Глава 2. Характер – американский
Разница между философом и инженером
В книге «Америка. Живут же люди!» я достаточно подробно говорил об американской системе образования, включая школьное. Оно в США действительно очень разное – бесплатное и платное, религиозное и гражданское, хорошее и плохое. Есть и богатые, и сравнительно бедные школы, ну а зарплата учителей в разных штатах различается очень сильно. Как и везде в США, в школьном образовании действуют все те же два фактора. Первый: почти в любом месте страны вы почти наверняка найдете школу на свой вкус и доход, соответствующую целям, которые вы ставите перед учреждением, в котором будет учиться ваш ребенок. Или хотя бы школу, близкую к этому. Вопрос только в цене и времени, которое вам придется тратить на то, чтобы ребенок ежедневно попадал в эту школу к началу уроков. Например, на дорогу.
Напомню, что знаменитые на весь мир по американским фильмам желтые школьные автобусы возят только детей из государственных школ. У многих частных, особенно религиозных школ тоже есть свои автобусы (не желтые), однако в большинстве случаев счастливые, но невыспавшиеся родители учеников дорогих частных школ рано утром садятся за руль и везут своих чад на учебу. А потом – назад. По крайней мере до тех пор, пока ребенку не исполнится достаточно лет, чтобы самому сесть за руль. Конечно, в ряде районов родители объединяются в команды, составляют графики, и тогда счастье увозить и привозить своего и соседских детей в школу выпадает хотя бы не каждый день.
Второй фактор связан с неизбежной системностью американской жизни и строгой взаимозависимостью ее разных сфер, о чем я уже не раз говорил. Хорошие школы, естественно, существуют там, где люди платят высокие местные налоги, включая налоги на недвижимость. Могут себе это позволить, исходя из своих доходов. Соответственно, в районах с хорошими школами живут более обеспеченные американцы. И наоборот – в районах с плохими школами живут малообеспеченные американцы. Как результат, хорошая, престижная государственная школа напрямую повышает стоимость недвижимости в том или ином районе, привлекает людей с более высоким уровнем дохода. А люди с высоким доходом платят существенные налоги в местную казну, что оборачивается, естественно, большим плюсом для школы, которая может платить более высокие зарплаты учителям, чаще делать ремонт помещений и т.д. Так они и поддерживают друг друга. Прорвать этот круг очень трудно.
Такая финансово-образовательная зависимость – реальная проблема, которую правительство США в последние десятилетия пытается решать. Так, во многих городах Америки сегодня желтые автобусы перевозят детей из бедных районов на уроки в школы в богатых районах, чтобы хотя бы как-то выровнять их уровень образования. Детей из богатых районов, естественно, никто в бедные школы не возит. До этого американская педагогическая мысль под мощным давлением идей политкорректности еще, к счастью, не дошла. К слову, в небогатых районах частенько есть очень недорогие частные школы, как правило, той или иной религиозной направленности. Но у многих местных родителей обычно нет денег, чтобы отправлять детей даже в такие школы. Если бы деньги у них были – они не задумываясь сами переехали бы в богатые районы с хорошими, но бесплатными государственными школами.
Этот бесконечный замкнутый круг всей американской провинциальной жизни составляет какой-то исконный смысл когда-то одноэтажной, а сейчас двух- и трехэтажной Америки. Хочешь, чтобы твой ребенок учился в хорошей школе, – или переезжай в более дорогой район, или отправляй своего ребенка в частную, но дорогую школу. Конечно, есть очень богатые районы с плохими школами или вообще без школ – например столица США город Вашингтон. Но это скорее редкое исключение, и встречается оно только в больших городах.
В итоге очень многие американцы действительно переезжают в другой район только ради лучшей школы. Это нормальная и распространенная практика в США. Кто-то, разумеется, посылает детей в частные школы, не зная, на сколько лет обучения там хватит семейного бюджета. Другими словами, Америка, конечно, страна возможностей, но ты – и только ты – должен сам решиться на то, чтобы этими возможностями воспользоваться. Государство здесь тебе не помощник. Потом твои собственные дети или скажут тебе спасибо, или возмущенно спросят, почему ты сделал так мало для того, чтобы они получили приличное образование.
