Часть 2. Каменный век
Глава 1
Ещё недавно в дубайском аэропорте царили привычный порядок и организованность. Посетители и персонал были приятно расслаблены и абсолютно уверены в том, что этот хорошо отлаженный механизм никогда не даст сбой, несмотря на огромный масштаб производимых ежедневно работ. Десять миллионов пассажиров в год для этого аэропорта было вполне нормальной нагрузкой. Однако начавшиеся вчера в Малайзии и других южно-азиатских странах беспорядки, связанные со сбоем электронных систем поддержания жизнеобеспечения, добрались теперь и до Дубая. Все рейсы из Азии и Австралии были отменены из-за отказа электроники в самолётах и аэропортах. Последний рейс из Куала-Лумпура вылетел в Дубай ещё четырнадцать часов назад. Этим бортом сюда прибыл «Груз 200». Два одинаковых цинковых гроба были доставлены в Дубай и теперь ожидали своей дальнейшей участи.
Сопровождающий груз сотрудник российского посольства в Малайзии Виктор Крымов сидел за столиком кафе в зале для транзитных пассажиров. Чашка прекрасного молотого кофе и тарелка с пирожным стояли нетронутыми. Виктор читал местную газету на английском языке и совсем забыл про кофе. Большинство новостей, как в Арабских Эмиратах, так и во всём мире были безрадостными. Везде в той или иной степени ощущались проблемы с работой различных электронных систем, без которых нормальная современная жизнь была практически невозможна. Особенно остро эта проблема стояла в азиатских странах и Австралии, где нормальное функционирование всех общественных служб было практически парализовано. В городах царил полнейший хаос. Властями был введён режим чрезвычайного положения. Гражданам рекомендовалось без острой необходимости не выходить на улицы. Практически сразу начались проблемы с продовольствием, водой и медикаментами. Всё это сильно осложнялось отсутствием привычной связи, поскольку все компьютеры, рации и телефоны разом вышли из строя. Спутниковая связь также не работала. Снабжение электроэнергией сначала сохранялось только для жизненно важных служб за счёт резервных источников. Затем начались перебои, а после электроснабжение и вовсе прекратилось. Среди населения начиналась настоящая паника. Были замечены первые случаи мародёрства.
С большим трудом Виктору удалось улететь из Куала-Лумпура последним рейсом в Дубай с телами двух своих соотечественников на борту. Расследование обстоятельств их гибели в одном из отелей пока не было завершено. Дело было далеко от своего раскрытия, и вопросов пока было куда больше, чем ответов. Однако, поскольку все необходимые экспертизы были пройдены, расследование могло быть продолжено по имеющимся документам, а тела следовало доставить на родину.
Обстоятельства гибели двух российских туристов были неясны. Запись с камер видеонаблюдения в предполагаемый момент совершения преступления отсутствовала. Имелась лишь записи событий до и после того рокового дня. Однако сам момент убийства запечатлён не был. Никто из персонала отеля не заметил ничего подозрительного. Обращал на себя внимание тот факт, что кроме самих туристов убийцей был зачем-то полностью разрублен на мелкие кусочки и кактус, привезённый ими из России. Удивительно, но за те несколько часов, которые прошли после убийства до обнаружения трупов, небольшие побеги из фрагментов кактуса глубоко проросли в раны убитых людей. В морге после вскрытия патологоанатом не стал удалять эти растительные частицы из ран, но вопрос остался открытым. Каким образом ткань кактуса так быстро регенерировала, что смогла проникнуть в ткани людей? Вторым вопросом было то, почему в тело одного из убитых ростки кактуса проникли гораздо сильнее, чем в тело второго? Чем Егор Волков был ближе для кактуса, чем Вячеслав Строев? Ведь их тела лежали на полу, который был почти равномерно усыпан фрагментами кактуса.
