© Владимир Разуваев, 2017
ISBN 978-5-4485-1767-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1. Введение в ситуацию
Самым тяжелым для меня в чтении лекций по международной политике студентам был ежедневный просмотр западной прессы, в том числе и о России. Честно говоря, трудно читать по большей части глупости. Относительно недавно я решил изменить ситуацию: отчего бы не сделать из этой тяжелой обязанности что-то интересное не только для моих студентов. Что получилось – решать вам.
Основная тема книги – информационная война Запада против России. Внешне она может показаться односторонней. Больше того, я готов согласиться с тем, что она таковой и является. Но здесь есть проблема, с которой, как мне кажется, нельзя не считаться. Дело в том, что я не участник информационных войн. А потому считаю себя – пусть это покажется парадоксом, однако субъективно это верно на сто процентов – свободным от сопоставления действий и позиций двух сторон. Я далеко не в восторге от работы российских СМИ в создавшейся ситуации. Пропаганды в них хватает тоже, причем она временами зашкаливает. Я не только не отрицаю, что они участвуют со своей стороны в информационной войне, я даже на этом настаиваю. Причем они делают это далеко не всегда искусно.
Но здесь речь пойдет о субъективности. Если «по долгу службы» я просто обязан знакомиться с западной пропагандой в отношении России, то будет откровенным перебором, если я по собственной инициативе начну это делать в отношении российской пропаганды. Извините, но мне психологически хватает мучений с западными СМИ. А так, чтобы все было понятно, я хочу сказать, что сам не смотрю политических ток-шоу на российском телевидении и советую своим студентам не делать этого.
Мне также нужно сказать об источниках, которыми я пользовался. В первую очередь я хочу высказать признательность inosmi.ru и inopressa.ru. Без них я бы не справился с таким массивом информации. Мне лично кажется, что их отбор заслуживающих внимания публикаций находится на высоте. Я прошу прощения у переводчиков и редакторов, что временами позволял себе давать свою интерпретацию сделанных ими переводов.
А теперь непосредственно к предмету книги. Повторю еще раз – Россия в настоящее время находится в состоянии информационной войны с Западом. Даже беглое знакомство с российскими и западными СМИ это утверждение подтверждает. Причем эта война началась вовсе не с сецессии Крыма в 2014 году, а гораздо раньше. Я далек от того, чтобы назвать точные причины этого феномена и, тем более, обрисовать его историю. Для этого потребуется слишком много времени, которое мне в силу разных и легко читаемых соображений не хочется тратить даром.
Давайте сразу же уточним некоторые параметры данной книги. Я вовсе не считаю, что все то, что говорится и пишется в западных СМИ о России, является проявлением информационной войны. Поэтому существенная часть того, что я прочитал или услышал, была выведена за пределы моей монографии. Эмманюэль Булан написал в L’Opinion в декабре 2016 года, что российское вмешательство на Украине, хотя и заслуживает критики, однако было совершенно предсказуемым с учетом расширения НАТО и ЕС. Эта страна столь же значима для России, как и Черное море. Поэтому «Москва посчитала, что НАТО пересекла красную линию с попыткой интеграции Украины».1 Очень редкий случай отстраненного и объективного подхода к анализу поведения Кремля. И, безусловно, не являющийся примером информационной войны.
То же можно сказать и о статье Теда Галена Карпентера, старшего научного сотрудника Института Катона, который отметил в своей статье в The National Interest в январе 2017 года2, что вмешательство США и ЕС во внутриполитические дела Украины в 2014 году вызвало возмущение Москвы и привело к переходу Крыма в состав России. Здесь, наверное, нужно в первую очередь обратить внимание на причинно-следственную связь между вооруженным переворотом в Киеве, который был спровоцирован и поддержан Западом, и соответствующим решением Кремля в отношении Крыма. Проще говоря, Запад перешел «красную линию», и Москва отреагировала. Это логично, однако категорически не совпадает с мнением тех, кто утверждает, что в действиях Кремля нет логики.3
Оба эти примера приведены не потому, что точка зрения авторов в какой-то части совпадает с моей личной. Просто и Булан, и Карпентер не занимались современной информационной войной с ее специфическими формами и приемами. Они не передергивали, они просто высказали свою точку зрения на один из вопросов, по которому сейчас ведется ожесточенное сражение в традиционных СМИ и за их пределами.
Не желающих вести информационную войну немало, и это очень хорошо. Например, статья итальянского дипломата Адриано Бенедетти в Il Foglio в декабре 2016 года.4 Очень разумный материал, в котором упор делается на вопросах безопасности западного альянса. Но он исходит из признания законной озабоченности России своей безопасностью и тех ошибок, которые были сделаны ее оппонентами после развала СССР, Ничего похожего на информационные баталии, чем эта статья и запоминается.
Или выберем, например, журналистское исследование Адриана Чена, одного из лучших, с моей точки зрения, журналистов в США, специализирующихся на киберпространстве. Его материал о русских хакерах был опубликован в The New York Times Magazine 2 июня 2015 года. Статья начиналась с описания известной кибератаки в штате Луизиана 2015 года, когда были в массовом порядке распространены ложные сообщения о катастрофе на химическом заводе Columbia Chemicals и угрозе для жизни окружающих. Общий вывод специалиста – атака была произведена не садистом-одиночкой, это была кампания по дезинформации, масштаб которой могла подготовить только группа программистов и производителей контента.5
Заранее могу сказать, что я верю Чену практически во всем. Если он пишет, что это была целая группа злоумышленников, стало быть, так и есть. В конце концов, он куда больший специалист в этих вопросах, чем я.
Пойдем дальше. Чен пишет, что эта «утка» была только одним эпизодом подобных информационных атак, проведенных в 2015 году. Дальше идет несколько примеров, в том числе и случай с распространением фальшивки о вспышке Эболы в Атланте. Во всех таких случаях была видна как подготовка анонимной команды к распространению дезинформации, так и ее существенная численность.
Потом идет указание на участие в некоторых случаях распространения фальшивки некоего человека со странным акцентом. Последний нельзя было ни с чем спутать, «хотя определить его происхождение тоже невозможно». В обоих случаях на видео был голос человека, который, по мнению Чена, старательно, но безуспешно пытался показаться американцем. «Вместо этого у него получалось что-то вроде австралийского происхождения».
Допустим, что Чен был опять прав и действительно «расшифровал» голос злоумышленника. Особенно когда речь идет об акценте этого нехорошего человека. Получается, правда, что он скорее австралиец, чем американец. Впрочем, неважно. Все равно вот тут я перестал верить Чену. Нет, я по-прежнему верю в его знание тайных извилин современного киберпространства, я даже верю в его стремление к объективности и, конечно, в его профессионализм. Но дело в том, что любой, кто побывал сколько-нибудь времени в крупных городах Соединенных Штатов, сможет подтвердить мои слова о том, что среди тамошних жителей, причем не только среди недавних иммигрантов, есть необозримое множество акцентов. В том числе и напоминающих смесь австралийского с тем акцентом, который свойственен большинству населения этой великой страны. Хотя и там существуют свои различия. Взять хотя бы техасский… Впрочем, забудем про этот специфический акцент. Журналист работает в Нью-Йорке, а вот уж в этом городе далеко не всегда поймешь, что тебе отвечает таксист. Причем его могут не понять и коренные жители Соединенных Штатов.
