Река
Дорога, виляя между кустами, привела меня к речке, через которую не было моста. Просто обрывалась на одной стороне реки – и продолжалась на другом. И она не входила в реку, что указывало бы на имеющийся брод, а именно обрывалась довольно крутым берегом, хотя и невысоким.
Может, мост кто-то украл? Однако и следов моста не замечалось. Снова непорядок!
Я принялся вспоминать, хотя и безрезультатно, как в сказках решается вопрос с переправой через реки, но ничего вспомнить не смог. То ли не читал подобных сказок, то ли таких сказок вообще не бывает.
Пока я задумчиво чесал в затылке, надеясь отыскать если не мост, то хотя бы мысль, как обойтись без него: лезть в воду не очень хотелось, хотя река текла обычная, не огненная.
Вдруг кусты у дороги зашевелились, и из них вылезли три странных существа.
Один был чрезвычайно худой и высокий, второй – толстенький и кругленький, а третий вообще ни на что не похож. Нет! Похож: на поставленную вертикально лодку странной конструкции, смахивающую на помесь плоскодонки и байдарки.
– Кто вы? – спросил я. – Уж не разбойники ли?
– Мы здешние перевозчики! – хором гаркнули существа, обиженные тем, что их сравнили с разбойниками. – Пузырь, Соломинка и Лапоть.
А, вот кто третий! Ну, мне простительно: лаптей я и в глаза не видел. Но и с первыми двумя не мешает познакомиться непосредственно, а то всё догадки, догадки…
– Ну что, поплывём? – деловито осведомился Пузырь, упирая руки в круглые бока. Он, очевидно, был за старшего, по старинной русской традиции, согласно которой управлять должны наиболее толстые, чтобы придать больший вес всему предприятию.
Я заколебался. Какие-то неясные ассоциации троица у меня вызывала, но вот какое? Или это от начинающегося склероза?
– Да ты не беспокойся, – принялся уговаривать меня Пузырь. – Лапоть у нас смолёный…
Лапоть, услышав рекламу в свой адрес, тут же осклабился, и, повернувшись спиной к реке, плюхнулся в воду.
– А хоть бы и не смолёный! – хвастливо добавил Лапоть, ёрзая по воде и разгоняя круги. – Всё одно ни капли не пропустил бы! Меня настоящий мастер плёл! Знаете, какие есть умельцы-лаптеплетельцы? По воде люди ходят – и ноги сухие…
– И туеса берёзовые крепко плетут, заместо кувшинов использовать можно, – похвалилась Соломинка. – Молоко в них хозяйки держат: и долго не скисает, и ни капли не вытечет. Да не изволите ли принять в подарок? – и Соломинка протянула мне небольшой берестяной туесок. – Всем туесам туес!
– Ну, спасибо! – растроганно произнёс я, принимая подарок и укладывая в рюкзак-сумку.
– Прошу! – Пузырь широким жестом указал на Лаптя, второй рукой обхватывая Соломинку за талию.
Я осторожно ступил внутрь Лаптя, ожидая, что вот-вот на ноги хлынет вода. Собственно говоря, плавать я умел, и только статус Генерального Инспектора, да споро вывернувшиеся из кустов перевозчики удержали меня от переправы вплавь.
Поэтому я особо не беспокоился: в случае чего выплыву. Неприятно очутиться в воде одетым, но и это пережить можно. Лето не зима!
Пузырь ступил вслед за мной, расположился на корме и принялся орудовать Соломинкой как шестом, упираясь в дно, и отталкивая лод… Лаптя к противоположному берегу. Но Лапоть и сам грёб руками и ногами, представляя собой гибрид плоскодонной лодки с колёсным и винтовым пароходами одновременно; так что передвигались мы достаточно быстро.
– Молодцы! – гаркнул я, едва Лапоть уткнулся в берег.
– Рады стараться! – хором прокричали три паромщика – Пузырь, Соломинка и Лапоть.
– А теперь – сушиться! – сам себе скомандовал Лапоть, бодро выбрался из воды и улёгся на травке, подставив бок солнечным лучам. Соломинка прикорнула рядом с ним, Пузырь спрятался в тень.
– При моей комплекции на солнце нельзя, – пояснил он.
– Жалобы, просьбы есть? – спросил я.
– Никак нет! – бодро ответил Пузырь. Лапоть и Соломинка промолчали. Лапоть уже тихонько похрапывал.
– Ну, бывайте здоровы! – попрощался я с перевозчиками и пошёл дальше.
«Всем туесам туес», – зацепилась в мозгу фраза Соломинки. Я вынул туесок и рассмотрел его поближе да повнимательней. Туесок как туесок, ничего особенного. А вот фраза… Что-то она мне напоминала, но вот что? Я подумал-подумал, но, ни до чего не додумавшись, вернул туесок в сумку, и зашагал дальше.
Рощица, куда я вошёл, вся словно светилась изнутри, да это и немудрено: берёзовые рощи всегда светлы и прозрачны.
«Хоть отдохну в сказках! – подумалось мне. – Когда бы ещё удалось на природу выбраться?»
Я вспомнил наши так называемые «вылазки», оканчивающиеся дикой головной болью. Неужели нельзя пить меньше? А тут не с кем, поэтому можно просто отдохнуть, почувствовать единство с природой, ощутить себя её частью…
Природа-то природой, а как быть с командировкой?
Несделанное не давало покоя. Можно не выполнить задания, но не отметить командировку нельзя.
Но куда идти? Шарик пропал, встречающих не положено, раз я почти инкогнито. А значит, Марфа Порфирьевна не дала телефонограмму, чтоб меня встретили.
Придётся выбираться самостоятельно. Самому искать начальство, решать вопрос с командировкой, с размещением в гостини… или как, на постоялом дворе? Кстати, скоро ночь надвинется.
Конечно, можно отыскать другую сказку, дневную, и перекантоваться в ней – спать мне пока не хочется.
Нет, не так я представлял здешние места. Вот в Анекдотии про начальника с секретаршей анекдоты хоть и ходят, однако командировки они отмечают исправно. А тут кого искать? Кто в сказках наиглавнейший – царь? А и вправду…
Свой резон в догадке был. Я даже остановился, чтобы обдумать её как следует.
Царь предполагает наличие царства, а любое царство-государство есть упорядоченная система, организованная структура.
Решено: иду к царю. Правды искать. То есть командировки. С питанием у меня всё в порядке: в местном пристанционном буфете оказались бутерброды с балыком из Золотой Рыбки. Мимо такой экзотики я пройти не мог, и пяток прихватил. А надоест однообразие, по пути чего-нибудь перехвачу. Словом, не пропаду.
И я решительно зашагал по дороге, вдоль которой через каждые пятьдесят метров стоял верстовой столб.
Данный поступок был моей первой, пока самой маленькой, оплошностью. Впрочем, нет: первой был отказ от услуг Серого Волка, хотя, если он подрабатывает разбойником… Всё равно: надо было согласиться, пусть бы вёз. Но очень уж у него свирепый вид. Да и потом, задним умом всякий крепок. А я поступил так, как, казалось тогда, следовало поступить.
Шёл я и думал: «Отправляясь к царю, не становлюсь ли я автоматически участником подобных сказок, а следовательно, и их главным героем? Впрочем, последнее необязательно».
Громкое ауканье, как мне послышалось, отвлекло меня от важных мыслей. Государственных мыслей.
Я отложил их в сторону и прислушался.