Стель
Стель протёрла глаза, потом спохватилась и задействовала крошечный поток магии, чтобы привести себя в порядок. Это, конечно, неправильно. Ведь она не спала уже третьи сутки, а работала за троих. Сейчас она брала взаймы у жизни. И потом будет обязана отдать ей долг. Стель обвела взглядом лагерь. Теперь он стал очень большим и просторным, чтобы вместить в себя и цвергов, и людей из хутора. Заградительное кольцо из дров стало больше, зато количество часовых снизилось. Стель установила в центре лагеря бревно с корзиной наверху. И теперь один часовой легко справлялся с обзором всей округи. Люди снабжали цвергов мясом, приводя с болота своих свиней, которые разбежались во время нападения гримтурсов на их дома. И рацион пополнился мясом и молоком. С овощами было хуже. Неухоженные грядки урожая не давали. Да и гримтурсы фактически уничтожили сады. Причём, им совершенно ничего для этого делать не нужно было. Их морозность просто заставляла умирать всю растительность вокруг. Повеселевшие цверги установили мастерскую под навесом и стали собирать первый огнемёт по модели Зака.
Зак… Сначала Стель стала командиром, а только потом вспомнила о том, что Зак просил её отдать командование ему. Ей стало очень стыдно, и она кинулась извиняться в первый же миг, как только они остались одни. А он в ответ расхохотался и сказал, что она избавила его от «большого геморроя». Тогда Стель не очень поняла смысл этого выражения, учитывая его буквальное значение. Но теперь вполне понимала, о чём шла речь. Эта забота обо всех и обо всём одновременно давалась ей большим трудом. И теперь она точно знала, что выражения людей с родины Зака очень меткие.
– Привет! – радостно поздоровался Зак, подходя к ней. Он снова вернулся к своим привычкам ходить с голым торсом. Но Стель решила, что выдержит это. А потом оказалось, что это не так уж и сложно. Она привыкала к тому, что грудь людей-мужчин может быть покрыта растительностью и не ощущать отвращения. – Мы испытали первый гномский огнемёт. Естественно, он достался Лойтаре. Кто ж попрёт против неё и Дварина? – он весело рассмеялся. – Всё хорошо. Теперь начинаем делать сразу два. Бомли легко справляется. И это то самое дело, для которого не нужны ноги. Мне кажется, он счастлив. Даже не знаю, что делать, когда огнемёты больше будут не нужны. Может всё-таки пусть их делает дальше, а мы наладим импорт между мирами?
– Для того чтобы гранить камни тоже ноги не нужны, – сказала Стель, вымученно улыбнувшись в ответ.
– Ты ела? – спросил Зак.
– Конечно, – ответила Стель. – Хана неплохо готовит похлёбку из мяса и овощей.
– Я не про это, – Зак пристально уставился на неё. – Как давно ты ела свою еду последний раз?
– Сейчас это неважно, – ответила Стель, отворачиваясь. – Меня беспокоят гримтурсы. Филимон говорит, что они бродят довольно далеко. И, может быть, не так быстро обнаружат наш лагерь. Я очень на это надеюсь. Потому что если они придут сюда раньше, чем мы будем готовы, всё может очень плохо закончится. Я волнуюсь за наших подопечных.
– А я волнуюсь за тебя, – укоризненно сказал Зак. – Так, вставай и идём со мной.
– Мне некогда! – запротестовала Стель. – Мне ещё нужно…
– Вот прямо сейчас тебе нужно идти со мной и не спорить, – твёрдо сказал Зак.
– Хорошо, ты победил, – устало пробормотала Стель, беря его за руку. – Что ты задумал?
– Можешь не спрашивать, а просто идти? – спросил Зак.
– Могу, – пожала плечами Стель.
Зак увел её подальше от лагеря, а потом попросил Филимона помочь. И элементаль подхватил их потоком тёплого воздуха, унося с невероятной скоростью прочь. Стель закрыла глаза от удовольствия. И даже начала проваливаться в сон, когда ощущение ветра вдруг пропало. Она с трудом разлепила веки и огляделась. Они снова были на чудесной поляне, где открылись врата перемещения в этот мир. Шикарный куст продолжал цвести. Зак держал в руках маленькое блюдо из серебра, инкрустированное золотым узором и жемчугом, а Филимон аккуратно сдувал в него пыльцу. Стель устало, но довольно улыбнулась.
