2
Смерть убила всякий намек на приватность. Тщательно осмотрев тело, Ева вновь принялась за спальню.
Трина права: Трей и правда был тот еще модник. Стильные и дорогие костюмы, спортивная одежда сексуального покроя, броские аксессуары для гольф-клуба.
– Этот тип подбирал носки в тон нижнему белью, – заметила Ева, дождавшись возвращения напарницы. – Узор и цвета. Кому это может прийти в голову? А главное, зачем?
– Я читала статью, где утверждалось, что выбор белья дает тебе почувствовать собственную значимость и все такое. Это как бы Нижнее Ты. Типа того, что все под контролем.
– Если трусы под цвет носкам заставляют тебя ощутить собственную значимость, значит, ты неженка и хлюпик. В тумбочке я обнаружила пачку презервативов, парочку незатейливых секс-игрушек и несколько дисков с порнухой. В шкафу, кроме костюмов, хранятся клюшки для гольфа и разные аксессуары для гольф-клуба. Никаких тебе женских штучек – ни одежды, ничего другого.
– А это ты проверяла? – Пибоди кивнула на линк, упакованный в сумку с вещественными доказательствами.
– Да. Звонки клиентам, парочка чисто мужских бесед и несколько исходящих каким-то дамам. На последние пока ответа не поступало. Убить его точно никто не угрожал.
– На кухне я видела блок для ножей, – заметила Пибоди. – Одно место там пустует. Похоже, та штука, что торчит у него из груди, как раз и входит в набор.
– Сначала вмазать жертве статуэткой, что весьма удобно. Затем проявить капельку изобретательности с ножом, который, в общем-то, тоже под рукой. – Еще раз окинув взглядом спальню, Ева направилась в гостиную.
Грязновато, и вещи разбросаны в беспорядке. Но ничего, что указывало бы на драку.
– Ладно, с учетом того, что на дверях нет следов взлома, а здесь – ни малейших признаков борьбы, получается, парень сам впустил в дом убийцу. Это значит, они знакомы. Одет он по-домашнему: спортивные брюки и футболка. Еще один признак того, что с гостем чувствовал себя свободно. Причем настолько, что в спальню они вернулись вместе.
– Может, его затолкали туда насильно. Может, у убийцы был нож.
– Если у него был нож, – возразила Ева, – с какой стати бить жертву статуэткой по голове? Вдобавок убитый – парень накачанный, так что без драки он бы не сдался. Но жертву, что очевидно, застали врасплох. Итак, они возвращаются в спальню. Зачем? Ради секса? Постель в беспорядке, так что не исключено.
– Дама на красных шпильках?
– Все возможно.
Ева окинула взглядом лифчик и туфельки.
– С другой стороны, если ты, не моргнув глазом, затаскиваешь мертвого парня на постель, затем идешь на кухню, отрываешь там крышку у коробки из-под пиццы, пишешь рождественское послание, берешь нож, возвращаешься в спальню и втыкаешь его в грудь покойнику, то тебе явно не занимать хладнокровия. Так с чего вдруг оставлять на месте туфли и нижнее белье?
– Тебе хватает сообразительности забрать с собой маркер, которым была написана записка (поскольку я не нашла здесь ничего подобного), а заодно стереть собственные отпечатки с рукояти ножа и статуэтки, но тебе и в голову не приходит прихватить собственный лифчик и яркие туфельки?
– Да, слишком уж явная оплошность.
– И все же. Может, тут и правда был секс. Или намечался. Парень-то одетый. То ли они успели поразвлечься, и он снова оделся, то ли все ограничилось прелюдией. Как бы то ни было, но до, во время или после секса тот, кто пришел с ним в спальню, хватает приз и бьет его по голове. Жертва падает, но он не унимается и бьет его снова, поскольку у нас тут две раны: одна в области виска, вторая на затылке. Ему, впрочем, хватает самоконтроля, чтобы остановиться. А вот дальше начинается самое интересное. Он находит подходящую картонку, пишет записку. Затем усаживает мертвого парня на постель, берет записку и пришпиливает ее ножом к груди.
