как?! – Хиша так резко подскочил в кресле, что во все стороны полетели пух и перья. – Как это получилось?

– Помнишь, Дворец ненадолго обратился в мираж? – осведомилась библиотекарь.

– Когда из-за Звезды Забвения Ириска почти потеряла память?

– Да.

– Помню.

Страус вернулся в кресло, однако его крылья продолжали подрагивать.

– Когда Коралловый Дворец обратился в мираж, защитные заклинания перестали действовать, – объяснила Ашуга. И постучала по толстой книге: – В настоящий момент я пытаюсь узнать, как их снова включить.

– Ты вспомнила о защите только сейчас? – возмутился Дикий. – Когда о ней заговорила Ириска?

– Извини, забыла, – библиотекарь сняла очки и принялась их протирать. – Если тебе интересно, то мне стыдно.

– Стыдно?! Да за эти дни сюда могла пробраться тысяча чудовищ! – перья на голове Страуса вновь начали топорщиться. – Миллион кровожадных тварей! Меня могли погубить!

– Птица, успокойся. Никого тут нет.

– Откуда ты знаешь? Дворец же не охраняется! Я в опасности!

– Как ты смог совершить все те подвиги, которые тебе приписывают? – спросила Ашуга, возвращая очки на место.

– Потому что всегда предполагал самое худшее и был готов к любым неприятностям, – ответил Страус и язвительно добавил: – В отличие от некоторых.

– Ты безумен.

– Ты можешь включить охранные заклинания?

– Я как раз читала нужную книгу, и если бы ты не мешал…

– Почему ты ничего не делаешь? Читай учебники, изучай правила! Сделай нам защиту! Спаси нас! А я…

Дикий резко поднялся с кресла.

– Спрячешься где-нибудь? – с иронией уточнила Бронерожка.

– Отыщу Ириску, – хладнокровно ответил Хиша. Он наконец-то стал серьёзен, и Ашуга увидела перед собой того Страуса, который совершал подвиги. – Кто-то должен о ней позаботиться.

* * *

А вот сегодня Дворец не выглядел мрачным или чужим. Совсем нет.

Во-первых, теперь девочка твёрдо выучила дорогу к своему домику. Во-вторых, узнала, как включаются фонари, и ярко осветила все те места, где собиралась побывать. А точнее – по которым собиралась прокатиться.

Конец ознакомительного фрагмента.