6. Ипостась первая: жрецы
Много званых, но мало избранных.
Однако при отождествлении евреев с правящим классом древности появляется как минимум ощущение недосказанности. Особенно если возникает аналогия с современными евреями. Очень уж не похожи вертлявые снабженцы, пучеглазые банкиры, пейсатые хасиды на руководящую элиту. Еще больше не похожи на нее растерянные обитатели польских гетто, стоящие под дулами автоматов «истинных арийцев».
Рис. 2 И это – элита?!
А все потому, что от той, изначальной, элиты в евреях к настоящему времени осталось немногое. Это и вводит в заблуждение.
Вот сначала и поговорим о том, что осталось, а уже потом – обо всем остальном.
Первое, что бросается в глаза при попытке охарактеризовать еврейство, – это религиозная его составляющая. Еврей – это прежде всего иудей. Могут они, конечно, принадлежать и другим конфессиям, но это не умаляет значимости веры в их идентификации. Во всяком случае, для русских, например, принадлежность к христианству не имеет подобного значения. Есть еще криптоевреи, т. е. евреи не по вере, а по этнической принадлежности, но не о них сейчас речь.
Ничто в наших глазах так не отличает еврея от остальных людей, как приверженность иудаизму. Это подметил в свое время и Ф.М. Достоевский, сказавший, что «еврея без Бога и представить себе невозможно».
Но охарактеризовать еврейство как заурядную религиозную секту было бы не совсем корректно. Секта – это сообщество, подчиняющееся внутренним правилам, изолят. Сектанты не стараются навязать свое учение миру и не воспринимают мирское. Им нравится их инакомыслие, их особость. Они этим упиваются, даже не пытаясь изменить этот статус. Если в секту и принимаются новые члены, то исключительно по инициативе последних. Нет и речи об активной агитации.
Близки к этому современные евреи, обставившие ритуал перехода в свои ряды, гиюр, массой условностей, всячески его затрудняющих. Многочисленные требования к геру, т. е. к желающему принять гиюр, – обрезание, неукоснительное соблюдение предписаний Торы, пищевые запреты, среди которых наиболее известен отказ от употребления в пищу свинины, – призваны отбить у последнего охоту к данному мероприятию в случае, если его вера не является твердой.
Но даже современное еврейство трудно назвать сектой. Масштабы явно не сектантские. Тем более это относится к историческому еврейству, которое помимо огромных масштабов еще и всеми путями старалось расшириться за счет неофитов. Даже сейчас, когда иудаизм проиграл в борьбе за овладение душами христианству и исламу, его присутствие и влияние еще прослеживаются во многих уголках земного шара, что, безусловно, является следствием былого миссионерства иудеев, несовместимого с сектантской замкнутостью.
«Я не люблю евреев: они работают упорнее; они разумнее; они ведут себя открыто; наконец, они – повсюду», – писал практически наш современник Дж. Голсуорси. Даже в его бытность, – а это XIX – начало XX века, – количество и влияние евреев в мире впечатляло. И это при том, что минуло, как считается, два тысячелетия с момента начала массированной антиеврейской пропаганды со стороны христианства и чуть меньше – со стороны ислама.
Уже по одному этому можно судить о небывалых в прошлом масштабах еврейского миссионерства. Уже сам обряд посвящения в еврейство, являя собой атавизм той кипучей деятельности, подтверждает, что она некогда имела место. А еще он лишний раз подчеркивает сословный или кастовый характер еврейства. Ведь не существует же ритуала посвящения во французы или испанцы.
Даже при появлении христианства, когда иудаизм стал сдавать свои позиции, миссионерство не прекратилось полностью, чему подтверждением служит изречение Христа: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что обходите море и сушу, дабы обратить хотя одного: и когда это случится, делаете его сыном геенны, вдвое худшим вас» (Мф., 23:15).
Сектантство иудеев отметается еще и по той причине, что не согласуется с их огромным влиянием в древнем мире и с их приближенностью к власти. Секты обычно не только не представляют властные структуры, но, наоборот, оппонируют им.
