1
Рабочий день сержанта полиции Марка Лэнгтона всегда начинался одинаково. Бодро вскакивая с постели, Марк подходил к стене и, опираясь руками о пол, вставал на голову. Застыв в столь глубокомысленной позе, он размышлял о бренности всего сущего, а будильник нещадно верещал на прикроватной тумбочке еще две минуты. Потом Марк шел в душ, завтракал на скорую руку, одевался и бежал на работу. Идти спокойно он не мог, так как времени всегда было в обрез. Ему почти никогда не удавалось приходить в участок вовремя, и хотя каждое утро Марк давал себе зарок встать на полчаса раньше, на следующий день повторялась та же самая печальная история.
В шестьдесят восьмом полицейском участке Нью-Йорка сержант Марк Лэнгтон был самым молодым сотрудником. Он совсем недавно закончил академию, мечтал о том, чтобы приносить пользу обществу и бороться с преступниками. Над энтузиазмом Марка посмеивались и подкидывали ему работенку поскучнее. Он ворчал, но слушался, не сомневаясь, что наступит день, когда он станет настоящим детективом и будет разгадывать одно головоломное дело за другим.
Напарником Марка был Чак Рейнолдс, сурового вида мужчина, обремененный слишком высокими процентами по кредитам и капризной женой. Чак постоянно сетовал на то, что заработки в полиции невелики, а жизнь дорожает с каждым днем и что пора бы подыскать себе более прибыльную работенку. Но Марк был уверен, что без своей работы Чак не проживет и дня. Рейнолдс знал свое дело и не зря считался одним из самых лучших полицейских участка.
Но как бы Марк ни стремился к подвигам, на их с Чаком долю выпадали в основном дела мелкие, пустяковые, вроде ограбления подростками книжной лавки или уличных драк между подвыпившими студентами. Марку грезились громкие убийства, преступные сообщества, мафиозные разборки, а приходилось работать с карманными воришками и несовершеннолетними хулиганами. Мирная и спокойная – вот как характеризовал Чак Рейнолдс их работу, а Марка раздражало собственное бездействие.
День, который перевернул всю жизнь Марка, начался как сотни других до него. Запыхавшийся Лэнгтон влетел в участок и плюхнулся за свой стол. Очень вовремя, потому что через пару секунд в помещение вошел лейтенант Уолш, который славился своей строгостью.
Уолш немигающим взором обвел комнату, разделенную тонкими перегородками, убедился, что все сотрудники на месте, и пошел к себе.
Марк с облегчением перевел дух.
– Опять повезло тебе, малыш, – съехидничал Джо Доил, веснушчатый толстяк, сидевший напротив Марка. Несмотря на ранний час, он поедал огромный гамбургер, ни капли не заботясь о своей фигуре.
Марка передернуло. Он работает здесь уже больше года, а до сих пор не может избавиться от дурацких прозвищ. Малыш – еще одно из самых безобидных. Другие, например, Красавчик, были гораздо неприятнее.
Марк Лэнгтон искренне не понимал, почему его считают привлекательным. Отражение в зеркале постоянно убеждало Марка в обратном. Высокий и худой, он немного сутулился, чтобы казаться меньше ростом. У него были небольшие, глубоко посаженные глаза, широкие чувственные губы, из-за которых в детстве он удостаивался и более обидных прозвищ, нежели Малыш или Красавчик. Пожалуй, единственным, что нравилось Марку в себе, были аккуратный прямой нос и густые темно-каштановые волосы. Но разве этого достаточно, чтобы считаться красивым?
В школе девочки не особенно жаловали Марка, предпочитая более мускулистых и развязных одноклассников, и он привык смотреть на себя глазами подростка, не сознавая того, что между пятнадцатилетним мальчиком и двадцатипятилетним мужчиной лежит огромная пропасть. Марк много лет увлекался йогой, и его тело давно утратило подростковую неловкость и худобу. Великолепно развитые мышцы, поражающие не объемом, а красотой и пластичностью, мальчишеская грация без мальчишеской неуклюжести – все это заставляло девушек на пляже долго смотреть Марку вслед. Впрочем, он редко появлялся на пляже. Ему было жаль тратить время на подобные пустяки.
– Смотри, застукает тебя Уолш… – Толстяк Доил шутливо постучал пальцем по столу. Перемазанный кетчупом и горчицей палец оставил грязный след, но Доила это не смутило. – Тебе не поможет даже твоя хорошенькая мордашка.
Марк скривился, но промолчал. Отвечать на подобные тупые шуточки он считал дурным тоном, а его злость только обрадует Доила.
