Повествование шестое. Восхождение
Глядя на вас, Инга, кажется, что вам легко выигрывать. Видно, вы так хорошо подготовлены, что не чувствуете усталости и во время бега даже улыбаетесь.
Зима на глазах таяла. Уже на ветках прилепились капли то ли растаявшего снега, то ли дождя, похожие на белые очень мелкие ягоды. Даже если закрыть глаза, все равно почувствуешь весну. Инга, переложив большую коричневую сумку со спортивной амуницией в левую руку, присела и взяла свободной рукой немного снега, сжала ладонь, и образовавшийся комочек бросила в дерево. «Если попаду, – загадала она, – то исполнится…»
Шлепок снежка спугнул двух ворон, и они прошуршали над самой ее головой своими какими-то изодранными крыльями. Молодой глупый вороненок, оставшийся на верхушке дерева, начал каркать, вытягивая слабую шею. Это карканье задевало за сердце, нагоняло тоску.
Восприятие ее стало в последнее время острее. Наверное, это все-таки от усталости. Систематические занятия спортом в течение вот уже второго десятка лет приучили ее быть строгой и требовательной к себе, контролировать себя во всем. Это очень тяжело.
Инге в пятьдесят девятом году общество «Динамо» предоставило комнату в доме на 3-й Фрунзенской улице. В другую комнату этой же квартиры поселили тоже динамовца-конькобежца Геннадия Воронина. Он был спринтером, выиграл даже однажды дистанцию 500 метров на чемпионате мира в 1959 году. Подавал надежды. Вскоре они стали мужем и женой.
Мама с бабушкой приняли это известие в штыки: что-то им в этом не нравилось – может, они ревновали? Трудно понять пожилых людей – на самое досконально обдуманное решение своего чада они нередко ворчат: «Да надо бы посмотреть еще, да все ли учтено?»
Однако решение принято. Поступки ее, как бы там ни было, основывались всегда на искреннейшей убежденности, что она поступила правильно, от всего сердца.
Успехи же в спорте от нее теперь отвернулись. Спорт требует полной отдачи, он жутко ревнивый, еще больше, чем родители.
Нет-нет, она осталась такой же сильной, только теперь не было того неоспоримого преимущества перед соперницами, как прежде. Теперь только самую малость не хватало для победы. А второе место в соревнованиях на первенстве расценивалось ею как проигрыш. Только победа – вот что могло принести удовлетворение, успокоить и укрепить уверенность в себе. Эта уверенность в последние годы словно выветрилась на ледяных полях, где так вольно гуляет обжигающий морозом ветер.
Усталая Инга возвращалась со стадиона «Динамо» на Ленинградском проспекте домой. Она вошла в подошедший вагон поезда метрополитена, села на свободное место. Задумавшись, она глядела на свое отражение в стекле напротив, не видя себя… Трудно не думать о прошедшем, оно, как старая кинолента, возвращает к пройденному, воскрешает минувшее…
Сезон 1958/59 года
Болезни привязались к ней, как может привязаться комарье в теплый вечер. Газета перед первенством СССР в Челябинске писала: «Инге Артамоновой не удастся выступить в полную силу: на дорожку она вышла с повышенной температурой».
Заболела же она еще раньше, в декабре, перед матчем спортивных обществ в Горьком, – катар верхних дыхательных путей. Спортивная форма у нее была отличная, не думала она, что болезнь спутает все карты. Она усиленно готовилась к матчу: свое общество «Динамо» нельзя было подводить. Но вмешались доктора, запретившие тренироваться. Сейчас рентген обнаружил очаг в правом легком – прикорневая пневмония. А с легкими у нее было когда-то не все в порядке – может быть, они и дали о себе знать?