Но пойдем дальше. А дальше американский эксперт сообщает о своей идее соотнести эти факты с деятельностью «таинственной организации в Санкт-Петербурге», которая занимается распространением дезинформации в интернете. Самое известное ее название «Агентство интернет-исследований». И Чен отправляется в Северную столицу для сбора материалов, тем более, что эта структура, по его мнению, ведет информационную войну не только против политических противников России, но и, в последнее время, против него лично. Вообще-то это было честное и мужественное решение, достойное исследователя. Другое дело, что дало ему основания перекинуть смысловую связь между информационными безобразниками в США и конторой, которая по его же собственным словам занимается исключительно троллингом. Но согласимся с тем, что с точки зрения интереса к статье ход был выбран интригующий.
Итак, Чен сидит в темном ресторане Приморского района Санкт-Петербурга и видит здание, в котором находится уже упомянутое Агентство. Он беседует с Людмилой Савчук, бывшей сотрудницей данной организации. И здесь я позволю себе отвлечься ради собственного удовольствия. Там в зале, по его мнению, был старинный или даже антикварный, не знаю, как здесь лучше перевести vintage, глобус, на котором Аляска изображалась частью Российской империи. Верю, что Чен лучше меня разбирается в интернете и соответствующих кознях, однако с абсолютной уверенностью могу утверждать, что этот глобус не был ни старинным, ни антикварным. Стопроцентно это был новодел, да еще с юмором. Антикварные вещи у нас в подобного рода ресторанах не выставляются.
Впрочем, это не имеет отношения к разбору статьи. Идет описание Савчук о том, как проходит рабочий день в Агентстве. Дальше уже более интересно для анализа. У нее было впечатление, что в него набирали всех, кто откликался на объявления о вакансиях. Причем вне зависимости от уровня образования. Марат Буркхардт, два месяца работавший в занимавшемся интернет-форумом отделе упомянутого агентства, заявил о таких сотрудниках: «Они были такими тупыми»! Давайте обратим внимание на этот факт. Как и на тот, что руководство агентства проводило лекции для сотрудников, чтобы ликвидировать их безграмотность, в том числе и для разъяснения позиции Москвы по различным вопросам.
Далее Савчук сообщает, что за время работы она смогла скопировать десятки документов на свою личную почту, побеседовать со многими коллегами об их работе, а также сделать видеозапись рабочего дня в офисе. Это тоже важно.
Затем в статье следует информация «Анонимного интернационала» («Шалтай-Болтай») о том, что это агентство начало троллить и на английском языке, поскольку в зарубежном интернете на одно положительное мнение о России приходится четыре негативных, а задача нового проекта – изменить эту пропорцию.
Идем дальше. Автор встретился с Андреем Сошниковым, молодым журналистом из газеты «Мой район», в прошлом работником «Агентства интернет-исследований». Показал ему видео с YouTube одного из троллей в Facebook. Это был анимационный ролик, звучавший так же, как и на видео, которые распространяли упомянутые выше фальшивки. То есть голос мужчины, который хочет имитировать американский акцент, но у него получается только австралийский. Сошников в ответ заявил, что это стиль анимации, который был создан студией «Инфосерфинг». Открыл ее аккаунт, и Чен сразу же понял, что ролики сделаны в том же стиле, что и предыдущий, который он видел в Соединенных Штатах. «Более того, «Инфосерфинг» запостил у себя в аккаунте тот самый ролик – только вместо злосчастного австралийца его озвучивал русский диктор. Это, пожалуй, было самое убедительное доказательство связи между фальшивыми видео происшествий в США и конторой, работавшей по тому же адресу, что и «Агентство интернет-исследований». Так в тексте статьи, и я не случайно ее цитирую.
Однако не удалось выяснить, «какой именно отдел агентства производил эти «утки». Очень примечательное сообщение, говорящее о том, что расследование даже Чена шло по привычному для американской журналистики пути: сначала выдвигаем нужную для себя гипотезу, а потом начинаем подгонять под нее факты. Хотя далее журналист написал, что этот отдел был элитным и глубоко засекреченным. Правда, ему удалось-таки встретиться с Катериной Аистовой, которая в нем работала. Несмотря на свою засекреченность, она все же согласилась встретиться с американским журналистом. Причем даже заплатила за его кофе. В агентстве, по ее словам, ее работа состояла в переводах с английского на русский. Дальше последовало ее описание любви к России и уверение в отсутствии личной агрессии по отношению к Соединенным Штатам.
Итак, что мы имеем в результате, если принять во внимание, что материал в принципе должен был доказать: именно это агентство организовало те самые очень нехорошие вещи в США, о которых речь шла в начале статьи.
В «Агентстве интернет-исследований» совершенно не соблюдаются меры безопасности. Это однозначно следует из того, что рассказала Савчук. Поговорите с любым сотрудником безопасности любого более-менее значимого заведения, перескажите сказанное, и вы увидите, как у него волосы станут дыбом. Есть, правда, и другой вариант: он начнет взахлеб смеяться и заявит, что ничего секретного в данной организации нет. Посудите сами: копировать на работе документы на свою почту, да еще заниматься видеосъемкой внутри служебного помещения – это круто.
В агентство набирали всех подряд. Большая часть сотрудников была малограмотна и глупа («Они такие тупые!»). Соответственно, они не могли принимать участие в троллинге в США и тем более в кибератаках, описанных в начале статьи. Зато, возможно, был какой-то тайный отдел, связанный с зарубежьем, о котором относительно достоверно известно только то, что одна из его сотрудниц занималась переводами с английского на русский.
Что еще? Да, похожий голос одно из троллей. Я почему-то уверен, что ни один американский суд не принял бы это свидетельство к рассмотрению. Кто-то пытается говорить с американским акцентом (которого, как я уже писал, в чистом виде не существует), а у него получается австралийский. Причем все три зафиксированных Ченом случая полностью на его совести, поскольку память могла и подвести. Во всяком случае, можно и нужно было бы для уверенности прости соответствующую экспертизу и сравнить голоса тех личностей, которые зафиксировали себя в YouTube.
Наконец, «самое убедительное» – «Инфосерфинг» запостил у себя в аккаунте тот самый ролик – только вместо злосчастного австралийца его озвучивал русский диктор». И это все? Примерно то же самое, как сказать, что если я в давно забытые годы читал лекции в Чикагском университете, то можно заподозрить меня в том, что я американский шпион.
