Галлюцинация
Парочка ворон кружила над мусорной кучей, издавая отвратительные звуки. За холмом справа от меня медленно садилось тусклое осеннее солнце, а слева небо уже темнело. В сумерках свалка выглядела весьма постапокалиптично, можно было представить, что на земле была война, где люди уничтожили друг друга, и теперь всюду только мусор и голодные зомби, или что на нас напали инопланетные захватчики и города стоят в руинах, а храбрые партизаны ведут подпольную борьбу. Раньше я любил играть в подобные игры, можно было представить себе что угодно. Сейчас я боялся это делать.
Удобно устроившись на старом столе для пинг-понга или, вернее, на том, что от него осталось, я потягивал пиво. Вороны затеяли драку.
– Любишь уединенные места.
От неожиданности я подскочил. Рядом со мной на столе сидел синеглазый.
– В чем дело, Артур? Нервы шалят?
Это было не так, как я привык. Не дрожал воздух, перспектива не вытворяла странных вещей, все как положено – закат справа, свалка прямо, воронье над головой.
И я точно не сплю.
– Да кто ты такой? – спросил я.
– Ты меня не узнаешь? Это не очень-то вежливо, ведь я спасал тебе жизнь.
– Это не считается, – я допил пиво и швырнул подальше пустую бутылку.
– И почему же?
– Это было во сне.
Синеглазый расхохотался, искренне, от души, сверкая белозубой улыбкой и вытирая слезы в уголках глаз.
– Ну ты даешь!
– Ты следил за мной?
– Нет, зачем? – незнакомец пожал плечами, – достаточно понять тебя, и тогда, – тут он выдержал драматическую паузу, – тогда найти тебя не сложно. Я уже понял, какого типа места ты предпочитаешь.
– Какой понятливый.
– Ты реагируешь спокойно. Впрочем, я другого и не ожидал. Сегодня тяжелый выдался денек, да?
– Чего тебе надо?
– Помочь хочу.
– А взамен потребуешь мою душу, да? Я твоей помощи не просил.
– Ну да, ты же гордый. Будешь молча страдать и заливать свое вселенское горе дешевым пивом. Как нога, кстати?
– Спасибо, хорошо.
Я поднялся, чтобы уйти.
– Я знаю, почему ты так живешь.
Моя нога замерла над землей.
– Так – это как?
– Как отщепенец, как отброс общества. Почему ты ненавидишь себя и свою жизнь?
– Да иди ты в задницу. Что ты можешь знать о моей жизни, галлюцинация хренова!
– Вот почему ты так спокоен? Внушил себе, что меня на самом деле нет? Я вполне реален, можно сказать, я единственная реальность в твоей пустой, трусливой и никчемной жизни.
– Иди к черту! Нормальная у меня жизнь!
– Тогда зачем пытаться закончить ее так поспешно?
– О чем это ты?
– Да брось! Наверно, ты здорово был разочарован, – столько переломов, и все зря!
– Это был несчастный случай.
– Конечно же! Как же еще назвать то, что человек нечаянно-намеренно кидается под колеса грузовика. Почему ты выбрал грузовик, кстати? Думал, надежнее? Просчитался, легковушка тебя бы добила, а у грузовика привод высокий. Ты завалился между колесами – вот незадача!
Я не выдержал и набросился на синеглазого, но кулак прошел сквозь воздух – его больше не было на столе, он стоял за моей спиной.
– Злость – это хорошо, а то ты как неживой.
– Оставь меня в покое!
– Скажи это своему отражению в зеркале! В разбитом зеркале! – тихий смех растворился в темноте. Я был на свалке совершенно один, злющий и растерянный.
Подсознание подсказывало, что не стоит даже пытаться как-то осмыслить происходящее, но мозг упрямо строил теории, выдавая одну версию за другой.
Скорее всего, я просто сумасшедший и закончу свою жизнь в психушке.
Я выбрался со свалки и пошел по улице к остановке. Был час пик, маршрутки чуть не лопались от обилия пассажиров, и дорога домой оказалась неприятной, зато давка отвлекла от невеселых мыслей. Когда тебя пытаются выдавить, словно пасту из тюбика, – думать не получается. Я устал, продрог, проголодался и, открывая дверь, сосредоточился на желании глотнуть чего-то горячего и перекусить.
