Избранные труды. Том III. Обязательственное право общее учение об обязательствах (О. С. Иоффе, 2004)

§ 1. Понятие и элементы обязательства

Понятие обязательства. К обязательствам относятся разнообразные гражданские правоотношения. Их основную массу составляют гражданско-правовые договоры: купля-продажа, поставка, подряд, комиссия, поручение, хранение, экспедиция и т. д. Недоговорные обязательства возникают из административных, в том числе плановых, актов, например предписаний компетентных органов власти о передаче предприятий, зданий и сооружений от одного госоргана другому. Особое место отводится обязательствам по возмещению вреда и по возврату неосновательно приобретенного или сбереженного имущества.

Разнообразен и характер общественных отношений, на урегулирование которых направлены обязательства. В форму обязательств облекаются и нормальные отношения между субъектами гражданского права, связанные с реализацией продукции, производством работ, оказанием услуг и т. д., и отношения, возникающие вследствие ненормальных, недозволенных действий – причинения вреда, неосновательного приобретения или сбережения имущества. Столь же широк круг возможных участников обязательственных правоотношений. Обязательства устанавливаются между…организациями, между ними и гражданами, а также между самими гражданами.

И все же, несмотря на многообразие обязательств по их характеру, целевому назначению и субъектному составу, они обладают определенной как экономической, так и юридической общностью. Это позволяет рассматривать их в качестве единого вида правоотношений, охватываемого общим понятием обязательства, и сформулировать в законе общие правила, которым подчиняются различные разновидности обязательств наряду с тем, что к каждому из них применяется ряд специальных юридических норм.

Экономическая функция обязательства состоит в опосредствовании перемещения имуществ и иных результатов труда из сферы производства в сферу обращения и через последнюю – в сферу потребления (производительного или личного). Такой характер носят, например, обязательства по поставке или купле-продаже, при помощи которых производитель реализует в сфере обращения изготовленную им продукцию, а потребитель извлекает из той же сферы предметы, необходимые ему для производственных или личных потребительских нужд. Обязательства могут также опосредствовать перемещение имущества в пределах одной только сферы обращения, как это, например, происходит в обязательственных отношениях по реализации товаров между оптовой и розничной торговой сетью. Иногда при помощи обязательств осуществляется переход имущества из производственной или потребительской сферы одного лица в производственную или потребительскую сферу другого, минуя сферу обращения. Это характерно, например, для обязательств по возмещению вреда, когда в целях его ликвидации часть имущества причинителя передается в натуральной или денежной форме потерпевшему и, следовательно, не попадая в сферу обращения, выходит из производственной или потребительской сферы одного субъекта и поступает в имущественную сферу другого.

На почве обязательственных отношений может происходить перемещение не только имущества в вещественной форме, но и иных результатов труда, также носящих имущественный характер. Например, приобретение поверенным по договору поручения прав и обязанностей для доверителя не всегда влечет передачу последнему тех или иных вещей, но порождает для него имущественные права и обязанности как результат действий, совершенных поверенным.

Таким образом, если экономическая сущность права собственности заключается в том, что оно выступает как право присвоения, то обязательственные правоотношения по своему экономическому содержанию выступают как способ перемещения уже присвоенного имущества. Целью этого перемещения может служить реализация присвоенного, и тогда обязательство возникает как результат осуществления права собственности. Но его цель может состоять в создании предпосылок для нового акта присвоения, и тогда обязательство явится основанием возникновения права собственности. На практике достижение обеих указанных целей чаще всего обеспечивается одним и тем же актом. Так, для отчуждателя купля-продажа есть средство реализации продукта, а для приобретателя – предпосылка его присвоения.

Двуединое действие купли-продажи обусловлено тем, что право собственности и обязательственные права не только отличаются друг от друга, но и тесно друг с другом связаны. Это предопределено природой экономических отношений, обслуживаемых правом собственности, с одной стороны, и обязательственным правом – с другой. Тем же источником порождены и юридические особенности обязательств как специфического вида гражданских правоотношений.

Во-первых, обязательства опосредствуют процесс перемещения имущества или иных результатов труда, также носящих имущественный характер. Они всегда выступают поэтому как имущественные гражданские правоотношения. Отмеченный признак отграничивает обязательства от личных неимущественных гражданских правоотношений. Но он не выявляет специфики обязательств по сравнению с другими гражданско-правовыми имущественными отношениями.

Во-вторых, поскольку обязательства опосредствуют процесс перемещения имущества, которое может быть передано лишь строго определенным, а не вообще всем третьим лицам, они всегда устанавливаются с каким-либо конкретным субъектом и, следовательно, носят относительный характер. Этим обязательства отличаются от гражданских абсолютных имущественных правоотношений, в частности от правоотношений собственности. Но такое разграничение опирается только на субъектный состав, не затрагивая особенностей ни содержания, ни объекта тех же правоотношений.

В-третьих, если юридическим объектом права собственности является пассивное поведение обязанных лиц, то в обязательствах, опосредствующих перемещение имущества, они призваны к определенным активным положительным действиям. Лишь изредка на участника обязательства возлагается выполнение пассивной функции. Так, собственник имущества, сданного внаем, не должен препятствовать его нормальному использованию нанимателем. Но в отличие от правоотношений собственности пассивная функция никогда не исчерпывает юридического объекта обязательства, а обычно выступает в качестве результата или дополнения к положительным действиям его субъектов. Так, обязанность наймодателя не мешать нанимателю пользоваться имуществом есть следствие уже ранее совершенного им положительного действия по передаче имущества в пользование. В этом и заключается специфика обязательств с точки зрения их юридического объекта.

В-четвертых, если в юридическом содержании правоотношений собственности на первый план выступает возможность совершения определенных действий самим собственником, то решающее значение для юридического содержания обязательств имеет предоставленная управомоченному возможность требовать определенного поведения от обязанного лица. Именно поэтому в обязательственных правоотношениях субъективное право именуется правом требования, а обязанность – долгом; управомоченный – кредитором, а обязанный – должником. Поскольку эти термины отражают специфику юридического содержания обязательственного правоотношения, они должны быть также учтены при формулировании общего понятия обязательства.

Обязательство есть закрепленное гражданским законом общественное отношение по перемещению имущества и иных результатов труда, в силу которого одно лицо (кредитор) вправе требовать от другого лица (должника) совершения определенных действий и обусловленного этим воздержания от совершения определенных других действий.

Приведенное теоретическое определение опирается на соответствующую легальную формулу. Она гласит: «В силу обязательства одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие, как-то: передать имущество, выполнить работу, уплатить деньги и т. п. либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности» (ч. 1 ст. 158 ГК[30]).

Определяя понятие обязательства, многие авторы считают возможным ограничиться той формулировкой, которая содержится в самом законе. Так было в период действия прежних гражданских кодексов[31]. То же самое наблюдается и сейчас, после проведения новой кодификации… гражданского законодательства: формула ст. 158 ГК в одних работах воспроизводится буквально[32], а в других – лишь с некоторыми словесными изменениями[33].

Между тем формулы закона нередко сами нуждаются в совершенствовании. Так, ст. 107 ГК 1922 года, определявшая понятие обязательства, акцентировала внимание только на правах кредитора, а прямое упоминание об обязанностях должника в ней вовсе отсутствовало. Впервые оно появилось лишь в ст. 33 Основ и было воспроизведено в новых ГК всех союзных республик. И если бы в то время теория ограничилась простым следованием буквальному тексту закона, она не смогла бы выполнить важной роли, отводимой ей в совершенствовании… законодательства.

Нельзя, как это делают отдельные авторы, и прибегать лишь к некоторым словесным отступлениям от текста закона. Например, понятия «кредитор» и «должник», как уже отмечалось, весьма характерны для самой сущности обязательств, и потому они обоснованно включались в соответствующее определение как прежними, так и ныне действующими гражданскими кодексами. Но в теоретических работах речь идет зачастую не о кредиторе и должнике, а вообще о лицах или субъектах правоотношения[34], и вследствие этого оказывается утраченным существенный признак, как раз и позволяющий выделить обязательства из числа других гражданских правоотношений.

Отдельные приемы, используемые для легальных определений, при разработке научных понятий вообще неприемлемы. В частности, для обеспечения общедоступности законодательного текста в ст. 158 ГК включен примерный перечень тех действий должника, на которые вправе притязать кредитор (передать имущество, выполнить работу, уплатить деньги). Но поскольку научное понятие должно отражать определяемые явления в наиболее общих признаках, самая его природа не допускает использования как примерного, так и исчерпывающего перечня. Кроме того, если в законе можно говорить, что кредитор вправе требовать от должника либо совершения действия, либо воздержания от него, то подобная альтернатива, воплощенная в научном понятии, страдала бы известной неточностью. В реальной жизни не существует обязательств, обращенных лишь к пассивному поведению должника. Должник всегда обязывается либо только к активным действиям, либо также к воздержанию от определенных действий, но непременно сопутствующих активной деятельности должника, а не заменяющих ее.

Любое правовое явление обладает как юридическим, так и материальным содержанием. Признаки, характеризующие его юридическое содержание, закрепляются в законе. Теория же обязана наряду с юридическими признаками выявить определяющие данное явление материальные факторы, которые цементируют его глубинное содержание и служат объективной основой его правового конструирования. Такой основой для обязательственных правоотношений является экономический процессе перемещения имущества и иных результатов труда, также носящих имущественный характер. По понятным причинам эта сторона дела не освещается и не может быть освещена в законе. Но ее не должно игнорировать научное понятие обязательства, рискующее в противном случае превратиться из практически действенной теоретической категории в оторванную от реальности бесплодную абстракцию.

По этим причинам и необходимо отразить в определении понятия обязательства такое сочетание юридических и материальных признаков, которое присуще самим обязательственным отношениям в их законодательном нормировании и реальном осуществлении.

Вступая в обязательство, его участники ставят перед собой определенные цели – общие и непосредственные. Общие цели обязательств ничем не отличаются от общих целей правоотношений собственности или других гражданских правоотношений в социалистическом обществе. Все… гражданские правоотношения, как и самое… гражданское законодательство, подчинены решению задач строительства коммунизма (см. Преамбулу к Основам и ГК).

Но наряду с этим отдельные виды социалистических гражданских правоотношений, в том числе и отдельные разновидности обязательств, устанавливаются для достижения определенных непосредственных целей.

Во-первых, обязательства устанавливаются для того, чтобы обеспечить выполнение заданий народнохозяйственного плана. Этой цели подчинены обязательства, обеими сторонами которых являются социалистические организации. Ее достижению служат также обязательства, устанавливаемые… организациями с гражданами. Но в этом случае непосредственное значение приобретает и другая цель обязательства – удовлетворение личных потребностей гражданина.

Во-вторых, обязательства могут быть направлены на удовлетворение индивидуальных материальных и культурных потребностей. Такие обязательства устанавливаются между гражданами. Но наиболее широко они распространены в отношениях между гражданами, с одной стороны, и… организациями (торговыми, хозяйственными, культурными и т. д.) – с другой.

В-третьих, некоторые обязательства служат обеспечению оплаты труда, а также распределению между гражданами уже полученных ими трудовых доходов. Примером обязательств первой группы являются отношения по выплате вознаграждения авторам и изобретателям, а ко второй группе относятся алиментные обязательства. Однако и те, и другие отношения выходят за пределы обязательственного права в собственном значении этого слова и включаются соответственно в сферу авторского, изобретательского и семейного права.

В-четвертых, особое положение занимают обязательства, цель которых заключается в обеспечении охраны социалистической и личной собственности, имущественных прав организаций и граждан. Эта задача выполняется обязательствами, возникающими вследствие причинения вреда, спасания социалистического имущества, неосновательного приобретения или сбережения имущества.

Указанные цели, разумеется, не изолированы друг от друга. Совершенно очевидно, например, что выполнение плановых заданий… организациями оказывает определяющее влияние на степень удовлетворения потребностей граждан и на размеры их трудовых доходов, а охрана социалистической и личной собственности существенна для нормального развития как плановых, так и неплановых отношений. Но, постоянно имея это в виду, можно все же выделить для различных групп обязательств в качестве их непосредственных целей выполнение заданий народнохозяйственного плана, удовлетворение материальных и культурных потребностей граждан, распределение трудовых доходов или обеспечение охраны отношений социалистической и личной собственности[35].

В капиталистическом обществе основное назначение обязательств определяется тем, что они выступают в качестве юридического средства реализации произведенной рабочими и присвоенной капиталистами прибавочной стоимости, а также правового способа извлечения из оборота элементов, необходимых для повторения производственных циклов, каждый из которых служит источником новых прибылей. Тем самым буржуазное обязательственное право в такой же мере подчиняется целям капиталистической эксплуатации, как право собственности, как вообще все институты и отрасли буржуазного законодательства. Именно поэтому буржуазная юриспруденция всегда стремилась в своих теоретических построениях представить обязательства капиталистического общества в классово обезличенном виде, как бы это ни противоречило реальной действительности. На различных этапах развития капитализма указанные устремления проявлялись по-разному.

В XIX в., например, выдвигается теория, согласно которой не только правоотношения собственности, но и обязательственные правоотношения представляют собой не общественные отношения людей, а отношения человека к вещи, отношения между субъектом и имуществом. Так, французский юрист Годэмэ писал: «Единственное отличие (обязательственного права. – О. И.) от вещного права состоит в том, что оно обременяет не в отдельности определенную вещь, а все имущество в целом»[36]. Но если обязательство есть отношение человека к вещи, то из этого следует, что не только извлечение капиталистической прибыли, но даже ее реализация лишена каких-либо общественных качеств. В результате фетишизация капиталистического способа производства при помощи соответствующих конструкций права собственности еще более усиливается благодаря использованию концепций, овеществляющих обязательственные правоотношения.

В XX в. та же цель извращения подлинной направленности обязательственного права при капитализме достигается противоположным способом – распространением на обязательства социально-демагогических концепций, первоначально приуроченных к праву капиталистической собственности. Так, немецкий юрист Гедеманн утверждал, что «обязательственное право есть право оборота, которое связывает людей друг с другом. Оно особенно указывает нам на значимость людей как социальных существ, связанных в обороте с другими лицами»[37]. Объявив обязательственное право, как и право собственности, «социальной функцией», Гедеманн спрашивает: «Должно ли обязательственное право здесь (в обороте. – О. И.) предоставить вещи своему собственному ходу или оно должно осуществлять регулятивное вмешательство и тем самым внести в оборот более высокую нравственную ноту?» И отвечает: «Решение должно быть, безусловно, принято в последнем смысле. Можно лишь спорить о степени вмешательства»[38]. Характерно, что социально-демагогические установки Гедеманна и ныне не сходят со страниц цивилистической литературы ФРГ. Имея в виду обязательственное, прежде всего договорное, право, западногерманский юрист Ларенц пишет, что как раз «здесь на передний план выступают социальные задачи частного права: установить условия и дать правила, которые содействуют здоровому уравновешению общественных сил и групповых интересов, а также учитывают потребности, испытываемые слабейшим в социальном отношении»[39].

В системе норм современного буржуазного законодательства нормы обязательственного права являются одним из сильнейших средств упрочения позиций капиталистических монополий. Как признают даже некоторые официальные политики капиталистических стран, основное назначение договора в буржуазном обществе – служить средством подчинения рынка, захвата сфер влияния и вытеснения конкурирующих производителей[40].

Для этого используется прежде всего самая структура договорных связей, применяемая в капиталистических странах. Так, при распространенной в США системе государственных заказов основными контрагентами в отношениях с государством являются монополии, которые могут привлечь для выполнения таких договоров мелких предпринимателей, вынужденных соглашаться на любые предлагаемые им условия[41]. Тем же целям, далее, подчинен порядок заключения договоров на монопольном рынке. Так, при системе «продиктованных договоров», содержание которых выражено в заранее заготовленных формулярах, лицо, вступающее в обязательство с монополией, может заключить договор лишь на условиях, определенных в формуляре, т. е. продиктованных экономически сильнейшей стороной[42]. На это направлена, наконец, и система ответственности за неисполнение заключенного договора. Так, принятый в 1941 году в Англии Liabilities act установил, что если должник по денежному обязательству не в состоянии погасить долг, то при посредстве специального должностного лица (adjustment officer) с кредитором заключается соглашение о замене денежного долга выплатой ренты[43]. В результате зависимость должника от кредитора из кратковременной превращается в постоянную.

Эти и другие аналогичные явления вынуждают современную буржуазную цивилистику к отказу от трактовки договора как свободного индивидуального акта, основанного на автономии сторон. Одни говорят, что индивидуалистическое понимание договора, гармонировавшее с экономическими условиями начала XIX в., противоречит новой организации общества, и в этом, по их мнению, «состоит один из аспектов социализации гражданского права»[44], которое обязано считаться с тем, что «вследствие постоянного прогрессирующего технического развития осуществляется… переход от индивидуального изготовления к массовому производству материальных благ, имеющих для хозяйственной жизни определяющее значение»[45]. Другие, не исключая применения в известных пределах договоров обычного типа, отмечают вместе с тем, что ныне, когда достигнутый высокий уровень производства не может довольствоваться активностью отдельных лиц и требует усилий многих людей или даже всего общества, ключевые позиции начинают занимать государственные контракты, «коллективные», «предписанные», «направляемые» и т. п. договоры[46]. Третьи либо вовсе отвергают волевую природу договора, либо ограничивают ее такими рамками, которые по сути дела не оставляют места для свободы воли. С их точки зрения, воля сторон если и имеет значение, то лишь для решения вопроса о том, нужно ли заключать договор, но не для формирования его содержания[47], и диспозитивные нормы сохраняются не для обеспечения контрагентам свободы выбора договорных условий, а всего лишь как способ санкционирования стандартизированных пунктов массового договора[48].

Очевидно, однако, что ни откровенные признания, к которым буржуазные цивилисты иногда прибегают, ни тем более их стремление извратить сущность капиталистических обязательств ни в какой мере не меняют экономической и классовой направленности норм буржуазного обязательственного права, стоящих на службе монополистического капитала и используемых в целях обеспечения и охраны его хищнических интересов.

Элементы обязательства. Обязательству присущи те же элементы, что и любому гражданскому правоотношению. Они обладают, однако, определенными особенностями, отражающими специфику самих обязательств.

Субъектами обязательства, как и всякого иного гражданского правоотношения, могут быть и граждане, и юридические лица. Но в отличие от других правоотношений управомоченный участник обязательства именуется кредитором, а обязанный – должником, причем, как уже говорилось, эти наименования выражают определенную их юридическую позицию именно как субъектов обязательственных правоотношений.

В некоторых обязательствах один из их участников становится только кредитором, а другой – только должником. Например, в обязательстве по возмещению вреда функцию кредитора выполняет потерпевший, а функцию должника – лицо, причинившее вред.

Однако в подавляющем большинстве обязательственных правоотношений каждый из их участников выступает одновременно и в качестве кредитора, и в качестве должника. Возьмем, например, обязательство, возникающее из ведения чужих дел без поручения. Тот, кто вел чужие дела, имеет право на возмещение произведенных расходов, но обязан передать все выгоды заинтересованному лицу, которое, в свою очередь, имеет право на их получение, но обязано компенсировать все произведенные в его интересах расходы. Аналогичный характер носят обязательства, возникающие из договоров купли-продажи, имущественного найма, подряда и т. п. В таких обязательствах важно установить, в отношении какого именно объекта данное лицо следует считать кредитором или должником. Это необходимо потому, что в законе содержится ряд правил, относящихся к должникам либо распространяющихся на кредиторов, и, чтобы не ошибиться при их применении, нужно предварительно выяснить, в каком качестве относительно рассматриваемого объекта участник обязательства выступает. Например, ст. 225 ГК определяет последствия просрочки должника, а ст. 227 ГК предусматривает уже последствия просрочки кредитора. В таком договоре, как поставка, каждая из приведенных норм может быть применена и к поставщику, и к покупателю в зависимости от того, кто из них и в отношении какого именно объекта допустил просрочку.

