Раздел I
Проектирование балльно-рейтинговой системы оценивания результатов обучения в ВУЗе
1.1. Что такое «балльно-рейтинговая система»
В русле Болонского процесса ФГОС ВПО нацеливает вузы на обеспечение качества высшего образования, а следовательно, и на создание механизмов, процедур и технологий, которые гарантировали бы потребителям соответствующих услуг «тот уровень качества, который вызывает доверие»[4]. Одним из таких механизмов (иногда рассматриваемых как современное средство оценивания результатов обучения) выступает рейтинговая модель. Она позиционируется как «инновационная альтернатива» традиционной пятибалльной шкале.
В самом широком смысле рейтинг представляет собой порядковый показатель, раскрывающий сравнительную значимость некоего объекта. Простейшая модель рейтингования представляет собой систему экспертных оценок, определяющих порядковую позицию объекта в сравнении с достоинствами и недостатками других объектов. Более сложным и эффективным является рейтингование с применением формализованной шкалы качества – своего рода «табеля о рангах». Такая шкала может иметь одномерный характер (в этом случае рейтинг определяется лишь по одному количественному показателю) либо опираться на комплекс качественных показателей (дескрипторов). Система дескрипторов превращает рейтинговую шкалу в эффективный инструмент управления качеством, поскольку придает ей таксономический характер[5]. Рейтинг, определяемый в соответствии с такой шкалой, не только показывает значимость объекта в сравнении с другими, но и позволяет анализировать динамику его качественного роста, планировать и стимулировать развитие по различным направлениям. Правда, при этом возникает определенное противоречие: чем более сложным является объект, тем более разнообразными и разнонаправленными будут его таксономические характеристики, а это затрудняет формирование рейтинговой шкалы. Преодолеть такую проблему позволяет применение балльно-рейтинговой шкалы, в рамках которой балльные оценки формализуют и объединяют самые разнообразные дескрипторы качества, то есть играют роль унифицированных показателей эффективности. Применение баллов придает процессу оценивания более объективный характер, поскольку степень успешности определяется относительно независимых и стандартных требований, а не путем прямого рейтингового сравнения. Однако по своей сути любая балльная шкала является таксономическим инструментом рейтингования.
Рейтинговая система контроля успеваемости студентов по дисциплине представляет собой комплекс организационных, учебных и контрольных мероприятий, обеспечивающих реализацию целей и задач дисциплины на основе принципов личностно-ориентированного, деятельностного обучения. Следует отличать ее от рейтинга отдельного студента, выраженного в баллах и фиксирующего оценку всех видов деятельности по дисциплинам учебного плана, а также участие в общественной работе. Рейтинг студента позволяет ранжировать обучающихся по достигнутым результатам и определять успешность их обучения в вузе. Целью же рейтинговой системы контроля успеваемости по дисциплине является комплексная оценка качества работы студентов в процессе освоения ими учебного курса.
Основными задачами введения рейтинговой системы являются:
1) модернизация традиционной системы контроля успеваемости студентов, в том числе классических процедур экзамена и зачета, преодоление их зависимости от субъективных факторов, переориентация на оценку компетентности студентов;
2) повышение качества образовательного процесса за счет комплексного проектирования всех форм текущего и итогового контроля в формате деятельностного обучения и с учетом компетентностных требований ФГОС ВПО;
3) укрепление учебной дисциплины студентов, улучшение показателей посещаемости занятий;
4) стимулирование мотивации студентов к активной и ответственной учебной деятельности, чувства личной успешности и состязательного подхода к учебе, развитие способностей к самооценке и рефлексии как средству саморазвития и самоконтроля;
5) эффективная реализация индивидуально-личностного подхода в образовательном процессе, создание условий для проектирования студентами индивидуальных образовательных траекторий, отвечающих их потребностям и уровню притязаний;
6) оптимизация профессиональной деятельности преподавателей в условиях перехода к компетентностной модели обучения, комплексному проектированию и контролю аудиторной и самостоятельной работы студентов, системе расчета трудоемкости учебных курсов в зачетных единицах. При этом в структуре учебного процесса целесообразно выделять дидактические модули (тематические блоки учебного материала и связанные с ними комплексные учебные задания и контрольные мероприятия), освоение которых рассматривается как критерий обученности. Ряд авторов даже предпочитает говорить о модульно-рейтинговой системе[6]. Кроме того, эта система призвана обеспечить вариативность форм контроля, ориентируясь на гибкую модель оценивания успеваемости студентов. Важными принципами рейтинговой системы являются также открытость результатов оценки и неизменность требований, предъявляемых к работе студентов в ходе освоения программы дисциплины. Гарантией успешного функционирования этой системы контроля должно стать строгое соблюдение исполнительской дисциплины всеми участниками образовательного процесса (студентами, профессорско-преподавательским составом, административно-управленческим персоналом). Рейтинг служит развитию и закреплению системного подхода к изучению дисциплины[7].
В рамках образовательного процесса значимость рейтинговой системы оценивания особенно велика. И речь идет не столько о поощрении учебной состязательности, сколько об унификации критериев обученности. Первые шаги в этом направлении были сделаны еще в XVII в. Так, например, в Киево-Могилянской академии была разработана шкала уровней обученности, включавшая такие показатели, как «преизрядный успех», «весьма умеренный успех», «малый успех», «понятен, но неприлежен», «понятен, но ленив», «прилежен, но тупого понятия», «понятен, но весьма нерадив», «непонятен», «не совсем туп», «туп и непонятен», «туп», «очень туп»[8]. Но более эффективной оказалась именно балльная система оценивания, переносящая акцент с личности ученика на статус его учебных достижений. Впервые такую модель применили в немецких школах, где трехбалльное ранжирование разделяло учащихся на категории «лучших», «средних» и «худших». В дальнейшем использовались самые разнообразные балльные шкалы оценивания. В России с 1837 г. существует пятибалльная система оценивания (причем, изначально она носила совершенно формализованный характер: «1» – слабые успехи, «2» – посредственные, «3» – достаточные, «4» – хорошие, «5» – отличные). Понятие «рейтинг» в рамках такой модели, как правило, не используется, но балльная оценка как уровень соответствия личных учебных достижений формализованной шкале обученности представляет собой не что иное, как учебный рейтинг.