Через пару минут чайник уютно засвистел, и я заварил себе полуфабрикат лапши, сделал кофе и устроился со всем этим перед компьютером. Нужно было продолжать поиски работы – брать деньги у мамы становилось все неприятнее. Я уже поел, когда звонок в дверь отвлек меня от путешествий по страницам интернета. Странно, ко мне гости приходят редко, а время позднее.
За дверью была только темнота. Я пожал плечами и вернулся на свое место. Возможно, мальчишки балуются. Но спокойствие из комнаты куда-то делось. Тени сгустились, зеркало в коридоре зловеще поблескивало, в кухне слышались тревожные шорохи. Я сопротивлялся наваждению, даже надел наушники, но почти сразу же снял – в них каждый звук казался громче в два раза. Появилось неуютное ощущение, что за спиной кто-то стоит. В конце концов мне это надоело, я вскочил, отшвырнув стул. Конечно, в комнате никого не было. На всякий случай пошел на кухню, убил парочку тараканов и, выходя, не стал выключать свет. Прошел по коридору, мельком глянув в разбитое зеркало, но осознал, что увидел, уже в комнате и ощутил, как медленно каждый волосок на теле становится дыбом. В квартире никого не было, но все же…
«Не смотри в него, – подсказывал внутренний голос. – Лучше спать иди, а утром все будет как всегда».
Каждый шаг давался с трудом.
На деревянных ногах я вернулся в коридор. Прихотливый узор трещин вился по стеклу, как паутина, и на секунду мне показалось, что эта паутина стремительно расползается по стене, полу, прямо к моим ногам. Я заглянул в зеркало. Секунду ничего не было понятно, а потом я отчетливо увидел его прямо за спиной.
Он положил мне руку на плечо, и я закричал, оборачиваясь.
– Нервничаешь? – синеглазый усмехнулся, глядя, как я вжимаюсь спиной в стенку.
Отвечать не хотелось, и я присел на пол под зеркалом, чтобы перевести дыхание. Синеглазый опустился на корточки, критически меня оглядывая.
– Не спросишь, как я попал к тебе?
– Звонок в дверь, – лаконично ответил я. Говорить вообще не хотелось.
– Не все так плохо, молодец!
Я сидел, уставившись в одну точку, и старался ни о чем не думать.
– Это не поможет, – сочувственно сказал синеглазый. – Слушай, а злобно ты зеркало приложил. Наверно, отстойно смотреть в него и видеть не свое лицо.
– Откуда ты знаешь? – поднял я глаза на него.
– Я много знаю о тебе.
Синеглазый устроился напротив меня, тоже прислонясь спиной к стене.
– С чего все началось? – спросил он тихо.
– Иди к черту.
– Так не должно было быть. С тобой не должно было происходить всего этого.
Против воли меня затянуло в омут воспоминаний, темный и глубокий. Всеми силами я старался не допускать туда свою память, боялся, что меня затянет эта черная глубокая вода, так, что никогда уже не смогу выплыть.
Раньше мы были счастливой семьей – мама, Игорь и я. Пока что-то сидящее глубоко во мне не проснулось и не разрушило все. Сначала, лет с десяти, – кошмары. Воспоминания о том, чего быть не могло, странные видения. Мама водила меня к врачам, отчим таскал по спортивным секциям – «в здоровом теле здоровый дух», вот его любимое изречение.
Это было еще терпимо.
Потом как-то утром я посмотрел в зеркало и не узнал себя. Там было чужое лицо. Тогда-то я и разбил свое первое зеркало. Дальше становилось только хуже – галлюцинации, припадки, агрессия. Игорь, который сначала хорошо ко мне относился, теперь не переносил. Каждый день начинался с разговоров о том, что меня нужно лечить, и предложений различных психиатрических лечебниц. Он был готов заплатить любые деньги, только бы избавиться от меня. Мама плакала, я злился, отчим орал. Этот ад продолжался до тех пор, пока я не ушел из дома в пятнадцать лет. Было легче, когда никто не видел моей агонии.
Кое-как я приспособился, перестал смотреть в зеркало и смирился с судьбой. Можно сказать, я стал фаталистом.
Но и это не было самым страшным.