Время брало свое, «старые гвардейцы» заканчивали выступления, появились перспективные молодые конькобежки. На соревнованиях в Челябинске наряду с известными именами – Лидией Селиховой, Софьей Кондаковой, Тамарой Рыловой, Ингой Артамоновой – в судейских протоколах значились и другие, малоизвестные пока – Лидия Скобликова и Валентина Стенина. Скобликова моложе Инги на три года, а заниматься конькобежным спортом начала примерно в те же годы, что и она. В 1956 году Скобликова стала чемпионкой города Златоуста, в котором выросла. В следующем сезоне она уже входила в список ста лучших конькобежцев СССР, занимая 24-е место по сумме многоборья, а на большой стайерской дистанции – 9-е место с неплохим для того времени результатом – 5.37,6.
Валентина Стенина, уроженка Бобруйска, немало лет уже занималась коньками и считалась «молодой и перспективной», хотя старше Инги была на два года.
Чемпионат мира по конькобежному спорту среди женщин впервые проводился в нашей стране. Местом соревнований был выбран город Свердловск, давший когда-то спорту чемпионку мира Римму Жукову.
Конечно же болезни помешали Инге, но и наступление нового поколения конькобежцев ощущалось. Казалось, довольно было Инге успешно выступить в первый день – что она и сделала, хорошо пройдя 500 метров, а на «полуторке» установив даже мировой рекорд для равнинных катков, – чтобы уверенно пройти, как это у нее не раз получалось, к общей победе в многоборье. Но, видно, победа на дистанции 1500 метров далась ей дорогой ценой. Во второй день она почувствовала тяжелую усталость и недомогание. Она слабо прошла 1000 метров, правда, заняла здесь третье место, проиграв полторы секунды претендентке на первое место Т. Рыловой. К моменту выступления на «тройке» – коронной дистанции Инги – силы совершенно оставили ее. В сумме многоборья она не смогла попасть даже в тройку призеров, оставшись на четвертом месте.
Чемпионкой мира впервые стала Тамара Рылова (в том же году она выиграла и первенство страны). А Валентина Стенина и Лидия Скобликова поднялись вместе с Тамарой на пьедестал почета, заняв соответственно второе и третье места в сумме многоборья. Инга пришла в номер гостиницы, где жила, чтобы немножко, оставшись одной, поплакать. «Ничего я больше не смогу показать, – думала она, – ничего». К ней приходило спокойствие безнадежности.
Она раскрыла книгу, стала читать. Слова принадлежали мудрому человеку. Она посмотрела на обложку: Михаил Пришвин. «Долгое время жизни моей, – читала она, – попадали в меня пульки и дробинки откуда-то в душу мою, и от них остались ранки. Уже когда жизнь пошла на убыль, ранки эти бесчисленные стали заживать. Где была ранка – вырастает мысль».
Значит, не все еще упущено, есть надежда, только нужно отойти на несколько шагов в сторону и посмотреть на себя – спокойно и внимательно. Может быть, избаловалась победами? И теперешнее поражение поэтому сильное для тебя потрясение, а потрясения делают человека проще, естественнее, очищают от всего наносного. Стало быть, имеют и положительное влияние?
В номер вошла горничная, сказала:
– Вот, Инга, письма для вас, возьмите.
Инга вскрыла нехотя один из конвертов, все еще до конца не освободившись от гнетущего состояния, хотя на душе стало как-то легче и окружавшее не казалось таким мрачным, каким виделось недавно.
«Здравствуй, наша дорогая Инга! – читала она в одном письме. – Пишут тебе твои верные болельщики – свердловчане. Мы очень переживали твои неудачи и поражения, но как было нам приятно, когда тебе вручили золотую медаль.
Мы надеемся, Инга, что ты приложишь все силы, чтобы на следующем чемпионате завоевать обязательно 1-е место. Чтобы это не было сплошной идеализацией, скажем, что ты сильнее других и в твоих силах удержать первенство, чего мы очень желаем. Только нам неясно, почему ты так «съехала», что тебя «отодвинули» Стенина и Скобликова?