И последний вывод из нашего анализа. Статья начинается с информационных безобразий, которые творились в США. Речь шла о кибератаках. К ним автор попытался приписать упомянутое выше агентство. Однако в материале нет ни одного реального свидетельства о том, что оно было к ним причастно. К троллингу в России – возможно, да. Но троллинг и сообщения о якобы имевших место катастрофах в Соединенных Штатах, это разные вещи.
Забивать последний гвоздь в информацию и предположения Чена можно еще некоторое время. Например, описывать то, как Савчук выбегала на улицу из ресторана, чтобы заснять приход сотрудников агентства на работу. Которое уже давно переехало в другое место. Но есть и другие темы, так что давайте этим ограничимся. И учтите, что я действительно хорошо отношусь к этому автору и считаю его хорошим специалистом. Он по крайней мере пытается что-то делать. Но если это лучшая или, скажем скромнее, одна из лучших статей о русских хакерах, то каков же в действительности уровень современной американской журналистики… А ведь когда-то она, эта американская журналистика, была образцом для тех, кто работал в советской прессе во второй половине 1980-х и начале 1990-х.
Как бы то ни было, я не считаю, что Чен этой статьей руководствовался интересами информационной войны. Просто журналистское расследование, которым он искренне гордится, кстати говоря.
Пол Пиллар, старший научный сотрудник Центра по изучению проблем безопасности при Джорджтаунском университете написал в The National Interest в декабре 2016 года, что новая администрация Соединенных Штатов должна относиться к России как к крупной державе, которая обладает легитимными и важными интересами в Восточной Европе, одновременно противостоя незаконным способам их реализации. Запад должен показать, что он примет нейтралитет Украины и ее тесные связи с Россией, однако для этого Москва должна положить конец конфликту в Донбассе.6 Можно соглашаться с этой точкой зрения или нет, но она тоже явно не относится к продукту информационной войны.
Классический пример объективной журналистики был показан Кристиной Хебель в статье «Эскалация» в Der Spiegel 1 февраля 2017 года. Короткая информация о столкновениях у Авдеевки на Украине, упоминание об экономической важности города, где находится крупнейший в Европе коксохимический завод Рината Ахметова, информация о геополитическом значении города. Затем приводятся точки зрения украинских и российских экспертов о причинах обострения. В этом контексте примечательно, что учтена позиция и российской стороны, что в последнее время на Западе бывает редко.
Гийом Пупар, генеральный директор французского Национального агентства безопасности информационных систем, предпочел быть очень осторожным в возложении ответственности на Россию за все кибератаки. И вспомнил о презумпции невиновности.7 Очень редкое для западного профессионала такого масштаба заявление. Однако по его тону видно, что американское давление на союзников, которое ориентировано на консолидированное признание вины России, все-таки сказывается, причем существенно.
А вот другие примеры. Как раз подпадающие под сферу моего внимания в данном случае. Накануне инаугурации Трампа уходящий в отставку вице-президент Джо Байден заявил, что Россия угрожает мировому либеральному порядку и стремится навязать свою волю другим странам. Еще днем раньше он сказал, что Кремль использует свои возможности, дабы «развалить европейский проект». Кроме того, он же предположил, что Москва добивается возвращения такого мирового порядка, при котором «сильные навязывают свою волю с помощью военной мощи, коррупции или преступности, а слабые соседи – повинуются».
Дискутировать о сказанном с человеком, который был прямо причастен к фактическому уничтожению ряда стран Ближнего Востока и вооруженному перевороту в Киеве, не имеет смысла. В конце концов, он имел в виду Россию, а Ближний Восток и, тем более, Украина не являются слабыми соседями Соединенных Штатов. Здесь более интересен прием, который использовал Байден, который не только пускает отравленную стрелу в адрес приходящей администрации. И не только старается взять реванш за ошибки, сделанные на столь высоком посту. Он еще пытается «вдогонку» повлиять на общественное мнение. Причем мировое. Выглядело это смешно, учитывая статус его шефа как «хромой утки», однако весьма прагматично с точки зрения информационного контекста.
Аналогично можно сказать и о выступлениях в середине января 2017 года главы Пентагона Этона Картера и постпреда США при ООН Саманты Пауэр. Их общая идея состояла в том, что надежды нового президента США на новое и позитивное отношение к России не оправдаются. Налицо опять же попытка забежать вперед и предречь Трампу неудачу в его надежде переформировать отношения с Москвой. Вообще-то надо было покаяться и признать свои прошлые неудачи, а потом пожелать приходящей администрации удачу в ее возможной попытке установить хорошие отношения с единственной страной, которая может уничтожить Соединенные Штаты в ядерной войне. В той войне, где не будет ни победивших, ни проигравших. В той войне, которая неизбежно затронет своими последствиями весь мир.
East Stratcom, рабочая группа, созданная внешнеполитической службой ЕС, утверждает, что смесь дезинформации и части правды характерна для попытки государственных российских СМИ распространить сенсационные, но фальшивые утверждения. Причем делается это на ряде европейских языков (видимо, речь идет о RT и Sputnik). А потом эти новости подхватываются социальными сетями. Опять же якобы вдохновляемыми Москвой.8
Сказанное типично для информационной войны, которая сейчас действительно ведется. Причем эта ситуация характерна для двух сторон. Я не собираюсь отрицать, что российские СМИ сделали немало ошибок. Однако их совершают обе стороны. И чем глубже они оказываются затянуты в конфликт, тем этих ошибок становится все больше и больше. Это – реалии нашего времени. Можно спорить о том, насколько ожесточенно ведется информационная война, но то, что она существует, отрицать невозможно.
Вот статья Майка Куигли, американского конгрессмена от Демократической партии, в Politico,9 («Украинские демократы очень нуждаются в американском лидерстве, но они опасаются, что Трамп оставит их на растерзание Москвы»). Уже в этом подзаголовке к статье масса противоречий даже с точки зрения американского понимания демократии. Действительно ли украинские демократы нуждаются в американском лидерстве? Да нет, конечно. Они нуждаются в американской поддержке, и лучше всего деньгами. Термин «лидерство» был употреблен для внутриамериканского потребления.
«Они боятся, что Трамп оставит их на растерзание Москвы». Вообще-то правительство Украины столько сделало для того, чтобы этот страшный сон действительно сбылся, поддерживая во время предвыборной кампании Клинтон, что я не удивлюсь, что оно действительно могло опасаться нового президента США. Другой вопрос, как мог конгрессмен США подумать, что Россия собиралась «растерзать» нищую и находящуюся в явном упадке Украину. Вопрос «зачем?», видимо не приходил в голову американскому конгрессмену.
