Инновационное развитие регионов Беларуси и Украины на основе кластерной сетевой формы. Глава 1. Теоретико-методологические основы инновационного развития регионов на кластерной основе ( Коллектив авторов, 2015)

1.1. Основные формы реализации кластерного подхода в условиях переходной экономики

Понятие «переходная экономика» в современном понимании появилось в конце 1980-х годов в связи с процессами, связанными с преобразованием во многих странах плановой экономики в рыночную. Этот процесс в значительной мере был обусловлен развалом СССР. Появление данного термина было инициировано международными финансовыми организациями для обоснования новых правил финансового взаимодействия с этой группой стран, отличающихся от правил такого взаимодействия с так называемыми развитыми и развивающимися странами. В политическом аспекте считается, что в странах с переходной экономикой происходит освоение принципов капитализма и демократии в западном понимании этих слов. Среди теоретиков переходной экономики достаточно отчетливо выделяются экономисты, которые выступают за быстрые преобразования, и такие, которые ратуют за преобразования постепенные [171, 180].

Однако, в любом случае большинство стран с переходной экономикой сталкивается как с серьезными краткосрочными трудностями, так и долгосрочными ограничениями на развитие, в числе которых можно назвать следующие [194].

Рост безработицы. Поскольку приватизированные предприятия во многих странах с переходной экономикой становились более эффективными, то затраты на рабочую силу были сокращены. Кроме того, в результате усилившейся конкуренции частных фирм некоторые из них были изгнаны из рынка, что также приводило к потере рабочих мест. Уменьшение размера государственной бюрократии также означало, что многие сотрудники государственных органов потеряли свои рабочие места. Все это в совокупности привело на начальном этапе преобразований к резкому росту безработицы практически во всех странах, где начались преобразования. Однако там, где рыночные реформы проводились целенаправленно и с учетом местных условий, показатель безработицы удалось вернуть к норме, близкой для развитых стран, в течение 3–5 лет.

Рост инфляции. Многие страны с переходной экономикой также испытали существенный рост цен в результате прекращения привычного регулирования цен со стороны правительства. В результате приватизированные фирмы начали устанавливать цены, которые отражают истинные затраты на производство. Кроме того, некоторые предприниматели, ощутив уникальность своей позиции на рынке, подняли цены в надежде на извлечение дополнительной прибыли из ситуации.

Отсутствие навыков предпринимательства. Многие страны с переходной экономикой пострадали от недостатка предпринимателей и навыков предпринимательства. Было необходимо время, чтобы класс предпринимателей сформировался на основе практического опыта деятельности в условиях рыночной экономики и получения дополнительного образования. Кроме того, в первое время не удавалось добиться необходимого взаимопонимания между рабочими приватизированных фирм и работодателями.

Коррупция. В первые годы переходного периода во многих бывших странах социалистического лагеря была широко распространена коррупция, что существенно препятствовало эффективному внедрению рыночных реформ. Это приводило к тому, что многие виды продукции изготавливались без учета норм и стандартов, продавались на нерегулируемых и нелегальных рынках. Преступные группировки и широкое распространение рэкета заполнили вакуум привычного административного давления.

Отсутствие инфраструктуры. Страны с переходной экономикой также страдали от недостатка доступа к свободному капиталу и к новым технологиям. Отчасти это было из-за ограниченного развития финансовых рынков. В результате реформирования страны с переходной экономикой присоединились к мировому рынку, который поощряет иностранные инвестиции (прямые иностранные инвестиции – ПИИ) из разных стран мира.

Отсутствие правовой системы, учитывающей рыночные риски. В системе социалистического хозяйствования государство владело всеми ключевыми производственными активами, и там было мало стимулов для разработки сложной правовой системы, которая защищает права потребителей и регулирует деятельность производителей. Необходимо было определенное время для принятия законодательных актов, которые обеспечивали гражданам широкие права собственности и позволяли защищать эти права посредством судебного процесса.

Моральный ущерб. В привычных условиях планово-административной экономики работник, как правило, фактически застрахован от риска потерять работу из-за нечеткого соблюдения правил конкуренции. Это приводит к низкой производительности, если отсутствует стремление к повышению собственной производительности и качества работы. В условиях рыночной экономики в первое время многие работники по-прежнему действовали неэффективно и непродуктивно, предполагая, что перспективы трудоустройства не будут сокращены из-за внешних факторов, и в результате могли неожиданно для самих себя потерять работу.

Неравенство. Экономические преобразования привели к возрастанию экономического неравенства, поскольку некоторым удавалось занять выгодные позиции предпринимателей и торговцев сырьевыми товарами, в то время как другие, менее удачливые и предприимчивые, страдали от безработицы и роста инфляции.

Хотя термин «страны с переходной экономикой» изначально охватывал страны Центральной и Восточной Европы и бывшего Советского Союза, однако постепенно этот термин приобретал более широкий контекст. Есть страны за пределами Европы, которые переходят от административно-командной экономики социалистического типа к рыночной экономике (например, Китай). Кроме того, в более широком смысле это определение относится ко всем странам, которые пытаются изменить свои конституционные положения, касающиеся прав собственности, в рыночном стиле. Такие страны могут появляться, например, в постколониальной ситуации, в жестко регулируемом азиатском стиле экономики, после освобождения от диктатуры в Латинской Америке или в каких-то экономически слаборазвитых странах Африки [149].

В 2000 г. МВФ перечислил следующие страны с переходной экономикой [195]: Азербайджан, Албания, Армения, Беларусь, Болгария, Венгрия, Вьетнам, Грузия, Казахстан, Камбоджа, Китай, Кыргызская Республика, Латвия, Лаос, Литва, Республика Македония, Молдова, Польша, Россия, Румыния, Словацкая Республика, Словения, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан, Украина, Хорватия, Чешская Республика, Эстония.

Позже Всемирный банк включил в число стран с переходной экономикой Боснию и Герцеговину, Сербию, Черногорию (2002 г.), Монголию (2007 г.), Косово (2009 г.). Кроме того, в 2007 г. МВФ констатировал, что ранние стадии переходной экономики демонстрирует Иран [196]. В то же время, по данным Мирового банка, 10 стран, присоединившихся к ЕС в 2004 и 2007 гг., можно считать завершившими стадию перехода к рыночной экономике [198]. Имеются в виду следующие страны: Болгария, Венгрия, Латвия, Литва, Польша, Румыния, Словакия, Словения, Чехия и Эстония.

Таким образом, можно заключить, что в число стран с переходной экономикой входят страны из разных частей света, имеющие различные исходные экономические позиции, менталитет и традиции. Все это накладывает отпечаток на различные универсальные механизмы перехода к рыночной экономике, в том числе и с использованием кластерных подходов.

Основные трудности использования классического кластерного подхода в условиях переходной экономики состоят в том, что кластер имеет свойство возникать как объединение предприятий и организаций, расположенных в географической близости друг к другу и имеющих взаимную заинтересованность друг в друге как партнеров по организации производства конкурентоспособной продукции. Особенно в том случае, если в числе таких партнеров есть и предприятия, стабильно поставляющие сырье, и предприятия обрабатывающей промышленности, и предприятия, производящие промежуточную продукцию, а кроме того, в ближайшей локализации кластера имеется достаточно активный потребительский рынок. Подобная ситуация возникает, вообще говоря, случайным образом, но, «зацепившись» друг за друга, предприятия кластера предпочитают не менять партнеров-поставщиков и партнеров-потребителей, чтобы не заниматься настройкой на новые отношения и избегать рисков неудачных контактов. Такие кластеры появляются, как правило, в условиях стабильной экономической ситуации.

Очевидно, что при резком переходе на новую систему экономических отношений почти неизбежно прерываются налаженные связи и приходится заниматься поиском новых партнеров в новых экономических условиях. В связи с этим возникает идея формирования кластеров, не апробированных временем, а возникающих «на острие пера».

Существует множество определений кластера, некоторые из которых приведены в табл. 1.1.

Таблица 1.1. Некоторые определения «кластера»

Примечание. Таблица составлена по данным [73].

Использование механизма «принудительной» кластеризации для роста экономики на первый взгляд кажется весьма перспективным, поскольку в данном случае активизируется такой, казалось бы, доступный фактор конкурентоспособности, как географическая близость. Однако для реализации кластерного подхода следует разобраться, в рамках каких экономических закономерностей должна происходить эта активизация.

В качестве одной из «рукотворных» моделей повышения конкурентоспособности предприятий путем интеграции усилий действующих предприятий является модель их «слияния». На сегодняшний день в общемировой практике, включая и практику стран с переходной экономикой, для обеспечения экономического роста бизнеса довольно часто возникает необходимость в процессах слияния и поглощения в ответ на резкое возрастание уровня глобальной конкуренции, что вынуждает компании и фирмы стремиться к интегрированию своих предпринимательских усилий.

Конечно, слияние и тем более поглощение являются примерами более глубокой интеграции предприятий, часто размещенных на каких-то административных территориях, чем кластеризация бизнеса. Однако для принятия решения о начале планомерного процесса кластеризации экономической среды региона полезно знать основные предпосылки к целесообразности углубления интеграции предприятий и типичные препятствия, которые появляются на пути такой интеграции. Именно поэтому практика процессов слияния и поглощения может быть полезной, особенно при ориентации на формирование инновационных кластеров.

Стремление к согласованию экономической деятельности предприятий, осуществляющих свою производственную деятельность в условиях конкурентной борьбы, можно объяснить их естественным желанием эффективно адаптироваться к стремительно изменяющимся рыночным условиям. Однако, как показывает мировой опыт, даже процессы слияния и поглощения, возможности которых хорошо просчитываются, более чем в 76 % случаях оканчиваются неудачей. Для процессов принудительной кластеризации этот показатель может быть значительно выше.

Чтобы принять решение о начале кластеризации, необходимо проанализировать, по крайней мере, три сферы предусловий: 1) интенсивность конкуренции в масштабе региона; 2) восприимчивость социально-экономической среды к новым видам экономической деятельности; 3) активность формальных и неформальных институций, способствующих интеграционным процессам в предпринимательской среде. Имеется в виду, что сильная конкурентная борьба выступает существенной движущей силой в развитии предпринимательства. Социально-экономическая среда в значительной степени определяет пути и стимулы создания новых фирм и институтов, характерных для кластерной организации предпринимательства. И, наконец, сила связей и уровень взаимодействия между личностями и группами, объединенных в кластере, должны удовлетворять определенным требованиям к уровню доверия между ними, чему могут способствовать специальные формальные и неформальные институции.

Первоначальная критическая масса фирм, готовых объединиться на условиях кластера, провоцирует процесс саморазвития, который формирует как структуру поставок сырья и комплектующих изделий, так и проблемно-ориентированное поле потребителей. Вслед за этим накапливается также проблемно-ориентированная информация. Необходимо, чтобы в целях развития кластера в местных организациях науки и образования налаживалась специальная профессиональная подготовка, велись исследования, развивалась инновационная инфраструктура. И, конечно же, должны разрабатываться соответствующие законодательные нормы и правила как на уровне государства, так и на уровне региона. Пользуясь возможностями рынка и снижением барьеров для входа в данную область, предприниматели создают новые компании, которые склонны объединяться в рамках кластера. Администрация региона должна проявить настойчивость, чтобы существование кластера было признано и де-факто, и де-юре. Среди местных представителей финансовых институтов, строительных организаций и других отраслевых структур возникает специализированный отклик на нужды кластера. Развиваются неформальные и формальные организации и модели взаимодействия с участием предприятий кластера. Если кластерная политика активно проводится во многих регионах, то влияние кластеров усиливается не только на деятельность других фирм в регионах, но и на политику, проводимую общественными организациями, частными институтами и правительством.

К сожалению, практика показывает, что для достижения реальных конкурентных преимуществ кластерам требуется десять и больше лет. Это одна из причин, почему попытки правительства создать кластер обычно не имеют успеха. Как правило, не многие правительства существуют в течение десяти лет, а смена правительства – это смена приоритетов развития. Очевидно, что для проведения эффективной кластерной политики в странах с переходной экономикой, когда смена приоритетов является еще более частой, требуется специальный подход с обязательным учетом местных условий.

1.2. Организационные и информационные предпосылки реализации кластерного подхода к инновационному развитию экономики

Основной проблемой формирования и реализации региональной политики экономического развития на инновационной основе является то, что на уровне региона приходится совмещать принципы территориального и отраслевого планирования. На уровне государственного управления эти ветви планирования можно в определенной степени развести, однако на уровне региона приходится учитывать их естественное единство. В связи с этим следует с большой осторожностью пользоваться существующими инструментами реализации региональной экономической политики, ориентированными на интеграционные процессы, особенно если предполагается взять курс на инновационное обновление производственного комплекса на кластерной основе.

Прежде всего, необходимо учесть, что кластеры как инструмент реализации региональной политики инновационного развития является составной частью широкой совокупности таких инструментов, к которым вместе с кластерами можно отнести: бизнес-инкубаторы, технопарки, технополисы, специальные экономические зоны, технологические платформы. В мировой практике сложилась определенная классификация основных инновационных структур [162].

Наиболее прогрессивной и всеобъемлющей формой организации комплексов инновационно-предпринимательской деятельности является технополис, основной целью создания которого является формирование научно-производственной среды для эффективного развития прогрессивных технологий, базирующихся в основном на прорывных технологиях. При этом базовые научные организации и производственные предприятия технополиса часто играют «градообразующую» роль, т. е. не только нацелены на разработку новейших производственных технологий и оборудования, но и обеспечивают условия развития социальной и бытовой сферы как для специалистов, работающих на предприятиях технополиса, так и для членов их семей. Таким образом, технополис – это синтез двух идей: технологической, предполагающей создание условий для развития прогрессивных технологий, и градостроительной, восходящей к греческим античным городам-государствам (полисам).

В общем виде под технополисом понимается территориальное образование городского (поселкового) типа, ориентированное на обеспечение наилучших условий для взаимодействия науки, промышленности, коммерческого освоения результатов фундаментальных и прикладных исследований и поддержки мелких научно-исследовательских, опытно-производственных предприятий в сфере высоких технологий. Технополис может иметь административную границу в рамках региона, однако, в последнее время в мире появились примеры создания, не требующих административных границ, районов интенсивного научно-технического развития в рамках крупного города или комплексного административного региона.

Создание технополиса предполагает реализацию нового подхода к региональному развитию, который состоит в том, что органам местного самоуправления предоставляется большая самостоятельность, а жилые комплексы крупных городов, особенно те, в которые вкраплены промышленные зоны, «разгружаются», благодаря более активному развитию производственной и социально-бытовой инфраструктуры пригородов. В отдельных случаях создание технополиса предполагает создание совершенно нового города с современными исследовательскими центрами и производствами, располагающими высококвалифицированными кадрами, учебными заведениями, сетями коммуникаций, жилыми массивами и т. п.

За рубежом компаниям, которые вкладывают средства в проектирование и создание технополисов, предоставляется режим благоприятствования, включающий налоговые льготы и финансовые стимулы. Для того чтобы иметь шанс коммерческого успеха, инициаторы создания технополиса должны руководствоваться следующими соображениями:

• технополисы формируются в условиях умеренного роста экономики, когда центр тяжести переносится в значительной степени на качественные показатели развития экономики, завоевание рынка трудоемкой продукции;

• в технополисах предусматривается развитие «технологий будущего»; сегодня это наноэлектроника, биотехнология, когнитивные технологии, новые материалы, телематика и т. п. Сопутствующими экономическими секторами технополиса являются: индустрия досуга и развлечений, сервисные структуры, дизайнерские фирмы и т. п.;

• в программе создания инфраструктуры технополиса главная роль отводится местным органам власти, на которые возлагается ответственность за решение вопросов планирования, развития производственной и транспортной инфраструктур, размещение предприятий и частных компаний, благоустройство территорий;

• в технополисах поощряется деятельность малых и средних предприятий с высоким научным (производственным) уровнем. Их существование в качестве мобильного посреднического звена приводит к ликвидации разрыва в развитии крупных, средних и малых предприятий;

• именно технополисы, благодаря естественному взаимодействию малых и крупных предприятий, наиболее приспособлены для реализации региональной кластерной политики.