Кто же вы, древние евреи, если не секта, не религиозная община?
Наверное, я уже не открою секрета, если назову их представителями мировой религии, глашатаями победившего монотеистического мировоззрения. При этом они еще и правящим классом древности умудрились оказаться. Соединение духовных и светских начал в одном, властном, «флаконе» – вот вам историческое еврейство. Можно назвать этот феномен жречеством, добавив при этом, что кроме служителей культа сюда входили и его, так сказать, «потребители», т. е. паства, миряне.
Только такая модель и напрашивается в связи с этим, объясняя загадочный с точки зрения традиционной истории факт неоспоримого влияния и авторитета еврейской «диаспоры» в самых отдаленных уголках планеты и прочие нестыковки истории евреев.
Можно сравнить этот феномен с нынешним институтом официальной церкви. Правда, здесь надо сделать оговорку. Церковь сейчас не обладает таким влиянием и авторитетом, которое имели когда-то древние культы. Кроме того, она лишена властных полномочий. Даже будучи официальной, она отделена от государства в области законодательства. Ее влияние ограничивается духовной сферой.
Возможно, это одна из причин того, что подобные выводы не приходили никому в голову при воссоздании истории евреев. Человек мыслит аналогиями. Имея перед глазами пример ограниченности функций церкви духовной сферой, трудно вообразить, что служители культа когда-то обладали и светской властью. Симбиоз жречества с правящей элитой просто не укладывается в голове[42].
Я пока намеренно не переношу данные рассуждения в область конкретных исторических реалий. Надо сначала разобраться с понятиями. В связи с этим хотелось бы подчеркнуть еще раз, что евреи в давнюю пору были апологетами именно мировой, а не узконациональной (или узкокастовой) религии, каковой иудаизм является сейчас. Из этого не следует, однако, что в еврейство были вовлечены буквально все и что кроме евреев на свете никого не существовало. Как сейчас, так и тогда, были неевреи. Тогда, правда, в меньшем количестве. Я имею в виду в первую очередь приверженцев народных культов или язычества.
Как я уже отметил, не было однородности и внутри самого иудаизма, где также имелись различия между категориями его последователей. Характер различий диктовался разнообразием функций древней элиты, восходящим к упомянутой дихотомии «жрецы – паства». Идеологией и культурой «заведовали» жрецы; за паствой был закреплен экономический сектор (купцы, ростовщики, менялы) и силовые структуры.
Еврейство в древности были кастой управленцев, аналогом более современного дворянства.
Отсюда сохранившаяся до настоящего времени привычка глядеть свысока на всех, не входящих в эту касту, гоев, – привычка, которую они издавна обосновывают мифической «богоизбранностью». Отсюда и поддержка со стороны военизированных структур с вытекающей из нее возможностью навязывать свою идеологию силовыми методами.
Если не принять все это как аксиому, невозможно будет понять, как иудаизм добрался до таких отдаленных от центра еврейства уголков земного шара, как Кашмир и Афганистан. И не только добрался, но и обратил в свою веру тамошних аборигенов. Маленькому, как он представлен в Библии, отовсюду гонимому народцу сделать это было бы не под силу, ибо никогда аборигены не отказывались добровольно от своих, пусть даже самых пустяковых верований. Никакие доводы не смогут убедить в том, что достижения иудеев в области миссионерства стали возможными лишь благодаря их «богоизбранности» и совершенству доктрины иудаизма. Даже самая идеальная доктрина не заменит дикарю милую его сердцу пляску вокруг костра под грохот бубнов и камлание шаманов.
Печальная судьба христианских миссионеров-одиночек – яркое тому подтверждение. Вот только несколько примеров. Согласно преданию, приведенному Э. Лависсом, был проткнут семью копьями и обезглавлен святой Адальберт, попытавшийся крестить язычников – пруссов. Это еще не самая страшная участь. Некоторым миссионерам довелось быть съеденными. Так случилось на одном из островов Вануату, расположенных в Тихом океане к востоку от Австралии. 170 лет тому назад племя туземцев убило и съело здесь преподобного Джона Уильямса и его напарника Джона Харриса. Пастырям не удалось убедить рационалистичных туземцев в преимуществах духовной пищи по сравнению с материальной.
