Ничья
«Как я? Чувствую себя замечательно, веду хорошо, в общем все великолепно! Иного ответа не дождетесь».
Арина очень хотела любви. Она мечтала о том, чтобы рядом с нею был красивый, сильный и любящий мужчина, и, конечно же, обладающий определенным положением в обществе, имеющий на лицевом счету энную сумму, которую он с радостью в глазах тратил бы на ее маленькие причуды. Хотелось элементарного внимания, поцелуев, цветов, походов в кафешки и кино, но мечты так и оставались мечтами.
Ей уже двадцать. Многие подруги в этом возрасте замужем (а кто-то и разведен), некоторые имеют детей, да и те, у кого еще не блестело на безымянном пальчике золотое колечко, обязательно были с кем-то. Всех вокруг любили, но только не ее.
Почему жизнь так несправедлива? Она красивая, умная, умеет поддержать беседу, и чувством юмора ее природа не обделила, но противоположный пол обращал внимание на менее красивых и умных, а она по-прежнему оставалась одна. «Нет, я не одинока, просто я не общаюсь с кем попало», – пыталась она убедить саму себя, но, увы, впустую. Ни она, ни окружающие в это не верили, и от этого только все сильнее ощущались одиночество и полное отсутствие женского счастья.
«Никому не нужненькая», – написала она однажды на своей страничке в Интернете и в этом вся ее суть. Именно так – никому не нужна, ни родителям, у каждого из которых давно устроена своя личная жизнь, ни родственникам, ни подругам, ни (что больше всего напрягало) парням. Одиночество. Это ее карма, ее удел. Спасают лишь книги, мир грез, в который она погружается ежедневно, чтобы отвлечься от мира реального. Здесь она может помечтать о путешествиях в неизведанные дали, о бескрайних просторах Вселенной, и о нем, том, совершенном, который однажды заключит ее в свои объятия и назовет своей.
– Ты самая замечательная на свете, ты умнее и лучше всех. Посмотри на тех, кто окружает нас – они все ничтожны, а перед тобой будет лежать весь мир, – с самого детства внушала ей мама. Она верила каждому ее слову и ждала той минуты, когда мир распластается у ее ног, но этого все никак не происходило. Мир стоял непреклонной скалой, а она витала в нем позабытой соринкой.
Свою мать Арина всегда считала совершенством. Она пыталась во всем подражать ей, в чем-то даже дублировала. Благо, природа распорядилась так, что внешне она была практически одно лицо со своей матерью, многое в своем характере унаследовала от нее, многому научилась, внимая ее советам. «Я дочь самой лучшей матери», – с писала она на своей стене в соцсети «ВКонтакте». И это было сказано в большей части не от того, что она гордилось своей родительницей, а вопреки тому, что знали и говорили о ней люди. А послушать было что! Про нее из-за прошлого матери тоже много чего говорили и хоть слова ранили до глубины души, она предпочитала бодриться и не показывать. насколько ей плохо: «Говорите обо мне почаще, ваше внимание мне очень льстит», – пыталась она посредством того же всемогущего Интернета разочаровать своих реальных и мнимых врагов, но себя-то, увы, не обманешь…
Все детство Арины прошло в подглядывании и подслушивании за взрослыми, ей нравилось быть тайной частью той жизни, которую обычно не выставляют напоказ. Ох, как много она могла бы поведать миру, если бы была чуточку поболтливее! Впрочем, эта черта некоторое время тоже присутствовала в ее характере, но от нее быстро помогли избавиться одноклассницы. Некоторым девчонкам в классе не слишком понравилось, когда она, пытаясь таким образом завоевать себе признание класса, распустила парочку нелицеприятных слухов о тех, за кем уже вовсю бегали мальчишки. Зачем она так поступила – сейчас уже трудно сказать. Может, какой-то из тех мальчишек был героем ее юных грез, а, может, хотелось выделиться из толпы, но закончилось все довольно печально – на заднем дворе школы те, кого она пыталась очернить надавали ей хороших пинков по пухлой попе и пригрозили, что в следующий раз вышибут зубы.
– Они тебе все равно не нужны, ты язык за ними прятать не умеешь, – закончила экзекуцию самая дерзкая в классе девица – Наташка.
Арина побрела домой униженная и потерянная. Даже пожаловаться было некому – в тот период времени родители развелись, отец жил своей жизнью, мать занималась устройством своего женского счастья, сестра же была слишком мала, а подруг у нее не было. Были подружки, из разряда тех, с кем можно на перемене булочку слопать, а вот подруг, которые помогут, поддержат и вытрут сопли – не было.