Поэтому образование детей – одна из «священных коров» для подавляющего большинства американцев. В значительной степени граница между «плохими» и «хорошими» родителями проходит по образовательному цензу детей. По тому, какую среднюю школу закончили твои дети, в какой университет или колледж отправились учиться дальше, в немалой степени зависит твоя «родительская» и человеческая репутация в обществе. Образование – это одна из тех немногих вещей, на которых подавляющее большинство американцев не экономит. Более того, ради его получения они могут экономить на всем остальном и не вызывать ни капли удивления у окружающих. Второй такой сферой жизни, экономить на которой в США, как правило, не принято, является здоровье. Но об этом я уже писал в других книгах.
Немалое число американцев учится всю жизнь. Преподавателя не удивляет, что в классе колледжа может оказаться несколько студентов, которые старше этого преподавателя. У меня такое было не раз. Эти «пожилые студенты» или решили еще подучиться, или решили поменять карьеру (пусть даже вполне успешную), или просто располагают свободным временем и хотят провести его с академической пользой для себя. Большинство американских университетов с удовольствием организуют различного рода курсы и классы для таких студентов-добровольцев. И университету финансовая польза, и местным жителям хорошо. Я подробно писал об этом феномене в своей первой книге про Америку. Там же я написал специальную главу, сравнивая американскую и российскую системы образования, поэтому здесь не буду повторяться.
Конечно, в США полно малограмотных, а то и неграмотных граждан. Серьезный вклад в этот позорный показатель делают иммигранты из бедных стран. Уровень неграмотности в Америке, безусловно, выше, чем в России, выше, чем в большинстве развитых стран мира. В Америке нет никакого федерального закона об обязательном всеобщем образовании, нет государственных требований и единых стандартов по уровню и качеству знаний. Более того, образование и право на него вообще не упоминается в Конституции страны. Нельзя силой заставить американца учиться. Единственная возможность заключается в том, чтобы сама жизнь принудила человека к получению образования, к его постоянному улучшению, к совершенствованию своей квалификации и т.д.
Такая система в Америке, безусловно, создана. Более того, она очень жесткая, конкурентная и требующая постоянного внимания к уровню образования и профессиональным качествам. Она тесно связана с рынком труда, с системой заработных плат, налогами и т.д. Образование, наравне со здоровьем, включая стоматологию, – чуть ли не единственные исключения, на которые большинство американцев широко тратят деньги, не экономя и не скупясь. Более того, многие американские семьи начинают копить деньги на образование детей еще до их рождения, создавая специальные образовательные счета, свободные от налогов, и т.д. Однако, повторю, насильно никого заставить это сделать нельзя, и в самой богатой стране мира есть немало взрослых людей, не умеющих толком ни читать, ни считать. Обратная сторона, если хотите, свободы выбора. Я бы сделал хотя бы среднее образование обязательным для всех, но опыт США также показывает, что важнее создать максимально широкие возможности для тех, кто реально хочет учиться, дать им возможность проявить свою креативность и способности, нежели стараться грести всех под одну, обязательную для всех гребенку. Хотя, наверное, любые крайности неверны по определению…
В одной из предыдущих книг про Америку я уже писал, что цели российской и американской систем образования весьма различны. Это касается не только средних школ, но и колледжей, университетов, любых учебных заведений. Традиционная, если хотите, европейская система образования, которая работала в СССР, и сейчас в значительной степени сохраняется в России, направлена на воспитание интеллигентного и широко образованного человека, который знает понемногу почти обо всем, что положено знать в современном мире, и способен поддержать не очень глубокий разговор почти на любую тему. Это, скорее, называется воспитанием. Помните, у Пушкина: «Мы все учились понемногу / Чему-нибудь и как-нибудь, / Так воспитаньем, слава Богу, / У нас немудрено блеснуть». И далее: «Онегин был <…> / Ученый малый, но педант: / Имел он счастливый талант / Без принужденья в разговоре / Коснуться до всего слегка, / С ученым видом знатока / Хранить молчанье в важном споре». И, наконец: «Он знал довольно по-латыни, / Чтоб эпиграфы разбирать, / Потолковать об Ювенале, / В конце письма поставить vale, / Да помнил, хоть не без греха, / Из Энеиды два стиха / <…> дней минувших анекдоты / От Ромула до наших дней / Хранил он в памяти своей / <…> Бранил Гомера, Феокрита; / Зато читал Адама Смита» и т.д. Другими словами, Онегин был вполне образованным человеком для своего времени, но Пушкин, по сути, описал всю систему российского образования и воспитания. Мало что изменилось с тех пор, разве только идеологическая составляющая процесса.