– Давай, ешь! – расплылся в улыбке Зак, протягивая ей блюдо. – В смысле, кушай.
– Спасибо, – протянула Стель и принялась смаковать свою любимую еду. – Очень вкусно! Спасибо, Филимон, – она послала струйку магии, чтобы погладить элементаля, и тут же спохватилась: – И тебе спасибо, Зак.
– Ты бы присела, а? – спросил Зак, усевшись под дерево и похлопывая по траве рядом с собой.
– С удовольствием, – ответила Стель, доедая свою любимую пыльцу.
– Филя, а теперь нектара немножко! – скомандовал Зак, протягивая в сторону куста кружку. – Ты извини, я не нашёл кубок. Так что просто кружка.
– Не надо нектара! – запротестовала Стель. – Мне сейчас нельзя!
– Вот именно сейчас тебе необходимо, – твёрдо сказал Зак. – Тебе надо расслабиться и немного поспать.
– Мне нельзя сейчас спать, – сказала Стель.
– Можно и нужно, – припечатал Зак. – Давай, укладывайся на меня. Я в одном положении долго не просижу, мышцы затекут. Так что разбужу тебя довольно быстро. А ты поспишь хоть немного.
– Ну, если немного, – согласилась Стель, закрывая отяжелевшие веки и мгновенно проваливаясь в сон.
Стель снилось, что Снорри играет на флейте, а огнемёты Зака и Лойтары выпускают струи огня, которые превращаются то в гримтурсов, то в Вагни. Это было так странно, что Стель зачарованно смотрела в пламя. Через какое-то время она даже начала ощущать запах горящего дерева. А откуда-то издалека слышать голос Зака, зовущего её.
– Стель! Проснись! – прозвучало уже куда ощутимее ближе, и она попробовала перевернуться на бок, чтобы не слышать его. Но тут же проснулась. Разлепила тяжёлые веки и уставилась на Зака, на груди которого лежала.
– Стель, надо возвращаться, – тревожно сказал Зак. Его глаза превратились в узкие щёлочки, а губы стянулись в тонкую прямую линию.
– Сколько я спала? – она попробовала вскочить на ноги, но вместо этого неуклюже перекатываясь на коленки и поднимаясь с ног.
– Совсем немного, – признался Зак. – Но мне кажется, что со стороны лагеря пахнет жареным.
– Лагерь! – встревожилась Стель. – Надо быстро возвращаться!
– Филя, неси нас туда, – приказал Зак. И они мгновенно взмыли в воздух, несясь со скоростью стрелы в полёте. Стель издалека заметила кольцо огня, полыхающего вокруг лагеря.
– Не в лагерь, Филя, – твёрдо приказал Зак. – Давай где-то рядом.
– В лагерь! – завопила Стель.
– Ты не мама, а командир, – предупредил Зак. – А это значит, что тебе не надо делать за них. Пусть хоть что-то сами сделают.
– Они могут погибнуть! – закричала Стель, вырываясь из рук Зака.
– Успокойся! – рявкнул он, и её мышцы обмякли, подчиняясь приказу. – Там всего один гримтурс. Сама посмотри. Огонь разожгли, так что он пятится назад. А вот цверги меня как раз очень сильно беспокоят. Что, так никто и не выйдет укокошить этого грёбаного урода?
– Я убью его! – Стель рванулась к врагу.
– Конечно, убьёшь, – сказал Зак, хватая её за руку и немедленно заключая в железную хватку своих объятий.
– Отпусти! – закричала Стель.
– Вот ещё, – ответил Зак. – И не вздумай применять против меня магию. Мы друзья. Ты потом крупно пожалеешь, если убьёшь меня ненароком.
– Я и не собиралась! – крикнула Стель, отчаянно краснея, потому что он остановил её на самой грани. Она уже держалась за заклинание ослабления, готовая метнуть его в Зака в следующее мгновение.
– Он уходит, – констатировал Зак. – Видишь, гримтурс убирается отсюда. Теперь можно идти в лагерь.
