Глава 3
Дальнобойщик, широкоплечий рыжеволосый паренёк лет двадцати пяти, с накаченными мышцами, с узкой талией и подтянутым животом стоял на обочине дороги. Он только что установил на прицеп запасное колесо и теперь мог позволить себе непродолжительный отдых.
– Может помочь? – машинально спросил я, заведомо не собираясь ничего делать.
Обычно, я терпеть не мог, когда кто-нибудь из посторонних людей бесцеремонно лез мне под руку, особенно в тот момент, когда был чем-нибудь занят. Именно поэтому мне не составило особых усилий представить, как взбесился водитель автопоезда после моего нелепого предложения!
– Чем ты мне поможешь? – язвительно, но более сдержанно, чем я предполагал, поинтересовался он. – Осталось гайки затянуть…
– Камеру клеить не нужно?
Он окинул меня оценивающим взглядом, негромко чертыхнулся, затем, спросил уже более строгим недоброжелательным голосом:
– Да откуда такой взялся? В праздничном прикиде, в самый раз заниматься ремонтом автомобиля…
– А что тебя не устраивает? – вспылил я, не сразу сообразив, что становлюсь похож на изрядно подвыпившего щёголя, который пристаёт к человеку, занятому тяжёлым физическим трудом.
– Светлую куртку или парадный костюмчик, не боишься испачкать? – поинтересовался он, пытливо посмотрев в мои глаза.
Я тупо промолчал, прикинувшись, будто не расслышал язвительного вопроса.
– Ты бы хоть галстук в карман припрятал, – ухмыльнувшись, подколол рыжеволосый паренёк.
Я на минуту замялся. Мне было крайне неудобно за своё поведение. Безусловно, я вёл себя недостойным образом. Даже не знаю, что на меня накатило?
– Извини, – сконфуженно сказал я. – Как-то не сообразил…
– В другой раз думай! – вновь чертыхнувшись, посоветовал он. – К тому же, разве не знаешь, что сейчас, практически на каждом углу можно найти шиномонтажный участок. Легче деньги заплатить, чем самому возиться.
Его слова явно противоречили его действиям.
– Почему же тогда на улице ремонтируешь? – резонно полюбопытствовал я.
Дальнобойщик озадаченно нахмурился. Я внезапно осознал, отчего его добродушное лицо вдруг стремительно изменилось. Если бы он замахнулся на меня монтировкой, то, пожалуй, я бы смог понять мотивы его поступка. Это я, собственным занудством, вызвал у него всплеск неадекватных эмоций.
– Тебе больше делать нечего? – взъелся он. – Решил до меня докопаться…
Внимательнее приглядевшись ко мне, водитель явно смутился. Если в самом начале нашего разговора его могла раздражать моя приличная одежда, то мой абсолютно трезвый вид, сбил его с толку. Я не был похож на слегка подвыпившего человека, не походил на бомжа, который за пятьдесят рублей готов был выполнить любую черновую работу. Тем более, я не был похож на какого-нибудь уголовника.
– Приезжал в этот тихий уютный городок к одной премиленькой женщине, – как бы, между прочим, произнёс я.
– Наверное, она ужасно сексуальная? – ухмыльнувшись, спросил паренёк. – Здесь живут не просто девочки, а спелые аппетитные клубнички…
Он тряхнул головой и усмехнулся. Его отношение ко мне постепенно начало обретать более дружеские очертания.
– Наверное, денег подкинула? – равнодушным тоном, уточнил он.
Я многозначительно пожал плечами, тем самым не опровергая, но и не подтверждая его предположения.
– Кто же лучше нас, дальнобойщиков, этих женщин знает! – не дождавшись от меня конкретного ответа, продолжил он. – Мужья где-нибудь в командировке шарахаются, шальные бабки зашибают, а их жёны с посторонними мужиками шашни крутят…
Он опять заметно помрачнел.
– Нельзя так огульно рассуждать обо всех женщинах! – твёрдо заявил я. – К тому же, моя не замужем…
Как бы странно не прозвучало, но я неожиданно почувствовав прилив ревности. Мне вдруг стало обидно сразу за всех женщин, проживающих в этом замечательном городе.
– Давно знакомы? – щёлкнув языком, без особого интереса, скорее интуитивно, спросил он.
– Общались по интернету. Проезжал по этим живописным местам, дай, думаю, загляну к ней в гости. Теперь позорно сбежал, – не желая раскрывать перед ним всей правды, выдал я слегка подкорректированную версию.
– Импотент, что ли? – съязвил он.
Меня словно ударило током.
– Почему сразу импотент? – обиделся я.