Цель американской системы образования в другом. Это очень прагматичная и по-своему очень целенаправленная система. Ее целью является максимальный жизненный, иначе говоря, профессиональный успех человека. Американская система образования в массе своей готовит узкого специалиста самого высокого класса, способного самостоятельно работать в той или иной сфере по возможности на мировом уровне, но не широко образованного интеллигента, как в России. Конечно, не все американцы достигают высшего уровня, но система дает им такую возможность. Это ее единственная цель. Несколько утрируя, можно сказать, что система образования в США идет вглубь, а система образования в России – вширь. Образованный американец не сможет бесконечно поддерживать беседу с образованным россиянином по неограниченному кругу тем. Его фактические знания сравнительно быстро исчерпаются. Отсюда, видимо, берет свои корни распространенный, но очень несправедливый стереотип о малообразованности американцев. Однако в его профессиональной области от американца можно ожидать самого полного и самого глубокого знания предмета. А также умения самостоятельно принимать решения, брать ответственность на себя и отвечать за результаты.
Директор отделения хирургической онкологии Mercy Medical Center в Балтиморе Вадим Гущин, закончивший медицинский университет имени Н. И. Пирогова в Москве и уехавший в конце 1990-х годов в США, дал в мае 2016 года занимательное интервью агентству Lenta.ru. Сравнивая российское и американское образование, он, в частности, сказал: «Хотя у меня и был красный диплом и ленинская стипендия, переучивать оказалось нечего. Все выучил заново. Объемы знаний несравнимы. В Америке учат добывать информацию по определенным принципам. Ты можешь чего-то не знать о больном – он забыл сказать, но ты точно знаешь, как вытащить информацию и как ее интерпретировать. Большой шок, когда читаешь иностранные учебники. Там не говорят, что рак желудка надо лечить так-то и так-то, как говорилось в советских учебниках. Тут пишут: были проведены такие-то исследования, которые показали, что если делать так – получишь один результат, если этак – другой. И ты уже сам домысливаешь, что в какой ситуации тебе предпочтительней. Поначалу очень странно, неуютно. Но потом, когда осваиваешь умение критически принимать решения, все встает на свои места». Конечно, есть универсальные медицинские стандарты, но, по словам Гущина, «главное, что должен знать каждый врач, – почему, на каких основаниях они (стандарты) были написаны. Я видел в России много переводов европейских стандартов, но это бесполезно: чтобы их понять, врачи должны читать научную литературу. Это очень большая работа. В Америке и в Европе это делают все».
Иными словами, образование должно дать высокий профессионализм, умение принимать решения и нести ответственность за их последствия. Но такое образование полностью в собственных, персональных интересах американского студента. Система дает ему возможность преуспеть профессионально в жизни. Воспользуется он этой возможностью или нет – его личное дело. От этого зависит его успех, денежный доход, положение в старости, уровень жизни и т.д. В России, как известно, такой связи жизни с образованием нет вообще. Иначе говоря, в России из учебных заведений выходят интеллигенты, в США – специалисты. В США получение образования – вещь сугубо практическая и утилитарная, в России же образование является частью духовного, если хотите, самосознания человека, способом получить всеобщее одобрение и уважение. Что лучше – не мне судить, мнения тут бытуют самые различные. В США даже шутят: «В чем разница между философом и инженером? – Разница между ними в 100 тысяч долларов в год». Думайте, мол, сами, что вам важнее…
Советские писатели Илья Ильф и Евгений Петров, как известно, совершили в свое время уникальную двухмесячную поездку по Соединенным Штатам и написали замечательную книгу «Одноэтажная Америка», в которой подробно и даже несколько, на мой взгляд, наивно описали малоизвестную гражданам СССР страну. Конечно, эта книга отражает журналистский, несколько поверхностный взгляд на США, но все же она стала «главной книгой про Америку» для нескольких поколений советских людей. В своих записных книжках, письмах и черновиках Ильф и Петров оставили немало дополнительного материала, который не стал частью книги, но помогает посмотреть на тогдашнюю Америку глазами очень наблюдательных и талантливых советских писателей. Например, в письме жене из Америки Илья Ильф однажды так описал свое впечатление от посещения заводов Генри Форда:
«Заводы удивительные. В них все плывет, десятки тысяч деталей плывут на цепях, движутся по конвейерам. Потом нам показали чудо. Нас посадили в автомобиль, только что сошедший с конвейера, и эта машина, сделанная с лихорадочной быстротой, руками ничего, в общем, не умеющих делать людей, сразу двинулась со скоростью 50 миль. И так она будет идти 30 тысяч миль, 40 тысяч, 60 тысяч – и ничего с ней не случится. Здесь несчастные люди делают замечательные машины. 60 тысяч человек умеют делать два-три движения, зато 15 тысяч, которые ими руководят, великолепные инженеры, практики, организаторы. Они собрали машины, которыми человек не владеет, а только им прислуживает».