Юридическим объектом обязательства, как и всякого иного гражданского правоотношения, признается определенное поведение обязанного лица. Но в отличие от многих других правоотношений на первый план здесь выступают положительные действия, а чисто негативное поведение (воздержание от совершения каких-либо действии) может явиться лишь дополнением или следствием выполняемой должником активной функции. Кроме того, если оба участника обязательства выступают в качестве кредиторов и должников одновременно, налицо два юридических объекта – действия каждого участника, совершаемые им при выполнении функции должника.

Что касается материального объекта, то в ряде обязательств он вообще отсутствует. Его нет, например, в некоторых договорных обязательствах по выполнению работ и оказанию услуг. Иногда, при наличии двух юридических объектов, в обязательстве имеется только один материальный объект. Так, единственный материальный объект безвозмездного договора хранения воплощается в имуществе, сданном на хранение, но клиент имеет право на сохранение имущества хранителем, а последний – на своевременное получение имущества клиентом. Помимо этого, встречаются обязательства, в которых двум юридическим объектам соответствует такое же количество материальных объектов. Так, в договоре купли-продажи действия продавца по передаче имущества и действия покупателя по уплате денег будут юридическим, а самое имущество и уплачиваемые деньги – материальным объектом правоотношения.

Юридическое содержание обязательства, как и всякого иного гражданского правоотношения, образуют правомочия и обязанности его субъектов. Но в отличие от других правоотношений, правомочие здесь облекается в форму права требования, а обязанность – в форму долга. С точки зрения материального содержания обязательство представляет собой имущественное отношение. В литературе предпринимались попытки доказать возможность установления обязательственного правоотношения неимущественного характера. В качестве примера приводилось заключение с адвокатом соглашения о бесплатной защите в судебном процессе с условием взыскания с него при неисполнении им принятой на себя обязанности либо заранее определенной неустойки, либо возмещения вызванных этим убытков[49]. Но, не говоря уже о нежизненности подобных правоотношений[50], их юридическая сила, а значит, само существование всецело зависят от имущественного обеспечения (в форме неустойки или возможности взыскания причиненных убытков). Если бы его не было, не образовалось бы имущественное отношение и потому не возникло бы обязательство.

Среди элементов обязательства особое место занимает санкция. Термин «санкция» многозначен. В качестве структурного подразделения юридической нормы санкция определяет общие последствия, которые могут наступить, если норма будет кем-либо нарушена. В качестве элемента обязательства она должна основываться на юридической норме и соответствовать ей, воплощаясь уже в конкретных мерах, применяемых к нарушителю обязательства. Меры, охраняющие всякое обязательство, состоят в том, что, если должник не выполняет своей обязанности добровольно, кредитор вправе добиваться ее исполнения в принудительном порядке. Охрана обязательства может опираться и на другие меры принуждения.

Принудительные меры, охраняющие обязательство на случай его нарушения, называются санкцией в обязательстве.

Хотя определенные принудительные меры охраняют от возможных нарушений любые гражданские правоотношения, санкция в качестве особого элемента специально выделяется только в обязательственных правоотношениях. И это вполне объяснимо. Обязательство сопряжено не только с обязанностью соблюдать право другого лица, а с долгом, исполняемым при помощи активных, положительных действий. Чтобы побудить к таким действиям, если обязанный не совершает их добровольно, нужно иметь возможность в необходимых случаях прибегнуть к мерам, которые не только устраняют последствия уже допущенного нарушения, но одновременно понуждают к исполнению самого обязательства. Обусловленная этим специфика принудительных мер, охраняющих обязательственные правоотношения, и отражена в присвоенном им специальном наименовании санкции в обязательстве. И подобно тому, как «право есть ничто без аппарата, способного принуждать к соблюдению норм права»[51], так и обязательство утрачивает силу, перестает быть обязательством, лишь только оно лишается обеспечивающей его санкции.

Непосредственным способом приведения в действие санкции, обеспечивающей исполнение обязательства, является гражданский иск. Но с истечением давности право на иск погашается, а значит, в тот же самый момент обязательство утрачивает свойственную ему санкцию. Поскольку же без санкции обязательство существовать не может, надлежит прийти к выводу, что оно прекращается фактом истечения исковой давности. Правда, не всегда дело ограничивается одним лишь прекращением обязательства. Так, если в отношениях между… организациями хотя бы одна из сторон – госорган, то в соответствии с Положением о бухгалтерских отчетах и балансах государственных, кооперативных (кроме колхозов) и общественных предприятий и организаций взамен прекратившегося в связи с истечением давности обязательства возникает обязанность должника внести задолженность в доход государственного бюджета. Если же на данное отношение распространяются правила ст. 89 ГК, то в случае добровольного исполнения обязанности должником по истечении срока исковой давности обязательство рассматривается как не прекращавшееся. Но какие бы новые правовые явления ни влек за собой факт истечения давности и какие бы прежние юридические последствия ни сохранялись после его наступления, раз давность истекла, значит, данное обязательство утратило санкцию, а это равносильно его прекращению.

§ 2. Основания возникновения и система обязательств

Основания возникновения обязательств. Подробно всем другим гражданским правоотношениям, обязательства возникают при наступлении определенных юридических фактов. Эти факты или известные их совокупности и именуются основаниями возникновения обязательств.

В ч. 2 ст. 158 ГК специально упомянуто лишь такое важнейшее основание возникновения обязательств, каким является договор. Что же касается всех иных возможных оснований, то они определены с помощью отсылочного принципа: ч. 2 ст. 158 ГК отсылает к ст. 4 ГК, в которой перечисляются основания возникновения только обязательственных, но всех вообще гражданских правоотношений. Ознакомление с перечнем ст. 4 ГК показывает, что правообразующая роль предусмотренных им юридических фактов в отношении различных обязательств неодинакова. Некоторые из них (например, причинение вреда) сами непосредственно порождают обязательства, тогда как другие (например, создание литературного произведения) приводят к возникновению обязательств лишь в сочетании с иными юридическими фактами (в приведенном примере – при использовании другими лицами созданного кем-либо произведения).

Ограничиваясь теми указанными в ст. 4, 158 ГК юридическими фактами, которые имеют для обязательств непосредственное правообразующее значение, следует различать такие основания, как: а) административные акты, включая акты планирования; б) сделки, включая договоры; в) причинение вреда и неосновательное приобретение или сбережение имущества; г) другие предусмотренные законом действия (например, по спасанию социалистического имущества).

Обязательства, возникающие непосредственно из административных актов, в том числе актов планирования, характеризуются тем, что соответствующий акт определяет как субъектов обязательства, так и условия его исполнения. При этом никаких других юридических оснований, кроме планово-административного акта, для возникновения такого обязательства не требуется…

Типичным примером могли бы служить обязательства по поставке продукции для экспорта… Ежегодно утверждаемые контингенты товаров, которые предназначаются для экспортной поставки, разверстываются по министерствам-поставщикам и их предприятиям, а также Всесоюзным экспортным объединениям, выступающим в качестве покупателей этих товаров и реализующим их на внешнеторговом рынке. В пределах выделенных им контингентов экспортные объединения направляют организациям-поставщикам нарядызаказы, в соответствии с которыми эти организации выполняют обязательства по поставке продукции для экспорта.

Число обязательств, непосредственно возникающих из административных актов, включая акты планирования, весьма незначительно. В отношениях между гражданами или с их участием обязательства в таком порядке вообще не устанавливаются. Что же касается отношений между… организациями, то, помимо обязательств по поставке товаров для экспорта, здесь можно назвать, например, обязательства по передаче предприятий, зданий и сооружений одним госорганом другому или по сдаче излишков материалов и оборудования, затребованных для реализации сбытовыми органами данного ведомства.

Сравнительная малочисленность обязательств подобного рода обусловлена тем, что планово-административные акты, как правило, не могут учесть и предусмотреть всех деталей, существенных для надлежащего исполнения обязательств. Административное, в частности плановое, основание обязательства обычно становится действенным и эффективным, лишь когда оно конкретизируется и уточняется при помощи договора. Поэтому практика бездоговорных хозяйственных связей между социалистическими организациями не только не встречает поддержки, но и неоднократно осуждалась как порочная и в принципе неприемлемая… Основным документом, опосредствующим хозяйственные отношения, признается договор, а выполнение обязательства непосредственно в силу плановых предписаний без заключения договора допустимо лишь в особых, специально предусмотренных законом случаях.

Решающая роль в… гражданском обороте принадлежит обязательствам, возникающим из административных (плановых) актов и заключенных на их основе договоров. В известном объеме такие обязательства могут устанавливаться и в отношениях между гражданами и… организациями. Например, жилищные правоотношения возникают на основе ордера, который выдается по решению исполкома местного Совета, и заключаемого в соответствии с ордером договора жилищного найма. Однако основная сфера применения таких обязательств – хозяйственные отношения между… организациями.

При этом акт планирования намечает важнейшие контуры будущего обязательственного правоотношения. Он определяет субъектов обязательства, предмет, количественные показатели т. п. Конкретизация и детализация условий, сформулированных в плановом акте, а также выработка новых условий, прямо им не предусмотренных, но способствующих его успешному выполнению, производятся в заключаемом договоре.

Договор не должен противоречить плановому основанию его заключения, так как это повлекло бы признание договора недействительным в полном объеме или в соответствующей части… Однако пределы соответствия договора акту планирования очерчиваются по-разному для хозяйственных обязательств различных видов. В то время, например, как общие задания плана капиталовложений не могут быть изменены в договоре подряда на капитальное строительство, при поставке продукции, распределяемой в плановом порядке, стороны не вправе лишь превысить плановые общеколичественные показатели, но им не возбраняется уменьшить эти показатели, изменить ассортимент, сроки поставки и т. п. Если же отступления от планового задания запрещены, но при его разработке были допущены ошибки или неточности, выявлению и постановке перед компетентными органами вопроса об их устранении содействуют обязательность и самая процедура заключения договора. Будучи подчиненным плановому акту, договор вместе с тем используется как орудие планирования: при составлении плана учитывается объем потребностей, выявленный благодаря предварительным контактам между будущими договорными контрагентами или уже заключенным договорам, а в некоторых случаях достигнутое участниками договора соглашение обязывает к корректировке утвержденного плана.

Охарактеризованная система установления обязательственных отношений между… организациями полностью соответствует началам демократического централизма, лежащим в основе управления социалистическим хозяйством. Планирование обязательств обеспечивает единство руководства народным хозяйством нашей страны. Оно предупреждает различные местнические тенденции, направляя хозяйственную деятельность на выполнение государственных планов, которые разрабатываются в соответствии с законом планомерного развития экономики при социализме. Договоры способствуют развертыванию местной инициативы. Они позволяют учесть специфические условия работы… хозяйственных организаций, их конкретные запросы и возможности, содействуя также предотвращению отрицательных последствий, которые могли бы быть вызваны ошибками в планировании. Поэтому договор и рассматривается как лучшее средство осуществления принципов планирования и начал хозяйственного расчета.

Обязательства, возникающие из сделок, в том числе договоров, могут иметь своим основанием как односторонние, так двух– ли многосторонние сделки. Например, из такой односторонней сделки, как публичное обещание награды, возникает обязательство уплатить вознаграждение лицу, совершившему действия, за которые награда была обещана; договор имущественного найма (двусторонняя сделка) порождает обязательство по передаче имущества в пользование и уплате наемной платы; договор трех и более лиц о совместной деятельности (многосторонняя сделка) обязывает к ее осуществлению и дает право притязать на аналогичные действия всех других контрагентов.

При выделении сделок, а особенно договоров в качестве самостоятельного основания возникновения обязательств, имеют в виду те из них, которые не опираются на административные, в том числе плановые, акты. Так совершаются, например, договоры с колхозниками на колхозных рынках или различные иные бытовые сделки граждан – заем, хранение, аренда дачных помещений и т. п. Такой же характер носят и договоры при покупке населением товаров в государственной и кооперативной торговой сети. Не исключены также случаи заключения не основанных на плановом акте договоров между социалистическими организациями, например по приобретению канцелярских принадлежностей и других мелких предметов повседневного спроса.

Было бы неправильно полагать, что перечисленные договоры вообще не испытывают какого-либо планового воздействия. Оно существует и проявляется то с меньшей, то с большей интенсивностью. Так, в отношениях между гражданами косвенное влияние принципа планирования сказывается, например, в том, что цены, определяемые гражданами, колеблются вокруг существующих на те же товары в государственной или кооперативной торговой сети плановых цен. В отношениях между гражданами и торгующими организациями договоры носят неплановый характер только для граждан, будучи для торгующих организаций средством выполнения плана товарооборота. Когда же не основанные на плановых актах договоры заключают организации, то каждая из них сообразуется со своим планом производства или товарооборота.

Однако, какое бы воздействие принцип планирования ни оказывал на отношения такого рода, план не выполняет здесь функции юридического основания заключаемых договоров. Поэтому и говорят, что в таких случаях обязательства возникают из сделок, в том числе договоров, не основанных на планово-административных актах.

Обязательства, возникающие из причинения вреда и из неосновательного приобретения или сбережения имущества, существенно отличаются от всех ранее рассмотренных обязательств. Основанием возникновения всех других обязательств служат акты, носящие правомерный и дозволенный характер. Обязательства же данной группы возникают вследствие неправомерных действий (например, причинение вреда) или отражают определенное объективно неправомерное состояние (например, неосновательное приобретение имущества, хотя бы и не в результате неправомерного поведения).

Но несмотря на неправомерность действий или ситуации, приводящих к возникновению обязательств из причинения вреда и из неосновательного приобретения или сбережения имущества, сами эти обязательства служат правомерной цели – охране социалистической и личной собственности, охране имущественных прав социалистических организаций и советских граждан. По сути дела они представляют собой не что иное, как санкцию, применяемую к лицу, нарушившему охраняемые законом социалистические общественные отношения, и способ восстановления этих отношений, даже когда неправомерные действия никем не совершались. Но это отнюдь не лишает обязательства данного рода самостоятельного значения. Когда, например, неправомерно уничтожается чье-либо имущество и в связи с этим возникает обязательство по возмещению причиненного вреда, его нельзя считать простым дополнением другого правоотношения – правоотношения собственности. Право собственности вследствие уничтожения имущества прекращается, а на его месте возникает новое правоотношение, в силу которого у бывшего собственника появляется право на возмещение причиненного ему вреда. Поэтому такие обязательства можно рассматривать как своеобразный результат преобразования других правоотношений, но они не являются дополнением последних и носят вполне самостоятельный характер.

Перечень оснований возникновения обязательств, предусмотренный ст. 4, 158 ГК, не является исчерпывающим. Об этом свидетельствуют по крайней мере две оговорки, содержащиеся в ст. 4 ГК.

Во-первых, вслед за перечислением определенных действий говорится и о других действиях граждан и организаций. При этом имеются в виду действия, не только не предусмотренные, но даже и предусмотренные законом, однако специально в ст. 4 ГК как гражданско-правовой норме общего значения не упоминаемые. Таковы, например, действия по спасанию социалистического имущества… которые при наличии соответствующих условий обязывают социалистические организации возместить вред, понесенный спасателем.

Во-вторых, применительно к сделкам специально оговаривается, что дозволено совершение и таких сделок, которые хотя и не предусмотрены законом, но не противоречат общим началам и смыслу гражданского законодательства. Включение этой оговорки вызвано причинами, которые выясняются в связи с вопросом о применении аналогии в гражданском праве[52]. Сейчас же важно подчеркнуть, что, поскольку советский гражданский закон не ограничивает круг допускаемых им обязательств исчерпывающим перечнем, должны привлечь к себе внимание и такие обязательства, которые не предусмотрены ГК той или иной союзной республики, но широко распространены на практике. Это существенно не только для изучения отдельных видов обязательств, но и для сведения их в единую общую систему.

Система обязательств. Для удобства изучения, а также для правильного расположения соответствующего нормативного материала встречающиеся в обороте обязательства подвергаются систематизации, т. е. разбивке на более или менее укрупненные группы.

Обязательственные правоотношения могут быть систематизированы по самым разнообразным классификационным основаниям.

Например, вполне осуществима их группировка по чисто экономическому принципу, с учетом хозяйственной сферы, в которой они находят применение. Тогда в одну группу вошли бы обязательства, обслуживающие промышленность, вторую группу составили бы обязательства, используемые в сельском хозяйстве, к третьей группе пришлось бы отнести обязательства, возникающие в сфере торговли, и т. д. Но при такой систематизации надлежащее их изучение оказалось бы невозможным вследствие того, что обязательства единого вида фигурировали бы в этом случае одновременно под несколькими или даже сразу под всеми классификационными рубриками. Так, обязательства по поставке применяются и в промышленности, и в торговле, и в сельском хозяйстве. Ясно, что оптимальных условий для изучения обязательств такая систематика не обеспечивает.

Можно было бы воспользоваться другим классификационным критерием, распределив обязательства по группам на основе одних и тех же юридических признаков, свойственных их отдельным видам. Тогда в одну группу вошли бы обязательства по передаче имущества в собственность, в другую – по передаче имущества в пользование и т. д. Но и при этой систематизации поставленная цель не была бы достигнута, так как она повлекла бы объединение разнородных и разобщение однородных обязательственных правоотношений. Поскольку и купля-продажа, и дарение направлены на передачу имущества в собственность, их пришлось бы объединить в одну группу, хотя это существенно различные договоры, а, например, поставку в отношениях между госорганами, поскольку она не связана с переходом права собственности, следовало бы расположить под иной классификационной рубрикой, нежели поставку, влекущую переход права собственности от одного лица к другому (скажем, от государства к кооперативной организации). Поэтому и такую систематизацию нельзя признать приемлемой.

Система обязательств, полностью соответствующая задаче их надлежащего изучения, может быть построена лишь на основе использования комбинированного классификационного критерия, соединяющего экономические и соответствующие юридические признаки[53]. С этой точки зрения обязательства, предусмотренные действующим законодательством, распределяются по следующим группам:

1) обязательства по возмездной реализации имущества (купля-продажа, поставка, государственная закупка сельскохозяйственной продукции, мена, пожизненное содержание);

2) обязательства по возмездной передаче имущества в пользование (имущественный наем, наем жилого помещения);

3) обязательства по безвозмездной передаче имущества в собственность или в пользование (дарение, ссуда);

4) обязательства по производству работ (подряд, подряд на капитальное строительство);

5) обязательства по оказанию услуг (поручение, комиссия, хранение, экспедиция);

6) обязательства по перевозкам (железнодорожная, морская, речная, воздушная, автомобильная перевозка, буксировка морская и речная);

7) обязательства по кредиту и расчетам (заем, банковское кредитование, расчетный и текущий счета, расчетные правоотношения, чек, вексель);

8) обязательства по страхованию (имущественное страхование, личное страхование);

9) обязательства по совместной деятельности (совместная деятельность граждан, совместная деятельность социалистических организаций);

10) обязательства, возникающие из односторонних правомерных действий (публичное обещание награды, ведение чужих дел без поручения);

11) охранительные обязательства (обязательства, возникающие вследствие причинения вреда, спасания социалистического имущества, неосновательного приобретения или сбережения имущества).

Каждая из перечисленных групп обязательств обладает специфическими признаками, а каждое обязательство в отдельности обеспечивается особым юридическим нормированием. Наряду с этим всем обязательственным правоотношениям свойственны некоторые общие моменты, касающиеся оснований возникновения и действия обязательств.

Основания возникновения обязательств, как уже было показано, весьма разнообразны. Но если в приведенной системе обязательств лишь те из них, которые включены в 10–11-ю группы, носят недоговорный характер, то все или почти все обязательства 1–9-й групп опираются на договор как на порождающий их единственный юридический факт или один из таких юридических фактов. Понятно поэтому, что вслед за общей характеристикой различных оснований возникновения обязательств должен быть подвергнут специальному анализу договор как важнейшее из них.