Тем ни менее, урок пошел впрок – видеть, замечать, узнавать и при этом молчать она теперь научилась.
Ночью она проснулась от какого-то тихого сдавленного вскрика. Несколько мгновений ничего не понимала, а потом до нее дошло – мама сегодня не одна. Опять пришел он, тот, по чьей воле они теперь живут не дома, а в этой тесной однокомнатной съемной квартире. Она осторожно приподняла голову с подушки – так и есть, взрослые занимаются ЭТИМ, совершенно не замечая ничего вокруг. Мать абсолютно голая, с распущенными волосами стоит на коленях, а этот тип держит ее за плечи и вгоняет в нее сзади свой болт. Вот они обессиленные откидываются на подушки и не замечают, что на них со второго яруса двухэтажной детской кровати смотрят два горящих синих глаза…
Эта картина долго стояла у нее перед глазами, вызывая какое-то странное двоякое чувство от тошноты до сладкой истомы внизу живота. Друг матери приходил в их дом нечасто, она узнавала, что сегодня у них будет ночной гость по поведению родительницы – та с самого утра наводила в квартире идеальный порядок, надолго пропадала в ванной и на кухне, перестилала постель и без конца хваталась за телефон. А потом появлялся он. Иногда с каким-нибудь тортиком, иногда без ничего и сразу же с порога, не обращая внимания на присутствие детей, запускал руку женщине под юбку. Она хихикала, шутливо отбивалась и весь вечер птичкой порхала вокруг него.
Их, девчонок, в дни свиданий чаще всего отправляли к отцу, там, увы, ничего особо интересного подглядеть не получалось. Мачеха, как бы они к ней не относились, в их присутствии таких вещей себе с отцом не позволяла и неудовлетворенное любопытство Арина компенсировала сплетнями, которые с превеликим удовольствием слушали и дорисовывали до логического конца престарелые родственницы как со стороны отца, так и со стороны матери.
Время шло, жизнь менялась, Арина взрослела. Она уже давно жила в другом городе, у нее был новый дом, новые одноклассники, новый папа и новые сестра с братом, но старые привычки только крепли в ней, мужали, что ли, если так уместно выразиться по отношению к девушке. Она вытянулась до модельного роста, но, увы, как бы родственники не восхищались ее природной красотой и грацией, лишний вес не спрячешь. Крутые бедра с намеками на целлюлит, торчащий животик и жирок на хребте желанную профессию фотомодели отметали напрочь, а природная лень поспособствовала тому, что не довелось с шиком и высоко задранным, хоть и приплюснутым, курносым носом поступить в институт. Отдать ей должное, Арина неплохо рисовала и это в свое время дало ей надежду, что она сможет стать великим архитектором. Пускай не институт, но хотя бы Кузбасский техникум архитектуры, геодезии и строительства – она согласна и на это. Престиж профессии не сравнить ни с какой другой! Но, увы, одних навыков рисования на уровне двух-трех классов художественной школы, еще не достаточно, чтобы получить заветный диплом. Аттестат выпускницы со средним баллом всего лишь 3,84 – это все равно, что полный ноль, ведь в студенты сюда приходили те, у кого этот самый балл был близок или равнялся «пятерке», здесь недоучки были не нужны… 8 августа 2014 года стало провальной датой в ее биографии… Факультет «Строительство и эксплуатация зданий и сооружений» так и остался в недосягаемых мечах… Пришлось довольствоваться лишь скромным педагогическим училищем, носящим пафосное звание «колледж», но по сути своей оставшимся той же самой «шарагой», которое все считали местом пристанища лодырей, чья судьба была с озлобленной душой идти в детский сад, чтобы воспитывать чужих детей, по их же собственным словам – сопливых, капризных и тупоумных. Правильно мамулечка писала в свое время подруге в Хабаровск, дочь у той смогла поступить в архитектурный ВУЗ на «бюджет»: «Нам, чтобы этого достичь, нужно математику подтягивать и от лени избавляться». Эх, послушалась бы да меньше времени тратила на вымышленных врагов, глядишь и жизнь повернулась бы совсем иначе. Однако, дело сделано и с судьбой нужно мириться – плачь не плачь о потерянной выгоде, а нужно искать плюсы и в других сторонах медали. Шмыгнув носом, Арина пересмотрела свои приоритеты.