Внедрение балльно-рейтинговой системы в современных российских вузах, на первый взгляд, не только не меняет формат оценивания учебных достижений студентов, но и является весьма противоречивой новацией. Итоговая оценка по дисциплине по-прежнему определяется в рамках традиционной шкалы «зачтено», «незачтено», «отлично», «хорошо», «удовлетворительно», «неудовлетворительно». Изменения касаются лишь предварительной стадии оценивания, где вводится детализированная 100-балльная шкала. Но преподаватели и раньше использовали разнообразную методику учета текущих учебных достижений студентов. И если ключевая задача заключается в преодолении формализма и «узости» прежней системы оценивания, то более эффективным шагом выглядит не нагромождение предварительного 100-балльного рейтинга с его последующим конвертированием в итоговую оценку, а переход от пятибалльной к десятибалльной или двенадцатибалльной шкале оценивания. Почему же тогда массированное внедрение балльно-рейтинговой системы рассматривается сегодня как один из важнейших показателей инновационной модернизации образовательных программ?
Ключевое отличие «новой» балльно-рейтинговой и «традиционной» балльной систем заключается не в самом формате оценивания, а в разном понимании критериев обученности. Традиционные методики оценивания учебной деятельности, вне зависимости от дробности применяемой балльной шкалы, ориентированы на определение конечного результата освоения программы. Все действия студентов на стадии обучения, включая участие в процедурах текущего и рубежного контроля, рассматриваются как предварительные, направленные на поэтапное приобретение знаний, освоение необходимых для этого навыков и умений. Вплоть до начала сессии студент представляет собой своего рода «копилку», наполняемую в соответствии с требованиями программы. Итоговый контроль по дисциплине призван выявить уровень сформированности знаний как единого комплекса. Получаемая в период сессии оценка выполняет констатирующую роль и является «окончательной», то есть не предполагает дальнейшего исправления недостатков в подготовке студента (неслучайно, что для ее исправления требуется особое разрешение). В соответствии с такой логикой экзаменационная оценка определяется относительно «отличного» уровня освоения программы, то есть максимально полного, исчерпывающего владения соответствующими знаниями и умениями. Любая оценка, кроме «отлично», не столько показывает уровень личной успешности студента, сколько выявляет пробелы в его знаниях, указывает на недостаточную сформированность тех или иных умений и навыков.
Недостатки такого подхода очевидны. Если процедура оценивания сводится к выявлению ошибок и неточностей, то этим закрепляется своеобразная «презумпция незнания» студента. Любая экзаменационная оценка, кроме «отлично», становится инструментом наказания, а не поощрения, она указывает на степень личной неуспешности и в качестве такого вердикта «окончательна и обжалованию не подлежит». К тому же экзаменационная оценка выставляется в отрыве от результатов текущего контроля, а потому несет немалый элемент случайности: могут сыграть свою роль эмоциональное и физическое состояние студента, настроение преподавателя, общий фон успеваемости группы (получить высокую оценку в «слабой» группе гораздо проще, нежели в «сильной»). В итоге складывается совершенно противоестественная мотивационная ситуация: чем выше стремление студента к учебному успеху, тем более стрессовым оказывается путь к нему. Экзаменационная сессия превращается для «отличника» в движение по «минному полю» без права на ошибку, сопровождается массированной зубрежкой с необходимостью срочно «сбросить» «загруженные» знания после очередного экзамена для ускоренной подготовки к следующему. Ответной реакцией со стороны многих студентов становятся нарочитый нигилизм в отношении итогового оценивания и снижение требований к своему учебному труду. Особенно это характерно для категории «троечников», которая в последнее время оказалась едва ли не в привилегированном состоянии – в условиях демографического кризиса на студенческую скамью попало немало молодых людей, неспособных освоить программы высшего образования, но после перехода вузов на подушевое финансирование отчисление студентов с академическими задолженностями превратилось в «исключительную меру». Такое положение дискредитирует «тройку» как положительную оценку, стирает грань между действительно «удовлетворительным» уровнем подготовки и скрытой «двойкой». В итоге пространство оценивания деформируется и превращается в «двухсполовинное»: констатация неудовлетворительного уровня подготовки студентов крайне нежелательна с учетом репутационных потерь факультета и специфики подушевого финансирования вуза, а получить полноценную отличную оценку на классическом экзамене чрезвычайно сложно (ситуацию здесь спасают лишь «автоматы», то есть простейший прием рейтингования).
Балльно-рейтинговая система, конечно же, не может полностью решить эти проблемы, но она призвана изменить саму логику оценивания учебных достижений. При ее внедрении итоговая оценка по дисциплине становится накопительной, то есть определяется количеством баллов, которые студент получил в процессе освоения дисциплины – в ходе аудиторной и самостоятельной работы, текущего и рубежного контроля, экзамена и выполнения дополнительных заданий. Тем самым не только снимается «сессионный стресс», но и закрепляется позитивный характер оценивания, а также повышается значимость всех элементов учебной работы. Поэтапное накопление оценки превращает даже рядовое выступление на семинаре или посещение лекции в «кирпичик» общего успеха. Итоговая оценка, полученная путем «накопления», фиксирует не пробелы в знаниях, а объем и качество проделанной за весь семестр учебной работы. Так что даже «тройку» в условиях рейтинговой системы невозможно «получить» – ее требуется «заработать». В выигрышном положении оказываются студенты, которые выполняют учебные задания регулярно и добросовестно. В то же время студенты получают возможность сконцентрировать свои усилия на тех формах учебной работы, которые считают более важными для себя. Рейтинговая система, особенно с учетом дополнительных, «компенсирующих» заданий, придает учебному процессу более гибкий и вариативный характер, создает условия для реализации студентами индивидуальных образовательных траекторий, отвечающих их потребностям и уровню притязаний. И если традиционная система оценивания выполняет лишь функцию внешнего контроля со стороны преподавателя, то накопительная рейтинговая модель подразумевает высокую степень самоорганизации и самооценки студента, его рефлексии.