Действие всех без исключения обязательств проявляется в том, что они должны быть исполнены с установлением определенной ответственности за их нарушение и с применением в необходимых случаях особых мер по обеспечению их исполнения. Однажды возникнув, обязательство рано или поздно прекращается, происходит ли это вследствие его исполнения, выявившейся невозможности исполнения или по каким-либо иным причинам.

Ввиду того что перечисленные моменты имеют для обязательственного права общее значение, связанный с ними теоретический, нормативный и практический материал предпосылается характеристике отдельных групп и видов обязательств.

§ 1. Содержание и виды договоров

Понятие и содержание договора. Под договором понимают соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских правоотношений. Понятие договора отличается от более широкого понятия гражданско-правовой сделки: договор – это не всякая, а лишь такая сделка, которая совершается совпадающими волеизъявлениями двух или нескольких сторон (двух– или многосторонняя сделка). Вместе с тем понятие договора не следует смешивать с понятием обязательства. Обязательства могут возникать не только из договоров, но и из планово-административных актов, односторонних сделок, неправомерных действий и т. д., т. е. носить как договорный, так и недоговорный характер. Договорным же признается лишь такое обязательство, которое возникает на основе соглашения его участников.

Нужно также учитывать, что термин «договор» не всегда употребляется в одном и том же значении этого слова. Помимо того, что так именуется соглашение сторон, иногда под договором понимают само обязательство, возникающее из такого соглашения, а в некоторых случаях этот термин обозначает документ, фиксирующий факт возникновения обязательства по воле его участников. Разумеется, для всестороннего ознакомления с сущностью договора он должен быть изучен и как юридический факт, и как правоотношение, и как форма, используемая при его заключении. Но к форме договоров относятся общие правила о форме гражданско-правовых сделок. Содержание «правоотношений, порождаемых договором, зависит от особенностей конкретных договорных типов и рассматривается при освещении купли-продажи имущественного найма, подряда и других договорных обязательств. Здесь же договор изучается только как юридический факт, т. е. как соглашение, направленное установление, изменение или прекращение гражданских правоотношений.

Соглашение, именуемое договором, признается юридическим фактом, потому что оно влечет определенные гражданско-правовые последствия. При этом договор как акт волевого характера оказывает иное влияние на порождаемые им гражданские правоотношения, нежели юридические факты, именуемые событиями. Значение юридического события ограничивается только тем, что оно способно вызвать наступление правовых последствий в случаях, указанных в законе. Договор же, обладая и этой способностью, кроме того, определяет в соответствии с требованиями закона конкретное содержание правомочий и обязанностей участников создаваемых им правоотношений. Поэтому, если характеристика юридических событий полностью исчерпывается указанием на их правообразующее действие, то договор должен быть изучен также и с точки зрения роли, которую он играет в формировании содержания обязательства, поскольку последнее зависит от содержания самого договора.

Содержанием договора называют совокупность его условий, сформулированных сторонами или вытекающих из закона, на котором заключение договора основано. Встречающиеся иногда попытки определить содержание договора, указывая как на его условия, так и на вытекающие из него права и обязанности[54], ошибочны и объясняются смешением договора как юридического факта с самим договорным обязательством. Права и обязанности образуют содержание обязательства, но не породившего его договора, а совокупность условий составляет содержание соглашения, но не обязательства, которое из него возникло. И подобно тому, как несоединимы в одном понятии юридический факт и его правовые последствия, исключено образование единого понятия договорного соглашения и договорного обязательства.

Разнообразные условия, известные практике установления договорных обязательств, с учетом их юридической значимости можно свести к трем основным группам: существенные, обычные и случайные.

Существенными считаются условия, которые необходимы и достаточны для заключения договора. Это означает, что при отсутствии хотя бы одного из них договор не признается заключенным, а если все существенные условия налицо, он вступает в действие, даже если и не содержит никаких других условий…

При определении крута существенных условии договора нельзя не считаться с тем, что решение этого вопроса зависит в первую очередь от специфики каждого конкретного договорного обязательства. Многие из условий, существенных для договора поставки, вовсе неприменимы к договору перевозки. Разными должны быть существенные условия в договорах хранения, поручения, подряда, займа. Поэтому для выявления круга существенных условии ч. 2 ст. 160 ГК прежде всего отсылает к тем специальным нормам, которые посвящены обязательству данного вида.

Не всегда, однако, специальные нормы содержат перечень существенных условий предусматриваемых ими конкретных договоров. Если, например, законодательство о поставках, контрактации, подряде на капитальное строительство и т. п. формулирует необходимый перечень, то законодательство о купле-продаже, дарении, мене и т. и. его не дает. В таких случаях существенны… все условия, необходимые для договора данного вида. Необходимыми, а значит, и существенными следует считать условия, выражающие природу соответствующего договора, а потому при отсутствии любого из них достигнутое соглашение не способно придать отношениям сторон те качества, которые превращали бы эти отношения именно в обязательство данного конкретного вида. Так, купля-продажа – возмездный договор по самой своей сущности, а, стало быть, если цена в соглашении не определена, нет и договора купли-продажи. Но, будучи существенным для купли-продажи, условие о цене лишено смысла для дарения ввиду его безвозмездного характера. Вместе с тем дарение – это договор о передаче вещи в собственность одаряемого, а если вещь передается хотя и безвозмездно, но только в пользование, нет и договора дарения, однако при наличии всех существенных условий может быть признан заключенным договор безвозмездного пользования имуществом.

Если соглашение по веем существенным условиям достигнуто, договор признается заключенном и стороны считаются связанными договорным обязательством. Но для принятия на себя соответствующего обязательства любая из них может признать недостаточными те условия, которые названы как существенные законом или необходимы для договора данного вида. Доставка проданной вещи по месту жительства покупателя не является существенным условием договора купли-продажи. Но если лишь при этом условии покупатель готов заключить договор, против чего возражает продавец, было бы необоснованно объявлять договор заключенным потому только, что стороны пришли к соглашению относительно условий, существенность которых вытекает из природы самого договора купли-продажи. Чтобы этого не случилось, ч. 2 ст. 160 ГК относит к числу существенных не только условия, предусмотренные законом или необходимые для договора данного вида, но и любые другие условия, согласования которых потребовала хотя бы одна из сторон.

Обычные условия отличаются от существенных тем, что их наличие или отсутствие никакого влияния на факт заключения договора не оказывает. Более того, практически нет необходимости включать их в договор, так как они сформулированы в законе или иных нормативных актах. И поскольку контрагенты согласились заключить данный договор, тем самым признается, что они выразили согласие подчиниться условиям, которые по закону распространяются на договорные отношения соответствующего вида, или на все договоры вообще. Например,… социалистическая организация – наниматель имущества по окончании действия договора имеет преимущественное право на его возобновление, а ст. 351 ГК обязывает подрядчика-гражданина лично исполнить порученную ему работу. Будут ли названные условия включены в договор или не будут, от этого ничего не изменится: по прямому указанию закона организация, которая приобрела права нанимателя, имеет право и на преимущественное возобновление договора, а гражданин, принявший на себя обязанности подрядчика, несет и обязанность лично выполнить работу.

Случайные условия, так же как и обычные, не влияют на заключение договора. Но если обычные условия предусматриваются законом и начинают действовать в силу одного только факта заключения соответствующего договора, то случайные условия приобретают юридическое действие, лишь если они включены в сам договор. Нередко при помощи случайных условий решаются вопросы, законом не предусмотренные. В отношениях по купле-продаже, например, стороны могут договориться о том, как должна быть упакована вещь при ее отправке продавцом в адрес покупателя, каким видом транспорта она будет отправлена и т. п. Но чаще всего случайные условия появляются как результат видоизменения обычных условий, выраженных в диспозитивных нормах закона. Так, из приведенных выше норм ст. 351 ПК носит императивный характер, и стороны не вправе своим соглашением изменить определенное ею условие, а ст. 280 ГК диспозитивна, потому что, если бы в самом договоре социалистическая организация-наниматель отказалась от своего права на его преимущественное возобновление, действовало бы именно это, случайное, договорное, а не обычное условие, указанное в законе.

Случайные условия сходны с существенными, так как и они приобретают силу лишь при включении их в сам договор. Более того, поскольку случайное условие может появиться лишь потому, что одна из сторон потребовала его согласования, а при наличии такого требования условие признается существенным, по первому впечатлению вообще стирается какое бы то ни было различие между существенными и случайными условиями. И все же различие есть, проявляясь тотчас же, как только возникает спор по поводу самого факта заключения договора. При отсутствии любого из условий, объективно относимого к разряду существенных, нет и самого договора. Но если одна из сторон отрицает факт заключения договора, ссылаясь на отсутствие в нем условия, согласования которого она требовала, то, поскольку такое условие по своей объективной природе случайно, договор может быть признан несостоявшимся лишь при доказанности выдвижения стороной требования о согласовании данного условия.

При уяснении смысла и значимости различных видов договорных условий иногда допускаются неточности в характеристике тех из них, которые закреплены в законе и становятся условиями договора после его заключения.

Как видно из приводившихся ранее примеров, закон формулирует соответствующие условия в нормах диспозитивных или императивных. Обычный характер условий, включенных в диспозитивные нормы, очевиден и ни у кого сомнения не вызывает. Заблуждения начинаются, лишь когда обычные условия закрепляются императивными нормами.

В. И. Кофман, например, считает такие условия существенными[55], а Р. О. Халфина вообще исключает их из числа как существенных, так и обычных[56]. И тот, и другой выводы неосновательны.

Признание таких условий существенными вызвано, по-видимому, тем, что, будучи предусмотрены императивными нормами, они обязательны, а значит, необходимы для данного договора. Однако существенные условия характеризуются еще и такой особенностью, как обязательность их согласования сторонами и непосредственное выражение в самом договоре, который в противном случае не считается заключенным. Если же по своей объективной природе условие относится к числу обычных, то, хотя бы оно закреплялось императивной нормой, подобное требование не предъявляется. Несмотря, например, на то, что норма ст. 351 ГК императивна, при заключении с гражданином договора подряда излишне вводить условие, обязывающее подрядчика выполнить работу собственным трудом, ибо это обычное условие, к тому же так сконструированное законом, что стороны лишены возможности отвергнуть или видоизменить его.

Исключение тех же условий из числа как обычных, так и существенных продиктовано, вероятно, тем, что, закрепленные в императивных нормах, они вообще не могут быть предметом соглашения сторон, а потому и вовсе не являются договорными условиями. Но суть обычных условий в том и состоит, что стороны их не согласовывают, а принимают правила самого закона. И если даже они были лишены возможности видоизменить условия, императивно закрепленные законом, сам факт заключения договора свидетельствует о том, что они согласились подчинить его также и этим условиям.

К какому бы виду те или иные условия ни относились, они обязаны своим появлением соглашению сторон, которые одни условия формируют непосредственно, а другие признают для себя обязательными в силу самого факта заключения договора. В этом проявляется значение договора как волевого акта. Волевой характер договора, его способность не только порождать обязательства, но и влиять на их содержание определяют роль и значение договора в хозяйственной жизни советского общества.

Гражданский оборот при социализме выступает в форме товарного оборота. Но «чтобы данные вещи могли относиться друг к другу как товары, – писал К. Маркс, – товаровладельцы должны относиться друг к другу как лица…»[57] Вследствие этого, указывает далее К. Маркс, общественное отношение, будучи товарным по своей экономической природе, принимает вид юридического волевого отношения, формой которого является договор[58]. Отсюда – широкая распространенность договорных отношений, свойственная советскому гражданскому обороту.

Договор опосредствует хозяйственные отношения и между государственными организациями, обеспечивая контроль рублем за их планово-хозрасчетной деятельностью. Он оформляет переход имущества в отношениях между государственными и кооперативно-колхозными организациями, а также между самими кооперативно-колхозными организациями, обеспечивая собственнику такого имущества возможность отчуждать его по своей воле с получением полной компенсации стоимости отчужденных предметов в денежной или натуральной форме. Договор обслуживает и такие товарно-денежные отношения, участником которых является советский гражданин, обеспечивая последнему возможность самостоятельно определять пути реализации полученной оплаты за труд в соответствии с индивидуальными особенностями его материальных и культурных потребностей.

Ввиду отмеченной роли договора он занимает центральное место среди юридических фактов… гражданского права, а договорные отношения составляют основную по значимости и подавляющую по численности массу обязательственных правоотношений.

Виды договоров. В зависимости от различных свойственных договорам признаков они подразделяются на определенные виды.

По характеру оснований их заключения различают плановые и неплановые договоры. Плановыми называются договоры, основанные на актах планирования, которые обязывают обоих своих адресатов либо управомочивают одного и обязывают другого к заключению договора. Таковы, в частности, основанные на планах снабжения народного хозяйства договоры поставки, заключаемые… организациями, или совершаемые ими же договоры подряда на капитальное строительство, которые также определяются соответствующими планами. Но договоры могут служить целям, вытекающим из плана, хотя план никого не обязывает и не управомочивает к заключению данного конкретного договора, а потому не выступает в качестве его юридического основания. Такие договоры относятся к разряду неплановых. Так дело обстоит, в частности, с договорами, заключаемыми между гражданами, с большинством договоров, участниками которых являются… организации – с одной, и граждане, с другой стороны, а также с некоторыми договорами самих организаций.

Поскольку хозяйственная деятельность… организаций планируется в полном объеме, а задачам выполнения плана так или иначе подчинены все заключаемые ими договоры, деление таких договоров на плановые и неплановые иногда отрицается[59]. Но не следует смешивать экономическую и правовую стороны дела. Юридическое значение имеют не цели договора, а его правовые основания. Поэтому, в какой бы степени договор ни был связан с задачами выполнения плана, он становится плановым с точки зрения закона, лишь когда акт планирования выступает в качестве одного из его необходимых юридических оснований. Если это условие отсутствует, договор не подпадает под действие правовых норм, рассчитанных именно на планово-договорные обязательства.

Разграничение договоров указанных видов важно практически, ибо порядок заключения, а нередко и исполнения плановых договоров существенно отличается от порядка, установленного для договоров неплановых. От наличия или отсутствия плановых оснований договора зависят способы изменения и прекращения договорного обязательства. Вот почему, прежде чем решать конкретные практические вопросы, важно в каждом случае установить, относится ли договор к плановым или неплановым.

По характеру распределения прав и обязанностей между контрагентами договоры подразделяются на односторонние и взаимные. При заключении одностороннего договора один контрагент приобретает только права, не неся никаких обязанностей, а второй принимает на себя только обязанности, не приобретая никаких прав. Таков, например, договор займа, по которому займодавец имеет право требовать возврата заемной суммы, а заемщик обязан долг погасить. Взаимный договор, напротив, порождает права и обязанности для каждого из его участников. Таков, например, договор купли-продажи, по которому продавец обязан передать вещь, но имеет право на получение покупной цены, а покупатель обязан уплатить покупную цену, но имеет право на получение купленной вещи.

Подразделение договоров на односторонние и взаимные также связано с определенными практическими задачами. В одностороннем договоре обязанности возлагаются только на одного из контрагентов, который и должен исполнить их в момент, определенный договором. Во взаимном договоре обязанности возлагаются на каждого из контрагентов. Поэтому здесь возникает вопрос об очередности исполнения контрагентами лежащих на них обязанностей… По общему правилу оба контрагента должны выполнить свои обязанности одновременно, и следовательно, но каждая сторона вправе отказывать в исполнении другой стороне, пока не последует встречное исполнение.

По характеру действия необходимо различать договоры, совершаемые в пользу контрагентов, и договоры, совершаемые в пользу третьего лица. Обычно права по договору приобретают те лица, которые его заключают. Но бывает и так, что договор совершается двумя лицами, а права приобретает третье лицо. Тогда и говорят о договоре в пользу третьего лица. Таковы, например, договор страхования жизни, который и не может быть заключен иначе, как только в пользу третьего лица, или внесения вклада в сберегательную кассу на имя лица, указанного вкладчиком. Не следует при этом смешивать договоры в пользу третьих лиц с договорами, по которым исполнение должно быть вручено третьим лицам. Например, можно приобрести в цветочном магазине корзину цветов и возложить на магазин обязанность доставить цветы по адресу, указанному покупателем. Но так как покупателю и принадлежит право по договору, он считается договором не в пользу третьего лица, а о вручении третьему лицу исполнения. Если же субъект, не участвовавший в совершении договора, должен приобрести права по нему, такой договор признается договором в пользу третьего лица.

По общему правилу… исполнения обязательства, возникшего из договора в пользу третьего лица, может требовать как контрагент, его совершивший, так и лицо, в пользу которого договор был заключен. Но такая возможность сохраняется только для третьего лица и не возникает для контрагента, совершившего договор, если это исключено законом, договором или самим существом обязательства. Например, согласно существующим правилам вклад, внесенный на чье-либо имя в сберегательную кассу, с самого начала считается принадлежащим только лицу, на имя которого открыт счет, и его выдачи не может требовать тот, кто внес деньги на вклад.

Но даже когда право требовать исполнения обязательства принадлежит тому, кто заключил договор в пользу третьего лица, он может это требование осуществить не для себя, а только и именно для третьего лица. Возможность использования для себя права, возникшего по такому договору, предоставляется ему лишь в случаях, когда от этого права отказалось лицо, в пользу которого договор был заключен. Впрочем, и при таких условиях подобная возможность отпадает, если она исключена законом, договором или самим существом обязательства. Ясно, например, что в силу самого характера договора страхования жизни не может быть и речи о выплате страховой суммы самому застрахованному. Поскольку договор порождает определенные права для третьего лица, без его согласия контрагентам не разрешается ни изменить договор, ни прекратить его действие. Но подобная их связанность возникает лишь после того, как у третьего лица появилось право, вытекающее из заключенного договора. А так как моменты заключения договора и возникновения права у третьего лица далеко не всегда совпадают во времени, то в течение определенного периода контрагенты могут распорядиться договором по собственному усмотрению, не испрашивая согласия третьего лица. Например, пока тот, кто застраховал свою жизнь, остается в живых, третье лицо никаких прав не приобретает, и договор может быть изменен или расторгнут страхователем.

По степени юридической завершенности договоры бывают окончательными и предварительными. Подавляющее число договоров носит окончательный характер, поскольку на их основе непосредственно возникают обязанности по производству работ, оказанию услуг, передаче имущества и т. д. Предварительный договор непосредственно таких обязанностей не порождает. Он создает иную, весьма своеобразную обязанность – по истечении определенного времени заключить предусмотренный им новый договор. Предварительный договор – это и есть соглашение о заключении договора в будущем.

Действующее законодательство прямо не закрепляет каких-либо конкретных предварительных договоров. Но их заключение не возбраняется, если это не противоречит основным началам и смыслу… гражданского закона.

Законодательной практике прошлых лет был известен, например, договор запродажи жилого дома. Он обязывал своих участников по истечении определенного времени заключить на ранее согласованных условиях новый договор – куплю-продажу жилого дома. И если бы одна из сторон от купли-продажи уклонилась, другая сторона могла бы принудить ее к исполнению ранее заключенного договора запродажи. Хотя в действующем законодательстве такой договор отсутствует, но так как ничего противозаконного он не содержит, то и при заключении в современных условиях он имел бы юридическую силу и мог бы быть осуществлен в принудительном порядке.

При разграничении отдельных видов договоров важная роль принадлежит понятиям типа, разновидности и смешанного договора. Так, договоры купли-продажи и мены различаются как определенные договорные типы; розничная купля-продажа – это разновидность того договорного типа, который именуется куплей-продажей; договор, по которому одна вещь обменивается на другую с определенной денежной доплатой, есть уже смешанный договор, соединяющий в себе элементы двух договорных типов – мены и купли-продажи.