Она еще надеялась, что сделает карьеру хотя бы в этой профессии, как-никак педагог-дефектолог, спрос на таких специалистов велик, потом, со временем, сможет продолжить учебу в престижном ВУЗе, пусть заочно, но все же обретет вожделенный диплом о высшем образовании и утрет этим нос некоторым личностям. А пока все было как-то очень уж беспросветно.
Отчим оказался человеком со странностями. С одной стороны, он вроде бы от души старался жить на благо семьи, но с другой стороны так поставил себя в доме с первого дня своего в нем существования, что решающее слово всегда оставалось за ним. Мать лишь томно вздыхала, глядя на него и практически никогда не перечила. Конечно, ссоры случались, но чаще мать предпочитала не спорить, покой в доме ей был дороже всего, порой даже интересов собственных детей. Прожитые годы нашли свое отражение не только в поведении, но и во внешности родительницы – глаза провалились, щеки впали и вся она стала не той грациозной, уверенной в себе красавицей, а лишь ее блеклой тенью, сжавшейся в нервический комок.
Не нравился Арине отчим, этот мужик, вошедший в жизнь матери и пытавшийся выстроить свои препоны в их устоявшихся отношениях.
– Заткни этих кобыл, – орал он, когда они с сестрой ссорились.
– Валите в огород, коровищи, траву полоть, разложили в моем доме свои ляжки, пошевеливайтесь, нечего тут на халяву рассиживаться, – барским жестом выпроваживал он девчонок.
– Вы не бабы, вы – свиньи, – громогласно провозглашал он в очередной раз, – дома сидите, ни сварить, ни убрать толком не можете, матери совсем не помогаете, дармоедки!
Случалось, что терпение у матери лопалось и тогда она пыталась вступиться за дочерей, но в такие моменты ссора перерастала в бурное выяснение отношений и не всегда это заканчивалось гладко. Все зависело от количества промилей в организме мужчины.
Если он был трезв, то побеждала в споре мать. Тогда отчим предпочитал молча уходить, демонстративно хлопая дверью и жить пару дней в бане, не переступая порога дома. Мать носила ему еду, заискивала и просила не валять дурака.
Вариант второй происходил при минимальном содержании алкоголя. Отчим так же хлопал дверью, но уходил не в баню, а к друзьям, отключая при этом телефон и пропадая из поля зрения семейства на несколько дней. Мать сходила с ума от беспокойства, обзванивала всех знакомых, больницы, морги, бегала по деревне, разыскивая дорогого мужа. Он возвращался довольный и грязный, она облизывала его с ног до головы, кормила собственноручно приготовленными деликатесами и укладывала в чистую постель, не забывая предложить в качестве награды и себя.
Третий вариант был из числа далеко не безобидных. Хорошо «приняв на грудь», отчим становился совсем другим человеком – пьяный, вонючий, с выпученными глазами и пеной на губах. В такие минуты о мирном разрешении конфликта даже не приходилось думать. Несколько раз матери уже прилетала довольно внушительная оплеуха, поэтому в те дни, когда новый «папик» был изрядно навеселе, она предпочитала находиться в комнате дочерей и лишний раз не выходить оттуда, чтобы не действовать ему на нервы.
– Мама, может быть вам лучше расстаться? – не раз спрашивала младшая сестра Арины.
– Я не могу, всегда отвечала мать, – я люблю его. Да и как мы будем жить? Кому я нужна с таким выводком? И дом наш придется продать, и все имущество поделить. Нет, дорогая, это мой крест. Вы скоро разлетитесь, у вас начнется своя жизнь, и у нас постепенно все образуется.
Да, дочери раздражали мужа, он их терпеть не мог, но важно было сделать все для того, чтобы они не смогли упрекнуть ее в том, что она бросила их отца ради вот этой, новой, жизни. В той, старой, у них были имена, их никто не называл свиньями и кобылами и ее саму никто и никогда не смел трогать даже пальцем. Однако, сделанного не вернуть, теперь главное изменить прошлое таким образом, чтобы оно не нанесло вред будущему.
Мать стала часто и подолгу «откровенничать» с Ариной:
– Ты многого не помнишь, но так сложились обстоятельства, что твой отец в свое время отказался от нас и мы вынуждены были уйти.
По ее словам, отец, увлекавшийся алкоголем и слабохарактерный мужик, попал под влияние прожженной вертихвостки, которая так промыла ему мозги, что однажды, придя с работы, он выставил за дверь жену и детей, а уже через неделю привел эту стерву с ее выводком в их дом.
– Помнишь, как мы скитались по съемным квартирам, без средств к существованию, без надежды на будущее? Ваш отчим появился в моей жизни лишь через полгода, поддержал, помог, с ним мы снова обрели дом.