Самого Форда Ильф описал так: «…вошел молодой старик в сером костюме, красном галстуке и черных ботинках. Это был мистер Генри Форд. У него замечательные глаза, искрящиеся, похожие, как видно, на толстовские. Мужицкие. Очень подвижный человек. Он тоже сел. Все время двигал ногами. То упирал их в стол, то закладывал одну за другую, то снова ставил на пол. Говорили мы, что называется, «за жизнь»… Конечно, такой человек, как Форд, уже не думает только о заработке. Он говорил, что служит обществу и что жизнь – вещь более широкая, чем автомобиль. В общем, я видел замечательного человека, который в громадной степени повлиял на жизнь людей. Он сам, надо думать, не очень доволен господством машины над человеком, потому что говорил о том, что хочет делать маленькие заводы, где люди будут работать и в то же время заниматься сельским хозяйством. Такие заводики у него уже есть. Их около двадцати. Они делают различные автомобильные части. Это то, что они называют «деревенская жизнь и городской заработок».
Хорошая, на мой взгляд, иллюстрация предмета нашего разговора. Однажды я наблюдал забавный спор русских в Америке. Один мой знакомый профессор университета в Сент-Луисе, штат Миссури, – выходец из Москвы, кстати, – говорил, что предпочитает лечиться у врача, который не читал Чехова и Пушкина, но знает абсолютно все о предстательной железе. Его сын, родившийся в США, ему горячо возражал – мол, без широких гуманитарных знаний нельзя стать хорошим медиком. Отец приводил сыну в пример врачей, ставших выдающимися писателями, и утверждал, в свою очередь, что ни один писатель не в состоянии стать средненьким врачом. В конце концов все сошлись на том, что и у российской, и у американской системы образования есть свои плюсы и минусы (не буду их перечислять, ибо писал о них в предыдущих книгах). Но, к сожалению, ни та ни другая система не ставит задачи соединить лучшее из двух опытов.
Можно спорить, почему россияне не очень хотят использовать американский опыт. Позиция Америки мне понятна. Нет смысла рыночному государству тратить деньги и время на массовую подготовку широко образованных интеллигентов. Рынку нужны конкретные специалисты. Пусть даже по «двум-трем движениям». Именно это и заприметил Ильф при посещении завода Форда в ноябре 1935 года. Конечно, потом, на свои деньги и в свободное личное время, американец всегда может дополнить свое образование чем-то не особо практичным. И идут 50-летние доктора и адвокаты, предприниматели и инженеры обратно в колледжи. И берут сугубо гуманитарные классы – от истории литературы до теории фотографии, от средневековой философии до культуры черно-белого кино и т.д. Но делают это уже на волне своего успеха, в том числе денежного. И без амбициозной профессиональной цели.
Поэтому в США есть огромное число учебных заведений, предоставляющих такую возможность представителям среднего и верхнего среднего класса страны в зрелые годы. До этого умами американцев владеет другая ценность: образование – это способ укрепить себя по жизни, заработать больше, чем окружающие; это твое конкурентное преимущество, твоя личная безопасность. Рекламы американских школ, колледжей, университетов полны сравнительными данными о том, насколько больше в среднем зарабатывает за свою жизнь человек с тем или иным уровнем образования. А сами американцы любят говорить, что потерять можно все – деньги, жилье, семью, здоровье и т.д. Единственная вещь, которую нельзя потерять, – это образование. Это твой вечный капитал, в который не жалко вкладываться, ибо отдача от него будет до конца жизни. При этом у тебя нет обязанности получить образование, а у государства – его тебе дать. Дело сугубо добровольное.