Виктор отложил газету и посмотрел на остывший кофе. Сделав пару глотков, он на несколько секунд закрыл глаза и представил, что находится сейчас дома, в кругу своей семьи и, что все неприятности с электроникой в Азии и Австралии – это просто страшный сон, который скоро закончится. Также он представил себе, что эти двое российских парней здоровые и весёлые сидят на приёме в российском посольстве в Куала-Лумпуре, радуются приятному общению на столь высоком уровне, а затем отправляются домой в Россию к своим родным.
Открыв глаза, Виктор ещё острее ощутил то, что все неприятности, которые случились за последнее время в мире, это суровая реальность, с которой теперь придётся жить и, по-видимому, бороться. Кроме того, он понял сейчас, что всё это не закончится в ближайшее время, а будет продолжаться и дальше. Всё это – настоящая война. Оставался только вопрос: война кого с кем? И, если на вопрос «с кем идёт война?» ответ был очевиден, то на вопрос «кто всё это начал?» ответа пока нет.
Диспетчер объявил регистрацию на рейс Дубай-Москва, и Виктор, допив кофе, поднялся из-за своего столика. Сверкающие витрины магазинов огромного аэропорта, как и прежде, манили посетителей своим изобилием. На подиумах красовались роскошные автомобили во всём своём лоске. Многочисленные кафе и рестораны привлекали посетителей яркой рекламой и приятной музыкой. Казалось, что жизнь здесь идёт своим чередом и будет идти по-прежнему, несмотря ни на что. Но всё-таки что-то неуловимое изменилось. Это было заметно по улыбающимся, но слегка напряжённым лицам сотрудников аэропорта, продавцов кафе и ресторанов. Всё чаще посетители останавливались у экранов телевизоров, транслирующих новости, и мрачнели от увиденного и услышанного. Весь тот ужас, который творился сейчас в Малайзии, Китае, Сингапуре, Индонезии, а также Австралии, очень контрастировал с тем видимым благополучием, которое было пока здесь в Дубае. Было очень похоже на то, что совсем скоро беспорядки доберутся и сюда.
Пройдя регистрацию, Виктор поймал себя на мысли о том, что ему хочется поскорее и подальше улететь отсюда в надежде, что дома, в России всё будет по-прежнему хорошо, и, что никакой войны там нет. Отбросив эти предательские мысли, он твёрдо решил для себя, что, если все самые мрачные прогнозы сбудутся, то он не станет прятаться, а будет делать всё возможное, чтобы этот кошмар поскорее закончился.
Глава 2
Светящаяся точка медленно приближалась, постепенно увеличиваясь в размерах. В какой-то момент она стала превращаться во фрактал, который казался вполне живым и продолжал образовывать всё новые и новые витки плотно закрученной спирали. Внутри неё сформировался извитой туннель, плавно меняющий цвет и форму. По мере приближения фрактала стали хорошо заметны как его внушительный размер, так и мелкие детали. Многочисленные оттенки зелёного чередовались с чёрным, белым и серым цветами, а текстура содержала множество коротких и длинных иголок.
У входа в тоннель неподвижно лежало тело молодого человека в окровавленной одежде. Тёмно-синие джинсы, сильно испачканные запёкшейся кровью, были до дыр протёрты на коленях. Футболка, на которой с трудом угадывался логотип баскетбольного ЦСКА, когда-то была ярко-алого цвета. Сейчас же она выглядела тёмно-бордовой и больше напоминала лохмотья. Спокойное и мужественное выражение лица органично дополняла глубокая окровавленная борозда с ровными краями на левой щеке. Многочисленные ссадины и синяки, видневшиеся на открытых участках тела, довершали эту мрачную картину.
Фрактал продолжал приближаться, а тоннель внутри него заметно сузился. Поравнявшись с телом, спираль начала обхватывать его своими витками, которые словно бинт точно повторяли рельеф. Тысячи иголок вонзились в израненное тело, от чего оно пришло в движение. Полностью скрыв тело, тоннель вновь увеличился до своих прежних размеров и стал медленно двигаться дальше.
