Глава 13
– Сэр, мы на месте, – в четвёртый раз произносит шофёр, а я смотрю вперёд, проклиная себя за одно из неприятных свойств моего разума – принимать правила игры и следовать им в точности. Я не могу это контролировать, только исполнять, а не хитрым способом выходить из такого рода ситуации.
– Сэр…
– Я не глухой и, если продолжаю находиться в машине, значит, думаю. В этом состоянии я могу обезвредить раздражающий фактор, – зло обрываю мужчину.
– Простите, сэр, – сдавленно отвечает он.
– Я готов выйти, – вздыхая, поправляю пальто и ожидаю, когда мне откроют дверь.
Мрачным взглядом смотрю на закрытую дверь и на свет, льющийся из больших окон. Она уже здесь, и я был прав, есть другая дверь, через которую входят и выходят клиенты. Бланш воспользовалась ей снова, и теперь мне предстоит выполнить условие, потому что я, видите ли, ошибся. Я ошибся! Такого не бывает. Никогда не было, и сейчас это тоже ложь. Принимать проигрыш я не умею и не собираюсь учиться привыкать к такому итогу, ведь я уверен, она специально подстроила всё так, чтобы оттолкнуть меня, оттянуть время до того момента, когда падёт моя стена. И я был готов, действительно, готов сделать что-то страшное со своим телом. Мне до сих пор больно в паху, хотя всё давно уже обмякло.
– Эйс, рад видеть тебя и так скоро, – меня встречает Декланд. Поднимаю на него взгляд, и он сразу же понимает, что я не в духе и не готов поддерживать светскую беседу.
– Зря Таддеус всё это затеял, – тихо добавляет он, принимая пальто из моих рук.
– Где они? – Сухо спрашиваю его.
– В семейной столовой.
Закатываю глаза и направляюсь через большой зал налево, где обычно мы в детстве встречались за завтраком всей семьёй. Ужинать приходилось зачастую отдельно. И сейчас выбор этого места должен продемонстрировать всем приглашённым, что у отца серьёзные планы на эту шлюху, тогда как её планы намного грандиозней. Я могу с уверенностью заявить, что Бланш уже давно остыла к нему, и сейчас её главная задача – поддерживать во мне интерес. Она считает, что, играя со мной в кошки-мышки, поставит меня на колени, и я буду умолять её о продажной любви, хотя именно таких мужчин она отметает моментально, ломает их мягко, и они сами не замечают, что порабощены ею. Но у меня другая цель – задание Нейсона, тайны Бланш, и моя роль во всём этом. От меня будут требовать отчёта каждое утро, как обычно, поэтому мне следует придумать несколько вариантов ведения борьбы. Точнее, три. Для дяди, для этой женщины и для себя – самый верный и правдивый. Три линии, и это обещает стать самым сложным делом в моей жизни, ведь оно коснулось неприкосновенного. Эмоций.
Останавливаюсь и замечаю Бланш, стоящую спиной ко мне в облегающих брюках чёрного цвета, в удлинённой блузке с алой вышивкой и в туфлях на высоких каблуках. Они напоминают пики, такие же острые и опасные. И я ярко представляю картину: луч света падает на центральный участок комнаты. Бланш стоит посреди неё в латексном чёрном комбинезоне, а на её ногах эти же туфли. Плеть в её руке играючи проходится по мужскому телу, распластанному на полу, она огибает каждый мускул. Губы женщины изогнуты в усмешке, а глаза наслаждаются властью и темнеют от возбуждения, страха и ожидания, идущие от клиента. Он желает быть наказанным, но у Бланш другие планы. Она медленно подходит к голове мужчины, и её нога резко и неожиданно поворачивает его лицо, и эта пика нажимает на щёку. От силы, с которой она давит, кожа трескается, и появляются капли крови. А он боится двинуться, возбуждаясь сильнее от грубости и осознания своей никчёмности. Она этого и хотела, унижения и боли, чтобы начать новую игру…
– Эйс, я рад, что ты принял моё приглашение, – из мысленного водоворота меня вырывает голос отца, сначала где-то за пределами сознания, но к концу я уже вновь оказываюсь в тени дверного проёма.