Бабушка versus бебиситтер
Начнем с самого начала. В начале американской цепочки образования, как, впрочем, и российской, находятся ясли. Дальше начинаются отличия. Как я уже неоднократно писал, в Америке почти полностью отсутствует такой социальный институт, как «институт бабушки», являющийся важнейшим элементом российского процесса воспитания молодого поколения. Другими словами, в США бабушки (не говоря уже о дедушках) с внуками не сидят. Во-первых, они в подавляющем большинстве случаев живут довольно далеко от своих детей и внуков (динамичная жизнь американца, которая приводит к этому, еще будет предметом нашего рассмотрения), а во-вторых, им и в голову не придет мысль о том, что воспитание внуков является их обязанностью. Американские бабушки вовсю живут своей жизнью, которую они заработали к старости или к пенсии, и обменивать это право на то, чтобы облегчить существование своим женатым детям, они не готовы. Сами завели детей – сами и воспитывайте. Конечно, периодически, на праздники или на каникулы, они готовы взять внуков к себе, зная, однако, когда именно кончится этот срок.
Здесь любят вспоминать определение американской старости, которое дал Рональд Рейган: «Старость – это когда у вас есть два-три варианта, как провести вечер, и вы выбираете тот, который приведет вас домой не позже девяти». Какие уж тут внуки… Безусловно, есть и немалые исключения, особенно в этнических диаспорах Америки, сохраняющих более традиционные формы семей. Например, бабушки в семьях русских иммигрантов выполняют зачастую свою привычную роль, как будто они продолжают жить в России. Однако это правило сохраняется не более чем на одно-два поколения. Иногда американские родители посылают своих детей пожить у бабушки в ситуации, когда они стоят на грани развода и хотели бы хоть ненадолго защитить детей от реалий разваливающейся семьи. Иными словами, вынужденно. К слову, статистика разводов в США крайне высока и примерно соответствует российской. Так что подобные случаи здесь – не исключение.
И дело вовсе не в своеобразном эгоизме старшего поколения американцев, а, скорее, в некой исторической справедливости: каждое поколение должно воспитывать своих детей. Без разрыва, если угодно. И каждое поколение должно иметь возможность пожить в свое удовольствие на склоне лет: путешествовать, спать столько, сколько хочется и когда хочется, жить в своем стиле и ритме. Не провожать по утрам внука в школу и ждать его к обеду, но ходить на свои тусовки, играть в бинго и ужинать рано, когда в ресторанах действует специальная большая скидка. (Кстати, замечу в скобках, эта скидка – очень популярный в США маркетинговый инструмент: если прийти в ресторан в районе 17 часов, то можно увидеть там неимоверное количество пенсионеров.) Увидеть в США бабушку или дедушку, направляющихся в школу для разборок с учителями или директором, можно очень-очень редко и в порядке исключения. Как правило, они с удовольствием приходят туда – но только на выпускной вечер или школьный концерт, в котором участвуют их внуки и внучки.
Говоря о «поколении бабушек», справедливости ради надо признать, что за пару последних десятилетий ситуация стала постепенно меняться. Сегодня чаще, чем когда-либо в новейшей истории США, можно встретить американца, не отдаляющегося от родителей больше чем на расстояние средней автомобильной поездки. Так, почти половина взрослых самостоятельных американцев сегодня живет приблизительно километрах в 30 от своих матерей. Эта тенденция стала набирать силу уже более 20 лет назад, когда оказалось, что американцы с небольшими доходами стараются не уезжать далеко от места, где они родились. Но это связано не с внуками. Это связано, во-первых, с экономическими возможностями части американцев, старающихся повысить эффективность своих расходов на родителей, а, во-вторых, с тем, что система услуг для пожилых граждан в Америке в немалой степени опирается не на государственные фонды, а на личные возможности их самих и их семей. Если более обеспеченные семьи готовы немало платить за уход за своими пожилыми родственниками, то люди со скромным заработком, как правило, оплачивают частичный – в разной степени – уход за ними, а остальное компенсируют своими семейными и личными усилиями. Тенденция имеет довольно устойчивый характер, но подчеркну: она связана не с воспитанием бабушками и дедушками подрастающего поколения, а как раз наоборот – с необходимостью для части американских семей оптимизировать расходы на уход за своим старшим поколением.
