Глава 1
– Миледи Вероника… – счастливыми улыбками встретили меня три дамы, оставаясь, впрочем, сидеть в креслах.
Как я поняла – мне пытались указать, где мое место. Стратегия этих райских птичек заключалась, видимо, в том, что я, стоя на пороге изящной до зубной боли гостиной, должна была почувствовать себя никчемной неотесанной выскочкой. Впрочем, так оно и было, а потому не задевало нисколько.
Я глубоко вздохнула, улыбнулась хищной улыбкой, скопированной у его величества Фредерика, обвела их всех насмешливым взглядом и неторопливо шагнула вперед, давая женам вельмож фору на пару минут… Надо же им было привыкнуть и одуматься.
Итак, кого я вижу перед собой?
Маркиза Вустер. Ту, что мы с Джулианой – моей помощницей в деле издания журнала – называли «иконой стиля». Аристократка. Красивая, утонченная. Каждый жест продуман, каждое движение отточено. Каждая мелочь – в облике ли, в одежде – подчеркивает стать и красоту хозяйки… Я обратилась к ней через его величество, она мне была нужна. В идеале я бы хотела, чтобы она лично вела модную колонку в моем журнале. В крайнем случае – консультировала.
Она согласилась встретиться со мной и все обсудить. Но почему-то ждала меня не одна, а в компании еще двух дам.
И кто это? Интересно мне знать…
Молчание затягивалось. Я смотрела на женщин, они смотрели на меня. Хозяйка дома, которая должна была нас представить, молчала.
Вообще-то, если посчитать, то с момента моего появления в доме меня оскорбили уже не один раз.
Мы с маркизой Вустер запланировали встречу, не предполагающую, как я думала, присутствия посторонних, – раз. Неизвестных мне дам не представили – два. Кроме того, я все-таки была членом семьи императора, следовательно, по местному табелю о рангах они должны были приветствовать меня поднявшись. А так… Я перед ними стояла, как служанка при найме на работу. И присесть мне, что характерно, не предложили.
– Я так понимаю, – как-то мне все это надоело, – что разговора не получится… Маркиза, я в восторге от вашего умения оказывать любезность. Доброго дня, дамы.
И я развернулась, чтобы уйти из этого дома.
Марево портала, и я сталкиваюсь с Ричардом.
– Ника! – Он хватает меня за плечи.
– Ваше высочество… – пытаюсь голосом показать, что он со своими проявлениями чувств слегка не к месту, но любимый меня почему-то не слышит.
– Почему без охраны! – теперь в его голосе слышится злость.
– Принц Тигверд… – поджимаю я губы, раздосадованная этим представлением.
Дамы за спиной старательно молчат.
«Ричард! – мысленно рычу я, – да оглядись и возьми себя в руки! Мы не одни!!!»
Он наконец приходит в себя, смотрит за мою спину. Его лицо принимает обычное для общения с посторонними отстраненно-надменно-насмешливое выражение.
– Маркиза, – чуть склоняет он голову, не выпуская, впрочем, мои плечи.
– Ваше высочество, – нежный женский голосок невинно звенит серебряным колокольчиком.
– Вы уже закончили вашу… беседу? – обращается ко мне Ричард, и насмешка в его голосе становится отчетливее.
– Да, – киваю я.
– Чего-то подобного я и ожидал, – иронично отзывается он. – Маркиза, вы предсказуемы.
Я обернулась, чтобы увидеть, как хозяйка дома поднимается и склоняется в придворном реверансе. При этом ее глаза сверкнули ненавистью, которую ей не удалось скрыть, несмотря на то что она явно старалась это сделать.
– Герцогиня Борнмут… – продолжил сын императора. И герцогиня – сверкая надменной красотой совершенной статуи – тоже была вынуждена подняться и склониться перед нами. – Мне кажется или его величество абсолютно зря высказал предположение о том, что опалу вашей семьи можно снять? Складывается впечатление, будто ни вы, ни ваш муж – бывший генеральный прокурор – не умеете ценить хорошего отношения августейшей семьи. Весьма прискорбно….
– Графиня Троубридж… – обернулся принц Тигверд к третьей участнице наших милых посиделок. Дама была бледна, и в ее синих глазах явно читалась растерянность. – Вас я, честно говоря, не ожидал здесь увидеть.
«Троубридж… – стала вспоминать я. – Это, получается, мама студента из Академии. Дипломник Ричарда, который у него обедал».
Я старательно отогнала мысль о том, как этот самый юный аристократ пытался меня зажать в коридоре…
«Именно он следил за правилами поведения на дуэли, когда Рэм и Паша сцепились с сыновьями Кромера и Борнмута».