Делаю шаг в столовую, и Бланш поворачивается ко мне. Её глаза темнеют, как это происходило в моей голове, при каждом шаге, приближающем меня к паре. Отец пытается положить руку на её талию, видимо, желая продемонстрировать мне границы своих владений, но она бросает секундный острый взгляд на него, и он тушуется. Неужели, он тоже пробовал унижение? Не могу представить, чтобы он опустился до этого уровня. Отвратительно и всё же, красиво.
– Ты помнишь Бланш, – нервно добавляет отец.
– И суток не прошло с момента, как мы виделись в последний раз, поэтому я ещё не совсем стёр из воспоминаний твою любовницу. Мисс Фокс, – киваю ей.
– Мистер Рассел, мне льстит то, что вы до сих пор помните о моём существовании. Для мужчины с вашим складом ума и обязанностями это лучший комплимент, – она улыбается мне, а глаза ледяные. Я добьюсь признания правильности своего ответа, ведь я был прав, когда она воспользовалась хитростью и многогранностью вопроса. Ускользнула от меня, но игра только началась, и этот вечер – новая возможность вступить в бой.
– Алисия ещё не спустилась, поэтому предлагаю выпить и подождать её, – отец подзывает рукой прислугу, и нам передают по бокалу шампанского.
– Так будет ещё и мама? Похоже на семейный ужин. Неужели, вы хотите объявить о чём-то очень важном? – Интересуюсь я, замечая, как Бланш перебарывает желание усмехнуться моему примитивному выводу и делает глоток.
– Да, она пока задержалась здесь. Завтра отправится к себе, после событий вчерашнего дня, у неё сильно разболелась голова, даже пришлось вызвать врача. Мигрень, как обычно, ничего страшного. И нет, Эйс, мы не собираемся объявлять о помолвке, для этого ещё очень рано.
– Как прошёл ваш день, мистер Рассел? Вы счастливы вернуться домой и к любимой работе? – Обращается ко мне Бланш, меняя тему.
– Сносно, – сухо отвечаю ей. – А ваш? Появились новые клиенты или же всё те же старички?
– Аналогично, сэр, – усмехается она. – Столько лет живу в Лондоне, а всё никак не привыкну к мрачной и давящей атмосфере. Погода здесь предсказуема и утомительна.
– Осень, милая, это нормально. Но мы можем поехать туда, где всегда светит солнце. Ты только выбери место, – мягко произносит отец.
Ага, ты ещё упади здесь на колени и вылижи её туфли. Противно.
– Я ещё от последней поездки не отошла, да и ты чувствовал себя ужасно. Поэтому обойдёмся тем, что нам предоставлено. Некрасиво…
– Эйс, сынок, не думала, что ты решишься присутствовать на этом ужине, – речь Бланш перебивает мать, вошедшая незаметно, и её настроение ещё хуже прежнего. Она проиграла и не может смириться с этим. Отсюда в её взгляде присутствуют: злость, несуществующая мигрень и желание прикончить соперницу.
– Мадам, думать в вашем случае лишнее. Занимайтесь своими делами, – резко отвечая, поворачиваюсь к ней.
– Да как ты…
– Ужин, да? – Отец пытается сгладить ситуацию и кивает Декланду, с напряжением наблюдающему за сценой. Им не понравилось? Но весело же было, она бы покричала, сделала бы то, на что я провоцирую её, и тогда отец затеет ссору с Бланш, и всё, мой план осуществился.
– Конечно, Тедди. Самое время, – кивает ему Бланш и позволяет увести себя к накрытому столу. Она садится рядом с ним, а мы с матерью напротив. Соперник против соперника, хотя отца я таковым не считаю. Это оскорбительно.