– Это уже гнусно. Да, убийство – само по себе гнусность, – добавила Пибоди, поймав на себе взгляд напарницы. – Но нож и записка – это вроде соли на рану. Я серьезно.
– Выходит, Зиглер здорово его разозлил, – продолжила Ева. – Но ему удалось расквитаться с ним после смерти. Что у нас тут? Мгновенное убийство (не исключено, что импульсивное). И уже затем – хладнокровная месть.
– Предположим на мгновение, что это все-таки Красные Туфельки.
Пытаясь представить альтернативный сценарий, Пибоди покрутила в руках вышеупомянутые туфли.
– Вы оба в настроении и торопитесь в спальню. Тут у нее пропадает желание, он наседает… удар! Или секс имеет место быть, но парень, получив свое, ведет себя как урод. Отпускает шуточку насчет ее веса, или там техники, или чего-то еще. Удар. Она еще держится какое-то время – на ярости и адреналине. И только потом срывается и убегает.
– Все может быть. – Ева знавала и тех, кто вел себя гораздо глупее. – Давай-ка заберем с собой его компьютер и как следует в нем покопаемся. А еще нужно найти мисс Красные Туфельки.
– Туфли, кстати, очень даже ничего. Интересно, какого они размера?
– Я тебя умоляю!
– Да это я так, из любопытства, – сказала Пибоди и тут же заспешила к двери – чтобы впустить чистильщиков и скрыться от гнева напарницы.
К рассвету Зиглер уже покоился в морге, рой чистильщиков очищал его квартиру, а первоначальный опрос соседей привел к ожидаемому «никто ничего не видел».
– Классическое убийство на почве страсти, голову даю на отсечение. – Пибоди, весь облик которой вновь наводил на мысли о ледниковом периоде, вышла из здания вслед за Евой. – Деньги, украшения, кредитки, дорогая аппаратура – все на месте. Никаких следов взлома, зато явные признаки интрижки.
– Интрижка? Это так у нас теперь называют секс? И кто только такое придумал?
– Возможно, те, у кого нет секса. Наш мертвец, впрочем, явно не входил в их число. Из лаборатории наверняка пришлют ДНК «заинтригованных» им девиц – после того, как чистильщики передадут туда простыни. Хоть бы снег пошел, что ли.
– Судя по бардаку в квартире и заявлению Трины о том, что парень трахал все, что не приколочено, ДНК у нас будет весьма многообразным. Снег? Какой еще снег, о чем это ты?
– Что за зима, если нет снега? – Пибоди, содрогаясь от холода, юркнула в машину. – Рождество на носу, а у нас ни снежинки. Снег – это здорово.
– Тогда нам придется ползти позади экскаваторов, которые распихивают снег к тротуарам, где он превращается в черную грязь; выискивать путь среди машин, которые постоянно заносит, поскольку их водители не умеют ездить в снегопад, и перешагивать через прохожих, которых угораздило упасть на скользком тротуаре.
– Да, немножко рождественского настроения тебе не помешает. – Пибоди поерзала на сиденье, радуясь автоматическому подогреву. Счастливая задница, мелькнула у нее мысль, – это та, которая теплая.
– Почему бы нам не выпить горячего шоколада?
Ева даже не удостоила ее взглядом.
– Мы едем в тренажерный зал.
– Выпей мы для начала шоколада, могли бы сбросить лишнее прямо в зале, – сказано это было с победоносной улыбкой, которая, впрочем, тут же увяла. – Я посмотрю, что у нас там по управляющей.
– Прекрасная идея.
На улицах в столь ранний час было пустынно. Фонари гасли, уступая место холодной полутьме, украшенной лишь струйками сероватого дыма, который поднимался из вентиляционных решеток подземки. По пути они обогнали полупустой максибус. Лица пассажиров за стеклами выглядели на редкость унылыми и отрешенными, а искусственное освещение придавало им какой-то зеленоватый оттенок.
Даже в этот рассветный час припарковаться оказалось не так-то просто. Машину пришлось оставить на стоянке в сотне метров от «Супер-Тела».