Коротенько напиши о семье своей. Хорошо? Это останется между нами.
Тамара Быстроумова и Людмила Большакова».
Лицо Инги просветлело, она улыбнулась. И грусть немного отступила.
«А действительно, – подтрунивала она теперь над собой, – почему ты так, Инга, «съехала», что тебя «отодвинули» другие? Раньше длинные дистанции были твоим козырем, теперь, научившись хорошо бегать на спринтерских дистанциях, ты на «тройке» проигрываешь. Или выносливость, которой ты славилась, израсходована вся?
С чего начинала-то, вспомни-ка? С гребли. У тебя был большой запас физических сил и энергии, когда ты пришла в коньки. А вспомни-ка, на сколько очков ты оторвалась от ближайшей соперницы на своем первом чемпионате мира? На три с лишним очка! Если все четыре дистанции вытянуть в одну, то ты пробежала ее быстрее самой сильной из твоих соперниц на полкруга стадиона, а это двести метров. На следующем чемпионате мира ты только на сто метров обогнала основную свою соперницу. Тоже много, но уже меньше. И вот сейчас ты проиграла. Не кажется ли тебе, что где-то расслабилась, слишком понадеялась на свой большой запас сил. А соперницы действовали. Тамара Рылова стремилась взять реванш за все проигрыши. И новички решили показать, что и у них тоже есть зубки. Вот так. Делай теперь выводы».
…Инга вышла из гостиницы. Она не сразу заметила, как к ней подошла худенькая девочка с большими внимательными глазами и протянула в ее сторону тоненькую ручонку, в которой белела открытка.
– Подпишите на память, – попросила она. Это была юная болельщица.
Инга взяла открытку, достала из сумки авторучку, ласково-вопросительно посмотрела на девочку, невольно задержала взгляд на ней, как задерживают его матери на своих детях, когда видят, что в их внешнем виде не все благополучно.
На девочке было старенькое пальто. Инга вспомнила себя. Как она ходила в школу в холодных резиновых ботиночках, в которых страшно мерзли ноги. А нужно было по Неглинной пройти до Трубной, пересечь ее, пройти дальше за цирк и рынок – добрый километр до школы № 187… Вспомнила, как приехал с Дальнего Востока дядя Коля, брат отца, служивший там в армии, и почти всем детям-родственникам привез подарки – пуховые шапочки и что-то еще, только Инге ничего.
А однажды отец принес ордер на детские валенки и галоши, предназначенные для Инги. Но Прасковья Игнатьевна взяла этот ордер у отца и по нему купила галоши и валенки другой своей внучке… А Инга продолжала ходить в школу в резиновых ботинках… Может быть, и этой девочке что-то предназначалось, а кто-то забрал…
– Знаешь что, – сказала Инга девочке, не показывая вида, что расстроилась, – пойдем, я тебе пальто куплю.
Девочка эта, я знаю, была под таким впечатлением от ее материнской доброты, настолько растрогана, что, придя в школу, она только и могла, что в тетради для сочинения, которое им задали в тот день на уроке, написать на всех страницах одно лишь слово «Инга». Все листки сочинения были заполнены им одним: «Инга, Инга, Инга…»
Девочка эта впервые встретилась с добротой не в книжках или кинофильмах, а наяву. Можно было твердо сказать, что она никогда не поступит дурно, потому что еще в детстве она познала хорошее и светлое в людях. Эта девочка стала уже взрослой, матерью, добилась больших успехов в своей работе, ее знают даже за рубежом.
Сезон 1959/60 года
«Главное – участие в олимпийских играх» – таков девиз. Но плох тот олимпиец, который не хочет выиграть на Олимпиаде. «Если б только поехать туда, я бы победила», – думала Инга. Ведь там не нужна сумма очков, каждая дис танция в отдельности – это и есть олимпийская цель для конькобежца. По две дистанции в день не бежишь – каждой дистанции посвящается день. Ты можешь выступить там, где особенно силен. Спринтер – на спринтерской дистанции (500, 1000 метров), стайер – на стайерской (1500, 3000 метров).