Через некоторое время витки спирали, плавно раздвинулись, освобождая тело из плена. Многочисленные раны и кровоподтёки неожиданно исчезли. Даже глубокая борозда на щеке сменилась едва заметным шрамом, который буквально на глазах бесследно растворился. Веки дрогнули, а затем сжались, придавая лицу выражение невыносимой боли. Внезапная волна дрожи, прокатившейся по всему телу, сменилась полной неподвижностью. Сделав несколько судорожных вдохов, молодой человек открыл глаза.
– Зачем же было столько шприцев одновременно в меня втыкать – хватило бы и одного, – прошептал он одними губами и неудачно попытался усмехнуться.
– Это были не шприцы, а иголки кактуса, – ответили ему. – И нечего усмехаться. Береги силы пока, а то опять в кому впадёшь. Я тебя уже пятый раз пытаюсь с того света вытащить, а ты всё сопротивляешься. Давай, уже возвращайся окончательно, – сказал до боли знакомый голос, звучавший прямо в голове.
– А кто это у нас такой строгий? – снова и на этот раз удачно усмехнулся молодой человек.
– Ты серьёзно меня не помнишь или только притворяешься?! – с возмущением спросил голос в голове и после паузы уже спокойнее продолжил: – Совсем тебе, видно, память отшибла та девчонка, которая тебя самурайским мечом насквозь проткнула. На то, что на тебе сейчас нет ни единой царапины, ты внимание особо не обращай. Ещё совсем недавно вид у тебя был ещё тот. Сейчас же, посмотри, даже швы от вскрытия рассосались. А насчёт того, кто там у нас такой строгий, скажу просто – Ёжик. И я не строгий, а справедливый, – поучительно сообщил голос.
– Ёжик, ёжик, – задумчиво прошептал молодой человек, – это такой колючий лесной зверёк, который при малейшей опасности сворачивается в клубок, растопырив свои иголки? Угадал?
– Почти, – с мрачной иронией ответил голос в голове. – Списываю это на твоё тяжёлое состояние после довольно продолжительного пребывания на том свете. Повторяю, я – Ёжик. Но не лесной зверёк, как ты выразился, а твой домашний кактус. Давай, вспоминай уже, как ты упал на меня рукой, сломал мне много иголок, да и сам слегка пострадал. Потом мы стали с тобой мысленно общаться, и ты научился обнаруживать и контролировать электронные устройства вокруг себя. Кроме того, ты получил возможность пользоваться беспроводным интернетом через мой канал связи. Так вот в один прекрасный день, кстати, сразу после твоего дня рождения, рос я себе в своём глиняном горшке и никого не трогал, пока не пришла злая девчонка и не порубала меня на тысячу маленьких кактусов, – сказал Ёжик.
– Что-то такое припоминаю, но очень смутно. Про девчонку я помню только то, что одета она была в красный комбинезон, расстёгнутый почти до пояса. А ещё у меня такое чувство, что ты мне что-то не договариваешь – что-то очень важное, ставшее известным прямо перед моей гибелью. Верно? И напомни мне, пожалуйста, ещё одну мелочь – кто я такой и, как меня зовут? – спросил молодой человек.
– Всё верно. Я специально пропустил то, что пока тебе не надо вспоминать. Чуть позже всё расскажу, если до этого времени ты сам не вспомнишь. А, кстати, какая избирательная у тебя память?! Девушку в стильном комбинезоне, расстёгнутом до пояса, мы, значит, помним, а как зовут самого себя – нет. Правда, забавно? Итак, торжественный момент твоего знакомства с самим собой. До начала общения со мной тебя звали Егор. Теперь же твоё настоящее имя – Океан. Ты студент медицинского университета, – торжественно сообщил Ёжик и умолк.
– Океан, значит. Хорошо, теперь буду знать и постараюсь больше не забыть своё имя, – сказал Егор.
– Да, ты уж постарайся. И вот ещё что – не надо больше так умирать, а то в следующий раз совсем мёртвый будешь, – попросил Ёжик, причём последнюю часть фразы он неожиданно сказал с кавказским акцентом.
У Океана сразу же возникло щемящее чувство потери очень близкого человека.
