Глава 4. Дорога к звездам. Основание.
Возвращаясь к себе на оборудованную в удаленном от всех поселений лесном урочище станцию, прогрессор Александр Трофимов обдумывал сказанное ему местным знахарем. И даже не заметил, как перекинулся на размышления о том, что, оказывается, медицинские достижения овладевшей межзвездными перемещениями цивилизации могут в чем – то уступить возможностям местного знахаря! А дальше его мысли по каким – то странным аналогиям ушли в воспоминания о том, благодаря чему он вообще оказался на этой планете.
В середине XXIII века земляне создали генератор информационно – материальных преобразований или, как его называли иначе – генератор изменения мерности пространства, и стали «летать» к звездам. Столь разные названия, имеющие одинаковое сокращение – ГИМП, возникли потому, что процесс сверхскоростных перемещений был связан с преобразованием материальных тел в информационные пакеты. Все это стало возможным благодаря тому, что ученым удалось доказать и описать формулами то, о чем мистики говорили еще в XX веке – что реальность многомерна и в разных измерениях находятся как бы разные части материальных объектов и связанные с ними информационные образы. Кроме того, у живых существ в пространстве высших мерностей находились еще и их информационные слепки, являвшиеся своего рода «информационным аналогом» ДНК. Ученым пришлось попотеть, доказывая, что возникающий после ИМП – передачи в другом месте человек сохраняет не только генетическую, но и информационно – энергетическую идентичность с тем, который был отправлен из исходной точки. Кроме того, и по сей день существовала специальная программа, согласно которой все космолетчики после каждого возвращения подвергались глубокому ментоскопированию и исследованию их генома на предмет выявления возможных накоплений каких – то изменений, вызванных именно процессами ИМП – переноса. Но на текущий момент считалось доказанным с достаточной достоверностью, что ИМП – процесс распространялся не только на физические тела, но на и информационно – энерго – временное содержание живых объектов (то, что служители религий и ученые предыдущих веков называли разумом и душой).
К концу XXIII века земляне открыли другие планеты, в том числе и населенные разумными существами. Среди них совершенно оказалось довольно много таких, где обитали похожие на землян биологически расы. В результате этого открытия, на Земле было принято решение создать в Комиссии по Исследованию Космоса Мирового Собора (КИК МС1) Комитет по этнографии, социологии и психологии других рас, который чаще для краткости именовали просто Комитет по этнографии других рас (КЭДР – было похоже на название очень благородного и символического для землян дерева).
Как – то раз, на вопрос о том, как назвать сотрудников КЭДР, изучающих открытые инопланетные расы методом включенного наблюдения, член Управляющего Совета, увлекающийся древней литературой, шутливо предложил назвать их прогрессорами. Как у древних русских писателей 20 – го века братьев Стругацких. Поскольку, мол, очень уж похожи функциональные обязанности этих сотрудников на те, что описывали Стругацкие. Ведь за социологическо – психологическим эвфемизмом метод включенного наблюдения скрывалось описание деятельности по сбору данных об образе жизни и психологии жителей других миров. А самые опытные из сотрудников Отдела активных мероприятий на планетах, жители которых были максимально близки к землянам морфологически, под видом шаманов и ученых становились советниками лидеров племен или государств и таким образом активно (отсюда и название отдела) воздействовали на развитие этих миров. Они передавали новые знания и этические ценности, «подталкивали» жителей этих планет по пути прогресса – в земном его понимании. Поэтому шутливое предложение нашло неожиданно горячую поддержку и теперь, в середине XXIV – го века сотрудников отдела иначе, как прогрессорами, уже и не называли. Да многие уже и не помнили, откуда взялось это название. Трофимов и сам то знал это только из – за юношеского увлечения книгами древних фантастов.
А в то время, когда Александр разбирался с непонятно откуда возникшей болезнью, его руководители на Земле размышляли над странными событиями, имевшими место не только с ним, а и на других планетах. Причем события эти носили характер масштабный, а кое – где даже и трагический. Поэтому за два дня до возвращения Трофимова на станцию в КИК прошло специальное совещание, на котором были приняты решения, коснувшиеся и Александра. О чем он, впрочем, в это время еще не знал.
Начальник Отдела активных мероприятий Сергей Мирославов пришел на назначенное Директором КЭДРа мероприятие с тяжелым ощущением. Когда в зале оперативного ситуационного центра собрались все приглашенные, Директор предоставил слово специально пришедшему на это мероприятие начальнику аналитического управления КИК Лахиру Чонгапу.
– Вчера мы закончили обработку и проверку всего массива данных по странным и необъяснимым негативным событиям, имевшим место в последние несколько месяцев на некоторых наших базах и колониях. Напомню, что причиной для проведения расследования стала катастрофа на Афине – 3.