Договорный тип выделяется либо по специфике опосредствуемого им материального отношения, либо по кругу юридических условий, объективно необходимых для образования данного договорного обязательства. Достаточно любой из двух названных предпосылок, чтобы соответствующие обязательства составили самостоятельный тип договора.

Например, отношения имущественного найма и отношения по передаче имущества в бесплатное пользование имеют много общего в порядке их юридического нормирования. Но материальная, экономическая природа этих отношений различна: одни возмездны, другие носят безвозмездный характер. Поэтому закрепляющие их договоры нельзя рассматривать как разновидности одного и того же договорного типа. Каждый из этих договоров образует самостоятельный договорный тип. Напротив, материальные отношения, лежащие в основе договоров поручения и комиссии, ничем друг от друга не отличаются: и там, и здесь они связаны с осуществлением или приобретением прав и обязанностей одним лицом для другого. Но если первое не выступает от имени второго, нет договора поручения, а если осуществляющий чужие права и обязанности не выступает от собственного имени, не будет договора комиссии. Следовательно, и названные договоры образуют самостоятельные договорные типы, но уже в результате разнородности не опосредствуемых ими материальных отношений, а существенных условий, объективно необходимых для формирования каждого из этих договоров.

В случаях когда договоры сходны как по лежащим в их основе материальным отношениям, так и по существенным условиям, объективно необходимым для возникновения обязательства, они соотносятся друг с другом не как типы, а как разновидности одного и того же договорного типа. Какие бы различия ни наблюдались, например, в правовом нормировании купли-продажи жилых домов и розничной купли-продажи, они составляют не более чем разновидности того договорного типа, который именуется куплей-продажей, так как выражают однопорядковые экономические отношения и однохарактерные правовые условия, объективно необходимые для формирования соответствующих обязательств.

Если же заключенный договор опосредствует два или несколько разнородных отношений и объединяет условия, объективно необходимые для формирования обязательств различных типов, он становится смешанным договором. Например, соглашение об оплате приобретенной вещи деньгами и работой признается смешанным договором, так как объединяет элементы купли-продажи и подряда, а смешанный характер договора о передаче имущества для сохранения с предоставлением права пользования им обусловливается сочетанием элементов договоров хранения и имущественного найма.

Практическая значимость рассмотренных понятий многогранна. Если заключен смешанный договор, то, хотя он прямо законом не предусмотрен, его юридическое нормирование обеспечивается правилами, относящимися к каждому из объединенных в нем договорных типов. При заключении весьма своеобразного договора, но охватываемого одним из закрепленных в законе договорных типов, он будет подчинен правилам о договоре этого типа. И лишь когда формируется не противоречащее закону, но и не предусмотренное им договорное обязательство нового типа, его нормирование должно осуществляться по аналогии закона или в подлежащих случаях по аналогии права.

§ 2. Хозяйственный договор

Понятие хозяйственного договора. В числе гражданско-правовых договоров, служащих основанием возникновения обязательства, особое место занимает хозяйственный договор.

Говоря о хозяйственном договоре, имеют в виду не отдельный тип, а определенную совокупность договоров, обладающих рядом таких только им присущих качеств, которые вызывают необходимость устанавливать в пределах общих норм обязательственного права правила, общие для одних только хозяйственных договоров – поставки, подряда на капитальное строительство, перевозки грузов, эксплуатации железнодорожных подъездных путей необщего пользования и др. Общность этих договоров выражается в ряде признаков.

Во-первых, они могут заключаться только… организациями…

Во-вторых, рассматриваемые договоры преследуют те или иные хозяйственные цели и обслуживают хозяйственную деятельность… организаций…

В-третьих, специфика хозяйственных договоров состоит в том, что они либо являются плановыми, либо однохарактерны плановым, даже если заключаются не на основе актов планирования… Отмеченная общность всех хозяйственных договоров и обусловливает необходимость установления для них целого ряда общих правил, а потому является основой образования самого понятия хозяйственного договора.

Хозяйственные – это служащие хозяйственным целям плановые и однохарактерные им по типу или обязательности заключения неплановые договоры… организаций.

Аналогичное определение с некоторыми отличиями встречается и в других литературных источниках[60]. Наряду с этим высказываются иные взгляды на понятие хозяйственного договора.

В прошлом это понятие иногда употреблялось как равнозначное одному лишь договору поставки[61]. Но поскольку в таком случае вообще не возникала бы потребность образовывать особое понятие хозяйственного договора, ибо достаточно было бы пользоваться понятием договора поставки, подобные суждения очень скоро сошли со страниц гражданско-правовой литературы[62].

В настоящее время одни авторы отождествляют хозяйственные договоры с любыми договорами… организаций[63], а другие – с их плановыми договорами[64]. При первой трактовке понятие хозяйственного договора утрачивает свою специфику, так как оно по сути дела расширяется до границ гражданского договора вообще, поскольку, за единичными исключениями, любые договоры советского гражданского права могут заключаться социалистическими организациями и так или иначе используются ими для достижения хозяйственных целей. При второй трактовке важно учитывать, что понимается под плановым договором. Если плановый – это только договор, который основан на акте планирования, то пришлось бы, например, плановую поставку относить, а неплановую не относить к числу хозяйственных договоров. Не говоря уже о практической неприемлемости такого вывода, он и теоретически не оправдан, ибо один и тот же договор не может быть и хозяйственным, и нехозяйственным одновременно. Если же плановый – это любой договор, служащий задачам выполнения плана, даже и не основанный на акте планирования, то тогда вторая трактовка ничем не отличается от первой, ибо при таких обстоятельствах все договоры социалистических организаций будут договорами хозяйственными.

Приходится также сталкиваться с полным отрицанием какой бы то ни было надобности в образовании понятия хозяйственного договора[65]. Но, отвергнув рассмотренное понятие на словах, сторонники этой позиции вынуждены вслед за характеристикой общих правил об обязательствах отмечать каждый раз специфику их применения к обязательствам тех видов, которые в других литературных источниках объединяются под наименованием хозяйственных договоров[66].

План и договор. Решающая роль среди хозяйственных договоров принадлежит плановым договорам, заключаемым не только во исполнение плана, но и в силу конкретного акта планирования как необходимого их юридического основания.

Плановый договор применяется в самых различных сферах хозяйственной деятельности. Важнейшие виды продукции реализуются по договорам поставки, заключаемым на основе планов снабжения (распределения). Договоры подряда на капитальное строительство опираются на план капитальных работ, титульный список и т. д. План грузовых перевозок служит юридическим основанием договоров перевозки грузов, а кредитный план – предоставления денежных средств по договору банковской ссуды и т. п.

Акт планирования, будучи доведенным до конкретных исполнителей, порождает определенные юридические последствия еще до того, как на его основе будет заключен договор. Эти последствия проявляются в отношениях как между органом, от которого плановый акт исходит, и теми, кому он адресуется, так и в отношениях между самими адресатами планового задания. В первом случае возникают административные, а во втором – гражданские правоотношения.

Содержание административного правоотношения сводится к тому, что либо оба адресата планового задания, либо один из них несут обязанность по исполнению планово-административного акта перед органом, издавшим его…

Обязывая к выполнению определенного им задания одну или обе стороны безусловно или условно, акт планирования сам по себе недостаточен для того, чтобы задание могло быть выполнено. Необходим еще заключаемый его адресатами договор. Обязанность и управомоченность заключить договор составляют содержание гражданского правоотношения, непосредственно порождаемого этим актом. В зависимости от характера планирования и особенностей хозяйственной сферы, на которую оно рассчитано, содержание указанного правоотношения может выражаться следующим образом:

а) акт планирования безусловно обязывает обоих адресатов к заключению договора (в отношениях по капитальному строительству) или обязывает к этому безусловно одного (поставщика в отношениях по поставкам) и условно другого адресата (покупателя в тех же отношениях), но предусмотренные планом конкретные хозяйственные операции (выполнить работу, поставить продукцию) могут быть начаты лишь после заключения договора;

б) акт планирования обязывает обоих адресатов заключить договор путем таких хозяйственных действий, которые необходимы для его заключения (передать указанные в плане перевозочные средства и грузы для перевозки), но все другие предусмотренные планом хозяйственные операции (в приведенном примере – самая перевозка грузов) могут быть начаты лишь после заключения договора;

в) акт планирования, обязывая одного из своих адресатов к заключению договора (например, банк в отношениях по банковской ссуде), управомочивает к этому другого адресата (в приведенном примере – кредитуемую организацию), и лишь заключенный договор подтверждает надобность в запланированной операции.

Однако при планировании обязательственных отношений любых видов для выполнения предусмотренного актом планирования задания недостаточно одного только этого акта либо самого по себе договора. Если отсутствуют необходимые плановые предпосылки, заключенный договор будет признан недействительным, а если не заключен договор, нельзя приступать к исполнению планового задания. Это означает, что планово-договорные обязательства возникают не из какого-либо одного юридического факта – плана или договора, а из их единства, образующего сложный юридический состав. Ведущее место в этом составе принадлежит акту планирования, который служит правовым основанием заключения договора, составляет необходимое условие его действительности, влияет на действие обязательства (исполнение, возможное его изменение или прекращение). Учитывая такое значение акта планирования, закон устанавливает, что содержание договора, заключенного на основе планового задания, должно соответствовать этому заданию… При всей, однако, подчиненности плану договор выполняет важные самостоятельные функции.

Договор есть прежде всего волевой акт, подтверждающий решимость адресатов планового задания исполнить его. Если оба адресата безусловно обязываются заключить договор, но хотя бы один из них от заключения договора отказывается, это свидетельствует о необходимости либо устранить допущенные ошибки, либо принять особые меры по обеспечению выполнения правильно определенного планового задания. Когда же на одного из адресатов возлагается условная обязанность заключить договор, она превратится в безусловную, как только последует заключение договора.

Далее, договор вносит в отношения сторон ту степень определенности, которая акту планирования, как правило, вообще недоступна. Если по характеру установленного планового задания исполнители не вправе отступить от него (как, например, в отношениях по капитальному строительству), они могут при помощи договора уточнить и восполнить условия, необходимые для исполнения плана. Когда же такая возможность им предоставляется (как, например, в отношениях по поставкам), договор обеспечивает доведение заданий плана до границ, отвечающих реальным хозяйственным потребностям.

Затем договор вводит в действие механизм санкций, которые могут быть применены к стороне, нарушившей обязательство. Если данный договор обеспечивается только санкциями, предусмотренными в законе, он составляет обязательное условие их применения. Когда же сторонам разрешается своим соглашением повысить размер санкций по сравнению с установленными в законе или предусмотреть их по собственной инициативе, договор становится источником формирования санкций – либо по размеру, либо по основаниям применения.

Наконец, будучи основанным на плане, договор при определенных условиях играет существенную роль в его составлении. Это происходит во всех тех случаях, когда стороны вступают в определенные соглашения еще до разработки плана, а согласованные ими показатели учитываются в процессе планирования, по итогам которого уточняются уже состоявшиеся договоры.

Учение о сложном юридическом составе опирается на охарактеризованное взаимодействие плана и договора как основание возникновения хозяйственных обязательств.

Автором теории сложного состава был М. М. Агарков. Но в его изложении эта теория не была свободна от недостатков.

М. М. Агарков ориентировался преимущественно на поставку, что лишало его возможности выявить различные варианты соотношения договора с планом. Единственный описанный им вариант – акт планирования обязывает заключить договор – сопровождался утверждением, будто тот же самый акт обязывает также сделать все необходимое для подготовки исполнения договора. Он писал: «Если по тем или иным причинам произойдет задержка в заключении договора, то ввиду того, что он все же должен быть заключен, стороны обязаны сделать все, от них зависящее, чтобы он не только был заключен, но и надлежащим образом использован»[67]. Понятно, что при таком действии планово-административного акта последующее заключение договора лишилось бы практического смысла и носило сугубо формальный характер. Приписав планово-административному акту несвойственную ему функцию, М. М. Агарков, в противоречие с его собственными взглядами, фактически принизил роль хозяйственного договора.

Еще дальше в том же направлении пошел Н. Г. Александров. Он полагал, что в случаях, когда обязательство носит планово-договорный характер, в качестве порождающего его юридического факта выступает один лишь планово-административный акт. Если же «правомочия и обязанности сторон не конкретизированы в необходимой степени… то административный акт будет нуждаться в дополнении таким договором, который бы уточнил правомочия и обязанности сторон (ассортимент, сроки поставки и т. д.), хотя в общих чертах они уже возникли у сторон в силу административного акта»[68]. В результате за договором вообще отрицалась роль юридического факта, из которого возникают предусмотренные планом обязательства, что представляло собой не более чем теоретическое отражение впоследствии осужденной практики бездоговорных плановых отношений, сохранявшейся в первые послевоенные годы.

Аналогичные выводы логически следуют и из концепции С. С. Алексеева, утверждающего, что не существует двух обязательств, из которых одно (обязательство заключить договор) основывается на акте планирования, а другое (само хозяйственное обязательство) появляется после заключения договора. С договором он связывает не появление нового, а трансформацию, динамику обязательства, уже сложившегося в силу издания планового акта[69]. Едва ли, однако, нужно доказывать, что обязательство заключить договор поставки и обязательство самой поставки – не одно и то же и даже не динамика (трансформация) одного и того же. Отстоять свою позицию С. С. Алексеев мог бы только в случае признания, что обязательство, возникшее из акта планирования, уже содержит все элементы, которые в развитом виде появятся после заключения договора. Но тогда он должен был бы присоединиться либо к взглядам Н. Г. Александрова, либо к отмеченным ошибочным установкам теории М. М. Агаркова.

По-иному к теории сложного состава подходит Р. О. Халфина[70]. Она правильно обращает внимание на то, что, присвоив плану способность предписывать исполнение обязательства, если даже договор не заключен, М. М. Агарков принизил роль договора. Но Р. О. Халфина пренебрегает тем, что указанный дефект вовсе не присущ органически этой теории, а обусловлен лишь интерпретацией, которую ей давал М. М. Агарков. Она перечисляет работы ряда сторонников указанной теории, заявляя, будто все они допускают возникновение хозяйственного обязательства непосредственно из актов планирования[71], хотя двое из четырех авторов, ею упоминаемых, на тех именно страницах, на которые она ссылается, решительно отвергают такую возможность[72].

Сама же Р. О. Халфина, первоначально рассмотрев этот вопрос в связи с договором поставки, отстаивает тот взгляд, что обязательство возникает не из планового акта в совокупности с договором, а «только из основанного на административном акте договора»[73]. В дальнейшем это положение было ею обобщено применительно к любым планово-договорным обязательствам: все они, по мнению Р. О. Халфиной, имеют договор своим единственным основанием, хотя договор и заключается во исполнение определенного планового задания[74].

Здесь уже возвеличение роли договора достигается за счет недооценки значения актов планирования. Но обязательство перестало бы быть плановым, если хотя бы одним из его оснований не являлся планово-административный акт. Небезынтересно, что Р. О. Халфина так и не ответила своим критикам на вопрос, почему вслед за изменением или отменой акта планирования изменяется или прекращается обязательство, если оно основано только на договоре. Не ответила потому, что удовлетворительный ответ исключается защищаемой ею конструкцией.

После проведения хозяйственной реформы… (1965 г.)… появляется новая концепция, согласно которой договор не основывается на плановом акте, а сам становится теперь основой планирования[75]. При этом имеются в виду заказы на поставку товаров, направляемые покупателем поставщику еще до принятия плана и учитываемые при его утверждении. Но дело в том, что если утвержденный план с принятым заказом не совпадет, стороны должны ввести свои взаимоотношения в границы, не нарушающие очерченных планом. Следовательно, тот конкретный материал, на который авторы подобной концепции ссылаются, не подтверждает подобных выводов. Очевидна и их общетеоретическая неприемлемость, поскольку простое подтверждение договоров планом исключает вообще надобность в планировании. А если такое подтверждение не обязательно, если планирующие органы могут установить иное задание, чем очерченное в договоре, то не договор составляет основу планирования, а, как доказано теорией сложного состава, план порождает обязанность заключить договор.

§ 3. Заключение договоров

Общие правила о порядке заключения договоров. Поскольку договор есть соглашение, заключаемое не менее чем двумя сторонами, он совершается, проходя по крайней мере через две стадии: предложение заключить договор и принятие этого предложения. Предложение именуется офертой, а лицо, сделавшее его, – оферентом. Принятие предложения именуется акцептом а тот, кто его принял, – акцептантом.

Общий порядок заключения договоров, как и юридическое нормирование каждой из указанных стадий, определены ст. 160–165 ГК.

Заключение договора начинается с оферты. При этом различают оферты двоякого рода: содержащие и не содержащие указания на срок для ответа на них.

Если оферта содержит указание на такой срок, оферент обязан ожидать ответа на свою оферту в течение всего срока. В противном случае он будет вынужден возместить убытки, возникшие у другой стороны вследствие того, что она своевременно акцептовала оферту и, значит, заключила договор, становящийся, однако, неисполнимым ввиду заключения оферентом тождественного договора с другим лицом. Например, акцептовав предложение об аренде жилого дома и выехав к месту, где он расположен, акцептант вправе требовать компенсации расходов по проезду, если оферент, не дожидаясь истечения указанного им срока, сдал дом кому-либо другому.

При отсутствии в оферте указания на срок для ответа существенное значение приобретает способ, каким ведутся переговоры о заключении договора. Различают устные и письменные переговоры.

Оферта, сделанная устно, независимо от того, ведутся ли переговоры при прямом общении, по телефону или радио, связывает оферента, лишь когда она немедленно акцептуется. Оферта, сделанная в письменной форме, требует ознакомления с ее текстом, составления ответного текста и вручения его оференту. Поэтому она связывает оферента в течение времени, нормально необходимого для получения ответа, например в пределах установленных норм пробега корреспонденции данного вида в оба конца.

Прибытие акцепта в пределах срока, нормально необходимого или обозначенного в оферте, равносильно заключению договора. Напротив, если акцепт в указанные сроки не получен, связующее действие оферты прекращается, и оферент свободен от обязательств, обусловленных ранее сделанным предложением.

Как, однако, следует поступить, если акцепт был отправлен своевременно, но по вине органов связи прибыл к оференту с опозданием? Ведь оферент мог к тому времени заключить тот же договор с каким-либо другим лицом или даже вовсе отказаться от намерения вступать в договорные правоотношения, считая себя свободным от обязательств по оферте. Как быть с убытками, понесенными акцептантом, который имел основания полагать, что договор заключен, и потому приступил к подготовке принятия исполнения по договору, израсходовав определенные денежные средства? Кто должен возместить эти убытки, если заключение договора не состоялось из-за того, что своевременно отправленный акцепт прибыл к оференту с опозданием?

Казалось бы, проще всего возложить такую обязанность на органы связи, неисправность которых явилась первопричиной возникших последствий. Но подобная возможность исключается действующим законодательством, которое предусматривает ответственность органов связи только за просрочку в доставке отправлений с объявленной ценностью и ограничивает пределы этой ответственности сравнительно небольшой суммой. Целесообразность этого правила едва ли может вызвать сомнения, ибо органы связи обслуживают клиентуру огромной численности и взыскание убытков, вызванных просрочкой в доставке корреспонденции, полностью парализовало бы их деятельность. Поэтому убытки следует относить на счет оферента либо акцептанта. Так этот вопрос и решается в законе.

Если из полученного с опозданием акцепта видно, что он отправлен своевременно, оферент, не желая признать договор заключенным, должен немедленно уведомить акцептанта об этом, и тогда договор будет считаться несостоявшимся с отнесением убытков на счет того, в чьей имущественной сфере они наступили, т. е. на счет акцептанта. В случае невыполнения оферентом этой обязанности он должен либо исполнить договор, несмотря на прибытие акцепта с опозданием, либо возместить убытки, которые акцептант понес вследствие неисполнения договора. Возложение на оферента такой обязанности объясняется тем, что при сложившихся обстоятельствах только ему и может быть известен факт прибытия акцепта с опозданием и потому только он и может своим уведомлением рассеять заблуждение акцептанта, считающего договор заключенным и производящего те или иные расходы в расчете на исполнение договора. Не направив акцептанту уведомления, оферент не сделал того, что еще можно было бы сделать для предотвращения убытков, и потому обязан их возместить.