Чешский политолог Оскар Крейчи недавно сказал, что нет такой глупости, которую мейнстримовские СМИ не готовы были бы повторять до омерзения, если она хотя бы похожа на антироссийскую или антикитайскую.10
Пойдем дальше. Парламентарий пишет: в феврале 2014 года под снайперским огнем в Киеве трагически погибли 100 протестующих. Забудем о различных версиях этого расстрела. Однако почему он не написал, сколько там погибло омоновцев? Самый элементарный вопрос. Типичное состояние американской прессы в годы информационной войны. Лет тридцать назад любой редактор из любой захолустной газеты заставил бы конгрессмена вписать эти данные в свою статью. Но те времена, к сожалению, уже прошли.
Следующий абзац: протесты завершились победой народа Украины. Наверное, первопричиной стали не протесты, а трусость Януковича, но это частность. Важнее другое: а почему это была победа народа Украины, а не тысяч протестующих, собравшихся на Майдане? Мне не приходилось слышать о каком-то референдуме на Украине, посвященном смене власти в этой стране.
Этот же абзац. Экс-президент Виктор Янукович не «сбежал в Россию» во время вооруженного переворота. Москва была вынуждена его эвакуировать, поскольку за его жизнью охотились. Вообще-то это хорошо известно и не оспаривается никем.
Опять тот же абзац. Автор гордо сообщает, что он приехал в Киев как член Комитета по разведке Палаты представителей. Давайте это запомним. Следующее предложение – режим Януковича действовал не в одиночку, когда жестоко напал на своих граждан, которые вышли протестовать.
Итак, осведомленный представитель (все-таки член Комитета по разведке Палаты представителей Конгресса США) заявляет о том, что Россия (это явствует из следующего предложения, к которому мы еще обратимся) оказала помощь Януковичу, когда тот жестоко напал на своих сограждан. Как действует Россия, когда она действительно приходит кому-то на помощь, мы знаем из опыта сецессии Крыма и сирийских операций. Как ни странно, человек, вроде бы получающий информацию от американской разведки, не учитывает это обстоятельство. Как не учитывает и то, что никаких свидетельств присутствия России во время тех кошмарных событий в феврале 2014 года в Киеве попросту не существует.
Доказательства? Да только одно: если бы эти свидетельства были, то они давно уже были бы обнародованы. В рамках той самой информационной войны, о которой мы сейчас говорим. Причем эти доказательства были бы даже преувеличены. Особенно со стороны того же Киева и Вашингтона.
Давайте на этом остановимся в случае анализа этой статьи. Общий итог выглядит, с моей точки зрения, следующим образом. Либо американская разведка никуда не годится, либо она не сообщает Конгрессу все свои данные. Можно, конечно, предположить, что у Куигли есть определенные проблемы, но мне даже страшно предположить, что член Комитета по разведке Палаты представителей их имеет. Поэтому давайте на этом остановимся.
А теперь о некоторых тезисах моей книги. Я убежден, что информационная война против России будет продолжаться и в дальнейшем. Никакие былые надежды российских оптимистов на нового президента Соединенных Штатов на ней не скажутся. Запад достаточно многолик, он будет продолжать прежнюю линию. А потому в течение обозримого периода времени мы и весь мир будем находиться в прежнем состоянии. Если бы я надеялся на скорые перемены, то не стал бы работать над этим материалом.
Я также убежден, что времена меняются (я впоследствии еще неоднократно вернусь к этому утверждению). И что именно это обстоятельство будет подталкивать развитие информационной войны. Просто потому, что это выгодно тем, кто ее проводит.
Прежде всего я хочу доказать, что как раз эта эволюция мира вызывает откровенное сопротивление тех, кому она не выгодна. Они хотят вернуть ситуацию назад, хотя бы на десять лет назад. Для этого есть разные причины. Желание вернуть психологическое спокойствие, утерянное из-за проходящих сейчас радикальных изменений, финансовые потери традиционных СМИ, нарастающее идеологическое противоречие в том блоке, который мы все зовет «Западом», откровенные провалы в оценке происходящего, вызванные излишним самолюбованием.
Немецкий дипломат Вольфганг Ишингер в интервью германскому журналу Stern в январе 2017 года подтвердил, что Запад как идея находится в серьезном кризисе идентичности. Полвека Европа могла исходить из того, что Соединенные Штаты будут представлять собой западную модель, однако со вступлением в должность Трампа США больше вроде бы не хотят играть эту направляющую политико-моральную роль.11
На мой взгляд, речь идет прежде всего об инстинктивном желании ведущих политических кругов на Западе и близкой к ним прессе обернуть историю вспять и снова чувствовать себя спокойно. Несмотря на то, что мир изменился и продолжает меняться. Если говорить о политике, то это главным образом страх перед угрозой, которая возникла перед либеральным миром, который считал себя единовластным. Если речь заходит об экономике, то здесь нарастают противоречия между растущими Соединенными Штатами и резко отстающей Европой. В последней также сейчас возобновлена концепция разных скоростей различных членов ЕС. А между Западом и остальным миром возникает угроза растущего Китая. Угроза, которая пока ограничивается сферой экономики, но скоро может возникнуть и в военной сфере, не говоря уже о политической. Если говорить о последней, то грешно упускать из виду то обстоятельство, что традиционно осторожно голосовавший по спорным проблемам в Совете Безопасности ООН Пекин в последнее время начал прибегать к своему праву вето. Причем делал это синхронно с Москвой. Что, разумеется, вызывает откровенное недовольство Запада и его либеральных СМИ.
И еще раз к вопросу о том, почему сложилось нынешнее положение. Чисто психологический аспект. Аске Хеннелунд Нильсен в датском Information в декабре 2016 года12 пишет, что жители западных стран испытывают определенную ностальгию по временам холодной войны, которая в определенной степени была проще, чем современные конфликты. Тогда было больше страха и относительно много социальной стабильности. В этом поразительная тяга к новой холодной войне. Хотя эта тяга и является иррациональной.
Если хотя бы немного проанализировать эту идею, то получится следующее. Нынешняя информационная война против России отчасти является причиной недовольства бурно меняющимся временем. Население западных стран, как, впрочем, и других государств, привыкло жить по инерции. Ему некомфортно, когда все изменяется слишком быстро. Плюс к этому добавляется то обстоятельство, что раньше было больше социальной стабильности. А это обстоятельство увеличивает тягу к новому информационному противостоянию с любым противником, а тем более с Россией.
С последним тезисом я не совсем согласен, хотя у меня и нет данных соответствующих социологических опросов. Я не думаю, что большинство населения западных стран хорошо помнит то, что было до распада Советского Союза. Просто с момента этого события выросло по крайней мере одно поколение. Точнее – полтора. Со всеми вытекающими отсюда для памяти последствиями. А вот раздражающее влияние на общественное мнение слишком быстрых изменений – это факт. И гораздо проще решить, что во всем виновата Россия, чем задуматься о подлинной причине этого раздражения.