– Гвоздь! Что с ним произошло? Ведь мы были с ним вместе в последние минуты той прошлой жизни, – внезапно вспомнил Океан.
– Молодец, что начал хоть что-то вспоминать. Гвоздь также как и ты бился до последнего вздоха с той злобной девчонкой в красном и погиб в тот же день. Пока я ещё борюсь за его жизнь – сейчас он в коме, но шансы есть. Ты очнулся раньше, так как у тебя уже была высокая способность к регенерации, а теперь окончательно сформировался более глубокий вторичный симбиоз с моими тканями. Кстати, у тебя теперь появятся новые способности. Твоя физическая сила и скорость движений увеличатся в несколько раз. Всё это следствие высокого содержания фитохлорианов, которые теперь циркулируют в твоей крови. И, поскольку мои клетки живут в твоём организме, мне теперь не нужен глиняный горшок с землёй, тем более что его у нас и нет. Гвоздь же пока не сформировал даже первичный симбиоз из-за постоянного отторжения растительных тканей. Возможно, у него на меня просто аллергия. Но будем надеяться на лучшее, потому что это его единственный шанс, – с грустью закончил свою речь Ёжик.
– Да, наделали мы с ним дел, открыв дверь в номере, – с горечью произнёс Океан.
– Точно. Вот и скажи мне теперь, зачем надо было открывать дверь этой, с позволения сказать, девушке? Во-первых, пиццу мы не заказывали, во-вторых, горничные никогда не беспокоят посетителей номера, если на двери весит соответствующая табличка (а у нас она, кстати, висела). Ну, а в-третьих, у тебя, как я понял, было нехорошее предчувствие, да и со мной ты посоветоваться не мог, так как сигнал блокировался той же девчонкой? – спросил Ёжик.
– Был не прав. Исправлюсь. Ты спаси Гвоздя, пожалуйста. Мне его очень не хватает, – вслух сказал Океан в основном для самого себя. – А кстати, где мы сейчас находимся, и почему всё вокруг такое размыто-серое, кроме твоего красивого зелёного фрактала, конечно? А ещё, почему ты сам на себя не похож? – спросил Океан.
– Мы сейчас в минус-первом измерении. Поэтому я и выгляжу не совсем обычно. А вот ты смотришься совсем как в нашем родном нулевом измерении. Только здесь ты бледный очень и глаза у тебя блестят ещё сильнее, – ответил Ёжик.
– Да уж, не думал я, что когда-нибудь окажусь в подобном месте. И давно у тебя есть доступ сюда? – невинно поинтересовался Океан.
– Недавно. С тех самых пор, как вас с Гвоздём убили, да и меня, собственно, тоже на дрова порубили. В тот день мне удалось выжить только благодаря тому, что твоя кровь, залившая, кстати, весь пол в номере, помогла восстановить мою собственную регенеративную способность. Я плохо ощущал части своего тела, разбросанные по полу. Но, благодаря твоей крови, до того, как она свернулась, я успел восстановить контроль над большей частью своего тела и внезапно оказался в минус-первом измерении, – сообщил Ёжик.
– Понятно. А ты не в курсе случайно, как отсюда попасть обратно в наш обычный мир? – спросил Океан.
– Всё очень просто. Тебе нужно усилием воли открыть свои глаза в реальном мире, и ты сразу же туда вернешься. А вот оттуда в минус-первое измерение попасть сложнее. Для этого нужно закрыть глаза и мысленно броситься с высоты вниз, чтобы дух захватывало, – наставительно сообщил Ёжик.
– То есть ты хочешь сказать, что я сейчас лежу в реальном мире с закрытыми глазами без сознания и не дышу? – спросил Океан.
– Да. И даже более того. Ты сейчас лежишь в герметично запаянном цинковом гробу в багажном отделении Шереметьево 2, а в соседнем гробу – твой друг Гвоздь. Но, в отличие от тебя, он сейчас находится в коме в минус-первом измерении, а в нулевом – он почти неделю, как мёртв, – грустно сообщил Ёжик.