Шли отборочные соревнования на Медео. Высота расположения катка над уровнем моря и связанные с этим остальные условия примерно те же, что и на высокогорном катке в американском местечке Скво-Вэлли. Та же разреженность воздуха, так же трудно дышать с непривычки. Сейчас точно известно, какому организму сколько нужно времени на акклиматизацию. Тогда же высчитывать дни, необходимые для полной перестройки организма в новых, непривычных для него условиях, не умели. Были лишь отдельные наметки, наблюдения, но все их можно было сравнить с наводкой при стрельбе из пушки по принципу: отводи ствол в сторону на два локтя от солнца.
В те годы многие конькобежцы, не зная методики акклиматизации в высокогорье, так и не смогли приладиться к высокогорному льду. И он был действительно непонятен и коварен. Самые опытные только постигли его нрав: нужно либо сразу же по приезде на высокогорный каток выступать в соревнованиях, не дожидаясь перестройки организма, либо уж отсидеться «наверху» столько, сколько это необходимо для полного его приспособления. И еще учитывать нужно, как говорят в спорте, «индивидуальные особенности».
Лед Медео долгое время был неудачным для Инги. Выступая на нем в 1957 году в отборочных соревнованиях к первенству мира, она еле-еле попадает в сборную команду, заняв общее седьмое место (и выигрывает на первенстве мира!). Она жаловалась тогда на нехватку воздуха («Я прямо задыхаюсь»). На этот раз ей и вовсе не повезло, она упала на дистанции 500 метров и на остальных дистанциях выступала вне конкурса.
Непонятно, по какому принципу шел отбор в команду, но Ингу, отставшую на «тройке» от победительницы Л. Скобликовой всего лишь на 0,1 секунды, в команду не зачислили. Хотя на Олимпийских играх учитывается результат на каждой отдельной дистанции, а не сумма многоборья. Стали глядеть сразу на ярлычок: «Инга не умеет бегать на высокогорье».
И еще вот почему не посчитались с ней. Отличных конькобежек в Союзе было много: не Артамонова, так Рылова выиграет, не Рылова, так Стенина… И это перечисление фамилий можно было бы продолжить до десяти. Ты расстроилась, тебе обидно – никому нет до этого дела: «Все в рамках правил!» Но в том-то и дело, что эти рамки устанавливали нередко те, кто в спорте понимал мало. Занял одно из трех призовых мест на дистанции – поезжай на Олимпиаду, не занял – оставайся дома. Но тут еще гадали – кому ехать, а кому не ехать… Появлялись и призывы: «Омолодить сборную, омолодить сборную». Омолодили. Через несколько лет на первенствах мира по конькобежному спорту стали занимать мы десятые – тринадцатые места. Но это уже после гибели Инги…
Всего этого, кажется, давно уже нет в нашем спорте, а вернуть былую славу нашим отечественным конькам пока еще в полной мере не удается.
Наряду с нашей поддержкой, ее родственников, в эти нелегкие для нее дни разочарования помогали ей очень морально и письма болельщиков. В который уже раз они оказывали на нее живительное воздействие, давали ей возможность почувствовать себя необходимой людям, вновь приободриться, приподняться духовно еще на одну ступеньку. Она так всегда была рада теплым письмам и так их всегда ждала!
Если она не на все из них ответила, то только из-за учащенного ритма своей спортивной жизни, прошедшей в разъездах из города в город, из страны в страну, и постоянного выступления в крупнейших соревнованиях в течение десяти лет, отданных ею конькобежному спорту.
Особенно после первых больших побед приходило столько ей писем на Петровку, 26, где мы жили, что не только читать, но и получать их она не всегда успевала.