– Лилл Байерс, – начала Пибоди, как только они выбрались на колючий морозный воздух. – Тридцати восьми лет, разведена, один ребенок, мальчик семи лет. В «Супер-Теле» работает двенадцать лет, в настоящее время в качестве менеджера. Небольшой прокол: шесть лет назад была арестована за уничтожение личной собственности и нарушение общественного покоя. Расколотила монтировкой машину бывшего мужа. Развод, как я понимаю, был не слишком-то дружеским.
– Развод никогда не бывает дружеским.
Окна зала сияли огнями. За стеклами отчетливо просматривались три просторных этажа. На первом Ева разглядела множество тел – должным образом накачанных, – которые бегали, прыгали, наносили удары и отжимались.
В то время как пассажиры максибуса выглядели усталыми и отрешенными, группа тренеров пугала своей кипучей энергией.
– Ненавижу их, – пробормотала Пибоди, – ненавижу всех до одного. Только взгляни: спортивные костюмчики, призванные подчеркнуть каждый изгиб и бугорок тела. Блестящая от пота кожа и самодовольное выражение лица. А главное – ноль жира на всех этих накачанных фигурах. И как прикажете наслаждаться моим горячим шоколадом?
– Ты же не пила горячий шоколад.
– В воображении я выпила целую чашку. И теперь его пенистая сладость подпорчена этим невыносимым зрелищем.
– Взбодрись, – хмыкнула Ева. Проведя универсальным ключом по замку, она распахнула дверь и шагнула внутрь.
В водопад оглушающих шумов.
Из колонок неслась волна пульсирующей и гремящей музыки, от которой грозили лопнуть барабанные перепонки. Ева обвела взглядом зал. В глаза ей бросилась женщина на велотренажере. Та отчаянно крутила педали, изо всех сил подпевая этой какофонии звуков.
Взгляд у нее был отрешенным и немножко безумным.
Тренажеры лязгали, вращались и шумели. Ноги шлепали по беговым дорожкам. Гири и штанги звякали и стучали. Открытое трехэтажное пространство просматривалось насквозь. На втором этаже красовался бар с широким ассортиментом соков, в настоящее время полностью пустой. На третьем виднелись застекленные комнатки, предназначенные, видимо, для дополнительных занятий.
За стеклянной стеной одной из таких комнат Ева разглядела очередную группу накачанных тел, которые изящно изгибались в ритме йоги.
«Наверняка у них превосходная звукоизоляция», – подумала она первым делом.
За регистрационной стойкой – полукруглым белым столом – было пусто, но Ева заметила женщину в обтягивающих шортах и такой же обтягивающей майке с логотипом СТ, которая гоняла клиента через серию мучительных выпадов и приседаний, и все это – с отягощением в двадцать фунтов.
– Давай, Зик! Стальные мышцы! Присядь пониже. Выдохни. Жми-и-и!
– Простите, – обратилась к ней Ева.
– Секундочку. Вперед, Зик. Еще пять подходов.
– Ненавижу тебя, Флора.
Та в ответ просияла счастливой улыбкой.
– Вот это правильно, прекрасный настрой. Осталось четыре.
– Лилл Байерс? – поинтересовалась Ева.
– Должна быть здесь, в своем офисе. Не сдавайся, Зик, только не сдавайся. Еще три. Сжимай, толкай, двигай сильнее! Еще два. Сразу за регистрационной стойкой, – добавила она для Евы. – Ну вот, ты это сделал. Последний раз, Зик. Вложи в него всю силу.
Парень в изнеможении растянулся на доске, а Флора одобрительно присвистнула. Повернувшись, Ева направилась к офису.
– Тридцать секунд на перерыв, – услышала она голос Флоры у себя за спиной. – Затем качаем пресс.
– Ты бездушный монстр, Флора.
– Так за это ты меня и ценишь.
– Пожалуй, мне стоит обзавестись личным тренером, – поразмыслила Пибоди. – Будь у меня такой надзиратель, я бы вмиг обзавелась крепкой попкой.
– Ты бы пришибла ее к концу первого занятия.
– Все возможно.
Сквозь узкое стекло офисной двери Ева разглядела женщину с шапочкой ярко-оранжевых волос. Та сидела за компьютером с двумя мониторами.