Беседы становились все задушевнее и откровеннее и скоро не только Арина, но и сама мать уже верила в каждое сказанное ею слово. Наверное, в те минуты она смогла бы спокойно пройти испытания полиграфом. Арина забыла все – и ночные посещения любящих «дядь», и недельные проживания в новой семье отца, пока мать искала кандидатов на устройство личного счастья и многое еще. Забыла или просто захотела забыть… Зато теперь она точно знала, кто виновен во всех ее бедах – мачеха! Нужно сделать все, чтобы у отца открылись, наконец, глаза, и эта тварь навсегда с позором убралась из их дома!
Да, так она и сделает. Она избавится от нее, непременно избавится! Арина – дочь и внучка, родная кровь отца и бабки, кому поверят больше – ей или этой чужачке? Ответ очевиден.
Планы Арина вынашивала наполеоновские, она даже не ожидала, что в ней пропадает такая искусная интриганка. Для начала они зачастили в гости к отцу и бабке.
Милые улыбки, перешептывания с мачехой на кухне – полная идиллия со стороны, но как только они возвращались домой, то сразу же ныряли в Интернет и начинали строчить полные желчи послания ей и отцу. Как только следовала ответная реакция, Арина тут же делала обиженное лицо и с невозмутимым видом провозглашала: «Это не мы! Наши страницы оказались взломаны. Мы сидели за вашим компом? Сидели! Вот твоя жена, дорогой папочка, специальную программу установила, чтобы наши логины-пароли сохранить, а потом все взломать, зайти и от нашего имени все эти гадости тебе и себе написать. И все для того, чтобы нас рассорить и от тебя отвадить. Посмотри, какая сволочь живет рядом с тобой!»
Повторялось это регулярно, на протяжении нескольких лет и по началу даже приносило свои плоды, но постепенно отцу надоело устраивать постоянный разбор полетов, только бабка Нюся безоговорочно верила «любимым маленьким девочкам» и при каждом удобном случае пилила неугодную сноху. Даже после того, как сестры «лоханулись» и послали очередной пасквиль не с компьютера, а с телефона матери, бабка не перестала гладить их по попе и верить в их сверхчистоту и непорочность. Она готова была отказаться от собственного сына, но ни в коем случае не обидеть резким словом или подозрением «несчастных деточек».
На отца же больше не действовали ни милые ужимки, ни дрожащие губки, ни полные слез огромные синие глаза. Пришлось тащиться восвояси не солоно хлебавши. «Ничего, я еще отыграюсь, – поклялась себе Арина, – проиграно сражение, а не война. Уже все до единого родственники на нашей стороне, папаша и его женушка стали изгоями в собственной семье, а он так долго не сможет. Он еще приползет к нам!»
Да, все осталось по-прежнему, привычка подглядывать за взрослыми никуда не делась. А пока следишь за чужой жизнью, как правило не складывается своя собственная. Для хамства много ума не надо, а вот для отношений он лишним не будет, но обычно, когда дело касается самого себя, мы менее предвзяты.
Арина часто задумывалась, в чем причина ее одиночества. Она даже не предполагала, что может сама отталкивать от себя людей, своим высокомерием, предвзятостью и даже открытой агрессией. Обидит, бывало, человека, получит сдачи и успокаивает себя умными мыслями из чужих голов: «Как смешно наблюдать за человеком, который пытается тебя обидеть. Он словно обезьяна в зоопарке, которая кидается какашками. Ты за стеклом, а у нее все руки в говне». Мудро? Возможно. Но почему-то за стеклом она видела себя, хотя в основном была на месте злосчастной обезьяны.
Мечты о победе в извечном споре с окружающими и с самой собой наводили на новые мысли, а мыслительный процесс без жратвы – трудное дело. Задумываешься и жрешь. Ну откуда в таком случае взяться фигуре? Она могла, погруженная в свои мысли или интересную книгу запросто умять целый торт или огромную шоколадину, а потом, глядя на ненавистные бока, убеждать себя в том, что она гармонична, своеобразна и без ума от своей внешности. Жаль, не внушишь своих мыслей мужикам!
Впрочем, однажды почти случилась почти любовь…
В этот год она как раз заканчивала школу, а тут у них по соседству поселилась новая семья, приехавшая из Алтая. Младший сын, Никита, сразу же понравился ей. Он был не просто смазливый паренек, а еще и не глупый, ладно скроенный и спортивный. Правда, младше ее почти на два года, но для соседских отношений это же не помеха, правда?