В США, как и во всех странах мира, у пожилых граждан есть только две возможности обеспечить себе достойную старость: собственные сбережения, доходы и инвестиции и забота, помощь и уход со стороны выросших детей. В современных США на каждого американца старше 80 лет сегодня приходится семь взрослых и подрастающих родственников, готовых взять на себя заботу об уходе за ним. Американские демографы считают, что это число будет постепенно уменьшаться. Опросы показывают, что американские семьи с совокупным годовым доходом от 75 тыс. долларов, как правило, рассчитывают на полноценную профессиональную помощь по уходу за своими детьми и престарелыми, так как могут себе это позволить. Те, кто зарабатывает меньше 30 тыс. долларов в год, могут рассчитывать в основном только на свои личные усилия. В этих семьях бабушки – хочешь не хочешь – вынуждены брать на себя некоторые обязанности по уходу за маленькими детьми. И наоборот: подросшие дети – за своими родителями.
В сложившейся в США образовательной системе, в которую сами американцы очень верят и которую реализуют на практике уже не первое десятилетие, кроме «свободы бабушек и дедушек», есть еще несколько очевидных особенностей. Во-первых, неписаное правило, согласно которому каждое поколение должно вырастить своих детей, приводит к тому, что ценностный разрыв между воспитываемым и воспитателем гораздо меньше, чем в случае заметного поколенческого разрыва. Дети воспитываются на примере работающих родителей, а не в доме неработающих взрослых – бабушек и дедушек. Они сразу воочию видят семейную рабочую жизнь со всеми ее плюсами и минусами, радостями и провалами, финансовыми проблемами и межличностными конфликтами. Тем более что подавляющее большинство американских семей имеют сегодня двух-трех и более детей, часто с большой разницей в возрасте между ними. Поэтому, кстати, проведение даже одних выходных у бабушки, как правило, не вызывает энтузиазма ни со стороны внуков, ни – тем более – со стороны бабушек.
Во-вторых, отсутствие бабушек как важного элемента в воспитательной цепочке приводит к появлению такого чисто американского феномена, как бебиситтеры. Это подростки, которым за небольшие деньги типичные американские родители доверяют своих детей, когда сами не могут ими заниматься. Я подробно писал об этом в предыдущей книге и здесь не буду повторяться. Более того, бебиситтеры – это один из любимых персонажей Голливуда. Тут есть свои плюсы и минусы, проблемы и особенности. Но поразительно то, что этот феномен носит поистине всеобъемлющий характер, и им вполне довольны обе стороны. Родители получают массу свободного времени за сравнительно небольшие деньги, несравнимые с теми суммами, которых стоил бы детский сад или ясли. А подростки относительно легко и непринужденно зарабатывают наличные, которые, конечно, никто налогами не облагает. Я подозреваю, что даже работники налоговых служб США легко в своей семейной жизни идут на этот микроскопический обман своего государства.
Более того, занимаясь присмотром за младшими детьми, подростки в значительной степени снимают с собственных родителей две тонких проблемы. Во-первых, родителям не надо теперь заниматься организацией свободного времени детей – те с удовольствием или без удовольствия, но в это время подрабатывают. А во-вторых, гораздо меньше средств из семейного бюджета тратится на так называемые карманные деньги, а то и на какие-то сравнительно серьезные покупки для детей. Частенько подростки сами в состоянии заработать на обновку, бензин или посещение клуба. И не только присмотром за чужими детьми – в США у них есть возможность подработать во многих местах, от ресторанов до заправочных станций. Причем делают они это независимо от уровня жизни своей семьи и заработка родителей. Это такая обязательная для каждого подростка американская «школа жизни». В одной из предыдущих книг я уже рассказывал о собственном семейном опыте в данной сфере. Думаю, любой российский родитель сможет легко оценить преимущества подобной системы прибыльного времяпрепровождения подростков.
Наконец, многочисленные академические исследования показывают, что для подростков, которые немало времени занимались присмотром за маленькими детьми, это становится своеобразным «родительским» опытом – они более ответственно через несколько лет относятся к решению завести собственных детей. Хотя, конечно, это не мешает США оставаться одним из лидеров среди западных стран по числу беременностей среди подростков. Но надо сказать, что, по моим наблюдениям, никоим образом не подкрепленным статистикой, высокая доля подростковых беременностей отмечается как раз в тех районах США, где доходы родителей, как правило, не позволяют им нанимать подростков для присмотра за малышами. Хотя, конечно, я отдаю себе отчет в том, что отсутствие опыта ухаживания за чужими маленькими детьми вовсе не является главной причиной этих самых беременностей. Скорее, это бедность, наркотики, отсутствие альтернативы в проведении свободного времени, скука и безысходность жизни в маленьких американских городах, пьянство или безработица родителей, плохая компания и т.д.