На одном виднелось изображение женщины, которая занималась базовыми упражнениями – приседания, повороты, махи ногами, тогда как на другом пестрели колонки с фигурами.
Ева коротко постучала.
Женщина скользнула пальцем по экрану, и фигура перешла к упражнениям на растяжку.
Не желая больше стучать по стеклу, Ева шагнула внутрь.
– Привет! – окликнула она.
– Добавь пять скручиваний, – сказала женщина. Фигура на экране простонала, но выполнила ее распоряжение.
Ева хлопнула женщину по плечу. Та взвизгнула и подпрыгнула, будто ошпаренная. Повернувшись, она уставилась на Еву круглыми глазами, после чего нервно расхохоталась. Только тут ей пришло в голову вытащить из ушей затычки.
– Простите. Ради бога, простите. Я не слышала, как вы вошли. Первая смена всегда включает музыку на полную громкость, так что я использую вот это. Чем могу помочь?
– Лилл Байерс?
– Да, я работаю тут менеджером.
Ева вытащила служебное удостоверение.
– Лейтенант Даллас, детектив Пибоди. Где мы можем поговорить?
Лицо у Лилл мгновенно посерело.
– Мой мальчик. С ним все в порядке? Эван в порядке?
– Мы пришли сюда не из-за вашего сына. Нам нужно поговорить о вашем служащем.
– Господи, – она провела рукой по волосам. – Простите. Мой сын сейчас со своим отцом. Тот взял его на несколько деньков, чтобы потом отпраздновать Рождество с очередной своей шлюхой. Что ж, тем хуже для него. Ладно, – она перевела дыхание, – кто-то из моих ребят вляпался в неприятности?
– Можем мы поговорить в каком-нибудь тихом местечке? – спросила Ева.
– Разумеется. Идемте в комнату отдыха.
Миновав тренировочный зал, они прошли мимо маленького бара, после чего цепочкой лестниц поднялись на второй этаж. Лилл распахнула дверь в комнату с бежевыми стенами, двумя длинными скамьями и полудюжиной кресел.
Дверь мягко захлопнулась, и наступила долгожданная тишина.
– Это такое медитативное местечко для наших клиентов, чтобы уравновесить свое состояние. Своего рода ян и инь. Так с кем проблемы?
– С Треем Зиглером.
– Черт, – Лилл плюхнулась на скамью, предложив Еве и Пибоди устраиваться поудобней. – Он же поклялся, что будет вести себя в Атлантик-Сити настоящим паинькой.
– До Атлантик-Сити он так и не добрался. Вынуждена сообщить вам, что Трей Зиглер мертв.
– Мертв? – На этот раз она не побледнела, а словно бы окаменела с головы до пят. – Что вы хотите сказать? Трей умер?
– Именно так.
– Господи боже. – Вскочив, она нервно зашагала по комнате. – Господи боже. Это что, несчастный случай?
– Нет. Мы из отдела по расследованию убийств.
– Вы… – Замерев, Лилл вновь присела на скамью. – Убийство? Трея убили? Но кто? Когда?
– Убили его вчера вечером. Когда вы в последний раз разговаривали с Зиглером?
– Вчера. Около двух, нет, ближе к часу. Я разрешила ему уйти пораньше, чтобы он мог собрать вещички и улететь в Атлантик-Сити. Гвен я тоже отправила пораньше. С ней все в порядке?
– Гвен?
– Гвен Роллинс. Это наш инструктор.
– Они должны были ехать вместе?
– Нет. – Лилл едва не закатила глаза, но вовремя удержалась. – Нет.
– Они не ладили?
– Это еще мягко сказано. Господи, что случилось с Треем?
– Именно это мы и пытаемся установить. У него были с кем-нибудь проблемы?
– На убийство это, во всяком случае, не тянуло. Дайте мне секундочку, чтобы прийти в себя.
Закрыв ладонями глаза, она сделала несколько глубоких вдохов.
– Это человек, с которым я работала, встречалась каждую смену, а порой и в выходные, когда он приходил в зал. При таком распорядке невольно становишься частью жизни друг друга. Мы практически не общались после работы, но этот человек был частью моей жизни. И вот теперь он мертв.