Свет погас и прямо в центре зала возник созданный голографическим проектором видеообъем (виом), в котором пошла полученная перед катастрофой информационная запись.
Начальник экспедиции Сурен Григорян надиктовывал ежедневную информационную сводку. Никаких признаков волнения видно не было. Завершив ввод данных, Григорян приступил к фиксации личных выводов. Но суть сказанного вовсе не соответствовала внешне спокойному выражению его лица:
– Хочу поделиться частным наблюдением. Как известно, при отборе в состав экспедиций учитывается в том числе и параметр паранормальной чувствительности. Наш психолог при последних двух ежемесячных тестированиях обнаружил, что у всех членов экспедиции с коэффициентом сенситивности выше 7 по шкале Зимина в глубинных областях подсознания, отвечающих за восприятие сигналов из коллективного бессознательного, накапливалось ощущение тревоги, – Григорян на мгновение задумался. – При выборочном углубленном тестировании членов с самыми высокими значениями коэффициента выявилось, что они ощущают нарастание в здешней ноосфере некоего неидентифицируемого негатива. Причем связанного именно с нами. И хотя все доступные нам аппаратурные методы не выявили никаких факторов, прямо или косвенно угрожающих деятельности нашей станции, я считаю своим долгом сообщить о результатах этих исследований. Возможно, потребуется выслать на планету группу из Спецотдела FIB2. Лично я опасаюсь за здоровье людей, команда у меня крепкая, выносливая, психологически устойчивая, и все же – рисковать не хочется… Ну а кроме того, хочется разобраться, действием каких факторов окружающей среды вызвано возникновение этой подсознательной тревожности. До тех пор, пока мы будем находиться в неведении, мы вынуждены будем опасаться всего и вся. А это в свою очередь порождает обратную связь, усиливающую подсознательный страх.
Сурен вдруг внезапно замолчал, словно к чему – то прислушиваясь. И спустя долю секунды стремительно вскочил из кресла. Записывающая камера, отреагировав на движение, также сместилась, продемонстрировав вид из окна станции. Поверхность почвы словно пошла волнами и по ней побежали трещины, из которых вырывались языки огня. Включившаяся система АР3 сообщала, что прямо под станцией возник очаг землетрясения силой 11 баллов, сопровождающийся разрывами коры и выбросами магмы. А станция получила неустранимые разрушения, в том числе препятствующие эвакуации людей из ряда модулей. Через интерком внутренней связи, автоматически включившийся в аварийной ситуации, были слышны доклады из отсеков, которые сменялись криками ужаса. И вот уже доносятся только звуки взрывов и скрежет разрываемой обшивки станции. Люди гибли в огне!
На записи было слышно, как Григорян отдал голосовую команду на аварийную эвакуацию – «отстрел» отдельных модулей. В этом режиме модули буквально катапультировались и, не доверяя антигравам, на старинных парашютных системах опускались уже вдали от места расположения станции. Это был крайний режим спасения, именуемый аварийщиками «лучше кто – то, чем никто». Приказ на аварийный отстрел еще звучал, а по стене кабинета рядом с дверью пошла трещина, из нее прорывались языки пламени. Вдруг изображение повернулось на 90 градусов – и зрители на Земле не сразу сообразили, что стабилизированная в воздухе камера по прежнему оставалась на месте, а перевернулась сама комната. Внешняя стена лопнула, словно она была из бумаги. Компьютер мобильной камеры, руководствуясь программой АР, рванул антигравитационную платформу, на которой была закреплена оптика, прямо в образовавшуюся брешь – прочь из объятой пламенем комнаты. И происходившее на станции стало видно уже извне, с высоты, которую набрала камера, стремительно уводимая компьютером из зоны поражения. В этот момент половина станции исчезла в облаке взрыва чудовищной силы. Бесстрастная видеокамера продолжала транслировать, как строения станции корежили чудовищные волны – словно земля под ними стала жидкой. А через возникающие после прохождения каждой такой волны трещины наружу мгновенно вырывалось пламя. В тишине зала разнесся чей – то возглас – выдох: «Это просто ад!»
И в ту же секунду робот – наблюдатель вдруг стремительно спикировал вниз, и на экране появилось искаженное от ужаса лицо Григоряна. Волос на голове уже не было. Григорян прилип к экрану лицом, открывая рот, но произносимых им звуков слышно уже не было. А спустя еще пару секунд рухнувшее сверху металлопластиковое перекрытие погребло под собой начальника экспедиции.