Они по долгу болтали у забора, гуляли, обсуждали последние новинки музыки и кино. А однажды он поцеловал ее. По-настоящему, как опытный мужчина. Прижал к стене сарая, сжал ее груди и впился губами в ее рот… Его губы жадно терзали ее податливое тело, язык щекотал напряженные соски, а пальцы пробирались сквозь тонкую ткань трусиков к самому центру ее женского естества… Ноги Арины подкосились. Не помня себя, она расстегнула «молнию» на его джинсах…
Когда все закончилось, ей казалось, что она не дойдет до дома, настолько ее переполняли чувства:
«Неужели я влюбилась? Неужели это моя первая любовь? – писала она на тетрадном листке, – ну а даже если это и так? Наверное, уже давно пора произойти в моей жизни такому важному событию». 27 июня. 27.06. Эта дата стала отправной точкой все ее новой жизни. Теперь она разделилась на «до» и «после» этой даты. 27.06. Эти волшебные цифры теперь стали ее логинами, паролями, секретными вопросами. 27.06. Теперь у нее была своя годовщина. Годовщина первого поцелуя.
«Мне бы только увидеть его еще разок. Я даже готова начать бегать по утрам, ведь он занимается спортом и это шанс встретить его на утренней пробежке… Ник, я так мечтаю все повторить!»
Она жила мечтами весь остаток лета, лаская свое тело ночами под легкой простыней и выгибаясь навстречу самому пику наслаждения, но больше страстных минут между ними не было, казалось, что он избегает встречи с ней, став холодным и далеким. А осенью она уехала в свою «шарагу» он – в свою (чтобы в будущем стать медбратом, или в лучшем случае – фельдшером) и все, что теперь связывало их – редкие телефонные звонки или переписка в интернете. Опять одна. Соседки по комнате обжимаются с парнями, ходят на свидания, им дарят цветы, а она читает книжку, ест пирожные и пишет умные речи на стенах обсуждений. Хоть какая-то видимость общения…
Через некоторое время она, плюнув на гордость и репутацию, зарегистрировалась на сайте знакомств. Думала, что к ней валом повалят свободные (и не очень) парни, но в большинстве своем писали озабоченные придурки, которых ничего, кроме ее фоток «без» не интересовало, да еще те, которые интересовались ее любимыми позами в постели да тем, с какого времени она стала заниматься сексом и с кем. И почему-то все они считали своим долгом намекнуть ей на ее кавказское, еврейское или азиатское происхождение. «Я чисто-русская!» – возмущалась она, но в душе все больше и больше шевелился червячок сомнения и невольно хотелось задать несколько уточняющих вопросов матери и бабушке. Не так давно она уверовала в то, что стала «избранной» представительницей «высшей расы ариев», а тут сплошь намеки на «грязную» кровь. Эх, мама-мама! Негоже «великим арианам» так пачкаться! Обидно, еще как обидно. Только соберешься взлететь, покружить, посмотреть с высоты птичьего полета на никчемных людишек, покапать по-птичьи им на головы, а тут тебя уже с небес на землю приопустили и ткнули прямо носом туда, где определили твое место…
И вдруг случилось чудо – ей подарили цветы! Ей, впервые в жизни, не мама с папой, а какой-то парень, да еще пожелавший остаться неизвестным! Радость, счастье, шок – всего не описать. Она была в этот момент счастлива и безумно горда. Девчонки-соседки, которые раньше смотрели на нее, как на мебель, даже за девушку ее не считавшие, вдруг увидели ее совсем в другом виде. Она стала одной из них – любимой, желанной и для кого-то единственной.
Первое, что она сделала, это сразу же сфотографировала свой первый цветок и опубликовала его на своей странице: «Благодарю, уважаемый аноним, мне очень приятно!» – написала она. Это был первый раз, когда ей совсем не захотелось перед сном сладкого. Да что там есть! Ей и спать совсем не хотелось! Кто же он, этот рыцарь на белом коне, обративший к ней свой взор? Что ждет ее, когда он предстанет перед ней? как знать, может именно для него она хранила то самое, что каждая приличная девушка должна подарить только тому самому единственному на свете? Мысли путались в ее голове. Эйфория и ощущение безграничного счастья… Вот как оно бывает, когда ты кому-то нужна!