Итак, оферта и акцепт порождают определенные обязательства для лиц, их совершающих: оферта связывает оферента возможностью ее принятия в установленные сроки, а присоединение к ней акцепта обусловливает признание договора заключенным. Однако не всякое предложение заключить договор имеет силу оферты и не всякое принятие предложения приобретает значимость акцепта.

Предложение заключить договор признается офертой, если оно, во-первых, содержит указание на все существенные условия будущего договора и, во-вторых, адресуется конкретному, точно в нем обозначенному лицу. При несоблюдении в сделанном предложении хотя бы одного из перечисленных требований оно считается не офертой, а лишь вызовом на оферту, который ни к чему не обязывает того, кто его сделал. На такой вызов могут последовать разнообразные отклики. Быть может, в некоторых из них будут перечислены все условия, необходимые для заключения договора и обращенные к лицу, выступившему с вызовом на оферту. Отклики такого рода имели бы силу оферты, явившейся результатом вызова на нее. Но их нельзя считать акцептом, влекущим заключение договора, поскольку им не предшествовало предложение заключить договор в правовом смысле этого слова.

Первое требование, предъявляемое к оферте (наличие в ней указания на существенные условия будущего договора), вытекает из правила ч. 1 ст. 160 ГК. Согласно этому правилу договор считается заключенным, когда между сторонами достигнуто соглашение по всем его существенным пунктам. Если хотя бы один из существенных пунктов в предложении не упомянут, его принятие не сделает договор состоявшимся, а потому и само оно не приобретает силы оферты.

Второе требование, которому должна соответствовать оферта (обращение с предложением заключить договор к определенному лицу), обусловлено следующими мотивами. Предположим, что силу оферты имело бы предложение заключить договор, обращенное к неопределенному кругу лиц (например, объявление, помещенное в газете или на информационных щитах Горсправки). На такое предложение могло бы последовать бесчисленное множество акцептов, каждый из которых делал бы договор заключенным, хотя фактически предполагалось заключить договор только с каким-либо одним контрагентом. В результате пришлось бы возмещать всем другим акцептантам убытки, практически имея возможность реально выполнить обязанности лишь по одному договору. При этих условиях от газетных объявлений, рекламы и иных аналогичных способов обращения к неопределенному кругу лиц пришлось бы вовсе отказаться. Вот почему предложения такого рода считаются не офертой, а лишь вызовом на оферту.

Однако подобная ситуация возникает далеко не во всех случаях, когда предложение заключить договор не имеет конкретного адреса. Возьмем, например, такси, стоящее на остановке, или товар, выставленный в магазине на прилавке. Здесь тоже нет конкретного лица, к которому было бы обращено предложение заключить договор перевозки или купли-продажи. Но здесь вместе с тем исключается одновременное поступление нескольких акцептов на одну и ту же оферту: после того, как последнее такси с пассажиром уехало или последнее изделие отпущено покупателю, уже нет оферты и акцептовать, собственно, нечего. Поэтому предложения подобного рода имеют силу оферты, хотя и не адресуются конкретным лицам.

Таким образом, нужно различать предложения сделанные неопределенному кругу лиц и обращенные ко всем и каждому. Если предложение не имеет конкретного адреса и сделано в условиях, когда может вызвать неопределенное число откликов, оно считается обращенным к неопределенному кругу лиц и признается не офертой, а вызовом на нее. Напротив, предложение рассматривается как обращенное ко всем и каждому и имеет силу оферты, если оно может быть в любой момент акцептовано лишь каким-либо одним лицом и снято до поступления нового акцепта.

Принятие оферты также должно отвечать определенным требованиям, чтобы иметь силу акцепта. Если оферта принимается безоговорочно, т. е. в том виде, в каком она сформулирована, без внесения каких-либо контрпредложений, такое ее принятие признается акцептом со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но бывает и так, что, соглашаясь в принципе заключить договор, по поводу которого получена оферта, адресат предлагает несколько изменить ее, например уменьшить цену, удлинить или сократить сроки исполнениями и т. п. Согласие, сопровождающееся оговорками и контрпредложениями, является уже не акцептом, а новой офертой и приводит к тому, что стороны теперь как бы меняются местами: адресат оферты сам становится оферентом, обязанным в пределах установленных сроков ожидать ответа от первоначального оферента, а тот освобождается от каких-либо обязательств, возникших из его прежнего предложения заключить договор. Иногда, направляя контрпредложение, указывают, что, если к определенному сроку не последует ответ, договор будет считаться заключенным на условиях, сформулированных в контрпредложении. Но такое указание лишено юридической силы, ибо контрпредложение – новая оферта, отвечать на которую никто не обязан, и потому молчание в этом случае равнозначно отказу от заключения договора.

Переговоры о заключении договора иногда продолжаются в течение длительного времени, а лица, их ведущие, зачастую находятся в разных местах. Важно поэтому установить, в какой момент и в каком месте договор следует считать заключенным, ибо от момента заключения договора нередко зависит срок его исполнения, а от места – выбор законодательства союзной республики, которому договор должен быть подчинен, если его элементы связаны с двумя или несколькими союзными республикам. Решая этот вопрос, нужно учитывать, что… договор считается заключенным, когда соглашение не просто достигнуто, но и в подлежащих случаях облечено в требуемую форму.

Если договор в особом (письменном или нотариальном) оформлении не нуждается, его следует считать заключенным в тот момент и в том месте, в котором акцепт прибыл к оференту. Когда же по соглашению сторон договор должен быть облечен в определенную форму, даже и не требуемую законом, он считается заключенным с момента придания ему условленной формы… Тем самым по заявлению сторон конститутивное (правообразующее) значение для договора может приобрести не только любое из условий, но и форма, в которую они решили облечь договор. Но если нотариальная форма предполагает единый документ, удостоверенный в органах нотариата, то простая письменная форма может быть соблюдена путем как составления одного документа, подписанного сторонами, так и обмена письмами, телеграммами, телефонограммами и т. п., подписанными стороной, которая их посылает… При составлении единого документа договор считается заключенным в момент и в месте его составления. В случае обмена письмами, телеграммами, телефонограммами и т. п. время и место заключения договора приурочиваются к моменту прибытия такого документа в место нахождения оферента. Но если договор должен быть под страхом недействительности выражен в едином документе, предшествующие его составлению переговоры, в том числе путем обмена письмами, юридического значения не имеют, а отдельные их стадии не приобретают силы оферты или акцепта. В подобных случаях каждая из сторон становится юридически связанной лишь после учинения на документе подписи ею самой и другой стороной.

Помимо изложенного общего порядка, существует упрощенная процедура заключения договора. Она именуется принятием заказа к исполнению и применяется в отношениях граждан с некоторыми торгующими организациями (например, с организациями посылочной торговли), а также в ряде отношений между… организациями. Заказ может исходить только от того из контрагентов, который нуждается в определенных услугах (например, от покупателя), и направляется тому, кто эти услуги оказывает (например, торговому предприятию). Принятие заказа производится путем либо его подтверждения, либо непосредственного исполнения. В специально предусмотренных случаях заказ считается принятым, если не был отклонен в пределах установленного срока.

Заключение хозяйственных договоров. Одна из отличительных особенностей порядка заключения договоров… состоит в том, что опирающиеся на этот порядок переговоры не обязательно завершаются заключением договора. Получив оферту, можно не ответить на нее или внести контрпредложения, на которые не последует ответ от первоначального оферента. В обоих случаях переговоры прекращаются, а если бы стороны все же продолжили их в форме обмена новыми контрпредложениями, завершение переговоров во времени всецело зависело бы от усмотрения самих сторон. От их же усмотрения зависит и инициатива, направленная на заключение договора, и если ни одна из сторон ее не проявит, переговоры вообще не будут начаты.

Понятно, что к хозяйственным договорам такая процедура неприменима, ибо она не обеспечивает ни своевременности, ни предписанной актами планирования или указаниями закона обязательности их заключения. Поэтому изложенный общий порядок подвергается здесь существенным изменениям, предусмотренным ч. 3 ст. 160, ч. 2 ст. 165, ст. 166 ГК, а также специальным законодательством о хозяйственных договорах отдельных видов. Если для данного вида хозяйственных отношений порядок заключения договоров не установлен, он определяется Положением о порядке предъявления претензий предприятиями, организациями и учреждениями и урегулирования разногласий по хозяйственным договорам[76].

По способу заключения все хозяйственные договоры подразделяются на три группы.

Первую группу образуют договоры, двусторонняя обязанность заключения которых предусмотрена актом планирования (например, плановая поставка, подряд на капитальное строительство) или самим законом (например, договор на эксплуатацию железнодорожных подъездных путей необщего пользования).

В таких случаях на одну из сторон, – как правило, на ту, которая будет оказывать услуги (поставщика, подрядчика), – возлагается обязанность направить оферту другой стороне в установленные сроки (например, не позднее 20 дней после получения выписки из плана). Оферта воплощается в проекте договора, подписать и возвратить который другая сторона обязана в определенные сроки (например, согласно Положению о претензиях – в 10-дневный срок после получения проекта). Если проект подписан без каких-либо оговорок, значит, оферта акцептована, и договор заключен на условиях проекта. При наличии возражений сторона, получившая проект, в те же сроки возвращает его вместе с протоколом разногласий стороне, от которой проект исходит. Молчание последней в течение установленного срока (например, 20 дней согласно Положению о претензиях) равнозначно согласию заключить договор с внесением в проект всех изменений, вытекающих из протокола разногласий. Если эти изменения для нее неприемлемы, она должна в тот же срок передать возникший спор в арбитраж (а при переговорах с колхозом – в суд), решением которого и будут определены условия по спорным вопросам. В случаях, когда проект договора не прибывает в 10-дневный срок от организации, обязанной его выслать, и она не реагирует на предъявленное к ней по этому поводу тоже в течение 10 дней требование другой организации либо отвечает на него отрицательно, возможно в пределах следующих 10 дней предъявление иска в арбитраже об обязании заключить договор[77]…

Для некоторых договоров рассматриваемой группы наряду с обязанностью одной из сторон составить проект договора предусматривается право его составления, предоставляемое другой стороне. Такое право предоставлено, например, покупателю в отношениях по договору поставки. В указанных законом случаях договор поставки может быть заключен путем принятия (подтверждения) поставщиком исходящего от покупателя заказа. Поставка составляет также едва ли не единственный вид хозяйственных обязательств, которые можно оформлять договорами, заключаемыми путем принятия наряда к исполнению…

В пределах рассматриваемой группы договоров особое положение занимает договор перевозки грузов. Поскольку перевозка относится к числу реальных, а не консенсуальных договоров и заключается посредством конкретных хозяйственных действий (предоставление перевозочных средств и сдача груза для целей перевозки), она не требует направления проекта договора, его принятия и т. д. Договор перевозки считается заключенным в момент сдачи транспортному предприятию груза вместе с необходимыми документами для целей перевозки. Но так как до этого момента стороны в переговоры не вступают, исключается возникновение между ними преддоговорных разногласий, а значит, и передача спора на разрешение арбитража.

Вторую группу составляют плановые договоры, к заключению которых обязывается одна и управомочивается другая сторона.

Вследствие того, что заключение таких договоров целиком зависит от воли управомоченной стороны, только она и может проявить инициативу, направленную на установление договорных обязательств. От нее поэтому и должна исходить оферта, выраженная определенным способом. Что же касается другой стороны, то, поскольку акт планирования обязывает ее заключить договор на условиях, предусмотренных этим актом, она вправе уклониться от акцепта, лишь если поступившая оферта противоречит какому-либо из названных условий.

Типичным примером договоров, заключаемых в таком порядке, является договор банковской ссуды. Инициатором его заключения может быть лишь организация, которой по кредиторному плану выделен лимит кредитования…

В третью группу входят все неплановые хозяйственные договоры, кроме тех их видов, обязательность заключения которых основывается на прямых указаниях закона.

Поскольку заключение таких договоров не составляет обязанности ни одной из сторон, каждая из них вправе направить оферту другой стороне. Оферта может представлять собой либо развернутый проект договора, либо заказ, исходящий от стороны, которая нуждается в определенных услугах (например, от покупателя). Но каким бы способом оферта ни была выражена, договор признается заключенным лишь в случае прямого ее подтверждения. Возникшие в процессе переговоров спорные вопросы могут быть переданы на разрешение арбитража только по взаимному согласию обеих сторон. Одностороннее понуждение к договору, по общему правилу, не допускается. Изъятия из этого правила возможны лишь по прямому указанию закона. В частности, если стороны состояли друг с другом в длительных хозяйственных связях по поставкам и покупатель нуждается в сохранении этих связей, он вправе через арбитраж понудить к договору поставщика, уклоняющегося от его заключения.

Таким образом, для значительного числа хозяйственных договоров, по которым сторонам не удалось самостоятельно выработать согласованные условия, в качестве завершающей стадии их заключения выступает арбитражное или судебное разбирательство по возбужденному спору. Возникает вопрос, какова юридическая природа этого спора?

Организации, возбуждающие спор, не состоят в договорных обязательствах, так как договор еще не заключен. Но было бы неправильно думать, что их вообще не связывают какие-либо гражданские правоотношения, ибо при отсутствии последних не мог бы быть возбужден и гражданский спор. В действительности гражданские правоотношения между сторонами существуют. Оки порождаются актами планирования, либо прямыми указаниями закона, обязывающими заключить договор, либо теми предусмотренными законом юридическим фактами, которые управомочивают одну из сторон требовать заключения договора от другой стороны, либо заключенным самими сторонами соглашением вступить в договорные обязательства на определенных арбитражем условиях. Выполнение этих обязанностей, а также осуществление соответствующих им правомочий обеспечиваются передачей дела на разрешение арбитража (суда). При этом разрешается спор, возникший не из заключенного договора, а в процессе его заключения. Такой спор принято именовать преддоговорным спором, а арбитражную процедуру по его разрешению – преддоговорным арбитражем.

Функции преддоговорного арбитража достаточно широки. В отношениях по поставкам арбитраж рассматривает споры об ассортименте, формах расчетов, сроках исполнения, а в известных пределах – о количестве, качестве и даже о цене, если она не подлежит утверждению правительством или другими уполномоченными органами, не предусмотрена утвержденными в установленном порядке прейскурантами и может являться предметом соглашения сторон. В отношениях по капитальному строительству в арбитраж передаются споры о порядке выполнения заказчиком обязанности по культурно-бытовому и иному обслуживанию работников подрядчика, о временном использовании подрядчиком возведенных объектов и т. п. Определяя по возникшим спорам перечисленные и иные условия, арбитраж способствует общему делу укрепления планово-договорной дисциплины, своевременному заключению хозяйственных договоров и надлежащему их исполнению. При этом арбитраж руководствуется не узковедомственными интересами той или другой организации, а интересами социалистического народного хозяйства в целом. Он критически оценивает предложения каждой стороны и принимает те из них, которые наиболее целесообразны с народнохозяйственной точки зрения, либо формулирует по спорным вопросам свое собственное решение.

Его решения должны, естественно, основываться на законе. Но в пределах закона они принимаются с учетом соображений хозяйственной целесообразности. Благодаря этому и достигается в случае спора заключение таких хозяйственных договоров, которые, совпадая с общегосударственной заинтересованностью в осуществлении определенных хозяйственных процессов, не противоречат также интересам предприятий и организаций, вступающих в обязательства по хозяйственным договорам.

§ 1. Принципы исполнения обязательств

Принцип реального исполнения. Обязательство устанавливается для того, чтобы оно было исполнено. Но, рассуждая абстрактно, можно представить различные формы исполнения обязательства. Так, если заключен договор поставки, то на первый взгляд может показаться, что обязательство в равной мере будет считаться исполненным и при передаче в натуре обусловленной договором продукции, и в случае, если вместо этого поставщик предоставит покупателю денежную компенсацию интереса, который имелся в виду при заключении договора.

В условиях капиталистического общества, где хозяйство ведется в целях извлечения прибыли, такая альтернатива допустима. Получит ли капиталистический предприниматель в натуре те предметы, которые ему должны быть предоставлены по договору, или в денежном выражении ту прибыль, которую он предполагал извлечь, получив эти предметы, интересующий его хозяйственный эффект будет в конечном счете одним и тем же. Поэтому буржуазное законодательство в случае неисправности одного из участников договора предоставляет второму право требовать либо исполнения обязательства в натуре, либо компенсации убытков, вызванных его неисполнением. И тот, и другой способы исполнения признаются дозволенными в равной степени, так как с точки зрения буржуазного права каждым из них обеспечиваются экономически тождественные результаты.

Социалистическое хозяйство ведется в целях не извлечения прибыли, а удовлетворения материальных и культурных потребностей всего общества и каждого его члена. Понятно, что такая задача не может быть решена без реального накопления материальных ценностей, в форме сосредоточения одной только денежной прибыли. Если промышленность и сельское хозяйство не изготовят, транспорт не перевезет и торговая сеть не реализует продукцию в соответствии с количественными и качественными показателями плана, обществу в целом будет причинен определенный урон, хотя бы организации, не выполнившие установленных для них плановых заданий, и получили в денежном выражении запланированную прибыль, взыскав убытки с договорных контрагентов. Именно поэтому социалистическое гражданское право в принципе не допускает замены исполнения в натуре денежной компенсацией убытков. Оно исходит из общего правила об исполнении обязательства в том виде, в каком последнее определено планово-административными актами, договорами и иными указанными в законе основаниями. Это правило советского гражданского закона и называют принципом реального исполнения.

Указанный принцип определяющим образом влияет на исполнение обязательства в продолжение всего времени его действия – как на стадии нормального развития, так и в случае нарушения. Но на каждой из двух перечисленных стадий он проявляет себя по-разному.

До тех пор, пока обязательство не нарушено ни одной из сторон, оно должно исполняться в точном соответствии со всеми элементами, образующими в своей совокупности его содержание (по предмету, сроку, способу и т. п.). В этом случае, следовательно, реальное означает вместе с тем и надлежащее исполнение. Принцип реального исполнения выступает на данной стадии как двусторонне обязательный: не только должник обязан надлежаще его исполнить, но и кредитор не вправе уклониться от принятия производимого должником надлежащего исполнения. Односторонний отказ от обязательства и одностороннее изменение его условий не допускаются… Отступления от этого правила возможны только в случаях, предусмотренных законом. Например, заказчик при наличии уважительных причин вправе во всякое время до окончания работы отказаться от договора, возместив подрядчику убытки… а нанимателю жилого помещения предоставлено такое же право, вообще не сопряженное с какими-либо санкциями… Но если специальные указания закона отсутствуют, обязательство связывает в одинаковой мере обоих контрагентов.

Положение, однако, меняется существенным образом, как только должник нарушит какую-либо из своих обязанностей. Если обязательство нарушено, возможность надлежащего исполнения в полном объеме исключается: теперь нельзя соблюсти прежние сроки и отдельные иные условия. Но сохраняется возможность фактически совершить те действия (по передаче вещей, производству работ и т. п.), которые составляют основную цель обязательства. Требовать их совершения кредитор вправе несмотря на то, что должник уплатил неустойку или возместил вызванные нарушением убытки… Следовательно, отныне принцип реального исполнения воплощается прежде всего в требовании об исполнении в натуре, но не только в натуре, а и с соблюдением всех тех условий надлежащего исполнения, которые остаются осуществимыми после допущенного нарушения.