Изображение погасло, в зале загорелся свет. В повисшей тишине даже тихий голос Директора КЭДРа прозвучал очень отчетливо:
– Именно после этой катастрофы Коллегия КИК приняла решение о подготовке экспедиций в те сектора, где выявлены основные «сгущения» негативных событий.
Данное решение и послужило началом событий, которые коснулись уже непосредственно Александра Трофимова. Войдя в центр связи, он увидел мигающий огонек накопителя информации. Значит в его отсутствие с Земли передали пакет с данными. Сеанс прямой связи потребовал бы слишком много энергии. Но и читать постоянно сухие сводки вдали от дома было тоже скучновато. Поэтому по совету психологов информация к прогрессорам всегда передавалась не в виде текстов, а в форме интерактивных видеосюжетов. Трофимов включил систему генерации ВР, и сразу же словно перенесся в один из залов совещаний КЭДР'а. Оказавшись в непосредственной близости от неизвестного ему человека и начальника ОАМ Сергея Мирославова. Тот поздоровался и представил гостя: «Знакомься, Саша. Это начальник аналитического управления КИК Лахир Чонгап. «Непалец или бутанец», – подумал Трофимов. А начальник ОАМ продолжал:
– Твой доклад о внезапном возникновении у тебя болезни, не поддающейся диагностике средствами стандартного полевого медицинского центра, стал последним звеном в обнаруженной аналитиками КИК странной закономерности.
Здесь в виртуальный разговор вступил уроженец Гималаев:
–
В третьем и втором секторах исследованного космоса наблюдается сгущение отрицательной причинности. На некоторых планетах секторов участились негативные события среди таких же, как вы, Александр, одиночных наблюдателей и, более того, на полностью укомплектованных базах. Причем вероятность их возникновения несколько выше среднестатистической по всему обжитому и исследуемому нами объему пространства. Превышение это очень незначительное и мы, скорее всего, не придали бы этому никакого значения, списав на флуктуацию, если бы на одной из планет уже не случилось ЧП первого уровня.
Александр похолодел. А главный аналитик КИК продолжал:
–
На Афине – 3 погибла вся наша миссия. Полностью уничтожен автономный производственно – жилой комплекс класса «замок» со всем оборудованием! Что там случилось, будет выяснять комиссия, отправленная туда на ГИМП – корабле нулевого класса «Ясон», усиленная тремя группами физической защиты с полным оснащением по классу «экстра». Пока ясно одно – это был природный процесс, от воздействия которого колонистов не спасли самые совершенные системы контроля окружающей среды, предупреждения и защиты. А их уровень в комплексах класса «замок», как ты знаешь, очень высок.
В это время тренькнул звоночек линии доставки – виртуальный Мирославов встал, подошел к зеркальной стойке в конце стола и, взяв из окошка автомата поднос с двумя чашками кофе, вернулся к столу. Чонгап пригубил одну из чашек и выразил одобрение:
– У вас в КЭДРе всегда хороший ирландский кофе. Очень ароматный… Как вам это удается?
Довольный Мирославов гордо ответил:
–
Мне его друзья передают из Дублина. Ну и за скромное вознаграждение в виде этого же кофе настройщики линии доставки сделали так, что этот кофе попадает в кухонный автомат только при наборе специального кода.
–
Ну вот, сколько не боролось человечество с протекционизмом и коррупцией, а по крайней мере на бытовом уровне они неискоренимы! – шутливо проворчал Чонгап.
Да, мудро психологи составили модель разговора. Пока его непосредственный начальник и главный аналитик КИК обсуждали достоинства разных сортов кофе, Трофимов «переваривал» полученную информацию. Еще бы… ЧП первого уровня – это человеческие жертвы и масштабные разрушения. Подобного на его памяти вообще еще не случалось!
Ровно когда Александр, будь разговор двусторонним, начал бы задавать вопросы, Лахир, в очередной раз отхлебнув кофе и поставив чашку на столик, продолжил свое сообщение:
– Естественно, что все данные о событии на Афине – 3, а также и в целом информация о планете подверглись внимательнейшему анализу. И по «наводке», сделанной Григоряном в последнем донесении, стали искать – что могло вызывать повышенную тревожность у членов экспедиции. Один из аналитиков выявил повышенный негативный событийный фон, предшествовавший катастрофе в течение последних шести – семи месяцев. Он задал поиск в системе КИК на выявление подобных аномалий на других планетах. А поскольку любому запросу, связанному с расследованием катастрофы на Афине – 3 был присвоен высший приоритет, то запрос рядового аналитика поступил на обработку прямиком на «три К» (кластерный квантовый компьютер) и получил доступ ко всем базам данных. А спустя неделю аналитик, уже и забывший про свой запрос, получил ответ поисковой системы с грифом максимальной важности!