Она возгордилась. Новое ощущение мужского внимания и симпатии придали ей невероятную уверенность в себе. Все окружающие девчонки стали казаться простушками и лохушками, а женщины – древними старухами. Даже мачеха была удостоена очередной высокопарной речи: «Ты жалкая никчемная дура. Тебе уже скоро полтинник, а ты все живешь в своем идиотском мирке, который сама себе создала. Вот и сиди в нем и никогда не высовывайся. А мне плевать на тебя!» Написать-то написала, а вот, что наплевать – приврала. Но это уже так, для глубин сознания. Одно тогда не учла девчушка – полтинник это такая вещь, которая рано или поздно наступает для каждого, и ей не всегда будет двадцать, и еще не факт, что свой «полтинник» доведется встретить не в тесном мирке, среди семьи, а где-нибудь среди отбросов, как в прямом, так и в переносном смысле.
Анонимный даритель не объявлялся. Вычислить, кто же это мог быть – не представлялось возможным. Явно кто-то из тех, кто знает ее, ведь на всех сайтах она давно подписывается фамилией отчима, так сказать в знак протеста на бездействие отца, а ее настоящую фамилию «виртуалы» знать не могли, как и не могли знать адрес, где она живет и колледж в котором учится. Загадка. но загадки она любила.
Чем загадочнее и необычнее – тем лучше. Интересно, кто он? Какой он? Наверное, красавчик, ей под стать, и явно не дурак, раз выбрал ее. Интересно, чем он занимается? Не очень хотелось только одного – чтобы неизвестным принцем оказался кто-то из парней, с которыми она учится. Еще не хватало!
В волнениях и переживаниях она прожила несколько дней. Все, срочно нужно сменить обстановку и отвлечься. Она решила съездить домой и к бабке Нюсе.
Дома, как всегда, отчим был не слишком благожелателен. Его бесило, что студентка забирала для своих нужд часть семейного бюджета и продуктовых запасов. В огороде она сейчас не работала, то практика, то сессия, а поесть вкусно не отказывалась и за стол бежала первая.
– Вот дам тебе с собой мешок морковки, – ворчал он на падчерицу, – и жри сколько хочешь. Здоровая кобыла, а все сидишь у матери на шее. Подработала бы хоть что ли, с тебя бы не убыло, а нам все полегче. Рыскаешь по родственникам, рубли сшибаешь. Я в твои годы уже семью имел и детей содержал, а ты только телесами своими трясешь всем напоказ. Скорей бы тебя замуж кто взял что ли. Прям камень с шеи.
Мать тоже вела себя в обычном стиле – в споры с мужем не вступала, лишь втихаря сунула дочери в руку специально для нее сэкономленные три тысячи. И на том спасибо. Ну да бабка еще подкинет, никуда не денется.
Она и сама понимала, что живет от подачки до подачки, но по-другому пока не хотела. Работать, надо же! Успеет еще, у нее вся жизнь впереди, еще наработается, нагнет спину и наломает руки. Хоть немного пожить для себя и для своего удовольствия, пока молода, пока не обременена заботами. Учеба в колледже пролетит – газом моргнуть не успеешь и надо будет постоянно, изо дня в день таскаться на работу, и никаких тебе каникул и привычных уик-эндов. Дааа, отчим не даст после учебы даже дня посидеть дома, выпрет ее пахать как миленькую и мнения не спросит. Замуж… Замуж она совсем не прочь, но за кого? Кандидаты на ее руку и сердце в очередь не выстраиваются, а загадочный «прынц» пока только цветок и преподнес, без обязательств со своей стороны.
Почему она всем мешает уже только фактом своего существования? Впрочем. не только она, но и ее младшая сестра далеко не ушла. Не успела Арина покинуть дом на время учебы, как сестре уже предопределили губернаторский интернат, в котором она будет жить и учиться, начиная с четырнадцати лет и дома появляться только на каникулы. Падчерицы и есть падчерицы, в доме только мешают, под ногами путаются, объедают да мусорят. Интересно, а своим родным детям какой срок пребывания под маминым крылом отмерил новый папа? Тоже выкинет их из дома в четырнадцать или будет содержать до пенсии? Этот вопрос пока оставался открытым.
Вот в доме бабки они с сестрой всегда были желанными гостями. Та всегда и стол накроет с деликатесами, и с собой денег даст, и выслушает, и посоветует. Конечно, Арина не особо делилась своими секретами с бабушкой, лишь в те минуты, когда ей требовалась поддержка «тяжелой артиллерии» или нужно было совершить серьезную покупку, вроде ноутбука. Тогда никто из родственников, даже мать с отцом не раскошелились, а бабка безоговорочно выложила из своего кармана пятнадцать тысяч, чтобы любимая внучка могла спокойно учиться и общаться.