Опустив руки, она взглянула Еве прямо в глаза.
– Он был хорошим тренером. Умел понять, что нужно клиенту, и умел его замотивировать. Занятия один на один удавались ему лучше, чем в группе: ему трудно было охватить вниманием сразу несколько человек. Так что с группой он работал лишь в тех случаях, когда у нас не хватало инструкторов. Великолепный массажист. Говорю так уверенно, поскольку сама несколько раз пользовалась его услугами.
Она взъерошила ладонью волосы и с шумом выдохнула.
– А еще он был редкой свиньей.
– В смысле?
– С женщинами. Использовал их без зазрения совести. Любил внимание и охотно хвастался своими сексуальными победами. Мне не раз приходилось осаживать его.
– Клиенток он тоже обхаживал?
– Разумеется. Но тут он проявлял должную осторожность. Старался не портить с ними отношений. Потеряешь клиента – потеряешь деньги, а деньги он любил не меньше секса. Несколько недель он жил с одной девицей, но потом они расстались. Сима Мертах. Но она и воробья не обидит. Симе даже повезло, что он ее выставил. Все это время он крутил ею, как хотел.
– Она это понимала?
– Вряд ли, – вздохнула Лилл. – Сима – славная девочка. Она работает тут неподалеку, в салоне красоты. Даже во время их отношений Трей продолжал развлекаться с клиентками. Его тянуло на женщин постарше, с солидным состоянием. Такие снимут тебе номер в гостинце на пару часов или на ночь, оплатят ужин, надарят подарков, а взамен потребуют только секс. Никакой эмоциональной привязки. Ах, да, еще Алла. Похоже, у них опять что-то началось.
– Алла Кобурн?
– Да-да, хозяйка «Хороших привычек». Тоже местное заведение. Они с Треем одно время встречались, но потом он ее бросил. Или она его. Тут все зависит от того, кто рассказывает. После этого Трей перекинулся на Симу. Алла ходит к нам на занятия, и пару дней назад я застукала их с Треем. Надо сказать, его это здорово повеселило.
Она с несчастным видом опустила взгляд.
– Поймите меня правильно: у парня была привлекательная внешность, накачанная фигура. Когда ему требовалось, он мог быть очень обаятельным. Говорят, в постели он тоже был хорош.
– А сами вы не успели познакомиться с ним с этой стороны?
Лилл вновь вскинула голову.
– Нет, по двум весьма весомым причинам. Я – начальник Трея, и я люблю свою работу. У меня есть ребенок, о котором я должна думать в первую очередь. Собственно говоря, это уже третья, причем самая главная причина. Наконец, я четыре года была замужем за парнем, который повадками ничем не отличался от Трея. А я не люблю повторяться.
– Но вы же можете составить список тех, кто успел познакомиться с ним поближе?
– Да, – выдохнув, Лилл потерла глаза. – Конечно, могу. Думаете, его убили из ревности или со злости? Если честно, могу понять. Мне самой не раз хотелось выкинуть своего благоверного с двенадцатого этажа. Да и сейчас порой хочется.
– Но вместо этого вы обработали его машину монтировкой.
Лилл ухмыльнулась.
– Верно. Понимаете, в тот день я пришла домой пораньше, с жуткой простудой. Дела в семье не ладились, но из-за сына я пыталась как-то держаться. Предполагалось, что муж пишет статью о путешествиях, а заодно приглядывает за Эваном. И вот я прихожу. Эван, насквозь мокрый, ревет у себя в кроватке, а этот мерзавец трахает нашу соседку. Я тут же отвезла сына к своей матери. Переодела его, накормила и успокоила. Потом вернулась домой, собрала вещички Эвана и кое-что из своего, а благоверный все это время крутился рядом и повторял, чтобы я не переживала из-за ерунды. Он ни о чем таком не думал – его просто затащили в постель. И вообще, он же не нянька какая-нибудь. Ему просто требовалось расслабиться.
– Ему еще повезло, что вы не отходили этой монтировкой его самого, – заметила Пибоди.