– Тогда зачем сбежал? Физиономией не вышла…
Мои пальцы невольно сжались в кулак. Я почувствовал, как кровь бросилась мне в лицо, и на мгновение даже опешил от столь некорректного вопроса, но всё ж таки собрался с мыслями и постарался достойно ответить:
– Красивая женщина. Я бы даже сказал, до такой степени красавица, что не может оставить равнодушным ни одного из проходивших мимо неё мужчин и постоянно привлекает к себе их завистливые заинтересованные взоры.
– А я, когда-то в армии, в двадцать городов письма рассылал. Служил в Архангельске, почти в центре города. В казарме Восстания. Приехала одна из моих подруг навестить. Маленькая, страшненькая, да ещё беременная на восьмом месяце…
– Ну и как? – полюбопытствовал я.
– До сих пор бывшие сослуживцы надо мной потешаются. При каждой встрече про этот случай вспоминают. В тот же вечер все письма порвал. С тех самых пор прекратил всякие несерьёзные знакомства.
– Галина Валерьевна, изумительная женщина! – не без гордости, произнёс я. – Высокая, стройная. У неё пленительные ярко синие, словно сапфиры глаза. Правда, я успел заметить, когда она начинает на что-либо сердиться, её глаза мгновенно меняют цвет и становятся серыми.
– Курит?
– Кто?
– Галина Валерьевна.
– Не знаю. Случайно заметил у неё на подоконнике пачку тонких импортных сигарет, но чтобы закурила, не видел. Да в принципе, какая разница?
– Если курит, значит пьёт. А если пьёт, значит, может позволить себе некоторую вольность, – философски подметил он.
В его глазах появились насмешливые искорки.
– Так рассуждать, то можно чёрт знает до чего додуматься, – отмахнулся я, и тут же возвышенно произнёс: – Она святая женщина! Учительница начальных классов…
– Интеллигентная что ли? – с нескрываемым сарказмом, спросил паренёк.
– Можно и так сказать, – простодушно отпарировал я. – Во всяком случае, уж больно правильная, а главное слишком наивная и чересчур доверчивая. Мне кажется, она способна быть отличной женой. Тихой, покладистой, покорной…
Он удивлённо посмотрел на меня.
– В таком случае, ты настоящий кретин! От таких женщин, мужики не уходят.
Его голос был холодным и внушительным. Я не мог с ним не согласиться и поэтому не стал оспаривать столь дерзкое высказывание. По большому счёту, он, конечно, был прав.
– Обязательно к ней вернусь, но только чуть позже… – объявил я.
На его губах заиграла тонкая полуулыбка. Я примерно понял, о чём он подумал в эту минуту, но сделал вид, что ничего не заметил.
– Ну, а сейчас куда направляешься? – резко сменив тему разговора, спросил паренёк.
Я немного помолчал, потом неопределённо пожал плечами и, глубоко вздохнув, отрешённо произнёс:
– Куда глаза глядят. Я птица вольная. Передо мной все дороги открыты. Выбирай любую.
– Родом откуда?
– Коренной мурманчанин. Есть такой областной город на Кольском полуострове…
– Бывал там и не один раз, – сказал дальнобойщик.
Его лицо при этом стало каким-то странным, смущённым и взволнованным. Я сразу заподозрил, что с Мурманском его связывали не только коммерческие поездки, но благоразумно решил не лезть ему в душу. Во всяком случае, у каждого из нас есть свои маленькие тайны.
– Я вообще с других краёв, – задумчиво добавил он.
Его глаза были полны тревоги. Он явно хотел мне что-то сказать, но всё ж таки не решился.
– Все мы на одной планете живём, – выдал я экспромтом.
– Так-то оно конечно… – протянул он и тут же спросил: – Родственников много?
– Никого нет.
– Это плохо.
– Вернее, почти нет, – сказал я. – Родители давно умерли, тётки и дядьки тоже. С двоюродными братьями и сёстрами не общаюсь.
– Живут в разных концах страны?
– Что-то вроде того! Отправил как-то письма, но ответа так и не получил. А больше и пробовать не стал.
– Значит, один на всём белом свете?
– Не совсем…
Я на несколько секунд задумался, потом сказал:
– Одна бабка Ульяна у меня осталась. В Мурманске живёт. Она мне вместо матери. Очень добрая, но уж больно набожная старушенция…
– Потому и добрая, что набожная… – подметил он, и неожиданно добавил: – У меня в твоём городе маленькая дочурка растёт. Только я её ни разу не видел…
Я не произнёс ни слова, но видимо по моему взгляду он понял мой риторический вопрос.