– Молли не смогла присоединиться к нам, у неё была запланирована встреча с подругами, а Стэнли, как обычно, в каком-нибудь ресторане со своими знакомыми. Но в будущем, надеюсь, мы наверстаем упущенное, – поведение отца очень глупое. Бланш даже не слушает его, я наслаждаюсь скукой в её глазах, а мать кипит от негодования.
Перед нами ставят салат, и отец подаёт сигнал, что можно начинать ужин.
– Очень изысканно, – подаёт голос Бланш.
Да, конечно, она елозит вилкой и съела только одну креветку.
– Ты же предпочитаешь морепродукты, я старался угодить тебе. Далее на выбор рыба и лобстер. Десерт предлагаю попробовать в гостиной, там будет удобнее общаться.
– А мы должны ещё и общаться? – Недовольно фыркает мать.
– Мадам, обычно люди прибегают к словесному обмену мыслями, чтобы продемонстрировать свои знания и услышать лесть. Это то, чем вы обычно занимаетесь, для вас это не станет такой масштабной проблемой, как для меня, – не могу удержаться от едкой фразы, чтобы ещё больше раззадорить её.
– Эйс, прекрати, – предупреждает меня отец.
– Так интересно, мистер Рассел, вы свою мать называете мадам. Почему? Откуда это, и что сподвигло вас в родном человеке видеть незнакомца, когда к Тедди вы обращаетесь более свободно? – После вопроса Бланш наступает тишина. Молодец, она точно следует моему сценарию и распаляет женщину, сидящую от меня по правую руку. Мать с силой сжимает нож, мечтая всадить его в глотку Бланш.
– Я с удовольствием отвечу, мисс Фокс. Для меня каждый человек в этом мире – незнакомец, и мой разум сам выбирает, как к нему обращаться. В случае с матерью я испытываю…
– Уважение, – шипит мама. – Это называется уважение и этикет, мы наших детей обучали ему с пелёнок, но куда тебе, Бланш, до этого, ты ведь из серой массы. Сирота?
Любая другая женщина возмутилась бы, закатила истерику или же ядовито ужалила, но не Бланш. Она спокойно откладывает приборы, позволяя своему покровителю кипеть от злости.
– Я не могу назвать себя сиротой, Алисия, потому что есть люди, воспитавшие меня. И я благодарна им за всё, что они подарили мне и вложили в меня. Этикет в наше время – бессмысленная трата ресурсов, ведь даже самые изысканные представители королевского дома имеют самые ужасающие недостатки. Обучить правильному поведению невозможно ни одного разумного человека по одной простой причине, у него есть то, что не позволит сотворить из него марионетку и бесхребетную личность. Ведь тогда это сломает его и, по моему мнению, это довольно жестоко.
Прекрасный ответ, должен признаться, я бы сделал то же самое, указав визуально на пробелы и тайны соперницы, чтобы уязвить её и напомнить, сколько мне известно о ней на самом деле, а также, что я могу «открыть рот».
За столом снова повисает тишина, я уверен, что мать ждёт от меня защиты и поддержки. Нет, я позволю взрыву состояться. Это будет очень увлекательно.
– Я всё же думаю куда-нибудь отправиться на этот уикенд. К примеру, в Италию или Испанию. Там более благоприятный климат, развлечения и можно немного расслабиться, – произносит отец.
– Это прекрасная идея, дорогой. Мы давно не отдыхали всей семьёй, – мать расцветает в улыбке. Мой ход.
– Мадам, вас никто не собирается брать в путешествие. Это приглашение прозвучало для мисс Фокс, но никак не для вас. Вы, напомню, разведены, и совместные поездки – лишнее в ваших отношениях, когда у отца более молодая и умелая любовница. Ох, простите, я снова сказал грубость? Это лишь мои выводы, – перевожу взгляд с раскрасневшегося лица матери к побледневшему отцу. Ей нравится это, глаза Бланш насыщаются синим цветом и сверкают от смеха.