– Марк, дело есть, – хмуро бросил Чак, подходя к столу Лэнгтона.
Толстяк Доил тут же отвернулся от Марка и с удвоенным прилежанием принялся за свой бутерброд. Связываться с Рейнолдсом он не любил. В отличие от Марка Чак мог припечатать крепким словцом.
– Что случилось, Чак? – спросил Марк, стараясь казаться серьезным, сообразительным и деловым, хотя на самом деле ему хотелось налить себе крепкого кофе и блаженно подремать на стуле еще минут десять.
– Ограбление выставки, – скучным голосом сообщил ему Рейнолдс. – Все остальные заняты, и эту ерунду снова спихнули нам.
Напарники переглянулись и печально вздохнули, Чак – потому что был по натуре пессимистом, Марк – потому что предчувствовал нудную рутинную работу.
– Вот, почитай, пока я покурю, – пробормотал Чак, передавая Марку тощую папочку с делом. – А потом поищи информацию по этой выставке. Может, что интересное попадется.
Марк открыл папку. В ней был подшит один-единственный листок – заявление потерпевшей стороны. Некая Магдалена Мэриголд, единоличная владелица экспонатов, сообщала о том, что из выставочного зала было украдено несколько особо редких экземпляров. Выставка проходила в одном из самых престижных выставочных залов Нью-Йорка. Это было уже кое-что, Марк присвистнул и стал читать внимательнее.
Пропажа была обнаружена сегодня ночью (интересно, а с какой стати Магдалену Мэриголд понесло в Сити-Холл ночью? – невольно отметил Марк). Лейтенант Уолш, к которому обратилась ограбленная дамочка, взял у нее заявление, на редкость бестолковое и несодержательное. Рукой Уолша внизу было приписано «срочно, секретно».
Не густо. Марк почесал затылок, закрыл папку и повернулся к компьютеру. Оставалось надеяться, что Интернет заполнит все пробелы в заявлении Магдалены Мэриголд. Марк быстро набрал в поисковой системе Нью-Йорк, Сити-Холл, чтобы посмотреть, какие там сейчас идут выставки, и принялся методично просматривать один сайт за другим. Так, выставка современного искусства южных штатов. Не пойдет.
Ремесла доколумбовской Америки. Вряд ли.
Выставка косметических новинок компании «Мэриголд корпорэйшн» «Косметика для настоящей красоты». Стоп.
Марк пробежал глазами небольшую статью.
«Мэриголд корпорэйшн», ведущая американская компания в области косметики и парфюмерии… находится в постоянных поисках рецептов красоты… проводит современные исследования… выставка последних достижений…
Марк хмыкнул. Выставка кремов и лосьонов?
Кому интересно на это смотреть? А главное, кому понадобилось что-то там воровать?
Однако из статьи выяснилось, что почти все экспонаты были разложены по очень необычным баночкам – с золотыми крышками, инкрустированными драгоценными камнями. Более того, камни баснословной стоимости использовались и для украшения экспозиции.
Удачливому грабителю было чем поживиться.
Марк сделал несколько пометок и решил поискать информацию о Магдалене Мэриголд.
Что представляет собой ненормальная дамочка, которой взбрело в голову упаковать крем для рук или лосьон для тела в банку, украшенную сапфирами и изумрудами?
Магдалена Мэриголд оказалась единственной владелицей крупнейшей косметической корпорации, в состав которой входило множество разных компаний, имеющих то или иное отношение к миру красоты. По приблизительным оценкам (потому что точные размеры состояния этой загадочной дамы были никому не известны) Магдалена входила в число самых богатых людей Америки и была, скорее всего, богатейшей женщиной страны. Она владела заводами по производству косметики, научными лабораториями, крупной сетью магазинов, модельным агентством, парой-тройкой глянцевых журналов и даже транспортной компанией. Одним словом, ничто не могло помешать победоносному шествию продукции «Мэриголд корпорэйшн» по миру.
Предприимчивости этой бизнес-леди оставалось только удивляться. Некоторые марки ее продукции были хорошо известны даже такому далекому от косметической сферы человеку, как Марк Лэнгтон.
– Ну что, Марк, обнаружил что-нибудь? Эта Мэриголд еще та фифа, про нее должно быть много написано. – Тяжелая рука Чака легла на его плечо.
Марк невольно поморщился – его напарник всегда курил самые дешевые сигареты и от него ужасно пахло табаком.