На этот раз письмо застало ее дома. Ей писал большой любитель катания на коньках, один из ее верных болель щиков:
«Я часто посещаю катки для массового катания… Но только я не знаю, может быть, эти катки вы теперь не посещаете? Вы и летом тренируетесь или, как кончается зима, вы кладете коньки и забываете о них до следующей зимы, вроде меня?
Анатолий Миронович Зайцев, Мордовская АССР».
Коньки, конечно, «отдыхают» от зимней работы, это верно, но спортсмен – нет. Только месяц отпуска, как и всем, дается ему на отдых – и то активный, с выполнением легких гимнастических упражнений, участием в спортивных играх, как сказал бы тренер, для расслабления и поддержания тренировочного тонуса. Необходимо и укрепить здоровье.
Но подметил болельщик верно: не посещала она теперь катков для массового катания. А почему, собственно, не посещала? Не потому ли, что была двукратной чемпионкой мира, которой неудобно прийти покататься на маленький каточек для разрядки, чтобы вновь почувствовать себя непринужденно?
С легкой усмешкой Инга вспомнила, как ее одноклубница, фигуристка Татьяна Тарасова, шутливо ей предлагала: «Да переходи ты, Инга, к нам в фигурное катание». – «А что, – отвечала Инга, – если так будут относиться, и перейду. Только из-за своего высокого роста я буду выступать на большой ледовой арене, где играют в «русский хоккей».
С идеей покататься на своем каточке во дворе она сразу согласилась. Летом, решила она, займется снова греблей. Гребля когда-то ей помогла, возможно, поможет и на этот раз. И вообще нужно активнее заниматься летом различными видами спорта!
Муж Инги, попав в олимпийскую команду, уехал в Скво-Вэлли. Инга осталась в Москве. Мы пошли с ней вдвоем на каток «Динамо» в нашем дворе. Лед был очищен и залит, специально для нее. На катке – ни души. До вечернего массового катания еще далеко, времени у нас достаточно.
Мы вышли на лед. Я надел свои «канады» в надежде не отставать от нее, когда она начнет отмерять круги. Но вскоре убедился, что моя попытка напрасна. Угнаться за настоящей конькобежкой конечно же было не под силу даже хорошо державшемуся на коньках и игравшему в хоккей человеку.
Дом наш по-прежнему смотрел на каток своими глазами-окнами. Как по мановению волшебной палочки раздался почти одновременный стук форточек – и «трибуна» была готова к зрелищу. А Инга, проезжая мимо своего окна, кивала болельщику номер один – нашей бабушке Евдокии Федотовне, которая, просунув кое-как голову в узкую форточку, следила за бегом внучки.
Когда она после двадцати – тридцати кругов давала себе непродолжительный отдых, мы ехали вместе, вспоминая, глядя на нашу бабушку, так комично воткнувшуюся в форточку, о всяких смешных историях, связанных с ней. Одна из них была вот какая.
Как-то мы всей семьей собрались у себя в комнате. Инга делилась с мамой своими планами, связанными с ее поездкой на очередной тренировочный сбор. Ей нужно было решить какой-то формальный вопрос и для этого зайти к одному из руководителей общества «Динамо», в прошлом известному футболисту Михаилу Семичастному. К фамилии Семичастный мы все давно привыкли. Только бабушка каждый раз терялась в догадках. Сегодня она наконец решила спросить, чтобы окончательно поставить точку в своих сомнениях:
– А что вы все говорите: «Семичастный, Семичастный»? Он что, по семь часов работает, что ли?
Бабушке еще долго пришлось растолковывать, как это слово следует понимать, и ее сомнения относительно правильности наших объяснений еще долго, до ручьев в глазах, веселили нас.
Инга не попала на Олимпиаду-60 в Скво-Вэлли. Не участвовала она и в первенстве мира этого года.
