Интернет и идеологические движения в России. Коллективная монография. Часть первая. Портреты российских идеологических течений от «Русской зимы» к «Русской весне» ( Коллектив авторов, 2016)

Эта глава посвящена россиянам, поддерживающим В. Путина. Путинизм, а точнее, «конформизм» – не вполне идеологическое движение по сравнению с рассматриваемыми в последующих главах левым, националистическим или либеральным, и многие пропутински настроенные россияне затруднятся с определением идейно-политической идентичности. Отношение к Госдуме у исследуемой группы – насмешливо-презрительное, а к правительству «неолибералов» – скорее негативное. Их объединяет образ В. Путина как правителя России и гаранта по-разному понимаемой стабильности. Однако их главный идентификационный признак – осознание себя большинством. Выявленные нами дискурсивные основания провластной массы россиян во многом соответствуют теоретической модели «советского человека», предложенной Юрием Левадой и его последователями. Это, прежде всего, конформистское единомыслие с правителем, общность коллективных фобий и предрассудков, а также убеждение в безальтернативности власти и порочности самостоятельного политического выбора[11]. Многие из этих черт, на наш взгляд, имеют исторически более глубинную, досоветскую природу и сохраняются или целенаправленно воспроизводятся со времен империи Романовых (см. главу 7). В той или иной мере эти признаки «имперского синдрома» характерны для всех четырех выделенных нами сообществ, но у «сторонников Путина» они представлены в наиболее концентрированном виде. Мы полагаем, что эта группа представляет собой материковый массив «советских людей», от которого в процессе идеологической диверсификации постепенно откалывались остальные идеологические течения. В силу этого рассмотрение «конформистов» открывает разговор о четырех основных идеологических течениях современной России. Сравнив данные Интернета с данными социологических опросов, мы приходим к выводу, что представления о преобладании сторонников Путина в российском обществе являются мифом. Изучив их дискуссии, мы делаем вывод о незрелости и неустойчивости их идеологической идентичности, но вместе с тем рассуждаем о возможности и путях диалога оппозиционного меньшинства российского общества с его воображаемым пропутинским большинством. Эта же глава показывает методологический дизайн исследования, последовательно воспроизводимый в главах 1–5.

Рис. 1. Фотоколлаж, который воспроизводился сразу в нескольких пропутинских сообществах «ВКонтакте» 7 октября 2014 г. [12]

Российский провластный конформизм и «человек советский»

Так называлась идеально типическая конструкция, предложенная Ю. Левадой для обозначения и соединения сложного набора характеристик, описывающих образ человека советской и постсоветской эпох. Она включала в себя как характеристики институционально регулируемого поведения, так и социокультурные образцы, паттерны поведения и ценностные ориентации. По мысли Левады, эта конструкция должна была находиться в ряду таких моделей, как «человек играющий», «человек экономический», «авторитарная личность» и т. д.[13] Подобные конструкции не привязаны к какой-то конкретной общности, будь то этническая или национально-государственная; их признаки предназначены для описания разных социумов и политий, включая и те, которые сложились в досоветскую эпоху. Мы еще покажем, что эти признаки хорошо сочетаются с другой теоретической конструкцией – «имперский синдром».

Терминология «нового советского человека» – строителя социалистического, а затем и коммунистического общества, равно как и соответствующая идеологема (мифологема), возникли в 1930-е гг. Нельзя утверждать, что эта идея была изобретена в СССР, поскольку подобного рода мифологемы были весьма характерны для тоталитарных режимов и аналоги идеи конструирования «нового человека» легко найти в Германии тех же 1930-х, а в Италии еще раньше – в 1920-е гг.[14] Однако только в Советском Союзе эксперимент по созданию «нового человека» и «нового общества» оказался столь длительным (итальянский и германский аналоги просуществовали около 20 лет, а советский – свыше 70 лет), что позволил социальному явлению закрепиться в культурной традиции, передаваемой на протяжении не менее двух поколений.

Л. Гудков относит первые попытки эмпирически описать советского человека к 1950-м гг. Они были представлены немецким социологом К. Менертом в его книге «Советский человек» (1958), малоизвестной у нас, но имевшей в свое время значительный резонанс в Западной Европе[15]. В 1971 г. появляется книга под тем же названием одного из официальных советских идеологов Г. Смирнова, породившая множество подражательных ей советских работ в области «научного коммунизма», представлявшего советского человека исключительно позитивно («мудрый», «отзывчивый», «коллективист», «оптимист»), чуть ли не как сверхчеловека. Ответом на это стали эмигрантские полупародии на образ советского человека (за авторством А. Синявского, А. Гениса и П. Вайля, А. Зиновьева)[16]. Так или иначе, все усилия советской пропаганды и советских ученых были сугубо умозрительными и сильно идеализированными, поскольку сама возможность охарактеризовать советского человека на материалах социологических исследований появилась в СССР лишь в эпоху М. Горбачева. Тогда, весной 1989-го, под руководством Ю. Левады был начат исследовательский проект под названием «Советский человек», который стал первым в отечественной социологии эмпирическим исследованием на указанную тему. В том или ином виде оно повторялось в 1994, 1999 и 2004 гг., что позволило сравнивать полученные результаты и зафиксировать тренды[17].

Мы попытаемся кратко, и поэтому заведомо упрощенно, представить основные признаки «человека советского», ограничиваясь только теми из них, которые могут служить для теоретического объяснения образов, выявленных в нашем исследовании интернет-аудитории.