– Так, давай, срочно выбираться отсюда. Делай, что хочешь, но Гвоздь мне нужен живой и в реальном мире. И знаешь почему? Потому что, во-первых, он мой друг, а, во-вторых, я вспомнил, что случилось после нашего с ним возвращения с телебашни. Ты рассказал нам о готовящемся вторжении, которое нам нужно остановить. Иначе всей нашей цифровой цивилизации придёт конец, а потом Земля окажется заселена чужими, что меня категорически не устраивает, – сказал Океан и попытался открыть глаза в реальном мире.
Глава 3
Тринадцатая по счёту попытка установить устойчивую связь между тканями кактуса и полуразрушенными тканями Гвоздя оказалась успешной.
– Ну, наконец-то, а то я уже начал было отчаиваться, – произнёс Ёжик с облегчением.
– А я в тебе и не сомневался, но ты на самом деле крут. Вернуть человека с того света, где он пробыл больше недели, не удавалось пока никому, а тем более – кактусу, – ответил Океан с благодарностью.
Анализируя свои многочисленные неудачи при формировании симбиоза, Ёжик пришёл к выводу, что неповреждённые человеческие ткани при вживлении чужеродных клеток вызывают мощную реакцию отторжения трансплантата. Случай с Океаном не в счёт, поскольку это лишь счастливое исключение из общего правила, связанное, скорее всего, с индивидуальными особенностями его иммунитета. Поэтому в ситуации с Гвоздём следовало использовать максимально повреждённые ткани с ослабленным местным иммунитетом, чтобы не было отторжения. Выбор пал на ткани головы, поскольку именно эта часть тела у Гвоздя пострадала больше всего.
Перелом основания черепа был причиной смерти Гвоздя, и виной всему была та проклятая девчонка. Обширная гематома распространялась на большую часть ствола мозга. Именно сюда с помощью длинных иголок своего фрактального облика в минус-первом измерении Ёжик и ввёл собственные ткани, которые не отторгались, а, наоборот, успешно встраивались в структуры мозга, запуская процесс регенерации. Сначала начали функционировать сердечно-сосудистая и дыхательная системы. Водяной пар из окружающей атмосферы был использован для получения воды, как основы жидких сред организма. Затем заработали органы кроветворения, печень и почки, в результате чего кровь начала циркулировать по сосудам, разнося фитохлорианы ко всем органам. Процесс регенерации во всём теле Гвоздя значительно ускорился. Сломанные кости постепенно срастались, гематомы рассасывались, покровы тела эпителизировались. И уже через несколько дней процесс регенерации был полностью завершён. Оставалось теперь вывести Гвоздя из состояния комы сначала в минус-первом измерении, а затем, если повезёт, уже и в реальном мире.
За то время, пока Ёжик реанимировал Гвоздя, Океан тоже не терял времени зря. Освоение своих новых способностей требовало повышенного самоконтроля. Увеличенные в несколько раз сила и скорость движений поначалу были очень непривычны и доставляли сплошные неудобства. Только заработав несколько растяжений и вывихов, Океан начал постепенно учиться контролировать свои молниеносные движения и взрывную силу.
Тренироваться в минус-первом измерении было значительно легче, чем в реальном мире. Это было очень кстати для периода восстановления физической формы и адаптации к новым способностям. Высокий уровень фитохлорианов в крови резко снизил потребности в пище и воде, хотя и с тем, и с другим проблем не было. Несмотря на то, что пища и сок, которые добывал Ёжик, были исключительно зелёного цвета, относительно вкуса и питательных свойств никаких вопросов не возникало. Кроме того, Океан теперь мог без всяких признаков утомления обходиться без сна в несколько раз дольше, чем раньше.
Тело Гвоздя после нескольких судорожных движений застыло в неестественной позе, характерной для больного столбняком. Прогнувшийся позвоночник и откинутая назад голова, упёртая в пол, удерживались в таком положении несколько секунд. Затем мышцы внезапно расслабились, и тело рухнуло спиной на пол. Через несколько секунд глаза Гвоздя открылись, и он с удивлением посмотрел на Океана.