– Думаю, отправиться всей семьёй на отдых, было бы замечательной возможностью решить все разногласия, – спокойно говорит Бланш. – Тем более в этот уикенд я занята.
– Новый клиент, мисс Фокс? Хоть и бываю груб, я всегда груб, но вы сейчас прилюдно унижаете своего настоящего любовника. Где же ваша жалость? – Наигранно возмущаюсь я.
– Скорее, по этой причине я спасаю его. В этот уикенд я заболею и не хочу, чтобы меня видели в таком состоянии.
– Вы точно знаете расписание болезни? Научите меня, я вот не могу предположить, когда и в какое время могу слечь с температурой.
– Эйс.
– Всё хорошо, Тедди. Это не вирус, хотя в большинстве случаев о нём говорят именно так. Я женщина, мистер Рассел, и у нас раз в месяц бывает менструация. У каждой она проходит по-разному, у меня же вызывает недомогание и желание только лежать в постели и читать какой-нибудь любовный роман, – она мягко улыбается мне, чем вызывает смущение у родителей, когда сама довольна ложью.
– Всегда забываю о том, что вы, женщины, теряете лишнюю кровь, выпитую у нас, мужчин. Это вызывает во мне радость, мисс Фокс, ведь хоть раз в месяц каждой из вас плохо, когда мы мучаемся с вами постоянно, – откладываю приборы и отклоняюсь на спинку стула.
– Как вы жестоки, мистер Рассел, но вы делаете чистосердечное признание в том, что ваш разум всё же может быть занят не только работой, но и женщиной?
– Я обособил, – сухо бросаю я.
– Или же вы хотели быть одним из тех, кто стал причиной недомогания. Интересно, выходит, вы причисляете себя к числу обычных мужчин, хотя утверждаете, что имеете особые увлечения, и женщина в них не вписывается. Вы ещё не потеряны для изучения такого понятия, как наслаждение, мистер Рассел, и это может быть опасно для такого, как вы.
– Я…
– Всё! Хватит! – Крик матери обрывает мою фразу. Она швыряет приборы на стол, отчего все поворачиваются к ней. Вот оно, сейчас начнётся, я не мог этого пропустить.
– Алисия, что с тобой? – Изумляется отец.
– Что со мной? А ты разве не видишь? Она флиртует с твоим сыном! Она предлагает ему себя, как шлюха! – Взвизгивает мать.
– Напомню, я и есть шлюха, но твоё утверждение ошибочно, Алисия, это был диалог, – вставляет Бланш.
– Стерва! Хватит с меня этого спектакля! Хватит, я сказала! Чего ты хочешь добиться этим, Таддеус? Неужели, ты настолько идиот, что не понимаешь, отказ в услугах напрямую зависит от её увлечения Эйсом?! Он моложе тебя, красивее тебя, богаче тебя! Это её улов, а ты дал ей такую прекрасную возможность снова встретиться с ним! – От громкого крика на висках матери вздуваются вены, вызывая во мне лютое веселье. Надо же, а я и не думал, что всё так завернётся, но мне нравится. Чертовски нравится это напряжение и страх отца.
– Алисия, прекрати, что за глупости? – Возмущённый отец поднимается со стула.
– Глупости? А ты спроси её. Ну же, спроси, кто провожал её в ту ночь, когда она сбежала от тебя. Эйс. Он был с ней, они окрутили тебя, и теперь она возьмётся за него! За моего сына! Я не позволю этому случиться! Она целовала его! Это хоть о чём-то тебе говорит, старый идиот? Ты не нужен ей, ты никому не нужен, кроме меня! Я не желаю видеть эту женщину больше здесь! Или она уезжает, или ты заплатишь за это!