Сезон 1960/61 года
Почти все прошедшее лето она провела на водном стадионе «Динамо», преодолев много километров водного пространства. «На водохранилище, – рассказывала она в своей книге, – я усаживаюсь в изящную одиночку, вместе со мной тренируется чемпионка Европы по гребле моя подруга Галя Константинова. Я любуюсь Галкой и стараюсь не отставать. Вспоминаю, как тренировалась у Санина».
Легкая атлетика, плавание, кросс в лесу, катание на роликовых коньках, работа с отягощениями, зимой лыжи – вот дополнительно те виды, которыми она занималась для развития необходимых качеств.
Инга так старалась внести как можно больше новизны в тренировочный процесс, как стремится каждый, кто устал от приевшегося однообразия, когда даже воспоминание о том, от чего устал, тяготит.
Инга начала тренироваться под руководством нового тренера – Лило Феодосьевича Горкунова. «Вместе с тренером, – рассказывала она, – мы нашли недалеко от Москвы уютное местечко, где протянулась стрелочка асфальта… Мне нравится чувствовать скорость. Я привязываюсь веревкой к машине… Машина бежит со скоростью сорок километров в час. Приучаю себя к скорости, побеждаю тошнотворное чувство страха, которое рождается, когда подо мной проносится зернистое, как наждачная бумага, полотно асфальта».
Даже падения на асфальт и ссадины на теле не смогли сдержать ее порыва в приобретении нужных качеств.
Можно считать, что заметный шаг на пути к этому она сделала. Неплохие результаты, показанные ею на первенстве Советского Союза в Куйбышеве, подтверждали верное направление, выбранное ею вместе с тренером.
На чемпионате СССР возникла ситуация, напоминавшая турнирное положение Инги после трех дистанций в конкуренции когда-то с Тамарой Рыловой: Инге вновь пришлось необходимые секунды отыгрывать на «тройке». На этот раз у Валентины Стениной, которая по сумме шла впереди.
И вот на последней дистанции они бегут с ней в одной паре, причем в самой первой. Все повороты Инга проходит сбрасывая руку со спины, а за полтора круга до финиша пускает в ход и другую руку, начиная свой ставший знаменитым бурный финиш. Однако маленькая Валентина словно приклеилась и не хочет отставать. Инга предпринимает все возможное и первой пересекает финишный створ. У нее лучшее время на «тройке», хотя она и стартовала в первой паре. Однако для победы в многоборье ей необходимо было выиграть у Стениной пять секунд, а она отыграла чуть больше трех и осталась в сумме на втором месте.
Первенство мира она могла выиграть, поскольку вновь приобрела свойственную ей былую выносливость, так необходимую для успешного преодоления стайерских дистанций. За спринт свой она теперь была спокойна. Только горькая случайность помешала ей осуществить задуманное. Успех окрылил бы ее, но она упала на «пятисотке», заняв на этой дистанции последнее место. Газета «Советский спорт» в отчете о соревнованиях в норвежском городе Тенсберге писала про Ингу: «Ей пришлось проявить поистине героические усилия, чтобы догнать шедших впереди подруг по команде. Она показала лучший результат мировых чемпионатов на дистанции 3000 метров…»
На «полуторке» она была второй, по сумме многоборья из-за падения на первой дистанции заняла десятое место. Если бы не падение! Но на этот раз Инга не плакала. Она сама себе сказала: «Я упала, видно, из-за укоренившейся во мне привычки ожидания неудачи».
Теперь только этот недостаток предстояло ликвидировать.
И улыбка, о которой упоминалось в письмах болельщиков, как и прежде, должна была вновь засиять на ее лице. За ней стояли всякие трудности тренировочной работы, которых было немало, и там, где Инге приходилось бывать наедине с ними, улыбка исчезала с ее лица, словно могла помешать, отвлечь от главного. Ведь тренировка – это черновая работа в три смены, непрерывная и монотонная, серьезная и ответственная и столь же необходимая. Отсюда – бойцовский характер Инги на соревнованиях. Потому-то и улыбка на время исчезала с лица, словно отдыхала, а может, подзаряжалась, аккумулировалась, чтобы вновь засиять на ее лице во время соревнований. А Инга, движимая вперед не только своей натренированной силой и стремлением победить, но и под воздействием гипнотически направленных на нее глаз болельщиков, уверенно приближалась к цели. У нее был фантастический финиш. Сколько страсти, стремительности, будто и не было позади этого трудного пути.