Конечно, такая ситуация с воспитанием маленьких детей может вызвать бурю возмущения у части россиян, сильно полагающихся в этих вопросах на поколение своих родителей. Но российские реалии сильно отличаются от американских. В России в очень многих случаях несколько поколений семьи живут в одном городе, нередко даже в одной квартире. В США, повторю, последняя ситуация является совершенно невероятной и встречается только в определенных этнических меньшинствах, да и то, как правило, до момента финансового насыщения. Поэтому факт остается фактом: большинство россиян воспитано бабушками и дедушками (при той или иной степени участия), в то время как подавляющее большинство американцев были так или иначе воспитаны подростками, не намного старше, чем они сами. Конечно, масштабы этого воспитания тоже разнятся. Я знаю семьи, где бебиситтеры сидели с детьми каждый день после школы до вечера в течение нескольких лет, а также семьи, которые приглашают сиделок для детей лишь изредка, да и то на несколько часов – когда идут в кино, в гости или в ресторан. Об этом я тоже уже писал в одной их своих книг.
Мне иногда кажется, что истоками культурных и психологических различий между американцами и россиянами в немалой степени является то, что они в детстве, как правило, были объектами воздействия принципиально различных воспитателей. Как воспитывает внука или внучку бабушка? В основном так: «Осторожно, не лезь на забор! Надень еще один свитер, на улице холодно. Надень шапку! Не играй с этими мальчишками, они хулиганы! Съешь еще одну котлетку. Не лазай по деревьям. До обеда конфет не ешь – аппетит перебьешь. Не бегай допоздна на улице. Осторожно с велосипедом и т.д.» Как воспитывает американского малыша подросток? Примерно так: «Иди надень что-нибудь и отправляйся на задний двор! Давай попробуем залезть на это дерево. Давай я буду на твоем велосипеде кататься, а ты беги сзади. Иди займись чем-нибудь, не мешай мне смотреть телевизор. Дай мне свой компьютер сделать уроки. Больше не хочешь? – давай я доем. Закажем пиццу? Моя девушка зайдет. Только не говори потом своим родителям… и т.д.» И этот детский незабываемый опыт вольно или невольно передается из поколения в поколение. Россияне будут воспитывать своих будущих детей именно так, как их самих воспитывали бабушки и дедушки, а американцы будут воспитывать будущих детей с помощью нового поколения бебиситтеров.
Я ни в коем случае не хочу сказать, что один воспитательный вариант лучше или эффективней другого. Как говорили древние мудрецы – каждому свое. Но каждый вариант отражает не только особенности устройства ежедневной жизни в разных странах, но и некие национальные особенности характера. С детства американцев учат, что полагаться надо на самих себя, никто за тебя очень многие вещи делать не будет. За свои интересы надо побороться, иногда против более сильного и взрослого оппонента. Потом, во взрослой жизни, это проявляется в большей мере. В российском варианте воспитания есть свои бесценные стороны – больше любви и защиты, опыта и заботы. Что тоже, безусловно, сыграет свою роль в будущем.
В России каждое поколение берет на себя заметно большую долю непосредственной ежедневной ответственности за воспитание следующего поколения, чем в Америке. Но с немалой помощью предыдущего – бабушкиного – поколения. В Америке же родители обращаются к помощи другой возрастной категории – тех, кто старше их детей всего на несколько лет. Как результат, преемственность поколений проявляется в России и США по-разному. В России дети чувствуют несравнимо большую, чем в США, близость с бабушками и дедушками, да и с родителями тоже. От них они получают основные знания, навыки воспитания и жизненный опыт. Они являются главными примерами для подражания. Родители (плюс бабушки и дедушки) представляют в глазах подрастающего поколения примерно одно «старшее поколение» со школьными учителями, и все они воспринимаются в общем как единое целое. В США в результате того, что дети в немалой степени находятся под присмотром подростков, разрыв между поколениями гораздо меньше. Подростки, сидящие с детьми, являются для последних существенным источником информации, опыта и знаний. Моделью для подражания, если хотите.
Конец ознакомительного фрагмента.