И только не надо думать, как это принято на настоящий момент на Западе, что главной причиной информационной войны против России является сецессия Крыма. На деле достаточно просто посмотреть архивы западных СМИ, чтобы выяснить, что недовольство нашей страной существовало и до этого события. Другое дело, что оно не выражалось так бурно. Просто все некогда было так ясно и понятно: «конец истории», мы победили, Россия навсегда в упадке, будем и дальше жить так же хорошо. А тут где-то в конце прошлого десятилетия выяснилось, что все неверно. Либеральный мир начал подавать признаки деградации. Россия продемонстрировала свою военную силу, пусть и сделала это недостаточно удачно. Появились первые знаки обострения ситуации на Западе. И первые сомнения в том, что «мы» победили. А в такой ситуации гораздо проще попытаться найти внешнего врага, который во всем виноват.
Еще один тезис. Уже о том, почему Запад оказался в такой ситуации. Я действительно считаю, причем давно, что в последние десятилетия у него появились серьезнейшие проблемы с экспертными оценками. Эту точку зрения разделяет и директор стратегической консалтинговой компании Planeting Алексис Феертшак, который сообщил в декабре 2016 года Le Figaro13, что у Запада и, в частности, у Франции есть большая проблема с экспертами и обозревателями, которые смотрят на мир через упрощенческую черно-белую призму. Они делают ошибки, например, по поводу Сирии «из-за нежелания выйти из зоны интеллектуального комфорта». И добавил, что на экспертах лежит большая ответственность за сохранение хаоса и насилия в этой стране.
Можно констатировать, что западная элита и средства массовой информации, которые ее обслуживали и обслуживают, оказались совершенно не готовы к проявившимся изменениям в миропорядке. Здесь сначала следует подчеркнуть, что они оказались не в состоянии уловить эти перемены на ранней их стадии. Или спрогнозировать их заблаговременно. Но они продемонстрировали и свою неготовность принять то, что уже произошло. Отсюда, во многом, резкая реакция на происходящее, в том числе на то, что связано с Россией.
Проблема еще и в том, что именно оказалось совершенно неожиданным. Западная элита сначала спрогнозировала постепенно разрушение России, но этого не произошло. Затем после сецессии Крыма была сделана ставка на экономические и финансовые санкции. Однако эффект от них оказался временным, и российская экономика снова устояла. В результате к концу 2016 года после успеха России в Сирии и избрания Дональда Трампа, СМИ оказались в шоке. Вслед за элитой, которую обслуживали.
Все устоявшиеся мнения о том, что Москва стала непредсказуемой, мне кажутся вытекающими из этого провала в собственной аналитике, который, как мне кажется, втайне признается сейчас и в руководящих кругах западных государств. С моей точки зрения, Россия после вооруженного переворота в Киеве в 2014 году была поставлена в положение, когда ее действия легко просчитывались просто потому, что были вынужденными. Сецессия Крыма? Неужели было непонятно, что в Севастополе никогда не появится военная база США? События в Донбассе? Неужели было непонятно, что Россия при любом правительстве никогда не допустит того, чтобы Украина стала членом НАТО?
Здесь проблема не столько в России, сколько в резко снизившейся способности Запада анализировать. Он провалился во время решения поддержать арабскую весну и до сих пор несет бремя своих ошибок. Он провалился и по поводу оценки потенциала России. Проще всего, конечно, сваливать последствия своих неудач на Москву, что и делается сейчас в ходе информационной войны.
Проблема Запада, как мне кажется, состоит в том, что он в основной массе своего общества очень хочет сохранить прежний статус-кво, который уже давно испарился. А потому закрывает глаза на реальное положение дел сегодня.
Другая проблема для Запада (и для России) во многом в том, что у первого сейчас нет первоклассных специалистов, которые могли бы предсказать и объяснить действия Москвы. Вот характерная и очень интересная статья из The Times.14 Я вынужден остановиться на ней подробно. Оказывается, после окончания холодной войны британское министерство иностранных дел утратило компетентность в направлении, связанном с Россией. Это – точка зрения британских парламентариев. Сейчас в этом министерстве в двадцать раз меньше специалистов по России. Экономия вполне объяснима – наша страна была повержена, как казалось еще недавно, так что нечего было тратиться на ее изучение. Такая же логика была и в Соединенных Штатах.
Всем постсоветским пространством, за исключением Прибалтики, в британском министерстве иностранных дел занимаются пять или шесть аналитиков. Стоит ли удивляться, что решения Кремля кажутся Лондону непредсказуемыми? Наверное, нет. В министерстве обороны Великобритании на изучении России отряжен только один человек. Это после двух десятков аналитиков, которые были прежде. Довольно пикантно для Великобритании, что в ее министерстве иностранных дел только 27 процентов должностей, которые требуют знания русского языка, заняты теми, кто владеет им на необходимом уровне.
Один короткий пример. Безусловно, что правы на Западе те, кто считает, что российское историческое наследие с его постоянными иностранными вторжениями пробуждает у Москвы ощущение повышенной опасности.15 Да, у нашей страны время от времени появляется комплекс осажденной крепости. Отрицать это глупо. Но также глупо отрицать то, что те, кто создают этот комплекс, делают правильный выбор. Это я опять о катастрофических провалах в западной аналитике. У России есть собственная историческая логика, и те, кто этого не учитывают, совершают серьезнейшую ошибку. Но кто это на Западе признает? Единицы. Причем единицы, которые давно уже не находятся на государственной службе и имеют мало шансов высказать свое мнение в мейнстримовских СМИ.
Честно говоря, в информационных войнах дело даже не в том, какой является российская политика, а в том, какой ее воспринимают. Особенно США. Пока ситуация обстоит так, что европейские члены НАТО послушно придерживаются мнения своего старшего партнера.
Почти общий тезис западных СМИ: Россия пытается нанести удар по западной демократии.16 В качестве примера приводится недоказанное нападение российских хакеров на процесс президентских выборов в США в 2016 году. На всякий случай хочется напомнить, что первое зафиксированное вмешательство ЦРУ в выборы за рубежом случилось в Италии в 1948 году. Оно было успешным, несмотря на то, что это ведомство было создано всего за несколько месяцев до того. Далее была Франция и множество других стран. Все это продолжается до сих пор. Мировая политика сама диктует свои законы. Иногда – жесткие, даже жестокие.
Другой вопрос: а Соединенные Штаты и их союзники не пытаются изменить государственный строй в России? Я прошу меня быть правильно понятым: я, как бывший дипломат, вовсе не собираюсь тем самым признавать что-то, о чем я не знаю. Однако прекрасно в курсе, что еще в начале 1990-х годов различные структуры (мне известно только о частных) Соединенных Штатов вели активную работу по поддержке своих сторонников в России. Насколько я могу понять, та же ситуация сохранилась и в настоящее время. Впрочем, я могу ошибаться и признаю за собой это право.