– Да, кое-что есть, – кивнул Марк. – Только объясни мне, пожалуйста, почему такая крутая дамочка обратилась именно в наш участок, а не в частное детективное агентство? У нее и своя служба безопасности должна быть. И к тому же выставочный центр относится к другой территории… При чем тут мы?
Магдалена сладко потянулась. Она всегда просыпалась в одно и то же время, в девять утра, независимо от того, во сколько легла накануне.
У нее слишком много дел, чтобы нежиться в постели.
Хотя в такой постели, как у нее, понежиться стоило. Из темного полированного дерева, массивная и добротная, она занимала добрую треть огромной спальни в квартире Магдалены.
Постельное белье менялось в соответствии с настроением хозяйки. Сейчас у нее было неспокойно на душе, и она распорядилась, чтобы в спальне полностью сменили цвет постели и драпировок: с ее любимого розового на золотисто-персиковый. Магдалена надеялась, что так ей будет легче обрести душевное равновесие.
Она полежала несколько минут, прислушиваясь к тому, что происходит снаружи. Но звукоизоляция в квартире была отменная, ни за что нельзя было сказать, что она находится в самом центре Нью-Йорка. Шумы большого города не тревожили Магдалену Мэриголд в ее жилище на тридцать втором этаже. Более того, на широком балконе, по периметру опоясывающем квартиру, был разбит настоящий сад.
Глядя в окно, Магдалена представляла себе, что она в своем любимом загородном доме, вдали от суеты делового Нью-Йорка.
Магдалена откинула тонкое золотистое покрывало и села, наслаждаясь последними минутами одиночества и тишины. Вскоре прибежит ее горничная Берта, крепкая молодая австрийка, принесет легкий, но питательный завтрак.
Затем обязательный визит косметолога, маска и массаж, а потом Магдалена оденется и спустится вниз, на двадцать пятый этаж, в просторный кабинет президента «Мэриголд корпорэйшн».
В свой кабинет.
Многим ее знакомым было трудно понять, как Магдалена умудряется жить и работать в одном и том же здании. По их мнению, это было так утомительно… Но Магдалена считала, что гораздо утомительнее каждый день тратить время на то, чтобы добраться на работу, и распорядилась оборудовать себе квартиру на предпоследнем этаже небоскреба. К тому же она не рассматривала это жилье как постоянное. У Магдалены был великолепный дом в пригороде Нью-Йорка, апартаменты в Майами, вилла в престижном районе Лос-Анджелеса, бунгало размером с пятизвездочный отель на Гавайях и множество другой недвижимости по всему миру. Да, и не надо забывать о миленьком особняке в Нью-Йорке, где Магдалена принимала гостей и устраивала известные на весь город вечеринки. Одним словом, квартира в здании «Мэриголд корпорэйшн» служила сугубо рабочим целям, когда Магдалена была слишком загружена делами, чтобы уезжать ночевать в другое место.
Как, например, сейчас. Весна всегда была горячим временем для «Мэриголд корпорэйшн».
Женщины снимают верхнюю одежду и хотят великолепно выглядеть, а их мужчины готовы тратить немалые деньги, чтобы удовлетворить капризы любимых. Косметические компании не должны зевать, чтобы вовремя предложить свои новые разработки. До сих пор «Мэриголд корпорэйшн» удавалось быть первыми во всем, но Магдалена знала, что ей нельзя успокаиваться на достигнутом. Нужно все время что-то изобретать, придумывать новые ходы, привлекать клиентов. Иначе можно в два счета распрощаться с положением лидера.
Изюминкой этого сезона должна была стать выставка «Косметика для настоящей красоты».
Магдалена готовилась к ней всю зиму. При выставке работал салон красоты, где совершенно бесплатно дамам предлагали изменить свою внешность. Конечно, с правом сфотографировать их до и после чудесного преображения и разместить эти фотографии на выставке. Магдалена намеревалась наглядно продемонстрировать преимущества своей косметики и своих специалистов. Более того, всю выставочную неделю параллельно планировались презентации, семинары, лекции, фуршеты, концерты, то есть масса научных и развлекательных мероприятий, способных удовлетворить самую взыскательную публику.
Однако наибольшую ставку Магдалена делала на саму экспозицию. Про себя она называла ее «косметикой для богатых» и хотела привлечь внимание именно тех, кто был в состоянии отвалить круглую сумму за крохотную баночку с чудо-кремом или лосьоном. На своей выставке Магдалена Мэриголд обещала революционные открытия, средства, превосходящие по эффективности все изобретенное ранее, то есть Косметику, Без Которой Нельзя Обойтись. Естественно, если вы можете это себе позволить.