– Да, ему повезло. Как, впрочем, и мне. Другое дело, что я все время думала о ребенке. Я собиралась взять машину – в конце концов, она была наполовину моей. А он заорал из окна, чтобы я отправлялась пешком со всеми своими вещами. Мол, если я заберу машину, он тут же позвонит в полицию. Вот тут-то я и потеряла голову. Достала монтировку и разбила чертову машину в хлам. Кончилось тем, что меня арестовали. Но оно того стоило.
– А вас не раздражало, что один из сотрудников так напоминает бывшего?
Лилл вновь взъерошила свою короткую шевелюру.
– Ладно. Я вижу, к чему вы клоните, так что буду говорить напрямую. Заметив, что Трей заигрывает с нашими девушками-инструкторами, я решила переговорить с ними. Предупредила, чтобы они были поосторожней. В ответ мне предложили не лезть в чужие дела. Я не стала настаивать, но когда от нас ушло несколько инструкторов, обратилась уже к Трею. Сказала, если я потеряю еще одну, найду способ выставить его самого. Ему это не понравилось, но я чертовски хороший менеджер, и мне бы не составило труда избавиться от него. Профессионально, – поспешила добавить Лилл. – После этого он забыл о романчиках с сотрудницами, поскольку понял, что я не шучу. Что он делал за пределами клуба? Понятия не имею.
– Ходят слухи, что он собирался открыть собственный бизнес.
Лилл расхохоталась.
– Не он первый. Многие мечтают о своем деле. Говорят, Трей в последнее время сильно заважничал. Но какой из него бизнесмен? Он ухлестывал за девицами вроде Симы и Аллы, поскольку те вкалывают с утра до ночи и способны заплатить за квартиру. Он жил за их счет, а сам тратил зарплату на шмотки и спортивный инвентарь. Да ему в жизни не накопить столько, чтобы открыть свое дело.
– Мне сказали, он работал здесь и после смены.
– Сама я тут надолго не задерживаюсь – надо присматривать за Эваном. Но Трей действительно оставался допоздна. Мы разрешаем своим работникам пользоваться оборудованием и после смены. К тому же некоторые приспосабливают свой график к потребностям клиента. Официально мы работаем с шести утра до десяти вечера, а Трей, судя по записям в журнале, частенько заглядывал сюда после десяти. Мне он сказал, что пользуется нашими компьютерами – программирует новые тренировки. К тому же ему нравилось заниматься в тиши, когда все расходились по домам. Он проводил с клиентами тренировки, а те платили ему деньги. Я не цеплялась к таким мелочам.
– Понятно. У него должен быть свой шкафчик.
– У всех инструкторов свои шкафчики.
– Мы бы хотели заглянуть туда. При необходимости я могу получить разрешение на обыск.
– В этом нет необходимости. Если Трей не желает, чтобы копы, покопавшись в его вещах, нашли его убийцу, он и так слишком глуп, чтобы жить.
Ева одобрительно кивнула.
– Интересная мысль.
Лилл повела их к шкафчикам, которыми пользовался персонал. Тесная комнатка с множеством дверок в стене, двумя узкими скамьями и крохотной душевой кабинкой.
– У нас есть еще одна такая комната на третьем этаже. Этой пользуются в основном парни, а женщины уходят наверх, но это не более чем традиция. Пару недель назад Трей врезал себе второй замок. Так иногда делают – и клиенты, и персонал. Поэтому-то я и держу при себе универсальный ключ, а то люди в половине случаев просто забывают код.
Лилл провела ключом под первым замком. Раз, затем другой. Нахмурившись, она перешла к главному замку.
– Тоже не считывает.
– Дайте-ка я попробую своим, – Ева повторила процедуру с тем же успехом. – Становится интересно, – она бросила взгляд на Пибоди. – Мак-Наб.
– Ясно.
– Я собираюсь вызвать специалиста из отдела электроники. Он изымет все, что находится в шкафчике. Вы можете присутствовать при процедуре.
Лилл, уперев руки в боки, уставилась на дверцу.
– Теперь я точно никуда не уйду. Любопытно узнать, что он там прячет.