Есть еще одна сторона проблемы. При принятии любого важного решения необходимо, чтобы оно основывалось на тщательном анализе имеющихся реалий, а не на идеологических убеждениях. А между тем, идеологические (а не информационные) расхождения между Западом и Россией все время углубляются, и у Москвы появляется все больше союзников среди западного политического спектра. Это обстоятельство вызывает раздражение. Впрочем, об этой черте современного мира – как-нибудь в другой раз.
Еще один мой тезис состоит в том, что традиционные западные СМИ испытывают все большее раздражение по поводу того, что они теряют свой прежний статус. Во-первых, им все больше не доверяют. Скажем, доверие американцев к своим мейнстримовским СМИ опустилось до исторического минимума. Это катастрофа. В октябре 2016 года исследовательский центр Pew провел социологический опрос, согласно результатам которого 61 процент населения либо не доверяет, либо не очень доверяют американским новостным СМИ. Только пять процентов населения им «полностью доверяют». Мне лично кажется, что эта тенденция имеет место и в России. Это я опять к тому, что мир меняется. Ари Флейшер писал в The Wall Street Journal в декабре 2016 года, что центральные СМИ должны играть свою роль, как и другие издания. Однако «когда пресса слишком либеральна или несправедлива, СМИ подвергают опасности все то, чем они занимаются».17 Он же подчеркнул, что «ведущие средства массовой информации утратили доверие американского народа». Рено Жирар в Le Figaro от 6 декабря 2016 года отметил, что влияние крупных международных СМИ на международные отношения стали чрезвычайно слабыми. Пресса уже не может больше менять стратегическое равновесие как прежде в Косово, Ираке и Ливии.18
Однако традиционная западная пресса не готова это принять. Ситуация вызывает у нее раздражение. А когда ты в чем-то ошибся или виновен, то проще всего списать свои недоразумения на внешнюю силу. Очень часто в качестве таковой выступает Россия. В том числе RT и Sputnik. Впрочем, об этом подробнее несколько дальше.
Однако дело не только в том, что мейнстримовские западные СМИ находятся перед проблемой потери доверия аудитории. Еще одна проблема состоит в том, что из-за этого факта они теряют деньги. В частности, на рекламе. Как ни странно, результат, с точки зрения западной прессы, опять же оказывается прежним: во всем виновата Россия. Тут мне поневоле вспоминается классическая фраза Бориса Ельцина: «Во всем виноват Чубайс».
Суть следующего тезиса состоит в том, что западные традиционные СМИ готовы сделать все, для того, чтобы вернуть прежнее монопольное положение на рынке информационных услуг. Их многое раздражает в меняющейся ситуации. Россия не находится в перечне на первом месте. Главное – это потеря власти и денег. Однако вполне естественное раздражение от этого оказывается направленным на Россию. И потому именно ей больше всего достается.
Здесь, конечно, надо бы добавить, что в основном своем большинстве теряющие влияние и деньги западные мейнстримовские СМИ являются либеральными, однако об этом столько писалось в соответствующей прессе, что я не рискну касаться этой темы, не боясь упреков в плагиате.
Еще одно замечание, которое, наверное, следует сделать, сводится к тому, что по всем признакам, в либеральных западных СМИ в настоящее время введена негласная цензура. Во всяком случае, когда речь идет о России. Только не говорите мне о том, что цензура бывает только формальной. Я достаточно много лет проработал в прессе, причем либеральной, чтобы понять и запомнить, что никакого формализма в данном случае быть не может. И – безусловно – никаких взаимных договоренностей. Просто стороны прекрасно понимают друг друга без слов. И делают общее дело.
Не верите? Напрасно. Именно так было в советской прессе во время перестройки. И почти наверняка именно так все происходит и в американской и европейской прессе. Никаких формальных договоренностей. Никакой формальной цензуры. Просто тех, кто пробует выйти за ее пределы, увольняют.
Доказательства? Только косвенные. А может быть, и прямые. Почему в мейнстримовских изданиях буквально приветствуется определение «подлая» в отношении политики России, но никогда не бывает термина «достойная»? А ведь если исходить из того, что СМИ являются нейтральными, то надо представить обе точки зрения. Почему существуют принципиально разные отражения того, что происходило в Алеппо и в Мосуле? Поток беженцев из этих городов был одинаково силен. Поэтому не говорите мне ничего по поводу отсутствия цензуры в западных СМИ. Она есть, но только негласная.
Социальные сети превратились в инструмент пропаганды и контрпропаганды, а затем снова пропаганды и контрпропаганды. Один из примеров этого – семилетняя Бана аль-Абед, которая показывала последствия наступления сирийской армии на Алеппо в своем аккаунте. Две сотни тысяч подписчиков были в ужасе от рассказов о лишениях, бомбежках, голоде и нехватке питьевой воды. Все они сочувствовали жителям восточной части Алеппо и негодовали по поводу варварского поведения сирийцев и русских. Естественно, последние оказались во всем виноваты. Особенно после того, как Sputnik выразил сомнение, что девочка семи лет смогла не только сформулировать продуманную позицию, но и в совершенстве выучить английский язык. Потом об этом написал Оливье Перрен в Le Temps.19 К его профессиональной чести, он высказал по крайней мере две противоположные позиции, которые могли существовать в отношении этой ситуации.
Видимо, одна из причин сложившейся ситуации со СМИ состоит в том, что они оказались психологически не готовы к быстрым изменениям в мире и появлению тех же самых социальных сетей. Пример с Бана аль-Абед это демонстрирует довольно-таки четко. Модель распространения информации по этому вопросу оказалась следующей. Маленькая семилетняя сирийская девочка публикует в интернете свои сообщения об ужасных последствиях действий сирийских и российских войск в Алеппо. Затем западные СМИ активно все это тиражируют. Вопросов у них к автору нет. Они появляются только у агентства Sputnik. И только у Перрена возникает некоторое сомнение.
Однако отличный английский язык у семилетней девочки, которая не является его носителем, действительно приводит к некоторым сомнениям.
Почему западные СМИ оказались к ним не готовы?
Первая причина совершенно очевидна: они хотели поверить в сообщаемое Бана аль-Абед просто потому, что информация соответствовала мейнстримовской тенденции. Надо было заклеймить Россию и Башара Асада, а для этого все средства были хороши. Но это только первая причина. Вторая, возможно, сводится к тому, что на каком-то этапе традиционные СМИ на Западе оказались под прессом конкуренции со стороны феномена, который можно назвать «сам себе журналист» в киберпространстве. И, вместо того, чтобы улучшить свою профессиональную работу, пошли по более легкому пути: стали использовать социальные сети в своих интересах. Причем очень часто некритично, особенно когда это было выгодно по коммерческим или (и) политическим соображениям.