Более того, она предлагала красоту, а не просто косметику. Никому не интересно разглядывать крем в банках, в этом она не сомневалась. А если эта банка сама по себе – произведение искусства? А если за оформление экспонатов отвечает именитый художник? А если прекрасные девушки тут же продемонстрируют действие волшебного средства? Магдалена готовила множество сюрпризов, которые произведут неотразимое впечатление на сердца тех, кто уже пресытился роскошью. Она сама была из их круга и точно знала, что должно подействовать, а что нет.
Но выставка проработала только два дня, как вдруг случилось непредвиденное. Осматривая вечером, после закрытия салона, свою коллекцию, Магдалена с ужасом обнаружила, что кое-что пропало. Это было неслыханно, ненормально, невозможно, но тем не менее это произошло.
Первым порывом Магдалены было устроить скандал службам безопасности как выставочного зала, так и «Мэриголд корпорэйшн». Но она не достигла бы таких высот, если бы не умела контролировать первые порывы. Характер и расположение пропавших экспонатов были таковы, что случайный наблюдатель и не понял бы, что что-то исчезло. Грабители так не действуют. Они хватают все ценное, что попадется под руку.
Магдалена призадумалась. Похоже, что действовал кто-то из своих… В таком случае огласка может быть смертельна. «Мэриголд корпорэйшн» – компания, в которой нет воров и предателей, там все счастливы и настроены на работу для общего блага. Магдалена не могла позволить себе разрушить образ, который формировался годами, из-за нескольких драгоценных баночек и камней.
По этой же причине ей не хотелось официально обращаться в полицию. Репортеры наверняка пронюхают, что с выставкой что-то неладно, и налетят как мухи. Слишком большой риск. Кто-нибудь все равно окажется чересчур назойлив и удачлив, и роковая статья появится во всех газетах. Однако проигнорировать пропажу Магдалена тоже не могла. Вор должен быть изобличен и примерно наказан, чтобы другим неповадно было.
Долго ломать голову Магдалене не пришлось.
Среди ее многочисленных знакомых был некий лейтенант полиции Роберт Уолш, который, несмотря на свою скромную должность, был вхож в весьма достойные крути и уже неоднократно оказывал Магдалене неоценимые услуги, Она не колебалась ни секунды. Уолш – идеальная кандидатура. Он проведет расследование, не привлекая лишнего внимания, и, если ей потребуется огласка, сможет ее достойно обеспечить – как-никак представитель закона, а не какой-нибудь частный детектив, с которым потом хлопот не оберешься.
– Одним словом, дамочке этой шумиха ни к чему, – резюмировал Чак. – А наш лейтенант, как ее старый знакомец, пообещал оформить все в лучшем виде. Ловкий парень, этот Робби Уолш.
Чак вздохнул, добавляя про себя, что если бы среди его приятельниц была владелица «Мэриголд корпорэйшн», он ни за что бы не стал протирать штаны в паршивом полицейском участке.
Они с Марком сидели в маленькой забегаловке рядом с участком, куда обычно заходили пообедать. На этот раз на их тарелках лежало пережаренное мясо и недоваренные макароны.
Одно компенсировало другое, и напарники не без удовольствия поглощали пищу, запивая ее черным кофе. Они привыкли довольствоваться малым, порой у них не хватало времени и на такую скромную еду.
– А почему Уолш сам не занялся этим делом? – сварливо спросил Марк.
Его до глубины души оскорбляла подобная «неофициальность» задания. Марк смотрел на себя как на оплот общества, гарантию спокойствия и порядка, а ему предлагали превратиться в презренного частного детектива и шнырять, вынюхивать, выспрашивать…
– Он бы рад. Дельце не хлопотное, – хохотнул Чак. – Да у него времени сейчас нет. Смотр большого начальства. Разве ты забыл?
Марк кивнул. Раз в несколько лет проводились инспекции всех полицейских участков города, и у лейтенанта дел было по горло. Как же, непременно хотелось выставить себя в наилучшем свете.
– Не грусти, Марк. – Чак похлопал напарника по плечу. Он единственный во всем участке не называл его ни Малышом, ни Красавчиком, ни каким-либо другим прозвищем. – Вот тебе отличная возможность проявить себя. Найдешь этой тетке ее притирания, глядишь, и повышение от Уолша выйдет. Перейдешь в отдел убийств.
Марк призадумался. Да, это дело, несомненно, отличается от того, чем он привык заниматься. Драгоценные камни и ведущая косметическая корпорация Америки – это вам не сырая говядина Оливера Фуджуса, владельца мясного магазинчика, которую проворные мальчишки стащили прямо с его заднего двора.