Особую значимость переход к накопительной балльно-рейтинговой системе приобретает в свете реализации Федеральных государственных образовательных стандартов третьего поколения, то есть внедрения компетентностной модели обучения. Целесообразность этой реформы по-прежнему вызывает у многих преподавателей самые серьезные сомнения. В центре полемики, как правило, оказывается проблема сокращения учебного времени в условиях перехода к бакалавриату, а также вопрос о преемственности бакалавриата, магистратуры и аспирантуры. Однако следует учесть, что полномасштабная реализация ФГОС радикально меняет саму концепцию высшего профессионального образования. В рамках классической модели ВПО учебный процесс был направлен на подготовку специалиста как квалифицированного работника, способного решать типовые задачи профессиональной деятельности на основе стандартизированного комплекса знаний, умений и навыков. Ядром профессиональной подготовки являлось освоение «основ общих и специальных теоретических дисциплин», закрепленных в ГОС ВПО в качестве «Обязательного минимума содержания образовательных программ». Таким образом, квалифицированный специалист рассматривался как человек, обладающий фундаментальной научной подготовкой и способный результативно применять соответствующие знания в типовых производственных ситуациях. Теперь же на смену этой привычной «знаниевой» концепции ВПО приходит компетентностное обучение. Оно направлено на подготовку человека к действиям в условиях динамично меняющейся социальной реальности, перенасыщенного и крайне противоречивого информационного фона, инновационного обновления рынка труда. Компетентный работник должен освоить не только шаблонные умения и навыки, но и сформировать инструментальную и когнитивную культуру, позволяющую самостоятельно выстраивать алгоритмы производственных действий, инициативно менять методы и приемы решения производственных задач, искать и использовать необходимую для этого новую информацию. Базовым критерием обученности становится не «что узнал», а «чему научился». Не случайно поэтому, что из структуры ФГОС исключен «Обязательный минимум содержания образовательных программ», а «Требования к уровню подготовки выпускника» представляют собой широкий перечень компетенций, сформулированных в модальности «готов» и «способен».
Преподавательское сообщество весьма неоднозначно относится к внедрению компетентностной модели обучения, упрекая «реформаторов» в разрушении фундаментальных основ образования. Однако речь идет не об отказе от фундаментальности образования, а о радикальном пересмотре ее критериев. На смену «фундаментальности знаний», то есть системной целостности содержания образовательных программ, приходит системность личностного развития студента. И эта задача не является броским лозунгом: каждая из формируемых компетенций представляет собой не просто комплекс неких знаний, умений и навыков, а целостное социальное качество – практико-ориентированный способ действия, требующий инструментальной грамотности и мотивированной готовности к его применению. Не случайно, что компетентностная модель обучения значительно усиливает роль межпредметных связей, стирает грань между аудиторной и самостоятельной работой (что отражено в новой системе расчета трудоемкости), лекционными и семинарскими занятиями, текущим и итоговым контролем, требует активизации воспитательной работы со студентами.
Закрепление компетентностной модели образования соответствует логике перехода от классической к неклассической и постнеклассической общенаучным методологиям. Но что еще важнее, этот процесс тесно связан с социокультурными последствиями информационной революции. Сегодняшние студенты представляют то поколение, у которого вербально-логическая система мышления и соответствующая ей знаковая культура все в большей степени сменяются латеральной («клиповой»), порожденной интенсивным информационным потоком, медийной перенасыщенностью, виртуализацией самых разнообразных социальных практик. Человек с латеральным мышлением воспринимает все многообразие окружающей реальности как неорганизованную, деструктурированную и даже хаотичную информационную среду, лишенную жесткой внутренней логики и открытую для собственной интерпретации. Успешная социализация такого человека зависит не от усвоения упорядоченных массивов информации, а от умения гибко реагировать на поток информационных «клипов», осуществлять их ситуативный отбор и комбинирование. Тем самым латеральное мышление преодолевает противостояние «знания» и «незнания». Оно не требует «пошагового движения мысли» и опирается на локализованные и даже спонтанные интеллектуальные действия.
Современная дидактика переносит акцент именно на те образовательные технологии, которые способствуют развитию латерального мышления – кейс-стади, учебные проекты, эссе, ролевые и деловые игры, тренинговые и фреймовые реконструкции, дебаты, «мозговые штурмы». Преподавателю недостаточно «вычитать» основное содержание курса и проверить в ходе семинаров освоение студентами рекомендуемой литературы. Процесс компетентного обучения приобретает характер интерактивного взаимодействия (такое требование напрямую закреплено и во ФГОС). Причем, вопреки распространенному мнению, интерактивность обеспечивается отнюдь не использованием компьютерных технологий. Речь идет о нелинейном и продуктивном взаимодействии «обучающих» и «обучаемых», результат которого лишь отчасти является планируемым, а во многом определяется ситуативными факторами, личностным вкладом участвующих сторон. В этом плане интерактивное обучение принципиально отличается как от экстраактивного, когда студент выступает в роли пассивного объекта педагогического воздействия, усваивающего массив «готовых знаний», так и от интраактивного, где студент самостоятельно осваивает те или иные информационные ресурсы.
Переход к компетентностной модели образования требует внедрения соответствующих технологий оценивания. Классическая система обучения предполагала четкое разделение функций текущего и итогового контроля при особом статусе экзаменационной сессии, призванной выявить сформированность у студентов целостного комплекса знаний. Широкое внедрение интерактивных образовательных технологий заставляет хотя бы отчасти перенести акцент на оценку самих действий студентов в ходе процесса обучения, а не их конечного результата. К тому же совершенно очевидно, что в ходе классического экзамена невозможно проверить большую часть компетентностных требований. Это означает, что либо должен радикально измениться формат экзамена (хотя сложно даже представить технологию экзаменационных испытаний, позволяющую в комплексе проверить инструментальные и информационно-коммуникативные аспекты общекультурных, профессиональных и специальных компетенций), либо необходим переход к накопительной балльно-рейтинговой системе, интегрирующей функции текущего и итогового контроля. В рамках такой системы средствами оценивания становятся любые «текущие» учебные задания, а специализированные контрольные процедуры, в свою очередь, приобретают обучающие функции. Особое значение имеет тот факт, что в условиях балльно-рейтинговой системы сами студенты могут стать полноправными участниками контрольно-оценочной деятельности.
