Глава 2. Меч Судьбы
Арго нагнулся, разглядывая находку – маленький слиток металла, расписанный непонятными знаками. Ему стало вдруг так жутко, что мороз по коже продрал. Не тот ли перед ним слиток, что создал отец! Если это существо вообще можно называть отцом.
Мальчика захлестнули воспоминания прошедшей ночи.
Накинув капюшон, чтобы скрыть свет ореола, он спрятался от прошедших за ним в оранжерею Страхов и дракона в верхней части домика, под прилавком с цветами, и сидел там, чуть не рыдая от бессилия. Бежать некуда – дверь на улицу закрыта снаружи, а выбраться через подвальное оконце, как он делал прежде, не удастся – чудища заполонили проход.
Но на счастье Арго в оранжерею пришел отец.
Мальчик начал поспешно придумывать объяснение, как оказался внутри, не открывая замков. За те роковые секунды, что он задержался в тайнике, с отцом произошло невероятное превращение!
Вязаная, давно потерявшая цвет туника, прикрывавшая всегда отцовские плечи, вдруг распахнулась за спиной – и Арго разглядел в ней светящиеся прозрачные крылья. Веселое лицо отца сузилось, на щеках и лбу появились длинные щетинки, глаза увеличились до невероятных размеров и потемнели, а из копны черных волос протянулись два длинных, напоминающих антенны усика. Ноги и руки изогнулись и утончились, как у стрекозы.
Арго замер, забыв о том, что надо дышать. В свою очередь Страхи, которые до прихода отца шумели и переговаривались, затихли. В оранжерее стало очень тихо. Если не считать булькающих звуков из лунопровода – через него струился лунный свет, насыщая землю и растения магией.
Не успел Арго прийти в себя от потрясения, как отец принес из каморки, где хранилась рабочая одежда, небольшой, невзрачный на вид ящик, будто наспех сколоченный из старых досок. Поставил его на стол и вскрыл садовыми ножницами крышку. Заглянув внутрь, запел незнакомым тонким голосом:
Сила пятой луны, пробудись: все предрешено,
Нити звездные соедини, как заведено!
И Судьба, что была давно рождена,
Пусть будет заново переплетена.
И на первую нить нанизано быть Огню.
Вот петля, узелок – дом, семья, уют.
Тропы вьются, и птицы над ними не запоют.
Следом нить Ветров заполощется, засвистит.
В ней увижу то, что случится во тьме пути.
Вот петля, узелок – выступают следы беды…
От судьбы не уйти, но мы будем с тобой тверды.
Из крапивы и вереска вьется Земная нить,
В ней прольется дождем всё, что надобно сохранить.
А за ней протянулась струной и затрепетала
Нить иная, звенящая, тянутая из Металла.
Узелки мои, петли лунные,
Знаки слов на них – всюду рунные,
Чужие они, шальные,
Остры, как клинки стальные-е-е-е-е…
На последнем слове песни из ящика выплыл черный шар, распустился лепестками, открывая спрятанный внутри клубок пестрых нитей. Отец подхватил одну из них и потянул на себя. Раздался скрежещущий звук, точно ударили огнивом по кремню, высекая искру, и воздух вокруг пришел в движение. Заискрились нити, сплетаясь в узоры полотна и создавая новую субстанцию – слиток металла цвета густого меда, светящегося в темноте.
Стань вестью – чтобы собирать,
Дай силу – чтобы защищать,
Открой имя – чтобы укрывать,
Посвяти в тайну – чтобы испытать.
Напевая новое заклинание, отец приподнял на ладонях вещицу, и его лицо, озаренное свечением, вытянулось от изумления. Арго перепугался, что отец заметил его. Но тот смотрел куда-то поверх, вдаль по переходу. Тогда он тоже осторожно выглянул из укрытия и чуть в обморок не упал.
В ярком свете слитка ему открылось ужасающее зрелище!
Зеленый мир оранжереи, благоухавший ароматами жизни, окоченел и завял! Окончательно и бесповоротно! Травы Аллюзии и Снов поблекли, ростки Фантазии полиняли, деревца Воображения засохли, цветы Жизни помертвели от ужаса. А высосавшие из них соки чудища Страхи уже расползлись по потолку и стенам черными тучеобразными скоплениями.