Конформизм. Человек советский формирует стратегию своего поведения по принципу «как все»[18]. Этот конформизм делает советского человека легкоуправляемым, манипулируемым, но лишь до определенной степени. Левада подчеркивал деиндивидуализированный, а вовсе не коллективистский характер этого образа. Коллективизм, при всем разнообразии его трактовок, предполагает взаимодействие, взаимопомощь, но как раз таких свойств не наблюдалось в поведении советского и постсоветского человека. Он склонен к единомыслию, но не к совместному действию; его единство с властью пассивное, это единомыслие зрителей, болельщиков, но не соучастников действия. Такой набор характеристик свидетельствует, по мнению Левады, «скорее об определенной принадлежности человека к системе ограничений, чем о его действиях»[19]. Именно описанный тип поведения мы увидели в период так называемой «Русской весны», в 2014 г., когда чем чаще люди узнавали о том, что большинство поддерживает власть, тем больше увеличивались показатели пассивной поддержки респондентами ее действий, что и фиксировалось в социологических опросах. Однако на демонстрации в поддержку власти этих «единомышленников» приходилось свозить в Москву на автобусах из других регионов.

Этатизм. Левада и это свойство относил к основным чертам советского человека. Типичные советские люди, так же как и их постсоветские наследники, не могли и не могут представить себе ничего, что находилось бы вне государства. При этом образ государства носил и носит мифологический, сказочный или былинный характер. Люди плохо различают границы интересов, функций, возможностей государства и общества; государства как власти и государства как страны. Большинству людей данного типа совершенно чужда идея разделения властей, поэтому власть – это правитель, название которого несущественно (царь, генеральный или первый секретарь, президент). Современные представители вида «человек советский» не обязательно считают, что «власть от бога», но так же, как и их собственно советские предшественники, уверены в безальтернативности власти.

Патернализм. Государство в представлении человека советского должно заботиться о нем. Он крайне скептически относится к негосударственным учреждениям медицины, образования, науки, экономики и т. п. Это человек, зависимый от государства, привычно ориентированный на социальный контроль, который исходит только от государства. При этом этот же человек не доверяет государству в бытовых вопросах, ожидая от него всяческих подвохов, старается уклониться от прямых взаимоотношений с представителями власти и тем более от повинностей государству, а также считает себя вправе подворовывать у государства, недоплачивать ему в виде налогов, относиться к закону как к «дышлу», которое поворачивается в любую сторону. «Власть пытается манипулировать населением, так и население, в свою очередь, управляет государством, пользуясь его ресурсами, покупая его чиновников для своих нужд»[20].

Редукционизм. В данном случае под этим термином понимается избегание сложностей, упрощенность суждений, сведение их к шаблонам, к простейшим стереотипам. Простой советский человек «вынужден и приучен следовать и принимать в расчет только очень упрощенные, даже примитивные образцы и стратегии существования, но принимать их в качестве безальтернативных (“немногое, но для всех”)»[21].

Негативная консолидация. Человек советский – выходец из милитаризированного репрессивного общества, а потому его консолидация связана с противостоянием образам врагов, внутренних и внешних.

«Человеку советскому» свойственно представление «об исключительности, или особости, “нашего” (советского, русского) человека, его превосходстве над другими народами или, по меньшей мере, несопоставимости его с другими»[22]. Вместе с тем это чувство превосходства может сочетаться с комплексом неполноценности, с самобичеванием, выражающемся в эпитетах «мы рабы» или «у нас рабское сознание». Впрочем, подобная риторика больше характерна не для провластных конформистов, а для либералов, которые с пристрастием обсуждают рабское сознание российского общества (подробнее в главе 4).

По мнению Ю. Левады и его последователей, названные (и некоторые другие) свойства человека советского можно считать «типичными» даже в том случае, если они характерны не для абсолютного большинства, а хотя бы для 40 % всего населения[23]. Сегодня консервативное единомыслие с властью демонстрирует существенно бóльшая доля россиян. Президент Путин служит для них олицетворением власти как таковой, государства как целого. И если к сторонникам Путина в декабре 2011 г., на момент начала «Русской зимы», могло быть отнесено, согласно данным социологов о рейтинге президента, менее половины россиян, то в разгар «Русской весны» – 83–88 %[24]. Эта цифра, скорее всего, не отражает реальности[25], и ее методологическую чистоту мы обсудим позже, тем не менее, сколько бы ни было на самом деле сторонников власти, они осознают себя абсолютным большинством и присваивают себе право говорить от имени большинства или даже «всего российского народа».

Частично такая уверенность является результатом обработки населения при помощи старых и новых технологий цензуры и пропаганды, сворачивания проекта демократизации России в виде планомерной «зачистки» информационного пространства и сужения представлений о свободе слова. С другой стороны, она же отражают внутреннее состояние общества и многие признаки его нездоровья и неблагополучия, показавшиеся уже в непропорционально агрессивной реакции на протестные акции «Русской зимы» и окончательно обнажившиеся весной 2014 г.

Данная книга в целом и каждая ее глава в отдельности есть попытка «прорисовать» это внутреннее состояние российского общества. В соответствии со второй задачей книги мы ищем его черты в саморепрезентациях россиян в Интернете – и в этой главе, открывающей наше исследование современных российских идеологических движений, подробно поясняются этапы, методы и инструментарий работы с интернет-данными, общие для эмпирических частей глав 1–4.

Материал и методы, использованные в главах 1–4

Основным методом для создания «портрета» каждого из четырех рассматриваемых в книге идеологических движений стал количественный и качественный контент-анализ и дискурс-анализ дискуссий его представителей в Интернете. Для этого нужно было найти на карте Рунета подходящий материал – площадки для дебатов либералов, националистов, левых и путинистов, которыми они пользуются не спорадически, а регулярно, через которые они организуются и консолидируются, посредством которых ведут идеологические споры и размещают свои лозунги. Все четыре дискурса должны были быть полно представлены в одном жанре социальных медиа, так как это позволило бы обеспечить возможность статистического сравнения. Мы сразу предположили, что такой площадкой может быть или Живой Журнал в силу своей разнообразной направленности и статуса «ветерана» среди социальных медиа, или наиболее популярная российская социальная сеть «ВКонтакте»[26]. Чтобы сделать между ними выбор, мы сравнили встречаемость в них ключевых для каждого из изучаемых идеологических движений слов, назвав их «дискурсивными маркерами идеологических идентичностей»[27].