Итак, специфика балльно-рейтинговой системы заключается не в «100-балльной математике», а в переходе к накопительной системе оценивания учебных достижений студентов: оценка по дисциплине, которая вносится в экзаменационную ведомость и зачетную книжку, отражает не только итоги сдачи экзамена или зачета, но и результаты учебной работы в течение всего семестра. Внедрение балльно-рейтинговой системы стимулирует переход к компетентностной педагогической модели с характерными для нее деятельностными формами обучения, интерактивными технологиями, личностной и практико-ориентированной направленностью образовательного процесса. Реализация балльно-рейтинговой системы должна осуществляться как на уровне учебных дисциплин, так и в рамках межпредметных связей, поскольку, с точки зрения личностного развития, студент не начинает изучение ни одной дисциплины «с чистого листа», и уровень его компетентностной подготовки, продемонстрированный «на входе», может быть учтен в рейтинге. Равным образом, и завершение изучения той или иной дисциплины не становится итогом формирования компетенций. Поэтому в рамках ФГОС понятие «итоговый контроль по дисциплине» сменилось «промежуточной аттестацией». Некоторые элементы балльно-рейтинговой системы могут вообще иметь надпредметный характер. Например, в рейтинговой системе могут быть учтены результаты научно-исследовательской работы студентов или их участие в общественной жизни – при условии, что в ходе такой деятельности были проявлены те компетенции, в формировании которых принимает участие данная дисциплина. Очевидно, что полномасштабная реализация такой системы контроля не только требует длительного переходного периода, но и вызывает немалые затруднения у преподавателей. К тому же, по-прежнему распространены некорректные представления о специфике балльно-рейтинговой системы. Частично такие «мифы» отражают непонимание происходящей в последние годы реформы высшего профессионального образования, но в не меньшей степени они связаны и с переоценкой значимости учебного рейтингования, преуменьшением его рисков и технологических сложностей. Опыт реализации балльно-рейтинговой системы показал, что она оптимально соответствует компетентностной модели подготовки выпускников, заложенной во ФГОС ВПО. Она подходит для диагностики сформированности тех или иных компетенций в силу того, что в баллах оцениваются не только знания и умения учащихся, но и их творческие возможности: активность, неординарность решений поставленных задач, умения организовать группу для решения проблемы и т. д.[9]
1.2. Десять «мифов» о балльно-рейтинговой системе
Миф первый. Внедрение балльно-рейтинговой системы является частью «болонизации» российского образования – искусственного насаждения западных стандартов под маркой Болонского процесса, бюрократизации и коммерциализации высшей школы, разрушения советской модели образования, доказавшей свою высокую эффективность.
Это весьма расхожее суждение уязвимо, как минимум, по трем причинам. Во-первых, жесткое противопоставление традиций советской педагогики и формирующейся в последние годы образовательной модели совершенно некорректно. Суть компетентностного подхода заключается в придании процессу обучения ярко выраженного деятельностного характера с личностно-ориентированной и практико-ориентированной направленностью. По сути, компетентностная модель представляет собой наиболее последовательное воплощение идеи развивающего обучения. В советской педагогике это направление было представлено, в частности, знаменитой школой Д. Б. Эльконина – В. В. Давыдова (характерно, что эта школа начала формироваться именно в тот период, когда в США в исследованиях Н. Хомского была впервые представлена концепция компетентностного обучения). Другое дело, что в рамках советской школы такие разработки так и остались на уровне «экспериментальной работы», и в современных условиях переход к развивающему обучению осуществляется путем радикальной ломки образовательного пространства.
Во-вторых, следует учесть тот факт, что советская модель образования пережила пик своего развития в 1960–1970-х гг. и была абсолютно адекватна социальному, интеллектуальному и психологическому состоянию тогдашнего общества, технологическим условиям и задачам экономического развития того времени. Корректно ли сравнивать ее эффективность с образовательной моделью, которая формируется полвека спустя в обществе, переживающем сложные социальные метаморфозы и глубочайший психологический стресс, туманно представляющем пути и перспективы своего развития, сталкивающимся с последствиями информационной революции и необходимостью развертывания масштабных инновационных процессов? Ностальгия по концептуальной стройности, методологической упорядоченности, содержательной системности, психологической комфортности советского образования легко объяснима с точки зрения настроений значительной части преподавательского сообщества, но она малопродуктивна в диалоге с поколением, рожденным в условиях информационной революции и глобализации. Важно понять, что современные педагогические новации, в том числе переход к балльно-рейтинговой системе, не уничтожают советскую модель образования – та ушла в прошлое вместе с советским обществом, хотя и сохранила пока многие внешние атрибуты. Российской же высшей школе предстоит создать образовательную модель, открытую к запросам даже не сегодняшнего, а завтрашнего дня, способную в максимальной степени мобилизовать креативный потенциал студентов и преподавателей, обеспечить их успешную интеграцию в быстро меняющуюся социальную реальность.
