Глава 8
Рейг
«Тайфун» завис над горным склоном в том месте, которое показала мне Эль. Глядя на царящее за окном белое безмолвие, я подключился к датчику внешней температуры и невольно поежился – там, на поверхности снежного склона, было сорок шесть градусов ниже нуля. И ветер в двенадцать метров в секунду. Дующий по склону из долины к вершине горы со странным названием Брайлонка. По просьбе девушки убрав поляризацию лобового экрана кабины, я слегка приподнял скутер и сдвинул его метров на сто назад. И вдруг понял, что именно она пыталась мне показать: воздушный поток, сметающий с заснеженного склона снежинки, взметал их над вершиной, и в лучах восходящего где-то за ней солнца эта переливающаяся всеми цветами радуги корона смотрелась так, что у меня перехватило дыхание!
Эль, глядящая на меня расширенными глазами, потрясенно выдохнула:
– Тебе понравилось, правда?
– С ума сойти… – признался я. – Никогда не думал, что в горах может быть так красиво… Настоящая корона! Как в детских сказках…
– Повтори, что ты сказал? – вздрогнув, тихонько попросила она.
– Корона… Как в детских сказках… – прислушавшись к ее ощущениям, повторил я.
– Точно так же мне когда-то сказал папа… Мне было шесть… Я почти сутки лежала с температурой и отказывалась лечиться, пытаясь заставить его не улетать на свою очередную конференцию… А он, вместо того чтобы спорить, привез меня сюда… Знаешь, раньше я часто сюда прилетала… А после его гибели никак не могла решиться…
Моих ответов не требовалось. Как и сочувствия. Она просто пыталась выговориться. Прикрыв глаза, я прислушивался к ее голосу, дыханию, интонациям и изо всех сил транслировал, старался погасить приближающийся срыв. Через несколько минут ее непрекращающегося монолога я понял, что кризис миновал – сердцебиение Эль стало тише, а на лице робко заиграла тихая, умиротворенная улыбка:
– Знаешь, я хочу спать… Ты не будешь против, если я подремлю полчасика?
– Нет, конечно…
– Здорово… – Опустив кресло, она отстегнула ремни и, свернувшись калачиком, провалилась в сон. Включив гравикомпенсаторы на максимум, я осторожно развернул машину и плавно набрал скорость, при этом уменьшив концентрацию снотворного в воздухе – вырабатывать антидот мне было лениво.
Потом, включив автопилот, разархивировал всю найденную информацию по ее семье, находящуюся в свободном доступе, и принялся за чтение…
Господин Марк Беолли, отец Эль, был талантливым ученым и еще более талантливым бизнесменом. Окончив четыре университета Лиги лучшим на курсе, он быстро создал себе имя и в науке, и в бизнесе: уже в сорокалетнем возрасте он владел сетью научно-исследовательских комплексов на четырех планетах Лиги, и его личный капитал перешагнул за двенадцать миллиардов кредитов. В восьмидесятилетнем возрасте он стоил уже сорок шесть, а за год до своей смерти – все восемьдесят. Как показалось лично мне, его самым главным талантом являлось умение находить идеальных исполнителей и управленцев: за все то время, что он стоял во главе созданной им империи, практически ни одно ее крупное подразделение не работало в минус! Да и за три месяца, прошедшие с момента его смерти, отлаженный механизм не дал ни одного сбоя. Души, вложенной в работу, хватало на все. Что угодно, кроме самого себя – первое комплексное омоложение Марк прошел в шестьдесят восемь лет. По настоятельной рекомендации личного врача. Второе – в девяносто два. После того как сломал ногу, катаясь на лыжах с партнером по переговорам. К этому времени он состоял в четвертом браке, который, как и три предыдущих, не просуществовал и пяти лет. А вот с шестой женой господину Беолли повезло – Марисса Ланрок, сорокашестилетняя красавица с Майони, вышла за состоятельного ученого не из-за денег, а по любви. И даже родила ему дочь. Элли. После чего Беолли словно подменили – он, проводящий в работе по восемнадцать часов в сутки, скинул ее на плечи помощников, а сам с головой ушел в семейную жизнь. Жена и подрастающая дочь стали важнее всего того, что он считал главным в своей предыдущей жизни. Даже этот особняк он построил для того, чтобы его семье было уютно и спокойно вдали от безумного темпа жизни Метрополии. Выбираясь с планеты раз в два-три месяца, он сбегал со всех общественных мероприятий при первой же возможности. И летел домой, к семье…
Четыре года назад Марисса, выходя на стоянку торгового комплекса в Нагайро, попала под случайную пулю переигравшего в компьютерные игры фаната и, несмотря на все старания врачей, умерла. Постаревший на десяток лет Марк Беолли почти два года не показывался из своего дома, переживая свое горе на пару с семнадцатилетней дочерью, и вернулся к работе только за два месяца перед очередной сессией Конгресса Лиги. Собирающейся раз в десять лет.