– Общаясь с вашим сыном в стенах Академии, я подразумевал, что и его семья – вполне лояльные к императорской фамилии аристократы, – продолжил между тем принц Тигверд.
– К императорской фамилии – безусловно! – все-таки не выдержала хозяйка дома. – Однако…
– Вы оспариваете решение императора? – Теперь в голосе Ричарда было только веселье. – Вы не согласны с тем, что и я, и миледи Вероника принадлежим к семье повелителя? Да вы просто бунтовщица, миледи!
– Его величество волен в своих решениях, – прошипела маркиза.
– Именно так, – склонил голову сын императора. – А его подданные должны уважать эти решения. Я думаю, на этом мы закончим эту интереснейшую беседу. Дамы… Я разочарован. Миледи Вероника…
Он протянул мне руку, на которую я и оперлась.
Мы сделали шаг в портал.
– Где мы? – спросила я.
– О! Это сюрприз, дорогая! – Что-то было в его голосе такое, что я напряглась.
– Посмотри, Вероника. – Это был Денис.
– Что происходит? – недовольно поинтересовалась я, оглядываясь. Поняла, что нахожусь в какой-то подворотне. А прямо передо мной лежит мертвая женщина.
В голове у меня застучало, ноги подкосились.
Меня поддержал, не давая упасть, Ричард.
– Смотри внимательно, Вероника… Никого не напоминает? – И я понимаю, что если посмотрю ему в глаза, то увижу вместо обычной черноты алое пламя бешенства.
– Пусти меня…
– Нет, – слышу я, к своему удивлению. – Смотри внимательно.
– Не понимаю. – Злость сплетается со страхом.
– Она одета так же, как ты, – шипит мне в ухо принц Тигверд. – У нее твой цвет волос. И – посмотри – похожий перстень на пальце.
– Действительно.
– А ты сбежала от охраны.
– Ее убили, потому что перепутали со мной?
– Вот этого мы не знаем, Вероника, – вмешивается в нашу беседу Денис. – Но когда мы увидели несчастную, то нам показалось…
– Ричард, – поднимаю я глаза на мужчину, который продолжает меня обнимать.
– Ника, больше никаких отлучек без охраны, – приказал мне сын императора. – Мне не хотелось бы тебе угрожать или ругаться с тобой, но… Пожалуйста.
– Хорошо, – тихо пообещала я.
Действительно, что-то я осмелела чересчур. А может, это у меня так выражался протест против того, что моя семья – и я, и Наташа, и мои родители с мальчиками – была вынуждена переселиться в империю.
– Забери меня отсюда, – подняла я глаза на Ричарда.
– Конечно, любимая, – прикоснулся он губами к моим волосам.
В последнее время мы сбегали ото всех в крошечный домик посреди вечного леса. Я все хотела спросить у него, где мы и как он нашел эту избушку… Но стоило оказаться наедине, как все вопросы, мысли и переживания прятались – а появляться снова стеснялись….
Оставалась только наша дикая, какая-то отчаянная страсть. И мы отдавались ей так, будто виделись в последний раз. Ричард не заговаривал ни о свадьбе, ни о будущем. Мы вообще старались не разговаривать, наверное, оба боялись, что любым неосторожным словом можно уничтожить тот хрупкий мир, который установился между нами.
Мы просто делали шаг навстречу друг другу – один маленький, осторожный шажок… А потом… Потом мы смотрели друг другу в глаза, и время исчезало, а пространство плавилось в затерянной избушке непонятно где.
Мы уже перестали стонами – моими – и рычанием – его – пугать окрестную живность. И теперь просто молчали. Нам было уютно. Обнявшись, мы слушали лес, который, казалось, по-доброму и чуть насмешливо слушал нас.
Я уже начала дремать, когда Ричард тихо проговорил:
– А ты помнишь…
– Танго?
– Да. – Он легонько коснулся меня губами.
– Это было волшебное место… Мы еще будем там?
– Просто побывать там можно, – Ричард гладил мои волосы, но говорил куда-то в пустоту, – но попросить решить твою проблему – нет.
– Почему?
– У мага есть только один шанс за жизнь спросить у Пустоты совета. И попросить совершить чудо.
– И ты потратил этот шанс? – Я посмотрела ему в глаза и не увидела там и тени сожаления. – А вдруг в твоей жизни случится что-то более важное?!
– Самое важное в моей жизни – ты… – И он сменил тему: – Мне понравилось, как ты вчера пришла ко мне на совещание.