А вот если бы они смогли предъявить им более веские аргументы, нежели Слово Божье, т. е. опереться на военную силу, результат был бы совершенно иным. Не стану приводить примеры гораздо более успешного насаждения христианских ценностей с помощью оружия. Это и так ни для кого не секрет.
Не надо сомневаться: древним еврейским миссионерам было что предъявить дикарям, кроме книжной премудрости и цветных лоскутков с бусами.
Это что касается древних евреев. Что же осталось от былого величия у их потомков? На этот вопрос я почти ответил: жреческая составляющая. Современные евреи – потомки отколовшегося от старой элиты духовенства. Чтобы обнаружить в них соответствующие качества, достаточно беглого взгляда на их историю, традиции и религиозные предписания.
Читая Талмуд, например, трудно отделаться от мысли, что это свод законов не просто для народа, а для священнического сословия. Уже прием в еврейство, гиюр, граничит с посвящением в духовенство, настолько он обставлен условностями и запретами. Даже само прошение о гиюре рассматривают не светские власти, а религиозный суд под руководством раввина – бейт-дин.
А вот еще факт.
В 1997 году в Майами, штат Флорида, состоялась Центральная конференция американских раввинов, где была принята программа их деятельности на ближайшее столетие. О том, что программа эта касается деятельности по поддержанию у «народа Израиля» именно статуса сообщества клириков, а не мирян, говорит хотя бы такой ее фрагмент: «Мы верим, что вечный союз, заключенный у горы Синай, предопределил для Ам Исраэль исключительную роль. Поэтому Мединат Исраэль, еврейское государство, отличается от остальных государств. Его долг – стремиться к достижению еврейским народом высших нравственных идеалов – стать мамлехет коаним (царством священнослужителей), гой кадош (святым народом) и ор ла гоим (светочем для других народов)».
Во всем этом виден достаточно прозрачный намек на сущность еврейства. Можно было бы сомневаться в том, что миссия, обозначенная в программе, есть подлинное отражение предназначения иудеев в этом мире. Ведь прозвучала она из уст современных последователей иудаизма, что может характеризовать ее как обыкновенный националистический панегирик самим себе или просто как демонстрацию новейших течений в иудаизме. Но нет. Определения эти (мамлехет коаним, гой кадош, ор ла гоим) достаточно давно употребляются, а значит, обозначенная ими миссия относится к числу древних традиций.
Кстати говоря, из этих определений видно, что термин «гой», употребляемый иногда в презрительном смысле, на самом деле не является оскорблением, как не является оскорблением и слово «народ», которым он переводится. В выражении «гой кадош» («святой народ») им названы сами евреи. Только здесь это не простой народ, а священники, в отличие от мирян, паствы. «Гои» – это паства, для которых еврейство должно быть «светочем».
На жреческое происхождение указывает и трепетное отношение евреев к знаниям. Евреи, пожалуй, единственный народ, в среде которых испокон веков существовала почти поголовная грамотность. Ребенка в еврейской семье начинали обучать грамоте с трех лет. Стремление к знаниям в нем буквально культивировалось. Чтобы породить привязанность к чтению, выпекали булки в форме букв и смазывали их медом. Слизывая мед, ребенок запоминал буквы. Только запомнив букву, он мог съесть булку, ее изображающую. Достигнув пяти лет, ребенок уже умел читать.
Образование было доступно для всех. Если ребенок был из бедной семьи, не способной платить за обучение в хедере (частной школе), то он мог совершенно бесплатно учиться в талмуд-торе, школе для бедных и сирот, содержавшейся на средства общины.
