Иммунитет Вселенной (Путь Знахаря). Глава 6. Среди звезд. Миры окраины – система Ультар. (К. В. Утолин, 2014)

Глава 6. Среди звезд. Миры окраины – система Ультар.

На следующий день, еще только подходя к каюте Дмитрия, Трофимов услышал, как Дмитрий громко говорит кому – то:

– Пожалуйста, не надо ничего делать. Я привык наводить порядок сам. А вы только что уничтожили ценную вещь.

Нажав на клавишу вызова, Александр попросил знахаря открыть дверь и, войдя, увидел картину, при виде которой не смог удержаться от смеха. Уже одевшийся, не смотря на раннее (если судить по внутрикорабельным часам) время, Дмитрий упрашивал выехавшего из своей ниши робота – помощника не убирать в его комнате. Робот же, не обращая никакого внимания на его увещевания,, продолжал свое дело. Дмитрий был раздосадован, но, по внутренним ощущениям Трофимова, даже не попытался воздействовать на машину энергетически. Увидев Александра, лекарь, показав рукой на тихо жужжащий механизм, пожаловался:

– Это, это…, не знаю, как его и назвать… Короче, эта нежить вышла прямо из стены и начала тут все убирать. Более того, вчера я сделал сложный отвар и оставил его на столе настаиваться – так она его вылила. Жаль – хорошие травы пропали, редкие. А у меня их с собой не так уж и много. А может это что – то типа нашей нежити? Тогда я ее прогоню.

Трофимов не мог сдержать смех:

– Извини, Дмитрий, надо было тебе объяснить, что многие бытовые обязанности у нас исполняют механические слуги. И показать, как с ними обращаться. Поздно уже было, все устали – вот и вылетело из головы.

– Занятные у вас слуги – не живые, а обладают чем – то похожим на разум, – задумчиво произнес Дмитрий, следя за тем, как робот убирал под столом.

– Ну, это пока сложно объяснить, – Трофимов подбирал слова. – Эти искусственные, хм, скажем так – существа, созданы людьми и снабжены разными программами поведения в тех или иных условиях и ситуациях. Им прописано, что нужно делать – они и делают. Понимаешь?

Дмитрий, недоверчиво поглядывая на робота, кивнул.

– Вот этот механизм – робот – уборщик. Модель РУ – 34, – продолжил Трофимов. – Чуть позже я научу тебя пользоваться им и другими подобными ему помощниками.

– Все – таки меня в голове не укладывается, что это не живое существо, – Дмитрий протянул к механизму руку, чтобы его потрогать,.

Робот же решил, что ему предлагают почистить одежду и вытянул изнутри хоботок пылесборника. Дмитрий сначала резко отдернул руку, но потом любопытство взяло верх и, он вновь протянув ее вперед, с явной подозрительностью во взгляде внимательно следил как робот всасывал пыль с рукава его комбинезона.

Александр про себя буквально давился смеха.

В это время в каюту, предварительно позвонив в дверь, зашел командир корабля.

– Ну и чем это вы занимаетесь? – спросил он, глядя на улыбающегося Александра и сосредоточенное лицо Дмитрия.

– Ознакомительные мероприятия. Показываю Дмитрию возможности РУ – 34.

– Ну – ну, – Гарчев посмотрел на Александра с явным неодобрением и, обращаясь к знахарю, добавил. – Антон Федорович просил передать, что вы можете зайти к нему на тренировку. Давайте я Вас провожу и заодно немного познакомлю с кораблем.

«Конечно, командир не стал бы просто так показывать корабль сам – для этого есть младшие по званию. Видимо, что – то они с командиром группы физической защиты затеяли», – подумал Александр, но промолчал.

Дмитрий, отделавшись от робота, поправлял одежду.

– Спасибо, с удовольствием пообщаюсь с живыми людьми, – сказал он, поглядывая на робота. – А Александр с нами?

– Если у него есть свободное время и желание, то конечно, – пожал плечами Гарчев.

– Ничего себе…, – сказал Дмитрий, когда они вышли в большой куполообразный зал, в пористых стенах которого сверкали желтые и красные камни. – Похожи на наши феориты – «капли Солнца» и гарины – «кровь Предтеч». На моей планете они считаются дорогими и из них делают украшения. Но таких крупных и в таком количестве я никогда не видел.

– Эти виды камней есть практически на каждой планете, где – то больше, где – то меньше. Но эти выращены искусственно.

«Как много нового и интересного! Нужно будет записывать про все увиденное. Сегодня же начну», – подумал Дмитрий, следуя через зал.

Малая капсула уже ждала их у тамбура перехода в систему тоннелей ГИМПа.

Гарчев посадил Дмитрия справа, а Александр устроился слева.

– При посадке вот здесь появляется план корабля, – командир показал Дмитрию на возникшее прямо в воздухе изображение ГИМПа. – Теперь достаточно дотронуться пальцем или, если надеть вот это устройство (командир достал из – под сиденья полуобруч и, надев его на голову, опустил перед правым глазом полупрозрачную пластину мини – экрана), то сконцентрировать взгляд на изображении нужного участка корабля, как оно будет увеличено. Вот как сейчас. И так можно сделать несколько раз, пока не найдешь то место, куда хочешь попасть. После чего голосом или повторным касанием этого же места, как я сделал только что, отдаешь приказ капсуле доставить тебя по назначению. И ее бортовой компьютер, хм, ну типа ее искусственного разума, выберет оптимальный путь по транспортным коридорам от того места, где ты сел, до остановки, ближайшей к тому месту, куда ты захотел попасть. А путь, по которому будет двигаться капсула, обозначается на схеме зеленой линией. Видишь, вот она появилась. Да, если ты точно знаешь название места, куда хочешь попасть, то можно просто его назвать – и капсула сама доставит тебя до ближайшей станции. Все просто. Думаю, ты быстро привыкнешь. Ну что, поехали.

Когда капсула тронулась, Дмитрий вдруг спросил:

– А если мы втроем хотим попасть в разные места?

– Все указывают по очереди свои пункты назначения, и капсула рассчитает оптимальный путь, с остановками на ближайших к этим местам станциях внутренней транспортной сети (ВТС), – вставил Александр.

Гарчев отдал приказ, и Дмитрий увидел, как голову командира обволокла состоящая из невидимых простому человеку полей световая паутинка, которая после считывания информации сразу исчезла.

Капсула набрала ход, огни транспортного коридора за стектолитовыми стенками слились в зеленую полосу. Через несколько десятков секунд капсула остановилась. Дмитрий и опомниться не успел, как они уже выходили. Переходный тамбур этой посадочной станции был точной копией предыдущего, но с небольшой разницей. В месте парковки транспортных капсул вдоль стены стояли скамейки, сделанные из того же прозрачного материала, что и перегородки в капсуле. Там сидели несколько человек и о чем – то оживленно спорили. Увидя выходящую из лифта троицу, их разговор затих, они поздоровались с командиром и Трофимовым и с любопытством смотрели на Дмитрия. Слух о включенном в экспедицию аборигене с одной из планет распространился достаточно быстро и люди при встречах, естественно, обращали на него повышенное внимание.

– Привет, как дела, – весело сказал Дмитрий. – Я очень близок к вам и не кусаюсь.

Люди виновато потупили взгляд. Гарчев, мысленно порадовавшись за чувство юмора Дмитрия, встал на одну из трех дорожек горизонтального эскалатора, окрашенную в синий цвет. Дмитрий и Александр последовали за ним. Трофимов пояснил гостю, что этот «самодвижущийся пол» позволяет экономить время на передвижение от станций ВТС до окончательного пункта назначения.

Гарчев сошел с дорожки напротив одной из дверей. Произнес: «Командир корабля. Впустить». Дверь скользнула в стену, открыв большую комнату с рядами скамеек и шкафов.

– Это раздевалка, чтобы переодевать одежду, а справа душ, ну, такой механизм, чтобы мыться после тренировок, – на ходу пояснил Трофимов, прежде чем все трое вошли в просторный спортивный зал.

Там было около двадцати пяти человек, одетых в свободного покроя одежду и в мягкой обуви. Их прихода, видимо, ждали, потому что едва гости шагнули в зал, находившийся в зале начальник отряда физзащиты остановил занятия и все повернулись в сторону вошедших. Знахарь опять ощутил на себе любопытные взгляды и улыбнулся.

– О, Дмитрий, рад вас видеть, – приветствовал его Павлов. – Надеюсь, вы покажете моим молодцам несколько приемов тех боевых искусств, которыми владеете?

– Я готов. Только можно я сниму толмача, – ответил Дмитрий, показав рукой на гарнитуру переговорного устройства, автоматически транслировавшего перевод земной речи. – И как будем биться – «на любки» или «на зверки»?

– Не понял, – озадачился Павлов. – Что это значит?

Едва войдя в зал, Дмитрий понял, что его хотят испытать на этот раз не как лекаря, а как бойца. Потому он и решил сразу прояснить правила схватки и раз и навсегда прекратить всякие пересуды об уровне его боевого мастерства.

– «На любки» – это когда бьемся хоть и сильно, но все равно играючи, так, чтобы не причинить друг другу серьезных травм. А «на зверки» – это когда бой идет почти без ограничений. Запрещено убивать и калечить так, что потом не залечить, а все остальное можно.

– Слышали, – повернулся к своим подчиненным начальник отряда физзащиты. – Ну что, какие правила выберем?

Среди ребят пробежал ропот, и из группы выступил жилистый, чуть выше среднего роста парень. Уверенно произнес: «Я готов биться без ограничений»! Павлов внимательно посмотрел на него.

– Ну, давай Савельев, попробуй, – и, пользуясь тем, что Дмитрий не мог понять того, что он говорил, т. к. уже снял гарнитуру, добавил. – Только помни – это наш гость и его, вообще то, не для того пригласили в экспедицию, чтобы ты ему руки – ноги переломал или зубы выбил.

Савельев встал в центре зала напротив Дмитрия, и кивнул. Знахарь кивнул в ответ.

Дмитрий взял «натяжку», резко и бесшумно вдохнув через рот, ощутил, как «распустилось» внутри «древо живы», а «столбец» заполнил весь центр спины от промежности и до середины головы.

Стоящий напротив парень зачем – то деланно сморкнулся, после чего, приплясывая, пошел вправо, двигаясь по спирали, постепенно сокращая дистанцию. Когда расстояние между ними стало около четырех шагов, он, как ему, наверное, казалось, неожиданно прыгнул к Дмитрию, и с ходу действительно очень быстро выполнил «тройку»: удар кулаком в подбородок одновременно с ударом стопой в колено, и затем с разворотом удар ребром ладони в шею сбоку – сзади.