Третий аспект этой проблемы связан с тем, что, несмотря на участие России в Болонском процессе, внедрение балльно-рейтинговой системы в российских и европейских вузах имеет совершенно разные приоритеты. В Европе Болонский процесс направлен, прежде всего, на обеспечение открытости образовательного пространства и академической мобильности всех его участников. Он не меняет основ европейской образовательной модели и поэтому осуществляется преимущественно административными мерами. Ключевое значение имеет внедрение ECTS (European Credit Transfer and Accumulation System) и ECVET (The European Credit system for Vocational Education and Training) – систем перевода и накопления кредитов (зачетных единиц), благодаря которым результаты обучения студента формализуются и могут быть учтены при переходе из одного университета в другой, при смене образовательных программ. Успеваемость студентов при этом определяется национальной шкалой оценок, но в дополнение к ней рекомендована шкала оценивания «ECTS grading scale»: изучающие ту или иную дисциплину студенты статистически делятся на семь рейтинговых категорий (категории от А до Е в пропорции 10 %, 25 %, 30 %, 25 %, 10 % получают студенты, сдавшие экзамен, а категории FX и F – студенты, провалившие его), так что в итоге студент накапливает не только кредиты, но и рейтинговые категории. В российских вузах такая модель бессмысленна уже в силу их совершенно незначительной интеграции в европейское образовательное пространство, равно как и отсутствия сколько-нибудь заметной академической мобильности внутри страны. Поэтому внедрение балльно-рейтинговой системы в России может быть целесообразным и эффективным только в том случае, если связано не с сугубо административными реформами, а с изменением самой модели обучения, внедрением технологий компетентностной педагогики.
Миф второй. Применение балльно-рейтинговой системы нарушает целостность и логичность образовательного процесса, абсурдным образом меняет соотношение значимости лекционных и практических занятий (с точки зрения набора рейтинговых баллов лекции оказываются самой «бесполезной» формой учебной работы), нагромождает процедуры «текущего» и «рубежного» контроля, хотя при этом разрушает классическую модель экзаменационной сессии – высокий рейтинг может позволить студенту вообще не появляться на экзамене, и его подготовка оказывается лишена системного контроля.
Подобные опасения имеют под собой определенную почву, но объяснимы они только в тех случаях, если речь идет либо о некорректно спроектированных рейтинговых моделях, либо о неумении преподавателя работать в условиях балльно-рейтинговой системы. Так, например, если в вузе из соображений «сохранения контингента» устанавливается общеобязательный минимальный порог удовлетворительной оценки на экзамене в 30 баллов из 100 или такой же незначительный балльный уровень для «зачета», то потери в качестве обучения окажутся неизбежными. Но такую же негативную роль может сыграть и завышение рейтинговых требований, когда, например, для оценки «отлично» требуется не менее 90 баллов или обязательное подтверждение ее на экзамене, невзирая на количество накопленных баллов. В целом подобные проблемы возникают, прежде всего, в тех случаях, когда на уровне факультета или вуза предпринимаются попытки излишне формализовать балльно-рейтинговую систему, навязать ее определенную модель вне зависимости от специфики дисциплины, уровня подготовки студентов или авторской методики преподавания. Если же преподаватель получает возможность варьировать рейтинговую модель, то только от его решений зависит сохранение «целостности и логичности» образовательного процесса, в том числе и рейтинговая значимость лекционных занятий, и насыщенность форм контроля, и статус экзамена. Более того, как будет показано ниже, формат балльно-рейтинговой системы не препятствует и сохранению основных параметров классической модели обучения, хотя такой подход и вступает в противоречие с требованиями ФГОС.
Миф третий. Балльно-рейтинговая система формализует работу преподавателя, в том числе его отношения со студентами, вытесняет рефератами и тестами живое общение, заставляет не только фиксировать каждый шаг студента, но и отказываться от текущего совершенствования системы преподавания, предполагает заполнение огромного количества отчетной документации и требует постоянных математических расчетов.
Формализация учебного процесса и системы контроля – это действительно неотъемлемая черта балльно-рейтинговой системы. Однако необходимо учитывать два обстоятельства. Во-первых, формализация должна быть не самоцелью, а лишь инструментом для обеспечения качества образования. Поэтому и объем письменных работ, и интенсивность контроля необходимо соотносить с дидактической и содержательной спецификой дисциплины. К тому же преподаватель имеет очень широкий выбор форм контроля, и правильно используемая технология проектирования балльно-рейтинговой системы вполне может обеспечить приоритет устных форм над письменными, творческих над рутинными, комплексных над локальными. К примеру, многие преподаватели выражают недовольство письменными контрольными работами, рефератами, тестированием, которые не позволяют «услышать» студента. Однако такая позиция свидетельствует лишь о том, что преподаватель не готов использовать интерактивные образовательные технологии – кейсы, учебные проекты, ролевые и деловые игры, дебаты, не способен отказаться от реферативных работ в пользу творческих эссе или комплексных проблемно-аналитических заданий, применять современную технологию многоуровневого тестирования. Подобные формы учебной работы с успехом выполняют функцию контроля в условиях компетентностного обучения, а за счет методики групповой работы позволяют охватить весь состав присутствующих студентов.
Второе обстоятельство, которое необходимо учесть при обсуждении формализации учебного процесса, связано с изменением требований к учебно-методическому обеспечению. Формат рабочих программ учебных дисциплин, в отличие от прежних УМК, опирается на целостный алгоритм проектирования учебного процесса: задачи дисциплины должны быть увязаны с формируемыми компетенциями, компетенции раскрыты в требованиях к уровню подготовки студентов «на входе» и «на выходе» изучения дисциплины, выбор образовательных технологий и форм контроля должен обеспечить формирование и проверяемость соответствующих знаний, умений и способов деятельности, а фонд оценочных средств, прилагаемый к программе, должен обеспечивать все запланированные формы контроля. Если подобная система учебно-методического обеспечения разработана качественно, то интегрировать в нее рейтинговый план не составит никакого труда.