Мать указывает на отца и затем выскакивает из столовой. Прочищаю горло и опускаю голову, стараясь не выдать своего удовлетворения.
– Бланш, прости её. Я…
– Ничего страшного, Тедди, – мягко заверяет она.
– Таддеус, я поговорю с ней, – рядом со столом оказывается Декланд.
– Это будет лишним, поверьте. Лучше отправляйтесь отдыхать, если вы влезете, то вызовете ещё большее негодование у неё, – советует ему Бланш.
– Но…
– Ты слышал Бланш, пусть все уйдут отсюда. Не хватало, чтобы пошли разговоры и слухи о том, что произошло сегодня. Иди, – кивает ему отец. Он дожидается, когда Декланд заберёт с собой шокированного официанта и исчезнет из столовой.
– Я сейчас же выгоню её, это отвратительно. Обвинить тебя в такой глупости, когда я уверен, что Эйс не интересуется женщинами, он гей. Боже…
– Что? – Переспрашиваю я, поднимая взгляд на отца.
– Ну да, ты только раз… хм, ты же помнишь, что я купил для тебя шлюху, и она лишила тебя девственности, после этого ты впал в депрессию, и нам сообщили, что это вызвано твоей странной особенностью и любовью к мужчинам, – сдавленно произносит он.
– Прости, Бланш, я не хочу унижать Эйса, но столько лет, и ни одной женщины, а мужчин в его окружении много, да и некоторые из них предпочитают свой же пол. Поэтому я извиняюсь за Алисию и немедленно пойду к ней, чтобы выгнать отсюда, – он поворачивается к Бланш, подавляющей смех, когда я чувствую себя оскорблённым. Гей? Нет. Я…у меня всё работает, об этом я узнал сегодня. Гей? За что?
– Тедди, это неверное решение. Для начала поговори с ней, честно и без стеснения. Она уязвлена моим появлением здесь, а я тебя предупреждала. Но ты сам спровоцировал этот всплеск эмоций, и теперь должен проявить себя, как друг. Отправляйся и успокой её, не волнуйся, это никак не повлияет на мои решения, я не воспринимаю оскорбления вовсе. Так что иди, – убеждает она.
– Хорошо. Эйс, я не должен был обличать твои пристрастия сейчас, но хочу, чтобы ты знал, я не против. Если тебе это доставляет наслаждение, то это твой выбор, и я тебя поддержу.
– Я не гей, – цежу я.
– Да-да, ты отрицаешь это…
– Тедди, иди, не теряй время, – обрывает его Бланш.
– Хорошо, мы ещё обсудим это, – он обращается ко мне и выходит из столовой.
Его шаги стихают, и тогда я слышу громкий хохот. Поворачиваюсь к Бланш, её плечи сотрясаются от смеха, и она не скрывает своего удовольствия от моего унижения.
– Мистер Рассел, всё вышло не так, как вы запланировали, да? – Сквозь смех, спрашивает меня.
– Прекрати, – рычу я.
– Так значит, вашей первой женщиной была шлюха. Интересно выходит. Вы мне нравитесь всё больше, – она продолжает хохотать и поднимается со стула.
– Нет, это ложь. Моей первой женщиной была девушка из нашего окружения, и мне это не понравилось. Никакой депрессии меня не было, а психолог стал моим еженедельным нежеланным гостем с раннего детства. Прекрати смеяться, – ударяю руками по столу и отталкиваюсь, чтобы выпрямиться.
– Или же вам не сказали, что её купили для вас, – Бланш подавляет смешинки и пожимает плечами.
– Закроем тему, – отрезаю я.
– Тогда мне очень душно, необходим воздух, и я ненавижу морепродукты, – она бросает салфетку прямо в тарелку и направляется к выходу из столовой.
– Так вы идёте, мистер Рассел, или будете дальше возбуждаться от моих туфель? – Останавливаясь, Бланш оборачивается и улыбается мне.