Парень был хорошим бойцом. Каждый его удар мог бы вывести из строя многих из тех, с кем Дмитрию пришлось драться на его родной планете. Но все – таки до подлинного мастерства тут было далеко. Поэтому от этой первой атаки Дмитрий просто ускользнул. И хотя оказался за спиной противника, но атаковать сам не стал. Еще комбинация землянина – попытка подсечь сразу обе ноги, подкат, подъем разгибом и сразу удар ногой с уклоном, опора на руки и пара быстрых ударов ногами, «вертушка» и выход в стойку на ногах. Дмитрий спокойно и невозмутимо стоял в паре шагов от парня, не получив ни одного удара. И более того, не сделав ни одного защитного блока. Посерьезневший Савельев сменил тактику, усилил натиск, действуя менее разнообразно, но еще быстрее, чем раньше. Во время одной из стремительных атак со сменой уровней всем показалось, что удар кулаком в лицо достиг цели – голова и корпус гостя резко качнулись назад… и в этот же момент вернулись в исходное положение. У Савельева же, который в это время делал подшаг вперед для завершения атаки добивающей серией, вдруг словно подломились ноги, и он рухнул лицом вперед. И остался лежать. Дмитрий стоял над ним все такой же невозмутимый. И никто из присутствующих даже не заметил, что именно он сделал.

– Ну, ни хрена себе, – в наступившей тишине чей – то негромкий голос раздался по всему залу.

Дмитрий что – то сказал, нагнулся и нажал несколько точек на спине и голове лежавшего парня. Гарчев и Трофимов, на которых были трансляторы, перевели Павлову слова знахаря: «Думаю, с него достаточно». Лежащий земной боец шумно вдохнул и, опершись руками об пол, встал на колени, после чего поднялся.

Плохо воспринимающему происходящее Савельеву помогли дойти до скамейки и сесть. А знахарь посмотрел на начальника физ защиты и опять что – то сказал. Гарчев перевел: «Он спрашивает, не желаешь ли ты сам с ним сразиться»?

Парни из группы физзащиты переглянулись и на несколько мгновений в зале повисло молчание. Все ждали, что же ответит на столь явный вызов начальник отряда. Павлов же прекрасно понимал, что, не смотря на свое положение, в данном случае отказаться он не может. Но и бой ничего хорошего не сулил – уж больно легко, играючи одержал гость победу над одним из сильнейших рукопашников группы.

Павлов вышел на середину зала и, встав метрах в шести напротив Дмитрия, ритуальным поклоном пригласил к бою. Лекарь кивнул и остался стоять, вновь предложив инициативу атаки противнику. В отличие от предыдущего бойца, Павлов не стал хорохориться, а сразу же включил все психофизические резервы и метнулся к сопернику, бросив тело вперед так, словно собирался прыгать в длину. Казалось, Дмитрий тут же и проиграет, оказавшись в зоне прямого поражения ног взлетевшего в воздух противника. Но он качнул тело вбок и, крутнувшись на опорной ноге, ускользнул не только от ног, но и от рук Павлова, которыми тот в полете наносил удары в стороны от основной линии своего движения. Таким образом, знахарь сразу же оказался чуть сзади фигуры начальника физзащиты, и хотя тот успел войти в перекат, уходя от ударов в спину, на этот раз уже Дмитрий прыгнул вперед и вверх, приземляясь, заблокировал отмашку левой руки Павлова и захватил ее своей же левой, а стопой своей правой ноги топчушим ударом пробил подколенное и потом сразу ахиллово сухожилие левой ноги противника. После чего, резко развернувшись влево же, рванул захваченную руку Павлова, одновременно своей правой рукой шлепнул ему по затылку и сразу же провел захват подбородка, рванув его вправо – вверх. Всем, включая самого начальника отряда физзащиты, было очевидно, что доведи Дмитрий все свои движения до конца, он уже сломал бы Павлову руку и шейные позвонки. Но Дмитрий не стал останавливаться на достигнутом и, продолжая разворот и, не отпуская ни руки, ни подбородка Павлова, спиралевидным движением уложил того на пол, в завершение ударив лежащего на полу Павлова своим левым коленом в позвоночник. И только после этого встал и сделал шаг в сторону. Спустя пару секунд, в течение которых никто в зале не шелохнулся, начальник физзащиты попытался встать, опершись на левую руку. И сразу же скривил лицо от боли. Дмитрий шагнул к нему и жестом попросил разрешения помочь. Взявшись руками за левое плечо Павлова, он стал его разминать, по очереди нажимая пальцами обеих рук разные точки. Так он спустился до локтя. После чего удивленный начальник группы физзащиты покачал рукой и с улыбкой произнес: «Прошла! Во дает!». И было не совсем ясно, относится последнее восклицание к боевому или лекарскому мастерству гостя. А тот, оглядев неподвижно стоявших бойцов и не увидев больше желающих померяться силой, пошел обратно к скамейке, на которую положил гарнитуру связи и надел ее. А стоящий рядом Трофимов успел заметить, что Дмитрий даже не вспотел.

– Спасибо, Дмитрий, прекрасный бой, – сказал Павлов, подходя к лекарю. – И прекрасное лечение!

– Вы были достойными противниками, – скромно ответил Дмитрий, ловя на себе восхищенные взгляды бойцов. – Но я не люблю битв. И всю жизнь на моей планете стремился к тому, чтобы мое боевое знание никогда не приходилось применять в полную силу. Да и учился я ему потому, что оно позволяло лучше постичь токи жизненных сил в себе и других людях.

– И, тем не менее, я буду Вас просить преподать всем нам несколько уроков боя.

– Я согласен. Только я буду учить не столько приемам, сколько способам видения противника и внутренней настройки своего организма. Это, на мой взгляд, гораздо важнее любых приемов. Если твои тело и разум готовы, и ты видишь намерения противника, приемы родятся сами.

– Продолжаем тренировку, – хлопнул в ладони Павлов, восстанавливая субординацию. – А то, ишь, стали, рты раззявили. Вот когда сможете работать так, как наш гость, будете сачковать.

Бойцы неохотно разошлись, оставив Дмитрия наедине с двумя начальниками и Трофимовым.

– Ваше мастерство превзошло все мои ожидания, – проговорил Павлов. – Поверьте, я видел много боев и участвовал в них, но такой вижу впервые.

– Бой – это всего лишь часть общей картины мира, которую сформировали во мне мои учителя и последующая практика лекаря. Да и не боец я, по сути своей, а лекарь. И в этом мое предназначение, и таков мой выбор. Поэтому и учить, как уже сказал, буду не столько боевым навыкам, сколько таким, которые увеличат ваши возможности не только в бою.

Дмитрий посмотрел на окружающих, и увидев, что, не смотря на приказ Павлова, его внимательно слушают все находящиеся в зале, продолжил:

– Что в бою, что в лечении надо сначала определенным образом организовать свои внутренние пространство и то, что вы называете «внутренним временем», а у нас зовут последовательностью восприятий происходящих событий. Организовать, а потом транслировать во вне себя, соотнеся и синхронизовав с внешними пространством и временем. Это способ реализации настоящего волшебства. А точнее – Видения Истинных Узоров Бытия. Суть которого кратко можно выразить всего в двух выражениях: «Я Есмь!» и «Я – Здесь и Сейчас»! Тогда твой личный Образ Мира проявляется вовне и проявляет, воплощает в Реальность ту часть изначально созданного Творцом Узора Бытия, которая наиболее соответствует твоим ожиданиям. И именно это и есть волшба! Так что я не занимаюсь тем, что только лечу или только веду бой. И в том, и в другом случае я ворожу! Проявляя те части Узора Бытия, которые ближе всего к созданным мною образам. Делая это каждый раз ровно настолько, насколько это дозволено Законами Творца.

– Интересный подход, – медленно проговорил Павлов. – У нас на Земле есть похожие учения, вы сможете узнать о них, когда будете осваивать базовый набор наших земных знаний с помощью системы ускоренного обучения. Ну, а сейчас позвольте вас покинуть – пользуясь столь убедительной демонстрацией нашего несовершенства, пойду погоняю ребят дополнительно. А то застоялись, расслабились. Так что спасибо, что встряхнули. Теперь у них появился новый стимул «пахать».

Гарчев, Трофимов и Дмитрий покинули тренировочный зал в приподнятом настроении. Командир корабля был несколько удивлен увиденным, хотя после расспросов Александра и ожидал чего – то подобного. Они встали на зеленую дорожку эскалатора и спустились на второй ярус. Затем, пролетев несколько переходов на более медленные дорожки, оказались возле лабораторий. Каюта Дмитрия находилась неподалеку.

– Дальше я вас провожать не буду, – сказал Гарчев, – но приглашаю часа через два в кают–компанию, где вы, Дмитрий, сможете познакомиться со всем экипажем. А сейчас мне пора.

Командир развернулся и пошел в сторону эскалаторов.

– Зайдешь ко мне? – обратился знахарь к Трофимову.

– Сейчас не могу, дела, – ответил Александр. – Я зайду за тобой по–позже.

Оказавшись в своей комнате, Дмитрий сразу направился к полке с книжками, на которую он обратил внимания еще раньше, но рассмотреть не успел. Взяв самую толстую книгу в кожаном переплете, открыл ее на первой попавшейся странице. Земной язык был ему не знаком, но картинки вполне устроили. На рисунках были изображены горы, моря, различные животные и растительность, немного напоминавшие его планету. Легкой волной нахлынула грусть. Он поставил книгу на место. Постояв несколько минут возле иллюминатора, Дмитрий решил чего – нибудь перекусить.

– Овощной салат, отбивная и манговый сок, – сказал он через устройство минирации в окошко линии заказов. Этот набор ему посоветовал Трофимов и поэтому он решил не рисковать пробовать что – то другое.

Уже через несколько секунд в окне доставки звякнуло.

Прекрасно пообедав, Дмитрий лег на способную принимать форму его тела кровать и тут же заснул. Однако пришедший за ним Трофимов застал его уже одетым. Поскольку знахарь еще во сне почувствовал его приближение и проснулся, а влезть в выданный ему земной комбинезон было минутным делом.

– Ты, смотрю, готов? – спросил Александр, переступив порог. – Пойдем, познакомишься со всеми членами команды корабля.

– Что ж, пошли. Думаю, что и им не терпится меня увидеть. Я чувствую волны любопытства по отношению ко мне.

Александр улыбнулся – странный человек этот инопланетник. От него исходили такие доброта, терпение и спокойствие, что это поражало даже подготовленного прогрессора.

Кают – компания располагалась на верхнем ярусе в большом куполообразном зале. Вдоль стен тянулись столы, на которых сейчас был накрыт обед. Играла тихая спокойная музыка, между столами сновали многофункциональные роботы, в данное время выступающие в роли официантов. Вновь пришедшие остановились на пороге, раздумывая, куда бы лучше пристроиться, когда к ним подошел Гарчев.

– Ну наконец – то, а то у меня только о Вас, Дмитрий, и спрашивают. Так что я решил устроить Ваше мини – интервью. Пусть все сразу зададут основные вопросы, чтобы потом не спрашивали одно и тоже по одиночке. А если и будут, то поменьше. Не возражаете?

– Конечно, нет, – улыбнулся знахарь. – Ведь гости с других планет на ваших кораблях не бывают. Александр сказал мне, что я первый.

Трофимов кивнул, подтверждая сказанное.

– Ну вот и ладушки, – сказал командир и хлопнул в ладони. – Минутку внимания!

Гул в зале стих и все посмотрели в его сторону.

