© Юлия Петрова, 2016
ISBN 978-5-4483-2321-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
1
Подумаешь, лифт не работает! Когда сердце поет, а внутренний голос ликующе скандирует «сво-бо-да, сво-бо-да», то до восьмого этажа можно легко добежать вприпрыжку по лестнице. Мне одной – единственной из группы – дали место в общежитии. Не иначе как в расчет принимали успеваемость, а не то, насколько далеко от универа живут студенты. Вон, Олеська из другого города приезжает, – каждый день в 6 утра встает.… Зато у меня ни одной тройки в зачетке.
Больше не буду стеснять тетю. Мамина сестра, небось, довольна как слон: им с дядь Васей не нужно больше тушеваться, и они смогут вечерами всласть орать друг на друга и материться. А то им, бедным, пришлось весь год терпеть – только-только тетя Вера в раж войдет, только начнет освобождаться от стресса, накопившегося за день, как дядя зашипит: «Ты что, полоумная. Оля заикаться у нас начнет». Вот смешные! Будто я первый год на свете живу.
Я смогу гулять хоть до утра. Я смогу завести новых друзей. Я смогу-гу-гу-гу… все, что захочу.
Вот и восьмой этаж. В узком коридоре полумрак. Это потому что окно далеко, а свет не включен. Дверь в комнату 802 оказалась второй от лестницы. Я постучала. Мне открыла лохматая девушка, которая смотрела на меня так, будто собиралась спустить меня с лестницы.
– Привет!
Я улыбнулась приветливо-приветливо, словно продавец бытовой техники, который шляется по квартирам в надежде сбагрить никчемное китайское барахло.
Выражение лица лохматой девушки не изменилось.
– Мне дали место в этой комнате. Меня Оля зовут.
Я сделала еще одну попытку растопить лед с помощью лучезарной (ну, во всяком случае, скулы у меня свело) улыбки.
Девушка молча исчезла, оставив дверь приоткрытой. Я расценила это как приглашение войти.
Я никогда раньше не была в общежитских комнатах, но именно так их себе и представляла. Три кровати, тумбочки и большой стол. Облупленная рама окна, потертые обои, пол из крашеных досок. Пластмассовый плафон на потолке у окна, палас в «бабушкином» стиле посреди комнаты, книги на полке и стопка журналов прямо на полу в правом углу. Разномастные постеры (я сразу догадалась, что они скрывают дырки на обоях), холодильник «Смоленск», завешанный шторкой шкафчик. Романтика.
Лохматая девушка забралась с ногами на постель.
– Где у вас тут свободная кровать? – я все еще пыталась изображать мисс Приветливость и Дружелюбие.
Девушка молча указала на самую дальнюю от окна постель – ту, что у холодильника.
Мне здесь не рады, или я придираюсь?
– А как мы решим с ключом? Я завтра переезжаю, после третьей пары за вещами поеду. Вахтерша сказала, что третий ключ от комнаты заказывать придется. Так что не раньше следующей недели мне его выдадут.
У меня возникло ощущение, что я сама с собой. А ведь и правда, эта лохматая так еще и не произнесла ни слова.
Мне почему-то бросились в глаза розовые тапки с помпонами уже битый час разговариваю ровно, словно по линеечке, поставленные под кроватью молчуньи.
– Мы с Ларисой оставим ключ на вахте, если уйдем завтра, – наконец подала голос моя потенциальная соседка по комнате.
– До завтра, – я снова широко улыбнулась на прощание.
Лохматая пробормотала «Пока», когда я закрывала за собой дверь. Впрочем, может быть, мне и послышалось: не исключено, что она пробормотала «Пошла ты…» мне в след.
На следующий день после третьей пары я поехала к тете за вещами. Сумку я собрала заранее – огромную красную сумку, которую пришлось чуть ли ни волоком тащить до троллейбусной остановки. Можно было бы взять такси, но когда на горизонте виднеется новая жизнь с неведомыми, но такими привлекательными возможностями, разве следует тратить деньги на такси. Да и денег то, выданных мамой на две недели, оставалось не так уж и много.
В этот раз лифт, к счастью, работал. Я ехала в обшарпанной зеленой кабине и нервно хихикала, представляя, как бы я выглядела, если бы мне пришлось тащить сумку по лестнице. Я почти не переживала о том, как меня встретят в 802-й. В конце концов, может, и дело-то было не во мне. Вдруг в прошлый раз у лохматой зуб болел или критические дни никак не начинались.
Я с шумом бухнула сумки у двери в 802-ю комнату. В воздух поднялось облако пыли. Я чихнула, потом тихонько постучала костяшками пальцев. Тишина. Я забарабанила в дверь кулаком. За спиной послышался скрип. Я обернулась и увидела, что из комнаты напротив выглянула полненькая девушка с черными крашеными волосами.
В течение нескольких секунд мы молча рассматривали друг друга.
– Тебя к Ирке и Ларисе подселяют?
Догадливая.
– Да, – ответила я и почувствовала, что это превращается в традицию – стоять вот так, возле двери в 802-ю комнату, и приветливо улыбаться.
– Они вроде бы с пар уже вернулись. Смеялись на весь коридор, я слышала. Попробуй еще постучать. Может, спят.
Я снова забарабанила кулаком в дверь. На рукав куртки что-то посыпалось. Побелка с потолка что ли?
– Наверное, ушли куда-то.
Девушка пожала плечами и скрылась в комнате, захлопнув дверь.
Только теперь я вспомнила, что Ира (оказывается, лохматую зовут Ира) обещала оставить ключ у вахтерши, если они с Ларисой уйдут.
Тащить сумку к лифту не хотелось. Но никто и не обещал, что будет легко. Вон, тетя Вера даже всплакнула, когда я ей про общежитие сказала (хотя, может, это она от радости).