Лахир сделал небольшую паузу, акцентируя внимание на том, что собирался говорить дальше.
– В нем содержалось описание сгущения отрицательной причинности на ряде планет второго и третьего секторов. В соответствии с директивой о критической информации, он немедленно доложил о находке непосредственно мне. Конечно же, я немедленно бросил на разработку этой темы подчиненную лично мне спецгруппу из лучших специалистов управления, запросив через УС КИК разрешение привлечь в эту группу лучших спецов из других организаций. Прежде всего, конечно же, стали просчитывать, на какой из попавших в выборку планет может случиться катастрофа, аналогичная произошедшей на Афине – 3, когда и по какой причине. Люди работали полтора месяца без выходных, в режиме максимальной фармакологической поддержки, но вынуждены были расписаться в собственном бессилии. Никаких причинно – следственных связей между событиями, происходившими на Афине – 3 ранее, и собственно катастрофой выявить не удалось!
Как не получилось найти закономерности и в массивах негативных событий на других планетах, попавших в кластер сгущения отрицательной событийности. Везде все выглядит как несчастные случаи, вспышки эндемических болезней, участившиеся поломки оборудования. Не было выявлено даже косвенных внутренних взаимосвязей между событиями на каждой из планет, равно как и каких то корреляций между событиями, происходящими на разных планетах. Весь проанализированный массив событий не имеет пересечений ни по одному из введенных в анализ факторов. Исключение составляют лишь несколько параметров: на всех рассмотренных планетах есть доминирующая по численности раса с единой господствующей идеологией, везде практически отсутствует прецессия и ось вращения планет почти строго перпендикулярна орбите движения вокруг звезды и поэтому там нет смены сезонов – климатические пояса распределяются от экватора к полюсам. А расположение океанов, течений и в целом водная система делают очень обширную зону суши пригодной к эффективному земледелию. Кроме тех планет, естественно, которые почти сплошь покрыты океанами. В остальном же все планеты, на которых отмечено превышение отрицательной событийности, совершенно разные как по собственным параметрам, так и по уровню нашего присутствия на них. Так что определить, случится ли что – то подобное трагедии на Афине – 3 и где, нам не удалось. Наши специалисты предположили, что при анализе не был учтен некий «фактор Х», по которому все эти события и коррелируют друг с другом.
В этот момент в разговор вновь включился Мирославов:
– Ну, это аналитики слишком уж строги к себе. На самом то деле кое – что они все – таки раскопали – все подозрительные планеты лежат внутри 2х конусов – одного внутри второго и одного внутри третьего сектора. А окончательно уточнить направление оси конуса второго сектора позволило именно сообщение о твоей странной болезни. В результате решено направить в эти области космоса специальные исследовательские экспедиции. В третий сектор кроме уже ушедшего к Афине – 3 «Ясона» уйдут ГИМП – корабли «Персей» и «Одиссей», а во второй – «Геракл» и «Пересвет». Укомплектованные также, как и «Ясон». Поскольку ты, Саша, сам являешься объектом неизвестного воздействия, потенциально опасного для жизни, «Пересвет» подберет тебя с планеты, и ты будешь включен в состав экспедиции. Заодно и болезнь твою полечим на полном стационарном медкомплексе. Готовься, борт прибудет через четверо суток.
Запись закончилась. Александр встал из кресла оператора связи и виртуальный зал растворился в воздухе.
М – да, дела… Такие энергетические траты, как посылка сразу пяти «многомерников», как называли на сленге косменов ГИМП – корабли, да еще и самых мощных, плюс дополнительно оборудованных и несущих на себе полное десантное «крыло» – это нечто! Хотя, конечно, если «фактор Х» и впрямь существует, и катастрофы первого уровня происходят при достижении определенных значений, то подобные затраты оправданы. Размышляя над услышанным, прогрессор дошел до медицинского блока базы, разделся и лег в ванну диагностическо – лечебного комплекса. Надев на нос и рот дыхательную маску, Александр задал на пульте команду полной диагностики и откинулся на тут же принявшее форму его тела ложе. После чего ванна стала наполняться минерально – биологическим раствором.