– Я хочу вам представить единственного члена нашей экспедиции с другой планеты. Дмитрий подойдите, пожалуйста. Можно задать ему вопросы. Но немного, как говорилось в знаменитом древнем фильме, «…поскромнее, лучше один на двоих». Наш гость еще не владеет интерлингом, да и не все наши понятия могут быть объяснены ему в отведенное для этой беседы время. Потом, после курса интенсив – обучения, желающие смогут еще с ним пообщаться, а сейчас прошу выбирать вопросы лишь более – менее общего характера.

И обращаясь уже к Дмитрию, предложил:

– Проходите в начало зала – туда, где сейчас появится возвышение.

Дмитрий посмотрел туда, куда указывал рукой командир и увидел, как часть пола у противоположной от входа стены вдруг словно стала жидкой, вздыбилась волной и так застыла. А потом из нее вверх взметнулось что – то типа двух столбиков, которые развернулись сверху, словно бутоны цветков и образовали чуть наклоненный столик и сиденье. Поскольку он уже привык к подобным трансформациям своей комнаты, то не выказал удивления и пошел к этому месту, которое, как он понял, и предназначалось для того, чтобы он мог сесть и начать разговор, находясь лицом сразу ко всем остальным.

Любопытные взгляды провожали лекаря через весь зал. И только он взошел на подиум и сел, как посыпались вопросы. Пользоваться прямым мысленным разговором было нельзя, поскольку он не имел на это разрешения ни от кого из присутствующих, да и не был уверен, сможет ли сразу установить связь с разумами землян, все – таки отличных от него по образам восприятия и думания. Но ему хотелось лучше понимать Суть спрашиваемого, и он решил, что помимо перевода транслятора – толмача ему стоит подключиться напрямую к Уровню Смыслов. Тогда и вопросы станут яснее, да и перевод этого неживого толмача можно будет в случае чего уточнить, пояснив дополнительно ту или иную часть своего ответа. Поэтому Дмитрий выделил и настроил часть своей Сущности для погружения на соответствующий Уровень Бытия. И занятый этим привычным, но требующим таки некоторого времени делом, едва не пропустил первый вопрос.

– Скажите, жизнь людей на вашей планете многим отличается от нашей? – спросил сидящий ближе к возвышению рыжий парень.

– К сожалению, я еще не успел ознакомиться с вашим бытом. Но думаю, что и у вас, и у нас люди учатся, любят друг друга, строят дома, растят детей, заботятся о пропитании.

– Я слышал, что вы лекарь, – сказал сидевший рядом с рыжим парень, в котором Дмитрий узнал одного из бойцов из тренировочного зала. – А у вас на планете есть именно врачи, т. е. люди, знания которых основаны на науке, или больных лечат исключительно такие знахари, как вы?

– Начнем с того, – ответил Дмитрий, – что у нас на планете люди, в основном, лечатся сами. Знания о силе природы передаются от поколения к поколению и лишь в исключительных случаях, когда своих знаний уже не хватает или болезнь слишком серьезная, они обращаются к знахарю. Ну а кроме того, я не совсем понял, в чем отличие ваших принципов изучения мира, на которых основано то, что вы называете наукой, от тех, которым учили меня. Поэтому точнее я смогу ответить лишь после того, как ознакомлюсь с вашими знаниями.

Следующий вопрос задал профессор Носов:

– До меня тут дошли слухи, что Вы сегодня малость …ээээ…потрепали наших доблестных защитников, – при этих словах он бросил ехидный взгляд на сохранявшего невозмутимый вид Павлова. – И потом их же вылечили. Как у вас совмещаются эти два умения – лечить и драться?

– Ну, я уже рассказывал Антону Федоровичу, что не занимаюсь только лечением или только боем. И в том, и в другом случае я проявляю в общем Узоре Бытия те его плетения, которые дозволены Законами Творения нашего Мира и при этом ведут к исправлению возникшей ситуации. И ситуация боя в этом смысле очень похожа на болезнь – и то, и другое нарушает равновесие, вносит искажения в Узоры. и создает избыточное напряжение в Ткани Бытия. Внутри меня возникают образы воздействий, ведущих к восстановлению гармонии, и я транслирую их вовне. Хотя и это не совсем так – ведь я тоже часть Мира. Так что точнее будет сказать так: я лишь являюсь наиболее чувствительной частью Мира и могу точнее других его частей ощутить, понять и воспроизвести те формы действий, которые необходимо произвести, чтобы вернуть Миру Равновесие и восстановить непрерывность измененных частей Узора. Я проявляю через себя эти формы действий и тем самым изменяю те части мира, которые вызвали или в которых отражены возникшие нарушения гармонии. Просто я вижу большее количество возможных и при этом попущенных Родителями Всего Сущего вариантов изменений ситуаций, в которых я участвую как часть Мира, обладающая правом выбора. Не знаю, как можно объяснить лучше. Я это просто чувствую, знаю и умею. Вот!

– Изменяя свои Образы Мира и транслируя их другому живому существу, мы можем воздействовать на него. Это я понимаю, хотя в механизмах такого воздействия наша наука разобралась еще не до конца. Но если следовать Вашим размышлениям, то подобным способом можно воздействовать и на неживые предметы. Однако ресурсы сил человека ограничены. Как можно изменить, например, камень?

– Родители Всего Сущего создали и вырастили Мир так, что в нем есть все возможности для исполнения любых желаний любого разумного существа (грубо говоря, Абсолютной Магии). Но большинству разумных существ в их обыденном сознании и загрязненных глубинных слоях разума почти невозможно представить себе, как жить в мире, где любые (именно любые!) желания исполняются. А отсутствие понимания КАК, и, главное, ЗАЧЕМ (отсутствие целей, выходящих за границы собственных материальных желаний) жить в таком мире, вызывает глубинный страх. И тем самым люди сами себе бессознательно запрещают срабатывание механизма исполнения своих желаний. Впрочем, наличие у разумных существ такого страха имеет свою, задуманную Родителями Всего Сущего причину – это своего рода защита мира от воздействий существ, обладающих разумом. Этот страх – страж Реальности. Получается, что это не мы боимся Мира, а он нас – нашей свободной воли. Еще бы, ведь если бы все могли бесконтрольно исполнять любые свои, порой противоречивые желания, то Равновесие Мира было бы нарушено, и он подвергался бы непрерывным изменениям. В результате чего вокруг нас царил бы постоянный хаос. А ведь Реальность – это тоже живое существо, способное испытывать боль и страдания. И защищается от них. Но одновременно Мир хочет и развиваться. Для чего, согласно моему представлению, Родители Всего Сущего и создали разумных существ, наделили их свободной волей и попустили возможность исполнения любых желаний любого разумного существа. И те, кто в силу определенных причин смог полностью избавиться от этого внутреннего страха, смог ПО – НАСТОЯЩЕМУ ЗАХОТЕТЬ и разрешить себе исполнение своих желаний хоть в какой – то области – так вот такое разумное существо и становится подлинным магом. При этом первой возможностью, которая избавляет от этого потаенного страха, является осознание человеком образов, скрытых в глубинных слоях своего разума, понимание и принятие их подлинной сути, что и убивает страх. Оборотной стороной этого пути к магии является достижение контроля над своими желаниями. И отсутствие внешних ограничений в данном случае заменяется внутренней дисциплиной. Но есть, увы, и вторая возможность, когда в силу неких причин, порой случайных, некто теряет этот страх просто так, без приобретения контроля над своими желаниями и намерениями. И в этом случае получаются маги, которых в моем мире принято называть Ужасающими, Несущими Страдания, Порождающими Хаос. Поскольку они, лишившись своего страха, также получают возможность творить с миром то, чего хотят. Не обуздав при этом своих желаний. Среди которых, увы, часто есть и весьма низменные. Но и эти их желания тоже исполняются, ужасая окружающих, увеличивая беспорядок и доставляя страдания всему Миру, который, как я уже говорил, является живым. За что такие маги и получили свои прозвища. Впрочем, к счастью, и их повелевания имеют пределы, положенные в саму Основу Сущего его Родителями.

– Ну а как это все реализуется? Можете объяснить не общие принципы, а то, как всего этого достичь на практике? – немного насмешливо спросила до этого момента молчавшая Екатерина Егорова.

– Именно этому я и обещал постараться научить ваших воинов. Я пока не знаю Вашего языка. Да и не все могу описать на своем. Это надо ощутить. Нужна практика.

– Вы что же, хотите сказать, что действительно можете воздействовать не только на живые существа, но и на неживые? – с недоверием воскликнул Носов.

– Да, могу. Хотя бы потому, что неживого в нашем мире не существует. И камень, и глина, и песок – все они живые… Просто вы не умеете видеть их жизни.

– А показать что – то можете? Ну, изменить что – то, хм, не такое живое, как мы? – Носов аж раскраснелся от возбуждения.

– А зачем? – ответил Дмитрий удивленно.

– Ну, чтобы мы все смогли убедиться в том, что все, что вы нам сейчас рассказали, правда, а не красивая выдумка, – ответил Носов. И резко оборвав себя, смущенно произнес: – Простите, я не подвергаю сомнению вашу правдивость, но лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Дмитрий усмехнулся:

– Я не обиделся. Ведь даже в моем мире большинству тяжело принять такой способ восприятия себя и окружающего мира. Но я не буду ничего показывать специально. Вносить изменения в мир, когда в этом нет необходимости – значит причинить ему пусть и небольшую, но боль. А я все – таки лекарь, а не один из Ужасающих.

– А можно Вас тогда попросить хотя бы о том, чтобы иногда во время занятий с подчиненными нашего уважаемого Антона Федоровича я приносил в зал свои, ну, механизмы… В общем, чтобы я мог изучать, что происходит с Вами и с окружающим миром в то время, когда Вы занимаетесь этими упражнениями. Можно?

– Ну, если вы не будете пытаться пролезть внутрь меня так грубо, как это было, когда я только прибыл и проходил, как у вас это называется – просвечивания, то можно. Но если мне что – то не понравится, я сразу же скажу – и вы прекратите.

– Согласен.

Александр и другие посмотрели на профессора с удивлением. Все знали, что Носов был любителем поспорить, а также настоять на своем во всем, что касалось возможности проведения исследований. Но в данном случае, похоже, он готов был пойти на уступки – в надежде найти ответы на вопросы, которые не поддавались изучению иными способами.

– Неужели вы сразу поверили во все, сказанное нашим гостем? – в вопросе Егоровой удивление граничило с иронией. – Не подвергая сомнению его правдивость, замечу, что сказанное может быть всего лишь метафорой, способом описания его личных внутренних ощущений и переживаний, а не реальными процессами. Неужели вы, профессор, полагаете, что сможете измерить во время этих занятий что – то такое, что еще неизвестно нашей науке? Ведь человечество за последние восемьдесят лет сделало значительный прорыв в области изучения возможностей человека.

– Да уж, не много ли вы ожидаете от нашего гостя? – добавил главный врач экспедиции Ашот Томасович Ованесян. – Хотя, должен признать, сумев экранироваться от террагерцового излучения, он меня сильно удивил.

– Бросьте! Какой прорыв? Что, помогли ваши исследования хотя бы вылечить Сашу Трофимова? А вот наш гость смог затормозить течение этой странной болезни. От которой, кстати, судя по Вашим, Ашот, данным, сейчас и следа не осталось. Как Вы это объясните, а?