Вахтерша, колоритная тетка в платке, повязанном на манер Солохи из «Вечеров…», встретила меня неприветливо. Сдвинув брови так, что складка между ними показалась трещиной, она сделала мне выговор. После каждой фразы вахтерша на секунду сжимала губы в еще одну трещину, только ярко малиновую.
– Ты почему в лифт заскочила, вместо того чтобы зарегистрироваться в журнале посетителей? – вопрошала она. – К кому ты пришла? Ты знаешь, что посторонние не имеют права разгуливать по общежитию. Тебе здесь что, вокзал, что ли?
Я подождала, пока она выпустит пар, потом подала пропуск.
– Почему сразу не показала, когда я тебя окликнула?
– Я не слышала, извините. Можно мне ключ от 802-й?
Вахтерша повернулась к видавшей виды красной деревянной доске с гвоздиками, на некоторых из которых висели ключи.
– Нет тут ключа от 802-й. Он у твоих соседок на руках.
Солоха уселась за стол в своей застекленной каморке и взяла в руки газету. Мол, все, свободна.
Я решила подождать в холле – может, девчонки за хлебом вышли. От нечего делать я рассматривала помещение: бледно-розовые стены (у меня кожа после зимы точно такого цвета бывает), доска с правилами общежития (судя по безмерному количеству бумажек, правила сочиняла Солоха), стульчики вдоль стен (а-ля утренник в детском саду), кадка с ветвистым растением в углу (как оно там, в темноте, умудряется ветвиться-то).
Нет, видимо, Ира с Ларисой ушли не за хлебом.
Стервы.
К следующему дню полагалось учить слова, делать упражнения по грамматике и готовиться к семинару по лексикологии. Я начала нервничать.
Было бы недурно сбегать пока в студенческую столовую. Ведь я не обедала после пар. Однако тащиться туда с сумкой не хотелось, а в то, что Солоха согласится посмотреть за вещами, я не верила. У меня в воображении, как наяву, прозвучал ее голос:
– Я еще и за чужие вещи отвечать должна?!
Я встала и принялась мерить шагами расстояние от своего стула до кадки с ветвистым растением. Ровно пять шагов. Назад почему-то шесть.
После того как я перепроверила расстояние в десятый раз, Солоха за стеклом подняла голову от газеты и пристально посмотрела на меня поверх очков.
Я уселась на стул. Наконец, мне пришло в голову, что слова-то можно учить прямо тут в холле. Пришлось перерыть всю сумку, чтобы найти нужную тетрадь.
Итак, тематика «В ресторане». Хмм… Актуально.
cold platter – мясная нарезка
pork chop – свиная отбивная
steak – тушеная говядина
ox tongue – говяжий язык…
Я повторяла про себя слова и ненавидела соседок по комнате. Повторяла и ненавидела. И это при том, что с Ларисой мне еще не доводилось встречаться.
Когда я увидела, как лохматая Ира (правда, в тот момент ее хвост был завязан аккуратно) вместе с коротко стриженой брюнеткой вошли в холл, я еле сдержалась, чтобы не швырнуть в них свою тяжелую тетрадь.
– Добрый день, – поприветствовала я вошедших голосом, в котором, как я надеялась, металл звучал достаточно отчетливо.
– Привет, – отозвалась Ирина. – Ой, мы забыли ключ оставить.
Она даже не извинилась. Коза.
Я молча взяла свою сумку и прошла к лифту. Ира и Лариса вошли в лифт вместе со мной. До самого восьмого этажа мы не проронили ни слова.
У двери в 802-ю комнату Лариса долго рылась в сумочке, прежде чем извлечь оттуда ключ. Она же и стала первой, кто, наконец, нарушил молчание. Правда, это случилось, когда я уже выложила учебники стопкой на свою тумбочку и повесила на свободную вешалку в шкаф пару кофт и юбку.
– Ты на втором учишься?
Лариса смотрела на мои учебники.
– Да, а ты? – отозвалась я с некоторым облегчением (я уж думала, так мы и будем молчать весь учебный год).
– Мы с Ирой с четвертого.
– А кто здесь до меня с вами жил?
Я решила проверить одно предположение.
– Весь прошлый год – никто.
Я так и думала. Я притащилась, и им придется делить комнату с незнакомой салагой. Вот откуда неприязнь. Ничего, прорвемся.
Однако обдумывать ситуацию на голодный желудок не хотелось.
– Я в столовую. Вы никуда не собираетесь?
– Нет, – отозвалась Ира.
Ну и славненько.
Студенческая столовая находилась через дорогу от моего корпуса общежития. Я в две минуты покрыла расстояние до нее – голод не тетка. За столиками не оказалось ни единого студента. Наверное, это потому что было уже 4:30. Я порадовалась: по крайней мере, успела до закрытия. После 5 мне бы пришлось довольствоваться чебуреками из ларька рядом со столовой, а от них у меня неизменно болел живот.
Я чувствовала себя такой голодной, что заказала весь комплект – и суп, и макароны с котлетой, и компот. Поток мыслей вернулся в русло природного оптимизма уже после супа, а после компота даже два немощных цветка в горшках на окне столовки стали казаться радующими взор украшениями интерьера.
Оптимизм чуть не испарился, пока я барабанила в 802-ю. Я колотила в дверь пару минут. Наконец, замок щелкнул, и Лариса впустила меня.
Игра в молчанку продолжилась. Впрочем, Ира что-то писала в тетради, сидя за столом у холодильника, а Лариса читала учебник, устроившись на кровати. Я достала из стопки на тумбочке тетрадь с лексикой и продолжила учить слова по теме: «Ресторан». После похода в столовую процесс больше не вызывал дискомфорта.