– А вы тем временем могли бы составить мне список. Мне нужны все те, кто хотел бы приласкать его машину монтировкой.
У Лилл вырвался слабый смешок.
– Черт, – только и сказала она.
Пока они ждали Мак-Наба, Ева поручила Пибоди проверить Аллу Кобурн и всех, кого перечислила в своем списке Лилл. Сама она занялась опросом тренеров и инструкторов.
Прервалась она, только заметив Мак-Наба.
Он заметно выделялся среди накачанных тел и громоздких тренажеров.
Впрочем, он выделялся везде.
В своем длинном красном пальто и ярко-зеленой вязаной шапочке Мак-Наб показался хрупкой веточкой в дубовой роще. Он резво шагал в своих изумрудного цвета ботинках, так что затянутые в хвостик волосы подпрыгивали в такт у него на спине. В ухе у Мак-Наба поблескивало серебряное кольцо.
Внезапно его симпатичная физиономия оживилась. Проследив за его взглядом, Ева заметила, что он, не отрываясь, смотрит на Пибоди.
Любовь, подумала Ева, приходит к нам во всех формах, оттенках и размерах.
Она быстро шагнула ему навстречу, не дожидаясь, пока ас из электронного отдела и ее напарница совершат что-нибудь неподобающее. Например, прилюдно поцелуются.
– Двойной замок, – заявила она безо всяких вступлений. – Один заводской, второй дополнительный. Оба перепрограммированы, так что главный ключ не работает.
– У меня тут отмычка, – Мак-Наб похлопал по одному из бесчисленных карманов пальто. – Похоже на потовыжималку, – окинул он взглядом тренажерный зал. – Место работы твоего покойника?
– Бывшее место работы.
– Стало быть, умер он в отличной форме. Заставляет задуматься, не так ли? Питайся, как кролик, травкой и овощами, потей каждый день и умри, как все остальные. Привет, красавица. Ты забыла этим утром обогреватели для пальцев ног, – вытащив из кармана пару гелевых штучек, он протянул их Пибоди.
– Спасибочки. Ой, ты их активировал!
– Не мог же я допустить, чтобы у тебя замерзли пальчики.
– Не смей повторять ой, – поспешила вмешаться Ева. – И что еще за «пальчики»? Ради всего святого, вы же на работе! Нам сюда.
Даже не оглядываясь, Ева поняла, что за ее спиной они быстренько пожали друг другу руки.
– По Алле Кобурн ничего, что могло бы привлечь внимание, лейтенант, – Пибоди, словно извиняясь за неуместные нежности, поспешила с отчетом. – Так, парочка замечаний – в том числе из-за превышения скорости на дороге. В остальном все чисто. Своим рестораном она управляет уже шесть лет.
– Ладно. Зиглера тут никто не любил. Напрямую об этом старались не говорить, но и без того ясно, что скучать по нему особо не будут. Что касается его характеристики, то самые популярные слова: высокомерный, пронырливый, честолюбивый мудак.
Она кивнула Лилл.
– Лилл Байерс, менеджер компании, будет присутствовать при вскрытии шкафчика, принадлежавшего убитому. И мне бы хотелось, чтобы детектив Мак-Наб взглянул на компьютеры, которыми пользовался Зиглер.
– Конечно, – Лилл провела рукой по волосам. – Комната персонала расположена на третьем этаже. Там у нас два мини-компа. Многие приносят с собой планшеты, а эти два компьютера находятся в общем пользовании. Вот только я не знаю его паролей.
– С этим проблем не будет, – заверил ее Мак-Наб.
В раздевалке он сразу достал из кармана сканер и провел им по первому замку.
– Он изменил и усовершенствовал заводские данные. Погодите-ка, – двумя пальцами Мак-Наб набрал что-то вроде кода. – Серьезная защита. Пароль для банковского хранилища на шкафчике в спортзале. Ну и ну.
– Сколько времени ты будешь его вскрывать? – нахмурилась Ева.
– Тут все переделано, наложен код в тринадцать знаков. Придется покопаться.