Медик промолчал и профессор продолжил:

– Серьезные ученые с момента открытия ГИМП – эффекта ломают голову над тем, какие законы природы лежат в его основе. Вы же помните, а если нет, то я напоминаю, что сам – то эффект был открыт почти случайно, в ходе совсем других исследований – как раз в области психофизики. Ну и насколько мы сдвинулись с той точки, на которой наша наука была тогда? НИ НА СКОЛЬКО! Мы пользуемся ГИМПом, а сами даже не знаем всех лежащих в его основе физических законов. И по сей день не можем найти такую формулу этих преобразований, которая позволяла бы делать их без тех сумасшедших затрат энергии, которые расходуют наши генераторы изменения мерности. При этом интуитивно ясно, что раз возможны ИМП – преобразования, то любые разумные существа потенциально способны перемещаться в пространстве самостоятельно! Более того, наличие ИМП – эффекта как раз полностью соответствует тому, о чем нам только что рассказал наш гость! Ведь если возможно преобразование материальных тел в информационные пакеты, содержащие полную информацию о внутренней структуре преобразуемых объектов, включая их информационно – энергетическую сущность, то создавая в многомерном пространстве четкие и обладающие определенными качествами образы, можно воздействовать и на предметы, а не только на разум. Но мы – то этому так и не научились – не смотря даже на то, что вовсю используем ИМП – эффект для решения транспортных проблем. Так что бросьте, коллеги, бросьте! Любой честный ученый вынужден признать, что наши фундаментальные знания пока весьма ограничены. Да, именно ограничены, – чуть громче сказал Носов, взглянув на собравшегося было возразить Гарчева, после чего тот поднял руку вверх, как бы говоря, что, мол, «молчу, молчу».

А Владимир Григорьевич задумчиво продолжил:

– Коллеги, выводы законов термодинамики свидетельствуют о неизбежности "тепловой смерти" Вселенной, однако накопленные факты говорят об ошибочности этих выводов. Обосновать же и объяснить это, создав новую теорию термодинамики, наука пока так и не смогла. Причина вовсе не в отсутствии гениальных ученых и нехватке средств, а именно в незнании неких важных моментов в фундаментальных областях. В самих принципах понимания и описания нами таких категорий, как энергия, материя, пространство и время. А может в том, что сами эти понятия, например, время, являются искусственными, выдуманными нами для облегчения собственного восприятия мира, что завело развитие современной науки в тупик.

– Однако рано или поздно количество накопленных знаний неизбежно перейдет в качество. Даже если это качество окажется принципиально новым, я уверен, что человечество справится, – дождавшись окончания неожиданно эмоциональной речи научного руководителя экспедиции, оптимистично парировал командир корабля и кивком головы показал на Дмитрия. – Возьмем хотя бы нашего гостя и, напомню, уже полноправного нового члена экспедиции. Он попал в совершенно новые условия существования – и адаптируется к ним удивительно быстро! Мне, например, очень интересно, как он воспринимает окружающую обстановку.

– Для вас здесь все незнакомо, – обратился он к знахарю. – И, тем не менее, вы не выглядите растерянным. Я видел существ из других миров с уровнем развития, близким к вашей планете, которые случайно видели нашу технику – так вот, не сочтите за лесть, но никто из них не вел себя столь спокойно. Хотя и заметно, что вы часто удивляетесь и живо интересуетесь всем новым, но делаете этот как – то достойно. Без страха или чрезмерного возбуждения. Как Вам это удается?

Дмитрий, все это время внимательно наблюдавший за собравшимися, пытался вникнуть в суть речи профессора, понял далеко не все – не смотря на «толмача» и погружение на Уровень Смыслов. А вот вопрос Гарчева был совершенно понятен, и знахарь с удовольствием ответил:

– Честно говоря, не вижу в этом ничего необычного. Мои учителя с детства воспитывали во мне способность создавать единую непротиворечивую Картину Мира сразу на всех уровнях и во всех слоях своего Разума. В том числе допуская появление и присутствие в ней явлений и вещей, необычных и даже кажущихся мне вообще невозможными в привычной обыденной реальности. И они убеждали меня, что человек, развивший в себе подобное видение, может ощутить и даже использовать большинство тех качеств Реальности, которые допускает его новый Образ Мира.

В этот момент к Гарчеву подъехал робот – официант с подносом, на котором стояло несколько бокалов, и командир, взяв один себе, обратился ко всем:

– Думаю, что беседу пора завершать. Нашему гостю пора отдохнуть, а на все вопросы он в один день все равно не ответит.

И обратился уже к Дмитрию:

– Предлагаю вам попробовать один наш земной напиток.

Лекарь согласно кивнул и, спустившись с возвышения, которое немедленно исчезло, взял предложенный ему бокал, сделал глоток, потом другой и, распробовав вкус, сказал:

– Этот напиток напоминает нашу силингу. Ее делают из плодов чекариса с добавлением лепестков лизиады. Приятный вкус.

– У нас этот напиток называют красным вином, изготавливается оно из плодов винограда, а вкус его зависит от времени выдержки…

Поговорив еще несколько минут на тему виноделия, командир распрощался. Встреча закончилась, и все стали расходиться. Дмитрий нашел глазами Трофимова, который о чем – то разговаривал с Катериной, и направился к нему.

– Александр, извините ради Бога, если помешал, но я уже выпил несколько бокалов вашего вина, и чувствую, что оно воздействует на мои тело и разум не совсем так, как мне хотелось бы. Поэтому мне надо перестроить потоки энергии в теле, чтобы убрать плохие и оставить хорошие последствия от выпитого.

Александр улыбнулся:

– А может не стоит? Завтра к утру организм сам все сделает, а сейчас расслабься.

– Александр, я думаю, что нужно проводить человека в его каюту. Вы же хотите спать? – как – то слишком уж заботливо спросила Егорова.

– Есть немного, – ответил Дмитрий. – Но я еще хотел спросить именно у вас – скажите, а вы всегда ко всему новому относитесь со скептицизмом?

– Смотря что вы подразумеваете под новым, – в глазах девушки появились смешинки, – вас или то, про что вы рассказывали?

Дмитрий смутился и Александр со словами, что уже поздно, а завтра высадка на первую планету и поэтому не мешало бы всем хорошо выспаться, решительно повлек его из кают – компании. После чего проводил все еще не достаточно уверенно освоившего корабельные средства перемещения Дмитрия до каюты.

Следующим утром, легко справившись с нейтрализацией вредных последствий действия земного алкоголя, Дмитрий к моменту прихода Трофимова пребывал в бодром настроении. И в сопровождении прогрессора отправился в рубку управления.

Центр управления ГИМПом находился на самом верхнем ярусе в головной части корабля. Первым, что Дмитрий увидел, войдя в зал, были четыре человека, лежащие в сложных механизмах, напоминавших что – то среднее между кроватью и троном. Настроившись, знахарь ощутил, что эти устройства подключены к разумам и энергетике лежащих в них людей. Хотя лица всех четверых были закрыты щитками шлемов, знахарь сразу почувствовал, что среди них находится капитан. И увидел, насколько сейчас, по сравнению с тем, как это было во время их предыдущих встреч, усилились в Узоре Сущности командира корабля цвета воли и решимости.

– Сейчас пилоты выводят «Пересвет» на орбиту планеты Ультар, – тихо сказал Александр, заметив интерес Дмитрия. – Это та планета, на которой в районе расположения нашей базы произошло землетрясение. Почти как на Афине – 3, но несколько иначе.

– Землетрясения происходят везде. И у нас просто не строят дома там, где это могло бы случиться, – ответил лекарь.

– В том – то все и дело, что база стояла в самом безопасном на этой планете районе. Более того, наша техника не уловила никаких признаков напряжения в планетарной коре, которые предвещали бы землетрясение. Все произошло совершенно неожиданно. И нам необходимо разобраться, что это было. Попытавшись найти нечто общее между событиями, происходящими здесь и на других планетах этого сектора космоса…

В этот момент голос главного корабельного искина⁵ объявил, что корабль вышел на стационарную орбиту. Гарчев объявил по громкой связи сбор экспедиционной группы и двух отделений отряда физзащиты. в главном стартовом ангаре. После чего он выбрался из командирского ложемента и, взмахом руки предложив Трофимову и Дмитрию следовать за собой, направился к выходу из рубки в тамбур ВТС. Где они сели в уже стоящую там специальную командирскую транспортную капсулу. И спустя примерно пару минут вышли в огромный по размерам главный ангар МОСА, где их уже ждали члены первой экспедиционной исследовательской группы и возглавляемая лично Павловым половина отряда физической защиты в полной боевой экипировке.

– Стартуем через полчаса, – сообщил Гарчев, обращаясь к Павлову. – Десять человек с тобой. Остальных бойцов – в резервную «моську» до получения сигнала от передовой группы.

После чего он обратился уже к остальным:

– Все оборудование приготовьте сейчас, чтобы внизу можно было использовать его сразу же после посадки. Держитесь ближе друг к другу, чтобы ребятам Павлова было проще вас прикрыть, если, не дай Бог, заваруха какая приключиться. Александр, ты лично отвечаешь за Дмитрия. Выдай ему все необходимое и объясни, как пользоваться. Ну и прикрой его на поверхности, так сказать, технически. Если что понадобиться или возникнут вопросы – я в ближайшие двадцать минут буду в центре ситуационного планирования. Свяжусь с базой, узнаю – может дежурная система защиты сохранилась. Все. Готовность полчаса, время пошло.

Перелет на планету занял около часа.

Первую экспедицию возглавил лично Гарчев, оставив командовать на борту «Пересвета» первого помощника. За свою карьеру – и в качестве рядового пилота, и командира групп поддержки, и как командир корабля – он сопровождал много экспедиций, но в этот раз все было по – другому. Размещенная на Ультаре исследовательская станция изучала аномальные электромагнитные, гравитационные и микролептонно – торсионные явления, замеченные экипажем открывшего эту планету разведывательного ГИМПа. Судя по записям, предшествующим землетрясению, здесь прямо на поверхности планеты было зафиксировано излучение свободных глюонов, до сих пор лишь теоретически описанное для сверхмассивных «белых дыр». А здесь поток этого излучения возник буквально из ниоткуда. И прошел как раз точно через станцию, что привело к выходу из строя всех энергетических устройств и узла связи, а заодно, возможно, и вызвало возникновение мощного землетрясения в абсолютно несейсмоопасном районе. Откуда возник этот поток, было совершенно не ясно. Да и был ли он на самом деле, или все записи были вызваны сбоем аппаратуры, возникшим из – за воздействия возникших незадолго до землетрясения аномально высоких по напряженности и частоте возмущений электромагнитных и иных полей.