Как показывает мировая практика, в зависимости от производственной и градообразующей базы технополиса можно отследить три их основных вида:

первый – технополис исследовательского профиля, формируемый на базе исследовательского парка. Как правило, средняя численность населения этого образования составляет порядка 20–30 тыс. жителей;

второй – технополис, формируемый на базе технологического парка. Средняя численность населения городского образования этого вида 30–100 тыс. жителей;

третий – технополис, формируемый на базе промышленных (грюндерских) парков, средняя численность населения – 100–180 тыс. жителей.

Такие инновационные структуры, как исследовательские (научные), промышленные (грюндерские) и технологические (универсальные) парки, в мировой практике обобщенно называют технопарками.

Исследовательский (научный) парк – инновационная структура, в состав которой может входить несколько инкубаторов и уже зрелых фирм, занимающихся промышленным внедрением научных разработок. В зависимости от места размещения (центр города, пригород), поколения развития такого парка средние размеры занимаемых им территорий колеблются от 0,5 до 10 га.

Промышленный (грюндерский) парк объединяет фирмы, финансово-коммерческие структуры для оказания помощи развивающимся производствам. В зависимости от способа их размещения и организации средние размеры занимаемой территории колеблются от 5 до 50 га и более.

Технологический (универсальный) парк – инновационная структура, в состав которой входят фирмы и лаборатории, занимающиеся внедренческой деятельностью высоких технологий. В составе парка может быть реализован полный цикл «исследование – разработка – серийное производство». Средние размеры занимаемой таким парком территории составляют 3–15 га и более. В состав парка может входить одно или несколько зданий лабораторного типа, промышленный корпус с отдельными вспомогательными помещениями.

Залогом успеха перечисленных выше типов технопарков и их модификаций является их инициативное создание «снизу» людьми творческими, хотя в этом процессе обязательно партнерское участие местных органов власти, предприятий и предпринимательских структур. Здесь не предусматривается формирование громоздких структур организационного управления. В то же время органы хозяйственного управления и развития парка должны иметь полную хозяйственную самостоятельность.

При разработке предложений по созданию технопарков особое внимание уделяется грамотной всесторонней экспертизе приоритетных направлений технологического развития конкретной территории или конкретного сектора производства. Считается, что лучше вложить значительные средства в организацию и проведение экспертизы, нежели осуществлять слабо обоснованные проекты.

На основании анализа имеющегося опыта по созданию технопарков можно выделить следующие факторы, благоприятствующие их формированию:

• присутствие в регионе научно-исследовательских учреждений высокого класса;

• наличие квалифицированных специалистов производственной сферы, имеющих опыт внедрения новой техники и технологий;

• возможность приобретения или найма в аренду на льготных условиях участка земли и производственных помещений;

• наличие технологической инфраструктуры, развитой индустрии деловых услуг;

• наличие рискового капитала.

Очень важна помощь, которую оказывают технопаркам местные и центральные органы власти в виде безвозмездного финансирования, льготного выделения земель, налоговых льгот. В число наиболее распространенных льгот и стимулов входят: система ускоренной амортизации оборудования, льготы по налогообложению прибыли, система налоговых скидок и льготных кредитов и т. п. Вообще же в мировой практике насчитывается до 300 видов всевозможных льгот и стимулов, благодаря которым технопарки получают следующие преимущества.

1. Местные фирмы, в том числе мелкие и средние, не имеющие собственных лабораторий, получают доступ к проведению научных исследований.

2. Заказчиками научных разработок выступают фирмы-учредители и другие субъекты деятельности в составе парка, которые непосредственно контролируют ход и сроки выполнения научных исследований, поэтому трудности внедрения устраняются.

3. Профессорско-преподавательский состав, аспиранты и студенты учебных заведений получают большие возможности для научной работы, в результате чего повышается качество подготовки кадров.

4. Технопарки стимулируют более интенсивный приток капиталов в данный район, поскольку система ускоренной амортизации оборудования, льготы по налогообложению прибыли, система налоговых скидок и льготных кредитов стимулирует фирмы более охотно строить новые предприятия вблизи «парка». Это способствует ускорению промышленного и социального развития территории, в том числе путем формирования кластеров.

В промышленно развитых странах технопарк признан одной из наиболее беспроигрышных форм помещения капитала. Его экономические преимущества обеспечивают концентрацию промышленного и банковского капитала. В условиях, когда банк, промышленность и научный коллектив объединяют усилия для решения какой-либо важной проблемы, она реализуется очень быстро и с большим коммерческим успехом.

Следует заметить, что успешность технопарков связана с наличием инкубаторов бизнеса, которые фактически дают перспективную ориентацию фирмам, действующим на данной территории.

Инкубаторы бизнеса появились в практике наукоемкой предпринимательской деятельности на рубеже 40-х и 50-х годов XX века. Некоторые ученые считают современные инкубаторы одним из наиболее потенциально сильных экономических инструментов ускорения технического и экономического развития как территорий, так и отдельных технологических и производственных направлений деятельности.

В мире отсутствует однозначное определение инновационных инкубаторов (как, впрочем, и инновационных структур других типов). По крайней мере, американское понимание этого термина существенно отличается от немецкого. В Германии часто инновационные структуры, близкие по своим функциям к инкубаторам, называются по-разному. Например, можно привести Дрезденский технологический центр и Инновационный парк в Берлине, которые по названиям относятся, казалось бы, к разным типам инновационных структур, а на самом деле являются классическими инновационными инкубаторами. Поэтому приходится принимать во внимание как классификационное название, так и название, сложившееся «по обстоятельствам». Назначение инкубаторов «по классификации» – первоначальная поддержка мелкого (преимущественного инновационного) предпринимательства, помощь тем предпринимателям, которые по каким-либо причинам не могут полностью самостоятельно начать свое дело. Инкубатор представляет собой специально организованную среду, благополучную для предпринимателей: дешевая аренда помещения и оборудования, средства связи, услуги производственного характера, маркетинг – предоставляемые на льготных условиях, а главное – упрощенный доступ к фондам венчурного капитала. В промышленно развитых странах учредителями инкубаторов обычно выступают крупные фирмы, университеты, органы местного самоуправления.

В зависимости от способов вложения в инкубатор инвестиций и форм их использования различают три основные ситуации:

1) корпорация полностью владеет инкубатором, в том числе его доходами от сдачи в аренду помещений, прибылью от начатой коммерческой деятельности;

2) корпорация создает совместно с инкубатором новые малые фирмы венчурного типа, т. е. финансирует лишь создание инкубатора, покрывает некоторые его убытки и обеспечивает гарантии по кредитам;

3) по заключенному лицензионному соглашению корпорация предоставляет инкубатору право создать новые фирмы для разработки и продажи продукции и услуг, при этом инкубатор самостоятельно распоряжается своей собственностью и доходами.

Как показывает анализ зарубежной практики, вновь созданные фирмы пребывают в инкубаторе в среднем от 2 месяцев до 2 лет, а затем выделяются в самостоятельные предприятия.

Корпоративные, государственные, университетские, частные инкубаторы различаются как по преобладанию источников финансирования, так и по целям создания. В контексте формирования политики экономического развития региона на основе кластеров следует заметить, что только при помощи инновационных бизнес-инкубаторов возможна трансформация «простых» экономических кластеров в инновационные.

К числу факторов, обеспечивающих эффективность функционирования инкубаторов, относятся:

• финансовая поддержка внутренних услуг (административных, коммуникационных, юридических, секретарских) инкубируемым фирмам и обеспечение работоспособности оборудования;

• поддержка со стороны частных лиц, местных властей, советов фирм и университетов, заинтересованных в жизнеспособности инкубаторов как инструмента экономического развития;

• организация предпринимательской сети, способствующей появлению и развитию венчурных предприятий, на основе связей с университетами, фирмами, государственными учреждениями, ведущими специалистами;

• обучение и повышение квалификации предпринимателей с целью их подготовки к эффективной предпринимательской деятельности;

• возможность продемонстрировать и прорекламировать достигнутые результаты, что позволяет привлечь ресурсы, получить финансовую поддержку и создать надежную репутацию;

• наличие связей с университетами, возможность использовать их кадры для руководства и консультирования клиентов инкубатора;

• использование инкубаторами имиджа компаний, определяющих их деятельность.

Постепенно осознавая, что вывод инновационной продукции на рынок требует существенных усилий по снижению соответствующих рыночных барьеров административными методами, что вызывает крайне негативную реакцию со стороны агентов рынка, торгующих обычной продукцией, менеджеры высокого уровня пытаются найти все-таки какие-то пути внедрения инновационной продукции на рынок собственными силами производителей такой продукции. Именно в связи с этим в системе регионального управления популярной становится идея кластеризации экономики.

Активная эксплуатация понятия «экономический кластер» началась после того, как М. Портер, исследуя проблемы международной конкуренции, обратил внимание на то, что в условиях относительной экономической стабильности между предприятиями и фирмами, находящимися в географической близости и замкнутыми на производство определенного вида продукции, возникают не формальные, но достаточно устойчивые производственные и финансовые связи [91]. Такие комплексы предприятий и фирм М. Портер назвал кластерами.

В понимании М. Портера кластеры – это просто одна из характеристик конкурентоспособной экономики. Кластеры, фактически, не что иное, как стихийная финансово-промышленная группа, возникшая без каких бы то ни было формальностей и существующая до тех пор, пока все участники кластера ощущают пользу от этих неформальных отношений для своей деятельности. То есть до тех пор, пока участие в кластере является необходимым фактором конкурентоспособности предприятий и фирм, являющихся элементами кластера. Отсюда следует, что чем больше на какой-то географической территории кластеров, тем конкурентоспособнее эта территория и вопрос содействия развитию кластеров – это прежде всего вопрос повышения конкурентоспособности территории.

Целенаправленные исследования кластеров как объекта управления со стороны центральных или региональных органов власти показали, что если поставить задачу координации развития кластеров на этапе их зарождения, следует сосредоточить внимание на создании благоприятных условий межфирменного партнерства и при этом содействовать развитию уже существующих или возникающих отраслей, опробованных рынком. Факт появления в результате такой координирующей деятельности власти кластеров будет являться естественным свидетельством, индикатором, достижения экономикой территории конкурентоспособного уровня в рыночных условиях. Проводя политику кластеризации экономики, важно помнить, что «обычные» кластеры не следует создавать административными методами, а надо формировать общеэкономические условия движения производственной системы к конкурентоспособному состоянию на основе партнерства и сотрудничества. Следует также сознавать, что кластеры присутствуют в любой экономике, и весь вопрос в том, насколько те или иные кластеры способствуют экономическому развитию географической территории. Некоторые кластерные образования могут оказывать и негативное влияние на экономику. Организованная преступность и коррупция – это тоже, кстати, кластерные структуры определенного вида. В связи с этим органы управления должны выявлять действующие на подведомственной им территории кластеры и корректировать их деятельность.

В последнее время особое внимание уделяется появлению инновационных кластеров, которые как бы, по определению, должны способствовать экономическому развитию. Однако для самопроизвольного возникновения инновационных кластеров в условиях относительной экономической стабильности фактически нет стимулов. Более того, инновации, привнесенные извне, являются скорее разрушителями стихийных кластеров, чем цементирующим их фактором, поскольку одновременное и однонаправленное инновационное развитие всех элементов кластера практически невозможно. В условиях же переходной экономики очень неустойчивым является потребительский рынок, поэтому у предпринимателей нет времени апробировать спонтанно возникающие в регионе производственные связи. Таким образом, государственное содействие развитию инновационных кластеров, которое требует сознательного поиска потенциальных участников кластерного объединения на инновационной основе, а затем инвестирования значительных средств в создание благоприятных условий их сотрудничества, является обоснованным.

Следует подчеркнуть, что в связи с развитием сегодня средств теле – и транспортных коммуникаций может создаться впечатление, что географическая близость участников кластера вовсе не обязательна. Однако на самом деле экономическая кластеризация продолжает оставаться инструментом превращения фактора именно географической близости в один из основных факторов конкурентоспособности региона. Более того, как подчеркивает М. Портер, «в глобализованной экономике весомые конкурентные преимущества все более и более определяются местными элементами – знания, отношения, мотивация – чего не могут получить отдаленные конкуренты». Поэтому государству и региональной администрации необходимо не стремиться к какой-то абстрактной кластеризации экономики, а прежде всего разобраться, какие же кластеры могут определять лицо национальной либо региональной экономики.

Конечно, по-настоящему инновационные кластеры тоже могут возникать самопроизвольно на основе прорывных (подрывных) инноваций, и именно они символизируют наступление новой эры в какой-нибудь технологической сфере – полупроводниковая техника, нанотехнологии и т. п. Однако такие кластеры довольно быстро достигают такого уровня «зрелости», когда становятся, в определенном смысле, «мигрирующими» по географическим территориям. Исходный же кластер является сравнительно короткоживущим в том смысле, что географическая зона интенсивного сотрудничества возвращается в состояние зоны умеренной конкуренции. Реально такие кластеры «живут» не более нескольких лет. В то же время М. Портер в процессе своего исследования обнаружил «обычные» кластеры, живущие до 100 лет и более, что превышает длительность Кондратьевского цикла чуть ли не вдвое. Следует обратить внимание на то, что «точкой роста» самопроизвольных инновационных кластеров являются предприятия из категории МСП, в то время как начало рукотворным инновационным кластерам дают предприятия, которые уже успешно действуют на рынке товаров и услуг, и такие кластеры просто укрепляют существующие рынки, а не разрушают их.

Относительно новым инструментом инновационного развития для практики стран с переходной экономикой являются технологические платформы [ПО], которые могут быть естественным развитием инновационных технологических кластеров.

Технологические платформы направлены не только на объединение, но и на централизацию усилий науки и бизнеса на всем протяжении цикла разработки и производства инновационной продукции. С помощью технологических платформ государство может формировать тематические направления, в рамках которых будут определяться приоритеты для проведения различных научно-исследовательских работ, результаты которых планируются к внедрению в производство.

Использование существующих технологических компетенций и применение технологических ноу-хау в различных направлениях бизнеса является важным источником создания стоимости. Технологии, которые формируют эти компетенции и ноу-хау, которые их сопровождают, и называют технологическими платформами. Технологическая платформа включает в себя технологические компетенции, которые распространяются в более широком спектре областей, чем те, которые связаны с производством их основных продуктов. Это позволяет расширять производство на другие предприятия и другие рынки, чтобы получить возможно больше рыночных преимуществ. Таким образом, наличие технологической платформы означает дальнейшее динамичное развитие и использование технологических компетенций и новых возможностей для того, чтобы формировать новую стратегию диверсификации бизнеса.

Анализ литературы свидетельствует, что технологическая платформа способствует расширению технологических компетенций и возможностей исходя из потребностей рынка. Это фактически означает возможность повторного использования с передислокацией и перенастройкой существующих технологических активов в новом контексте. Конкретная платформа имеет базовые технологические возможности и оперирует накопленными эмпирическими знаниями, в результате чего эволюционирует.

Можно определить шесть основных характеристик технологической платформы [203]. Первые три характеристики связаны с базовой технологией, а три другие – с возможностью управления технологической платформой для достижения поставленных целей.