Спустя полчаса землянин изучал выданную карту состояния своего организма. И удивлялся – практически все процессы в его организме были нормализованы! Правда, наблюдались быстрые осцилляции по целому ряду энергофизических параметров и активности мозговых структур. Т. е. его нынешнее состояние нестабильно и болезнь может в любой момент вернуться. Но все равно – этот местный Авиценна и Гиппократ в одном лице за две недели восстановил его организм до состояния, которого оснащенный всеми достижениями современной земной медицины комплекс не смог обеспечить и за месяц самой интенсивной терапии, включая наномолекулярную. И тут Александр совершенно неожиданно и без какого – то явного повода вспомнил прочитанную им в детстве повесть русского писателя – фантаста Кира Булычева. Название ее он уже забыл, а суть была в том, что люди из будущего посылали в свое глубокое прошлое специальные экспедиции, задачей которых было нахождение малоизвестных гениев прошлых эпох и их перенос в будущее в тот момент жизни, когда те умирали или погибали. И когда одна из героинь этой повести спрашивает главу подобной экспедиции, какая польза может быть от древнего гения в будущем, тот отвечает ей, что настоящие гении – это очень адаптивные люди и с помощью специальных методик смогут освоить достижения цивилизации за считанные годы. После чего, используя свою гениальность, смогут придумать нечто принципиально новое. На то, мол, они и гении. Вспомнив этот литературный факт, прогрессор сначала недоуменно хмыкнул – и чего в голову лезет выдуманная история, когда для раздумий есть более актуальные темы, но потом до него вдруг дошло, какая аналогия есть между той старинной фантастической повестью и нынешними событиями. Ключевым было слово «гений». А что если предложить Центру включить в состав экспедиции в качестве приглашенного консультанта местного чародея с именем, очень похожим на славянское Дмитрий! Дать ему возможность за время полета с помощью нейротранслирующих обучающих интенсив – систем (НОИС) освоить базовый набор земных знаний и привлечь к работе. Кто его знает – может этот самый «фактор Х» имеет такую природу, что одними приборами, без участия живого существа, его не выявить! А здешний чпродей мог дать сто очков вперед любому земному паранорму!
Надиктовав донесение и отправив его в Центр, Александр понял, что все равно ощущает внутреннее беспокойство. Чтобы немного отвлечься от тяжелых мыслей, он решил отдохнуть, а заодно, может быть, и «выловить» из своего подсознания новые идеи в специально создаваемой для каждой базы индивидуальной модели когнитивной виртуальной реальности (КВР), основанной на методике так называемой внутренней игры, разработанной американским специалистом Тимоти Голви еще в конце 20 – го века4, и содержащей подробные поведенческие матрицы максимально возможного числа знакомых (но не родственников – виртуальный контакт с родственниками психологи посчитали не стимулирующим, а наоборот, деморализующим психику фактором) каждого из членов экспедиции, а также включенных в модели случайных и специально созданных психологами персонажей, предназначенных выступать своего рода «зеркалами» работников базы в той или иной области знаний или проблемной ситуации. Александр часто пользовался этой возможностью, и всякий раз, общаясь как со своими старыми друзьями, так и с чисто виртуальными персонажами, хорошо восстанавливал психику, а зачастую еще и получал новые идеи для размышлений.
Сев в ложемент и подождав, пока система настроит датчики ментального контакта, Трофимов набрал код места, где он хотел оказаться, а также время и уровень глубины погружения. При задании начального уровня погружаемый вполне осознавал, что пребывает в виртуальности, а на самом высоком проработка деталей и достоверности модели была такой, что сознание воспринимало виртуальность как абсолютную реальность. Сейчас Трофимову надо было отвлечься от всего навалившегося на него за последнее время, и поэтому он задал именно максимальный уровень погружения и самое большое разрешенное время. И должен был перенестись в уже знакомое по предыдущим глубинным погружениям помещение ресторана. Мягкие кресла, уютно расположенные столики, за стойкой маячил многорукий бармен (такие роботы в последние годы все больше заменяли людей и благодаря своим способностям показывать всеми своими щупальцами разные трюки пользовались большим успехом). Посетителей было мало – за столиками сидели несколько коротко подстриженных молодых людей, судя по униформе – пилоты пассажирских кораблей, а также молодая девушка, на рукаве которой значилась эмблема Миссии Доброй Воли. К ней Трофимов и направился. Заметив подходящего Александра, девушка оживилась, отодвинула в сторону стакан сока, и радостно сделала приглашающий жест рукой.
– Ксения! Вот уж не ожидал встретить тебя здесь сегодня! – Трофимов тоже радостно заулыбался.
– Привет, Саша! Я тут, собственно, случайно оказалась. Ты знаешь, вернулась экспедиция с Сатурна и биологи обещали передать мне результаты обработки образцов. В лабораторию они заходить не захотели, и мы договорились встретиться здесь. Вот и сижу, жду этих оболтусов – они опаздывают уже на пятнадцать минут!
– Слушай, в этой экспедиции была жена Григоряна, Светлана … Как она сейчас? Ты ее не видела?