– Ты невозможна, и я хочу придушить тебя, – зло отвечаю ей.
– Это нравится мне ещё больше, – она исчезает из столовой, и мне ничего не остаётся, как направиться за ней.
Едва я выхожу из дверей, как замечаю движение сбоку. Бланш отстраняется от стены, она ждала меня.
– Покажете мне семейную гостиную, мистер Рассел? Там есть балкон, а мне, действительно, необходим кислород.
– Ты хочешь уединиться со мной? – Усмехаюсь я, указывая рукой налево.
– Это вы хотите, а я позволяю вам это сделать. Вас очень обидела наша последняя встреча, мистер Рассел, – снисходительно произносит она.
– Ты не заметила, что предпочитаешь всегда мне позволять? – Ехидно отвечаю я.
– Ошибаетесь, мистер Рассел, я предпочитаю руководить, – Бланш с улыбкой первая входит в тёмную гостиную.
– Ты думаешь, что руководишь мной? – Закрываю двери и отрезаю ей путь к побегу.
– Отчасти да, мистер Рассел. Вы провоцировали весь вечер Алисию, а я вам подыграла, чтобы отвлечь Тедди и не навредить вашим с ним отношениям. Вы явно желали остаться со мной наедине, у нас появилось одно незавершённое дело, точнее, у вас. К слову, вы едва не раскрошили дверь моей спальни, когда уходили, – Бланш пробегается пальцами по каминной полке и поворачивается к стене, на которой висят две шпаги наших предков, напоминая, как велик наш род.
– Снова, мистер Рассел, Бланш? – Приподнимаю брови и облокачиваюсь локтем о камин.
– Эйс, – мягко выдыхает она. – Так лучше?
– Ни капли.
– Тогда хорошо, мне нравится выводить тебя из состояния равновесия. Как тебе идея небольшого соревнования? – Интересуется Бланш.
– И в чём же будет состоять новая игра?
Она указывает взглядом на шпаги, и я поворачиваю голову к ним.
– Бланш, это может быть для тебя катастрофично, – замечаю я.
– Люблю рисковать, это вызывает во мне жуткий голод и даже слабые спазмы оргазма, – весело отвечает она и тянется к шпагам.
– Ты серьёзно? – Удивляюсь я, когда она снимает одну и рассматривает её.
– Абсолютно. Ну так что, Эйс, примешь мой вызов? – Вмиг женщина оказывается рядом, и её рука замахивается. Звонкий шлепок по моей щеке заставляет дёрнуться, кожа вспыхивает огнём от покалывания, вызывая бунт в груди. Что она себе только что позволила? Ударить меня? Стерва, держись!
С рычанием хватаю оставшуюся шпагу и зло смотрю на неё.
– Прости, не было перчаток, чтобы вызвать тебя на дуэль, – смеясь, произносит она.
– Ты понимаешь, что я всегда довожу дело до конца? Не в моих правилах проигрывать, Бланш, а это означает твою смерть, – шиплю я, удобнее располагая в ладони рукоятку.
– Конечно, Эйс. Возможно, умереть от твоей руки – это моя фантазия, – она немного склоняет голову в поклоне, как перед любым спаррингом, и становится в стойку.
– Опасные у тебя желания, Бланш, – отворачиваюсь на секунду и делаю резкий выпад. Она отражает его и отскакивает от меня.
– А у тебя они примитивные. Те, что ты презираешь, но сам-то не лучше, – бросает она, специально распаляя во мне огненное желание выиграть.
– Зато умнее, – набрасываюсь на неё, ударяя по её шпаге. Она обучена и этому, у неё прекрасная техника, а ведь Бланш на высоких каблуках. Она чувствует равновесие, рассчитывает мою силу и уклоняется от следующего удара, запрыгивая на стеклянный столик. Я гонялся за ней по всей комнате, пока не поймал в ловушку.