Внутри лагеря всё было ужасно. Цверги стояли застывшими скульптурами, сжимая свои топоры. Люди просто сбились в кучу, сидя на земле, и смотрели широко открытыми глазами, подвывая от страха. Зак грубо выругался. Стель попыталась броситься за гримтурсом, но Зак крепко схватил её и удержал на месте.
– Что, господа цверги, обосрались? – спросил он громко и с вызовом.
– Госпожа Стель, на нас напали, – игнорируя Зака сказал Дварин, обращаясь к ней. – Заграждение подожгли. Все живы. Потерь нет.
– Молодцы, – с облегчением выдохнула Стель.
– Нет, не молодцы, – сказал Зак громко. – Вы все здесь обосрались!
– Зак, не надо, – попросила Стель.
– Надо! – сказал Зак, зло сверкнув на неё глазами и сжав руку, чтобы она молчала. – Что тут произошло? – цверги молчали, а люди продолжали выть от страха. – Я спрашиваю, что здесь произошло?! – закричал Зак.
– На нас напали, – ответил Дварин. – И мы оборонялись.
– Напали? – переспросил Зак. – Нет, дорогие мои. Это неправда.
– Ты что, слепой?! – зло прокричал Бомли.
– Я не слепой, – спокойно ответил Зак. – Слепые вы. На вас не напали. Напали – это значит, что вас атаковали несколько гримтурсов. А тут на вас напал один гримтурс. Один! И он напал! Не «напали», а «напал»!
– Что это меняет? – спросила Лойтара.
– Всё, – твёрдо ответил Зак. – Какого хрена вы тут сидите? А эти идиоты ещё и орут, словно им иголки под ногти загоняют?
– А что нам, по-твоему, надо делать? – ехидно поинтересовалась Ухрида.
– Мы, мать вашу, воюем или как? – спросил Зак, срываясь на рык.
– Мы защищаемся, – сказала Лойтара.
– Вот именно! – Зак оглядел всех пристально. – Мы защищаемся, значит, мы не воюем. И долго так будет продолжаться?
– Ты хочешь, чтобы мы убили гримтурса голыми руками? – поинтересовался Бомли.
– А нахрена вам огнемёт?! – голос Зака сорвался на фальцет. И тут Стель поняла его.
– Лойтара, – сказала она, – приказываю догнать гримтурса и уничтожить.
– Не вздумай, – велел Лойтаре Дварин.
– Бери свой топор, дубина, и пошли за мной, – ответила Лойтара, двигаясь в сторону выхода из лагеря. Дварин повиновался. И за ними пошли ещё несколько цвергов.
– А вы что голосите? – зло спросил Зак, подходя к людям. – Вам уже заплатили за то, что вы еду добываете? Так потратьте эти камни на свою защиту, заплатив цвергам. И не орите так!
– Надо отдать камушки-то назад цвергам, чтобы они нас защитили? – спросила Хана.
– Именно так! – ответил Зак.
– Как же нам-то быть теперь? – подал голос Жданек. – То они нам дают, то мы им отдаём-то. Непонятно.
– Ухрида, – Стель подхватила разговор, – объясни людям, что им делать.
– Любезные, – обратилась леди к людям, – сейчас вы думаете, что мы, цверги, будем защищать только себя, если гримтурсы нападут на лагерь?
– Как иначе-то? – спросил Якуб. – Вам вроде незачем нас защищать-то.
– Вы можете дать мне камни, чтобы я защитила кого-то из вас, – пояснила Ухрида. И люди тут же повскакивали с мест и протянули ей свои камни. – Нет-нет! – запротестовала Ухрида. – Я не смогу защитить всех. Вот ты. Да, ты. Как тебя зовут?
– Меня-то? Гавел, – охотно закивал хуторянин.
– Гавел, – Ухрида забрала у него камень, – Отныне я тебя защищаю. Можешь ничего не бояться. А если я погибну, этот камень снова вернётся к тебе. И ты сможешь нанять себе другого охранника.
– Ой, спасибочки! – обрадовался Гавел. – А я буду тебя кормить.
– Договорились, – улыбнулась Ухрида.