Предварительный список ожидаемых маркеров в виде N-граммов длиной от одного (например, «рукопожатный») до трех («продажный пособник запада») был сформирован на основе представлений политологов, участвующих в наших проектах, о специфических риторических приемах и языковых средствах, создаваемых нашими героями для идентификации «мы» и «другие» (идеологические оппоненты, враги, противники), а также об их главных политических лозунгах. Выбор маркеров дополнялся и при мониторинге разных новых и старых медиа.

Сравнив частотность упоминания групп этих маркеров в ЖЖ и «ВКонтакте»[28], мы выяснили, что ЖЖ является преимущественно площадкой для либералов: наши надежды увидеть там аналитические тексты, конструирующие и развивающие идеологию разных течений, не оправдались. К тому же ЖЖ быстро маргинализировался, из него «уходили» многие интересные нам «герои» нашей книги – не склонные к писанию и чтению длинных блогов, но активно участвующие в коммуникации при помощи более краткого, оперативного, сиюминутного, но не менее важного контента. По сравнению с ЖЖ «ВКонтакте» оказался более плюралистичным и демократичным жанром, в котором одинаково активно и охотно создают сообщества на основе любых, в том числе важных для нашего исследования идеологических, идентичностей. В конечном счете мы отказались от ЖЖ в качестве основного материала и привлекали его только для изучения «лидеров» (авторитетных авторов, opinion formers, «элиты», как мы называем их на разных страницах нашей книги) и «героев» либерального дискурса (глава 4).

Выборкой послужили по три самых массовых сообщества «ВКонтакте» из всех тех, которые нам удалось идентифицировать как левые, националистические, либеральные и пропутинские (конформистские)[29]. Из всех их записей мы создали параллельные подкорпусы из 600 сообщений: по сто для каждого из трех сообществ за два выбранных временных среза – в разгар «Русской зимы» (сплошная выборка по 30 сентября 2012 г. включительно) и на волне «Русской весны» (по 31 мая 2014 г. включительно).

Созданные коллекции были подвергнуты качественному и количественному контент-анализу. Анализируя каждое сообщение, мы одновременно собирали сведения о специфических для коммуникации внутри идеологических движений языковых и метаязыковых средствах и приемах визуализации (фото, плакаты, демотиваторы), изучали профили участников сообществ. Совокупность этих данных позволила внести дополнительные штрихи в создаваемый идеологический «портрет» российского общества. Каждое сообщение индексировалось тремя кодировщиками; по результатам независимого индивидуального кодирования выводился общий индекс. Главные семантические гнезда и система категорий разрабатывались дедуктивно на основе ряда предыдущих исследований[30] и расширялись в ходе работы. Тем же методом мы воспользовались для того, чтобы собрать весь «пазл» и описать групповой «портрет» российского общества на материале Твиттера во время массовых митингов, в offline-части которых была задействована вся оппозиция независимо от разницы в идеологических позициях, а в online-режиме – как оппозиция, так и провластные россияне (глава 5). Ниже следует перечень выделенных категорий.

Записи, объединенные в этой категории, связаны с выражением одобрения (позиции «про-» – выражение симпатий, поддержки, солидарности) и неодобрения («анти-» – выражение фобий, ненависти, неприятия), потому что, как показал контент-анализ дискурсов интернет-сообществ, именно выражение одобрения и неодобрения часто подменяет выработку идеологии в российском контексте идеологического размежевания. Внутри всего конгломерата «идеологических» сообщений выделяется более 30 субкатегорий, в том числе:

● пророссийские = проимперские (как мы обсуждаем ниже, «проимперские» является подкатегорией «пророссийских»; к этой же субкатегории относится выражение одобрения в отношении российского народа);

● провластные и антивластные (объектом этого рода сообщений является не только В. Путин, но и власть и ее попутчики, российский политический режим, его элементы и следствия, окружение Путина и т. д.);

● прозападные (в которых выражается поддержка Запада, а также того, что рассматривается как западные ценности – либерализма, толерантности и т. д.) и противоположные им антизападные;

● проМайдан (сообщения, одобряющие новую украинскую власть, Майдан как символ национально-демократической революции и гражданско-политического движения в 2014 г.) и соответственно антиМайдан;

● проДНР – ЛНР (сообщения, выражающие поддержку «народных» республик и деятельности их властей на востоке Украины в 2014 г.);

● ЗОЖ (сообщения, пропагандирующие достоинства «здорового образа жизни», об этой субкатегории подробно рассказывается в главе 2);

● антиимпериалистические (сообщения против олигархов, капиталистов, «буржуев» и богатых);

● антилиберальная оппозиция (сообщения, выражающие неодобрение в адрес российской либеральной оппозиции).

Полный список субкатегорий, примененных для контент-анализа, указан в сводной таблице Приложения 3.

К этой категории относятся записи, которые касаются организации, самоорганизации, политической активности, мобилизации, участия, например приглашения выйти на митинги, призывы подписать петицию, распространить информацию, поучаствовать в коллективном мероприятии (например, «русской пробежке»), проголосовать за Путина, а также отчеты о личном или коллективном участии в этих действиях и подобные.

Информационные записи передают новости, факты, описание реальности, не выражая при этом оценки и сохраняя нейтральную позицию.

Все, что не подлежит кодированию в соответствии с выделенными категориями, а также нерелевантный спам.

Интернет-образ российского конформизма

Описанная методика была прежде всего применена к описанию того идеологического движения, которое мы назвали конформистским. Интернет-образ российского конформизма был изучен на материале трех следующих сообществ:

● «СЛАВА РОССИИ!!! ПУТИН-НАШ ПРЕЗИДЕНТ!!!» (далее – «Слава России…»), http://vk.com/putin_nash_prezident;

● «Мне реально нравится Путин!», http://vk.com/putin;

● «Сеть сторонников Путина Владимира Владимировича» (далее – «Сеть сторонников Путина…»), http://vk.com/storonnikiputina.

Количество участников во всех сообществах довольно равномерно прирастало на треть в год; это главным образом люди до 30 лет, среди которых преобладают мужчины, и только в сообществе «Слава России…» женщин больше, чем мужчин (причем это единственный пример для всех исследованных в книге идеологических сообществ в «ВКонтакте»[31]).