Что касается невозможности оперативно изменять тематическое планирование дисциплины в условиях балльно-рейтинговой системы, то это требование призвано дисциплинировать преподавателя и создать гарантии качества обучения, его информационной открытости. Рабочая программа дисциплины, фонд оценочных средств и рейтинг-план должны утверждаться кафедрой на каждый учебный год, и все необходимые изменения могут быть сделаны по итогам их реализации в предыдущем году. В течение же текущего учебного года ни рабочая программа, ни рейтинг-план не могут быть изменены. Впрочем, и в рамках уже утвержденного рейтинг-плана преподаватель может обеспечить себе определенную «свободу маневра» – за счет ввода таких опций, как «рейтинговый бонус» и «рейтинговый штраф», закрепления дублирующих форм контроля (когда рейтинг-план предусматривает возможность перевода определенных тем семинарских занятий в разряд заданий для самостоятельной работы или когда определенное контрольное мероприятие из запланированных на семестр дублируется по содержанию с контрольным заданием из дополнительной части рейтинг-плана – такой подход особенно целесообразен при планировании форм учебной работы, которые завершают семестр и при возникновении форс-мажорных обстоятельств могут быть не реализованы в режиме аудиторных занятий).
Миф четвертый. Балльно-рейтинговая система может провоцировать конфликтные ситуации, создать нездоровую атмосферу в студенческой группе, стимулировать не индивидуализацию обучения, а индивидуализм, стремление «ставить палки в колеса» своим коллегам.
Подобные педагогические ситуации могут возникнуть, прежде всего, при условии ошибочных действий со стороны преподавателя. Сама по себе состязательность учебного процесса является мощным стимулирующим фактором, особенно если закрепляется с помощью игровых форм, реализуется открыто и стимулируется не только рейтингом, но и эмоциональным фоном, моральными поощрениями. Эксцессы «индивидуализма» легко предотвратить, поставив персональные рейтинговые достижения в зависимость от итогов командных действий. Главным же условием адаптации студентов к балльно-рейтинговой системе является ее логичность, сбалансированность и информационная открытость. Вся информация о структуре рейтинговой системы, количестве и сроках проведения контрольных мероприятий должна быть доведена до студентов в течение первой учебной недели семестра. В дальнейшем рейтинг-план дисциплины и необходимые для его реализации методические и контрольно-измерительные материалы должны быть доступны студентам в удобной форме, а информация о текущем рейтинге должна доводиться до студентов не реже одного раза в месяц или по их просьбе. Кроме того, важно чтобы студенты знали порядок урегулирования спорных ситуаций, возникающих в ходе рейтингового оценивания: в случае если студент не согласен с выставленным баллом по дисциплине, он может подать заявление на имя декана о пересмотре результатов с последующим рассмотрением этого вопроса апелляционной комиссией.
Миф пятый. Балльно-рейтинговая система повышает качество образования за счет комплексного использования всех форм аудиторной и самостоятельной работы студентов и, как следствие, обеспечивает заметный рост уровня успеваемости, укрепляет репутационные показатели факультета и конкретных преподавателей.
Полномасштабная и правильная реализация балльно-рейтинговой системы в сочетании с применением современных образовательных технологий и форм контроля действительно может существенно повысить качество образовательного процесса. Однако на стадии ее внедрения наблюдается парадоксальная тенденция: при повышении качества обучения происходит снижение уровня успеваемости студентов. Причин тому немало. Накопительная оценка отражает не только уровень обученности студента, но и суммарный объем проделанной учебной работы. Поэтому многие студенты, сталкиваясь с необходимостью выполнять дополнительные задания для повышения рейтинга, склонны выбрать более низкую итоговую оценку. Сказывается и психологическая неготовность многих студентов к внедрению балльно-рейтинговой системы. В первую очередь это касается категорий «отличников» и «троечников». Студенты, привыкшие с помощью регулярной посещаемости и активного поведения на семинарах получать «автоматы», в условиях балльно-рейтинговой системы сталкиваются с необходимостью подтверждать высокий уровень своей подготовки на каждой процедуре рубежного контроля, а зачастую – и выполнять дополнительные рейтинговые задания для получения итоговой оценки «отлично». «Троечники» же лишаются возможности получить экзаменационную оценку, убеждая преподавателя в «сложности жизненных обстоятельств» и обещая «впоследствии все выучить». В особенно непростом положении оказываются студенты с академическими задолженностями. Имея «незакрытую сессию», они вынуждены тратить больше времени на подготовку дополнительных рейтинговых заданий (в отличие от прежней практики «пересдачи» экзамена), а значит, изначально оказываются в роли аутсайдеров в рейтинге дисциплин нового семестра. Еще одной причиной снижения уровня успеваемости при внедрении балльно-рейтинговой системы могут быть ошибки в ее проектировании. Типичными примерами являются завышение балльных значений для оценок «отлично» и «хорошо», чрезмерная насыщенность форм контроля (когда не учитывается установленная учебным планом трудоемкость самостоятельной работы студентов), отсутствие методических разъяснений по поводу рейтинговых требований к качеству выполнения учебных и контрольных заданий. Может негативно сказываться и несогласованность рейтинг-планов различных дисциплин. Например, если в период сессии классические экзамены планировались с дистанцией не менее трех дней, то на мероприятия рубежного рейтингового контроля это правило не распространяется, и концовка каждого месяца может оказаться временем пиковых нагрузок для студентов. Но подобные риски фактически неизбежны на переходном этапе. Их минимизация зависит от системности действий, направленных на внедрение новой модели оценивания, проведения регулярного мониторинга учебного процесса, повышения квалификации профессорско-преподавательского состава.
Миф шестой. Балльно-рейтинговая система обеспечивает повышение мотивации студентов к усвоению фундаментальных и профессиональных знаний, стимулирует повседневную систематическую учебную работу, повышает учебную дисциплину, в том числе посещаемость занятий, позволяет студентам перейти к построению индивидуальных образовательных траекторий.