Заметив, что их обнаружили, Страхи подняли такой грохот, шум и треск – впору было оглохнуть! И ничего в хаосе невозможно было разобрать или разглядеть!
Среди засохших растений и в проходах оранжереи загарцевали монстры Страхи. Огромные зеленые многоножки выползали из ящиков с погибшими деревцами Иллюзий. Склизкими медузами заполнились грядки с цветами Ожидания, среди трав Обещаний шипели варанозмеи. Кожа рептилий подрагивала, с шипением открывались пасти, обнажая острые язычки ледяного огня.
Арго сжался в комок и забился вглубь укрытия, когда существо, бывшее отцом, вскинуло руку, молниеносным движением очертило в воздухе какой-то знак, сыпануло из него светом в сторону Страхов – и рявкнуло:
– Синге, инге, виль, сой! Брысь, погань!
Шаровой молнией прокатился свет заклятия вдоль зала, фейерверком брызнул на Страхи, и погасли жуткие глазищи – просветлел потолок, пропуская свет лун.
Чуть позже Арго кое-как, на четвереньках, почти ничего не видя и не слыша от испуга, пробрался к входу на нижний этаж, а оттуда выбрался наружу, не замеченный отцом.
* * *
Мальчик встряхнул головой, приходя в себя и отгоняя видения. Потянулся, собираясь хорошенько разглядеть слиток. Но едва дотронулся до его прохладной поверхности пальцами, как между ними проскочила маленькая молния.
С тихим воплем Арго отдернул руку, осмотрел ладонь: ожога не было, – и проворчал:
– Ты чего, засранец, дерешься?
Внезапно длинные, покрытые землей черные нити, наросшие на слитке и напоминающие корни цветка, начали опутывать его руки и, переплетаясь, точно паутина, поднялись выше, к плечу.
– Ну что ты прилип ко мне, заклятый? – Арго чуть не задохнулся от паники и принялся рьяно сдирать с себя скользящие ростки, шепча прерывающимся голосом: – Фу! Отстань! Какая мерзость!
«Это мои к-о-р-н-и… ты оторвал меня от земли, теперь са-а-ам станешь моей землей!» – пронесся в голове мальчика голос слитка.
Арго оторопело плюхнулся в траву, решив, что от удара молнией начались галлюцинации. Пробормотал, задыхаясь от потрясения:
– Так вы и говорить умеете?
И получил в ответ:
«Заговоришь тут, когда опору из-под ног выбьют!»
Способность слитка разговаривать и слышать его мысли перепугала, но блеск металла и выгравированные на нем знаки сводили с ума, сжигая страх. Арго ощутил, как в груди у него что-то трепыхнулось и заурчало, и воспрял духом – будто получил от корней чудодейственную силу. Видно, слиток тоже почувствовал перемену в мальчике и ослабил хватку.
Корни повисли, извиваясь змеями. Арго положил его на тропинку, стряхнул с рук остатки земли и вытер ладони о комбинезон. Понизив голос до шепота, сказал вежливо:
– Простите… я не знал, что вы – живой.
«А какой я должен быть? Неживой, что ли?» – удивился тот.
Арго был совершенно сбит с толку и попытался припомнить хоть что-то о говорящих металлах из лекций учителя Шера. Но ничего толкового на ум не приходило – на уроках он большей частью мечтал о сражениях и победах вместо того, чтобы слушать. И сказал, тихо сам себя ненавидя за свое невежество и неученость:
– Ну да… то есть нет… ну конечно же да, или… Я не знаю, я всегда думал, что только мы, манамы, – живые!
«Что ты сказал? – воскликнул слиток срывающимся голосом: – О боги… И стоило мне просыпаться после пяти тысяч лет сна ради того, чтобы услышать подобное кощунство?»
Арго сидел тихо, ничего не понимая. Неужели слитку столько лет? Но откуда он взялся у отца? Пять тысяч лет… Ничего себе!
– А вы, вообще-то, кто? – наконец сообразил он спросить.
«Я тот, кто будет рожден в свете молний и грома и поможет победить Зверя Мары!»
– Зверя Мары? – переспросил, растерявшись, Арго.
«Что, испугался?»
– Ничего я не испугался… просто удивился!
«Да я же слышу по голосу, что испугался. Меня не проведешь!»