Вместе с тем на этой второй стадии действие названного принципа меняется еще в одном отношении. Из двустороннего он преобразуется теперь в односторонне обязательный: обязательный для допустившего нарушение должника, который и впредь не освобождается от своих обязанностей, но не для кредитора, который вправе прекратить обязательство ввиду совершенного должником нарушения. И только в тех договорах, заключение которых обязательно для обеих сторон, если законом не предусмотрено иное, принцип реального исполнения сохраняет двустороннюю силу несмотря на допущенное должником нарушение. Так, заказчик не вправе расторгнуть договор подряда на капитальное строительство со ссылкой на неисправность подрядчика, как не имеют такого права контрагенты по договору расчетного или текущего счета в отличие, например, от покупателя, управомоченного ввиду просрочки поставщика отказаться от просроченной партии продукции при сохранении, однако, самого договора поставки.

Принцип реального исполнения не только провозглашается, но и обеспечивается советским гражданским законом – в одних случаях прямым, в других косвенным образом.

Прямое обеспечение предусмотрено ст. 217–218 ГК и рассчитано лишь на обязательства по передаче индивидуально определенной вещи или по выполнению определенной работы. Индивидуально определенная вещь, от передачи которой должник уклоняется, может быть отобрана у него кредитором в принудительном порядке, а неисполненную работу кредитор вправе за счет должника поручить другому лицу. Но при этом правила, касающиеся обоих случаев, подвергаются в тех же нормах некоторым ограничениям.

Изъятие у должника индивидуально определенной вещи допускается лишь до того момента, пока она не передана по правовому основанию какому-либо иному субъекту. При установлении по поводу одной и той же, но еще никому не переданной вещи правоотношений с несколькими лицами применяется правило старшинства: вещь передается контрагенту, в пользу которого обязательство возникло раньше, а когда установить старшинство невозможно, оно признается за контрагентом, раньше других предъявившим иск об отобрании вещи. Если же она передана одному из контрагентов, право на ее отобрание отпадает у всех контрагентов по другим договорам. Последнее правило применяется, однако, только к коллизии интересов двух или нескольких лиц, имеющих на вещь однородное право, когда, например, всем им были предоставлены права нанимателей или со всеми были заключены договоры о продаже вещи. Иначе обстоит дело при неоднородности прав разных кредиторов. Здесь нужно, исходя из содержания сопоставляемых правомочий, решать, какому из них должно быть отдано предпочтение. Ясно, что наниматель не лишен права истребовать вещь у хранителя, тогда как такое же право покупателя осуществимо против нанимателя не ранее чем истечет срок договора имущественного найма.

Определенная работа может быть поручена кредитором за счет должника третьему лицу, если это не запрещено законом или договором. Подобная возможность исключена, например, для бытового заказа правилами работы ателье бытового обслуживания, а для подряда на капитальное строительство – его планированием как для заказчиков, так и для подрядных строительных организаций.

За изъятием двух рассмотренных случаев принцип реального исполнения обеспечивается не прямыми, а косвенными мерами – взысканием возмещения причиненных убытков и в подлежащих случаях – начислением неустойки. Кроме того, в хозяйственных договорах, рассчитанных на более или менее длительное время (год, квартал, сезон), все, не исполненное к одному частному сроку (например, в пределах квартала или месяца), присоединяется к объему исполнения следующего частного срока с повторным обеспечением необходимыми санкциями. Последовательное применение мер такого рода и должно в конечном счете побудить должника к реальному исполнению своей обязанности.

В научной дискуссии действие принципа реального исполнения ограничивается иногда лишь случаями отобрания у должника того, от исполнения чего он уклоняется, и, таким образом, сводится к границам, очерченным ст. 217–218 ГК. Но в этих границах реальное исполнение вообще не было бы одним из специфически социалистических правовых принципов, так как обеспечение принудительного отобрания индивидуально-определенной вещи или исполнения определенной работы зиждется не столько на социальной сущности, сколько на чисто технических особенностях обязательств соответствующего характера. Важны, однако, не конкретные способы, обеспечивающие соблюдение данного требования, а принципиальное отношение к нему закона. И если там, где невозможно прямое истребование исполнения в натуре, закон при помощи разнообразных мер косвенно побуждает к этому, он исходит именно из общего принципа реального исполнения, а не из его спорадического действия.

Еще более дискуссионен вопрос о содержании принципа реального исполнения.

Подавляющее число авторов, обращавшихся к его исследованию, сводят это содержание только к возможности требовать неисполнения нарушенного обязательства в натуре, несмотря на взыскание с должника неустойки и возмещения убытков[78]. Но это означало бы, что принцип реального исполнения вступает в действие только на стадии аномального развития обязательства и, следовательно, перестает быть одним из общих принципов советского обязательственного права.

Особую позицию занимает Н. И. Краснов. Он также отождествляет содержание рассматриваемого принципа с возможностью требовать исполнения в натуре, подчеркивая, однако, что этот принцип действует на всех стадиях развития обязательства и выступает в нормальной стадии как одно из требований надлежащего исполнения, а после допущенной должником неисправности – уже только как самостоятельное требование об исполнении в натуре[79].

Но дело в том, что, пока обязательство не нарушено, нет оснований предъявлять обособленное требование об исполнении в натуре. На этом этапе обязательство подчиняется правилам о надлежащем исполнении. Основанием для самостоятельного требования об исполнении в натуре может служить только факт совершенного должником правонарушения. Поэтому, рассуждая практически, можно утверждать, что признание принципа реального исполнения одним из требований надлежащего исполнения обязательства носит декларативный характер. По существу же Н. И. Краснов, как и многие другие авторы, лишает этот принцип общего действия и ограничивает его той отнюдь не обязательной для развития обязательства стадией, которая может быть вызвана лишь правонарушением.

В действительности же названный принцип потому и сохраняет всеобщность, что на стадии нормального развития обязательства он предполагает надлежащее исполнение, а после допущенной должником неисправности – исполнение в натуре[80].

Принцип взаимного содействия. Любое обязательство предполагает определенное сотрудничество между его субъектами.

Такое сотрудничество особенно очевидно в отношениях по взаимным обязательствам, каждый участник которых является кредитором и должником одновременно. Но наряду с обязанностями, лежащими на должнике, существуют и так называемые кредиторские обязанности. Например, по договору подряда заказчик обязан осмотреть вещь во время приемки для выявления возможных ее недостатков. Нельзя думать, что эту обязанность он несет как должник перед подрядчиком, ибо подрядчик не вправе требовать ее исполнения. Но если бы заказчик ее не выполнил, он был бы лишен права предъявлять к подрядчику какие-либо требования относительно недостатков, которые могут быть обнаружены путем внешнего осмотра вещи (явные недостатки). Кредиторские обязанности тем и отличаются, что составляют одну из предпосылок, необходимых для надлежащего исполнения соответствующих обязанностей должником и последующего осуществления определенных прав кредитором[81]. При этом они входят в состав самого обязательства в качестве одного из элементов отношения кредитора с должником, а не с какими-либо иными лицами. Например, лежащую на кредиторе обязанность добиваться исполнения должником планового договора нельзя считать кредиторской[82], ибо кредитор несет ее не перед должником, а перед органом, утвердившим план. Лишь там, где обязанность служит предпосылкой осуществления правомочий и остается в рамках самого обязательства, она выступает именно в качестве кредиторской, содействуя взаимному сотрудничеству кредитора с должником.

Но сотрудничество сторон, обусловленное взаимностью обязательства и кредиторскими обязанностями, не нуждается в подкреплении каким-либо общим принципом, ибо оно предопределено содержанием самого обязательственного правоотношения. Между тем ч. 2 ст. 168 ГК общим образом обязывает каждую из сторон оказывать другой стороне все возможное содействие в исполнении ею своих обязанностей. А это означает, что одна из сторон вправе рассчитывать и на такие виды помощи другой стороны, которые из обязательства прямо не вытекают, но обусловлены взаимным содействием как характерным для исполнения обязательств общим принципом.

Так, при рассмотрении одного из арбитражных споров, по которому поставщик требовал взыскать с покупателя штраф за просрочку выборки продукции, выяснилось, что просрочка обусловлена несовпадением сроков выборки со сроками подачи покупателю морских судов для перевозки его грузов. Покупатель, не имевший своих складов в месте нахождения поставщика, обращался к нему с просьбой о платном хранении продукции на его складах в период между выборкой продукции и подачей судов. Поставщик отклонил эту просьбу, хотя располагал свободными складскими емкостями и мог без ущерба для себя оказать покупателю необходимую помощь. Арбитраж признал, что поставщик не нарушил какой-либо конкретной обязанности, так как по договору на него не возлагалось хранение продукции, но пренебрег принципом взаимного содействия, а потому не вправе взыскивать штрафы за просрочку, допущенную покупателем.

Таким образом, правовые последствия принципа взаимного содействия состоят в том, что: а) стороны вправе рассчитывать на такую взаимопомощь, которая не вытекает из их конкретных обязанностей, но становится в силу сложившихся обстоятельств необходимой для одной стороны и может быть ей оказана другой стороной без ущерба для себя; б) сторона, нарушившая это требование, лишается права на применение к другой стороне санкций за такую неисправность, которая могла быть предотвращена оказанием необходимой помощи.

Принцип взаимного содействия носит общий характер и должен применяться в отношениях как между организациями, так и с участием граждан. Но особое значение он приобретает для хозяйственных договоров, обычно опосредствующих более или менее длительное экономическое сотрудничество и потому создающих благоприятные условия для всестороннего учета их участниками возможностей и потребностей друг друга. Неукоснительно следуя этому принципу, стороны могут обеспечить надлежащее исполнение и при затруднительных или даже чрезвычайных обстоятельствах.

Принцип экономичности. Сущность его состоит в том, что он ориентирует на исполнение сторонами своих обязанностей наиболее экономичным для народного хозяйства образом… Аналогично принципу взаимного содействия и здесь нужно различать основанное на принципе экономичности общее требование и однопорядковые конкретные обязанности, вытекающие из условий заключенного договора.

Когда, например, ч. 1 ст. 354 ГК требует от подрядчика правильно расходовать предоставленные заказчиком материалы или когда транспортное законодательство предписывает перевозчику доставлять груз в пункт назначения возможным кратчайшим путем, то преследуется цель обеспечить наиболее экономичное исполнение обязательства. Очевидно, однако, что в таких случаях нет нужды привлекать какой-то общий принцип, а достаточно конкретных законодательных норм, обязывающих к указанным действиям. Закрепление в законе наряду с приведенными и другими подобными нормами общего принципа экономичности означает, что стороны должны следовать ему и тогда, когда аналогичное конкретное требование к ним прямо не предъявляется ни законодательными правилами, регулирующими их взаимоотношения, ни заключенным договором.

Так, заключая договор поставки, стороны не определили, каким из двух дозволенных Особыми условиями поставки способом транспортировки продукция будет доставляться покупателю. В процессе исполнения договора поставщик избрал дорогостоящий способ, хотя такой же эффект мог быть достигнут с меньшими транспортными расходами. Несмотря, однако, на последовавшее со стороны покупателя возражение, способ транспортировки не был изменен. Арбитраж признал поставщика нарушившим принцип экономичности и разницу в провозной плате отнес на его счет.

Как и все другие принципы исполнения обязательств, принцип экономичности является общим для советского обязательственного права и должен применяться независимо от того, установлены ли обязательственные правоотношения между организациями или с участием граждан. Но в самом законе говорится о необходимости исполнять обязательство способом, наиболее экономичным для народного хозяйства. А так как народнохозяйственные связи реализуются в форме хозяйственных договоров, то именно здесь этот принцип и должен находить неукоснительное и наиболее последовательное применение.

Принцип экономичности, подобно рассмотренным другим принципам, неотделим от требования о надлежащем исполнении обязательств. Обязательство можно считать исполненным надлежаще, лишь когда соблюдены не только его конкретные условия, но и определяющие порядок исполнения общие правила, включая те, которыми закрепляется принцип экономичности.

Понятие надлежащего исполнения обязательств. Охарактеризованные общие принципы так или иначе связаны с требованием надлежащего исполнения обязательств. Что, однако, следует понимать под самим надлежащим исполнением? Ответ на этот вопрос содержится в ч. 1 ст. 168 ПК, в которой сказано, что «обязательства должны исполняться надлежащим образом и в установленный срок в соответствии с указаниями закона, акта планирования, договора, а при отсутствии таких указаний – в соответствии с обычно предъявляемыми требованиями».

Зачастую сам закон достаточно разносторонне определяет условия, соблюдение которых необходимо для того, чтобы обязательство можно было считать надлежаще исполненным. Так, надлежащее исполнение поверенным поручения предполагает строгое следование указаниям доверителя… личное исполнение… предоставление доверителю отчета… и т. п. Но правила закона носят общий характер, и в них нельзя предусмотреть специфические способы исполнения конкретно устанавливаемых обязательств. Уточнение и восполнение общих правил закона стороны применительно к своим потребностям осуществляют при помощи договора, а если обязательство основывается на акте планирования, тем же целям служат указания этого акта. Так, планы капитальных вложений точно определяют строительную площадку, техническую характеристику возводимого сооружения, объем финансирования строительства и т. п.

Не исключено, однако, что возникший в процессе исполнения обязательства какой-либо конкретный вопрос не разрешен ни в законе или договоре, ни в акте планирования, на котором обязательство основано. Тогда он должен решаться в соответствии с обычно предъявляемыми в таких случаях требованиями, т. е. сообразно с деловыми обыкновениями, сложившимися в отношениях между организациями, между ними и гражданами, а также между самими гражданами. Например, в споре о том, должен ли завод, изготовивший продукцию по модели заказчика, оплатить ее износ, арбитраж применил начало платности, которое не предусматривалось договором, но вытекает из сложившихся в работе хозяйственных организаций деловых обыкновений. Они имеют, однако, для урегулирования этого и других вопросов лишь вспомогательное (субсидиарное) значение и применяются, только когда ответ не может быть извлечен из закона, акта планирования или договора.

В ч. 1 ст. 168 ГК особо выделяются два элемента надлежащего исполнения обязательств: способ и срок. Но если принять во внимание другие общие нормы, количество этих элементов значительно возрастет. Понятие надлежащего исполнения обязательства охватывает исполнение его надлежащими субъектами, в надлежащем месте и в надлежащее время, в отношении надлежащего предмета и надлежащим способом.

§ 2. Субъекты исполнения

Субъекты обязательства и субъекты его исполнения. Если в обязательстве участвуют только два субъекта, тот из них, который является кредитором, может требовать исполнения обязательства в полном объеме от участника, выступающего в качестве должника. Встречаются, однако, обязательства с более многочисленным субъектным составом. Тогда говорят о множественности лиц в обязательстве…Она сводится к трем типам.

Первый тип образуют обязательства, в которых участвуют несколько кредиторов и один должник. Они именуются обязательствами с активной множественностью. Так, если жилое строение, принадлежащее на праве общей собственности трем лицам, будет продано одному покупателю, то в отношении уплаты покупной цены и возникнет обязательство с множественностью кредиторов при одном должнике.

Второй тип образуют обязательства, в которых участвуют несколько должников и один кредитор. Они именуются обязательствами с пассивной множественностью. Так, если несколько лиц сообща причинят имущественный ущерб, они будут нести перед потерпевшим обязанность по его возмещению, а, стало быть, такой факт порождает обязательство с множественностью должников при одном кредиторе.

Третий тип образуют обязательства, в которых участвуют одновременно несколько кредиторов и несколько должников. Они именуются обязательствами со смешанной множественностью. Например, по договору с жильцами коммунальной квартиры группа рабочих переоборудовала часть кухни под ванную комнату, но работа не была оплачена ввиду отказа некоторых жильцов от участия в компенсации связанных с этим расходов. При рассмотрении спора народный суд обоснованно признал, что права истцов принадлежат всем рабочим, принимавшим участие в выполнении работ, а в качестве ответчиков по иску были привлечены все наниматели, заключившие с ними договор. Иначе говоря, суд квалифицировал возникшее правоотношение как обязательство с множественностью кредиторов и должников.

Обязательства с множественностью лиц подчиняются тем же правилам, что и гражданские обязательственные правоотношения вообще. Но в некоторых вопросах, связанных, в частности, с исполнением, они нуждаются в особом урегулировании. Действительно, если в обязательстве участвуют несколько кредиторов, нужно установить, кто из них и в каком объеме вправе требовать от должника исполнения лежащей на нем обязанности. При участии в обязательстве нескольких должников не менее важно выявить, кто из них и в каком объеме должен выполнить их общую обязанность перед кредитором. Если же обязательство характеризуется множественностью как кредиторов, так и должников, то существенны оба указанных вопроса.

С этой точки зрения обязательства с множественностью лиц (активные, пассивные и смешанные) подразделяются на долевые и солидарные.

В долевом активном обязательстве каждый из кредиторов вправе требовать от должника исполнения лишь в определенной доле. Кредитор, который получил причитающееся ему исполнение, из обязательства выбывает, но оно сохраняет силу для остальных кредиторов, пока и они не осуществят принадлежащее им право. В долевом пассивном обязательстве каждый из должников обязан предоставить кредитору исполнение лишь в определенной доле с тем, что должник, исполнивший свою обязанность, из обязательства выбывает, но оно сохраняет силу для остальных должников, пока и они не выполнят лежащих на них обязанностей. Порядок исполнения долевого смешанного обязательства сочетает в себе оба только что рассмотренных порядка: в таком обязательстве каждый из кредиторов может требовать исполнения в определенной доле от каждого из должников.

В солидарном активном обязательстве каждый из кредиторов вправе требовать от должника исполнения в полном объеме. Как только должник предоставит полное исполнение хотя бы одному из кредиторов, обязательство прекратится. В солидарном пассивном обязательстве кредитор вправе требовать исполнения в полном объеме от любого из должников. Поэтому он может предъявить требование об исполнении и ко всем должникам одновременно или к любому из них в любой части долга. Но обязательство прекращается, как только полное исполнение будет предоставлено кредитору хотя бы одним из должников. Исполнение солидарного смешанного обязательства сочетает в себе оба только что рассмотренных порядка: в таком обязательстве каждый из кредиторов может требовать исполнения в полном объеме от каждого из должников.

К тому же при солидарном исполнении должник не вправе: в активном обязательстве – выдвигать против требования одного из кредиторов возражения, основанные на отношениях данного должника с другим кредитором; в пассивном обязательстве – использовать против требования кредитора возражения, основанные на отношениях данного кредитора с другими должниками; в смешанном обязательстве – ссылаться на те и другие возражения. Так, должник может отклонить требование кредитора (например, об уплате покупной цены), если ни от одного из кредиторов не было получено основанное на обязательстве встречное удовлетворение (в приведенном примере – купленная вещь). Но, получив, например, отсрочку исполнения от одного из кредиторов, нельзя ссылаться на нее против требования, предъявленного другим кредитором.

Таким образом, солидарный порядок исполнения существенно отличается от долевого, причем нередко бывает так, что одна из сторон требует солидарного, в то время как другая сторона соглашается лишь на долевое исполнение. Подобный спор наиболее вероятен в пассивных обязательствах, в которых для кредитора выгоднее солидарная, а для должников, наоборот, долевая ответственность. Но такие споры легко разрешимы, поскольку в ГК содержатся исчерпывающие указания на этот счет.

В соответствии со ст. 180 ГК основным и общим является долевой порядок исполнения обязательств с множественностью лиц, тогда как солидарный порядок рассчитан лишь на три случая.

Во-первых, он применяется, если это прямо предусмотрено законом или иным нормативным актом. Например, в соответствии с ч. 2 ст. 301 ГК за просрочку внесения квартирной платы солидарную ответственность наряду с нанимателем жилого помещения в государственном жилищном фонде несут все другие совместно с ним проживающие члены семьи, если они имеют самостоятельный заработок.

Во-вторых, солидарный порядок может быть предусмотрен соглашением сторон. Так, допустимо предоставление займа нескольким лицам по одному договору с указанием на то, что должники обязуются нести перед кредитором солидарную ответственность за погашение долга.