Подобные тезисы можно очень часто увидеть в составе университетских положений о балльно-рейтинговой системе. Они отражают ключевые задачи этой модели оценивания учебных достижений. Однако практические результаты, как правило, оказываются гораздо скромнее ожидаемых. И здесь сказывается не только специфика переходного этапа. Рейтинговая система обладает глубинным противоречием. С одной стороны, она является одним из элементов компетентностной модели обучения, внедрение которой связано не только с условиями инновационного общественного развития и требованиями современного рынка труда, но и социокультурными последствиями информационной революции, формированием поколения с развитым латеральным («клиповым») мышлением. Но педагогическая концепция рейтингования опирается на представление о студенте, который благодаря накопительной системе оценивания ориентирован на долгосрочное планирование своих действий, рациональное построение «индивидуальной образовательной траектории», своевременное и добросовестное выполнение учебных заданий. Между тем, латеральное мышление порождает совершенно иные качества: ситуативную логику принятия решений, гибкое восприятие новой информации при нежелании выстраивать ее в «большие тексты» и «длинные полосы смыслов», повышенный уровень инфантильности в сочетании с готовностью к спонтанной творческой активности. Наглядным примером «клиповой» знаковой культуры является интерфейс любого Интернет-портала с его «отрывочностью», множественностью, незавершенностью, открытостью для проявлений спонтанного интереса и нелинейного движения по системе гиперссылок. В подобной виртуальной «архитектуре» отражаются особенности поведенческих реакций, системы мышления, коммуникативной культуры поколения, выросшего в условиях информационной революции. Неслучайно, что и школьные учебники уже давно утратили эстетику «длинных текстов», и требование «высокого уровня интерактивности» является ключевым для любых учебных изданий. С учетом всех этих обстоятельств не стоит рассчитывать, что абсолютное большинство студентов начнут работу в рамках рейтинг-плана той или иной дисциплины с детального изучения всех его аспектов, ознакомления с полным объемом сопровождающих методических рекомендаций, опережающего планирования своих действий и построения «индивидуальных образовательных траекторий». С точки зрения интересов «типичного» студента, на первое место выходит возможность «включаться» в учебный процесс на «разных скоростях», активизировать свои усилия в тот или иной момент, выбирать для себя наиболее интересные и комфортные учебные ситуации, а значит, наиболее ценными качествами балльно-рейтинговой системы становятся ее гибкость и вариативность, модульная структура, а не академическая целостность, максимизация учебной активности студентов и повышение формального уровня успеваемости. Это означает, что, ориентируясь при проектировании рейтинг-плана на алгоритм действий «идеального студента» (а именно так строится максимальная 100-балльная шкала), преподаватель должен изначально учитывать и «неидеальные» модели учебного поведения, вычленять те единицы содержания и учебные ситуации, которые с помощью повышения их рейтинговой оценки становятся ключевыми для решения образовательных задач дисциплины, дублировать их с помощью дополнительных рейтинговых заданий. Большое значение имеет расширенный спектр дополнительных рейтинговых заданий, который должен не просто позволить «добирать» требуемое количество баллов во время сессии, но и отражать все основное содержание дисциплины и, тем самым, позволить студентам, «выпавшим» из ритма учебного процесса, освоить это содержание в индивидуальном порядке. Характерной спецификой должна обладать и система оценивания таких дополнительных заданий: если в рамках базовой части рейтинг-плана каждый компонент учебной работы оценивается в диапазоне от «удовлетворительного» до «отличного» уровня, и суммарная оценка «удовлетворительных» учебных действий составляет 50 баллов, то оценка каждого из дополнительных заданий может формироваться в диапазоне от 1 балла, то есть даже самый минимальный уровень выполнения учебных требований становится «учебным достижением» для «неидеальных» студентов.
Миф седьмой. Балльно-рейтинговая система будет способствовать обеспечению более комфортного состояния студентов в процессе обучения, снятию стресса от формализованных процедур контроля, построению более гибкого и удобного графика учебного процесса.
Снятие «экзаменационного стресса» и обеспечение комфортных условий для учебной работы студентов являются важными задачами балльно-рейтинговой системы. Однако в стремлении обеспечить гибкость и вариативность образовательного процесса не стоит пренебрегать и требованиями учебной дисциплины. Рейтинговая модель оценивания не должна позиционироваться как система «автоматов», когда «даже тройку можно получить без экзамена». И тот факт, что преподаватель обязан предоставить отстающим студентам возможность компенсировать недостаток баллов дополнительными заданиями, не может восприниматься как основание не посещать занятия по два-три месяца, а затем наверстать упущенное во время сессии. Эффективный баланс между вариативностью и гибкостью рейтинговых требований, с одной стороны, и учебной дисциплиной, с другой, может быть обеспечен несколькими инструментами: во-первых, важно применять стимулирующее распределение баллов между разными видами учебной нагрузки (те из них, которые преподаватель считает важнейшими – будь то лекции или контрольные процедуры, творческие задания или семинары – должны быть привлекательными с точки зрения количества баллов; дополнительные рейтинговые задания должны либо уступать по количеству баллов заданиям базовой части, либо превосходить их по трудоемкости); во-вторых, в базовой части рейтинг-плана преподаватель может зафиксировать те формы учебной работы и контроля, которые являются обязательными вне зависимости от количества набранных баллов; в-третьих, при проверке рейтинговых заданий преподаватель должен проявлять последовательность, в том числе не допускать ситуаций, когда в ходе семестра задания проверяются с высокой степенью требовательности, а во время сессии и особенно после ее окончания – в «упрощенном порядке»; в-четвертых, студенты должны быть исчерпывающе информированы о структуре рейтинг-плана и предъявляемых требованиях, причем необходимо учитывать, что передать соответствующую информацию в течение первой недели семестра недостаточно – немало студентов включаются в учебный процесс весьма вальяжно и с опозданием, а некоторые в это время еще заняты своими академическими задолженностями за предыдущий семестр, поэтому преподавателю важно держать под контролем информированность студентов и заранее «стимулировать» потенциальных аутсайдеров, не дожидаясь окончания семестра; в-пятых, дисциплинирующий эффект имеют процедуры рубежного контроля и регулярный подсчет накопленного количества баллов – целесообразно построить работу таким образом, чтобы концовка каждого месяца воспринималась студентами как «мини-сессия» (этому способствует и формат внутрисеместровых ведомостей с четырьмя «срезами» накопленных баллов).
Миф восьмой. Балльно-рейтинговая система значительно повышает объективность оценивания, обеспечивает непредвзятость со стороны преподавателя; рейтинговая оценка не зависит от характера межличностных отношений преподавателя и студента, что снижает «коррупционные риски» учебного процесса.