Пальцы легонько стали поглаживать мою спину, вспоминая, должно быть, наш обоюдный взрыв страсти, который за этим вытаскиванием с совещания и последовал.
– По-моему, мне все позавидовали. – Он чуть прикусил мне мочку уха, потом стал целовать шею.
– На самом деле я пришла к тебе ругаться. Потому что ты скрываешься от моих журналистов. И нарушаешь все договоренности!
Надо же, у меня хватило сил на такую длинную фразу.
– По-моему, это было эффектное появление. И его запомнят, – довольно сказал Ричард.
– Это ты превратил деловой разговор в… непонятно что!
– А ты не заметила полный кабинет военных и просто стала меня целовать… И такое впечатление, что, если бы я нас сюда не перенес, ты бы меня там, на столе в кабинете, и…
– Ричард!
– Что?!
– Ничего… На столе – это неудобно.
– Почему? – блеснули его глаза.
Думаю, в ближайшее время мы что-то такое будем проверять опытным путем. Я рассмеялась – и тоже стала гладить его. Потом вывернулась – и склонилась над ним. Мои волосы рассыпались по его коже.
– Будешь меня провоцировать – опыты начну прямо сейчас…
– Может, если я заведу руки за голову, вам будет удобнее? – обратился он ко мне, сверкая черными глазами.
– О! Это было бы весьма любезно с вашей стороны, милорд…
Я поцеловала его твердые и вкусные губы. Потом подняла голову. Внимательно посмотрела на него…
– Изумительное сочетание: светлых, почти белых волос, вьющихся на затылке, – мои пальцы запутались в его распущенных волосах, – и черных глаз. Ричард, я схожу от тебя с ума буквально с первого взгляда.
– Я тоже… – прошептал он. Потом насмешливо прищурился и спросил тоном девочки-отличницы: – Так ты воспользуешься моим беззащитным положением?
– Всенепременно! – кивнула я.
И воспользовалась.
– Расскажи мне об этом лесе, – неожиданно для себя попросила я.
– О чем тебе рассказать? – изумился и он.
– Это же не просто лес…
– Нет. – Удивление в его глазах никуда не делось, но он с явным облегчением поменял тему разговора. – Это лес погибшего мира.
– Как это?
– На этот мир напали. Только завоевателям не нужны были полезные ископаемые. Им необходимы были земли. Для себя, для своих детей. Их мир погиб – и им некуда было идти.
– А вы помогли тем, кто защищался?
– Да. Только мы не учли степень отчаяния нападавших… Или сумасшествия… Не просчитали.
– И что сделали нападавшие?
– Когда они поняли, что проигрывают, они уничтожили этот мир. Сочетание техники, магии и мощного проклятия, замешанного на жизнях тысяч живых существ.
– Какой ужас.
– Мы спасли кого смогли, вывезли. В этом мире осталось несколько городов, под куполами защиты. И этот лес. И убийственный ядовитый большой мир снаружи. Я сам ставил защиту, чтобы под куполом спасти это место.
– А есть надежда?
– Я верю в это. Когда-нибудь заклятие рассеется. Я уберу щиты. И такой лес будет по всему миру. Он возродится.
Он долго смотрел мне в глаза. И выдохнул:
– Я тебя люблю…
Когда я перенеслась домой, в загородное поместье Ричарда Тигверда, то попыталась тихонечко просочиться в свою комнату. Честно говоря, хотелось в душ и подремать. В голове была приятная легкость, а ноги подкашивались. Но меня, к сожалению, уже ждали.
– И как вы прикажете вас понимать, миледи? – споткнулась я о взгляд глаз, отсвечивающих алым.
О-о-о! Какой родной, наполненный скрежетанием голос… Если закрыть глаза, то можно подумать, что это гневается или император Фредерик, или его старший сын – Ричард. Я умилилась и проговорила:
– Простите, Брэндон. Знаю, что поступила не очень разумно…
– Разумно?! – взвился он окончательно. – Смею вам напомнить, миледи, что я несу за вас ответственность! А еще – в прошлый раз, когда вы так исчезли, то были захвачены сошедшей с ума русалкой!
«Это он еще не знает о том, что нашли убитую женщину, похожую на меня…»
Пока наследник гневался, а я ощущала себя девочкой-первоклассницей, одновременно размышляла о том, что надо бы дать задание нашим журналистам узнать подробности этого дела. Но связываться сама с ними я не умела, а просить об этом… Брэндона, например… не очень хотелось.