В-третьих, исполнение всегда будет солидарным, если обязательство устанавливается в отношении неделимого предмета. Последнее правило, прямо выраженное в ст. 180 ГК, обусловлено тем, что исполнение такого обязательства по долям объективно неосуществимо, и, следовательно, не может быть применен никакой другой, кроме как солидарный, порядок.

В долевых обязательствах важно определить размер доли исполнения, приходящийся на каждого из их участников. Для этого следует обратиться к анализу юридического основания, из которого возникло обязательство с множественностью субъектов. Так, при наследовании по закону наследственная масса делится в равных долях между наследниками, а значит, в таких же равных долях к ним переходят права и обязанности по обязательствам, участником которых был в свое время наследодатель. Напротив, при наследовании по завещанию размеры долей, определенных в самом завещании, могут быть неравными, и тогда в такой же мере неравными будут доли в перешедших к наследникам обязательствах. Но если иное не предусмотрено законом, договором или другим юридическим основанием возникновения обязательства с множественностью субъектов, следует исходить из принципа равенства долей в отношении всех его участников.

В солидарных обязательствах, после того как исполнение в полном объеме уже было истребовано одним из солидарных кредиторов или вручено одним из солидарно обязанных должников, может возникнуть вопрос о взаимных расчетах между самими кредиторами или должниками. При его разрешении нужно исходить из следующих правил.

Солидарный кредитор, получивший исполнение от должника, обязан возместить другим кредиторам причитающиеся им доли исполнения в размере, который зависит от характера правоотношений, связывающих самих солидарных кредиторов. Так, общие собственники жилого дома, сдавшие его в аренду, при взаимных расчетах по поводу полученной от арендатора наемной платы могут притязать на такую ее часть, которая соответствует доле в праве общей собственности каждого из них. Если же, например, сданная на хранение вещь кем-либо умышленно уничтожена, то возмещения ее стоимости могут требовать как хранитель, так и собственник, но получивший возмещение хранитель обязан передать его собственнику, тогда как получивший такое же возмещение собственник оставит его за собой. В тех, однако, случаях, когда ни один из подобных выводов не вытекает из сложившихся между солидарными кредиторами отношений, каждый из них имеет право на равную долю в полученном от должника исполнении обязательства.

Солидарный должник, исполнивший обязательство, может переложить соответствующие доли исполнения на других солидарных должников. Объем такого переложения определяется характером связывающих содолжников отношений. Например, если по договору займа одно лицо выступает в качестве должника, а другое в качестве поручителя, оба они несут солидарную ответственность перед кредитором. Но в случае уплаты долга поручителем он вправе затем взыскать уплаченную сумму с основного должника, так как погасил не свой, а чужой долг. Напротив, должник, самостоятельно погасивший заем, вообще не может предъявить каких-либо требований к поручителю, поскольку он произвел погашение своего, а не чужого долга. Но если эти и иные подобные выводы не обосновываются характером сложившихся между солидарными должниками отношении, должник, исполнивший солидарную обязанность, имеет право переложить произведенное исполнение в равных долях на своих содолжников, за вычетом той доли, которая приходится на него самого. При невозможности взыскания доли с одного из должников она распределяется в равной мере между остальными содолжниками, включая исполнившего солидарную обязанность.

Отношения по взаимным расчетам между должниками после того, как одним из них была выполнена солидарная обязанность, также носят обязательственный характер. Но они образуют правоотношения особого рода, охватываемые понятием регрессного обязательства.

Регрессные обязательства возникают не только вследствие исполнения солидарной обязанности одним из должников, но и из других оснований. Если, например, по вине субподрядчика, которому генеральный подрядчик поручил выполнение части работы, она не была своевременно сдана заказчику, взыскавшему в связи с этим штраф с генерального подрядчика, последний на основе регрессного обязательства вправе переложить этот штраф на субподрядчика. В данном случае образование регрессного обязательства зиждется на исполнении не солидарной, а такой обязанности, которая возникла по вине третьего лица. Но оно может быть порождено и невиновными действиями. Не исключено, например, что скрытые дефекты товара обусловлены не виной изготовителя, а недостатками конструкции, избранной для этого товара. Однако при взыскании покупателем ущерба с розничного торгового предприятия образуется регрессное обязательство, позволяющее этому предприятию переложить ущерб на изготовителя.

Учитывая все перечисленные варианты, можно констатировать следующие характерные для регрессного обязательства признаки: а) оно производно от другого, основного обязательства; б) один или все его участники являются также субъектами основного обязательства; в) исполнение одним из них основного обязательства или даже само его возникновение обусловливается действием или бездействием лиц, с которыми вследствие этого и устанавливается регрессное обязательство.

Кредитор по регрессному обязательству именуется регредиентом. Он же всегда является и участником основного обязательства. Должник по регрессному обязательству именуется регрессатом. В одних случаях он участвует, а в других не участвует в основном обязательстве, но всегда именно определенное его действие или бездействие обусловливает неисполнение основного обязательства регредиентом или даже самое установление обязанности регредиента перед третьим лицом.

Соответственно этому регрессным называется обязательство, в силу которого кредитор (регредиент), обязанный перед третьим лицом к исполнению, вправе отнести его полностью или частично за счет должника (регрессата), действие или бездействие которого обусловило привлечение кредитора к такому исполнению.

Если субъекты регрессного обязательства были также участниками основного, как, например, в отношениях между солидарными должниками, первое возникает только в тот момент, когда один из них исполнит второе обязательство. Когда же обязательство регредиента перед третьим лицом порождается действиями регрессата, например при возложении ответственности на одно лицо за вину другого, одновременно с основным возникает также регрессное обязательство. Отсюда следует, что в первом случае исполнение по регрессному обязательству не может быть истребовано до тех пор, пока не исполнено основное обязательство, а во втором случае эта возможность не обусловлена исполнением основного обязательства. Понятно, однако, что, если бы получивший исполнение регредиент затем освободился от обязанности перед третьим лицом, он должен был бы вернуть исполненное регрессату.

По общему правилу, регрессат выступает в качестве субъекта исполнения только перед регредиентом, а не перед третьим лицом. Но в предусмотренных законом случаях, именуемых прямой ответственностью, третье лицо вправе требовать исполнения, минуя регредиента, непосредственно от регрессата. Так, за поставку недоброкачественной продукции ответственность перед покупателем несет не поставщик (например, оптовая база), а изготовитель, хотя он и не состоит с покупателем в договорных отношениях.

Привлечение к исполнению третьих лиц. Характер и качество исполнения некоторых обязательств зависят от личных особенностей должника, например автора, с которым заключен договор литературного заказа на научное или иное произведение. Необходимость личного исполнения может вытекать не из существа обязательства, а из соглашения сторон или предписания закона, как это сделано, например, в ст. 351 ГК для договора подряда, по которому работу выполняет гражданин. В таких случаях необходимым условием надлежащего исполнения обязательства признается личное его исполнение должником.

Но в большинстве обязательств их личное исполнение должником не влияет ни на характер, ни на качество исполнения. Кредитору безразлично, получит ли он деньги или иное имущество непосредственно от должника или от кого-либо другого, действующего по его поручению. При таких условиях допустимо перепоручение должником исполнения третьему лицу. Эта возможность закреплена ст. 171 ГК, устанавливающей общее правило о том, что исполнение, возложенное должником на третье лицо, обязательно для кредитора. И если бы кредитор отказался от принятия исполнения со ссылкой на то, что оно производится не самим должником, а третьим лицом в порядке перепоручения, его действия рассматривались бы как просрочка в принятий исполнения с применением санкций, установленных на случай просрочки кредитора.

Приведенное правило имеет, однако, общее значение, лишь когда должником по обязательству является гражданин. Только в этом случае… если из закона, договора или существа обязательства не вытекает иное, кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом. Когда же функции должника выполняет социалистическая организация, а тем более когда обязательство устанавливается по хозяйственному договору, все зависит от основания, в силу которого исполнение перепоручается.

Такими основаниями… могут быть: а) установленные правила (например, транспортного законодательства, обязывающего исполнять договор перевозки как заключившую его дорогу станции отправления, так и все другие дороги на пути следования груза);

б) административная подчиненность третьего лица должнику по обязательству (например, возложение работы, порученной строительному тресту, на подчиненное ему строительное предприятие);

в) договорные отношения должника по обязательству с третьим лицом (например, оптовая база, значащаяся поставщиком по одному договору, перелагает его исполнение на предприятие-изготовителя, по договору с которым она является покупателем).

Понятно, что если перепоручение исполнения предусмотрено общеобязательными правилами, приобретающими для кредитора такую же юридическую силу, как и для должника, право на перепоручение принадлежит и должникам – социалистическим организациям. Напротив, административная подчиненность третьего лица должнику или договорные отношения между ними сами по себе ни к чему кредитора не обязывают, и чтобы перепоручить исполнение в этих случаях, нужно заручиться согласием кредитора. Разумеется, если преддоговорные споры между будущими контрагентами подведомственны арбитражу, должник может оспорить и отказ кредитора в согласии на перепоручение исполнения третьему лицу, а арбитраж, исходя из соображений хозяйственной целесообразности, вправе принять или отвергнуть требование должника. В арбитражной практике широко распространены споры о так называемой структуре договорных связей. Особенно часто они возникают в отношениях по поставкам, когда предприятие-изготовитель настаивает на отправке товаров через сбыто-снабженческие организации, а покупатель требует, чтобы продукция поставлялась изготовителем непосредственно. Если бы поставщику принадлежало право на перепоручение исполнения, подобные споры стали бы невозможными. Но поскольку такого права у него нет, а все зависит от соглашения сторон, возникшие между ними разногласия подлежат урегулированию в арбитражном порядке.

Исполнение обязательства должно быть вручено лично кредитору или его представителю. Если предмет исполнения подлежит транспортировке или отправке почтовым путем, органы транспорта или связи становятся представителями кредитора, и потому передача им предмета исполнения равнозначна его вручению кредитору непосредственно. Пока исполнение не передано кредитору или его представителю, обязательство не считается исполненным. Однако кредитор может предложить должнику передать исполнение обозначенному им третьему лицу. Тогда говорят о переадресовании исполнения. Должник, по общему правилу, не вправе отклонить подобное распоряжение кредитора, но если его реализация связана с дополнительными расходами, они относятся за счет кредитора. Изъятие из этого правила может быть установлено законом или договором. Кроме того, переадресовка исполнения без согласия должника не допускается, когда характер и качество исполнения зависят от личных особенностей кредитора. Нельзя, например, предложить пошивочной мастерской, уже приступившей к пошивке костюма, переключиться на изготовление костюма из тех же материалов для другого названного заказчиком лица.

Переадресование исполнения, как и его перепоручение, может быть основано на установленных правилах, административной подчиненности третьего лица кредитору или договорных отношениях между ними. Более того, зачастую контрагент одним и тем же действием переадресовывает исполнение и перепоручает его. Так происходит, например, при транзитной поставке, когда предприятие-изготовитель по распоряжению сбыто-снабженческой конторы отправляет продукцию предприятию-потребителю. Изготовитель – должник конторы как покупателя, который переадресовывает исполнение потребителю, но, будучи поставщиком для потребителя, контора является его должником, перепоручающим исполнение изготовителю. Естественно поэтому, что в отношениях между организациями переадресование исполнения подчинено таким же ограничительным условиям, как и его перепоручение.

Субъекты исполнения при перемене лиц в обязательстве. От перепоручения и переадресования следует отличать перемену лиц в обязательстве… При перепоручении должник продолжает оставаться субъектом обязательства и несет ответственность за действия назначенного им исполнителя. При переадресовании исполнения кредитор также остается субъектом обязательства, и потому назначенное им третье лицо никаких притязаний предъявить к должнику не может, а за обеспечение своевременного принятия производимого должником исполнения ответственность несет кредитор. Напротив, перемена лиц означает, что прежние участники из обязательства выбывают, а их права и обязанности в полном объеме, включая связанные с производством и принятием исполнения, переходят к заменившим их субъектам. Поэтому и юридическое нормирование перемены лиц в обязательстве отличается от правил, установленных для перепоручения или переадресования исполнения.

Перемена лиц в обязательстве может выражаться либо в замене кредитора, либо в замене должника.

Замена кредитора представляет собой не что иное, как уступку кредитором своих прав по обязательству другому лицу. Она именуется также цессией; кредитора, уступающего свое право, называют цедентом, а лицо, которому право уступается, – цессионарием.

Для цессии требуется соглашение между старым и новым кредитором, т. е. между цедентом и цессионарием. Согласие должника предпосылкой цессии не является, поскольку она ни в какой мере положение должника не ухудшает. Действительно, должнику решительно все равно, кому производить исполнение – старому или новому кредитору, а если в связи с цессией это потребует дополнительных расходов, они целиком будут отнесены на счет кредитора. Кроме того, должник сохраняет против нового кредитора все возражения, которые он мог бы противопоставить старому кредитору до уведомления о состоявшейся цессии. Например, хотя продавец, передав вещь покупателю, затем уступил третьему лицу право на покупную цену, покупатель, если он обнаружит в купленной вещи недостатки, вправе сослаться на них и при расчетах с цессионарием.

Но, не нуждаясь в согласии должника, старый кредитор обязан уведомить его о состоявшейся цессии и передать документы, удостоверяющие право требования, новому кредитору. В противном случае должник может исполнить обязательство старому кредитору, не неся за это ответственности перед цессионарием, имеющим право истребовать исполненное лишь от цедента, а не от должника.

Требование, передаваемое другому лицу в порядке цессии, переходит к нему в таком же объеме, в каком оно ранее принадлежало цеденту. В частности, для цессионария сохраняют силу залог, поручительство и иные права, обеспечивающие исполнение обязательства.

Если должник уклоняется от исполнения, только к нему и может быть предъявлен по этому поводу иск со стороны цессионария. Но при уступке цессионарию фактически несуществующего, недействительного требования за такие действия отвечает совершивший их цедент. Иначе говоря, цедент несет перед цессионарием ответственность лишь за действительность, но не за исполнимость уступленного требования. Чтобы возложить на него ответственность не только за действительность требования, но и за его исполнимость, необходимо в соглашение о цессии включить прямое указание об этом.

По общим правилам ГК, цессия применима в любых обязательствах. Изъятие установлено лишь для требований, уступка которых противоречит закону (запрещающему, например, уступку права пользования жилым помещением, кроме случаев его обмена) или договору (которым может быть исключена уступка любых правомочий). Не допускается также уступка требования, связанного с личностью кредитора. Именно поэтому ч. 2 ст. 211 ГК прямо запрещает уступку права на возмещение вреда, вызванного причинением увечья или смерти…

Замена должника иначе именуется переводом долга. В результате перевода долга прежний должник выбывает из обязательства и заменяется новым.

Для перевода долга требуется, конечно, согласие нового должника, ибо если договор как волевой акт не может быть совершен без волеизъявления каждого из его контрагентов, то тем более нельзя стать помимо своей воли должником в уже существующем обязательстве. Но перевод долга неосуществим без согласия кредитора в отличие от цессии, не нуждающейся в согласии должника. Это и понятно, так как если для должника обычно не имеет значения личность кредитора, которому он обязан вручить исполнение, то для кредитора отнюдь не безразлично, кто будет выступать перед ним в качестве должника, поскольку исполнение обязательства зависит от кредитоспособности и других характеризующих должника обстоятельств. По тем же причинам поручительство и залог, установленные третьим лицом в обеспечение обязательства, с переводом долга прекращаются, ибо, гарантируя исполнение обязательства, поручитель и залогодатель учитывали индивидуальные качества того должника, который им известен и добросовестность которого у них не вызывает сомнений. Что же касается нового должника, то только при условии, что залогодатель и поручитель изъявят согласие отвечать за него, гарантии исполнения, ими предоставленные, сохранят силу и после перевода долга.

Новый должник вправе противопоставить кредитору те же возражения, которые по самому характеру обязательства могли бы быть ему противопоставлены прежним должником. Например, если объектом перевода долга явилась уплата покупной цены за проданную вещь и если ввиду обнаруженных в ней недостатков возникло право на уценку, оно будет принадлежать и новому должнику. Однако новый должник не может противопоставить кредитору возражения, вытекающие из правомочий, которые и после перевода долга принадлежат прежнему должнику. Так, если прежний должник имел по отношению к кредитору денежное притязание, возникшее из другого связывающего их обязательства, он был бы вправе зачесть эту сумму в счет причитающегося с него долга. Новый должник, разумеется, лишен такой возможности, поскольку он не обладает правом требования, принадлежащим его предшественнику.

Сфера применения перевода долга ограничивается теми же рамками, что и установленные для уступки требования…

В отношении формы уступка требования и перевод долга подчиняются общим правилам о форме сделок. Они во всяком случае должны быть совершены письменно, если такое же требование предъявляется к сделке, нуждающейся в замене должника или кредитора.

§ 3. Место и время исполнения

Место исполнения. Выявление с необходимой точностью места, в котором должно быть исполнено обязательство, существенно потому, что от этого зависит решение ряда других важных практических вопросов. В частности, если обязательство, возникшее в одной союзной республике, исполняется в другой, стороны вправе условиться о том, чтобы оно подчинялось законам места исполнения. С учетом этого места между кредитором и должником распределяются расходы по доставке исполнения. К нему приурочивается составление приемо-сдаточных актов и иных документов, удостоверяющих, что обязательство исполнено.

В некоторых случаях место исполнения определяется нормами, посвященными обязательствам данного вида… Нередко вопрос о месте исполнения решается в договоре. Например, в договоре купли-продажи может быть указано, что продавец обязуется доставить товар в место жительства покупателя… В ряде обязательств место исполнения явствует из самого их существа. Так, достаточно очевидно место исполнения обязательства, возникшего вследствие приобретения билета в театр или кино.

Но когда ни один из перечисленных способов не выявляет места исполнения, оно определяется в соответствии с указаниями ст. 174 ГК.

По общему правилу, местом исполнения обязательства считается место жительства должника-гражданина и место нахождения должника – юридического лица. Имеется, однако, в виду соответствующее место на момент возникновения обязательства. Если впоследствии это место изменено, о чем кредитор уведомлен, исполнение производится по новому месту жительства (нахождения) должника. Но поскольку специальными правилами (например, утвержденными прейскурантами) не предусмотрено иное, на должника возлагаются все дополнительные расходы, вызванные переменой места исполнения обязательства.

Из приведенного общего правила та же ст. 174 ГК устанавливает два изъятия:

а) обязательство передачи строения – как в собственность, так и в пользование, как с земельным участком, так и на снос – исполняется в месте нахождения строения;

б) денежное обязательство – как заемное, так и возникшее из любых других оснований (купли-продажи, имущественного найма и т. п.) – исполняется в месте жительства кредитора в момент возникновения обязательства. Если впоследствии кредитор изменил место жительства, уведомив об этом должника, обязательство исполняется по новому месту жительства кредитора с отнесением на его счет дополнительных расходов, вызванных переменой места исполнения. Это правило не применяется, однако, к денежным обязательствам социалистических организаций, подчиняющимся особым нормам о порядке расчетов как с другими организациями, так и с отдельными гражданами.

Время исполнения. Так же, как и место, срок исполнения обязательства может быть установлен законом, актом планирования или договором. Например… квартирная плата должна вноситься не позднее 10 числа месяца, следующего за оплачиваемым… Если заключается договор, не основанный на акте планирования, стороны, соблюдая требования закона, вправе определить сроки исполнения самостоятельно.

Помимо срока исполнения обязательства в целом, могут устанавливаться сроки исполнения отдельных обязанностей (например, сроки примерки в договоре бытового заказа, сроки капитального и текущего ремонта в договоре имущественного найма и т. д.)…

Но встречаются такие обязательства, сроки исполнения которых не установлены либо определены путем указания не на точную календарную дату или наступление в будущем какого-либо события, а на момент востребования (например, при сдаче верхней одежды в гардероб, внесении вклада в сберегательную кассу и т. п.). При таких условиях ст. 172 ГК управомочивает кредитора требовать исполнения в любое время и обязывает должника выполнить это требование не позднее 7 дней после того, как оно было заявлено.