Да, бабка у нее замечательная. Она до сих пор помогала матери, хоть та уже давным-давно в разводе с ее сыном, даже дом, в котором они все теперь жили, в какой-то мере приобретен не без помощи бабки. Арина знала, что у матери перед бабушкой есть какие-то долговые обязательства, подслушала однажды, но, насколько ей было известно, мать не собиралась по ним рассчитываться, повторяя, что это не ее проблемы:
– Пусть ее сыночек раскошеливается и его женушка, – и все, сказала – отрезала. Впрочем, бабка не настаивала. «У меня только две внучки», – как заклинание повторяла она, лобызая любимиц и сдувая с них пылинки. Еще четверо детей, которых ей нарожали сыновья, были не в счет.
И вот она снова в гостях у бабушки, здесь ей есть хоть какой-то приют и внимание, к отцу не пойдешь, перед ним она обговнилась, а извиняться за свои поступки и признавать ошибки – гордость не позволяет. Конечно, она побродит у него под окнами под видом посещения маминой подруги Светланы, поглядит на то, что и без нее жизнь продолжается, попроклинает тех, кто в этом, по ее мнению, виноват, и уберется восвояси, полная бессильной злобы и презрения к тем, кого она считала ниже себя во всех отношениях.
Светлана – замечательная. Она с некоторых пор с головой ушла в неоязычество и приохотила к этому не только мать Арины, но и ее саму. Это именно Светлана научила Арину считать себя прямым потомком древних славянских богов и презирать всех, кто смел в этом усомниться, глядя на ее не совсем арийскую внешность. Каждый раз, бывая в родном городе, Арина заезжала в гости к своей учительнице, чтобы послушать новые лекции и приобщиться к темам, в которых никто из окружающих по своему скудоумию не разбирался. Только она, Арина, постигала древние знания, совершенствовалась в женственности и истинном своем предназначении.
Жаль, что среди инглингов, к которым принадлежали наши главные герои, не было людей одного с Ариной возраста, в основном это были те, кому за тридцать, и ей не удавалось испробовать свои чары на практике на каком-нибудь истинном славянине. Но кто знает, может быть он, тот ее тайный воздыхатель, не устоит перед ее неземной привлекательностью и, заключив ее в объятия, потащит под венец.
Арина иногда очень хотела, чтобы ее настоящим отцом оказался младший брат отца – Ленька. Она подозревала, что тот был неравнодушен к матери еще с тех пор, когда она была членом их семьи. Да это и не удивительно, они ведь почти ровесники, мама лишь на два года старше его. Кто знает, может быть, все же между ними и пробежала в свое время заветная искра и, возможно, даже не раз. Они с сестрой не были похожи ни на своего «официального» отца, ни даже между собой. «На дядю вы похожи», – смеялась мать, не уточняя, правда, на какого именно… Ясно, что ни она, ни кто другой только правды не скажут, а свои подозрения к «делу» не пришьешь, но она снова и снова наблюдала, сопоставляла, делала выводы. Ленька всегда относился к ним, как к своим детям. А как он стоял за них горой, готов был любому перегрызть глотки за плохие слова или неправильное отношение! Да, он жертвовал временем, которое мог бы провести со своей семьей, чтобы побольше бывать с ними. Арина обожала Леонида, уверяясь все больше и больше, что их с сестрой настоящий, так сказать «физиологический», отец именно он, но в свои интриги против отца «документального» и его женушки все равно вовлекала. Увы, так надо, без группы поддержки в таком деле нельзя.
Жена у Леньки неплохая, но с мамой не сравнить. Тетя Лиза всегда в тайне мечтала быть похожей на мать Арины, быть частью ее жизни. Она до сих пор звонила ей, они подолгу общались, но мама старалась держать бывшую сноху на расстоянии, хоть и не обижала ее. Лиза много лет мечтала приехать к ним в гости, посмотреть, как они живут, но мама только обещала, поддерживая в ней интерес, а сама круглый год отправляла на каникулы и выходные Арину с сестрой в гости к бывшим родственникам, а к себе на ответных визитах не настаивала.
– Нечего делать, – твердо говорила она, когда младшая сестра Арины интересовалась, почему двоюродный брат Никитос ни разу за семь лет у них не был, – меньше визитеров – меньше сплетен. У меня своих родственников выше крыши.
Так и повторялось все с завидной регулярностью.