Технологическая платформа включает в себя набор технологий, которые:

1) связаны между собой. Это означает, что технологическая платформа содержит поток технологий (а не единственную конкретную технологию), который объединен в систему. Гармонизируя и интегрируя несколько потоков технологий, фирмы могут использовать свои технологические компетенции в новых и расширенных рынках;

2) являются общими для различных предприятий и семейств продуктов. В соответствии с теорией технологической компетенции, дифференциация портфеля предприятия зависит от общности основных технологических компетенций, а также учитывает технологические компетенции и знания, которые используются для производства различных продуктов, конкурентоспособных на том или ином отраслевом рынке. Технологическая платформа нацелена на перераспределение технологических ресурсов с течением времени между многими предприятиями;

3) обладают отличительными свойствами, которые обеспечивают дополнительные конкурентные преимущества. Отличия компетенций и возможностей часто называют стратегическими ресурсами, которые могут иметь значение в создании конкурентных преимуществ для фирмы на основе диверсификации. Может быть также диверсификация на основе нематериальных ресурсов, что связано с эксплуатацией отличительных способностей фирмы и навыков ее персонала. Таким образом, усилия управления должны быть направлены на воспитание персонала и использование этих нематериальных стратегических ресурсов.

Чтобы воспользоваться технологической компетенцией в качестве платформы фирма должна:

4) приобретать и накапливать знания в области базовых технологий. Технологические базы знаний в таких фирмах, вообще говоря, относительно постоянны. Но, с другой стороны, фирмы стараются развивать свои технические знания и возможности непрерывно. Другими словами, технологическая платформа является результатом коллективных процессов обучения и поддержки передовых технологических знаний. Этим фирма занимается постоянно, заменяя старые технологии новыми, передовыми технологиями и ноу-хау.

Кумулятивный характер технологической компетенции становится все более важным конкурентным преимуществом. Система обучения также полезна для разветвления технологической платформы в новых направлениях;

5) иметь возможность использовать свои технологические активы путем реконфигурации и рекомбинации их в новых приложениях и контекстах, а также диверсифицировать продукцию предприятий, использующих эти технологии, т. е. эксплуатация процесса активации уже существующих компетенций для новых целей или рынков. Эта функция аналогична «реконфигурации возможностей», что, по сути, является способностью передислоцировать или рекомбинировать технологические структуры за счет интеграции внутренних и внешних источников технологий для захвата новых рыночных возможностей в изменяющихся условиях. Здесь эксплуатация может быть связана с понятиями «растяжение» и «рычаги» ресурсов;

6) обновлять, омолаживать и обогащать свои технологические активы с учетом реакции рынка и технологических изменений. В динамичной среде конкуренция гораздо меньше зависит от знаний и многих других ресурсов, имеющихся у фирмы, если она оперативно реагирует на возникновение конкретных ситуаций и умеет приобретать новые знания. Эта особенность технологической платформы на основе превращения компетенций воспроизводства технологий в компетенции разработки новых технологий на основе научных исследований. Обновление компетенций является эволюционным процессом, связанным с продвижением, размещением и использованием новых знаний и инновационным поведением для того, чтобы добиться изменений в ядре компетенций и/или в своем сегменте рынка. Таким образом, для выживания и достижения успеха в меняющейся бизнес-среде технологическая платформа должна быть основана на технологиях, которые постоянно обновляются.

Проблема географической близости как наиболее мощного фактора конкурентоспособности в настоящее время постепенно отступает на задний план прежде всего в связи с бурным развитием информационных технологий, которые становятся ключевым инструментом, в том числе и региональной политики инновационного развития.

Информационные технологии неоднократно приходили человечеству на помощь в процессе его социально-экономической эволюции как средство достижения баланса процессов производства и потребления. Противоречия, связанные с нарушением баланса производства и потребления, имеют объективный характер и неоднократно усиливались и обострялись на протяжении всей истории развития человечества.

Впервые указанные противоречия возникли, вероятно, в глубокой древности в связи с объективной необходимостью объединения отдельных человекоподобных особей и их небольших стихийно образовавшихся групп в достаточно многочисленные и стабильные по составу родоплеменные структуры. При этом потребовалось усложнение механизма общения (коммуникации), в результате чего возникла человеческая речь, которая на том этапе развития социальной структуры общества обеспечивала развитие коллективных форм труда.

Дальнейшее усложнение социальной структуры общества потребовало развития определенных форм социального наследования и интеллектуального отбора, что привело к возникновению письменности как специального аппарата фиксирования и распространения информации в пространстве и во времени.

Следующий этап обострения рассматриваемых противоречий связан с появлением необходимости типизации и тиражирования орудий труда, установлением типовых морально-этических взаимоотношений между членами общества, развитием науки как коллективной формы творчества. Все это потребовало тиражирования письменных текстов, в результате чего возникло книгопечатание.

Основные проблемы сохранения баланса производства и потребления в настоящее время связаны главным образом с истощением материальных и энергетических ресурсов среды обитания человечества до такого уровня, что возникает опасность потери ею способности к самовосстановлению. В то же время человек не только не может пока снизить, но и продолжает наращивать потребление вещества и энергии.

Именно последнее обстоятельство позволяет думать, что информационные технологии и информатика будут являться основным технологическим инструментом управления и перечисленных структурных образований, обеспечивающих гармоничное развитие регионов.

1.3. Нормативные принципы реализации кластерного подхода: формирование и реализация государственной политики

На общеевропейском уровне проблемы формирования и реализации кластерной политики находятся в рамках компетенции Совета по конкурентоспособности Европарламента. Тем самым признается, что главным эффектом кластерной политики является повышение конкурентоспособности как предприятий, так и отдельных территорий. При этом вопросы конкурентоспособности рассматриваются здесь на стыке проблем, возникающих на внутреннем рынке, в промышленности и в сфере исследований. Основным документом, который аккумулирует взгляды европейских специалистов по проблемам конкурентоспособности, является «Европейский кластерный меморандум» [189], который был презентован на Европейской Президентской конференции по инновациям и кластерам, прошедшей 22–23 января 2008 г. в Стокгольме. Именно этот документ определил направление национальных нормативных разработок, касающихся роли государства в формировании и поддержке кластеров.

В странах СНГ элементы кластерной политики зафиксированы в большом количестве нормативных документов. Например, в Российской Федерации активное использование терминологии, связанной с кластерами, началось с «Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года», утвержденной Распоряжением Правительства РФ от 17 ноября 2008 г. № 1662-р. Хотя законодательное определение термина «кластер» на уровне федеральных законов России отсутствует, тем не менее, в нормативных документах на федеральном и отраслевом уровнях есть определение территориального кластера, научно-производственного кластера, фармацевтического кластера, центров кластерного развития для субъектов малого и среднего предпринимательства. Также широко используются следующие термины: «инновационные территориальные кластеры», «инновационные высокотехнологичные кластеры», «территориально-производственные кластеры», «высокотехнологичные кластеры», «технологические отраслевые кластеры», «профильные инновационные кластеры» [63].

В Казахстане кластерная политика определяется «Концепцией формирования перспективных национальных кластеров Республики Казахстан до 2020 года», утвержденной Постановлением Правительства Республики Казахстан от 11 октября 2013 г. № 1092. В данном документе дано весьма расширенное толкование перспективных национальных кластеров. Под этим термином понимается взаимовыгодная кооперация компаний и организаций частного сектора, научно-исследовательских и инжиниринговых организаций, инвесторов, финансовых институтов и специальных территорий развития (специальных экономических зон, технопарков, индустриальных зон), объединенных для производства конкурентоспособной, инновационной продукции и услуг, основанных на современных технологиях и бизнес-моделях [84].

Беларусь предпочла сосредоточить внимание на формировании и развитии инновационно-промышленных кластеров, о чем свидетельствует соответствующая Концепция, утвержденная Постановлением Совета Министров Республики Беларусь от 16 января 2014 г. № 27. Под термином «инновационно-промышленный кластер» здесь понимается кластер, участники которого обеспечивают и осуществляют инновационную деятельность, направленную на разработку и производство инновационной и высокотехнологичной (наукоемкой) продукции [113].

Для того чтобы понять, что ожидается от использования кластеров в Украине, можно обратиться к «Государственной программе развития внутреннего производства», утвержденной Постановлением Кабинета Министров Украины от 12 сентября 2011 г. № 1130 [70]. Здесь в разделе, посвященном консолидации усилий государства, бизнеса, науки и образования для развития внутреннего производства, делается акцент на необходимость создания равных условий для всех субъектов предпринимательской деятельности. В связи с этим предлагается развивать систему партнерских отношений между различными формами бизнеса, что может обеспечить повышение прибыльности хозяйственной деятельности через эффективное сотрудничество.

В свою очередь, для этого необходимо принять меры по дальнейшему совершенствованию имеющейся институциональной среды и формированию новых институциональных структур, способствующих модернизации внутреннего производства. С этой целью постулируется необходимость изучения вопросов «обеспечения эффективной кооперации и сотрудничества между предприятиями, поставщиками оборудования и комплектующих изделий, специализированных организаций по предоставлению промышленных и сервисных услуг, научно-исследовательских и образовательных организаций при условии их объединения на основе кластеров».

Упомянутая Программа не ограничивалась задачами изучения проблем кластеризации. Планом мероприятий по созданию условий для ее реализации предусматривалась подготовка предложений по нормативно-правовому регулированию вопросов формирования и развития кластеров. Более того, до 2015 г. предусматривалась разработка рекомендаций по созданию и организации деятельности промышленных кластеров, а также содействие созданию конкретных промышленных кластеров в авиа-, судо-, автомобиле-, приборостроении, химической и фармацевтической промышленности.

Предполагалось, что перечисленные мероприятия не только обеспечат создание социально-экономических, организационных и правовых условий для эффективного воспроизводства, развития и использования научно-технического потенциала страны для производства конкурентоспособной продукции, но и будут стимулировать повышение инновационной активности предприятий, создание высокотехнологических производств, увеличение объемов конкурентоспособной инновационной продукции.

Нормативно-законодательное обеспечение кластерной политики должно ориентироваться на учет особенностей функционирования выявленных ранее кластеров. Как показывает практика, все кластеры могут обеспечивать не только повышение производительности, но и поддержание роста заработной платы. Даже в том случае, когда отсутствует конкуренция с компаниями в других регионах, между кластерами может наблюдаться взаимное стимулирующее влияние. То есть каждый кластер не только вносит непосредственный вклад в производительность на уровне своего региона, но и способен позитивно влиять на производительность других кластеров. При этом на определенном интервале времени между кластерами может наблюдаться взаимодействие по принципу прямой связи, когда трудно определить, который из кластеров является источником роста производительности. Поэтому вряд ли можно с уверенностью разделять работающие кластеры на важные и не важные. Конечно, усилия, направляемые на совершенствование кластеров, должны быть следствием практических соображений, но не следует забывать об их единой координации в каждый конкретный момент. Наличие рыночных сил в конечном итоге будет определять успешность тех или иных кластеров. Однако неуспешность отдельного кластера как субъекта экономической деятельности, вообще говоря, не является сигналом принимать специальные административные меры. Власть должна учитывать и межкластерные отношения, тем более что одно и то же предприятие может входить в несколько кластеров.

М. Портер прямо пишет, что большинство кластеров формируется независимо от действий правительства, а иногда и вопреки этим действиям. Формирование кластерной политики является, по существу, реализацией принципов выявления локальных преимуществ для функционирования кластеров. Кластеры возникают там, где есть база локальных преимуществ для их построения. Для оценки усилий по развитию кластера необходимо, чтобы определенные зародыши кластера уже прошли проверку рынком.

Важно принимать во внимание, что власть должна в первую очередь способствовать развитию кластеров, возникающих самопроизвольно. Новые кластеры, как, кстати, и новые отрасли экономической деятельности, лучше всего возникают из уже действующих кластеров. При этом следует учитывать, что прогрессивные технологии, которые являются стержнем повышения конкурентоспособности, не могут проявить себя в экономическом вакууме. Они могут способствовать успеху только в окружении такой деятельности в данной области, в основе которой лежат технологии предыдущих укладов.

Формируя кластерную политику, региональная администрация должна принимать во внимание процесс развития кластеров в соседних регионах. Такая информация позволяет добавлять к классу конкурентных преимущества географической близости еще и конкурентные преимущества специализации. То есть кластерная политика должна обеспечивать построение кластеров с учетом местных различий и источников необычных преимуществ, где это возможно, с превращением их в сильные грани данного кластера. Поиск областей специализации обычно перспективнее, чем непосредственная конкуренция с регионами, в которых расположены конкуренты-дублеры. Специализация предполагает также возможности удовлетворения новых потребностей и расширения рынка.

Отдельный раздел кластерной политики должен определять нормативы и правила привлечения связанных прямых иностранных инвестиций (ПИИ). Самыми эффективными усилиями по привлечению ПИИ являются такие, которые поддерживаются параллельными вложениями в специализированное обучение, инфраструктуру, а также другие аспекты делового окружения.

Для того чтобы планировать совершенствование кластера, необходимо сначала осознать его наличие. После этого администрация может организовать анализ препятствий, которые тормозят развитие кластера, и только потом можно заняться устранением препятствий, преодолением ограничений и неблагоприятных воздействий, снижающих производительность кластера, а может быть и его обновлением. Ограничения, как правило, относятся к человеческим ресурсам, инфраструктуре или законодательным положениям. Устранение ограничений может быть прямое, а может – опосредованное. Так, кадровое несовершенство кластеров может быть устранено развитием системы образования и повышения квалификации для всего региона. Инфраструктура может совершенствоваться в рамках региональных программ социально-экономического развития. Однако некоторые ограничения могут быть сняты только путем коррекции законодательства.

В качестве примера удачного решения последнего вида ограничения можно привести ситуацию с развитием малого предпринимательства в сфере новых технологий в 1950-х годах в США. В настоящее время азбучной истиной является понимание того, что наиболее эффективным стимулом внедрения прорывных инноваций является льготное финансирование предприятий, которые претендуют на реализацию технологических идей, разрушающих не только устаревшие принципы организации производства, но и привычные стереотипы поведения предпринимателей. Одной из наиболее продвинутых форм такого льготного финансирования является так называемое «венчурное» финансирование. В современном виде венчурное финансирование появилось в США во второй половине 1950-х годов по инициативе ФРС. В одном из ежегодных докладов ФРС было акцентировано внимание на несовершенство рынка капиталов для долгосрочного финансирования малого бизнеса, после чего Конгресс США в 1958 г. инициировал разработку и принятие Закона «Об инвестициях в малый бизнес» [168]. Главной задачей данного Закона является упрощение процесса привлечения капитала через экономическую систему с целью финансирования небольших новаторских компаний для того, чтобы простимулировать развитие экономики США.

Правительства часто вовлекаются в такую политику развития, когда основой является субсидирование или предоставление грантов на разработку технологий. В принципе, это может служить для повышения конкурентоспособности отдельных фирм или даже целых отраслей. Однако такой подход не срабатывает, если речь идет о стимулировании развития таких секторов экономики, как машиностроение, сельское хозяйство, сфера услуг. Впрочем, субсидирование весьма рискованный вид стимулирования продуктивности, особенно если продукция выходит на международные рынки. Поскольку существует Соглашение Всемирной торговой организации (ВТО) «О субсидиях и компенсационных мерах», которое предупреждает членов ВТО о том, что если на рынок попадет продукция, конкурентоспособность которой обеспечена за счет субсидий, другие члены ВТО могут потребовать компенсацию за нарушение правил добросовестной конкуренции. В связи с этим и в кластерной политике следует воздерживаться от субсидий развивающимся кластерам.

Отличительная особенность концепции кластерной политики заключается в том, что она базируется на более свободном понимании процесса конкуренции между фирмами и регионами при стремлении к росту производительности труда. Как оказывается, отношения взаимосвязи и обмена в кластере часто сильнее влияют на рост производительности, чем фактор масштаба.