– Нет, мы едва знакомы, к сожалению. Но я о ней очень наслышана … Говорят, она классный специалист!
За соседним столиком послышался шум. К двум пилотами присоединились еще несколько гостей.
Вся эта компания заказала выпивку, и, дожидаясь ее, громко хохотала над очередным анекдотом.
Трофимов, на секунду отвлекшийся, снова обратился к девушке:
– Ксения, я разыскиваю археологов с планеты Брук. Ты их здесь не видела?
– Я видела Павла из лаборатории Сергеева… Но он был здесь вчера. Тебе же, наверное, нужен профессор Зелинский?
– Да… или доктор Ветров. Жаль, что я их здесь не застал. Ну да может еще придут…
Ксения легко потрепала его ладонь.
– Что нового в твоей лаборатории, Ксения? – спросил Трофимов, чтобы перевести разговор в другое русло.
– Создаем сейчас уникальный вид растительности для наших пилотов – очень питательный и вкусный. Астронавты берут с собой только зерна, а выращивают уже в пути и, в зависимости от подкормки, получают плоды разного вкуса – от арбуза и до яблока.
Трофимов усомнился:
– Не верю я во все эти «мультифрукты»… И «мультиягоды» тоже…
Ксения заулыбалась.
– Зря вы так, товарищ прогрессор, очень даже вкусно получается. Я лично пробовала… Ой, прости! Руководство отзывает…
Ксения сжала пальцами мочку правого уха, в которые все чаще по последней моде имплантировали мобильные коммуникаторы. Выслушав невидимого собеседника, девушка кивнула Александру и направилась к выходу. Когда она встала из – за стола, устройство автоматического считывания сопоставило биокод (набор индивидуальных биофизических параметров) Ксении со сделанным ей заказом и списало с ее счета необходимую сумму, одновременно послав сообщение об этом на коммуникатор.
Оставшись в одиночестве, Трофимов опять обратил внимание на компанию пилотов – они уже переместились в другой зал ресторана, но продолжала вести себя очень шумно. «Ох уж эти пилоты, мать их, элита!..» – подумал Трофимов.
Но тут, почувствовав на своем плече чью – то руку, Александр вынужден был оторвать взгляд от компании – за его столик усаживался Егорова – главный научный специалист из лаборатории Сергеева. Егоров был огромен ростом и ладонь Трофимова просто утонула в его руке.
– Не ожидали? – пробасил Егоров.
– Здравствуйте, Евгений Павлович! Действительно, не ожидал! Но рад, очень рад, честное слово… Как дела у Сергеева, вы ведь сейчас его замещаете?
– Да, он сейчас в командировке. Срочно вызвали на Плутон. Что – то там с последним экспериментом не ладится.
В этот момент раздался звук бьющейся посуды. Это один из пилотов, пытаясь встать, пошатнулся и опрокинул стол.
Бармен, словно выросший из земли, поднял стол, а виновника беспорядка оплел тремя из восьми своих щупалец и потащил к служебному выходу. Ни один из приятелей нарушителя даже не попытался помочь приятелю – все знали силу робобарменов.
Егоров ухмыльнулся:
– Молодые и беззаботные, – с легкой завистью произнес он, – какое им дело до наших экспериментов и научных исследований. Ну, ладно, я не на долго, сейчас моя жена подойдет.
И в ответ на недоуменный взгляд Трофимова, знавшего его как заядлого холостяка, продолжил:
– Она изучает нейрофизику и психоэнергетику инопланетных рас, мы с ней пересеклись совершенно случайно. Красавица – я ее как только увидел, сразу влюбился.
Подошедшая на этих словах молодая женщина, поцеловала в щечку Егорова, от чего тот, расплылся в улыбке и подмигнул Александру, усаживая ее возле себя.
– Моя жена, Марина – гордо заявил он.
– Очень приятно, Трофимов, – сказал Александр, протянув руку.
Но вдруг, Марина распалась на мелкие квадратики и исчезла. Трофимов недоуменно перевел взгляд на Егорова, но тот, казалось, не заметил ничего особенного и продолжал изучать меню. И в этот же момент Александр осознал, что он находится в виртуальности – полный эффект присутствия, характерный для глубокого погружения, исчез!
Вслед за Мариной пропал и Егоров. Вот тебе раз! Опять прога «глюкнула» или на серваке аппаратный сбой случился. Нужно будет сразу по выходу из виртуалки отправить сообщение в техотдел КЭДРа! Ведь не в первый раз уже такая ерунда. Может вместе с ГИМПом пришлют ремкомплект и спецы «многомерника» найдут время протестировать и починить систему.