Я ни в коем случае не хочу утверждать, что вся история сирийской девочки оказалась фейком только потому, что она либо вообще не знает английский язык, либо знает его на очень примитивном уровне (здесь есть разные мнения). Я даже готов согласиться с тем, что все ее сообщения от ее имени писала ее мама, которая является преподавательницей этого самого языка. Но я готов утверждать, причем упорно, что западные традиционные СМИ оказались не готовы к тому, чтобы высказать сомнения по поводу всей этой истории. Причем сомнения оказались бы обоснованными, потому что мама – это мама, а семилетняя девочка – это семилетняя девочка. Мне, например, и в голову не придет писать посты от имени моей семилетней внучки. Хотя они читались бы куда с большей сентиментальностью и воодушевлением, если бы я это делал.
Информационная война жестока и непримирима как и ее адепты. Причем они непримиримы не только к России и Владимиру Путину, но и к своим собственным политикам. Вот почти типичные рекомендации Якуба Янда, руководителя программы Kremlin Watch и заместителя директора центра «Европейские ценности» в Праге.20 Первый тезис: если европейские политики повторяют распространяемую Москвой «ложь», то им необходимо публично противостоять. В качестве примера была приведена Марин Ле Пен. То есть, если какой-то политик имеет такую же или схожую точку зрения на политическую проблему, что и Москва, он должен подвергнуться информационной атаке. Причем неважно, что это его собственная позиция. Он на нее не имеет право, если она схожа с мнением Кремля. Ладно бы еще Кремля, хотя бы части российских СМИ.
Второй тезис. Если национальные политики систематически преуменьшают значение и масштабы вмешательства России во внутренние дела их стран, то следует разобраться с лояльностью этих политических деятелей, проверив их личные и финансовые связи с Кремлем и близкими к нему людьми. Тезис этот не менее эксцентричен, чем первый.
Получается так. Сначала надо образовать что-то вроде комитета по проверке заявлений политиков на предмет того, не преуменьшают ли они размеры вмешательства России в дела их стран. (Подразумевается, видимо, что Янда должен эту структуру возглавить. Он вообще в последнее время специализируется только на распоряжениях европейской политике, которые он делает через прессу). Просто если не будет комитета, то некому будет давать оценку столь деликатной сфере. Затем, когда будет вынесен вердикт, начнется тотальная проверка всех неблагонадежных. «Личные связи с Кремлем» будут, очевидно, определяться по факту наличия контактов с российскими политическими и общественными деятелями. Если еще и будет установлен факт хотя бы одной встречи с российским послом, то все будет ясно. С финансовыми связями с Кремлем все сложнее, но сойдет и бизнес с российскими предпринимателями. Последние подойдут и под рамки близких Кремлю людей.
Абзацем выше мы находим прекрасную иллюстрацию к этому тезису. Янда пишет, что верховный представитель ЕС по внешней политике и политике безопасности Федерика Могерини избегает признания России источником враждебных дезинформационных операций. Если она будет делать это и дальше, то это будет означать, что она сознательно игнорирует явную угрозу со стороны Москвы. Если бы Янда был действительно последователен, он призвал бы проверить Могерини на предмет связей с Кремлем и возможности получения денег из России. Просто потому, что она не хочет спешить делать то, к чему он призывает.
Не будем обманываться: информационная война уже идет. И она не остановится в обозримый промежуток времени.
Смешно? На самом деле грустно. Запад пускай остается Западом, но ведь и мы от него зависим. Как и он зависит от нас.
Есть ли у Москвы претензии к Западу в отношении политики США и НАТО? Они многочисленны. В первую очередь (дальше может пойти длинный список, который я все-таки ограничу) поддержка враждебных России сил в государствах, образовавшихся на развале бывшего СССР. Не было ни одной постсоветской страны, где бы Запад не попытался раздувать антироссийские настроения. Даже во время президентства Бориса Ельцина. Успех был достигнут в Прибалтике, Грузии, частично на Украине и в Молдавии. Расширение НАТО к границам России было глупым и, простите, наглым последствием неправильной оценки сложившейся ситуации. Я напомню, что бывший вице-президент Альберт Гор в то время, когда пребывал в этой должности, был убежден, что с реакцией России нечего считаться, потому что наша страна ничего из себя не представляет. Соответственно так и действовала администрация Клинтона. Из первостепенных вопросов следует выделить также вмешательство Запада в Югославии во всем его спектре противозаконных и необдуманных поступков. Бомбардировки и решение проблемы Косово – только часть этой общей проблемы. Кремль не могла оставить равнодушной открытая поддержка Западом антиправительственной оппозиции в России, причем я ключевым моментом вижу здесь не гранты непарламентской оппозиции, а замаскированную помощь террористам на Кавказе через своих союзников. Резко подрубил доверие Москвы к Соединенным Штатам выход Вашингтона из Договора об ограничении систем противоракетной обороны и выстраивание собственных соответствующих систем рядом с границей России. Явное раздражение вызывало похищение российских граждан по всему миру. Особый вопрос – поддержка вооруженной оппозиции в Сирии. И все это – только «в первую очередь».
Все это не означает, конечно, что в США и на Западе в целом исчезла объективная журналистика или вообще не появляются альтернативные точки зрения. Посмотрите на статью Теда Галена Карпентера в The National Interest «Простая причина, по которой Россия и Америка идут к кризису» в январе 2017 года21, и увидите взвешенное мнение, которое учитывает противоположные концепции. Во всяком случае, там честно и объективно пересказывается точка зрения Кремля на причину обострения российско-американских отношений, что в создавшейся ситуации уже немало. Здесь проблема в том, что подобные высказывания в западной прессе в адрес Москвы практически отсутствуют.
Когда-нибудь какой-нибудь историк СМИ тщательно проанализирует эволюцию западной прессы в начале XXI столетия. Я ему в этом помогать не буду. Выскажу лишь свое мнение об одной из причин столь резкого поворота в прежде высокопрофессиональных СМИ.
После краха коммунистической системы для Запада настал период ликования. В этот момент американский ученый Фрэнсис Фукуяма написал свою знаменитую книгу о конце истории. Идеи которой (я имею в виду книгу) совершенно не подтвердились.
Некоторые последствия были понятны. Благодушное настроение в ожидании дальнейшего развития событий. Значительное число советологов потеряли работу, а к старым специалистам по России перестали прислушиваться. Затем снизился интерес к Ближнему Востоку с аналогичными последствиями в отношении анализа ситуации в регионе и перспектив его дальнейшего развития.
А потом выяснилось, что что-то идет не так. Причем все больше и больше. И с Россией начало твориться нечто странное и непонятное, а на Ближнем Востоке началась самая настоящая бойня. Плюс к этому что-то странное и непонятное стало происходить и на самом Западе.