– Моя бывшая невеста два года назад замуж вышла! Так что у девочки теперь другой отец…
Мы немного помолчали. Потом он неторопливо убрал в багажник разбортированное колесо и аккуратно сложил инструмент. Тщательно помыв руки, он предложил с ним немного перекусить. Я не стал отказываться, тем более что был неимоверно голоден.
– Если не имеешь ничего против дискомфорта, могу до Москвы подкинуть, – внезапно сказал паренёк. – Разумеется, если тебе без особой разницы куда ехать.
Я демонстративно возвёл глаза к небу:
– О господи! – громогласно произнёс я. – Да мне как раз по пути. Для начала, хочу бабку Ульяну проведать…
Он как-то странно посмотрел на меня. Его лицо вытянулось от изумления. Вероятно, он подумал, что я верующий человек, что вряд ли соответствовало его первоначальному мнению обо мне.
– А я твой Мурманск вдоль и поперёк исколесил. Раньше часто там бывал. Приходилось на «Петушинке», часами простаивать в ожидании морепродуктов… – сказал он, и тут же спросил: – Кстати, что за странное название? Петушинка…
Мне представилась возможность блеснуть своими знаниями. Разумеется, я не мог упустить такой шанс.
– До революции наш город назывался: Романов-на-Мурмане. Сейчас там три основных округа: Ленинский, Октябрьский и Первомайский, – воодушевлённо объяснил я. – Петушинка, это всего лишь исторический район. Точно такой же, как Жилстрой, Промзона, Новое плато, Роста…
Я широко развёл руками и сконфуженно произнёс:
– Да разве сразу всё упомнишь…
Я был уверен, что смогу рассказывать о родном городе целую вечность, а уложился менее чем за минуту. Мои воспоминания как назло приняли расплывчатые и зыбкие очертания.
– Чаще всего я был в посёлке Дровяное, и на Абрам-Мысе, – уточнил паренёк.
Я облегчённо вздохнул. Той скудной информации о Мурманске, которую я выдал, ему было достаточно.
– Вот, на Абрам-Мысе, в частном секторе недалеко от причала, и стоит дом моей бабки Ульяны.
Мне даже показалось, что в моём голосе прозвучали какие-то живые, тёплые нотки.
– Так значит, ты живёшь не в самом городе? – поинтересовался он.
– Обычно снимаю комнату ближе к центру. А так, всё верно. Её полуразвалившаяся хибара находится на западном берегу Кольского залива. Абрам-Мыс официально считается микрорайоном города, а по большому счёту, отдельный посёлок…
– Да я об этом тоже наслышан, – отмахнулся он. – Одно время планировал на всю жизнь остаться в Заполярье.
Я подозревал что-то подобное, с того самого момента, как он рассказал мне о маленькой дочурке, у которой теперь был другой отец, но предусмотрительно решил не касаться столь щепетильной темы.
– Выходит, не судьба! – так и не дождавшись от меня никакой реакции, огорчённо протянул он и тут же поинтересовался: – Сам-то, наверняка, до скончания века там останешься? Я как не пытался, так и не смог понять, за что вы, северяне, свой холодный край любите? К тому же, полгода день, а другие полгода ночь непроглядная…
– Любим мы его не только за карликовую берёзку, за стада оленей блуждающих в тундре, за чистые родники и прозрачные озёра, даже не за северное сияние, переливающееся всеми цветами радуги на звёздном небосклоне в морозную зимнюю пору. Любим мы его потому, что люди на Кольской земле необычные: добрые, отзывчивые, бескорыстные, а главное трудолюбивые, не боящиеся никаких трудностей…
– Всё ясно, – улыбнувшись, произнёс паренёк. – Значит судьба твоя такая…
Он не договорил свою мысль, да мне это было и не нужно. Что бы я ему не сказал, он всё равно не смог бы меня понять. Однако обманывать его мне тоже как-то не хотелось.
– Перекантуюсь у себя на родине какое-то время, а дальше будет видно, – откровенно признался я. – Возможно, к Галине Валерьевне вернусь…
Он посмотрел на меня как на сумасшедшего и тут же подметил:
– Людям свойственно совершать ошибки, но с таким намерением, может и уезжать не стоит?
Этот рыжеволосый паренёк хоть и не был моим земляком, но, тем не менее, я смотрел на него с чувством глубочайшей дружеской привязанности. Так или иначе, нас связывали общие воспоминания.
– Как тебя зовут? – полюбопытствовал я, подумав о том, что этот вопрос должен был задать, как минимум, в самом начале нашего разговора.
– Артём, – ухмыльнувшись, ответил он.