Потерявший эффект присутствия Трофимов решил таки пока не покидать виртуальность, а дождаться, пока система перенастроится и создаст новую сцену. Ведь никаких подсказок на интересующие его вопросы он пока так и не получил. Поэтому Александр, посидев еще немного, поднялся и пошел в сторону выхода из ресторана. Конечно, можно было просто пожелать и переместиться туда, куда ему было надо, но он предпочитал по старинке – своим ходом. Медленнее – но вернее! А то опять что – нибудь «глюкнет» – и окажешься, как Нео в старинном фильме, на неизвестной станции метро. И не будет рядом Тринити, которая его оттуда выручит.
У дверей ресторана Трофимова ждал флаер. Куда лететь? Ему очень хотелось отыскать старых друзей, с которыми он был знаком еще со времен обучения в межгалактическом университете. Где они могут быть, в какой точке пространства?
Задавать «операционке» параметры поиска не хотелось. Любая заранее выстроенная ситуация всегда будет несколько искусственной, а Трофимову сейчас, чтобы подключить к принятию решения свое подсознание, нужна была максимальная натуральность общения. Но делать нечего – и Александр ввел в поисковой строке на управляющей консоли флаера: «Федор Агеев, космен». Несколько секунд «полета» через «трубу», явный признак «перемещения» в информационном пространстве виртуалки, создания в ней новой системы образов – и он уже находился на берегу озера. Вот только его старинного приятеля там не оказалось. Но именно в этот момент система наконец то смогла восстановить полноценный эффект присутствия. И сознание прогрессора вновь забыло, что он находится на иной планете, а не на берегу земного озера. На котором его ждал тот, кого он ожидал увидеть меньше всего – стоящий, а вернее, висевший в воздухе прямо перед ним синг из мерцающих земель планеты Рут. Точнее будет сказать, увидел то он его голову, висящую в воздухе над еле заметным облачком голубовато – розового цвета, потому что тела, как такового в нашем понимании, у этого народа не было. Его заменяла оболочка из некоего сложного полимера, наполненная изнутри смесью электропроводящих газов, способная выращивать разного рода отростки, с успехом заменяющие сингам руки. Голова же у представителей этой расы инопланетян, единственной из пока открытых землянами также способной к межзвездным перелетам, была очень похожа на человеческую. Только цвет ее оболочки был зеленовато – голубой, а вместо волос на ней находилась густая переливающаяся масса, напоминающая голубую глину. Обычно синги принимали форму людей и надевали костюм, но в их естественном виде, в котором нежданный гость появился сейчас, смотреть на него было жутко. Синг скривил нечто наподобие улыбки, и слегка качнувшись вперед, что, видимо, должно было выражать некое подобие поклона, произнес на интерлинге:
– Господин Трофимов? Я очень рад нашей встрече.
Появление синга внушало смутную тревогу. Случайна ли эта встреча? Ведь члены посольства этой цивилизации на Земле старались без особой нужды далеко не путешествовать.
– Простите, а вы не…– начал Трофимов, но синг резко оборвал его.
– Мы с вами ранее не встречались, если вы это хотите узнать.
– Вы уверены?
– Конечно. Я только сегодня прибыл в нашу миссию, сменив одного из ее сотрудников.
Александр потер кончик носа.
– Так что вы хотите узнать?
– Меня интересует Дмитрий, – сразу «в лоб» ответил синг. – Кто он. Что умеет? Я слышал, что вы посещали его планету и встречались с ним лично. И мне хотелось бы знать, так ли он хорош, как о нем рассказывают.
Синг нервничал и по его «телу» и «волосам» пробегали небольшие сполохи, поскольку нервные импульсы эти существ имели электрическую природу.
– Извините, а откуда Вы знаете про Дмитрия? Ведь никакой открытой информации о нем нет.
– Ну, скажем так, мне, как представителю миссии на Земле, сообщил об этом один из ваших коллег.
– Странно. Хотя, с другой стороны, особо секретного в этом тоже ничего нет. Так что отвечу так – Дмитрий действительно очень хороший лекарь, – сказал Александр, продолжая размышлять, откуда синг на самом деле смог узнать про его общение с инопланетным чудодеем. – Насколько я знаю, к нему обращаются в основном те, кто считает свою болезнь неизлечимой. А вас то он почему так заинтересовал?
Произнося эти фразы, Трофимов ощутил вдруг, что находится в виртуале. Видимо, система посчитала необходимым снизить эффект присутствия. Или опять «глюканула». Но даже если и так, то сейчас это было к лучшему, потому что он смог задуматься, зачем программа КВР создала столь странного собеседника. Что он должен символизировать в его подсознании? И как он может быть связан с мыслью пригласить Дмитрия в экспедицию?