В целом планета была вполне благополучной, и до недавних пор ничто не вызывало беспокойства. Давление атмосферы, содержание кислорода и сила тяжести чуть выше земных. Климат жаркий. Продолжительность суток тридцать восемь земных часов. Радиация: местных источников нет, но бывают сильные вспышки активности Беты Ариадны, вокруг которой обращалась планета. Опасные бактерии, вирусы, грибки и даже другие живые организмы крупнее амебы не обнаружены. Что сильно удивило еще первооткрывателей и продолжало удивлять работавших на станции ксенобиологов. Которые до сих пор так и не смогли понять, какие же факторы привели к странной безжизненности на такой благоприятной для возникновения разнообразных организмов планете.

Гарчев сидел в одном из немногих уцелевших помещений центрального модуля станции и, поглядывая на датчики мобильного комплекса обнаружения и предупреждения об опасности, задумчиво просматривал что – то в своем личном информате.

Все показатели были в норме, однако с самого момента посадки «мосек» на площадку базы его не покидало чувство, что в окружающем мире что – то было не так. Да, при высадке были соблюдены все предусмотренные программой третьего уровня опасности меры предосторожности. И лишь затем под прикрытием ребят из отряда физзащиты «моськи» покинули ученые со своей аппаратурой. Сразу же начав снимать, замерять, картографировать все как на самой базе, так и в пределах очерченного модулями внешней защиты пространства. А в это же самое время их коллеги на «Пересвете» изучали параметры космического пространства вокруг планеты. Данные непрерывным потоком текли в информационные накопители ГИМПа, дублируясь в инфомодулях «мосек». Основной искин «Пересвета» работал с загрузкой в 70% его мощности, систематизируя весь этот поток информации в поисках скрытых закономерностей. В чем ему помогали подключенные к системе генерации когнитивной виртуальности аналитики.

Станция с разрушенным куполом энергомодуля и отекшими, словно они были сделаны из пластилина, антеннами узла связи находилась на вершине холма, у подножья которого текла река, имевшая благодаря выходам в русло местных минералов странный оранжево – красный цвет. А сразу за ней, насколько хватало глаз, тянулись джунгли – мрачная сырая чаща, которая, не смотря на достоверно установленное отсутствие какой бы то ни было крупной живности, все равно вызывала чувство опасности. Но было и еще что – то, чему Гарчев не мог найти объяснения, но что порождало ощущение скрытой угрозы.

Пискнул датчик связи.

– Трофимов, что у тебя?

– Дмитрий говорит, – ответил Александр, – что ощущает появление вокруг станции некой агрессивной энергии, понять природу и происхождение которой он пока не может.

– И как он это объясняет? Хотя бы предположение у него есть?

– Пока никак. Говорит лишь, что это безличная агрессивность, не одухотворенная. Словно все вокруг вдруг наполнилось враждебностью.

– Понял. Я постоянно на связи, держи меня в курсе.

Гарчев взглянул на датчики зондов и модулей защиты. Вроде все в порядке. Тем не менее, он соединился с Павловым и передал ему разговор.

– Если датчики в норме, не вижу оснований для паники, – возразил тот. – Если бы что – то начало меняться в параметрах окружающей среды, приборы наших «мозгоклюев» сразу бы это зафиксировали. Они ж здесь чего только не замеряют. Вряд ли наш гость чувствует изменения полей лучше датчиков. Или ты ему веришь больше, чем технике?

– Я этого не говорил, – сказал Гарчев. – Но знаешь, мне и самому как – то не по себе. А ты что, абсолютно спокоен?

– Нет, у меня тоже мой внутренний «сторожок» на опасность сработал. Да и ребята мои нервничают, а у них интуиция у всех на уровне – не раз жизнь спасала. Но я списываю это на волнение и необычности операции. Раньше то ничего подобного с нашими исследовательскими станциями, да еще сразу на нескольких планетах, не происходило. Вот мы и «дуем на воду» и ищем «черную кошку в темной комнате».

– Хорошо бы, если так. Но ты все же ребятам скажи, чтобы они, если, не дай Бог, экстрим какой возникнет, были готовы быстренько всех наших научников эвакуировать.

– Ладно, сделаю. И пилотам прикажу держать готовность к старту.

Спустя буквально пару минут после этого разговора в рубку буквально ворвался Дмитрий в сопровождении несколько ошарашенного – то ли напором своего подопечного, то ли его стремительностью – Александра.

– Нужно срочно улетать. Иначе мы все погибнем, – сказал Дмитрий прямо с порога.

– Почему? Мы еще не закончили программу исследований. Что случилось? – спросил Гарчев, хотя у самого тоже уже разрасталось внутри гадкое чувство тревоги.

– Я потом попытаюсь все объяснить, – Дмитрий говорил спокойно, но было видно, что он предельно серьезен и твердо верит в то, что говорит. – А сейчас, поверьте, надо отсюда улетать. И побыстрее – времени у нас осталось очень мало.

Не задавая больше вопросов, командир корабля по общей связи приказал срочно свернуть исследования и вместе с оборудованием подняться на борты «мосек». Одновременно с личного переносного пульта управления он задал команду всем разведзондам и модулям внешней защиты начать отступление к месту посадки, переведя их в режим постоянной готовности к отражению атаки любого мыслимого типа. Мыслимого с точки зрения земной науки и техники. А в голове мелькнуло: «Почему же приборы по – прежнему ничего не фиксируют? А если этому инопланетному чародею все это лишь показалось? Хорош же я буду – да надо мной потом весь КИК смеяться будет».

Сборы и взлет заняли ровно двадцать пять минут. И все это время Носов, глядя на всевозможные датчики, сетовал, что они еще и наполовину не выполнили запланированную программу, и он, как научный руководитель экспедиции, категорически не согласен с решением об эвакуации:

– Если мы будем взлетать каждый раз, когда этому инопланетянину что – то там покажется, то у как мы сможем хоть что – то изучить. И я уж молчу про энергозатраты «мосек».

Гарчев отмалчивался, хотя и его терзали сомнения. Но рисковать он не хотел.

Спустя десять минут обе «моськи» уже были на высоте почти двух километров от поверхности Ультара, а внизу по – прежнему ничего не происходило. Гарчев с сожалением подумал, что Павлов оказался прав, а он только что стал притчей во языцех среди всего космофлота. И в этот миг в наушнике переговорного устройства раздалось неуставное восклицание пилота: «Ну ни хрена ж себе!» И сразу же последовал доклад согласно принятой официальной форме обращения: «Визуально наблюдаю возникновение в месте старта подвижек почвы. Эпицентр точно в месте расположения станции. Веду видеозапись. Фиксирую разрушение всех сохранившихся до этого момента помещений базы».

Взгляды всех пассажиров «моськи» устремились на Дмитрия. Поскольку они понимали, что этот странный инопланетник своим предчувствием спас им жизнь.

– Объясните, что это было? – Носов начал расспросы еще в раздевалке, как только все участники рейда оказались на борту ГИМПа. И даже прищурился, словно хотел лучше рассмотреть своего спасителя.

– Когда мы ступили на планету, я сразу ощутил чужое присутствие и нарастающую агрессию, – Дмитрий расстегнул комбинезон и аккуратно повесил его в отведенный ему шкаф. – Но чтобы обнаружить ее источник, мне пришлось войти в особое состояние. Я увидел тех, кого в древних традициях вашей планеты называли духами. Здесь эти существа, каждое по отдельности, было с уровнем развития разума примерно как у наших жимаров или ваших крыс.

– Вы хотите сказать, что на этой планете существует жизнь? – профессор аж подпрыгнул от нелепости такого предположения. – Не может этого быть. Я читал отчеты исследований и первой экспедиции, и двух смен, работавших на базе. Там четко было написано – на планете нет никакой жизни, кроме растительной.

– На этой планете существует жизнь, – продолжил знахарь. – Очень древняя жизнь. Просто местные жители не имеют привычного вам материального носителя.

Раздались удивленные возгласы членов экипажа, которые прекратил командир корабля:

– Обсуждать происшедшее будем потом. Сейчас всем отдыхать. Кроме научной группы. Вам, профессор, придется поработать – создать научную точку зрения на то, что произошло на планете и что нам изложил Дмитрий, одновременно приняв во внимание данные с аппаратуры, которую мы брали с собой и результаты дистанционных измерений с борта «Пересвета». Да, Егорову тоже прошу подключиться.

Спустя десять минут Носов, несколько его сотрудников, Катя и пожелавший поучаствовать в совещании Дмитрий собрались в лаборатории когнитивной виртуальности.

– Ну, объяснить сущность этих так называемых духов еще можно. Допустим, они представляют собой волновые пакеты, обладающими свойствами солитонов, – сказала Катерина. – Но как они устроили этот катаклизм, который нас чуть не погубил?

– Между ними было едва заметное разделение на две расы, – задумчиво произнес Дмитрий. – Я условно определил их как духов воды и земли. И когда мы высадились на их планету, они начали взаимодействовать между собой, что я и уловил в самом начале. И как я уже сказал, разум каждого отдельного духа сравним с разумом вашей крысы.

Лекаря все слушали в глубоком молчании, только профессор включил небольшое записывающее устройство, чтоб потом проанализировать услышанное еще раз.

– Они выстроились по определенной схеме, как будто проделывали это много раз, образуя коллективные мыслящие системы. Мыслительные и энергетические способности которых резко возросли, намного превысив уровень отдельного духа. Вот тогда я и почувствовал все возрастающее накопление энергии и агрессивности. Они взаимодействуют друг с другом и все вместе образуют разум, по мощности намного превосходящий любой из наших с вами. И главное – они способны изменять течение сил этой планеты. Они могут управлять ветрами, вызывать наводнения, землетрясения – да они все вместе вообще могут на этой планете почти все. – Дмитрий потер переносицу. – Рискну предположить, что все вместе они составляют как бы единого сверхжителя этой планеты.

– Что – то по типу гибридных вычислительных сетей, а скопление энергии, допустим, по типу шаровой молнии, где сконцентрированная в ней энергия не рассеивается в окружающей среде, – произнес Носов, записывая что – то в своем блокноте. – А наш взлет инициировал взрыв. Стартовый импульс нашей «моськи» вызвал нарушение энергетического баланса и возник самоподдерживающийся турбулентный процесс, – бурчал он еле слышно.

Но его услышала Егорова и также тихо поинтересовалась:

– Вы хотите сказать, что если бы мы не убрались оттуда, то взрыва бы не было?

Профессор промолчал.

– То, что они хотели нас уничтожить, – сказал Дмитрий, – лично для меня является фактом. Просто мы спровоцировали их на более ранние действия, и поэтому накопленная и проявленная ими сила была небольшой.

– Ничего себе небольшой, – буркнул один из сотрудников научной группы.

– Я думаю, что в районе вашей базы было то же самое, только они готовились больше, и потому накопленной ими силы оказалось достаточно, чтобы вызвать землетрясение. И раз вам все равно предстоит изучение этих явлений, то прошу мои предположения брать в расчет, хотя бы потому, что вы обещали в целости и сохранности вернуть меня домой, – Дмитрий улыбнулся, чем вызвал улыбки на лицах всех присутствующих.

– Ну что будем делать? – спросил Гарчев. – Вновь садиться на планету небезопасно. Есть какие – нибудь предложения?

– Я могу попробовать понять, как они общаются друг с другом, и тогда мы сможем вступить с ними в переговоры, – предложил знахарь. – Тогда у нас будет чуть больше времени. А может и вообще удастся с ними договориться.