За всем этим блеском стояли годы упорных тренировок.
Сезон 1961/62 года
Бабушка Евдокия Федотовна в последние годы чувствовала тревогу. Сколько она за свою дорогую внучку пережила! Ей сделалось даже плохо, когда Инга потерпела поражение в пятьдесят девятом году. «Что-то у внучки, видно, было не так, – размышляла Евдокия Федотовна, – и в спорте, и в семейной жизни». «Судьба играет человеком», – нередко отмечала она. Конечно, хотелось бы надеяться на благоприятный исход, что как-нибудь все образуется, но на душе продолжало оставаться неспокойно.
Теперь она знала все секунды Инги назубок, как судья всесоюзной категории, разбиралась в правилах конькобежных соревнований, по первым результатам сезона могла определить, кто в какой степени подготовлен из конькобежек, могла после первого дня соревнований заранее назвать порядок распределения мест. Соперниц Инги она уважала и была объективна к ним. Она говорила: «На этот раз Тамарка Рылова, пожалуй, выиграет», «Скобликова все-таки сильная спортсменка, ничего не скажешь», «Иринка Егорова очень волнуется, потому и проигрывает…».
Ее внучка, самая сильная из всех, что-то сдала. Победы к ней не идут, а ведь Евдокия Федотовна регулярно, каждую неделю, ставила в церкви свечку и шептала молитву: «Помяни, Господи, Адама и Еву, мать их Елену и отца Константина… Дай, Бог, им царствия небесного, а нашей Ине счастья и благополучия…» Ради нее она заставляла себя сильнее верить во Всевышнего, часто ходить в церковь и в пост не есть скоромного, хотя всему этому в прежние времена не следовала так строго – круглый год ела скоромное, а в церковь ходила в год раз по обещанию, в большие праздники.
Сегодня Евдокия Федотовна волновалась больше обычного: Инга выступала в соревнованиях – уж повезло бы ей хоть! Соседа Петра Филипповича настраивала целыми днями. «Ты, Петр, – говорила она, – следи за передачами, чуть что – сразу мне скажи».
…Как-то внучка ее выступала по телевидению, но никому из близких не сказала об этом: вероятно, забыла, а потом как-то случайно сказала… Бабушка, услышав это, мгновенно переменилась в лице, начала сокрушаться, что не видела эту передачу, и даже упрекнула внучку:
– Ну что ж ты мне не сказала-то, я бы посмотрела…
На что Инга шутливо ответила:
– Да что ж ты меня не видела, что ли, вот я – смотри на меня.
Но бабушке хотелось смотреть на Ингу всегда…
Ожидать от Инги высоких результатов были основания. Она очень много потрудилась в подготовительном периоде[1]. Закончив сезон 1960/61 года, Инга снизила тренировочные нагрузки. Организму необходима была разрядка, как говорят спортсмены, следовало выйти из спортивной формы. Но выйти постепенно, то есть постепенно при этом снижать нагрузки. В марте поэтому она гуляла в лесу, а в апреле бегала кроссы и плавала в бассейне. Все это делалось легко и непринужденно.
В мае она уезжает на тренировочный сбор в Адлер. Здесь уже нужно также постепенно включиться в работу. Она по-прежнему плавает, но уже много, постепенно увеличивает продолжительность кроссовых дистанций, повышая с каждым разом скорость бега. Ежедневно делает утреннюю гимнастику, в которой вместо толкания ядра и метания диска, как обычно летом, она использует такие средства, как бросание камней, приседания, пешие переходы – до двадцати километров за один раз.