– Нет, Эйс, ты просто мужчина, – тяжело дыша, парирует Бланш и отбивает мой удар. Запрыгиваю к ней и замечаю, что она стоит прямо на краю. Сажусь на корточки, избегая её замаха, подбрасываю в руке шпагу и хватаюсь за острие. С силой ударяю рукояткой по её ногам, и она с криком падает прямо на диван. Шпага вылетает из её руки, а я уже стою над ней и триумфально касаюсь остриём горла.
Её грудь часто вздымается, я сам запыхался, но её злость и удивление, обида и восхищение намного приятнее нечестного приёма, который я сотворил.
– Признайся, что мой ответ был верным, – требую у неё.
Облизывает губы и сглатывает.
– Нет. Ты ошибся, Эйс, – шепчет она.
– Я никогда не ошибаюсь, – надавливаю на её кожу, и это напоминает то, что было в моей голове в самом начале. Острый каблук и кровь.
– Ты слишком самоуверен, Эйс. Но чтобы ответить верно, тебе придётся сделать невозможное, – она немного отодвигается от шпаги, наставленной на неё, продолжая лежать на диване.
– И что же? – Интересуюсь я, отбрасывая от себя оружие. Протягиваю ей руку, и она облегчённо вкладывает свою. Резко поднимаю её на ноги и, обхватив за талию, не позволяю бежать.
– Отвечай, что такого невозможного таится в твоих словах? – Дёргаю её, и мою кожу опаляет её дыхание.
– Чувствовать, – шепчет Бланш.
– Да, сложно, но я научусь. Ты проиграла, – замечаю я.
– Или дала тебе возможность выиграть, ведь это меня заводит. Бороться с тобой, обходить тебя на шаг и останавливаться, чтобы дождаться, когда ты дойдёшь до меня, – она улыбается, а я цокаю на это.
– Я мог уже несколько раз прикончить тебя, и дело с концом. Нет человека, нет проблем.
– Так что же ты этого не сделаешь? У тебя был шанс, – хмурится она.
– Может быть, хочу, чтобы ты думала, что я попался на твои уловки. Вероятно, это я дарю тебе возможность находиться в постоянном возбуждении от меня, – ухмыляюсь я. Бланш прищуривается, и её ладони ложатся на мою грудь.
– Тогда у тебя это прекрасно выходит, – она забирается руками под мой пиджак, вызывая скачок пульса.
– Ты отказала мне, – напоминаю ей.
– И буду отказывать до тех пор, пока ты не заставишь меня пожелать покориться тебе, – выдыхает она.
– Куда ты влезла, Бланш? Зачем? – Разглядываю в темноте её лицо, размышляя о том, что если такая женщина погибнет, то это, действительно, будет трагедией.
– Не надо, Эйс, даже не думай о том, чтобы меня спасти. Это бессмысленно и глупо, – она слегка прикладывает усилие, чтобы показать мне, что хочет оттолкнуть. Но я сильнее сжимаю её талию, притягивая ещё ближе.
– Чего ты ждёшь от меня? Ведь отец – это пешка, тебе нужен я. Для чего? – Спрашиваю её, хотя не надеюсь на честный ответ.
– А что ты хочешь сейчас? Ты выиграл. Физически ты намного сильнее меня, так что хочешь получить в награду? – Она слушает, как бьётся моё сердце, чтобы понять мысли. Но в эту минуту всё становится нелепым: ситуация, игры и задание. Остаёмся только мы, стоящие посреди гостиной, и я позволяю себе обнимать женщину. Это так смешно и настолько же ужасно, отчего я теряюсь.
– Кто убедил тебя в том, что чувствовать это плохо? Кто заставил тебя забыть, что ты мужчина с собственными желаниями? Кто так сильно проник в твой разум, раз ты боишься сознаться в своих фантазиях? – шёпот привлекает моё внимание, и это становится препятствием. Весь дурман исчезает, и я корю себя за то, что на секунду ощутил себя человеком.