Как мы видим из таблицы, обобщающей результаты контент-анализа[32], сообщения путинистов главным образом касаются идеологии (51 % объема контента в 2012-м и 77 % в 2014 г.). За этим следует обсуждение действий (21 % и 8 %); информационных сообщений существенно меньше (16 % и 13 %), и их количество не зависит от смены политических эпох (разница в значениях для 2012 и 2014 гг. составляет только три пункта, в отличие от резкой разницы в показателях для «идеологизированных» и «организационных» сообщений).

Выражение неодобрения имеет в основном два адресата – Запад и отечественный либерализм.

Под оппозицией «конформисты» имеют в виду либеральную оппозицию, практически обходя вниманием факт присутствия в ней левых и националистов, критика которых раздается из уст конформистов крайне редко. Главным внутренним врагом для конформиста является именно российский либерал, кому, по наиболее популярным в Интернете выражениям провластных россиян, «заплатит (или уже заплатил) госдеп США»[33], кто поддерживает США и НАТО по «идейным соображениям», кто желает «развалить рашку, а потом свалить отсюда», «устроить в России гражданскую войну как в Ливии», кто является «пятой колонной», обвиняет Путина в собственных несчастьях и безоговорочно поддерживает Майдан, украинскую власть и западную проукраинскую позицию в украинско-российском кризисе. Последние пункты расширили список преступлений «пятой колонны» перед Россией и российским народом, но в остальном путинисты используют те агрессивно-уничижительные слова, которыми начали именовать либералов во время Оранжевой революции и российских протестных движений Русской зимы[34]. Действия России в Украине в 2014 г. всего лишь добавили новый объект отрицания, предложив вместо российской либеральной оппозиции (критические высказывания в ее адрес составляют 19 % всех исследованных текстов) более многочисленного и очевидного врага в виде украинской власти и Майдана (32 %).

Если в 2012 г. встречались обвинения как в адрес обобщенного Запада (3 %), так и в адрес США (2 %), то два года спустя не Запад, а именно США (8 %) стали главной мишенью критики. США считают автором украинских событий и антироссийской позиции Запада, в частности европейских санкций, поэтому антиамериканские сообщения лидируют среди тех, которые обращены против различных «лиц» Запада (2 % собственно антизападных сообщений, 1 % антиевропейских и 8 % – антиамериканских в 2014 г. по сравнению с 3 %, 2 % и 1 % в 2012 г.). При этом критика обобщенного образа Запада встречается значительно (в четыре раза) реже, чем выпады конкретно против США, которые в основном касаются одного и того же и для «Русской весны», и для «Русской зимы» круга тем: США – «спонсор мирового террора»[35], развязавшие войну против Сербии, Сирии и ненавидимые всеми странами, кроме ЕС[36].

Среди выражений одобрения бóльшую часть составляют те, которые имеют адресатом президента Путина. Сакрализация его фигуры является главной позитивной ценностью, скрепляющей дискурс российского провластного сообщества, проходит сквозь всю коммуникацию и постулируется в групповых самоописаниях:

Нас объединяет уважение к Владимиру Владимировичу Путину – лидеру, политику, спортсмену и настоящему мужчине. Наша группа не имеет никакого отношения ни к одной политической организации.

Мы не ставим никаких целей, не занимаемся агитацией и никого ни в чём не убеждаем. Мы хотим подчеркнуть, что эта группа именно для людей, которые относятся с симпатией к Путину.

Приглашаем единомышленников принять участие в опросах, конкурсах и обсуждениях! P.S. И помните всегда: при Путине стена ВКонтакте была!)))[37]

Даже прямо не декларируя задачу популяризации образа вождя, все сообщества решают именно ее, при этом оперируют очень небольшим набором фреймов, первым из которых является «супермен – “мачо” с “твердой рукой”, держащий подчиненных в “ежовых рукавицах”, герой-одиночка, с многообразными талантами и человеческими достоинствами», а вторым – «великий мировой лидер, гарант мира, стабильности и экономического процветания».

«Мачо». Первый фрейм состоит в демонстрации маскулинности, силы, хорошей спортивной формы, отличного здоровья президента[38].

Все это приходится как нельзя более по вкусу конформистам: фотосессии президента, которые показывают его в образе мачо (рис. 2), собрали рекордное для провластных сообществ ВК количество лайков (621).

Рис. 2. Из сообщества «Мне реально нравится Путин!», 25 мая 2014 г. [40]

«Твердая рука» и «ежовые рукавицы». Кроме того, Путин рисуется строгим руководителем при помощи иллюстраций разных рабочих эпизодов с комментариями, помогающими донести приблизительно такой месседж: «Путину приходится работать среди политического “балласта”, “бездельников” и потешных “говорунов” (таких как В. Жириновский[39]) в Думе и в правительстве, но он их держит в “ежовых рукавицах”». Так, комментарий над фотографией мягко и дружелюбно улыбающегося Путина объясняет, что на самом деле Путин никого не хвалил, а объявил выговор трем министрам, причем такое сочетание путинской улыбки с невегетарианской ситуацией встречается неоднократно. Или же, например, разными сообществами перепечатывается фото из зала заседания Госдумы с пустыми креслами и тремя скучающими в них заседателями[41]. Но сколько бы ни критиковали свиту, Путин находится вне критики, чтобы соблюдать «монархический ритуал» и важнейшее условие легитимности – «эксклюзивность царя»[42].

Герой-одиночка. На фоне своей нерадивой свиты «царь» предстает героем-одиночкой, мудрым[43], могучим и добрым, как былинный богатырь Илья Муромец, как мы видим из постоянных аллюзий в визуальном ряду, посвященном как Путину, так и России[44], – и все это вместе помогает затвердить мантру о полной незаменимости Путина «Если не он, то кто???!!!!».

