Крещение в Иерусалиме
В 1996 году я был молод, свободен, успешен и верил только в себя и папу. У нас был свой бизнес, если художественно-кузнечную мастерскую вообще можно назвать бизнесом. Превращая железо в горячий металлический пластилин, мы создавали из него сказочную красоту по нашим идеям и эскизам, в творческой деревне центра Израиля.
В то же самое время, в любимом городе моего детства, Киеве, в одну из тёплых весенних ночей, моей маме приснился страшный сон. В нём я ехал в своём автомобиле и разбился. Мама пережила сон мужественно, но в её голове созрел план. Она купила билет и прилетела к нам в Израиль. Мама была настроена решительно. Страна маленькая. Вокруг море и не очень дружелюбные соседи. Отступать было некуда. Мама воспользовалась этим и поставила ультиматум – Юл, тебя надо немедленно покрестить!
Я аж перекрестился от такого внезапного предложения мамы. Даже в распавшемся СССРе, когда я работал ювелиром и точил модные крестики резко уверовавшим перестроившимся от перестройки, мне такое не приходило в голову, хотя я мог наювелирить себе лучший крест в мире из сэкономленных коронок от зубов и свадебных колечек. А тут, живя в еврейском государстве, где глядя на прохожих с крестом на шее, у местных начинают дымиться пейсы и трястись руки, покреститься и дразнить окружающих? После армии? После распятия Христа? Да ни за что! Но маму уже было не остановить!
Я твёрдо сказал, что никуда не поеду. Но мама улыбнулась и заявила, что она уже всё узнала и нас таки ждут в Иерусалиме в воскресенье. Именно там была расположена Русская православная церковь, находящаяся на пятачке русской земли. Да. Вы не ослышались. В самом сердце иудаизма с многотысячной историей, в центре священного города Иерусалима таки было место для русской земли. А на ней красовалась золотыми куполами аккуратная с белокаменная церквушка. Евреи так ненавидели это место, что аккурат за ней в огромном пятиэтажном здании, разместили налоговую службу. После долгих уговоров мамы и её мотиваций в виде сала с Бессарабского рынка, киевских конфет и обещаний купить мне новую мазду, я решился на священный обряд крещения. Длинная шея и красиво прокаченная грудная клетка располагали к распятию на золотой цепочке.
Выехали мы ранним утром на только что привезённом мною из Германии, мерседесе 500, 86 года выпуска, в волшебный город Иерусалим. Я оделся в белое, словно Иисус, готовясь к обряду. Побрился, и надушился любимым Кельвином Кляйном номер один. Погода была такая, что казалось сам бог расстелил нам дорогу прямо до входных врат в свою обитель. Мама была счастлива.
На пороге нас встретил отец Константин. Немолодой поп с улыбкой боженьки из театра Образцова. В скромной рясе. С мобилой Моторолла в руках и добрыми намерениями. И тут я впервые за пять лет пребывания в Израиле, увидел ангела. Она стояла за батюшкой и была смущена моим появлением. Матушка Фетиния. Двадцати годов от роду, розовощёкая, без грамма макияжа. С губами словно крылья чайки и огромными голубыми волоокими глазами. Я сразу почувствовал запах девственницы и принял обряд крещения с вдохновенным чувством и покаянием. Длинная коса красавицы Фетинии располагалась чуть ниже поясницы и при её ходьбе манила меня, точно хвостом молодая лошадка заманивает скакуна. Я и поскакал за ней, смирясь с уготовленной мне участью. В центре огромного зала меня уже ждал большой тазик из нержавейки с ледяной водицей. Отец Константин готовился читать молитву. Матушка Фетиния повелела мне раздеться и стать в тазик. Как джентльмен я предложил ей – «Только после вас, дорогая». Маменька одёрнула меня и попросила не дурачиться в храме, извинившись за меня перед святыми людьми. Я разделся до трусов от того же Кельвина Кляйна и мысленно раздел Фетинию взглядом. Мы оказались в тазике вдвоём. Одни на этой планете. Обменивались крестиками, плескались святой водой и пускали пузыри. Очнулся я от сиих мыслей апосля того, как матушка окатила меня ледяной водой. Трусы от Кельвина стали заметно меньше. Кляйн скукожился. То ли Кельвин был не настоящий, то ли вода уж слишком холодная. Но это отрезвило меня и привело в чувство. Опустив глаза вниз, Фетиния впервые нарушила обет несмеяния, и смутившись, покраснела, глядя на меня мокрого в белых трусах. Я держался достойно и мысленно пытался запустить кровь во все мои конечности. Поймав её взгляд, я сделал фирменную кривую улыбку на своём лице и далее уже как в тумане слушал и повторял все её слова под фон проповеди отца Константина. В итоге на меня был надет крестик и мне сказали, что теперь у меня есть ангел. Я даже почувствовал небольшую тяжесть на левом плече и его тепло. Одеваясь, я рассказывал Фетинии какую то чушь про жизнь на море, дискотеках и фантастической половой жизни в ночном Тель Авиве. В итоге Фетиния призналась мне, что она Оля из Кривого Рога. Счастливая мама улетела домой в Киев. Мазду я купил сам. Фетиния после моего крещения освободилась от рясы, стала диск жокеем на Ибице и удачно вышла замуж. Я повесил крестик на зеркало моей мазды, и попал через год в сильную аварию на ней. Меня собрали. Машину списали. Но крестик так и не нашли. Мистика, но мамин сон был пророческим и где то до сих пор надо мною летает мой ангел с моим крестиком на шее.