Приехав после сбора в Москву, Инга усиленно занимается греблей. Весь июнь она полностью посвящает гребле и плаванию, продолжает бегать кроссовые дистанции, много уделяет внимания катанию на роликовых коньках.
Летом на сборах в Дубне заслушивали и просматривали каждого «сборника». Инга тоже демонстрировала здесь свое мастерство в беге на роликовых коньках. Она показала, прицепившись за машину, как можно приучаться к большой скорости. Потом продемонстрировала технику катания. Тренеры наблюдали. Каждый из них старался в увиденном что-то найти, выбрать для своих воспитанников. Так ведь всегда бывает: когда смотришь, обязательно что-нибудь почерпнешь для себя. В то время катание на роликовых коньках как средство тренировки пропагандировали специалисты. Пригласили Ингу. Ее катание взяли за образец. Тренеры жадно ловили ее движения. Мария Исакова, приехавшая на эти сборы, увидев Ингу, сказала тренерам-коллегам: «Ингин труд не пропадет, она выиграет все».
Второй этап тренировочных занятий проходил в городе Отепя Эстонской ССР. На этом этапе нужно было развивать силу, скорость, скоростную выносливость, то есть продолжать совершенствовать те качества, что и в июле, но на базе уже имеющейся тренированности. Средства тренировки те же плюс штанга. Нагрузки на этом этапе у Инги значительно повысились. Количество тренировок в неделю было прежним – пять раз, но значительно увеличился их объем. Для выработки скорости она пробегает более короткие отрезки дистанции: начинает тренироваться по два раза в день, что способствует развитию силы и выносливости.
21–22 августа были проведены контрольные соревнования по общефизической и специальной подготовке. Двухкилометровую кроссовую дистанцию она пробегает почти на тридцать секунд лучше, чем в июле! Это обнадеживало.
Возвратившись в Москву, она весь сентябрь и половину октября почти целиком посвящает катанию на роликовых коньках и катанию на коньках на искусственном льду; меньше бегает кроссы и изредка проводит тренировки по легкоатлетическим видам.
Дневниковые записи свидетельствуют о том, что еще до выхода на большой лед Инга подготовила себя для длительной и кропотливой работы в период вкатывания, то есть когда спортсмен начинает приспосабливаться ко льду, от которого он, пока не было мороза, изрядно отвык.
Первые тренировки на льду начались 24 октября в Иркутске. Инге следовало подготовиться к основному периоду – соревновательному, а также к объемным зимним тренировкам.
Она хорошо подготовилась к будущим крупным соревнованиям. Правда, результаты первых стартов на льду были сравнительно невысоки. Но ей всегда требовалась небольшая раскачка, прежде чем она приобретала боевое настроение. Нередко в прикидочных соревнованиях летом ее опережали даже рядовые мастера-конькобежцы, но при выходе на лед они всегда отставали.
В декабре в соревнованиях на приз Я. Ф. Мельникова в Тамбове она сравнительно легко бежала: заняла три вторых места и одно первое на ключевой дистанции 1500 метров. По достигнутым в начале года показателям в дальнейшем можно было ожидать ровных, стабильных результатов на всех четырех дистанциях. Инга теперь одинаково ровно проходила как спринтерские, так и стайерские дистанции.
После соревнований в Тамбове она много внимания уделяет развитию скоростных качеств.
И вот те ответственные соревнования, которые так ожидала наша бабушка, – первенство Советского Союза на высокогорном катке Медео. В сознании многих Инга прочно утвердилась как не разгадавшая хитростей высокогорного льда, а следовательно, не способная пробежать там хорошо. Это подтверждалось раз за разом: внизу бежит отлично, а поднявшись в горы, становится неузнаваемой. Нет былой энергии в движениях, задыхается.
Конец ознакомительного фрагмента.