Подобные установки играют важную роль в нормальном функционировании балльно-рейтинговой системы, однако на практике возможно совершенно иное развитие событий. Самым наглядным примером является сравнение классического экзамена и проверки рейтинговых заданий. Экзамен имеет стойкую репутацию очень субъективной контрольной процедуры. Студенческий фольклор полон примеров того, как преподаватель способен изощренно «валить» на экзамене, и рекомендаций, каким образом можно преодолеть бдительность экзаменатора, с помощью каких уловок обойти строгость экзаменационного контроля. Но, в действительности, формат экзамена включает целый ряд механизмов, повышающих его объективность – от прямой зависимости между содержанием курса и экзамена (на экзамене проверяется знание основного содержания программы) до публичного характера экзаменационной процедуры (диалог экзаменатора и студента, как правило, становится «достоянием общественности»). Рейтинговая система, напротив, увеличивает количество ситуаций, когда процесс оценивания носит «закрытый» и весьма субъективный характер. Уже само по себе определение оценки в широком диапазоне рейтинговых баллов является более субъективным, нежели привычные «тройки», «четверки» и «пятерки». В ходе классического экзамена студент вполне может выяснить критерии полученной оценки, а вот при выставлении рейтинговых баллов преподаватели в большинстве случаев не объясняют основания своего решения. Таким образом, субъективность балльно-рейтинговой системы весьма велика. Основным способом ее минимизации является повышение требований к учебно-методическому обеспечению. Преподаватель должен подготовить фонд оценочных средств, включающий полный комплект учебных и контрольных заданий, точно соответствующих рейтинг-плану, с указанием их балльной оценки. И необходимо, чтобы утверждение этих материалов на заседании кафедры не носило формальный характер, а предварялось экспертизой – такой порядок поможет обеспечить должный уровень требований. Кроме того, очень важно, чтобы рейтинговые задания сопровождались методическими комментариями для студентов, а в случае с творческими и тренинговыми заданиями – примерами их успешного выполнения. Еще один эффективный инструмент повышения объективности рейтингового оценивания – разработка уровневых критериев балльной оценки для каждого из заданий. Наиболее эффективной и комфортной для преподавателя является трехуровневая детализация требований (своего рода аналог «тройки», «четверки» и «пятерки» с «плюсами» и «минусами»). Например, если задание оценивается в диапазоне от 1 до 8 баллов, то в составе методических рекомендаций для студентов могут быть приведены критерии, в соответствии с которыми студент может получить за это задание от 1 до 2, от 3 до 5 и от 6 до 8 баллов. Такой подход формализует процедуру оценивания, но при этом в достаточной мере сохраняет ее гибкость.
Миф девятый. Балльно-рейтинговая система упрощает работу преподавателя, поскольку он получает возможность не проводить «полноценные экзамены и зачеты», а рейтинговые задания могут использоваться из года в год.
Подобное суждение невозможно услышать со стороны преподавателей, имеющих хотя бы минимальный опыт реализации балльно-рейтинговой системы. Совершенно очевидно, что при внедрении такой модели организации учебного процесса нагрузка на преподавателя резко повышается. Причем речь идет не только об интенсивности контрольных процедур. В первую очередь требуется выполнить огромный объем учебно-методической работы, связанный с проектированием рейтинговой системы, разработкой соответствующих дидактических материалов и оценочных средств. И эта работа не носит разовый характер – полноценная и эффективная рейтинговая система разрабатывается минимум за три-четыре года, а коррективы в нее вносятся ежегодно. При реализации балльно-рейтинговой системы на преподавателя также возлагаются дополнительные функции по ее организационному и информационному обеспечению. Причем необходимость регулярного подсчета баллов, которая особенно смущает «новичков», в действительности является едва ли не самым простым элементом этой работы. Что же касается отсутствия «полноценных экзаменов и зачетов», то трудоемкость этих форм контроля уступает проверке рейтинговых заданий. Так, например, если в рамках классической модели учебного процесса со студентом преподаватель встречался на экзамене максимум три раза (включая экзаменационную комиссию), то при реализации балльно-рейтинговой системы он вынужден проверять дополнительные «компенсирующие» задания в неограниченном количестве вплоть до окончания срока сдачи студентом академической задолженности. Таким образом, миф о снижении объема преподавательской работы при внедрении балльно-рейтинговой системы не имеет под собой ни малейших оснований. Однако, к сожалению, он часто проявляется при формировании вузовских требований к нормам труда профессорско-преподавательского состава, когда, например, прежняя суммарная нагрузка преподавателя, связанная с контролем самостоятельной работы студентов и проведением экзамена, считается сопоставимой, а то и превышающей нагрузку по обеспечению балльно-рейтинговой системы. Нелогичность такого подхода подтверждается простейшими математическими подсчетами: если, например, прием экзамена по дисциплине оценивается в 0,25 ч на одного студента, а проверка контрольных заданий, предусмотренных учебными программами (эссе, домашних заданий, контрольных работ, рефератов), – в 0,2–0,3 ч на задание, то рейтинговая система с тремя-четырьмя процедурами рубежного контроля в течение семестра и дополнительными рейтинговыми заданиями, которые студенты могут выполнять по собственной инициативе в любом количестве, с лихвой перекрывает трудоемкость классической модели оценивания. Совершенно нелогично выглядит и требование осуществлять консультации («контактные часы») в форме аудиторных занятий и по отдельному расписанию – при выполнении рейтинговых заданий необходимость в консультациях возникает у студентов явно не по расписанию. Соответственно необходима и разработка эффективного формата консультирования студентов по электронной почте – при рейтинговой системе он чрезвычайно эффективен и востребован, но не учитывается при расчете преподавательской нагрузки. Таким образом, внедрение балльно-рейтинговой системы требует комплексной модернизации нормирования педагогической нагрузки профессорско-преподавательского состава.
Конец ознакомительного фрагмента.