Учеба в хедере была не из легких. Духота, зубрежка Талмуда, плетка меламеда (учителя)… Кроме всего прочего, полагалось оттачивать эрудицию и остроту ума в диспутах, казуистических прениях.
Колоссальные нагрузки, как ни странно, не отвращали от учебы, и после хедера многие рвались поступать в иешиву – еврейский университет. Этому способствовали большая престижность такого образования и возможность стать одним из наиболее уважаемых людей в общине – раввином. Образованный юноша считался завидным женихом. Чаще всего его предпочитали даже более состоятельному, но менее образованному претенденту.
К XX веку значимость такого образования упала. Ведь оно было в основном религиозным и оставалось в стороне от набирающей обороты светской науки. Но это в данном случае не важно. Сказанное высветило очень важный факт: пиетет перед образованностью – это внутренняя сущность еврейства, если хотите, стержень его национальной идентичности.
Такими евреи предстают перед нами и сейчас. Нынешний Израиль – самая читающая страна в мире. Там на душу населения приходится больше книг, чем в любой другой стране мира (5 тысяч наименований книг в год, общим тиражом 12 миллионов экземпляров). Для сравнения: на каждый миллион жителей здесь приходится 1100 наименований книг в год, в то время как в странах Западной Европы – 353, в США – 389, в СНГ – 310, в арабских странах – 35.
Евреи у мусульман, да и у некоторых других народов, считаются «народом Книги». Причина понятна: именно о них идет речь в Библии. Но они и своими традициями оправдывают это название. Я имею в виду почтительное отношение к книгам, в первую очередь к Торе. Ее до сих пор переписывают, причем относятся к этому как к священному труду. Считается, что даже из-за одной неправильно записанной или пропущенной буквы могут возникнуть глобальные проблемы.
Не менее трепетно относятся и к другим книгам. Старые книги складывают в специальный тайник при синагоге – генизу. Когда там не остается места, их «хоронят» на специальном кладбище. Запрещается прикасаться к книге немытыми руками, оставлять ее открытой, использовать не для чтения.
Можно, конечно, все эти традиции и особенности характера объяснить «богоизбранностью», что и делают ортодоксальные евреи. Но естественнонаучное объяснение на мой взгляд предпочтительнее. Логичней предположить, что традиции эти выработались в коллективе, в котором усвоение и передача другим книжной премудрости являлись профессиональным занятием. Таким коллективом в древности могло быть только жречество, ибо только оно обладало монополией на знания в любой сфере.
Итак, в лице современных евреев мы имеем дело с потомками жрецов. Но ведь была еще паства, не слишком обремененная библейскими заповедями, но тем не менее исповедующая иудейство? Почему же ее нельзя отнести к числу предков нынешних евреев?
Как раз потому, что была не слишком обременена.
Вспомним ситуацию, в которой зародилось христианство. Именно тогда произошло расслоение древней касты с вычленением нетвердых элементов и появлением иудейства в том виде, в котором мы его знаем. Понятно, что «нетвердым элементом» могла быть только паства, т. е. часть конфессии, индифферентно настроенная к вопросам веры и больше заботящаяся о том, как снискать хлеб насущный или осуществить властные функции. Не ей, а духовенству предстояло воспротивиться переменам. Кто же еще, кроме фанатичных упрямцев-ортодоксов, мог сохранить веру отцов в эпоху гонений, когда правящая элита практически всем составом перешла в христианство?
А гонения были нешуточные.
Обычно принято начинать их историю с самого образования Израиля. Не думаю, что это правильно. Не могли евреи испытывать гонения, будучи правящей прослойкой. Правильней будет начать историю гонений с «наезда» Калигулы (убит в 41 г.), «обидевшегося» на евреев за то, что они не хотели ему поклоняться, как живому богу. Именно после этого началась череда римско-еврейских войн, закончившаяся захватом Иерусалима и разрушением Храма в 70 г. Считается, что при императоре Адриане на месте разрушенного Иерусалима в 135 г. была основана римская колония Элия Капитолина[43].
Конец ознакомительного фрагмента.