– Слушайте, – мне удалось вклиниться в его проникновенно-гневный монолог, – но ведь не было никакой опасности. Я перенеслась в столичный особняк Ричарда. А оттуда дошла пешком до дома маркизы Вустер.
– Так вот где вы были… Как пешком?!
Я посмотрела на него удивленно – моя прогулка, между прочим в соседний дом, тут при чем?
– Вас должны были привезти в карете, – продолжил возмущаться наследник. – Вы же не прислуга, чтобы пешком ходить!
– Брэндон, – взмолилась я, – давайте я отдохну, а вы меня после поругаете.
– Вы хорошо себя чувствуете?
– Отлично. – Так, Вероника. Не краснеть. Ни в коем случае не…
Брэндон посмотрел на меня с насмешкой.
– Простите, что задержал вас в холле.
Покачала головой – вот ведь язва тигвердская…
И прошла в гостиную. Меня встретил радостный Флоризель, всем своим собачьим видом выражая поддержку, но при этом осторожно поглядывая на Брэндона – сердится ли тот или уже нет.
Тут я попала под прицел матушкиных глаз. Судя по поджатым губам, она была совершенно согласна с каждым словом наследника. Понятно, что сюда долетели все. Странно, что она не выскочила оказать поддержку молодому дарованию, когда он меня воспитывал.
Прошла к своему креслу у камина. Уселась. Погладила подросшего щенка, со счастливым вздохом рухнувшего рядом. Оглядела свое воинство.
Наташа сражалась с имперской печатной машинкой, тыкалась в нее пальцами и тихонько бурчала что-то неприличное. Привычный ей ноутбук зарядить было не с чего, и она пыталась освоить местную технику. Но у нее это не получалось. К тому же буквы были имперские. А думала создательница фэнтези по-русски… В общем, писательница была в печали.
Джулиана что-то сосредоточенно рисовала в альбоме. Всю неделю она была какой-то потерянной. Погруженной в себя. Почти не говорила. Утром писала статьи – и для газеты, и для журнала. Днем металась по городу, общаясь со знакомыми журналистами и собирая новости. Исчезала вечерами.
– Брэндон, – обратилась мама к наследнику, явно продолжая разговор, который был до моего прихода. – Все-таки надо решать вопрос с переездом.
Сын императора Тигверда поморщился.
– Мы не можем издавать нормально газету и журнал, сидя в поместье под охраной.
– Это я понял, но вопросы безопасности – прежде всего!
– Согласна. Но! – Мама подняла указательный палец вверх. – Никого из нас нет в редакции. Новости до поместья доходят с опозданием. Хорошо хоть, что в типографии пока боятся – но это ненадолго. Без присмотра все рухнет!
– Я бы не был в этом так уверен.
– Надо перебираться в город. И ходить на работу, как положено.
– Мы еще толком с теми, кого набрали в штат, не беседовали. Не говоря уже о внештатных сотрудниках, – добавила я. – Кстати, маркиза Вустер не будет вести в журнале колонку о моде.
– Она вам отказала? – изумился Брэндон.
– Можно сказать и так.
– Значит, надо искать еще кого-то, – кивнула мама. – На Луизу мы все это не повесим. У девочки подготовка к свадьбе. И она взяла на себя колонку с рукоделием.
– А меня пока не будет вечерами, – отозвалась Джулиана.
– Можно подумать, для кого-то секрет, что вы вечерами отправляетесь во дворец, к императору Фредерику, – мерзким голосом проговорил наследник. – Должно быть, вы очень стараетесь показать ему, насколько благодарны за то, что он не отправил вас на рудники!
Мы все обомлели от подобного.
А Джулиана… Она вскочила, уставилась в глаза Брэндона, словно надеясь, что ослышалась. Увидела гнусную усмешку. Побелела. Подошла, изо всех сил залепила наследнику пощечину. Кинула ему под ноги альбом, в котором рисовала, – и выбежала.
– Ты понимаешь, что сделал? – взбеленилась теперь и я. – Ты понимаешь, гаденыш высокородный, как эту девочку жизнь трепала? Ты хоть отдаешь себе отчет в том, что ей пришлось пережить, чтобы на панель не попасть? Или ты думаешь, что она просто так в обносках ходит? Она старается, чтобы ее красоты никто не заметил, – тебе это не приходит в дубовую голову?! А почему – сам догадаешься или тебе подсказать?
Брэндон, не отвечая мне, поднял альбом. Пролистал его.
– Стихии… Милена Рэ… – прошептал он. – Она рисует для отца портрет Милены Рэ…
И наследник исчез.
М-да. День удался.