И «на рояле может». Помимо Путина в образе воина, хоккеиста, дзюдоиста, обслуживающего упомянутый выше фрейм «мачо», тот же самый фотоколлаж на рис. 2 подчеркивает многогранность личности при помощи фото, запечатлевшего Путина, играющего на рояле[45]. «Земной» и «человеческий» образ Путина дорисовывают собаки на том же коллаже[46], а на симпатии «конформисток» рассчитано фото «на рыбалке». Популяризируются также высказывания Путина по разным поводам, например: «Рассуждения Владимира Владимировича о фастфуде и культуре. Интересно, всем читать» или «Путин о легионерах в футболе: сам иногда поругиваюсь, но есть и плюсы»[47]. Последнее высказывание и подобные ему, затрагивающие спортивные сюжеты, рассчитано на футбольных фанатов, с которыми Путин пытается найти общий язык с момента их выступлений на Манежной площади в Москве в декабре 2010 г.

«Путин защитит мир от террора США НАТО ЕС Евросоюза», «Путин победитель и спаситель», «Путин самый уважаемый в мире президент» – такого рода высказывания, в том числе фигурирующие в виде подписей под фото и демотиваторами, укрепляют уверенность сторонников власти в том, что Путин – признанный в мире лидер и автор российского благополучия и процветания.

Рис. 3. Из сообщества «Слава России…», 31 мая 2014 г.[48]

Вторым объектом одобрения является Россия – как общество и государство. Во время «Русской зимы» пророссийские высказывания встречались реже, чем пропутинские (7 % по сравнению с 15 % от общего объема дискурса), так как в этот период вся энергия сообществ была сосредоточена на предвыборной кампании президента. «Русская весна» не отменила необходимости хвалить президента, тем не менее эта цель была отодвинута на второй план (6 % пропутинских высказываний), а на первый вышла тема прославления России (12 %) и пророссийского сепаратизма на востоке Украины – так называемых ДНР – ЛНР (12 %). Квазигосударственные образования на востоке Украины воспринимаются в провластном дискурсе конформистов как дружественный России проект. В целом фреймы прославления России перекликаются с таковыми в отношении ее лидера: снова первый из них касается превосходства России как супердержавы, а второй – ее влияния на мировой порядок в качестве гаранта мира и великой страны.

Военная мощь. Первым из таких фреймов, в пандан к мачо-президенту, является необыкновенная мощь страны, выражаемая в военных успехах, в том, что «броня по-прежнему крепка и танки быстры»[49].

Экономическое процветание, стабильность и мировое лидерство. Еще одним важным фреймом дискурса провластного интернет-сообщества является обсуждение разных экономических достижений (низкий внешний долг, Европа, якобы просящая денег взаймы у России, рост ВВП и т. п.) и «стабильности» по сравнению с 1990-ми гг. Для доказательств мирового лидерства российского государства конформисты используют свою крепкую память на советские достижения и такую же амнезию на лишения, связанные с жизнью в СССР. Как мы видим, аллюзии на советское прошлое пронизывают их тексты. Так, например, они откликаются на День пограничника 28 мая (как это делают и националисты, и левые) при помощи плаката, где помимо классического сурового пограничника изображен пограничный столб с двумя гербами – российским и советским[50]. Впрочем, отклик на другой советский праздник – День пионерии (при помощи приглашения проголосовать за возможность возродить пионерию с предупреждением: «Друзья!!! Вспомним прошлое… ТОЛЬКО НИКАКИХ БИТВ НА ПОЧВЕ “ТОГДА БЫЛО КЛАССНО – ТОГДА БЫЛО УЖАСНО”!!!:)))» – и просьбой поставить лайк, если «помнишь», и сделать перепост, «если хочешь возродить») – подсказывает, что в рядах конформистов есть как ностальгирующие по советскому прошлому («тогда было классно»), так и его яростные недоброжелатели («тогда было ужасно»[51]). Антизападные высказывания в сообществах провластных конформистов также реанимируют советский словарь и стиль высказывания: «В ряду стран третьего мира пополнение – США»[52]. Еще более ретросоветский пример выражает сочувствие афроамериканцам в Далласе. Другой пример советской стилистики и ностальгии встречается в перепосте записи И. Варламова в ЖЖ о получившем премию архитектурной биеннале в Венеции – 2012 российском павильоне, посвященном научному центру «Сколково». К этой нейтральной записи завсегдатая всех белоленточных митингов и блогера (zyalt в ЖЖ) Варламова сделана приписка:

Особо хочется отметить выдающегося советского спеца, выращенного именно в советское время, олицетворяющего и являющегося одним из тех спецов-технарей, которые уже 21 год с развала советской системы держат на своих плечах всю Россию. Это куратор указанного Павильона 35-летний Сергей Кузнецов, назначенный на прошлой неделе главным архитектором Москвы[53].

То есть конформисты раздвигают российские границы до советских, советские достижения отождествляют с российскими и Россию воспринимают как прямую (и единственную) наследницу советской славы.

В дискурсе провластного сообщества Россия предстает не только активным игроком на мировой арене, но и «гарантом мира». С одной стороны, подчеркивается миротворческий, с точки зрения конформистов, характер внешней политики России (прежде всего инициатива Путина против военного вмешательства в сирийскую гражданскую войну). С другой стороны, Россия представляется альтернативным Западу геополитическим полюсом. В этом свете вмешательство в украинский конфликт оправдывается антизападнической риторикой, а заключение газового контракта с Китаем в мае 2014 г. интерпретируется как создание нового союза.

Как мы уже упомянули, помимо прославления России, «Русская весна» 2014 г. добавила новую популярную тему в обсуждения конформистов – в поддержку так называемых Донецкой и Луганской народных республик. В количественном отношении эта тема оказалась настолько же популярной, как пророссийские высказывания (12 %). Для сторонников власти российская империя и Путин во главе ее – идеал государственного устройства. В связи с этим судьба жителей востока Украины, Крыма, будущее соседней, «братской» страны не обсуждаются, но стремление самопровозглашенных лидеров «ополченцев» оказаться в России, символически предстающей в образе совмещенной Российской империи с СССР, воспринимается с энтузиазмом и благодарностью.