– Риск слишком велик, – сказала Егорова. – Поэтому предлагаю отправить на планету небольшую разведывательную группу из добровольцев. И я вызываюсь первой. Возьму всю свою аппаратуру. В конце концов, раз дело касается энерго – полевых образований, то это в большей степени моя компетенция. Может и я, наконец, смогу оказаться полезной. А заодно поизучаю, как работает Дмитрий. Если он, конечно, не против. Ну, что скажете?

– Я полечу, – сказал Дмитрий. – Без меня вам точно не справиться. И я не стану возражать, если Екатерина будет изучать, как я общаюсь с духами.

Егорова одобрительно посмотрела на него. Их взгляды встретились, и ее щеки окрасил легкий румянец.

– Ну, тогда и я, – небрежно вытянув ноги, сказал Трофимов.

Он вспомнил ее глаза, большие и влажные, замечательную улыбку тогда на вечеринке, и понял, что не сможет оставить ее без опеки. За Дмитрия он не волновался, а вот она…

– Профессор, а вы что скажете? – спросил Гарчев.

– Затея, конечно, авантюрная, но как я смогу отпустить эту горячую молодежь одну, – сказал тот добродушно. – Они же без меня пропадут.

– Итак, летят Дмитрий, Егорова, Трофимов и Носов, не считая пилотов. Экипируетесь в скафандры высшей защиты с дополнительными генераторами и антигравами. Берете всю необходимую аппаратуру и обязательно трех роботов защиты. От шаттла дальше, чем на сто метров, не отходить. Главный – Трофимов. Связь постоянно.

В этот момент Гарчев строго посмотрел на знахаря:

– Дмитрий, Вас лично я прошу не рисковать – при малейшем подозрении на агрессию этих духов давайте всем команду сбора и взлетайте.

Они приземлились недалеко от того места, где когда – то была база. Зрелище, открывшееся им, перевернуло душу. Выгоревшая земля, покрытая пеплом и перевернутая так, словно ее пахали гигантским плугом – это все, что осталось от базы и некогда работавших здесь людей. Волна обиды и злости захлестнула сердце Трофимова:

– Вот же сволочи, – сказал он в сердцах. – Дай мне волю, я бы их всех сам уничтожил.

– Мы здесь не для этого, – охладила его пыл Егорова.

– Да, дела… – протянул Носов.

– Они не питают к вам ненависти. Для них вы просто нечто чужеродное, – рассудительно проговорил Дмитрий. – Не забывайте, что я тоже представитель другой планеты и вовсе неизвестно, как отреагировали бы наши местные жители, увидев вас и ваши машины, и имей они силы вас захватить? Вполне может быть, что сожгли бы на костре, как страшных чудищ, так на всякий случай. Это же вполне могло произойти и здесь. Кроме того, может быть, Ваше появление нарушило что – то очень важное для жизни этих существ. Представьте себе, что вы стали отравлять или хотя бы загрязнять воду озера, в котором живут разумные рыбы. Что, по – вашему, стали бы делать эти рыбы с любым из вас, кто попал бы в воду? Нам нужно постараться войти с ними в контакт и понять мотивации их поступков.

– Хорошо сказано, войти с ними в контакт, – фыркнула Катя, – вот только я не очень представляю, как это можно сделать, не вызвав их агрессии?

– Помните, я говорил, что их мыслительные способности резко возрастают при объединении. Поэтому у нас есть, наверное, единственный шанс с ними пообщаться лишь в случае, когда они станут собираться, – произнес лекарь.

– Помнится, вы также говорили, что возрастают не только их мыслительные возможности, но и возможности воздействовать на окружающую среду, – вставила Катя.

– На мой взгляд, – ответил Дмитрий, – это оправданный риск. А если Вам, Екатерина, страшно, можете остаться в летаке. Аппаратуру вашу может запустить и профессор, вместе со своей.

Егорова одарила лекаря испепеляющим взглядом, но ничего не ответила – только фыркнула и, гордо вздернув голову, отвернулась в другую сторону.

– Ну что пора идти, – сказал, вставая Трофимов. – Сначала едут роботы, затем мы. Держимся вместе. Генераторы защиты включаем сразу на выходе. Исключение только для Дмитрия. Он, если работа генераторов защиты роботов и скафандра будет ему мешать, может выключить свой генератор и выйти за пределы охранного периметра, создаваемого роботами.

И добавил, обращаясь уже к пилоту:

– Будь готов взлететь в любую минуту. Генераторы защиты и инициаторы двигателей «моськи» также держи включенными. Все, выпускай роботов.

– Есть, – ответил тот и повернулся к приборам.

Тихо. Но что – то жуткое было в той тишине, которая окружила их. Без пения птиц, стрекотания кузнечиков и вообще любых столь привычных и обычно не замечаемых живых звуков возникало ощущение страшного одиночества.

– Я пока ничего не чувствую. Они или повсюду или нигде, – сказал Дмитрий.

– Звучит успокаивающе, – ухмыльнулся профессор.

– Я сейчас постараюсь настроиться и увидеть картину этого мира, – продолжил знахарь, не обращая внимания на ехидную реплику Носова. – Для этого мне понадобиться несколько минут. Я сяду вот под тем деревцем оно то мне все и расскажет.

Профессор, Катя и Трофимов с любопытством стали наблюдать за Дмитрием. Тот сел под подобием деревца, подобием потому, что оно было похоже на закрученную в небо спираль диаметром примерно пятнадцать – двадцать сантиметров и высотой около двух метров, на завитках которой кое где торчали небольшие листики, а кора внизу ствола напоминала чешую. Рядом с ним на расстоянии около метра находилось еще несколько таких деревьев, а метрах в ста от того места, где они находились, уже начинались настоящие джунгли.

Дмитрий сидел с закрытыми глазами и не один мускул на его лице не двигался. Он как будто застыл на месте, превратившись в статую. И при этом вся его поза была крайне расслаблена при сохранении некоей внутренней натяжки – словно тело повисло на скелете как костюм на вешалке. Егорова много раз наблюдала за медитацией, да и сама медитировала, но какое то присутствие жизни в лицах людей оставалось…, а здесь как будто облокотившись об дерево лежала пустая оболочка, как какая – нибудь брошенная путником ненужная одежда.

– С ним все в порядке? – взволнованно спросила Катя у профессора.

– Конечно, – ответил Носов. – Если б ты видела его в тренировочном зале, ты бы не сомневалась. Как он этому научился, уму непостижимо – может что – то связано с уникальной генетикой, а может какие – то свойства его планеты помогают… Обязательно надо все – таки убедить его пройти детальное обследование, – последнее сказал он больше себе, нежели Кате. – Кстати, я то свою аппаратуру уже задействовал, а вот тебе надо бы поспешить, если хочешь разобраться, как наш гость выходит на контакт с этими самыми духами.

Егорова спохватилась и отдала голосовые команды выехавшей из грузового отсека «моськи» так и застывшей рядом с люком исследовательской робо – платформе, на которой была смонтирована ее аппаратура. Получив программу действий, платформа переместилась к Дмитрию, застыв от него в паре метров, после чего закрепленные на платформе устройства развернули разнообразные антенны, датчики и зонды и стали изучать все доступные земной технике виды физических полей, присущих живым объектам, сконцентрировав особое внимание на записи полей, связанных с застывшим под деревом Дмитрия. Убедившись, что аппаратура заработала, Екатерина посмотрела на Трофимова. Тот увлеченно рассматривал что – то на другом дереве. Она подошла поближе.

– Видишь шрамы, – Александр показал на ствол дерева, – вот эти свежие, они могли быть получены при разрушении базы каким – нибудь осколком, а вот эти старые, при том их много, есть и поперечные и продольные. Как ты думаешь, кто или что могло бы их оставить, если здесь нет не только крупных хищников, но и микробов?

Катерина внимательно изучила находку Александра – действительно это были механические повреждения, некоторые напоминали следы от когтей.

– Очень странно, – только и сказала она.

В этот момент Дмитрий вышел из транса и встал . Все пошли к нему.

Лекарь сделал несколько двигательных упражнений, после чего сказал:

– Да…, я в жизни побывал в различных состояниях, включая даже чисто стихиальные – огня, воды, земли, воздухаа, но вот пустотой без материальной оболочки я был впервые.

Никто ничего не понял, но от вопросов воздержались.

– Сейчас я вошел в контакт с одним небольшим объединением из множества обитающих здесь духов, – продолжил Дмитрий, и все невольно посмотрели по сторонам. – И понял, что давным – давно на этой планете жили лишь возникшие почти одновременно с возникновением самой планеты духи. Духи воды питались энергией океанов, рек и озер, а духи земли энергией всего, что растет на суше и того, что под ней до самого центра планеты. Изначально они не умели объединяться. Позже на планете возникли гигантские растения и животные. Но потом в силу каких – то космических причин произошло резкое изменение климата и пресной воды на планете стало меньше. Соответственно, все животные стали двигаться к тем немногим водоемам, которые уцелели. Чем нарушили спокойствие духов воды. А когда концентрация сил, связанных с другими живыми существами, достигла некоторого уровня, то она стала разрушать тела этих духов.

– Звучит как сказка, – тихо сказала Катя.

– Так вот, – продолжил Дмитрий, – духи воды стали сопротивляться. Как умели и могли. А могли они поначалу воздействовать только на такие же, как и они сами, нематериальные сущности. То есть они стали стараться изменять, искажать течение жизненных сил в обитающих у воды животных таким образом, чтобы уменьшить влияние этих сил на себя. Поскольку делать это стали все духи воды, то в какой то момент они ощутили, что могут суммировать, объединять свои усилия. И сразу вслед за этим произошло объединение и разумов осознавших это духов, что позволило каждому вовлеченному в объединение духу ощутить возрастание не только силы, но и понимания окружающего их мира. Так они научились накапливать и концентрировать свои силы. И уже коллективными усилиями духи воды стали искать способы максимально эффективного ослабления жизненных сил пасущихся возле водоемов животных. Ну, а что позволяет избежать изменений эффективнее всего? Естественно, устранение самого источника этих изменений. И объединенный разум духов воды быстро нашел способы таких изменений токов жизненных сил имеющих тела живых существ, которые приводили к их гибели.

Дмитрий присел на землю, Катя с Трофимовым последовали его примеру, а Носов продолжал стоять.