– Нет, не договорились, – поправила Стель. – За этот камень она будет тебя защищать. А за то, что ты будешь давать ей еду, она будет тебе платить другими камнями.
– Как это?! – удивилась Ухрида. – Так и будем этим камнем туда-сюда меняться?
– Можно и так, – улыбнулась Стель.
– Вот уж нет! – топнула ногой гордая женщина цвергов. – За этот камень я буду защищать тебя только восемь лун. Если тебе нужно дольше, ты дашь мне ещё камень.
– Где же я его возьму-то?! – отчаянно завопил Гавел.
– Дурак! – махнула рукой Хана. – Госпожа Ухрида, вы лучше меня защищайте. Я вам вот какой камушек дам! – она протянула огромный изумруд. – А за ваш, который Гавел вам дал, я вам десять корзинок овощей принесу. И ещё кролов-то. Кролов-то трёх. И молока-то три кувшина, а?
– Пойдёт, – согласилась Ухрида. – За твой камень буду тебя десять лун беречь.
– Дурень Гавел-то, – ухмыльнулась Петра. – Пойду-ка я к Лойтаре. Вон она как раз возвращается-то.
– Лойтара, доложи об исполнении приказа, – обратилась Стель.
– Растаял как миленький! – широко улыбнулась Лойтара. – А мой Дварин ему ещё и башку снёс.
– Госпожа Лойтара, – тут же подскочила к ней Петра, – вот вам камушек-то, давайте вы меня защищать будете десять лун-то!
– Что делать? – растерялась Лойтара, но к ней тут же подошла Ухрида и жарко зашептала что-то на ухо. – А! Это дело! Давай. Хороший корунд. За него и десяти лун не жалко.
– И меня защитите-то, госпожа Лойтара! – подскочил к ней Якуб.
– И меня! – завопили сразу несколько хуторян.
– Эй! Меня на всех не хватит! – расхохоталась Лойтара.
– Мне давайте, – пророкотал Дварин. – На двоих мы управимся.
– Тогда и меня защищайте! – проскрипел чудом выживший дед Михал.
– И меня с Аделькой, – подскочила его румяная внучка.
– Эй! Лойтара тут вообще-то не одна! – возмутился Туин.
– Эта штуковина, которая огнём-то плюётся, только у Лойтары. Так что пусть она нас и защищает, – резонно заметил дед Михал.
– Скоро у всех будет, – заметил Туин.
– Вот когда будет-то, тогда и погворим, – веско заметил дед, поглаживая свою тонкую бородку.
– Бомли, что расселся? Пойдём огнемёты делать! – сплюнул Туин. – Следующий мой.
– Погоди-ка, Туин, – остановил его Бомли. – У меня вот какой вопрос: надо нам как-то определить цену камней. А то что же это у нас что кувшин молока с корзинкой овощей, что десять лун ратных подвигов одного камня стоят? Нехорошо это. Непорядок! И перед камнями некрасиво как-то!
– А ведь прав Бомли! – воскликнуло сразу несколько цвергов.
– А как определять будем? – подбоченился Дварин.
– Ну как-как? – почесал лоб Бомли. – Углерод вот дольше всего гранить. Твёрдый он. На него лун двадцать уходит.
– Это смотря какой углерод! – подбоченилась Гильда. – У меня вот камень на двадцать гранн был, помните? И я его гранила под «синий ветер». Так у меня вся работа шестьдесят лун заняла!
– Помню я этот камушек, – причмокнул Фели. – Ох и знатная работа! Мастерская!
– Так, дайте мне время до завтра, – решительно сказал Бомли. – Я всё обдумаю и скажу, как и сколько каждый камень стоить будет.
– А огнемёты?! – возмутилось сразу несколько цвергов.
– Пусть пока Наин делает, – сказал Бомли. – Моё дело тоже важное!
– Очень важное! – спохватилась Стель. – Господин Бомли делает нам систему мер. А Наин его пока заменит. А завтра уже все возьмёмся за огнемёты.
– Погодите-то, – пророкотал Жданек. – А меня кто же защищать будет?
– Это уж как ты договоришься, – улыбнулась Стель, с гордостью глядя на Зака.
– Ты – чудо! – шепнул он ей. – Будут у них нормальные товарно-денежные отношения, я уверен!