Доля организационно-мобилизационных сообщений, побуждающих к действиям или повествующим о них, 15 % за 2012 и 2014 гг., уступает националистам и левым (27 % и 26 % соответственно, см. подробнее в главах 2 и 3), но превосходит уровень организации либералов (в среднем – 9 %, см. главу 4). Во время «Русской зимы» сообщества конформистов работали на обоснование легитимности избрания Путина президентом, в противовес массовым акциям протеста. В 2014 г. сообщения организационно-мобилизационного характера встречаются почти в три раза реже, но все они носят один и тот же характер – это призывы поддерживать ДНР – ЛНР. Из фанских сообществ, рассказывающих о достоинствах своего героя-Путина, на волне «Русской весны» сообщества конформистов превратились также в центры поддержки, организации и координации помощи ДНР и ЛНР[54]. Немедленно после начала украинских событий на стене сообщества «Сеть сторонников Путина…» появился Яндекс-кошелек и просьба собирать деньги, потому что «сейчас ВОЙНА на уничтожение России». С ним соседствуют обращения «ополченца» Бабая, в которых он резко критикует всех «славян» («Вы, которые лежите на диване») и призывает их на борьбу с украинской армией («жду вас в ополчении Славянска, Луганска, Харькова и Киева тоже»). Многие сообщения содержат призывы не только оказывать финансовую помощь, но и принимать у себя дома раненых бойцов, распространять «правдивую информацию», собирать средства, рекрутировать добровольцев в народные дружины, «экипироваться и помогать деятельности Дружины» или же помогать финансово, технически и информационно для запуска патрулей по городу в защиту от «приезжих боевиков – бандеровских русофобов», «бардака и разрухи, которую могут принести в наш любимый город заезжие экстремисты».

Рис. 4. Страница сообщества «Сеть сторонников Путина…» (май 2014 г.) [55]

Вместе с тем своей главной задачи пропутинские сообщества не забывают, объявляя именно Путина главной надеждой мира: «Береги Путина, кроме него никто не защитит мир от фашизма» – и единственным защитником интересов России: «С его именем связано возвращение достоинства нашей стране». Стену сообщества «Сеть сторонников Путина…» украшает обновленная «Русской весной» фотография Путина в образе «обрусевшего» Captain America[56] (рис. 4).

На этой же стене вывешены результаты опроса на тему «Согласны ли Вы, чтобы Путин стал пожизненным президентом» (см. рис. 5), из которого видно, что участники интернет-опроса поддержали президента так же единодушно (почти 88 %), как и участники социологического опроса (83–88 %).

Рис. 5. Результаты опроса участников сообщества «Сеть сторонников Путина…», 24 мая 2014 г. [57]

Даже если новости подаются в намеренно нейтральной форме, они все же тщательно выбираются с тем, чтобы показать в наиболее выигрышном свете главного кумира сообществ. Или же с тем, чтобы подчеркнуть поддержку сепаратистов украинского «Юго-Востока». В последнем стремлении сообщают такие подробности, которые скрываются российской властью и российскими мейнстримными СМИ, например те, которые подтверждают участие чеченцев в боевых действиях на востоке Украины, военную помощь из России, ее размер и содержание[58]:

Еще один привет летающим укропам! Ночью был бой у погранзаставы Дьяково. Грузовики с добром прорвались без потерь, поэтому теперь у нас будут не только «Иголки», но и «швейные машинки» и другое добро. Укропским летчикам – двойной привет![59]

Все эти факты противоречат заявлениям Путина, наносят ему ущерб и смотрятся в пропутинских сообществах двусмысленно, но происходят, видимо, из патриотической горячки, в запале которой путинистам изменяет чувство меры.

Интернет-дискуссии показывают невидимое в телевизионном пространстве и на трибунах митингов низовое звено лидеров, организаторов и вдохновителей провластного дискурса, которые собирают и перепечатывают в своем сообществе полезные с точки зрения пропагандистских задач материалы, выступают инициаторами коллективных обсуждений и т. д. Именно низовые лидеры инициируют для сообществ, иногда для нескольких сразу[60], укрепляющие коллективный дух мероприятия: публикуют произведения «народного творчества» и предлагают коллективно их оценить; создают фотоколлажи и распространяют видеоматериалы, показывающие в выгодном свете конституирующую для дискурса фигуру Путина; организуют онлайн-опросы, выясняющие уровень популярности вождя, подобные упомянутому выше; генерируют меры противодействия дискурсу либералов или же просто активно генерируют сообщения пропутинского содержания. Среди них в 2012 и 2014 гг. встречаются любопытные персонажи.

Так, в 2012 г. в сообществе «Слава России…» постоянно появлялись оды и песни, славящие Путина, а также гневно обрушивающиеся на либеральную оппозицию. Автор, Леонид Кузнецов, судя по профилю и его рассказам в видеозаписях за 2012 г., – выпускник кафедры русской истории Санкт-Петербургского педагогического института им. Герцена, родом из Костромской области и проживающий в Петербурге, располагал видеозаписи собственного исполнения, сделанные в интерьере своей кухни или комнаты, в разных социальных сетях, где они до сих пор доступны[61]. Например, вот как звучит написанная Кузнецовым «Ода на победу В.В. Путина на выборах президента»[62]:

При этом автор в 2012 г. являлся либо «нашистом», как указывала надпись, сопровождающая видео, либо «мгеровцем» (членом провластной организации «Молодая гвардия»), согласно самоидентификации в одном из опусов. Но во время «Русской весны» он обновил аватар, представ в майке с украинским флагом на груди, а затем и с флагом в руках; изменил профиль, указав, что его место проживания – Днепропетровск; перешел на украинский язык в песнях и сообщениях и окончательно вошел в роль украинского патриота. При этом интерьеры, в которых раньше создавались оды Путину, а теперь – песни против Путина и России, не изменились: автор по-прежнему творит в той же квартире, трудно сказать где расположенной (рис. 6)[64].