В катастрофе, в которой погиб отец Элли, было много странного. Например, если верить статистике, то вероятность отказа системы стабилизации его «Лимо» равнялась одному из миллиарда. Сбой в системе захвата сопровождающего его флаера с охраной вообще был из категории «невероятное» – многократно продублированные цепи «Бегемота», аппарата, разработанного специально для сопровождения особо важных клиентов, просто не могли отказать. Однако отказали. Не удержав потерявший управление и ориентацию в пространстве «Лимо» и позволив ему воткнуться в землю на скорости в девятьсот двадцать километров в час. Однако проведенное расследование показало, что злого умысла в действиях пилота «Лимо» и охраны ученого не было – каждый из тех, кто мог как-то повлиять на ситуацию, сделал все, чтобы избежать трагедии. Но, увы, не смог…
Уголовное дело было закрыто уже через два дня, но Лигу лихорадило до сих пор: судьба многомиллиардного состояния Марка, оказавшегося в руках его дочери, почему-то беспокоило всех, кого ни попадя. Статей, в которых журналисты и досужие обыватели перемывали косточки моей хозяйке, было столько, что просмотреть даже небольшую часть из них было нереально. Еще больше файлов было посвящено прошлогоднему решению покойного Марка Беолли ввести ее в большую политику – сложив с себя полномочия постоянного представителя планетной системы Хондор в Конгрессе Лиги, он уступил их ей.
«Долой ребенка из Конгресса!», «Куда ОНА нас приведет?», «Наше будущее – разменная монета?» – большинство авторов пытались доказать, что мнение совершеннолетней дочери Великого отца никогда не будет таким же взвешенным и, главное, правильным, как могло бы быть у него. Естественно, умалчивая тот факт, что она получила великолепное образование и выиграла конкурс на вакантное место Представителя у полутора с лишним тысяч соперников. Последние пару недель со страниц виртуальных журналов не сходили статьи о том, что находящаяся в шоке после трагической гибели отца девушка не сможет приступить к выполнению своих обязанностей ни через месяц, когда начнется очередная сессия, ни через год – согласно высказываниям невесть где выкопанных психологов «состояние психического здоровья наследницы империи Беолли вызывает серьезные опасения»…
В принципе в чем-то они были правы – судя по моим ощущениям, Элли находилась не в том состоянии, чтобы хотеть заниматься общественной деятельностью. Сконцентрированная на своих переживаниях, она отгородилась от всего окружающего ее мира непроницаемой броней и не только не смотрела головизор, но и не выходила в Сеть. На почтовом сервере ее дома скопились несколько сотен писем от друзей ее отца, ее однокашников и знакомых, но ни одно из них не носило пометку «Прочитано». За последние три месяца в дом прилетало всего два человека – ближайшая подруга Элли – Мари и правая рука Марка – Сейн Ломарро. Четыре визита первой и два – второго. И все. Сама Эль летала в столицу раз пять. Причем по делам, не терпящим отлагательства. Я даже удивился, поняв, на какую жертву она пошла, чтобы выбраться из особняка и прикупить себе меня – этот поступок никак не вписывался в ее характер, который я себе нарисовал из имеющейся у меня информации. Просмотрев записи их семейного архива, хранящиеся в незакрытых паролем разделах банка памяти, я удивился еще больше – ожидать такого поступка от излишне скромной, даже слегка зашоренной девушки было даже смешно. Еще полчаса работы, и меня осенило – почти все безумные поступки, которые совершала моя хозяйка за последние пять лет, начинались после ее общения с этой самой Мари. Впрочем, особыми безумствами там и не пахло: в семнадцать Эль первый раз в жизни выпила коньяка и слегка съехала с катушек – прилетела домой аж в половине второго ночи. Что, учитывая наличие у нее личной охраны, следующей за ней по пятам, даже вызвало у меня легкую улыбку. В девятнадцать Мари подбила ее сбежать от охраны и прокатиться со знакомыми ребятами на пикник с ночевкой. Эль была отловлена через четыре часа, но ощущения получила незабываемые – бездна времени без контроля со стороны телохранителей и отца! Как раз хватило, чтобы поесть в каком-то задрипанном ресторанчике на окраине Роквилля, городка в трехстах километрах от столицы, встретиться с разбитными ребятами из какого-то колледжа и добраться до морского побережья где-то на юге континента. Потом туда прилетел флаер с весьма недружелюбно настроенными к «похитителям» охранниками, и веселуха закончилась двадцатиминутным объяснением с отцом. После этого разговора безумно любящая отца девочка перестала вестись на подколы подруги и превратилась в примерную дочь. И вот сейчас купила… меня.
…Информации было много. Архив Беолли хранил в себе все сколько-нибудь значимые события в их жизни, записи камер слежения за весь период с момента окончания строительства дома и по сегодняшний день. Просматривая отдельные файлы, я старательно копировал себе в память все, что касалось ее привычек. Через два часа, когда мы подлетали к дому, я знал, например, что она безумно любила читать старые бумажные книги, лежа в кровати, и при этом жевать горький шоколад. Что терпеть не могла современную музыку и особенно группу «Клаудс». Что с детства мечтала об игрушечном медведе с встроенным имитатором рычания, чтобы засыпать, положив его рядом с собой… Мелочей было много, но из них складывался характер человека, жить без которого я не мог. Не позволяла программа. Хотя, откровенно говоря, этот человек мне нравился. Даже очень…