Все кластеры, в определенном смысле, одинаково приоритетны, поскольку все они обладают потенциалом, способным повысить уровень жизни. Другой вопрос, в какой стадии жизненного цикла находится тот или иной кластер. Таким образом, вместо того чтобы выбирать для стимулирования какие-либо конкретные кластеры, следует уделять внимание как всем уже существующим, так и только возникающим кластерам.

Все кластеры способны повышать производительность труда. Поэтому, вместо того чтобы рекомендовать какие-либо ограничения для иностранных фирм, теория кластеров призывает поощрять их деятельность, поскольку иностранные фирмы усиливают внешние связи кластера и способствуют повышению продуктивности предприятий, входящих в кластер. Другими словами, кластерная политика вместо того, чтобы работать на блокирование импорта, делает упор на поиск возможностей для открытия местного рынка для импорта. Это способствует повышению эффективности функционирования местной экономики, обеспечивает нужные поступления, совершенствует условия местного спроса и стимулирует конкурентную борьбу.

Механизмы кластерной политики должны быть сфокусированы на устранение искусственных ограничений, налагаемых антимонопольными ведомствами на производительность и рост производительности. Здесь придается особое значение не доле рынка, а его динамическому развитию. Именно в этом случае повышается производительность труда, активизируется торговля и расширяется рынок.

Проблема формирования кластерной политики регионального развития в Украине рассматривается в контексте сложившейся нормативно-правовой модели взаимоотношений «центра» (центральных органов законодательной и исполнительной власти) с регионами. То есть кластерная региональная инновационная политика должна способствовать становлению новых форм сотрудничества в формате «центр – регионы», соответствующих общепринятой мировой практике межрегионального и международного сотрудничества территорий.

При этом следует помнить, что целью государственной политики развития регионов как составляющей стратегии экономического и социального развития в Украине является создание условий для динамичного, сбалансированного развития территорий, устранение существующих и препятствования возможному появлению новых региональных диспропорций. Политика поддержки регионального развития должна направляться на сбалансированную активизацию ресурсного, инвестиционного и инновационного потенциалов регионов.

Нужно исходить из того, что международная конкурентоспособность государства в значительной степени должна базироваться на использовании механизмов развития научно-технологического и инновационного потенциала регионов. Должны быть созданы условия для формирования в каждом регионе современных наукоемких производственных комплексов, в том числе и на основе кластеров, способных не только обеспечивать продукцией и услугами внутрирегиональные и внутригосударственные потребности, но и наращивать экспорт конкурентоспособной продукции и услуг за границу.

В общем аспекте необходимо определить уровень самостоятельности регионов. Это касается, в том числе, определения целей своего развития и возможности финансирования мероприятий по достижению этих целей в первую очередь за счет собственных источников и привлеченных инвестиций. Речь идет о том, что основой политики экономического роста на региональном уровне должно стать не только рациональное использование трудового потенциала и производственных ресурсов, максимальное содействие развитию малого и среднего бизнеса, обеспечение рационального использования окружающей среды, но и новая система создания и использования интеллектуальной собственности.

Указанный подход предполагает повышение роли и ответственности местных органов власти за будущее территории, необходимость поиска новых инструментов стимулирования экономического развития, в частности объединение усилий местного бизнеса, общественности, самоуправления и государства. Региональные и местные органы власти должны стать ключевыми в организации развития территории. Государство должно делегировать им ряд полномочий с целью максимального приближения услуг административного и общественного характера к населению, усиления способности территориальных общин и их представительных органов к решению местных проблем собственными силами. Речь идет о создании институциональных условий и использования современных информационных технологий местного самоуправления, позволяющих регионам полностью реализовать имеющийся у них потенциал, максимально увеличить их вклад в национальную экономику, получить конкурентные преимущества на мировых рынках. Именно восприятие таких принципов общемировой региональной политики было бы полезным для отечественной практики управления экономикой на региональном уровне.

Реализация изложенных выше принципов формирования и реализация кластерной политики в Украине осуществляется на основе многочисленных законодательных и нормативных актов, принятых здесь за время независимости, которые в той или иной мере служат инновационному развитию регионов. Перечень основных законодательных актов, способствующих урегулированию инновационной деятельности в Украине, в том числе и на региональном уровне, составляющих базу для формирования и реализации кластерной политики в регионах, представлен в Приложении Б.

Современная региональная политика в Украине предусматривает укрепление потенциала развития регионов страны и их конкурентоспособности на основе использования результатов научно-исследовательской деятельности Национальной академии наук Украины. Одним из инструментов такой политики является создание региональных научных центров НАН Украины и Министерства образования и науки Украины [111]. Каждый из таких центров объединяет несколько административных областей и способствует формированию межрегиональных научно-производственных кластеров, которые должны становиться «точками инновационного роста» национальной экономики.

Создание в регионах Украины научных учреждений Академии происходило с учетом необходимости развития в регионах, в первую очередь тех отраслей науки, которые наиболее важны для развития производительных сил соответствующего региона. Академия наук Украины всегда считала одной из своих важных задач активное участие в решении проблем, имеющих актуальное значение для социально-экономического и культурного развития регионов Украины. Особенностью таких проблем является, как правило, их комплексный характер, что требует для их решения участия ученых различной научной специализации, поэтому обеспечение эффективного участия научных учреждений в проведении научных исследований в интересах соответствующих регионов потребовало налаживания соответствующей координации на региональном уровне.

Именно с целью активизации привлечения научного потенциала регионов к работе по решению актуальных региональных проблем в структуре Академии наук Украины в начале 1970-х годов и была создана сеть межведомственных региональных научно-координационных органов: Донецкого, Западного, Харьковского, Днепропетровского и Южного. Кроме дальнейшего развития в регионах фундаментальных исследований в области естественных и общественных наук главной задачей центров как координирующих органов было определено: разработка научных проблем ускоренного развития экономики соответствующих регионов, организация комплексных исследований силами ученых учреждений различной ведомственной подчиненности, содействие укреплению связей науки с производством. В руководящие органы – советы и бюро советов научных центров – были привлечены ведущие ученые и специалисты регионов, независимо от ведомственного подчинения организаций, в которых они работали. При советах научных центров были созданы научные секции по отраслям науки (математики, физики, химии, биологии и т. д.). В состав секций входили ведущие ученые и специалисты, работающие в расположенных в соответствующем регионе научных учреждениях и учебных заведениях. В то время региональные центры были, по сути, общественными организациями, их организационное обеспечение выполнялось несколькими частично высвобожденными сотрудниками базовых учреждений.

Приобретение Украиной независимости, перевод экономики страны на рыночные отношения инициировали соответствующие изменения в статусе научных центров. В 1991 г. Президиум Академии наук Украины по согласованию с Советом Министров Украины предоставил региональным научным центрам Академии наук права юридических лиц. Это позволило им непосредственно, используя экономические рычаги в пределах выделенных заказчиком средств, вести работу по решению важных региональных проблем, привлекая к этой работе на контрактной основе лучших специалистов, независимо от места их основной работы. Кроме того, повышение статуса региональных научных центров дало им новые возможности более тесного сотрудничества с администрациями в областях Украины, привлечения средств местных бюджетов и внебюджетных фондов в реализацию региональных научно-технических программ, более тесного сотрудничества с промышленными предприятиями – это способствовало усилению влияния Академии наук Украины на научно-техническую политику государства в регионах.

Основной задачей региональных научных центров сейчас является взаимодействие с региональными органами управления в целях научного обеспечения решения актуальных проблем социально-экономического развития соответствующих регионов Украины. При этом приоритет отдается комплексным проблемам, решение которых требует объединения усилий ученых и специалистов различной специализации, независимо от их ведомственной подчиненности. Это, прежде всего, проблемы эффективного функционирования характерных для региона отраслей хозяйственного комплекса, энерго– и ресурсосбережения, экологии, информатизации, культурного и духовного развития. Особое место в деятельности центров занимают проблемы, связанные с анализом угроз техногенного, биологического, социального характера и разработкой путей их предотвращения. Важным направлением деятельности научных центров является также содействие развитию научного потенциала соответствующих регионов, дальнейшая интеграция науки и образования, содействие переводу экономики на инновационный путь развития, просветительская деятельность.

1.4. Эволюция партнерства в области инновационного развития экономики между государством и предпринимательским сектором экономики: региональный подход

Принимая во внимание тот факт, что экономический кластер изначально является самопроизвольным образованием, которое служит на пользу повышения конкурентоспособности его участников, естественным является интерес государства (или региональной администрации) к возможности создавать проблемно-ориентированные кластеры или хотя бы способствовать появлению и развитию кластеров исходя из административных интересов. При этом важно, чтобы интересы предприятий, которые вовлекаются в кластер естественными рыночными силами, и государства, которое хотело бы скорректировать вектор этих рыночных сил, не вступали в противоречие. Особый интерес представляет ситуация, когда во главу угла ставится инновационное развитие региона.

Если говорить об эволюции отношения предпринимательских и властных структур, то можно заметить, что определенные ростки инновационной кластеризации производственной сферы наблюдались уже в средние века – организационным воплощением соответствующих процессов было появление ремесленных гильдий. Такие профессионально-общественные организации известны, вообще говоря, со времен античности [23]. Гильдии охватывали все ремесла. В эпоху поздней Римской империи гильдии даже сделались объектом государственной регламентации. Членство в них стало принудительным, поскольку закон требовал, чтобы сыновья продолжали дело отцов. В античную эпоху и до средневековья все гильдии преследовали как социальные, так и экономические цели. С экономической точки зрения, консенсусной целью ремесленных гильдий было поддержание профессионального уровня в рамках отраслей, для чего были, во-первых, стандартизированы уровни профессионального мастерства членов гильдии и, во-вторых, обеспечены возможности повышения их квалификации. С социальной точки зрения, гильдии функционировали, в частности, как органы помощи тем членам сообществ, которые имели в этом необходимость.

Во времена средневековья на смену ремесленным предприятиям пришли мануфактуры, которые представляли собой предприятия, большие по размеру, где, однако, применялся в основном ручной труд наемных рабочих, хотя появились зачатки организованного разделения труда. Мануфактура объединяла в одной мастерской ремесленников различных специальностей, благодаря чему продукт, вплоть до его окончательного изготовления, производился в одном месте, хотя каждый из ремесленников одной и той же специальности выполнял непрерывно одну и ту же отдельную операцию.

С появлением мануфактур усилились тенденции стихийной модификации профессиональной структуры и появления новых отраслей производства. Роль государства проявлялась здесь в создании стимулирующих условий для диффузии новых отраслей между государствами. Это, в частности, способствовало развитию новых отраслей промышленности путем приглашения в страну иностранных специалистов и предоставления им различных привилегий.

Здесь можно отметить две волны миграции иностранных ремесленников в Англию [131]. Первая волна охватывала XIII–XV века, тогда как вторая проходила с конца XV до начала XVII века. Результатом первой волны переселений было усовершенствование старых, традиционных для Англии, отраслей промышленности, таких как сукноделие, пиво– и элеварение, красильные и белильные ремесла, металлодобыча и металлообработка. Вторая волна способствовала появлению и развитию новых отраслей, среди которых основными были стеклянная, зеркальная, бумажная и новые текстильные отрасли.

Появление мануфактур внесло некоторые изменения в систему насыщения производственной сферы инновациями. Рабочие мануфактур могли оставаться членами ремесленных гильдий, которые можно считать предтечей современных кластеров, обеспечивающих солидарную в социальном плане деятельность представителей конкретных специальностей. Однако мануфактурный способ производства создавал благоприятные условия для более активной разработки и освоения технологических нововведений, направленных на повышение производительности труда и, как следствие, уменьшение количества рабочих мест. Это, в свою очередь, создавало дополнительную нагрузку на социальную функцию гильдий и выдвигало новые требования к обучению рабочих приемам труда. Все это в совокупности стало причиной протестного движения гильдий по отношению к технологическим новшествам.

Основным центром зарождения этих протестов считается Англия, где возникло движение луддитов. Бурное развитие технологий в текстильной промышленности привело к обесцениванию труда ремесленников, а расцвет буржуазии повлиял на обеднение дворянства. Эти две социальные формации попытались остановить прогресс тем, что врывались на фабрики и ломали прядильные и ткацкие станки.

Конечно, луддиты были отнюдь не первой группой, которая пыталась блокировать инновации в Европе. В середине XVIII века ремесленные цеха были в авангарде сопротивления трудосберегающим технологиям и ограничению конкуренции во многих европейских странах. И при этом их усилия по торможению распространения новых технологий в течение большей части средневекового периода были достаточно успешными.

Популярность движения луддитов связана с тем, что окрепшая в начале XIX века буржуазия стала активно противодействовать ремесленникам и фактически заставила правительство Англии активно включиться в борьбу за научно-технический прогресс. Многие известные личности того времени были на стороне луддитов. Например, активно поддерживал движение луддитов в парламенте лорд Байрон. Однако британское правительство все-таки направило двенадцатитысячное войско на подавление беспорядков, после чего движение луддитов было разгромлено.

Хотя луддиты стали олицетворением противодействия технологическим изменениям в производственной сфере, но их движение все-таки символизировало конец широкомасштабного сопротивления ремесленных гильдий распространению новых технологий. То есть в историческом аспекте разгром луддитского движения, по сути, свидетельствует о конце длительного исторического периода, когда группы, подобные луддитам, имели возможность реально блокировать развитие технологий и ограничивать конкуренцию. Использование войск для подавления восстания луддитов свидетельствовало о безусловной поддержке правительством процесса технологического развития производства на инновационной основе.

Однако новая позиция правительств стран Европы в начале XIX века не расценивается как неожиданный поворот экономической политики властей. Среди экономических историков существует устойчивое мнение, что гильдии в Европе потеряли способность блокировать новые технологии, прежде всего по причине того, что общество в целом постепенно осознало благотворительность влияния инноваций на человечество и стало оказывать возрастающее давление на власть.

Тем не менее, этот сдвиг на уровне общественного сознания носит, по мнению современных экономических историков, революционный характер. О такой оценке обсуждаемых событий свидетельствуют эпитеты, которыми историки характеризуют новое общественное восприятие инноваций: Большое Просветление (Joel Mokyr) [180, с. 285–351], Радикальное Просвещение (Margaret С. Jacob) [192], Буржуазная Переоценка (Deirdre Nansen McCloskey) [169], Инженерная Культура (Jack A. Goldstone) [154]. Можно полностью согласиться с их мнением, что «мертвая хватка» гильдий по отношению к инновациям была ликвидирована благодаря росту грамотности населения европейских стран и осознанию образованной частью общества важности для общего развития «чудес техники». В итоге человеческая история была изменена навсегда.

Однако сопротивление растущим темпам технологического развития продолжает существовать и в настоящее время. И более того, это движение получает идеологическую подпитку со стороны некоторых известных философов и социологов. Здесь можно вспомнить М. Хайдеггера [121], который считал, что, если мы видим в технологиях возможность искусственного производства жизни, мы должны признать, что эти же технологии, может быть даже в большей степени, служат искусственному производству смерти. Другой идеолог современных борцов с технологиями Л. Мамфорд [72] критикует промышленное производство, поскольку считает, что оно основано на постоянной экспансии, а не на стремлении к нужному качеству продукта.

Современные экономические теории берут начало в XIX в., когда возникла необходимость обоснования экономических отношений в условиях непреодолимого изменения технологий производства. В основу представлений о рыночных отношениях, как известно, были положены взгляды А. Смита, изложенные им в книге «Исследование о природе и причинах богатства народов» [105].