– Более того, – продолжил Дмитрий, – духи воды научились усваивать высвобождавшуюся при гибели физического тела энергию. А дальше был уже только вопрос времени – и постепенно духи воды просто уничтожили всех животных. Причем поскольку ни одно животное без воды жить не может, то рано или поздно оно придет на водопой. Где его и ждала смерть. Одновременно с совершенствованием способов уничтожения источников возмущений своей жизни коллективные разумы по началу лишь отдельных рек и озер осознали, что вода непрерывна – и стали искать себе подобных. Так постепенно и при этом достаточно быстро возник общий для всей планеты разум духов воды. Который четко решил, что любые материальные живые существа представляют угрозу – и принялся планомерно уничтожать уже не только животных, но и рыб, и бактерии, и вообще все, что является живым и при этом имеет материальную оболочку. Постепенно они дошли и до растений. И вот тут духи воды столкнулись с духами земли, которые через растения усваивали силы ветра и здешнего дневного светила. Поэтому духам земли растения были нужны, в отличие, кстати говоря, от животных. И поэтому попытки духов воды уничтожать растения вызвала пробуждение защитных свойств уже у духов земли. В результате чего, как я понял, возник некий конфликт. Причем поскольку все растения, так или иначе, но зависят от воды, то духи земли не могли помешать духам воды проникать к растениям и губительно на них воздействовать. В результате им пришлось придумать, как убедить духов воды не губить растения. Взамен на прекращение уничтожения растений духи земли предложили научить духов воды усваивать из растений энергию светила, а также поделиться с ними самой мощной силой планетарных глубин. А поскольку духи воды не могут усваивать этот тип силы напрямую, то у них с духами земли постепенно развился симбиоз. В результате которого постепенно возник и развился общепланетарный разум. И к настоящему времени все духи представляют собой своего рода стаю, объединенную общим сверхсознанием. А растения, кстати, стали своего рода дополнительными органами восприятия этого сообщества. Ну а поскольку никакие типы живых существ, кроме водорослей да растений, не были нужны ни тем, ни другим духам, то они уже совместно окончательно истребили все живое вплоть до самых мельчайших существ, которых, как я слышал, у вас на Земле принято называть вирусами и бактериями. Поэтому появление на планете живых, которые, к тому же, стали активно воздействовать на окружающую среду, было воспринято сообществом духов как угроза их стабильности и дальнейшему развитию. Ну, а поскольку привычные им методы воздействия на животных с целью их уничтожения не сработали – пришельцы оказались от них защищены, то духи земли предложили использовать силу недр и силу, насколько я могу судить из того немногого, что я успел узнать, того, что у вас называют окружающим планету электромагнитным полем. Что они и сделали. И поэтому база землян была уничтожена именно извержениями и чем – то типа того, что вы у себя на планете называете шаровыми молниями – только здесь они были очень большими и сильными.

После недолгого молчания Носов спросил:

– Почему же они в этом случае пошли с тобой на контакт?

– Дело в том, что я умею, как бы это сказать – придавать своим тонким телам разную форму. Поэтому, почувствовав, что здешняя растительность связана сразу с обоими типами духов, я на время смог придать себе форму как бы растения и получить тем самым контакт со связанными в данный момент с ним духами. Ну а поскольку у них единое сознание, то каждый дух в принципе знает все, что знают все остальные вместе взятые. Другое дело, что отдельно взятые духи не обладают силой разума, достаточной, чтобы осмыслить то, что известно сверхразуму всего сообщества в целом. Но я то достаточной для этого силой обладаю – вот и смог понять, что хранит память этого сверхсущества, которое буквально повсюду на этой планете. Оно везде и нигде конкретно. Это было странное ощущение, новое даже для меня. Поскольку хотя духи есть и на моей планете, но там каждый из них по разумности даже превосходит среднего человека и поэтому их сообщества более локальны и более похожи на наши, человеческие, чем то, с чем я столкнулся здесь. Это удивительно!

– Это все, конечно, прекрасно, ну а по существу то – можем мы с ними договориться или любая попытка высадить на эту планету исследовательскую группу закончится их атакой? – обеспокоено спросила Егорова.

– Да уж, интересно бы узнать – ведь за этим мы, собственно, сюда и вернулись, – с волнением в голосе сказал Носов.

– В принципе, – задумчиво ответил Дмитрий, – они готовы допустить на планету чужих разумных живых, если те, то есть вы, земляне, договоритесь с ними о правилах поведения на планете.

– Да, дела… – протянул профессор.

– Гарчев, вы слышали? – спросил Трофимов.

– Да, – раздалось у всех по внутренней связи внутри шлемов. – Готовим еще одну «моську» с группой специалистов по контакту. Данные с аппаратуры Егоровой с параметрами изменения энергополевых структур Дмитрия во время контакта уже анализируются главным «искином», чтобы задать параметры матрицы контакта. Садиться будем рядом с вами. Дайте нам дополнительный сигнал наведения.

Вторая «моська» приземлилась в десятке метров от первой спустя полчаса.

На всякий случай Гарчев после посадки сразу же выдвинул на периметр еще трех роботов защиты, хотя и понимал, что гарантии неуязвимости против тектонической подвижки или резкого скачка напряженности, например, гравитационного поля это не дает. Но это могло позволить выиграть время.

Причина катастрофы была ясна и поэтому в общем задание на этой планете можно было считать уже выполненным. Однако начальник экспедиции хотел попробовать по свежим следам закрепить успех первого контакта Дмитрия, установив коммуникацию с местным сверхразумом силами уже земных специалистов. Сделав это под присмотром со стороны инопланетного шамана, как иногда за глаза называли Дмитрия некоторые члены экипажа.

– Разворачивайте аппаратуру, – командовал Гарчев высадившейся из второй «моськи» группе специалистов – ксенопсихологов. – Настройте ее срочно на параметры, максимально близкие к тем, какие были у полевых и психоэнергетических структур Дмитрия.

И, уже обращаясь к Носову, спросил:

– По Вашей части можете что – то добавить полезного для контакта?

– Разве что параметры самих духов удастся выделить из фона этого дерева и окружающей его почвы, – сказал Носов. – Это можно хотя бы попробовать. Если у нас получиться, то мы сможем обнаруживать появление этих самых духов и их концентрацию…

– Это все прекрасно, Владимир Григорьевич, но конкретно для текущего момента есть что – то полезное? – деловито осведомился Гарчев, выводя профессора из уже начавшегося процесса постановки очередной научной проблемы.

– Для того, чтобы выйти на контакт, среди моих данных ничего ценного пока нет, – с сожалением буркнул Носов и пошел к первой «моське», что – то бормоча по дороге себе под нос.

– Дмитрий, можете вы еще раз войти в то состояние, в котором Вы смогли проникнуть в мир духов? – спросила Катерина, помогая контактерам настраивать разнообразную аппаратуру.

– Конечно, – ответил Дмитрий.

– А пока вы там будете по миру духов путешествовать, эти самые духи нам тут извержение вулкана не устроят или в лепешку нас не сплющат?

– Не переживайте, – улыбнулся Дмитрий. – Их разум принципиально не способен лгать. И раз они пообещали, что сначала пообщаются с вами, то выполнят это. Ну, а дальше все уже от вас будет зависеть. А я постараюсь помочь, потому что теперь, раз побывав в их, если так можно сказать, шкуре, я могу стать как бы одним из них. И еще полнее соединиться с их общим разумом. А значит, если он задумает что – то агрессивное или ему что – то не понравится из того, что ваши переговорщики будут делать или предлагать, я смогу вас предупредить. Только вот есть одна закавыка – в этом состоянии я не смогу говорить. И поэтому надо придумать какой – то другой способ общаться с вами.

– То есть как это, – не выдержав, перебил Дмитрия Носов, – одним из них?

– Не одним из них, а как бы одним из них, – поправил его знахарь. – Я могу создать из своей Сущности подобие духа воды или земли. Достаточно похожее, чтобы единый разум принял меня за свою частичку.

– Так, давайте вернемся к вопросу о том, как Дмитрию, пребывающему в трансовом состоянии, все – таки получить возможность предупреждать нас о настроении и намерениях сверхразума, – взял на себя инициативу разговора Гарчев.

– Я могу попробовать настроить сканер ментальной активности на считывание определенных четких образов, – опять вступила в разговор Егорова. – И можно договориться, что если сверхразум станет чем – то недоволен в общении с нашими специалистами или, тем более, у него возникнет намерение предпринять в отношении нас некие агрессивные действия, то Дмитрий представит себе, например, череп со скрещенными костями. И мы сразу все поймем.

И уже обращаясь к знахарю, спросила:

– Вы сможете в этом состоянии вспомнить и представить некий простой символ, который мы Вам покажем?

– Конечно, – слегка удивленно ответил Дмитрий. – Глубина изменения моей Сущности еще не будет столь большой, чтобы я попал на уровень безобразности.

– Отлично, – произнес Гарчев с облегчением в голосе. – Катя, покажите Дмитрию символ пиратов…

– Пардон, если уж смотреть в корень, то Ордена тамплиеров, – улыбнулась Егорова.

– Да хоть масонов, – огрызнулся руководитель экспедиции. – Не отвлекайтесь, а то время идет. И вдруг этот самый сверхразум передумает. Так что за работу, коллеги, за работу!

– А мне что делать? – поинтересовался Трофимов.

– А ты, Саша, следи за безопасностью, – ответил Гарчев, направляясь в сторону дерева, под которым уже сидел Дмитрий.

Вокруг знахаря расположились две платформы с оборудованием контактеров, которые также сели рядом с лекарем и начали входить в измененное состояние сознания. Только, в отличие от Дмитрия, они для этого использовали аппаратурные методики внешнего индуцирования определенных параметров их психофизических полей и биологической обратной связи.

– Ну что, Дмитрий, готовы? – с некоторым не свойственным ему волнением в голосе поинтересовался Гарчев. – Кстати, пока Вы не начали, скажите, а в какого из духов вы станете воплощаться – земли или воды?….

– Да в общем то, чтобы ощутить связь с их общим сверхразумом, это без разницы, – задумчиво ответил Дмитрий. – Но, пожалуй, сейчас я предпочту духа земли – это позволит мне тоньше и быстрее чувствовать именно те части сверхразума, которые отвечают за пробуждение сил недр. Которые для нас страшнее всего, поскольку от воды мы здесь далеко.

– Ну что ж, не буду больше отвлекать. Начинайте, – сказал Гарчев и направился к той «моське», на которой прилете он сам с группой контактеров. Трофимов же в этот момент исчез в люке первого орбитального челнока, чтобы с его борта подключиться к системе контроля сразу за всеми шестью роботами защиты.

На планете уже сгущались сумерки, когда Дмитрий, или правильнее будет сказать, часть его Сущности, так как тело его сидело под тем же деревом, подлетала к некоему, как представлялось внутреннему взору, образованию, напоминающему вращающееся одновременно и вокруг своей оси, и вокруг центра тяжести веретено с наматываемыми на него сразу со всех сторон нитями, приходящими словно из ниоткуда. На самом деле все эти нити, плотность которых по мере приближения к веретену стремительно нарастала, были ничем иным, как линиями сил, которые связывали друг с другом всех духов планеты. А веретено было средоточием этих связей, образующим единый сверхразум этого странного бестелесного живого и разумного существа, сознание которого охватывало сразу всю планету.