Рис. 6. Динамика мировоззренческих метаморфоз конформистов [65].

В том же сообществе много записей другого персонажа – Алексея Абщительного[66], который в 2012 г. являлся большим поклонником Путина В.В. и творчества «нашиста Лени Кузнецова». Однако в разгар «Русской весны» он тоже вступил на путь идеологического противостояния Путину, но не сразу, а сначала распространяя материалы (сам он высказывает свою позицию редко, но часто размещает демотиваторы) в пророссийском и антиукраинском духе и вскоре – прямо противоположные по смыслу.

В профилях обоих есть информация относительно их политической самоидентификации, которая подвержена любопытным метаморфозам[67] в зависимости либо от политической конъюнктуры, либо от личных обстоятельств, перемены в которых приводят к смене политических предпочтений и адресата «од». Все это делает упомянутых авторов типичными выразителями конформизма, готовыми для собственного благополучия поддерживать любую власть.

Среди лидеров пропутинского дискурса находятся также бизнесмены, не скрывающие того, что они профессионально зарабатывают на имени президента. Например, сообщество «Сеть сторонников Путина…» создал 28-летний журналист В. Табак 24 января 2012 г., решив таким образом поддержать кандидата в президенты на финальном этапе предвыборной кампании[68]. Мотивы создания такого проекта и сообщества автор объясняет в видеообращении, в котором предстает деловым, независимым, успешным молодым человеком, уважающим Путина за то, что тот не только не мешает процветать его бизнесу, но и создает для этого все условия. Кроме наличия самого Путина, на пиаре которого Табак построил свой бизнес, других условий успешного ведения бизнеса автор не называет, а также подчеркивает, что не имеет никакой позиции в отношении президента: «Нас[69] спрашивают – вы против Путина? Нет. Но мы и не за Путина».

Другой персонаж, работающий в сетях на пиар фигуры В. Путина, – Инна Полянская – прямо указывает в профиле как место своей работы пропутинские сообщества «Сеть сторонников Путина…», «США – спонсор мирового террора», «Антимайдан стоп СМИ против Евросоюза НАТО США»[70]. Она подчеркивает приверженность лидеру страны разными способами: создав сообщество «Антимайдан стоп СМИ…», слоган которой – «ЗА Путина Владимира Владимировича Президента Российской Империи!»; собирая в разных сообществах материал, освещающий события в пророссийском свете, и размещая его в разных пропутинских сообществах. Она также активно занимается организацией помощи раненым и беженцам с востока Украины.

По линкам можно определить и более высокое звено в иерархической лестнице лидеров интернет-дискурса провластных конформистов. Это opinion formers, на тексты которых чаще всего ссылаются. Среди наиболее часто встречающихся ссылок во время «Русской зимы» фигурируют персональные страницы Дмитрия Беляева[71] и Николая Старикова[72]. Два года спустя у конформистов возникли другие герои, например казак Бабай[73], Игорь Стрелков-Гиркин[74] или целые сообщества ВК, задачи которых – пропаганда идеи «Новороссии» и концепции «Русского мира», а также дискурсивная борьба с противниками данных идей и концепций, среди которых преимущественно российские либералы.

Всех названных лидеров пропутинского дискурса, от почти неотличимых от интернет-троллей курьезных персонажей до наиболее похожих на идеологов движения, легко заподозрить в ангажированности и небескорыстности. Расследования и обвинения такого рода циркулируют в журналистике и нередко просачиваются во вполне академические сочинения, особенно те, которые в популярном среди советологов и постсоветологов ключе конспирологических теорий принимают за аксиому, что все лидеры пропутинского дискурса состоят на службе у Кремля или ФСБ[75]. Среди лидеров, разумеется, есть «сторонники Путина на службе», которые отрабатывают заказ; встречаются и деловые люди, зарабатывающие на имени президента. Но есть и те, кто искренне считает, что Путин не просто лучше своих предшественников, но идеал российского руководителя, а также те, которым политика Путина вполне по душе. Более того, «на службе» путинисты или нет – вопрос для исследователя второстепенный, более того, не вполне исследовательский, так как методов научного доказательства для подобных гипотез не существует. Общим идентификационным признаком путинистов является скорее их личная идеологическая позиция, которая, как показывает наш материал, может быть «умеренной» или «индифферентной», то есть слабой или полностью отсутствующей, но даже в последнем случае нетерпимой в отношении «врагов» и «чужих», а также отрицающей любой идеологический плюрализм.

Именно носители таких идентификационных черт пополняют ряды конформистов, вне зависимости от профессии и образования, места работы и сферы деятельности. Некоторые из них активно создают и направляют дискурс (вполне возможно, с небескорыстными и даже поддержанными Кремлем целями[76]), большинство же так же активно одобряет и подхватывает инициативы, «заброшенные» лидерами дискурса. Для них свобода информации, палитра фактов и мнений, отсутствие цензуры, предлагаемые Интернетом[77], – совершенно без надобности. Другая цензура, сосредоточенная в их головах и основанная на отсутствии внутренней свободы, ограждает их мировоззрение от разрушительного воздействия лишних для них и не нужных им смыслов.

Выводы и прогнозы: конформизм и имперские амбиции

Самоидентификация провластного россиянина во время «Русской зимы» выстраивалась вокруг одного человека, и одобрение его персоны и его деяний было пропускным билетом в этот пропутинский фан-клуб, использующий все наивные атрибуты, форматы и стилистику жанра в виде признаний в любви в стихах и прозе, музыкальных приветов[78], фотографий, конкурсов и лайков. Главным стержнем идеологической идентичности конформистов было доверие и уважение к фигуре В. Путина, а потому деятели данного идеологического течения постоянно подстраивали свои голоса, чтобы звучать в унисон. В результате конформистские страницы «ВКонтакте», где встречалось почти поровну «анти-» и «про-» контента (26 % «анти-» и 25 % «про-»), резко выделялись на фоне площадок националистов, левых и либералов, для которых было характерно преобладание выражений неодобрения по отношению к своим идеологическим противникам[79].