Почувствуйте себя в шкуре людей, которые с ужасом наблюдают развитие непредусмотренных и нежелательных событий. Да тут еще какой-то выскочка-миллиардер ополчился против партийного истеблишмента. И тут вы начнете бороться за свое светлое прошлое, тем более, что и «все» так делают. То самое светлое прошлое, которое грозит превратиться в угрожающее настоящее. Люди ведь обычно не любят перемен. И какое там соблюдение профессиональных правил в этой обстановке!
Журналист и профессор Городского колледжа Нью-Йорка Джон Смок высказал мнение, что сейчас в американских СМИ происходит мощный сдвиг. Если раньше считалось, что журналист должен быть нейтральным и объективным, то теперь пришли к мнению, что иметь свою собственную точку зрения вполне соответствует современной американской журналистике. При этом издание по-прежнему должно быть честным и сбалансированным.22 Все так, однако во время информационной войны не может быть честности и сбалансированности. Об этом, собственно говоря, и эта книга.
Владимир Путин хочет дискредитировать американскую демократию и помешать нам руководить либеральным демократическим порядком, сказал бывший посол США в Москве Майкл Макфол.23 Первое вполне разумно и вполне правдоподобно. Но я бы не написал, что это было в действительности, обратите внимание. Хочет ли Макфол дискредитировать российскую демократию? Однозначно: да. Не будем говорить о других бывших и настоящих государственных деятелях Соединенных Штатов при этом. Но здесь примечательнее вторая часть высказывания: Путин хочет помешать нам руководить либеральным демократическим порядком. Но почему, вы, американцы, считаете, что должны им руководить? Вопрос в пустоту, потому что ответа на него не будет. Хотя он очень важен, поскольку в нем – ядро этой книги.
Британский министр обороны Майкл Фэллон в январе 2017 года назвал российский авианосный крейсер «Адмирал Кузнецов», который возвращался от берегов Сирии в Россию, «кораблем позора».24 Мотивировка: выполнение обязанностей по подавлению террористов в Сирии. Объяснение: эта «миссия лишь продлила страдания сирийского народа». Надо думать, что, с точки зрения Фэллона, лучше было бы, если бы эти страдания закончились пораньше. Правда, эвтаназия пока в Великобритании еще не разрешена.
Когда закончилась холодная война, миропорядок остался прежним. Россия могла присоединиться к победившей стороне, как это сделали после Второй мировой войны Германия и Япония, однако ни один российский лидер, включая Бориса Ельцина, не мог пойти на то, чтобы признать свое поражение. В результате сохранились логика и структуры конфликта. В результате Россия отреагировала на начавшееся на нее давление переходом к противостоянию либеральному политическому порядку, что вызвало жесткую реакцию на Западе, который считал себя победителем со всеми вытекающими отсюда последствиями.25
«Beware of Russians bearing gifts». «Бойтесь русских, дары приносящих. Все это не так, как представляется, особенно когда дарами являются обещания помочь западным державам бороться с исламским терроризмом». Такой посыл статьи Скотта Галупо в The Week26. Дальше, правда идет уйгурская проблема в Китае, но потом автор все-таки переходит к России. Очень искаженные сведения в отношении российской внутренней политики, но отложим это в сторону. Интереснее, что эта абсолютно бездоказательная статья, где нет ни фактов, ни логики, а только одни утверждения, заканчивается опять же утверждением: Трамп, который воображает себя несентиментальным и жестким лидером, на самом деле наивнее всех американских президентов, думая что сможет договориться с Путиным и тот поможет ему в борьбе с исламским терроризмом. «Но это дурацкие мысли, и наш президент – дурак».27 Поставив себя на место Трампа, я бы ответил: если ты такой умный, то почему такой бедный. Такая поговорка характерна как раз для Соединенных Штатов. А с точки зрения мультимиллионера президента США Скотт Галупо – явный неудачник и очень бедный человек.
Обозреватель The Washington Post Энн Эпплбаум провела прямую связь между российским крупным капиталом и государством. Суть ее идеи состоит в том, что любой, американец, кто связывается с российскими бизнесменами, автоматически оказывается связанным и с Кремлем. Именно потому, по мнению автора этой идеи, работа Пола Манафорта на Олега Дерипаску в 2005 году была фактически деятельностью в пользу российского государства. Разницы между ними никакой нет. Более того, Манафорт, по утверждению автора, работал на Кремль также и в то время, когда был советником Виктора Януковича с 2007 по 2012 год. Основания? Когда Янукович стал президентом, он постарался сохранить коррупционные связи между российскими и украинскими олигархами. Так утверждается в статье. Дальше – больше. Только во Флориде люди с российскими паспортами потратили не менее 98 млн. долларов на приобретение объектов недвижимости, принадлежавших Дональду Трампу. В сделках не участвовал КГБ, пишет Эпплбаум, они не были взятками. Но они представляли собой определенную форму российской коррупции. Поэтому Конгресс США должен задаться вопросом: соответствовали ли эти действия принципам морали и не видно ли в них злоупотребление влиянием. Ответ обозревателя предсказуем: в первом случае «Конечно, нет», в втором «Конечно, да».28 Иными словами, любое, подчеркну, любое взаимодействие с российским крупным капиталом является если не преступным, то не соответствующим морали и влекущим опасность для Соединенных Штатов.
Еще один штамп в западной пропаганде: надо оказывать давление на Москву, пока она не будет полностью выполнять Минские соглашения. Об этом написал, например, Паоло Мастролилли в La Stampa в январе 2017 года.29 Однако авторы (не только он один) попросту не знают ничего ни о Минских соглашениях, ни о том, что там должна делать Россия. Характерно также, что ни один из журналистов западных СМИ в таких случаях не упоминает об обязательствах Киева и о том, что надо оказывать на него влияние, чтобы тот выполнил свою часть соглашений.
Уильям Стирмен, бывший сотрудник аппарата Совета по национальной безопасности США, недавно заявил, что на наращивание военной силы Россией следует ответить сопоставимым ростом американских ядерных и обычных вооружений. Сделано это будет для того, чтобы Владимир Путин понял, что Москва не сможет выиграть гонку вооружений у Вашингтона.30 Честно говоря, откровенная глупость. Даже если Соединенные Штаты не будут наращивать рост своих вооружений, любому человеку понятно, что Россия не сможет в обозримом будущем и даже за его пределами выиграть эту гонку у Соединенных Штатов. Проблема для последних только в том, что Россия в случае ядерной войны просто может уничтожить США. Да и не только их. Страшно писать такие слова, но это факт.
А в целом можно резюмировать окончание главы следующей цитатой. На слушаниях в комитете по делам вооруженных сил палаты представителей Конгресса США глава Европейского командования вооруженных сил Соединенных Штатов генерал Кертис Скапаротти заявил, что «Россия превратилась из партнера в антагониста по мере того, как она стремится вернуть свои позиции в мире».31 Вот тут действительно главная проблема. Для какой из сторон – не знаю. Скорее – для обеих.