Он приблизился максимально близко к этому «веретену» и стал следить за его реакцией на натяжение и изменение цветов всех нитей, расположенных близко к тем, которые он выделил еще при погружении и принадлежавшие двум переговорщикам землян. Спустя некоторое время, которое здесь, в духовном пространстве, естественно, текло совершенно иначе, чем в той реальности, где сейчас пребывали тела Дмитрия и переговорщиков, он увидел, как нити, близкие к нитям переговорщиков, начавшим убеждать сверхразум планеты в полной безвредности для него пребывания на планете ограниченного числа людей и их техники, стали свиваться в светящуюся спираль. При этом он вдруг ощутил, что нить, представлявшую в этом слое Реальности его замаскированную под духа земли часть Сущности, которая тоже находилась близко к нитям переговорщиков, вдруг некая сила потянула к образующейся спирали. Сначала он инстинктивно засопротивлялся этому притяжению, в ответ на что сила натяжения стремительно возросла. Надо было принимать решение – если он продолжит сопротивление, то его нить разорвется и он утратит контакт со сверхразумом планеты. Включение же в спираль могло привести к неизвестным последствиям для той части его Сущности, которая сейчас путешествовала по миру духов. Решение надо было принимать быстрее, поскольку сила притяжения к спирали возрастала и нить, связывающая его «Я» с духовным пространством планеты, могла порваться в любой момент. И Дмитрий решил рискнуть – перестроив структуру той части своей Сущности, которая находилась сейчас в мире духов, таким образом, чтобы она обрела максимальную устойчивость, что несколько снизило ее чувствительность (но иного выхода не было – рисковать распадом части своего «Я» Дмитрию не хотелось), он позволил тянушей силе вплести свою нить в переливающуюся разными цветами спираль. И ощутил, как стал словно частью единой системы из сразу множества духов, расположенных в радиусе около ста дневных переходов от того дерева, под которым сидели тела его и двух землян. И сразу же ощущаемый им поток сведений о происходящем уплотнился в несколько раз. Причем, вместо символических представлений реальности, возникли конкретные картины, словно он стал видеть происходящее рядом с тем деревом «глазами», если так можно сказать об органах восприятия бесплотного существа, сразу всех тех духов воды, которые в этот момент находились непосредственно в почвенных водах, которыми питались корни дерева и земли, которые окружали дерево в его ближайшей окрестности. Он одновременно с разных точек зрения увидел и роботов защиты, и оба летака, и свое сидящее рядом с двумя другими под деревом тело, озабоченных Носова с Егоровой, которые сосредоточенно возившихся с механизмами на одной из передвижных платформ и троих людей из группы контактеров, с помощью других устройств следивших за состоянием тех двоих, сущности которых сейчас вели беседу с единым разумом этой планеты. Остальных людей видно не было – похоже, они все находились на бортах обеих «мосек».

В это мгновение что – то изменилось. Возникло ощущение, что переговорщики промыслили что – то не очень понравившееся сверхразуму, и он увеличил напряжение спирали наблюдения, притянув в нее еще множество нитей. Что в реальности означало стягивание к месту контакта большого числа духов земли и даже воды – через подпочвенные воды. С ходу разобраться, что обеспокоило единый разум планеты, Дмитрий не успел, но надо было что – то срочно предпринять, чтобы снизить возникшее напряжение. И тогда он решился пойти на риск.

Дмитрий молниеносно рванулся вперед и оказался прямо рядом с веретеном прежде, чем сгустившиеся в направлении его броска нити успели преградить ему путь. И оказавшись как бы на поверхности веретена, Дмитрий сумел не понять, но ощутить те напряжения в единой структуре сверхразума, которые были связаны с общением с чужаками. А дальше он стал действовать как лекарь, начав снимать эти напряжения, одновременно ища и устраняя причины их возникновения. Что выразилось в воздействии на вызывающие эти напряжения две нити, связывавшие сверхразум планеты с разумами чужаков. Уже потом, вернувшись в свое тело, Дмитрий узнал, как восприняли эти его воздействия сознания двух контактеров – им буквально заблокировало некоторые участки подсознания, наглухо закрыв их от проникновения чужих и даже своих собственных психических импульсов, а также изменило часть посылаемых ими образов и получаемых ощущений от контакта. Поскольку, как потом выяснилось при анализе записанных данных с приборов, а также ощущений, которые в эти мгновения испытывал сам Дмитрий, сверхразум не только обдумывал то, что ему передавали контактеры, но и одновременно тонко зондировал реакции их Сущностей на пребывание в мире составлявших его духов, а также структуры их собственных духовных миров, называемых землянами бессознательным. И именно некоторые из возникших у контактеров ощущений от нахождения в этом пространстве чистого духа обеспокоили сверхразум, вызвав реакцию усиления защитных сил. Что и стал исправлять Дмитрий своими методами.

Но все это выяснилось много позже, а в эти мгновения лекарю удалось таки спустя некоторое время добиться того, что возникшее было напряжение пропало. Однако сверхразум словно решил взять время для размышления и поэтому резко оттолкнул от себя нити земных переговорщиков. После чего и Дмитрий решил покинуть мир духов.

Носов, все это время наблюдавший за показаниями аппаратуры, расслабился – возникшие было нарастания на границах установленного роботами защитного периметра напряженностей электромагнитных полей и даже спин – торсионных полей стали спадать. Сидящий перед пультом оператора связи с «Пересветом» Гарчев скомандовал отбой данной секундой ранее команде на старт группы прикрытия, а сидящий в другой «моське» за терминалом управления роботами Трофимов облегченно выдохнул, но уменьшать поднятую также секундой ранее напряженность защитных полей не стал.

Гарчев связался с Екатериной, которая с помощью своей аппаратуры контролировала состояние Дмитрия:

– Ну, как там дела у нашего шамана?

– Он зашевелился! – послышался ответный возглас Кати.

Гарчев мгновенно соединился с группой наблюдения ксенопсихологов:

– Что у вас происходит? Как состояние контактеров?

– Да, вроде ничего, – ответил старший группы. – Параметры физиологии в пределах допустимых отклонений и, судя по всему, местный сверхразум взял тайм – аут. Так что ребята возвращаются из своего внетелесного путешествия.

– Всем сворачивать аппаратуру и возвращаться на челноки, – приказал Гарчев. – Через десять минут стартуем обратно на корабль. Трофимов, держи периметр до момента погрузки, а потом «мухой» гони роботов на борты.

– Есть, – ответил тот.

– Пилотам – увеличить напряженность полей защиты «мосек» и вывести двигатели в стартовый режим.

– Принято.

– Ну вот и ладненько, – внешне спокойным тоном произнес Гарчев свою обычную присказку, которую говорил всегда в опасных ситуациях, когда спадало напряжение.

Контактерам пришлось помогать дойти до шаттлов, поскольку им контакт с миром духов дался гораздо тяжелее, чем Дмитрию, который, казалось, словно и не путешествовал в иной реальности и сразу после возвращения в обычную реальность стал спокойно разговаривать с Катериной, заодно помогая ей складывать аппаратуру.

– И все таки я не понимаю, – пожала плечами Катя, – почему они все – таки пошли на контакт? У меня они ассоциируются больше с саранчей, которая пожирает все вокруг себя, нежели с разумным существом, с которым можно о чем – то договориться.

– А что такое саранча? – спросил знахарь.

– Ну, это насекомые такие… Которые порой поедают всю растительность на пути своего движения… Дмитрий, тебе срочно надо начать осваивать наши знания. Иначе уже порой становится трудно общаться. А ведь еще и нам надо постараться разобраться в том, как ты делаешь многие свои чудеса.

– Это не чудеса, а просто использование свойств природы, которых вы почему то не чувствуете. Но я согласен, что мне пора выучить ваш язык и ваши знания, чтобы суметь лучше понимать вас и объяснять вам то, как понимаю явления мира я. Как только вернемся на корабль, сразу начну, – улыбнулся лекарь. – А вы мне поможете?

– Хорошо, – Катерина обвела взглядом место, где стояла аппаратура, и, убедившись, что ничего не забыли, отдала голосовую команду робо – платформе и пошла в сторону корабля. Дмитрий последовал за ней.

– Вы так и не ответили на мой вопрос, – кинула она через плечо, – почему они пошли с нами на контакт?

– Я не знаю пока, о каких насекомых вы говорили, но могу точно сказать, что коллективный разум духов намного превышает разум любого животного, которого я когда – либо встречал, включая человеческий. У них свое развитие, которое им нравиться и, они не хотят никакого вмешательства чужих в жизнь на своей планете.

– Но они же истребили все живое на своей планете, только потому, что решили, будто они мешают их развитию. А это неправильно…

Они уже подошли к «моськам», возле которых стояли и другие члены экспедиции.

– Видите ли, Катерина, мне показалось, что когда общий разум духов заволновался, то это было связано с тем, что он ощутил в ваших переговорщиках некие присущие вашей расе в целом принципы ее действий. Какие именно, я понять не успел – некогда было. Но что – то этому Единому Духу сильно не понравилось. Нечто такое, из – за чего, думаю, и уничтожили Вашу станцию.

За этим разговором Егорова и Дмитрий поднялись на борт своей «моськи», где, пристегнувшись к противоперегрузочным ложементам, возобновили разговор. Который внимательно стали слушать и находящиеся рядом Гарчев, Носов и Трофимов. Пилот поднял «челнок» в воздух и разговор продолжился уже в полете.

– Да, я не спорю, что духи ошиблись, полагая, что причина из болезни – животные, но какая цивилизация не допускает ошибок?

Носов, протиснувшись поближе к Дмитрию, сказал:

– Помниться я читал, и у нас на Земле, столкнувшись с незнакомым вирусом, который уносил жизни людей, переносчиками которого были перелетные птицы, стали нещадно уничтожать птиц. Причина, когда выяснилось, оказалась в совершенно другом…

– Но, надо же их как – то предупредить, помочь… – взволнованно сказала Егорова.

– Уже не надо, – Дмитрий поставил ящики на платформу, – – дело в том, что мне удалось распутать нити – поля, которые пагубно на них влияли, может они еще не осознали этого, но скоро поймут, что болезни нет и бояться им больше некого.

– Старт через три минуты, всем зайти в «моську», – раздался голос Гарчева.

И тут произошло, что – то невероятное. Со всех сторон вокруг земного аппарата появились маленькие фонтаны огня, которые мерцали, прыгали, то увеличиваясь, то уменьшаясь в размерах.

Среди членов экспедиции появилась паника, они испугались, что следом за этими фонтанами последует взрыв, и все кинулись в корабли. Один Дмитрий стоял, не шевелясь, глядя куда – то в даль.

– Дмитрий бежим скорее, – Катя подбежала к нему и потянула за рукав. Но Дмитрий не пошевелился.

– Дмитрий, – раздалось по громкой связи, – немедленно на борт.

Фонтаны огня начали переливаться различными цветами, и выбрасывать небольшие языки пламени в небо.

Знахарь, очнувшись, посмотрел на Катю, которая продолжала дергать его за рукав и просить уйти.

– Не бойся, – улыбнулся он, – они так благодарят и прощаются с нами.

Услышав эти слова, люди, немного побаиваясь, но вышли опять наружу.

Теперь фонтаны стали просто огромные и напоминали гигантские бенгальские огни.

Этот танец огня завораживал. Все стояли и смотрели с немым восторгом на это чудо.

– Все на погрузку. Пора возвращаться на корабль, – опять послышался голос Гарчева.

Кто – то попытался что – то сказать, кто – то махал руками невидимым жителям. Дмитрий обнял за плечи Катю, и, улыбнувшись, сказал:

– Пойдем, нам здесь делать больше нечего.