Зависть, злость и месть постепенно делали свое дело – она становилась нервной и подозрительной. Надо скорее с этим заканчивать, так и до шизофрении недалеко! Чтобы хоть немного расслабиться и обо всем забыть, она согласилась пойти с подругой Дашкой в кальянную. Оказалось, что покурить кальян очень даже неплохо, ароматный дым и приглушенный свет помогли расслабиться и забыться. Они хорошо провели время, пофотографировались, посмеялись, немного выпили и от души посплетничали. Пару фоток Арина кинула в «личку» матери.
– Ты в другой раз за фоном следи, чтобы левые рожи в кадре не были, – прокомментировала мама, – и фотки спрячь подальше. Мало ли кому на глаза попадутся, так сказать, чтобы компромата не было.
Милая мамочка, она так хорошо понимает, что дочь становится взрослой и должна испытать в этой жизни все!
…Она проснулась от дикого «сушняка», с трудом разлепила тяжелые веки и огляделась. Дааа, вчера она перестаралась с шампанским. Рядом с ней на несвежей постели лежал грузный волосатый мужчина, явно кавказской внешности. Прикроватный столик завален увядшими цветами и фруктами, на полу валяется открытая пачка из-под презервативов.
Три месяца назад выяснилось, что вожделенный принц, о котором она так мечтала, до банальности не сказочен. За каждый презент в виде цветов или сладостей она приезжала расплачиваться сюда, в эту квартирку на окраине города. Она быстро привыкла к своим обязанностям и твердо знала тариф – если подарок скромен и символичен, то можно отделаться легким поцелуем в губы, а если перепадало что-то посолиднее, вроде зимних сапожек или модного шарфика, то в ход могла пойти и «кормовая» любовь. Пошло? Наверное, но она, наконец-то нашла свое место в жизни и стала не одиночкой, а чьей-то, нужной и желанной.
Ее все устраивало. «Прынц» давал ей деньги на расходы и никогда не требовал отчета, а еще он не настаивал, чтобы она шла работать – это было, пожалуй, самым важным аргументом. Он был гораздо старше ее, но хотел жениться. Здесь она не разделяла его точку зрения и постаралась убедить оставить их отношения такими, какие есть:
– В этом гораздо больше романтических моментов, дорогой, – шептала она, снимая шелковый халатик.
Она достала из холодильника на кухне бутылку минеральной воды и с жадностью сделала несколько глотков. Арина по-прежнему читала романы и грезила о большой, совершенной Любви, от которой сердце ее будет биться раненой птицей… «Если твоё желание не исполняется, значит, оно ещё не оплачено». Сколько же еще можно платить за то, чтобы хоть немного почувствовать себя любимой? Иногда ей хотелось закричать на весь свет: «Если вы надеетесь, что я буду играть в вашей жизни по вашим правилам – вы ошибаетесь! У меня есть свои правила, на каждый случай жизни» – однако, чем дальше, тем яснее становилось, что с ее правилами никто не посчитается, а уж в своем личном пространстве и подавно.
Да, у нее свои правила и свой выбор, и он сделан…
Кашель в соседней комнате вернул ее к реальности.
– Ты где, курочка? – сиплый голос с сильным акцентом резко отозвался в ее голове.
– Я здесь, милый. Хочешь кофе? – замурлыкала она, – сварить твой любимый капуччино?
– Вари и иди ко мне, я заждался.
Она привычно повернула рычажок кофемолки и через несколько минут аромат кофе наполнил квартиру…
Они пили кофе, сидя на постели. Он уже совсем остыл, аппетитная пенка пропала, но зато сегодня она идет с девчонками в ночной клуб и поразит их всех новым модным платьем, так что можно потерпеть и невкусный кофе.
«Рано или поздно, но все становится прекрасно», – как заклинание проговаривала она для себя эту истину, глядясь в зеркало и приводя себя в порядок. Пора собираться на учебу, на носу диплом, а она со своей «любовью» обо всем на свете позабыла. Скоро длинные праздничные выходные, поехать или не поехать домой? Она не виделась с родственниками уже два месяца.
– Это тебе, курочка, – прошептал мужчина, стоя за ее спиной. На шее девушки заблестела изящная золотая цепочка с кулоном из зеленого камня. – Это изумруд, твой камень-талисман. Он принесет тебе счастье, – волосатая рука полезла в вырез ее блузки и по-хозяйски сжала грудь.
Она замерла на мгновение, а потом привычным жестом сняла джинсы и потянулась за сумочкой, в которой в одном кармашке с модной губной помадой всегда лежал наготове гель для анального секса…