При этом более всего современные экономисты акцентируют внимание на тех разделах книги, где А. Смит доказывал, что именно стремление предпринимателя к достижению своих личных интересов является главной движущей силой экономического развития, увеличивая в конечном итоге благосостояние как его самого, так и общества в целом. В то же время почти не обращается внимания на то, что главным условием, при котором это выполняется, является обеспечение требований, чтобы для всех субъектов хозяйственной деятельности реализовать и гарантировать основные экономические свободы: свободу выбора сферы деятельности, свободу конкуренции и свободу торговли. А эти требования уже не подчиняются законам рынка. А. Смит хорошо это понимал и поэтому предложил свой взгляд на роль государства в экономике, согласно которому именно государство должно обеспечивать безопасность жизни человека и его собственности, разрешать споры, гарантировать соблюдение правил. Иными словами, государство должно делать то, что индивидуум либо не в состоянии выполнить в условиях рыночной экономики самостоятельно, либо делает это неэффективно.

Интерес А. Смита к вопросам взаимодействия между личностью-предпринимателем и государством объясняется тем, что будучи специалистом в сфере философии нравственности он и в экономике считал важными проблемы этики и нравственности, для того чтобы понять стимулы поведения предпринимателя на рынке. А отсюда следует и то, что участие современных правительств и региональных администраций в формировании эффективной рыночной системы должно опираться на корпоративные отношения, которые, в свою очередь, в своей основе должны иметь право, этику и мораль. Тем не менее, взгляды экономистов на роль государства в экономическом развитии общества на протяжении XIX–XX веков неоднократно менялись.

В условиях либерального реформизма считалось необходимым активное вмешательство государства в экономику как важного фактора прогрессивного развития. Правда, в то время вмешательство государства в экономику понималось не так как сегодня. Не учитывались возможности влияния государства, например, на кредитно-денежную и фискальную политику. Подразумевалась законодательная деятельность, направленная на регулирование продолжительности рабочего дня, условий безопасности труда, уровня минимальной заработной платы, а также на устранение социальных конфликтов. Эти идеи получили развитие в трудах представителей французского солидаризма [47] и немецкого катедер-социализма [15], и имели в виду построение сильного патерналистского государства.

Во второй половине XIX века усилилась критика вмешательства государства в экономику [201]. Авторы этой критики выступали за минимизацию влияния государства на экономику. Влияние государства предлагалось ограничить только производством общественных благ и контролем за монополиями.

Разделение на индивидуальные и общественные блага поставило перед учеными проблему их качественного различия, с одной стороны, и стремления к максимизации общественного благосостояния, с другой [112], что дало импульс для разработки критериев оценки благосостояния в трудах многих экономистов XX века.

Проблема экономической политики государства в современных условиях была сформулирована Д. М. Кейнсом в его работе «Общая теория занятости, процента и денег». Д. М. Кейнс отказывается от некоторых основных постулатов неоклассического учения, в частности от рассмотрения рынка как идеального саморегулирующегося механизма. Рынок, с точки зрения Д. М. Кейнса, не может обеспечить «эффективный спрос», поэтому стимулировать его должно государство посредством кредитно-денежной и бюджетной политики. Эта политика должна поощрять частные инвестиции и рост потребительских расходов таким образом, чтобы способствовать наиболее быстрому росту национального дохода. Кейнсианские рецепты стали идеологической программой смешанной экономики и теории «государства всеобщего благоденствия» (welfare state).

Когда речь идет о содействии интеграционным процессам со стороны государства, важно понять, какими чертами должно обладать государство, чтобы способствовать солидаризации прогрессивных кругов и формированию экономических кластеров. Не вызывает сомнения, что государство может исправить провалы рынка, инвестируя непосредственно в такие общественные блага, как научные исследования, или подталкивая к этому бизнес с помощью налоговой системы. Но, как показывает современная практика, государство в состоянии делать в сфере предпринимательства гораздо больше, чем просто компенсировать недостатки частного сектора, в том числе осуществляя рискованные инвестиции в создание новых технологий. Таким образом, государство создает и формирует рынки будущего.

Если обратиться к опыту взаимодействия государства с предпринимателями в США, то мы увидим, что независимо от политической риторики правительство США всегда инвестировало значительные средства в содействие распространению технологий, и некоторые из них в конце концов проявляли себя. В XIX веке это были, например, железные дороги, которые активно строились благодаря льготному отводу железнодорожным баронам свободных земель. В XX веке правительство США финансирует за государственный счет почти 60 % фундаментальных исследований, способствует активному поиску потенциально прибыльных научных прорывов.

Следствием активной политики США по стимулированию развития научно-технологической сферы является создание условий для интеграции различных сфер общественно-полезной деятельности в городах возникновения высокого «интеллектуального напряжения».

Одновременно понятной становится необходимость учитывать естественные экономические корпоративные образования для наиболее эффективной реализации государственной политики, направленной на интенсивное технологическое развитие. Одним из примеров таких естественных образований являются экономические кластеры.

К сожалению, удачные примеры реализации успешной экономической политики одного государства не всегда можно перенести на условия другого государства. В частности, в условиях инвестиционно-инновационной модели экономического развития желательно (а в некоторых случаях и обязательно) переходить на новые организационно-финансовые механизмы экономического регулирования. В результате возникает задача модификации институциональной системы государственного управления. В развивающихся странах модификация этой институциональной системы происходит как бы невольно, вслед за достижением страной определенных экономических макропоказателей.

Сложнее обстоит дело в странах с переходной экономикой, к которым относятся все страны, входившие ранее в СССР, в том числе и Украина, где институциональные системы были проблемно-ориентированные на вполне определенную, причем довольно однообразную схему управления экономикой. Здесь приходится решать двуединую задачу: обоснование принципов и направлений разрушения старой и возведение на этих руинах новой институциональной системы экономического управления. При этом приходится учитывать сопротивление старой системы и существенную неопределенность задач, которые должны решаться новой системой.

Здесь напрашивается вариант адаптации институциональной системы, которая хорошо зарекомендовала себя ранее в другом месте. И, прежде всего, кажется, наиболее целесообразным воспринимать опыт развитых стран. Однако такой подход таит в себе непредсказуемые препятствия. Страны с развитой рыночной экономикой имеют различные системы рыночных институтов и поэтому, как говорится, есть из чего выбирать. Однако следует помнить, что каждая из систем складывалась под влиянием культуры и истории той или иной страны, поэтому при заимствовании возникает опасность возникновения институциональных конфликтов между укоренившимися и внедряемыми нормами [89]. Чаще институциональный конфликт приводит к появлению нежизнеспособных институтов. В ряде случаев появляются устойчивые, но неэффективные образования, которые, по сути, является своеобразной формой институциональной ловушки.

Не исключено, что организационной инновацией, которая помогла бы решить эту проблему, могла бы стать так называемая кластеризация, которая, кстати, позволяет экономике развиваться за рамками конкуренции по факторным издержкам. Важно, что кластеры возникают стихийно, самостоятельно «подстраиваются» как под вызовы, приходящие извне, так и под реально действующие национальные институциональные системы управления. Исходя из этого кластеры по своей природе не требуют для своего создания больших усилий со стороны властных структур. В то же время государство заинтересовано в появлении кластеров как некоторых корпоративных хозяйствующих структур, способствующих повышению конкурентоспособности экономики. Поэтому понятно стремление правительств способствовать появлению и развитию кластеров. Однако для этого в арсенале правительств должны появиться принципиально новые организационно-финансовые механизмы экономического регулирования производственной деятельности.

Очевидно, что реализация правительством функций стимулирования развития и совершенствования кластеров, даже при наличии соответствующих институциональных элементов, может быть успешной только после того, как в стране будет «освоена» новая идеология управления. «Освоение» означает имплементацию этой идеологии во все уровни управления и производства.

Одной из важных особенностей такой идеологии является то, что правительство должно, как уже было сказано ранее, ориентироваться на усиление и развитие, а также на совершенствование всех кластеров, а не только избранных. И тем более не тех, которые созданы по инициативе «сверху». А соблазн централизованного создания, если не кластеров, то кластероподобных структур (как это произошло, например, в Украине с технопарками) имеет место всегда.

Постановка задачи выявления кластеров, которые действуют и зарождаются на некоторой территории, возможна только при наличии соответствующего методического инструментария. Если кому и известно, как выявлять экономические кластеры на какой-то территории, то можно развивать идею использования кластеров в качестве средства реализации модели экономического роста. При этом, однако, следует учитывать, что активная инновационная деятельность представляет реальную опасность для существования большинства кластеров, а именно кластеров «классических», которые существуют уже длительное время.

Этот феномен связан с тем, что между участниками успешно функционирующих кластеров, как правило, имеет место сбалансированность технологических укладов, которые используются для ведения хозяйственной деятельности. Известно, что технологический уклад можно определить как большой комплекс технологически связанных производств [24]. Принимая во внимание, что инновация в большинстве случаев действует локально, т. е. вносит изменения в организацию и структуру производственного процесса конкретного предприятия или в лучшем случае – конкретной отрасли, технологическая сопряженность производств отдельных предприятий, входящих в кластер, с большой вероятностью будет нарушена, а кластер, скорее всего, прекратит свое существование. Отсюда напрашивается вывод о том, что в условиях инвестиционно-инновационной модели экономического роста, во-первых, важно выявлять кластеры, в которые входят предприятия, использующие самые передовые технологические уклады, а во-вторых, активизация инновационной деятельности на определенной территории, несомненно, будет способствовать разрушению низкоукладных кластеров и возникновению кластеров высокоукладных.

Сказанное выше свидетельствует о том, что решая задачу формирования эффективной региональной кластерной политики, необходимо четко представлять себе, во-первых, какую роль играют на современном рынке инновации и, во-вторых, какую нормативно-правовую централизованную поддержку может ожидать регион.

Связь между инновациями и экономическим прогрессом является многоаспектной. С одной стороны, общепризнано, что протекционизм в отношении субъектов инновационной деятельности и внедрение стимулов для инноваций на законодательном уровне является необходимой составляющей обеспечения экономического роста. События последнего десятилетия только усиливают эту точку зрения, а все большие темпы развития высокотехнологичной индустрии делают очевидной взаимосвязь между глубиной технологических изменений и темпами экономического роста. При этом инновации, как утверждают некоторые современные экономисты, являются, несмотря на локальность их первичного проявления, ведущим фактором на рынке. Это лишний раз свидетельствует о синергетическом эффекте инноваций. Однако пока отсутствует однозначная трактовка инноваций как рыночного фактора. Очевидно, что инновации влияют на конкуренцию в отраслевых рынках, но механизм этого воздействия остается до конца не выясненным.

Наиболее полно проблемы учета инноваций при оценке конкурентоспособности отраслевых рынков исследованы специалистами в области развития антитрестовского законодательства США [151]. Более того, роль инноваций для рынка продукции и услуг достаточно широко отражена в правительственных антитрестовских нормативах США [128]. Эти документы кратко фиксируют, в частности, роль рынка инноваций в процессах слияния компаний и фирм. Вместе с тем практика применения упомянутых нормативов свидетельствует о существенных практических трудностях прогнозирования последствий слияния под влиянием инноваций. Как следует из постулатов антитрестовской политики, воплощенных в специальном законодательстве, инновация является многомерным явлением, приводит к многочисленным доктринальным и аналитическим трудностям.

Осложнения вырастают из невозможности точно знать, как или когда появится успех в результате осуществления инновации, а также из того факта, что сама по себе инновация не является источником ценовой конкуренции. В ряде публикаций последнего десятилетия, которые рассматривают проблематику рыночной конкуренции, утверждается, что многие, а может даже и большинство принципиальных трудностей учета влияния инноваций на конкурентоспособность фирм, могут быть преодолены уже в рамках существующего антитрестовского законодательства и доктрины сохранения потенциальной конкуренции. Но для того чтобы добиться решения этой проблемы, приходится включать в круг «реагирования» такие показатели экономической деятельности, на которые антитрестовское законодательство не было «настроено» изначально. Только в этом случае предлагаемый подход удается адаптировать к реалиям рынка и можно сформулировать рекомендации для инновационно-ориентированного слияния [155]. Однако эти рекомендации не являются «линейно» зависимыми, поскольку здесь явно включаются механизмы синергетики. Как следствие, удается прогнозировать развитие событий на качественном уровне, но при этом следует учитывать, что вариантность количественных параметров ожидаемых эффектов превышает все мыслимые нормы.

Место инноваций в рыночной среде. Понятие инновационного рынка было привнесено в антитрестовскую доктрину после обстоятельных дебатов. В частности, в «Руководстве по интеллектуальной собственности» (США, 1995) отмечается, что нужно учитывать влияние эффектов лицензионных соглашений на «инновационные рынки». При этом инновационные рынки определяются как рынки для «исследований и разработок, направленных на частичное восстановление или улучшение продукции или процессов и вывода на рынок их близких заменителей». В «Руководстве по применению джойнт венчура» (joint venture – совместное предприятие) была сделана очередная попытка согласовать рыночное поведение инвесторов с условиями для осуществления нововведений. Это «Руководство…» определяет пространство сотрудничества конкурентов, действующих на инновационном рынке. Данное пространство образуется по крайней мере тремя независимыми видами деятельности: исследованиями, разработками и видами деятельности, которые можно считать близкими заменителями исследований и разработок. К последним видам деятельности можно отнести, например, импорт технологий.

Особый интерес с точки зрения регулирования антиконкурентных действий представляют высокотехнологичные рынки, где инновационная политика проявляется в нескольких измерениях.

Эффекты на инновационных рынках. Прежде всего, необходимо понять, открывает ли определенный вид инновационной деятельности новые возможности для фирм, которые уже активно конкурируют на рынке, или же только для потенциальных производителей актуальных рыночных продуктов. Затем следует решить вопрос о том, можно ли считать полноправными участниками этого рынка консалтинговые фирмы, которые соревнуются друг с другом в продаже инновационного сервиса потребителям. Аргументом в пользу того, чтобы считать консалтинговые фирмы полноправными участниками рынка, может быть то обстоятельство, что гибель одной из таких фирм способна замедлить технологическое развитие из-за снижения ресурсов, выделяемых на инновационную деятельность. С другой стороны, во многих (если не в большинстве) случаях слияния с участием инновационных фирм может происходить пополнение ресурсов инноваций, что создает эффект масштаба, который скорее стимулирует, чем тормозит дальнейшие инновации.

Эффекты на традиционных рынках продукции и услуг. На многих отраслевых рынках инновационная активность фирм происходит тайно и для ее выявления приходится проводить специальные исследования. Однако на таком рынке, как фармацевтический, где регулирование исследований и разработок является открытым процессом, конкурирующие фирмы могут осознавать, что инновации усиливают их соперников, а их собственное поведение на рынке может быть ограниченным (дисциплинированным) или, более того, заторможенным возможными инновациями конкурентов. В этом случае влияние инноваций на поведение субъектов рынка становится открытым, и уровень такого влияния можно определенным образом оценить.

Эффекты формирования новых рынков. Помимо содействия введению в существующие рынки новой или усовершенствованной продукции инновации могут способствовать созданию совершенно новых продуктовых и географических рынков. Более того, инновации, меняющие технико-экономическую «парадигму» производственной системы, могут способствовать созданию таких новых технологий, которые будут функционировать как замещающие уже существующие технологии. Последствия такого воздействия почти непредсказуемы, и их сложно учитывать в рамках стандартного антитрестовского анализа.

Перекрестные влияния субъектов различных рынков. Инновации, предназначенные для использования в одной отрасли, могут заметно влиять на близлежащие, а иногда и на отдаленные друг от друга отраслевые рынки. Очевидно, что совершенствование производственных процессов может влиять на технологию производства нескольких различных продуктов в связи с параллельным освоением более эффективных новых технологий субъектами ряда различных рынков. Тот факт, что инновации могут «пронизывать» несколько рынков, ведет к трудностям локализации именно тех рынков, на которых инновационно обусловленные слияния начинают влиять на конкуренцию.