– Ерунда! Чего мне бояться? Зверь Мары – будущий хранитель нашего мира! Все ждут его прихода! И я хотел уйти в город, чтобы посмотреть на его рождение! – сказал Арго и покраснел от собственной лжи.
Он собирался сбежать из Лабиринта совсем по другой причине. А слиток как ни в чем не бывало продолжал:
«А ведомо ли тебе, что Зверь – хранитель Мертвого мира? У него голова змея, тело огнезверя, крылья птицы, хвост дракона…»
– Откуда вы знаете, как он выглядит? – изумился Арго. – Зверя никто и никогда не видел, он же еще не родился.
«Знаю, и всё тут… Какая разница, откуда? А также скажу, если Зверь пробудится, погибнет Тенебриз!»
– Неправда!
Арго почувствовал себя беспомощным, в который раз сожалея, что не слушал на уроках. Его знания о мире строились на рассказах Зоринго и найденышей – детей из приюта, живших у Одэли в таверне, в столице. Одэль и ее муж Трумм были лучшими друзьями родителей и учителя. Никто из них никогда не говорил подобные пугающие вещи о Звере Мары.
– Если вы сказали правду, – промолвил Арго после раздумий, – то наверняка найдется другой зверь, чтобы победить Зверя Мары!
«Да, такой зверь найдется, – согласился слиток, – зовется он „Ты сам“».
Мальчик прищурился – фиолетовый глаз почернел, а синий посветлел.
– Издеваетесь?
«Вовсе нет! „Ты сам“ – повседневное имя, на которое зверь откликается».
– Да кто вы такой, интересно, чтобы я вам верил? – возмутился Арго, принимая слова слитка за насмешку.
«Гм… верно, пока никто!» – вздохнул тот, и грани его заиграли многоцветьем.
– А напредсказывали-то – ой-ой-ой… – Арго попытался представить зверя, способного погубить мир.
Не получилось. Перед глазами стояла морда дракона Страха. Вот кто по-настоящему опасен для него. И вообще, какое ему дело до всего мира, когда он свой не смог защитить? Вот бы Зверя Мары найти и приручить, а потом натравить на дракона, когда тот снова заявится.
«Я вижу, ты принадлежишь клану тьмы», – заявил вдруг слиток.
– Ничего себе? Клану тьмы? Хо-хо-хо! – опешил Арго. – С какой стати! Нет, я вырос здесь, в Лабиринте, и принадлежу клану воды.
«Ты уверен?»
– Конечно, здесь живет моя семья… – на этих словах он замялся, не желая признаваться слитку в ночных открытиях. Кто знает, какую тайну волшебная вещица несет в себе? А если выдаст отцу?
«Тебе не удастся скрыть от меня мысли, – заметил слиток и успокоил: – Бояться меня не стоит. Я никогда не принадлежал Лофтину. У меня был другой хозяин… вернее – два. Так что говори без утайки. Разговор останется между нами».
– Ладно! – кивнул Арго. – В Лабиринте живем я, мой брат Зоринго и наши родители: Иль и Лофтин. А еще есть учитель – Шер. Он приходит к нам каждый день из Иртиды учить уму-разуму. В столице Шер снимает комнату в таверне у Одэли и Трумма.
«Странно…» – протянул слиток, точно разговаривая сам с собой.
– Что странно?
«Я думал, ты из клана тьмы – потому что явственно вижу облако за твоей спиной с оттенком фиолетового».
– Какое облако? – Арго оглянулся, невольно приходя в смятение. – Нет там ничего!
Слова слитка всколыхнули утихшие было мысли о драконе Страхе и ночном происшествии. Арго так надеялся, что толстое неповоротливое чудище не сможет пролезть через подвальное оконце и выбраться из оранжереи. Какое там! Подлюка разбил стекло и просочился струйками фиолетового тумана сквозь торчащие из рамы осколки! А потом пробрался за ним в спальню, где развалился на коврике у кровати, распевая ломающимся, как у подростка, голосом песни о своих победах и не давая уснуть.
Всю ночь пролежал Арго, закутавшись с головой в одеяло. Его трясло, морозило, но не было сил на то, чтобы встать и закрыть окно. Невольно вслушиваясь в вопли дракона, вспоминал вылазки в город и от всего сердца сожалел, что нарушил обещание, данное Шеру, – никогда и ни под каким предлогом не выходить в Иртиду одному!