– И где это мы находимся? – хриплым шёпотом спросил Гвоздь.
– Ты не поверишь – в минус-первом измерении, – улыбнулся Океан.
– Спасибо. После твоего ответа мне сразу всё стало понятно, – с ехидством ответил Гвоздь.
– Благодаря Ёжику мы с тобой вернулись оттуда, откуда ещё никто и никогда не возвращался. Так что, с возвращением с того света, камрад! – продолжал радоваться долгожданной встрече Океан.
– А, ёжик – это такой маленький, колючий и очень пугливый лесной зверёк, который на своих иголках может грибы и яблоки носить? – без задней мысли поинтересовался Гвоздь, сразу зацепившись за знакомое слово.
– Вы на том свете сговорились что ли?! – с шутливым негодованием спросил Ёжик.
– Какое странное ощущение, когда в твоей голове чей-то чужой голос тебе же и отвечает, – с недоумением посмотрел на Океана Гвоздь.
– Нет, Ёжик – это кактус, который теперь может общаться мысленно не только со мной, но и с тобой. Кстати, этот красивый зелёный фрактал он и есть. Просто в минус-первом измерении Ёжик выглядит не так, как мы привыкли, – улыбаясь, ответил Океан.
– Это просто разрыв мозга! – с чувством произнёс Гвоздь.
– Ты абсолютно прав. Разрыв мозга у тебя действительно был ещё несколько дней назад. Но теперь всё уже позади, – сообщил Ёжик.
– О чём это он? – спросил Гвоздь у Океана. – Я ничего не понимаю.
– Он говорит о том, что в результате боя с одной злобной девчонкой у тебя случился перелом в области основания черепа, что, как ты знаешь, не совместимо с жизнью. Ты был мёртв, впрочем, как и я. Но наш колючий друг смог активировать процесс регенерации, последовательно сформировав симбиоз человеческих тканей и своих собственных. В конечном счёте, это и помогло вытащить нас с того света. Проблема в том, что мы сейчас в реальном мире лежим в своих индивидуальных и очень герметичных цинковых ячейках, в просторечии называемых гробами, в багажном отделении аэропорта Шереметьево 2.
– Это по-настоящему круто, но всё-таки, давай, скорее выбираться отсюда, – серьёзно сказал Гвоздь.
Пока Ёжик организовывал для Гвоздя восстановительное питание и свой фирменный зелёный сок, Океан, ощутивший дополнительный прилив сил от возращения друга, попытался вернуться в нулевое измерение.
Его первая попытка открыть глаза в реальном мире оказалась неудачной. Веки даже не пошевелились, словно были отлиты из свинца. На десятый раз Океан понял, что дело не в физической силе, с которой теперь был полный порядок, а в силе мысли. Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Затем Океан спокойно выдохнул воздух и мысленно попытался открыть глаза, чтобы ещё раз увидеть лицо близкого человека.
Глава 4
Виктор Крымов пятые сутки находился в Москве. Он давно уже должен был не только прибыть в Саратов вместе со своим грузом, но и вернуться обратно в Малайзию. Однако из-за перебоев в работе электроники все рейсы из Шереметьево 2 задерживались на неопределённое время. Сотрудники авиакомпании предоставили место в камере хранения для «Груза 200». Они гарантировали, что он совершенно не пострадает во время этой вынужденной задержки. От предложенной авиакомпанией гостиницы Виктор отказался, решив временно остановиться у своего старого приятеля, с которым поддерживал тёплые отношения ещё с университетских времён. Михаил жил в пятнадцати километрах от аэропорта и, узнав о задержке рейса, с радостью пригласил Виктора к себе.
– Конечно, приезжай! Я сейчас дома один. Жена в командировке, а дочка уехала с друзьями на море. Буду очень рад тебя видеть. Можешь жить у меня, сколько хочешь. Похоже, что эта проблема с электроникой скоро доберётся и до нас. У меня такое ощущение, что всё это надолго, и, возможно, скоро будет ещё хуже.
Конец ознакомительного фрагмента.