Я не сомневался, насчёт нашего знакомства его посетили точно такие же мысли.
– А меня, Санькой, – сказал я, но подумав о том, что имею вполне солидный вид, тут же счёл необходимым добавить: – Если по батюшке, то Иваныч…
– Александр Иванович, значит… – произнёс он, посмотрев на меня добродушным взглядом, и тут же деловито осведомился: – Ну, ты едешь со мной или нет?
– Мне терять нечего. Конечно, еду, – согласился я. – Подбросишь до Москвы, а там и до Кольского полуострова рукой подать.
Артём на мгновение задумался.
– Вещи-то, где оставил? – ненавязчиво поинтересовался он. – Чемодан и прочее…
Я горько усмехнулся.
– Можно считать, что их у меня не было.
– А всё-таки?
– Пакет полиэтиленовый на железнодорожном вокзале в камере хранения лежит, так его и потерять не жалко. Вот только если бритвенный набор…
– Особенный какой?
– Импортный! Друг бизнесмен подарил. Сейчас такой днём с огнём не сыщешь. Все комплектующие сделаны из латуни с никелированным покрытием. У помазка настоящий барсучий ворс. Можно сказать, эксклюзивный раритет…
Я демонстративно махнул рукой и отрешённо произнёс:
– Да и чёрт с ней, с этой бритвой и прочими причиндалами! Без того, множество проблем. Ещё и с деньгами временный напряг…
– Не рассчитал расходы?
Его голос был таким дружелюбным, что мне захотелось рассказать правду о моём пропавшем портмоне и местных воришках, но эта нелепая история самому показалась не слишком-то убедительной, вызывающей недоверие.
– В бизнесе капитально прогорел. Но это меня не пугает. Возьму в каком-нибудь коммерческом банке кредит, миллионов на семь или восемь, и выкручусь, – развязно произнёс я. – Заместитель подвёл…
– Каким образом? – поинтересовался Артём.
– Без моего ведома, невыгодный контракт заключил. Мерзавец…
Для большей убедительности, я решил часть виртуальной вины взять на себя.
Да и сам тоже хорош! Жил на широкую ногу. Каждый вечер рестораны, девочки…
Артём понимающе кивнул головой, даже не заподозрив меня во лжи.
– Отсутствие денег, это не проблема, – заверил он. – Место на пассажирском сиденье ничего не стоит, да и вдвоём в дороге ехать гораздо веселее. На кусок хлеба, я и сам найду, не обеднею, а пить захочется, так воды в наших российских реках и озёрах больше чем предостаточно.
Мы ударили по рукам, и я поспешно забрался в кабину.
– Что-то мне сегодня неимоверно везёт на добрых отзывчивых людей, – подметил я.
– Хороших отзывчивых людей очень много! – возвышенно произнёс он.
– Сам-то, не с этих мест? – полюбопытствовал я.
– Нет. Родился, крестился и женился в Ярославле, – в шутливой форме, ответил Артём.
– В этом городишке, какими судьбами оказался?
– Работа такая, сегодня здесь, а завтра там…
На его губах заиграла мягкая улыбка, а в глазах отразилась таинственная загадочность.
– И что за жизнь получается? Ты постоянно в дороге, а жена с детьми одна мается. Или нет у тебя ни жены, ни детей?
– Всё у меня есть, – с воодушевлением произнёс он. – Жена на восемь лет старше. Взял её с дочерью, а теперь ещё, общий сынишка родился.
Я чуть не остолбенел от недоумения.
– Обычно жён помоложе выбирают, – подметил я, но, не желая его обидеть почти сразу же произнёс: – Любовь, это такое тонкое чувство, которое не подвластно разуму.
– Я этой разницы не замечаю. С уважением относимся друг к другу.
– Несомненно, это залог семейного счастья! – согласился я. – К тому же, не понаслышке знаю, какой коварной может быть судьба злодейка. Знаком был с одним человеком, у которого жена на двенадцать лет младше. Однажды встречаемся, а у него слёзы на глазах. Только что с похорон вернулся. Не научились ещё наши доктора злокачественную опухоль лечить…
– Может это и хорошо, что не ведаем, кому, какой срок жизни на роду отмерен? – протянул Артём.
– Так и я о том же… Твоя супруга старше тебя, а кто кого в последний путь проводит, одному богу известно.
В знак согласия он кивнул головой, почти сразу поборол волнение, и тут же ободрившись, произнёс:
– Она раньше диспетчером у нас работала, там и познакомились. Однажды зашёл к ней в гости. Помог продукты донести, да так и остался.
– Тоже, в гости зашёл, да остаться духу не хватило, – посетовал я.
– Может зря?
