Иран – Пакистан (проблемы и сотрудничество)
М. Р. Арунова
Иран был первым государством, признавшим Пакистан в 1947 г. сразу же после его создания. Связи двух стран, когда они в период правления шаха ходили в блок СЕНТО (до 1959 г. – Багдадский пакт), были весьма активными. В 1964 г. обе страны вошли в состав “Организации сотрудничество ради развития” (с 1985 г. – “Организация экономического сотрудничества” – ОЭС), а в 1969 г. стали членами “Организации Исламская конференция” (ОИК). В 70е годы связи двух государств, как в рамках двусторонних, так и многосторонних отношений получили дальнейшее развитие. Идя на расширение контактов с шахским Ираном, Пакистан, как видится, небезосновательно рассчитывал на его поддержку и содействие в решении экономических вопросов. В 1974–1976 гг. Иран предоставил Пакистану два займа – 580 и 150 млн. долл. и несколько займов на строительство небольших объектов, главным образом в приграничном ИРИ Белуджистане.
После падения шахского режима Исламабад практически первым признал пришедшее к власти новое правительство в Тегеране. Однако отношения двух стран были прохладными: Исламабад опасался установления контактов между режимом Р.М. Хомейни и пакистанскими шиитами, а в Тегеране рассматривали Пакистан как проводника американского влияния в регионе.
В последующие годы наметилась активизация ирано-пакистанских отношений, что было связано с идентичностью их позиций по афганским делам – резким неприятием кабульского режима НДПА, осуждением ввода в Афганистан советского воинского контингента и поддержкой муджахедов.
Во время ирано-иракской войны (1980–1988 гг.) Пакистан придерживался нейтралитета, а затем сыграл важную роль в посреднических усилиях ОИК по прекращению этой войны.
Во второй половине 80-х гг. между странами развивалась торговля, а в 1987 г. было подписано соглашение об ее развитии.
ИРП экспортировала в ИРИ рис, фрукты, кунжут, одежду, химикаты, ювелирные изделия и хирургические инструменты. Основную часть его импорта из соседней страны составляли весьма необходимое Пакистану жидкое топливо, продукты нефтяной, нефтехимической и химической промышленности, шины, пластик, кожа, сушеные фрукты.
Последовавшее затем в 90-е годы резкое охлаждение иранопакистанских отношений было связано не столько с прокатившимися в Пакистане в середине 90-х годов погромами против шиитов, сколько с активнейшей поддержкой Исламабадом талибов, утвердившихся в Афганистане.
Напомним, что свержение режима НДПА и провозглашение в 1992 г. Исламского государства Афганистан (ИГА) во главе с муджахедами не привели к установлению мира и спокойствия в стране. У власти в Кабуле оказалась непрочная коалиция влиятельных лиц из различных партий муджахедов, в которую входили разные этносы. Внутри коалиции, как в центре, так и на местах тотчас же разгорелась кровопролитная борьба за власть. Силовой фактор оставался определяющим в политической жизни страны. Положение осложнялось тем, что едва ли не за каждой из соперничавших партий, группировок и крупных объединений полевых командиров стояли внешние силы, в частности, США, Пакистан, Иран, Саудовская Аравия, Турция, стремившиеся укрепить свои позиции в новом Афганистане и в регионе в целом.
В Исламабаде учитывали сложившуюся в Афганистане взрывоопасную ситуацию и внимательно отслеживали ее развитие. Руководство Пакистана, прежде всего Общевойсковая разведка, МВД, а также лидеры праворадикальной партии “Джамаате ислами” при широкой разноплановой поддержке США и Саудовской Аравии, сформировали для координации своих действий “Афганское бюро”, а затем приступили к подготовке новой военной силы, которая была бы способна стабилизировать обстановку в Афганистане и создать на его территории пуштунское (подчеркнуто нами – авт.) государство, лояльное Пакистану и США. Такой силой стали талибы, воинские подразделения которых формировались в местах расселения десятков тысяч афганских беженцев и при духовных школах – медресе[3].
Конец ознакомительного фрагмента.