А утром, когда они с Зоринго завтракали на веранде, брат сказал:
– Признайся родителям! Я уверен, отец знает о разбитом окне!
– Отвяжись! – посоветовал Арго, зыркнув на Лофтина, обсуждавшего что-то с Иль.
Отец был чем-то расстроен: обычно бледное лицо его раскраснелось. «Еще немного, и удар хватит», – струхнул Арго. Поспешно опустил взгляд в тарелку, опасаясь выдать себя.
А Зоринго, как нарочно, продолжал испытывать терпение брата, приговаривая вполголоса:
– Отец к тебе благоволил обычно… Уверен, что простит. Признайся!
Со стороны входа на веранду послышался издевательский смешок. Арго метнул в ту сторону разгневанный взгляд и густо покраснел. Оперевшись крыльями на деревянные поручни, в тени дерева-дома веселился дракон Страх – почему-то невидимый для других.
Тело чудища колыхалось от приступов смеха. Попыхивая огнем, Страх хихикал, потешался над Зоринго:
– Ну и мозгоклюй у тебя братец! Он всегда такой зануда? А хочешь, я его съем? Или нет… начну, пожалуй, с тебя! – Дракону, похоже, было весело.
Арго закрыл уши руками, чтобы не слышать глумливый смех.
– Ты чего уши затыкаешь? – обиделся Зоринго, выскочил из-за стола. Ухватил Арго за плечи и встряхнул: – Хоть раз в жизни признайся сам! Не будь трусом!
– Сам ты трус!
А потом Арго пришлось плестись за драконом в оранжерею, чтобы помочь тому выйти из Лабиринта. Тут-то и догадался Зоринго, что дело было неладно и что-то плохое случилось, ведь брата не заманить в цветочный сад и сотней джиалов!
Пока Арго, кряхтя, забирался в подпол, Зоринго открыл замок и вошел через дверь в оранжерею. Обнаружив там чудищ Страхов, он не растерялся и швырнул в них один из ящиков, снеся напрочь половину стеклянной стены.
Ворвавшиеся в оранжерею лучи разъяренного грианда подпалили непрошенных гостей. С писком, визгом и ревом ринулись они врассыпную, на ходу пытаясь затушить занявшееся на телах пламя. Дракон Страха исчез, но Арго был уверен: стоит сгуститься тьме, и чудище вернется.
* * *
Голос слитка вырвал мальчика из раздумий:
«Мне кажется, это облако – твоя личная тьма, но ты не готов ее встретить, и потому не видишь».
– Но вы же увидели! – смешался Арго, начиная с недоверием осматривать себя снова.
«Естественно! Во мне тоже есть тьма, – сказал слиток, – только я давно ее принял как неизбежность. А сейчас я задам тебе вопрос, ради которого заговорил с тобой. Скажи, мечтаешь ли ты о подвигах? Хотел бы ты стать героем?»
– А кто об этом не мечтает? – удивился Арго.
«Кхм… – закашлялся слиток, – уверяю, не многие мечтают. Я помогу тебе, если ты окажешься тем, кого я столько времени ждал. Только запомни, в любом случае нельзя рассказывать о нашем разговоре никому, даже под страхом смерти. Ты принимаешь условие?»
– Да.
«Тогда повторяй за мной:
Вейра – богиня Воображения,
Драге – Обитель ее творения,
Да призову я из тьмы забвения
Шесть разных сутей вашего гения!
Крылья ветров, языки огней,
Тайная сила воды, камней.
С ними – семя древа Желания,
С ними – соль земли Мироздания.
Тьма Треала Ан Дара Тена —
Отзовись!
Свет Де Ааге Сол Сеана —
Проявись!
О, двуликий меч Судьбы,
Явись!»
И в тот же миг содрогнулось мировое древо Желаний вселенной Драконьего пути, обронило семена – драконов Иллюминатов! Вздохнула земля под ногами Арго, а в небе сверкнула молния. Тонкий конец ее впился в слиток на ладони мальчика, и каждое слово заклинания отозвалось в его сердце.
В них рокотало море, шумели ветра, звенели клинки, опаленные жаром битвы. Может, и вправду услышали песню – тьма и свет. Кто знает?