Доктринальные трудности формирования антимонопольного законодательства, вызванные необходимостью учета инноваций. Признание наличия инновационных рынков, казалось бы, должно расширять некоторые положения антитрестовской доктрины. Однако первые попытки такого расширения показали, что инновации, которые рассматривались как фактор рыночной конкуренции, являются трудно понимаемыми, поэтому их сложно подвергнуть классическому количественному анализу. Проблемы вырастают из того факта, что инновации (создание новой продукции и услуг) не являются синонимом исследования и разработок (процессов, на основе которых эту новую продукцию разработаны). Инновации могут «прорваться» в любое время и непредсказуемым образом. Конечно, интуитивно можно считать, что инновации с большей вероятностью появляются в ответ на большие инвестиции в исследования и разработки, но все-таки исследования и разработки не являются единственным стимулирующим фактором инноваций. Теоретически не удается доказать, что эффекты слияния с участием инноваций можно легко оценить на основе подсчета количества патентов, лежащих в основе выпуска конкурентоспособной продукции, или количества лабораторий и ученых, участвующих в исследованиях и разработках. Важную роль здесь играют такие качественные факторы, как дифференцированные доли инноваций в созданных продуктах, а также близость заменителей, полученных с помощью инноваций, к базовому продукту данного рынка.

Таким образом, учет влияния инноваций фактически только повышает уровень неопределенности при оценке конкуренции на рынке из-за того, что инновации не обусловливают полностью успех на рынке, а всего лишь изменяют сроки достижения этого успеха. В этом заключается одна из стержневых проблем использования инновационной концепции в традиционном антитрестовском анализе.

Вторая проблема заключается в том, что поскольку инновации являются формой неценовой конкуренции, они не могут быть стандартной категорией анализа. Антитрестовское законодательство основывается на предположении, что все участники рынка одинаково стремятся максимизировать свою прибыль, а для потребителей тем лучше, чем ниже цены. Поскольку инновация является неценовым аспектом конкуренции, то, подобно попыткам учета других подобных форм конкуренции (реклама, расходы на маркетинг), то здесь не удается установить степень очевидной и непосредственной пользы или вреда инноваций для потребителя.

Еще одна сложность учета рыночной роли инноваций заключается в том, что нет ясности, действительно ли рыночные условия наилучшим образом способствуют продвижению инноваций. И. Шумпетер (и др.) утверждает, что инновации тесно ассоциируются с рыночной конкуренцией, поскольку монополисты имеют больше возможностей компенсировать риски, присущие инновационной деятельности. Доминирующие фирмы имеют также большие возможности для получения прибыли от инноваций на данном рынке и могут иметь склонность к инновациям, чтобы защитить свои монопольные преимущества. Однако другие экономисты утверждают, что инновации более сильны в свободно конкурирующих отраслях. М. Портер, например, убежден, что именно соперничество играет основную роль в стимулировании усовершенствований и инноваций [176]. Данные расхождения пока не могут быть решены, поскольку эмпирическое изучение рынков не устанавливает тесных связей между рыночной концентрацией и инновациями [177].

Отличительной особенностью инновационной системы Украины по сравнению с технологически передовыми странами состоит в высокой доле государственного сектора исследований и разработок, небольшом числе крупных наукоемких корпораций и относительно слабом развитии малого инновационного бизнеса. При этом отсутствует среда, стимулирующая развитие инновационного предпринимательства и научно-технологическое, государственно-промышленное и научно-промышленное партнерство, как это имеет место в развитых странах, особенно в США. В связи с этим для Украины, как и для других стран СНГ, проблема антимонопольного контроля создания и функционирования кластеров не представляется актуальной, хотя по внешним проявлениям формирование кластеров может походить на процессы концентрации с целью увеличения рыночной силы.

Для стран с переходной экономикой является чрезвычайно актуальным выстраивать систему законодательства, стимулирующую тесное взаимодействие государственно-частного партнерства с одновременным переходом к использованию инновационных факторов экономического роста.

Анализ и обобщение мирового опыта позволяет утверждать, что существует рациональная последовательность формирования устойчивых и взаимовыгодных партнерских отношений власти, бизнеса, науки. Первые три шага должны положить начало изменению традиционной государственной политики инвестирования в фундаментальные и технологические исследования, сориентировать их на коммерческое использование полученных результатов, опираясь на формальные механизмы передачи государственных технологий в частный сектор. Имеются в виду следующие шаги.

Первый шаг. Стимулировать передачу технологий, находящихся в государственной собственности и разработанных за счет государства, регионам (местным администрациям), а также частному сектору для их освоения и коммерциализации на рынке.

Второй шаг. Разрешить НИИ, университетам, бесприбыльным организациям и фирмам малого бизнеса получать право собственности на изобретения, полученные за счет средств государства.

Третий шаг. Обязать министерства и ведомства выделять специальные фонды для финансирования исследований и разработок, осуществляемых малым бизнесом по направлениям деятельности этих ведомств.

После реализации первых шагов можно принимать дополнительные правовые акты, которые должны содействовать радикальному изменению ролей во взаимоотношениях правительства и промышленного сектора исследований и разработок.

Четвертый шаг. Прежде всего, следует позаботиться о том, чтобы антимонопольное законодательство стало бы «избирательным» по отношению к субъектам хозяйствования в зависимости от оценки перспектив включения их в инновационный процесс. Рынок инновационной продукции должен отличаться от традиционных отраслевых и географических рынков как принципами формирования барьеров входа-выхода, так и отношением антимонопольного ведомства к проблеме концентрации.

Пятый шаг. Реальным способом вовлечения научных лабораторий, находящихся в собственности государства и под централизованным управлением, в процесс формирования рынков инновационной продукции является разрешение самостоятельно принимать решения о выдаче лицензий на принадлежащие им патенты.

Шестой шаг. Для Украины очень важно максимально адаптировать к местным условиям Закон о передаче федеральных технологий, принятый в США в 1986 г. В частности, в рамках такого закона целесообразно:

– обязать всех ученых и инженеров государственных НИИ заниматься вопросами передачи технологий;

– установить, что обязанность решения вопросов передачи технологий должна включаться в должностные обязанности персонала;

– установить нижний предел получения роялти изобретателями, находящимися на государственной службе, – 15 % и учредить систему поощрений для других инноваторов;

– утвердить в законодательном порядке типовой устав Консорциума научных учреждений по передаче технологий и обеспечить финансовый механизм для выполнения этой организацией своих функций;

– установить особые требования, стимулы и полномочия по передаче и приобретению технологий для государственных научных учреждений;

– наделить каждое министерство и ведомство полномочиями выдавать директорам НИИ, находящихся в собственности государства и под ведомственным управлением, разрешение принимать участие в кооперационных (совместных) соглашениях в области исследований и разработок и согласовывать условия лицензионных договоров под контролем управляющей организации или ведомства;

– разрешить государственным НИИ заключать перспективные соглашения с большими и малыми компаниями на право владения изобретениями и лицензиями на изобретения, полученными в результате выполнения кооперационных соглашений в области исследований и разработок;

– разрешить директорам НИИ, находящихся в собственности и под управлением государства, заключать лицензионные соглашения на использование изобретений, созданных в этих НИИ;

– установить условия обмена персоналом, услугами и оборудованием между НИИ, находящимися в собственности и под управлением государства, и их частными партнерами по исследовательской деятельности;

– сделать возможным предоставление и отказ от прав собственности на изобретения и иные интеллектуальные продукты НИИ, находящихся в собственности и под управлением государства;

– разрешить бывшим и действующим сотрудникам, занятым на государственной службе, участвовать в коммерческих разработках, если это не вызывает конфликта интересов.

Седьмой шаг. Необходимо способствовать использованию украинскими государственными и частными компаниями иностранных технологий, что также будет содействовать коммерциализации научно-технологических результатов, повышению конкурентоспособности науки и техники. При этом необходимо контролировать, чтобы развитие производства за счет иностранных инвестиций и путем импорта технологий не тормозило развитие собственных технологий, а способствовало созданию более передовой, более продвинутой по сравнению с зарубежными аналогами продукции. Для этого необходимо ставить барьеры на пути импорта в страну устаревших или второстепенных технологий.

Восьмой шаг. Включить в процесс перехода национальной экономики на инновационный путь развития военные (оборонные) инженерные лаборатории и исследовательские центры. Разрешить им участвовать в кооперационных соглашениях в области исследований и разработок, а также разрешить воинским частям финансировать определенный процент стоимости кооперационных проектов. Очевидно, что при этом необходимо установить соответствующий порядок охраны информации и инноваций, используемых и созданных в рамках кооперативных соглашений, а также в законодательном порядке отрегулировать вопросы передачи технологий, связанных с созданием ядерного оружия и других средств массового уничтожения. Реализация этого шага во многом связана с политическими решениями.

Девятый шаг. Расширить деятельность в сфере благотворительности и меценатства путем, например, разрешения директорам НИИ и технологических предприятий, находящихся в государственном подчинении, передавать в качестве дара учебным институтам и бесприбыльным организациям излишки оборудования. А частные предприятия, которые захотят участвовать в таких мероприятиях, должны поощряться через налоговые преференции.

Десятый шаг. Особого внимания и концентрации усилий государства требует заключительный этап инновационного цикла. При формировании государственно-частных партнерств должно учитываться сложившееся разделение ответственности между их главными участниками: правительством, частным промышленным сектором, НИИ, университетами и органами местного самоуправления. Участие в технологических партнерствах местных органов власти является одним из наиболее принципиальных моментов государственно-частной кооперации. В государственной научно-технологической политике последних лет все больше внимания уделяется привлечению регионов к финансированию исследований и разработок в рамках государственных программ, к совместной выработке национальных научно-технологических приоритетов и использованию их научно-технологического потенциала в национальных интересах. К настоящему времени практически во всех органах государственного управления областного уровня существуют управления или хотя бы конкретные специалисты, отвечающие за научно-технологическое и инновационное развитие региона. Теперь следует наладить планирование процессов инновационного развития, включения научно-технологических компонент в планы социально-экономического развития, сфокусировать внимание на создании высокотехнологичных фирм и использовании передовых технологий в традиционных производствах и сфере услуг.

Одиннадцатый шаг. На первом этапе налаживания кооперационных отношений в инновационной и технологической сферах целесообразно инициировать разработку и выполнение программ, прямо направленных на усиление конкурентных позиций отечественной промышленности. Это должно способствовать грантовому финансированию компаний, стремящихся к разработке и коммерциализации базовых технологий, обеспечивать консультативное и техническое содействие малым производственным фирмам в части соответствия международным стандартам качества и эффективности.

1.5. Региональные кластеры и инновационные системы: теоретические аспекты

Региональные кластеры относятся к географически ограниченной концентрации взаимозависимых фирм [172, 182] и могут быть использованы в качестве инструмента развития как промышленных районов, так и специализированных промышленных агломераций и местных производственных систем. Концепция кластеризации часто вводится для характеристики конкретных форм управления, основанных на социальных отношениях доверия и совместного использования дополнительных ресурсов [200]. Социальные отношения рассматриваются как наиболее важные каналы, через которые идут информационные потоки, а географическая близость способствует формированию доверительных социальных сетей. Во второй половине 1990-х годов исследования инновационных систем и связанных с ним понятий «региональной инновационной системы» определили новое направление в научной и политической дискуссии. Региональная инновационная система (РИС) включает, как правило, специализированный кластер фирм, поддерживаемых развитой инфраструктурой фирм-поставщиков, сетью знаний и диффузией технологий организаций, способных адаптировать свои услуги к конкретным потребностям доминирующей региональной промышленности [130, 147].

Региональные кластеры все более признаются как ценный инструмент, способствующий экономическому развитию. Тем не менее, существует необходимость более точной концептуализации того, что представляют собой региональные кластеры и связанные с ними явления для того, чтобы выполнить анализ кластеров и формировать «кластерную политику».

Проведенное исследование показало необходимость четкого разграничения между понятиями кластера как экономического явления, «кластерной политикой» и «кластерными инициативами», которые являются более нормативной функцией управления.

Европейская практика поддержки кластеров для целей инновационного развития определяет инновационные кластеры как «группу независимых предприятий – инновационных стартапов, малых, средних и крупных предприятий, а также исследовательских организаций, работающих в определенном секторе экономики и призванных стимулировать инновационную деятельность посредством содействия интенсивному обмену знаниями, опытом, технологиями, формирования сетей и распространения информации среди организаций кластера [139].

Более общее определение дано в [199], согласно ему, кластеры могут быть определены как группа связанных экономических акторов и институтов, расположенных рядом друг с другом, которые достигли достаточного масштаба взаимодействия для развития специальных знаний, услуг и навыков, имеют общие ресурсы, связи с поставщиками и потребителями. Общими факторами, учитываемыми в большинстве определений кластеров, являются аспекты концентрации одного или более секторов экономики региона, а также акцент на сети и сотрудничество между компаниями и учреждениями.

Дефиниции промышленного кластера опираются на два главных критерия.

Во-первых, региональные кластеры ограничены географическим районом с относительно большим числом фирм и сотрудников в небольшом количестве смежных отраслей промышленности. Таким образом, кластеры специализированы. Это отражает общую точку зрения, что экономические, предпринимательские и технологические виды деятельности в конкретных отраслях промышленности имеют тенденцию к агломерации в определенных местах.

Во-вторых, хотя фирмы в региональных кластерах могут сотрудничать с организациями и научно-исследовательскими институтами и т. д., во многих местах фирмы являются частью локальных сетей, часто формируемых в форме производственных систем. Эти системы в первую очередь, как правило, включают субподрядчиков, но могут также включать горизонтальное сотрудничество между фирмами на той же стадии производства. Использование общей технологии или базы знаний или тот же источник сырья могут соединить фирмы в кластер. Размер географической зоны регионального кластера зависит от того, где фирмы расположены в локальной системе производства. Часто региональный кластер охватывает окрестности рынка труда или связан с возможностями проезда к трудовой деятельности.

В определении категории кластера важно понимать, что кластеры определяют отношения, а не членство, и их пространственные границы значительно различаются и не обязательно соответствуют политическим границам. Кластерная география может быть определена расстоянием и временем, которое люди согласны потратить для поездки на работу, и которое сотрудники и владельцы компаний считают целесообразным тратить для кооперации и создания сетей. Географический фактор не является стабильным, поскольку на него влияют такие обстоятельства, как условия поездки, культура, идентичность и личные предпочтения. Новые формы связи, такие как Интернет, также меняют пространственные размеры кластера.

Важное различие существует между эмпирической проблемой появления кластеров и кластерной политикой и инициативами, направленными на их создание или дополнительное развитие. В научных и политических дискуссиях часто оба термина используются как синонимы, которые могут создать некоторое недопонимание. Активные кластеры оставляют след, который может быть статистически показан, например, с точки зрения специализации или концентрации производства в определенном секторе. В противоположность этому кластерная политика выражает целенаправленную стратегию, устанавливая политические приоритеты и распределение финансирования для того, чтобы стимулировать инновации, региональное развитие или другие политические цели. В реальности могут существовать все комбинации кластеров и кластерной политики: кластеры, спонтанно созданные без политической поддержки, кластерная политика, которая рано или поздно приводит к формированию кластеров, политика без статистически значимого влияния на формирование кластеров.

Кластерную политику можно определить как совокупность конкретных правительственных усилий по поддержке кластеров. Она может принимать различные формы и отличается по целям, например, политика, нацеленная на формирование малого и среднего бизнеса в промышленности региона или активизация научно-исследовательской и региональной инновационной политики. Кластерная политика в большинстве случаев поддерживается и реализуется посредством программ правительства или инициатив по формированию конкретного кластера. Как следствие, под кластерными инициативами можно понимать организованные усилия по повышению конкурентоспособности, росту кластеров в рамках региона, с участием фирм, формирующих кластер, правительственных мер и научно-исследовательского сообщества. В рамках этого определения кластерные организации часто играют важную роль как поставщики услуг для поддержки кластера. Кластерные организации – организации, которые выполняют роль поставки инжиниринговых услуг, функции организатора, несут функции управления, оценки деятельности кластера.