Сунув руки в карманы, Ева подумала о Рорке. Ее муж, бывший вор, наверняка одолел бы защиту в считаные секунды. Но просить его бросить на время дела, чтобы вскрыть шкафчик в тренажерном зале? Вряд ли это хорошая идея.
– К чему все эти переделки? – поинтересовалась Лилл. – Что такого он мог там хранить?
– Именно это мы и пытаемся выяснить.
– Не проще ли завести дома сейф?
Ева посмотрела на Мак-Наба, упорно продирающегося сквозь код.
– За сейф ведь надо платить, не так ли?
– Верно. – Лилл устало покачала головой. – Дешевый ублюдок. Черт! Это ужасно. Он же мертв. Я не хотела.
– Да не переживайте так, – посоветовала Ева.
– Может, приготовить вам что-нибудь? Сок там или смузи. А еще у нас очень хороший чай.
– Готово!
Щелкнула последняя цифра, и первый замок открылся.
– А сюда он поместил два слоя в двенадцать цифр, – пробормотал себе под нос Мак-Наб. – Бессмысленная предосторожность. Так, так, так.
Он застучал пальцами, и на экране сканера замелькали числа. Все это сопровождалось тем странным пританцовыванием на месте, которое выполняют в момент работы едва ли не все сотрудники электронного отдела.
Секунды перетекли в минуты. Ева нервно расхаживала на месте, отчаянно борясь с желанием поторопить Мак-Наба.
– Почти закончил, Даллас. Задачка не из хитрых. Скорее, утомительная. Парень потратил кучу времени на составление кода, но ничего сверхъестественного не выдумал, – оглянувшись, он довольно ухмыльнулся. – Представляешь, если ящик окажется пустым? Вот уж засада, так засада!
– Еще немного, и я потороплю тебя пинком под зад.
– Да ладно тебе, я уже у цели. Еще немного и… бам! Все, лейтенант, он в твоем распоряжении.
– Давай-ка посмотрим, что за сокровища тут хранятся.
Шкафчик оказался не пустым.
Внутри аккуратными рядами лежали пачки денег. Купюры низкого номинала рассортированы по стопкам в тысячу долларов.
– Дьявол! – Лилл вытаращила глаза. – Где он взял столько денег? Да еще наличными!
– Хороший вопрос. Пибоди, пересчитай это в присутствии мисс Байерс, потом запечатай и опиши. Когда он поместил на шкафчик второй замок?
– Ох. Да. Может, месяц назад, – попыталась вспомнить Лилл. – Нет, пожалуй, раньше. Месяца полтора.
Какую же подработку нашел себе Зиглер в последнюю пару месяцев? Судя по всему, она оказалась очень прибыльной. И смертельной.
– Тут сто шестьдесят пять тысяч долларов, Даллас. Все это в аккуратных пачках по тысяче долларов. И еще стопка на пять тысяч. Сплошь новенькие двадцатидолларовые банкноты, – добавила Пибоди. – Не заклеенная, как в банке, а перетянутая резинкой.
– Запечатай это. Мак-Наб, займись здешними компьютерами, затем взгляни на линк убитого. Словом, делай свою работу. Мы признательны вам за сотрудничество, – обратилась она к Лилл.
– Не могли бы вы держать меня в курсе событий? Поверить не могу, что Трей хранил здесь столько денег. И что сам он мертв. Как-то не укладывается это в голове.
– Мы сообщим вам, что можно, как только появится такая возможность.
– Хорошо. Ах, да! Почему бы вам не взять нашу сумку? Фирменную сумку с логотипом компании. Не понесете же вы эти пачки в прозрачных пакетах.
– Хорошая мысль.
Как только они переложили деньги в ярко-красную сумку с броскими С и Т, Ева глянула на часы.
– Для начала нам нужно разобраться в его финансовых делах, а деньги приобщить к списку улик. Затем снова вернемся сюда. Поговорим с Кобурн и займемся теми, кто тренировался у Зиглера.
– Понятно. Только знаешь что, Даллас? Я тащу сразу сто шестьдесят пять тысяч долларов. – Пибоди, как рождественский Санта-Клаус, перекинула сумку через плечо. – Это, я скажу тебе, нечто! Хо-хо! Такого со мной еще не случалось!