– Слушай, а может, это конкуренты выкрали крем, чтобы выяснить точный рецепт? – спросил Марк. Глаза его загорелись, он явно уже представлял себя идущим по следу коварных фабрикантов.
– Не исключено, – покровительственно улыбнулся Чак. – Действуй, парень.
– Я бы предпочла, чтобы ты лично занялся моей просьбой. Мне казалось, я имею на это право, – недовольно сказала Магдалена. Роберт Уолш позвонил ей днем и сообщил, что выделил двух полицейских, «двух отличных полицейских» исключительно для работы над ее делом.
Уолш вздохнул. Он в этом не сомневался.
Однако все эти отчеты, доклады, встречи, смотры, испытания занимали у него столько времени, что он едва успевал пообедать. Даже ради Магдалены Мэриголд он не мог ничего изменить.
– Я не могу, Магдалена, – взмолился он, прекрасно зная, что эта женщина любит настаивать на своем. – Очередная инспекция, черт бы ее побрал!
Магдалена нахмурилась. Ей было плевать на все инспекции в мире, но она всегда здраво оценивала положение вещей. Роберт Уолш был исполнительным человеком, на которого можно было смело положиться. Раз он говорит, что не в состоянии лично заняться ее делом, значит, так оно и есть. К тому же у Магдалены просто не было другого выхода, как довериться ему и его «ребятам».
– Хорошо, – произнесла она медленно. – Но ты уверен, что твои вояки не начнут трепаться?
Роберт Уолш был уверен.
– Мне бы очень не хотелось, чтобы они стали распускать языки… – Магдалена позволила паузе повиснуть в воздухе.
Пауза была пропитана угрозой. Легкой, едва ощутимой, но от этого не менее реальной.
– Какой разговор, Магдалена, я лично гарантирую, что все будет отлично! – Голос лейтенанта Уолша буквально излучал бодрость.
– Думаю, никому не нужно будет знать, что они – полицейские, – вслух рассуждала Магдалена.
– Естественно.
– Пусть выдумают себе подходящую легенду.
– Конечно, – вновь поддакнул Уолш.
– И результаты мне нужны побыстрее.
– Разумеется. – Уолш был полон подобострастия. – Если они заглянут к тебе сегодня, ты уделишь им минутку внимания? Когда им лучше подойти?
– Не буду же я назначать им встречу, – сухо сказала Магдалена. – Пусть приходят. Подождут в случае чего.
– О, без вопросов!
– И еще кое-что… Если меня все устроит, то ты можешь рассчитывать на солидное вознаграждение.
Она положила трубку. Уолш облизал губы.
Наконец-то она упомянула о самом важном, а то он уже начал беспокоиться. Впрочем, Магдалена Мэриголд никогда не была жадной.
– Что? Мы даже не сможем прийти к ней как полицейские? – возмущенно воскликнул Марк.
Чак моментально пожалел, что стоит слишком далеко от него, чтобы наступить ему на ногу или толкнуть в спину. Ну что за язык у этого молодого дурака! Конечно, Мэриголд не захочет, чтобы они работали в открытую. Иначе она не обратилась бы к Уолшу. Неужели было так трудно догадаться?
– Вы, Лэнгтон, придаете слишком большое значение своему статусу, – процедил Роберт Уолш.
Он вызвал их к себе в кабинет сразу после разговора с Магдаленой. Его повелительный холодный тон разительно отличался от тех заискивающих интонаций, с которыми он обращался к Магдалене. В шестьдесят восьмом участке он был начальником, повелителем тел и душ. И горе тому, кто осмелится его ослушаться!
Чак Рейнолдс на горьком опыте познал эту истину и был осторожен. Марку Лэнгтону еще предстояло ее узнать.
– Черт бы тебя побрал, Марк, с твоей принципиальностью! – выругался Чак, когда они вышли из кабинета лейтенанта. – Уолш терпеть не может, когда с ним спорят, когда только ты это поймешь…
– Тогда скажи мне, зачем он выбрал именно нас? – настаивал Марк.
– Потому что мы свободны, не болтливы и одни из лучших, – фыркнул Чак. – Вернее, я один из лучших, а тебе лишний опыт будет.
Молодой человек насупился. Новое столкновение с действительностью, расставание с очередной толикой иллюзий. Довольно болезненная процедура, а в юном возрасте особенно.
Ничего, из него еще выйдет стоящий полицейский, подумал Чак, исподтишка разглядывая нахмуренное лицо Марка, Когда он научится понимать, что к чему.