Как показывает исследование международной практики организации кластеров, создание кластерных организаций или сетей [178, 188] часто поддерживается мандатом правительства и государственным финансированием или финансированием от региональных властей, они формируются при взаимодействии университетов, инкубаторов фирм и финансовых структур с тем, чтобы преодолеть препятствия на пути к сотрудничеству и позволяют создать доверие между партнерами.

Изучение международного опыта стран ЕС и анализ развития кластеров в Российской Федерации [92] позволяет придерживаться следующих определений.

Под территориальным кластером понимается совокупность размещенных на ограниченной территории предприятий и организаций (участников кластера), которая характеризуется наличием:

• объединяющей участников кластера научно-производственной цепочки в одной или нескольких отраслях (ключевых видах экономической деятельности);

• механизма координации деятельности и кооперации участников кластера;

• синергетического эффекта, выраженного в повышении экономической эффективности и результативности деятельности каждого предприятия или организации за счет высокой степени их концентрации и кооперации.

Кластерная политика – комплекс мер, направленных на формирование условий (в том числе деловой среды, развития конкуренции, создания инфраструктуры) для развития кластера; на поддержку кластерных инициатив.

Реализация кластерной политики направлена на решение следующих задач:

• содействие повышению конкурентоспособности предприятий и организаций, входящих в состав территориальных кластеров;

• развитие инновационной, производственной, транспортной, энергетической, инженерной, жилищной и социальной инфраструктуры территориальных кластеров;

• содействие привлечению на территорию базирования территориальных кластеров инвестиций;

• развитие системы профессионального и непрерывного образования;

• развитие малого и среднего предпринимательства;

• формирование, развитие и тиражирование эффективных механизмов частно-государственного партнерства;

• развитие международной научно-технической и производственной кооперации.

Кластерные инициативы представляют собой совместные организованные усилия фирм, правительственных, образовательных и исследовательских организаций, направленные на увеличение роста и конкурентоспособности конкретного кластера.

Таблица 1.2. Иерархия концепций региональных кластеров и региональных инновационных систем

Понятие региональных кластеров связано с понятием региональной инновационной системы, поскольку деятельность кластера нацелена на рост конкурентоспособности региона, освоение новых продуктов и технологий, что требует системы поддерживающих институтов. Формирование региональной инновационной системы в региональном кластере должно опираться на региональные инновационные сети, включающие более организованное и формальное сотрудничество между фирмами в инновационных проектах (табл. 1.2). Акцент на инновационные сети соответствует трактовке ОЭСР (2001) региональных кластеров, поскольку предприятия в кластерах стимулируют инновационный процесс фирм потоком идей, информации и знаний.

Региональная инновационная система предполагает сотрудничество в инновационной деятельности между фирмами и организациями – источниками создания и распространения нового знания, такими как: университеты, колледжи, различные учебные организации, научно-исследовательские институты, организации по трансферу технологий, бизнес-ассоциации и финансовые институты. Таким образом, региональные инновационные системы включают: фирмы промышленного кластера региона, организации создания и распространения знаний, институты, обеспечивающие взаимодействие между этими субъектами.

Различие этих трех концепций – региональных кластеров, региональных инновационных сетей и региональных инновационных систем – особенно актуально в свете задач государственной политики по стимулированию конкурентоспособности кластерных структур. Региональные кластеры могут возникать как спонтанное явление географической концентрации фирм, иногда как следствие предпринимательской деятельности в регионе. Региональные инновационные системы основываются на более планомерной основе и предполагают значительную работу системного характера. Развитие от кластера к инновационной системе может быть одним из способов увеличения инновационного потенциала и конкурентоспособности фирм кластера. Развитие требует усиления межфирменного сотрудничества и институциональной инфраструктуры, т. е. необходимо все больше знаний и организационной деятельности как на региональном, так и на национальном уровне для обеспечения инновационного сотрудничества. Следовательно, организация взаимодействия между фирмами и организациями производителями знаний (университетами, НИИ) требует возрастающей роли правительства в разработке и реализации «кластерной политики».

Анализ зарубежной практики позволяет выделить пять видов акторов (участников), формирующих инновационный кластер. Наиболее важным экономическим агентом является фирма, которая осуществляет инновационную деятельность на рынке в условиях конкуренции. Другим участником являются научно-исследовательские организации, например, научно-исследовательские институты, производящие новые передовые знания. Третий тип участников формируют образовательные учреждения, такие как школы, ПТУ и колледжи. Университеты представляют собой особый случай, потому что они часто играют двоякую роль – как научно-исследовательские организации и образовательные учреждения. Четвертый тип акторов представляют поставщики капитала, такие как венчурные капиталисты и банковские структуры, которые предоставляют финансовые ресурсы, необходимые для преобразования идеи (изобретения) в новые бизнес-модели. И, в-пятых, правительство является одним из участников, который принимает политические решения об инвестициях в инфраструктуру, формирует «правила игры» и многие другие факторы, которые важны для инноваций.

Причина актуальности кластеров для инноваций состоит в том, что когда сформирована критическая масса участников в регионе, различные агенты могут взаимодействовать, сотрудничать и поддерживать друг друга. Через взаимодействие внутри кластера они формируют условия, которые высоко адаптированы к потребностям фирм, что способствует созданию синергетического эффекта. Университеты, НИИ создают исследовательские группы, которые обеспечивают передовые знания в соответствующих областях и направляют их фирмам кластера. Колледжи и университеты специализированы на образовательных программах, требующихся экономике региона, выпускники университетов обладают навыками, необходимыми для работы в кластере. Инвестиционные провайдеры становятся экспертами в области специализации кластера и могут обеспечить «умные деньги», будучи лучше чем кто-либо осведомленными в оценке рисков и возможностях бизнеса в кластере.

Исследования российских ученых [6, 68] показывают, что инновационная активность фирм в кластерах существенно выше (рис. 1.1).

Рис. 1.1. Сравнение показателей инновационной деятельности фирм в странах ЕС, функционирующих в рамках кластеров и вне их [69]

В отличие от традиционных промышленных кластеров, инновационные кластеры представляют собой систему тесных взаимосвязей не только между фирмами, их поставщиками и клиентами, но и институтами знаний, среди которых крупные исследовательские центры и университеты, являясь генераторами новых знаний и инноваций, обеспечивают высокий образовательный уровень региона. Появляется возможность координации усилий и финансовых средств для создания нового продукта и технологий и выхода с ними на рынок. По сути дела, в рамках кластера становится возможным выстраивание замкнутой технологической цепочки – от создания продукта до его производства и вывода на рынок. Следует отметить еще одно отличие инновационных кластеров от традиционных промышленных, которое определяется созданием в их рамках преимущественно экспортно-ориентированной продукции и технологий, т. е. внутрикластерные конкурентные преимущества оказываются значимыми в международном масштабе.

Процесс региональной кластеризации в мире изменяется под влиянием «новой экономики», связанной с быстрым внедрением информационных и коммуникационных технологий (ИКТ). Новые технологические решения имеют большие последствия для существующих региональных кластеров и для процесса кластеризации. Две другие тенденции современного развития также воздействуют на процессы формирования и развития кластеров. К ним относятся: растущая экономическая глобализации (связанная с возможностями ИКТ) и развитие так называемых «обучающихся» организаций [156, 165]). Вместе эти тенденции формируют сетевой способ организации экономической деятельности. Сети все чаще включают транснациональные компании и могут растянуться на большие расстояния, таким образом они потенциально влияют на плотные локальные сети, представляющие ядро региональных кластеров. Тенденции развития, связанные с новой экономикой, могут влиять на региональную кластеризацию совершенно по-разному. Можно выделить три не взаимоисключающих фактора влияния новой экономики на процессы кластеризации. Первый относится к самой новой экономике, в то время как второй и третий определяют способ использования ИКТ в экономике:

1) рост региональных кластеров в промышленных секторах «новой экономики»;

2) изменение существующих кластеров, что связано с заменой региональных сетей на более отдаленные, что оказывается возможным благодаря превосходящим возможностям новых технологий;

3) включение кластеров в развитие глобальных сетей, организованных транснациональными корпорациями с использованием ИКТ для координации глобальных мероприятий.

Экономика знаний, или «новая экономика», основана на сильном влиянии процессов кластеризации, эти процессы можно наблюдать в регионах наиболее тесно связанных с появлением новой экономики, таких как Силиконовая долина в Калифорнии или в концентрация стартапов в крупных городах, таких как Лондон» [152]. Эффекты кластеризации в секторах, связанных с Интернет-технологиями, обусловлены тем, что знания формируются и передаются более эффективно в результате близости участников, связанных совместной деятельностью. Таким образом, фирмы в новых отраслях промышленности, основанные на новых знаниях, имеют высокую склонность к кластеризации в небольшом количестве населенных пунктов, по крайней мере в первой части жизненного цикла новой отрасли промышленности. Новые кластеры экономики часто формируются в столичных регионах, содержащих как развитую промышленность, так и среду формирования знаний, что способствует появлению фирм в совершенно новых отраслях промышленности и услуг (примером может служить Парк высоких технологий в Минске).

Второй фактор относится к возможностям распространения информации сразу и почти без затрат в системе электронных сетей, что позволило некоторым исследователям провозгласить «смерть расстояния» [152]. Идея состоит в том то, что фирмы получают возможность использовать мировые источники снабжения и таким образом снизить производственные затраты. Компании в региональных кластерах могут заменить местных поставщиков на более отдаленных, возможно, подрывая кластер, как место плотного локального взаимодействия и создания знаний. Эти тенденции могут уменьшить значимость кластеров в экономике как следствие ограничения фактора близости. Исследования по использованию Интернета и электронной коммерции в итальянских промышленных округах указывают на значительное увеличение возможностей для создания новых отношений как внутри, так и за пределами региона [137]. Однако следует различать знание кодифицированное, которое формируется на информации, представленной на определенных носителях, и является широко распространенным, и более дефицитный ресурс – некодифицированное (tacit) знание. Этот вид знаний включает в себя ноу-хау и навыки, которые являются менее явными, встроенными в индивидуальный опыт человеческих отношений, каналы связи и организационные процедуры. Новые знания, в частности, часто являются «липкими» и основаны на комбинации «молчаливого» и кодифицированного знания. ИКТ могут способствовать рассредоточению деятельности, которая может быть выполнена вне региональных кластеров, в то время как деятельность, которая зависит от неявных знаний, взаимодействия «лицом к лицу» и отношениях доверия имеет тенденцию оставаться в кластерах [161].

Третий фактор характеризует способы, какими крупные корпорации за счет использования ИКТ осуществляют координацию цепочек поставок, в которые все чаще включаются фирмы, находящиеся во многих частях мира. ИКТ позволили появиться новому глобальному разделению труда, напоминающему глобальные корпоративные структуры деятельности. Мировая экономика развивается в направлении более наднациональной, функциональной интеграции в рамках транснациональных компаний. Две параллельные тенденции можно выделить в глобальной экономике [130]. Во-первых, происходит подмена локальных систем на глобальные системы, в которых формально независимые фирмы связаны друг с другом в сети, прямо или косвенно контролируемые транснациональными корпорациями. Во-вторых, осуществляется переход от производственных систем к обучающим системам (learning systems) как результат увеличения знания – интенсивности продуктов. Это относится ко всей «цепочке создания стоимости продукта», поэтому соответствующая инфраструктура знаний должна быть принята во внимание. Взятые вместе эти тенденции представляют собой новое развитие от местных производственных систем (как региональных кластеров) к глобальным системам обучения, часто организованными и руководимыми транснациональными компаниями.

Таким образом, интерпретация воздействия новой экономики на развитие кластеров требует многоуровневого подхода к региональным кластерам и кластерной политике. Это означает, что различные типы знаний могут быть доступны в различных географических масштабах. Исследование показывает неизменную важность географической близости, обучения, плотных человеческих отношений в стимулировании инновационной деятельности для развития в экономике страны региональных кластеров, хотя кластеры могут изменяться. Анализ воздействия новой экономики на процессы региональной кластеризации также указывает на важность конкретных, социально-культурных факторов, которые определяют формирование знаний и эффективную работу региональных кластеров в условиях глобализации экономики.

Успех развития кластеров, как показывает международная практика, зависит от их способности к изменениям и адаптации. Высокая степень специализации кластера несет риск уязвимости к рыночным потрясениям. Если региональный портфель кластеров слишком сконцентрирован, становится трудно своевременно реагировать на рыночные изменения. Открытость и международное сотрудничество позволяет снизить риски. Потенциальные выгоды от кластеров могут привести к «ловушке», если все регионы нацелятся на создание кластеров с нуля, особенно в секторах перспективного роста, без рассмотрения региональной силы или необходимой критической массы институтов развития.

Мировая практика свидетельствует, что в последние два десятилетия процесс формирования кластеров происходил довольно активно. В целом, по оценке экспертов, к настоящему времени кластеризацией охвачено около 50 % экономик ведущих стран мира (табл. 1.2). В США в рамках кластеров работает более половины предприятий, а доля ВВП, производимого в них, превысила 60 %. В ЕС насчитывается свыше 2 тыс. кластеров, в которых занято 38 % его рабочей силы [174, 175].

Таблица 1.2. Распространенность кластеров в мире

Примечание. Таблица составлена по [43].

Данные табл. 1.2. свидетельствуют, что распространенность кластеров в развитом мире значительна, что требует своевременного анализа эффективности их деятельности, выявления факторов успеха или провала. Для этого исследователи разработали методики как качественного, так и количественного анализа [68, 139, 147]. Европейские аналитики используют результаты статистики, анкетирования, проводят бенчмаркинг кластерной политики в странах ЕС.

Две современные тенденции развития региональных кластеров исследуются особенно тщательно. Во-первых, как кластерные фирмы включены в национальные и глобальные цепочки поставок, поскольку фирмы, входящие в кластеры, все больше и больше находят своих поставщиков компонентов, модулей и услуг за пределами границы кластера и как они выполняют функции источника снабжения для ТНК. Кластерные фирмы также все чаще рассматриваются как часть глобальных сетей, регулируемых крупными корпорациями, заключают стратегические альянсы.

Во-вторых, исследуется степень «институциональной плотности» в региональных кластерах. Доказано, что эффективность местных экономик в условиях глобализации в значительной степени зависит от институциональной среды региона. Только конкретные формы институциональной организации в регионе, которая не является универсальной («один размер не подходит всем»), могут быть продуктивными для обеспечения роста на основе местных ресурсов [127]. Взаимозависимость участников региональных кластеров может способствовать разработке технологических траекторий развития, соответствующих местным условиям. Соответственно, успешные региональные кластеры способны развивать высокую степень продуктивной институциональной плотности, которая стимулирует формирование регионального инновационного потенциала как общего актива региона.

Термин «институциональная плотность» можно интерпретировать в двух основных направлениях. Первое проявляется в виде существования формальных организаций с высоким уровнем взаимодействия, которые по-разному поддерживают работу фирм кластера [127]. Второе связано с наличием социального капитала региона и проявляется в формах взаимодействия участников через неофициальное сотрудничество между персоналом в фирмах и организациях. Развитие институтов социального сотрудничества, как на уровне фирм, так и на сетевом уровне, способствует доверию и экономической координации [165]. Региональные участники кластера понимают, что они вовлечены в совместную деятельность и у них есть общие производственные интересы и общие культурные нормы и ценности. Низкая степень институциональной плотности региональных кластеров означает институциональную ограниченность, которая характеризуется скудными, с точки зрения регионального сообщества, «поддерживающими» или организационными структурами и слабой социальной инфраструктурой. С другой стороны, высокая степень институциональной плотности региональных кластеров означает, что они включают в себя многочисленные кластерные организации и поддерживающие социальные институты.