Выпускаю Бланш из рук с такой силой, от которой она вновь летит на диван. Подпрыгивает на нём и замирает. В её глазах блестит боль, и она прикрывает их, не позволяя мне понять, как разочарована во мне. Я и сам разочарован.
– Это было довольно занимательно, мистер Рассел, но полагаю, что мне пора ехать, – Бланш поднимается с дивана и проходит мимо меня. Могу ли я там, где никто не видит, совершить самую опасную глупость? Не знаю, но что-то заставляет меня опередить эту женщину и, схватив за руку, толкнуть спиной к двери. Она охает и моргает от неожиданности. Не позволяю ей даже вздохнуть и очнуться, как моя ладонь ложится ей на затылок, и я наклоняюсь к её лицу. Мои губы прижимаются к её, она даже не дышит, не двигается, пока я вроде бы целую её. Да, я видел подобное в фильмах, хотя не помню, чтобы это делал когда-то сам. Они совершают это именно таким образом. Отрываюсь от неё и встречаюсь с распахнутыми синими глазами.
– Эйс? – Бланш шокировано шепчет, когда внутри меня появляется паника. Чёрт возьми, о чём я думал? Ни о чём. И сейчас мне хочется бежать самому. Только хочу отпустить её, как ощущаю женскую ладонь, ложащуюся на мою щёку.
– Ты так целуешься? – Спрашивает она.
– Я не знаю, – сглатывая, отвечаю ей.
– Ох, боже мой, Эйс, я не могу оставить это просто так. Ты вынуждаешь меня показать тебе, что такое настоящий поцелуй, – она отталкивается от двери и выпрямляется. Ей приходится немного приподняться на носочки, чтобы наши лица были ближе.
– Не нужно, Бланш, я не должен, – делаю попытку увильнуть разумом, но моя рука ложится на её талию, а другая забирается в волосы, с силой сжимая их. От боли она шумно выдыхает, и это вновь посылает импульсы по моему позвоночнику. Мне неприятно чувствовать, как мощное давление появляется в паху и вызывает желание разодрать её.
– Ты лжёшь, Эйс.
– Да, – признаюсь я, стискивая её крепче в своих руках. Её губы касаются моих. Невесомо, практически незаметно. Затем снова и снова, пока я не могу контролировать дыхания, и приоткрываю их.
– Не думай, а чувствуй, – подсказывает она. Да я сожрать её хочу, разорвать руками и вылизать раны на коже. Насытиться кровью и её криками, мольбами о большем.
С рычанием нападаю на её рот, мои губы кусают мягкую плоть. Бланш вздрагивает, запуская пальцы в мои волосы. Она царапает кожу головы, призывая продолжать. Ей нравится. Я не помню, целовал ли кого-то раньше. Не знаю, была ли в моей жизни настоящая женщина, которую я бы хотел проглотить. Но зато я уверен в том, что губы должны гореть от напора, что наше дыхание должно слиться, а тело взбунтоваться и приказывать разуму. Это прекрасно, но слишком мало, чтобы снять давление в паху. Теперь я ощущаю, как головка члена становится чувствительной, трётся о грубую материю, и чувствую ответ женского тела. Оно горит от возбуждения. Язык Бланш проникает в мой рот, вызывая восторг от привкуса шампанского. Мои руки блуждают по её телу, наслаждаясь упругостью, пальцы касаются пуговиц на её рубашке, пока она всасывает мою нижнюю губу, вырывая из груди шипение. Только хочу разорвать на ней эту одежду, увидеть, дотронуться вновь до кожи, как она резко ударяет меня по рукам, и всё исчезает.
– Заставь меня хотеть тебя больше, Эйс. Найди верный ответ, и я буду твоей, – её шёпот теряется в разгорячённом сознании.
Ещё минута, и никого нет рядом, только я, абсолютно сошедший с ума.