– Мне необходимо его найти. Весь мой народ болен – по непонятной причине мы стали терять энергии больше, чем можем восстановить. Никто из наших ученых не может нам помочь. Более того, даже просто объяснить, что с нами происходит, тоже никто не берется.
– Думаю, что вам действительно нужно встретиться с Дмитрием. Может быть, это ваш единственный шанс. Если мне позволит начальство, я дам Вам координаты той планеты, где он живет, и опишу, как его там найти. Хотя нет, думаю, такого решения мое начальство не санкционирует. Лучше уж нам перебросить Дмитрия на вашу планету. Если он согласится.
– Спасибо, мы рассчитываем на вас. А сейчас прощайте, – прошелестел синг.
Цвет газа стал меняться. Теперь он уже был не розово – голубой, а какой – то салатовый… И странный гость медленно растаял в воздухе. Что, опять же, было странно – система генерации КВР не стала создавать флаера, к которому гость должен был бы направиться, а просто убрала того из созданной сцены.
Агеев подошел к Александру.
– Что он от тебя хотел?
– Спрашивал об одном знахаре, у которого я лечился, – мысли Трофимова были уже далеко. – Мне нужно возвращаться, хотел поболтать, но придется в другой раз. Не обижайся. Понимаешь, происходят странные вещи, но это долго рассказывать…
– Саша, если нужна помощь, ты знаешь, что всегда можешь на меня рассчитывать.
Агеев знал своего друга, как рассудительного и умного человека, и если тот говорит, что нужно возвращаться, значит, на то есть причины. Поэтому задержать его Федор даже не попытался.
– Спасибо, дружище. Это взаимно…
Открыв глаза, Трофимов встал с ложемента. Запустив программу тестирования системы генерации виртуальной реальности и отослав сообщение об участившихся сбоях в дежурному КЭДРа с просьбой прислать на «Пересвете» ремкомплект и выделить время комьютерщиков ГИМПа для проверки, он решил пройтись и попытаться сложить фрагменты головоломки последних событий в осмысленную картинку. В том, что все события взаимосвязаны, у него никаких сомнений не было, но логической связи он пока не видел. И погружение в ВР не очень то помогло. Некие подвижки в его бессознательном все же произошли, но возникшие ассоциативные связи на поверхность сознания пока еще не «всплыли».
Выбравшись из люка, замаскированного среди кустов на склоне холма, внутри которого и была укрыта от посторонних взоров база землян, Трофимов направился в сторону лесочка на выходе из урочища. В лесу Трофимов присмотрел для себя большое дерево, в стволе которого он обнаружил дупло в форме кресла. Александр сел в него и попытался максимально расслабиться. Было приятно смотреть на зеленеющие деревья, траву, камни и темную землю – все это напоминало родную планету. Он вспомнил прощальные слова Дмитрия перед тем, как он отпустил земного прогрессора после лечения.
«…сам мир может сопротивляться тому, кто ему неугоден. Вот и мой мир словно сопротивляется чему – то в тебе, желая это отторгнуть… тебе надо улететь».
Но Трофимов не понимал, что же такого в нем могло быть, чему воспротивилась сама природа этой планеты. Дмитрий говорил о том, что есть нечто, что мешает ему здесь жить. То ли в разуме, то ли в энергетике – этого и сам знахарь понять не смог. Но может быть, получив возможность ощутить происходящее в других мирах, он сможет сказать, что же отторгает землян? И какие их действия или свойства приводят к таким реакциям этих миров? Поможет обнаружить стоящую за всеми этими событиями единую внешнюю силу. Чего, насколько понимал Трофимов, больше всего и опасаются руководители КИК. Ведь это будет означать, что человечество впервые столкнулось с как минимум равной, а то и превосходящей его по возможностям цивилизацией! Про которую ничего не известно и которая скрывает сам факт своего присутствия. «А может так удививший и настороживший в виртуалке образ подозрительно информированного инопланетянина как раз и наталкивал его на мысль о существовании некоторой вероятности того, что все эти события являются проявлением чье – то целенаправленной воли. И участие в экспедиции Дмитрия поможет обнаружить носителей или реализаторов этой силы. Тогда это просто необходимо», – подумал Трофимов и решил, что должен приложить максимальные усилия, чтобы уговорить высшее руководство включить Дмитрия в состав экспедиции. Но для начала стоит поговорить с самим знахарем – ведь без его согласия ничего не получится.
Встречу с Дмитрием, он решил отложить на утро. С новыми аргументами лучше «переспать», дав возможность мозгу еще раз все структурировать. А может еще и приснится что – то полезное.