Важно определить факторы успеха для формирования и роста кластеров. Согласно исследованию ABC-NETWORK [126], есть несколько факторов успеха для возникновения кластеров. К ним относятся: квалифицированная рабочая сила, сетевое взаимодействие между участниками кластера в регионе, наличие университетов и исследовательских центров, традиции и исторические предпосылки, промышленная структура и местная политика, существование ведущих компаний в регионе, сотрудничество между компаниями и возможность совместного использования объектов инфраструктуры между компаниями. Другим интересным результатом этого исследования является то, что политические меры имеют большое значение и что значение политических мер даже увеличилось с течением времени.

Вопросы анкеты, разработанные для данного исследования (основано на проекте ЕС INOVISA и ANIMAFÓRUM), предусматривали изучение мнения менеджеров кластера о барьерах для инноваций и создания сетей и определение лучших практик в кластере по управлению и руководству. Были исследованы 73 кластера, расположенные в различных частях мира. Анкета содержала также некоторые показатели эффективности работы кластера и вопросы, касающиеся факторов, благоприятствующих успеху кластера. Анкета содержала в общей сложности 26 вопросов, структурированных по пяти основным направлениям:

• основной профиль кластера;

• стратегия кластера;

• система управления;

• барьеры и лучшие практики инноваций;

• результаты и эффективность кластера.

Согласно данным, предоставленным в отчете, можно сделать вывод, что большинство кластерных инициатив являются относительно новыми (40 % респондентов отметили, что их кластер был создан в 2001 г. или после), что отражает растущую важность кластерных инициатив как инструмента экономического развития. С другой стороны, большинство из этих структур являются бизнес-ориентированными (в основном на малые и средние предприятия), но есть и широкое участие других структур.

В отношении стратегии кластеров интересны несколько выводов, сравнивающих полученные результаты с описанными в литературе. В большинстве случаев кластерные инициативы являются производными от государственно-частного партнерства, т. е. инициированы со стороны правительства и промышленности, реже инициированы только одной из сторон или других институтов (например, за счет заключения научно-технических контрактов). Сильное участие государства в создании кластерных структур также находит свое отражение в том, как кластерные инициативы финансируются в основном за счет государственных средств. Это явление является общей чертой в большинстве кластерных инициатив, но эта поддержка имеет тенденцию к снижению с течением времени. Финансирование из открытых источников важнее на начальном этапе кластерных инициатив, поскольку обеспечивает рост доверия между членами кластера, развитие деятельности, создание партнерств и т. д. После первого этапа кластеры как правило, полагаются на другие виды финансирования, такие, как сборы, финансирование проектов услуг, поддержка и спонсорство.

Большинство кластерных инициатив реализуются на основе работы профессиональных управленческих структур, имеющих команду менеджеров, офис и веб-сайт. Кластерные инициативы для успешной реализации поставленных целей должны организовать и осуществлять различную деятельность, которая направлена не только на создание сильной сети и формирование доверия среди членов кластера, но также на разработку и продвижение консорциумов между членами кластера и другими национальными или международными кластерами. В последние годы кластерные инициативы стали более активными в деле поощрения и создания международных связей и стратегических альянсов с другими кластерами для более полного удовлетворения потребностей своих членов.

По результатам анализа выявлены основные препятствия на пути инновационного развития кластеров, среди которых основными являются финансовые, культурные и управленческие. Менеджеры кластера часто имеют низкую степень контроля и власти, которая необходима для решения вопросов относительно финансовых и культурных барьеров. Преодоление этих барьеров больше зависит от официальных лиц правительства, юридических и региональных рамок, в которых кластеры функционируют, наличия средств для финансирования инновационной деятельности, а также наличия критической массы научно-исследовательских учреждений. Для преодоления многих барьеров важно формирование сетей сотрудничества между участниками кластера. Для успеха кластера формирование командой менеджеров управленческих и сетевых качеств кластера имеет решающее значение. Учитывая специфику каждого кластера и его фактическое положение, результаты полученного исследования носят ориентировочный характер, но представляют практический интерес. Можно выделить передовой опыт менеджмента по вопросам кластерных инициатив: сильная управленческая команда (опытная, независимая, динамичная и гибкая); непрерывность и стабильность управленческой команды и структуры управления; внешний контроль, который осуществляется независимыми организациями.

Исследование международного опыта позволило выявить следующие факторы успеха:

• кластерные инициативы должны осуществляться на основе формирования хорошей бизнес-среды в регионе;

• кластерные инициативы должны формироваться в целях создания условий и оптимизации развития реальных кластеров, а не поддерживать создание новых кластеров;

• кластерные инициативы следует рассматривать как часть более широкой стратегии, определенной в целях повышения конкурентоспособности региона;

• реализация кластерных инициатив должна опираться на достаточный бюджет.

Российский опыт поддержки региональных инновационных кластеров [92] показывает необходимость предварительной оценки регионального потенциала для формирования кластера. Концепцией долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации, утвержденной распоряжением Правительства Российской Федерации от 17 ноября 2008 г. № 1662-р, предусматривается создание сети территориально-производственных кластеров, реализующих конкурентный потенциал территорий, формирование ряда инновационных высокотехнологичных кластеров в европейской и азиатской части России. К настоящему времени использование кластерного подхода уже заняло одно из ключевых мест в стратегиях социально-экономического развития ряда субъектов Российской Федерации и муниципальных образований. Ряд проектов развития территориальных кластеров реализуется в инициативном порядке.

Разработаны критерии конкурсного отбора программ развития инновационных территориальных кластеров, они основаны на оценке системы следующих показателей:

• научно-технологический и образовательный потенциал кластера;

• производственный потенциал кластера;

• качество жизни и уровень развития транспортной, энергетической, инженерной, жилищной и социальной инфраструктуры территории базирования кластера;

• уровень организационного развития кластера (по данному блоку предполагается оценивать только текущий уровень и проработанность мер).

При оценке используются количественные и качественные индикаторы. В качестве количественных показателей используются:

• объем затрат на исследования и разработки, развитие инновационной инфраструктуры предприятий и организаций – участников кластера, а также региональных и местных органов власти за последний год, а также последние пять лет накопленным итогом, млн руб.;

• численность персонала предприятий и организаций-участников кластера, занятого исследованиями и разработками, чел.;

• численность студентов, обучающихся по программам высшего профессионального образования, в образовательных учреждениях-участниках кластера, чел.;

• количество федеральных и национальных исследовательских университетов, университетов-победителей конкурсов по постановлениям Правительства Российской Федерации;

• планируемый в проектах корпоративных и субфедеральных бюджетов объем затрат на исследования и разработки, развитие инновационной инфраструктуры предприятий и организаций – участников кластера в период 2012–2014 гг. включительно, млрд руб.;

• общее число рабочих мест на предприятиях и организациях – участниках кластера с уровнем заработной платы, превышающим на 100 % средний уровень в регионе базирования кластера, ед.;

• доля продаж продукции кластера в объеме мирового рынка, %;

• доля малых и средних инновационных компаний в экономике кластера, %;

• совокупная выручка предприятий – участников кластера от продаж несырьевой продукции[1] на внутреннем и внешнем рынке за последний год, млрд руб.

Качественные индикаторы характеризуют текущие достижения и перспективы развития:

• уровень развития исследовательской деятельности организаций – участников кластера (мировой, близкий к мировому, отстающий от мирового);

• уровень развития образовательной деятельности организаций – участников кластера (мировой, близкий к мировому, отстающий от мирового);

• уровень эффективности взаимодействия научных, образовательных организаций и производственных предприятий, входящих в состав кластера;

• перспективы достижения (укрепления) мирового лидерства в сфере науки и образования;

• проработанность программы развития кластера в части развития сферы исследований и разработок, развития научной и инновационной инфраструктуры, международной научно-технической кооперации;

• проработанность программы развития кластера в части развития системы подготовки и повышения квалификации кадров;

• наличие в составе участников кластера крупных (якорных) компаний, в том числе с годовым объемом выручки от реализации продукции не менее 1 млрд руб.;

• уровень конкурентоспособности предприятий – участников кластера на российских и зарубежных рынках, включая наличие репутации лидеров рынка, уровень технологической и организационной эффективности производства и уровень качества выпускаемой продукции;

• уровень развития инновационной инфраструктуры кластера и инфраструктуры поддержки развития малого и среднего предпринимательства.

• оценка инвестиционного климата на территории базирования кластера, включая наличие благоприятной для инвестиций административной среды; подготовленной для инвестиций инфраструктуры; финансовых механизмов привлечения и поддержки инвестиций; налогового стимулирования инвестиций; привлекательных тарифных условий для инвестиций; информационного сопровождения инвестиций;

• уровень развития производственной кооперации участников кластера друг с другом;

• уровень развития международной кооперации участников кластера и их интегрированности в международные научно-производственные цепочки;

• наличие специализированных органов управления развитием кластера (например, в форме совета кластера) и уровень представленности в нем основных организаций – участников кластера, представителей федеральных, региональных и местных органов власти, а также банков и институтов развития;

• наличие специализированной организации развития кластера с образованием юридического лица (или управляющей компании), осуществляющей методическое, организационное, экспертно-аналитическое, информационное сопровождение развития кластера;

• уровень профессиональной квалификации управленческих кадров, ответственных за реализацию программы развития инновационного территориального кластера.

Степень проработки показателей, как показывает их перечень и систематизация, достаточно высок, что заслуживает уважения, так как специалисты ориентировались и на существующие определения, европейский и американский опыт, и на российскую реальность, и на стратегические задачи развития экономики России.

1.6. Кластерная сетевая форма инновационного развития регионов

Чтобы оперативно реагировать на изменения внешней и внутренней среды, избежать монополизации и застоя отрасли, необходима сетевая форма организации кластера. Это подразумевает создание вертикальных и горизонтальных связей между различными участниками: государством, малым и крупным бизнесом, научно-образовательными учреждениями, потребителями конечной продукции. Объединение и сотрудничество в рамках кластерного образования дает значительные преимущества в конкурентной борьбе и помогает разделить между участниками сети высокие затраты и риски инноваций, которые не под силу изолированной фирме.

Сетевой подход реализует концепцию взаимодействия, опирающуюся на ряд ключевых признаков, свойственных современному предпринимательству [7]: схожесть целевых ориентиров реально функционирующих бизнес-субъектов (обеспечение конкурентных преимуществ, оптимальное использование ресурсов, укрепление рыночных позиций); использование мер государственной поддержки; привлечение инвестиций в условиях развивающихся рынков; активизация инновационных возможностей предпринимательства; развитие ИКТ; стремление к получению синергетического эффекта и др. Спецификой сетевого подхода является интеграция отраслевых и территориальных аспектов, возможность более полного использования инфраструктурного потенциала, способность к изменению конфигурации сети.

Межфирменные отношения между предприятиями внутри территориальных сетей развиваются в результате их географической близости. Размер кластера может варьироваться от небольшого города или региона до маленькой страны. Сравнительно небольшой кластер может включать несколько сотен компаний и организаций, из которых значительное число составляют малые и средние предприятия. Его участники взаимодействуют на основе устойчивых и долговременных договорных отношений.

Кластерная форма организации на основе сети устойчивых связей между всеми его участниками приводит к созданию особой формы совокупного инновационного продукта, который концентрирует разнообразные научные и технологические изобретения, трансформируя их в инновации, коммерциализация которых обеспечивает достижение конкурентных преимуществ. Инновационный кластер, являясь наиболее эффективной формой достижения высокого уровня конкурентоспособности, представляет собой неформальное объединение усилий различных организаций (промышленных компаний, исследовательских центров, индивидуальных предпринимателей, органов государственного управления, общественных организаций вузов и т. д.). Объединение в инновационный кластер на основе вертикальной интеграции формирует не спонтанную концентрацию разнообразных технологических изобретений, а строго ориентированную систему распространения новых знаний, технологий и инноваций. При этом формирование сети устойчивых связей между всеми участниками кластера является важнейшим условием эффективной трансформации изобретений в инновации, а инноваций – в конкурентные преимущества. Кластеры инновационной деятельности создают новый продукт или услугу усилиями нескольких фирм или исследовательских институтов, что позволяет ускорить их распространение по сети деловых взаимосвязей. Инновационная структура кластера способствует снижению совокупных затрат на исследование и разработку новшеств с последующей их коммерциализацией за счет высокой эффективности производственно-технологической структуры кластера. Это позволяет участникам кластера стабильно осуществлять инновационную деятельность в течение продолжительного времени.

Наиболее успешные инновационные кластеры формируются там, где осуществляется или ожидается прорыв в области техники и технологии производства с последующим выходом на новые рыночные ниши. В этой связи многие страны все активнее используют кластерный подход в формировании и регулировании своих национальных инновационных программ. Например, задача формирования и укрепления региональных инновационных кластеров в США была поставлена в число важнейших национальных приоритетов. При этом особое внимание уделяется определению и поддержке тех инноваций, которые обеспечивают долговременное развитие. Большое внимание в США уделяется созданию национальной сети центров внедрения промышленных технологий на базе университетов, что особенно ценно для малого бизнеса, получающего доступ к современным технологиям.

Мировой опыт подтверждает, что современное высокотехнологичное производство может базироваться только на процессах интеграции научных, инновационных и производственных предприятий различных типов. Научно – технический прогресс движется ныне не разрозненными предприятиями, а их объединениями, группами, кластерами и сетями с горизонтальными, вертикальными и региональными связями. Благодаря этому в развитых странах доля занятости в интенсивных отраслях экономики от общего числа работающих постоянно возрастает и ныне составляет: в Германии – 27,7 %, Японии – 23,5 %, Италии – 20,4 % и в США – 15,5 %. При этом доля прибавочной валовой стоимости этих отраслей в производственном секторе составляет соответственно: в Германии – 25,9 %, Японии – 25 %, Италии – 20,7 % и в США – 18 %. Этот опыт особенно важен для стран, недавно избравших путь рыночной экономики и стремящихся активизировать свой научно-технический, инновационный и промышленный потенциал с целью обеспечения устойчивого социально-экономического развития и превращения в государство, обладающее высоким уровнем мировой конкурентоспособности.

Во многих динамично развивающихся странах есть общая закономерность, проявившаяся в наиболее успешном развитии сообществ малых и средних предприятий, сгруппировавшихся вокруг лидирующих крупных фирм на основе производственно-технологических, научно-технических и коммерческих связей в пределах географически ограниченных территорий – региональный кластер. Это территориально сгруппированные компании, связанные друг с другом кооперацией и разделением труда. На основе кластеров в германских регионах, например, стали создаваться сети и центры компетенций, которые позволяют бизнес-сообществам получать дополнительные преимущества от кластеризации конкретных юридических лиц. В первую очередь это относится к сфере инноваций и производству высокотехнологичной продукции. Именно здесь важнейшим отличием является межрегиональный характер формирующихся на основе региональных кластеров кооперационных объединений нескольких основных партнеров. Особое внимание уделяется эффективному управлению технологической цепочкой создания конечного продукта и росту конкурентоспособности их членов. Такие сети содействуют превращению региональных кластеров в инновационные центры национального, европейского и мирового значения и, соответственно, росту конкурентоспособности регионов, в которых они расположены [12]. Кооперация и сотрудничество позволяют участникам территориальных сетей динамично развиваться, конкурировать на рынке и успешно противостоять тенденциям глобальной конкуренции.

Конец ознакомительного фрагмента.