– Возможно. Только не хочется мне в её глазах выглядеть жалким альфонсом.
– Но ведь Галина Валерьевна тебе очень сильно понравилась.
– Больше скажу, влюбился я в неё, словно наивный сентиментальный мальчишка. Даже не представляешь, с каким тяжёлым сердцем с ней расстался.
– Выходит, у тебя любовь с первого взгляда?
– Теперь на собственном опыте проверил, что такое иногда случается.
– Тогда непонятно, зачем бежишь из этого города?
– Никуда я не бегу, лишь беру кратковременную отсрочку. Вновь открою свой бизнес и обязательно вернусь.
Артём укоризненно помотал головой.
– Смотри, Иваныч, чтобы потом поздно не было.
– Хочешь сказать, близок локоток, да не укусишь!
– Вернёшься через полгода, а там, у твоей Галины Валерьевны, уже на кухне какой-нибудь незнакомый мужик будет сидеть, в домашнем халате и в тапочках на босу ногу, да ещё пивко попивать.
– Верю, в судьбу. Не сомневаюсь, что всё будет хорошо, – сказал я, но при этом почувствовал, как от его предостережений у меня на душе заскреблись кошки.
– Без веры и жить не стоит, – согласился Артём.
– Планирую не позднее, как через пару месяцев вернуться.
Он слегка откашлялся, по-дружески похлопал меня по плечу, и предупредил:
– Тебе решать, а то смотри, Иваныч, пока не поздно, можешь ещё передумать и выйти из машины.
– Не передумаю. Я ведь мужчина! Как решил, так и должен поступить…
– Мужик сказал, мужик сделал! – подхватил он. – А если не сделал, то снова сказал…
Артём включил зажигание и запустил двигатель.
– Последний раз спрашиваю, едешь со мной до Москвы или всё ж таки останешься? – уточнил он.
– Еду с тобой до самой столицы нашей необъятной Родины! – твёрдо заявил я.
– Потом точно не пожалеешь?
– Кто его знает? Всё может быть.
– Смотри, а то ведь таких женщин, как твоя Галина Валерьевна, по пальцам пересчитать можно.
Его правая ладонь интуитивно опустилась на рычаг коробки передач.
– Уж больно сильно эта учительница меня к себе присушила. Но не могу я у неё на шее сидеть! Пусть даже какое-то короткое время…
– Тогда я тебя не понимаю. Окажись на твоём месте, обязательно бы остался…
Он посмотрел на меня с откровенным изумлением.
– Начну зарабатывать большие деньги и непременно вернусь. Вернусь, чтобы забрать её с собой.
– К себе в тундру?
– Почему сразу в тундру? – фыркнул я. – У меня город областного масштаба.
А оно ей надо?
– Значит, сам перееду жить в эти края.
Артём включил передачу и, плавно трогаясь с места, дружелюбно произнёс:
– Сначала за твоими вещами заскочим. Не расстраивайся, не потеряешь свой бритвенный набор. Тем более, друг подарил…
– Спасибо! – отчуждённо поблагодарил я.
В эту минуту мне не хотелось думать о меркантильных вещах. У меня перед глазами до сих пор был образ Галины. За короткий промежуток времени она полностью овладела моими мыслями и моими чувствами.
А почему полиэтиленовый пакет? – внезапно спросил Артём.
Я ответил с некоторым промедлением, потому что не сразу понял смысл заданного мне вопроса.
– Для чемодана слишком мало вещей, – немного подумав, пояснил я. – Чистая рубашка, спортивные штаны и пара футболок. Даже полотенце с собой не брал.
– Ну и правильно, – сказал он. – В поезде всё равно комплект белья выдают…
– С пакетом ходить несолидно. Поэтому и оставил в камере хранения. Ещё в Мурманске собирался купить новый дипломат или какой-нибудь подходящий портфель, да как-то не сложилось. То ничего подходящего не нашёл, то времени не было…
– А теперь и без надобности, – подытожил Артём. – Домой возвращаешься…
Я молча кивнул головой и с трепетным волнением посмотрел в зеркало заднего обзора. У меня теплилась надежда ещё раз увидеть Галину. Не знаю, но если бы она хотя бы мельком показалась в зеркальном отражении, то я бы, наверное, немедленно распахнул дверцу и на ходу выпрыгнул из кабины. К моему сожалению, её не было видно и мне больше ничего не оставалось, как только откинуться на спинку пассажирского сиденья. Ещё долго я думал об этой уникальной женщине, но чем дальше отъезжал от её города, тем меньше у меня оставалось шансов попробовать тушёное мясо в горячих глиняных горшочках.