Однако равновесие было нарушено фактором «Русской весны»: весной 2014 г. пропорция негативных сообщений (46 %) резко увеличилась, в полтора раза превзойдя долю сообщений, выражающих политические симпатии (31 %). При этом в сообществах провластных россиян, которых во время «Русской зимы» можно было смело называть «сторонниками Путина» в соответствии с главным сюжетом их высказываний, «Русская весна» не вызвала прилива благодарности инициатору «Крымской кампании». С одной стороны, безусловно, к видеотрансляции выступления Путина по поводу присоединения Крыма 18 марта 2014 г. написано немало панегириков:

(1) Господи, спаси и сохрани нашего президента! Владимир Владимирович, низкий ВАМ поклон, за ВСЕ, за то что ВЫ есть!!! Мы с Вами, мы за ВАС СВОИХ НЕ ПРЕДАЕМ!!! ТОЛЬКО ИСТОРИЮ СССР верните нашим детям, а то они незнают всех событий, а надо бы знать.

(2) Наш Президент Великий лидер!!! Молодец!!! вся страна Великая и Могучая ЗА Путина!!!! тряситесь бандерлоги и до вас очередь дойдет, грузины уже нахулиганили в свое время =)

(3) Браво Президент! Браво крымчане! Слава нашей великой, многонациональной стране!!!!!

(4) Внимательно смотрела речь президента России – согласна со всем. Наконец-то он полностью официально озвучил то, что наболело у граждан нашей страны и держало в напряжении. Вердикт народа и правительства – Крым наш – обжалованию не подлежит![80]

Но по этим, как и по многим приведенным выше высказываниям, видно, что самый сильный панегирический стимул – не Путин, а весьма специфическая гордость за агрессивные действия России. Россией гордятся за то, что она «супер», за ее военную силу и за то, что она так умело ею воспользовалась, присоединив Крым всего лишь силами «вежливых людей»; за ее мировое лидерство, за то, что Россия несет миру стабильность (в отличие от США), и т. п. Что, по сути, означает, что во время «Русской весны» «путинизм» окончательно соединился с массовыми имперскими амбициями[81].

Причина такого слияния в том, что «конформизм-путинизм» – это не вполне идеологическое движение по сравнению с рассматриваемыми в последующих главах левым, националистическим и либеральным. Основа консолидации провластного сообщества строится на конформизме, согласии с (практически любой) действующей властью, персонализированной и воспроизводящей патерналистские и имперские стереотипы массового сознания. В привязанности к путинской персоне как субституте идеологической платформы проявляется идеологическая незрелость конформиста, ее же следствием является и быстрая смена объекта привязанности. В конкретных условиях «Русской весны» конформизм соединил в себе как обожествление фигуры «национального лидера», так и имперские амбиции. Обе эти страсти конформиста – граждански пассивного человека – предстают как две стороны одной медали, которую он с удовольствием носит, наблюдая и гордясь в качестве болельщика за победами своей страны и ее вождя. Провластный дискурс является отражением феномена «имперского синдрома» (см. подробнее главу 7) и связанной с ним ностальгии по советскому прошлому и государственному величию Советской империи, которая постоянно читается между строк в текстах «конформистов».

Эту, довольно элементарную, идейную картину мира рядового конформиста имеет смысл учитывать оппозиции, когда она ставит вопрос о собственном политическом будущем. Попытки лишить конформистов уверенности в том, что они живут в великой стране, супердержаве, уникальном и мощном государстве с передовой культурой, наукой, Достоевским и Чайковским, заранее обречены на провал. Напротив, выражения уважения к своей стране и народу имеют шансы быть по крайней мере услышаны. Если при этом удается донести до сторонника власти мысль о том, что оппозиция против российской власти, а не против России и российского народа, и что смена власти не навредит России и ее народу, более того, может происходить мирным путем[82], шансы на диалог еще более повышаются.

Уже сейчас своеобразный диалог идет в виртуальном пространстве между либеральным дискурсом и дискурсом конформистов, которые постоянно отслеживают друг друга и друг с другом конфликтуют. Как только либералы возвышают свой голос против Путина, они подвергаются нападкам со стороны «путинистов»[83]. С другой стороны, именно критика сторонников Путина (численность которых либералы явно преувеличивают и облик которых заметно демонизируют) сильно увеличила количество антироссийских (с критикой России и российского народа[84]) записей в либеральных сообществах времени «Русской весны».

Как мы видим из примеров подготовки сообщества к Антимаршу «конформистов» во время «Русской зимы» (призывы к физическому уничтожению идеологических противников) и из примеров риторики «Русской весны», виртуальные войны ведутся не менее «кровопролитно», чем реальные. Провластный конформист предстает в нашем материале агрессивным в своих нападках на либерализм, Запад и Майдан как производное от двух первых. Но не таким примитивно-первобытным, как можно о нем судить по пренебрежительной эмоционально-оценочной лексике: «быдло», «ватник» и пр., – которой его «награждают» российские либералы[85].

Критика российской либеральной оппозиции – ведущий «анти» – дискурс во время «Русской зимы» – в начале 2014 г. сменилась украинофобией, а именно критикой Майдана и новой украинской власти, так как они стали олицетворением западных (либеральных) ценностей. Однако можно заметить, что объект выражения неодобрения, при всей разнице между двумя изучаемыми микроэпохами, для сторонников Путина не изменился. По большому счету, это все тот же образ обобщенного Запада, «вовне» и «внутри» России. Российские либералы именно поэтому и становятся главным внутренним врагом провластного дискурса сторонников Путина, поскольку они выражают, ценят, разделяют и пытаются привнести в Россию западные модели развития, настаивая на необходимости слиться с Западным миром. Не ставящие такой задачи националисты и левые, повсеместно подчеркивающие свои горячие патриотические чувства, раздражают большинство значительно меньше (или даже вовсе не раздражают).

Конец ознакомительного фрагмента.