Однако из закона, договора или существа обязательства может вытекать обязанность должника исполнить требование кредитора немедленно, как в приведенных примерах хранения верхней одежды в гардеробе или вклада в сберегательной кассе. Иногда же, наоборот, закон предоставляет должнику более продолжительный, чем 7-дневный льготный срок, как, например, в отношениях имущественного найма, где этот срок составляет 3 месяца для найма строений и 1 месяц для других случаев…

Срок исполнения обязателен для должника. Нарушив установленные сроки, должник считается допустившим просрочку. Если по характеру обязательства кредитор обязан совершить действия, необходимые для принятия исполнения, то, уклоняясь от них, в состоянии просрочки оказывается уже кредитор. Просрочка должника или кредитора влечет невыгодные последствия для допустившей ее стороны.

По общим правилам ГК… просрочка должника дает право кредитору требовать исполнения обязательства в натуре либо отказаться от принятия исполнения, если вследствие просрочки оно утратило для него интерес. Но какую бы из этих возможностей кредитор ни избрал, должник обязан возместить ему убытки, понесенные в результате просрочки или в связи с отказом от принятия исполнения по просроченному обязательству. Если объектом просрочки является денежная сумма, должник уплачивает кредитору за время просрочки 3 % годовых, а в отношениях между социалистическими организациями – пеню, начисляемую в установленном размере за каждый день просрочки.

Просрочка, допущенная должником, чревата для него и другим уроном. Бывает, что уже во время действия обязательства независящие от контрагентов факты обусловливают невозможность исполнения. Например, вследствие раннего похолодания река замерзла, и предусмотренная договором доставка груза речным путем становится неосуществимой. Так как должник невиновен, он не будет отвечать за возникшую невозможность исполнения. Но если невозможность исполнения случайно возникла в то время, когда должник находился в состоянии просрочки, ответственность за убытки относится на его счет.

Как уже было отмечено, сам факт неисполнения должником обязательства в установленный срок означает просрочку. Для признания его просрочившим никаких уведомлений со стороны кредитора о том, что срок наступил и обязательство должно быть исполнено, не требуется. Однако просрочка должника не считается наступившей, если она произошла по причинам, зависящим от кредитора, в частности обусловлена его собственной просрочкой…

Наряду с просрочкой должника соответствующие общие правила установлены также на случай просрочки кредитора…

Кредитор признается просрочившим, если он отказался принять предложенное должником надлежащее исполнение или не совершил действий, без которых должник не может исполнить своих обязанностей (например, задержал передачу чертежей, по которым должно возводиться сооружение, не явился вовремя на примерку в ателье и т. п.). Подобное поведение кредитора обусловливается отнюдь не желанием одарить должника или освободить его от обязательства. Имея действительно такое намерение, его можно реализовать существующими законными способами. Если кредитор ими не воспользовался, но уклоняется от принятия исполнения, то это происходит потому, что он либо заинтересован во временной отсрочке исполнения (например, для подыскания склада, в котором могло бы храниться причитающееся ему по обязательству имущество), либо хотел бы во взаимном договоре (например, купли-продажи) освободиться от лежащей на нем обязанности и с этой целью противодействует выполнению встречной обязанности должником.

При одностороннем характере договора должник, конечно, не вправе его расторгнуть со ссылкой на просрочку кредитора, так как это было бы равнозначно освобождению должника от уплаты долга или от возврата имущества кредитору. Напротив, во взаимном договоре просрочка кредитора дает должнику право на расторжение договора, ибо при этих условиях он не только освобождается от обязанностей, но и отказывается от прав по тому же самому обязательству. Так, если покупатель уклоняется от принятия проданного ему имущества, продавец вправе расторгнуть договор с одновременным отказом от получения обусловленной покупной цены.

Наряду с этим должнику возмещаются вызванные просрочкой кредитора убытки, а по денежному процентному долгу за время просрочки проценты не уплачиваются. Должник имеет также возможность, если кредитор отсутствует, уклоняется от принятия исполнения или допускает иную просрочку, а также если отсутствует представитель недееспособного кредитора, внести причитающиеся с него деньги или ценные бумаги в депозит нотариальной конторы. Передача при указанных условиях предмета обязательства в депозит нотариальной конторы приравнивается к исполнению (ст. 185 ГК), а уведомленный об этом кредитор вправе получить исполненное в пределах установленного срока.

Применяя правила о сроках исполнения, не следует забывать об одной существенной особенности взаимных обязательств. Из закона, договора или существа взаимного обязательства может вытекать разновременность его исполнения каждой из сторон. Это обусловливается, например, длительностью пользования наемным имуществом и единократностью или периодичностью внесения наемной платы, продажей товаров в кредит, обязанностью внести плату одновременно со сдачей имущества на хранение и т. п. Во всех же остальных случаях взаимные обязательства должны исполняться сторонами одновременно… Если одна из сторон от этого уклоняется, ее и нужно считать просрочившей, а тогда другая сторона вправе задержать исполнение и не будет признана допустившей просрочку.

До сих пор речь шла о недопустимости просрочки. Но вправе ли должник исполнить обязательство досрочно? Досрочное исполнение может противоречить смыслу обязательства. Так, если свежее молоко должно в определенном количестве доставляться дачнику ежедневно в течение месяца, он не обязан принимать исполнение в один прием за несколько дней вперед. Природа некоторых обязательств такова, что исключает саму постановку вопроса о досрочном исполнении. Досрочное исполнение такого, например, договора, по которому принимается обязанность в течение определенного времени обслуживать гардероб театра или вуза, объективно неосуществимо. Бывают и такие договоры, целевое назначение которых в том именно и состоит, что они не должны исполняться досрочно. Типичным примером мог бы служить договор, обязывающий предприятие связи вручить юбиляру поздравительную телеграмму в точно обусловленный день.

Но если из закона, договора или существа обязательства не вытекает иное, досрочное исполнение обеспечивает такой же, если не больший, эффект, как и исполнение в установленный срок. Кредитор, например, ничего не потеряет, а только выиграет от того, что должник досрочно погасит причитающуюся с него заемную сумму.

Имея это в виду, ч. 1 ст. 173 ГК исходит из общего правила о том, что должник вправе исполнить лежащую на нем обязанность и до срока. Однако такое общее правило не может быть применено в отношениях по хозяйственным договорам.

Иногда, естественно, и их досрочное исполнение, если это не противоречит плану, не только допускается, но и всячески поощряется. Ясно, например, что от досрочного завершения капитального строительства народное хозяйство только выиграет, а заказчик, обеспеченный надлежащим финансированием, никакого урона не понесет. Поэтому он не вправе возражать против производства капитальных работ ускоренными темпами.

Однако далеко не во всех случаях досрочное исполнение хозяйственных обязательств приводит к положительным результатам. Чтобы убедиться в этом, достаточно вспомнить о поставках. Если покупатель систематически перевыполняет план, он заинтересован в досрочном получении сырья, топлива и других предметов. Но когда работа ведется строго по плану, досрочная поставка крайне нежелательна, так как она приводила бы к омертвлению оборотных средств и могла бы причинить убытки в виде, например, расходов по хранению досрочно поставленной продукции. Поставщик не может быть, конечно, осведомлен о хозяйственных потребностях своего контрагента, да и не вправе за него решать вопрос о желательности или, наоборот, нецелесообразности для покупателя досрочного исполнения договора. По указанным причинам в ч. 2 ст. 173 ГК установлено, что досрочное исполнение обязательств в отношениях между социалистическими организациями допускается только с согласия кредитора, а также когда это предусмотрено законом или договором… В противном случае кредитор вправе отказаться от принятия досрочного исполнения, а не имея возможности сделать это (потому, например, что продукция уже досрочно отправлена в его адрес), должен принять исполнение, но, воздерживаясь от его использования, задержать оплату и взыскать с должника причиненные убытки.

§ 4. Предмет и способ исполнения

Предмет исполнения. Действия, которые должны быть совершены одним участником обязательства в пользу другого, называются предметом исполнения. Если они связаны с передачей какого-либо имущества, общим понятием предмета исполнения охватывается это имущество.

Особенности предмета исполнения всецело зависят от особенностей конкретного обязательства. Они поэтому определяются договором, актом планирования, если на нем основано обязательство, и теми нормами, которым подчиняются обязательства данного вида. Некоторые относящиеся к предмету исполнения общие правила закреплены ст. 175–176 ГК лишь для денежных обязательств.

Денежными называются обязательства, связанные с уплатой денег. Они могут носить самостоятельный характер (например, возникая из договора займа) или входить в какое-либо обязательство как его составная часть (например, обязанность по уплате покупной цены в договоре купли-продажи). Но как в том, так и в другом случае эти обязательства подчиняются требованиям двоякого рода.

Во-первых, они должны выражаться и исполняться (оплачиваться) в советской валюте. Денежное обязательство, выраженное в иностранной или досоветской валюте, недействительно. Если же оно не только выражено, но и исполнено в этой валюте или выражено в советской, но исполнено в иностранной или досоветской валюте, наступают последствия, которые установлены для исполнения сделок, противных интересам государства и общества… Обязательства с досоветской валютой (золотые деньги царской чеканки) могут устанавливаться лишь с Госбанком СССР, а выражение и оплата денежных обязательств в иностранной валюте допускаются только в случаях и в порядке, установленных законодательством СССР (внешнеторговые сделки, приобретение товаров в специальных магазинах и т. п.).

Во-вторых, начисление процентов по денежным, как и по всем иным обязательствам, запрещено. Проценты могут взиматься только в случаях, прямо предусмотренных законом. Помимо внешнеторговых сделок, а также соответствующих операций кредитных учреждений (выдача банковского кредита под проценты, начисление процентов на хранящиеся в банке или сберкассе денежные суммы кооперативно-колхозных организаций и граждан), проценты начисляются, например, при продаже торгующими организациями товаров гражданам в кредит или при просрочке в погашении денежного обязательства…

Подавляющее большинство обязательств устанавливается в отношении какого-либо одного предмета. Когда, например, заключается договор о покупке жилого строения, поставке продукции определенного рода, постройке предусмотренного планом капитального сооружения, единственным предметом соответствующего обязательства становятся действия по передаче дома, поставке продукции, постройке и сдаче сооружения. Если эти действия фактически совершены, обязательство признается надлежаще исполненным.

Менее часто, но все же встречаются обязательства с двумя или несколькими предметами, впоследствии исполняемые лишь при помощи одного из них. Например, заключается договор о покупке либо письменного стола, либо книжного шкафа в зависимости от того, что из них покупателю удастся разметить в своем рабочем кабинете. Действия по передаче как письменного стола, так и книжного шкафа будут рассматриваться в качестве предмета купли-продажи, но, как это установлено в самом договоре, к моменту его исполнения должен быть определен тот единственный предмет, которым и ограничится обязанность продавца. В таких случаях говорят об альтернативных обязательствах…

Исполнение альтернативного обязательства подчиняется тем же правилам, что и исполнение всякого обязательства вообще. И только в вопросе о предмете оно обладает спецификой, обусловленной тем, что альтернативное обязательство связано с двумя или несколькими предметами, но исполняется лишь одним из них. Возможно поэтому, что кредитор пожелает получить один, а должник будет настаивать на другом предмете, находящемся в пределах допустимого выбора. Как устранить такое разногласие? Все зависит от того, кому предоставлено право выбора.

Статья 178 ГК наделяет этим правом должника. Но ввиду ее диспозитивности не исключено, что соглашением сторон или тем более по прямому указанию специального закона право выбора будет предоставлено кредитору. Как показывает пример с покупкой письменного стола или книжного шкафа, наделение кредитора таким правом может вытекать из существа обязательства. Тот контрагент, который обладает правом выбора, только и управомочен решить, какой именно предмет погашает альтернативное обязательство. Выбор, им произведенный, обязателен для второго контрагента.

Может случиться, что исполнение альтернативного обязательства одним из его предметов станет неосуществимым из-за гибели какой-либо вещи, изъятия ее из оборота и т. п. В таком случае судьба обязательства зависит от того, какими причинами это вызвано и на чем остановит свой выбор управомоченный. Если невиновны оба контрагента, управомоченный может выбрать либо один из оставшихся предметов, и тогда обязательство сохранится, либо отпавший предмет, и тогда обязательство будет прекращено. Если виновна другая сторона, управомоченный, избрав отпавший предмет, возложит на нее ответственность за наступившую невозможность исполнения. Если, наконец, виновен сам управомоченный, то, остановив свой выбор на сохранившемся предмете, он вправе требовать исполнения обязательства и не будет нести ответственность за невозможность его исполнения другим предметом.

От альтернативных необходимо отличать факультативные обязательства.

Альтернативное обязательство связано с несколькими предметами, из числа которых впоследствии и производится окончательный выбор. Факультативное же связано только с одним предметом, но должнику предоставляется право заменить его определенным другим предметом. Например, наследодатель, завещая имущество жене, обязывает ее передать рояль дочери с условием, что, если жена пожелает, она вправе вместо рояля выплатить его стоимость. Единственным предметом обязательства жены перед дочерью является передача рояля. Уплата денежной суммы не предмет обязательства, а лишь возможный его заменитель. Поэтому, если бы к моменту принятия наследства в его составе рояля не оказалось, не было бы и самого обязательства. Но при наличии рояля наследник мог бы заменить его деньгами.

Следовательно, отпадение одного из предметов не прекращает альтернативного обязательства, так как выбор управомоченного контрагента может быть остановлен на сохранившемся предмете. Напротив, поскольку в факультативном обязательстве имеется только один предмет, то с его отпадением прекращается и само обязательство.

Некоторые авторы отрицают самостоятельность факультативных обязательств потому, что они не предусмотрены законом и ничем не отличаются от альтернативных обязательств, наделяющих должника правом выбора[83].

Но отсутствие в законе прямых указаний о факультативных обязательствах не препятствует их возникновению в реальной действительности, ибо наш закон не придерживается правила о допустимости устанавливать лишь такие обязательства и только на таких условиях, которые прямо в нем предусмотрены. Не существует также тождества между факультативными и альтернативными обязательствами, наделяющими должника правом выбора. В альтернативном обязательстве должник может иметь право выбора, а в факультативном ему предоставляется право замены. Поэтому альтернативное обязательство сохраняется и после отпадения одного из его предметов, а факультативное обязательство, имеющее только один предмет, прекращается одновременно с его отпадением.

Способ исполнения. Он находится в прямой зависимости от предмета исполнения.

Когда этот предмет связан с какой-либо единой вещью, исполнение не может быть произведено иначе, как путем ее передачи должником кредитору сразу же и целиком. Но возможны обязательства по поводу комплекса или суммы вещей: денег в договоре займа, нескольких однородных предметов в договоре купли-продажи. Здесь уже исполнение осуществимо не только в форме единократного акта, но и по частям, в форме нескольких рассредоточенных во времени действий.

Исполнение по частям нередко предусматривается законом, актом планирования, договором или вытекает из смысла и целевого назначения обязательства. В частности, плановые договоры, заключаемые на длительный, чаще всего годичный, период, призваны систематически обслуживать хозяйственные потребности контрагентов. Поэтому, например, в самом договоре поставки общая сумма исполнения распределяется на соответствующие части, приурочиваемые к определенным срокам. Для обязательств, не основанных на плане, исполнение по частям может быть предусмотрено соглашением сторон или вытекать из смысла договора. Так, уже само наименование договора как продажи товара в кредит с рассрочкой платежа свидетельствует о том, что покупателю предоставлено право вносить покупную цену по частям. Но если законом, актом планирования или договором это прямо не предусмотрено и из существа обязательства не вытекает, кредитор вправе не принимать исполнения по частям (ст. 170 ГК), и тогда надлежащим признается лишь исполнение, производимое в полном объеме в виде единократного акта.

Разумеется, этим своим правом кредитор может и не воспользоваться, а частичное исполнение, произведенное с его согласия, равнозначно надлежащему исполнению. И потому, например, приняв частичный платеж, кредитор вправе взыскать с должника проценты за просрочку оплаты только той части долга, которая не была погашена своевременно. Однако если от принятия частичного исполнения кредитор отказался, проценты за просрочку начисляются на всю сумму долга, включая и ту ее часть, которую должник готов был погасить к установленному сроку.

О согласии принять частичное исполнение могут свидетельствовать и прямое заявление, и конклюдентные действия кредитора. Так, приступив к использованию частично исполненного, кредитор считается принявшим исполнение, даже если заявил о своем отказе от него. Отказ от частичного исполнения должен выражаться либо в фактическом его непринятии, либо, если это невозможно, например, из-за доставки исполненного транспортной организацией, в заявлении об отказе, когда исполненное остается на хранении у кредитора, а возникшие убытки относятся на счет должника.

Помимо недопустимости в виде общего правила исполнения по частям, способ исполнения характеризуется и рядом других моментов, не поддающихся, однако, обобщению, поскольку они зависят от специфики отдельных обязательств. Поэтому каких-либо иных правил относительно способа исполнения общие нормы обязательственного права не формулируют. Но нарушены ли установленные способы или другие ранее рассмотренные требования, налицо неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства, каждое из которых образует состав правонарушения и служит основанием привлечения к гражданско-правовой ответственности.

§ 1. Понятие и формы гражданско-правовой ответственности

Понятие гражданско-правовой ответственности. Ответственность по советскому гражданскому праву наступает в результате не только нарушения обязательств, но и иных гражданских правонарушений – причинения вреда, недолжного осуществления субъективного права и т. п. В свою очередь и гражданско-правовая ответственность есть не более чем один из видов юридической ответственности. Ей присущи поэтому как свои специфические, так и такие признаки, которые характеризуют юридическую ответственность вообще.

В науке давно отмечено, что не всякая основанная на правовой норме принудительная мера (санкция) есть мера юридической ответственности. Ответственность – это санкция за правонарушение, но санкция отнюдь не всегда означает ответственность[84]. Когда, например, имущество изымается из чужого незаконного владения в принудительном порядке, налицо санкция как следствие правонарушения. Но такая санкция не будет ответственностью потому, что не связана с какими-либо лишениями для нарушителя, у которого изымается вещь, ему не принадлежащая. Ответственность же – это не просто санкция за правонарушение, а такая санкция, которая влечет определенные лишения имущественного или личного характера. При этом нужно различать основание ответственности, самую ответственность и ее реализацию.

Основанием ответственности служит правонарушение. Оно вызывает правоохранительные отношения между лицом, его совершившим, и тем, перед кем нарушитель должен нести ответственность. Сама же ответственность наступает, лишь когда в установленном порядке (через судебные и иные юрисдикционные органы, в соответствующих случаях – по соглашению сторон) будут определены конкретные юридические формы имущественных или личных лишений для нарушителя (обязанность возместить вред, уплатить штраф и т. п.). Что же касается реализации ответственности, то она означает фактическое совершение тех действий, обязательность которых вытекает из возложения ответственности на нарушителя (возмещение убытков, уплата штрафа и т. п.).

С учетом отмеченного различия исключается возможность определять юридическую ответственность и как обязанность претерпеть определенные лишения[85], и как лишение права без всякой компенсации[86].

Обязанность претерпеть определенные лишения возникает уже в момент правонарушения, когда нарушитель еще не отвечает, а только должен отвечать. Превратится ли такое долженствование в действительность – это зависит от потерпевшего, который может привлечь, но может и не привлечь нарушителя к ответственности. До тех же пор, пока не последует возложение ответственности, имеется лишь ее основание, но не самая ответственность.

Лишение права без компенсации иногда действительно означает ответственность (например, при лишении права собственности на жилой дом ввиду его бесхозяйственного содержания). Но в большинстве случаев это происходит в процессе не возложения ответственности, а ее реализации. Например, одно только возложение обязанности возместить причиненный вред есть уже ответственность, хотя причинитель пока еще никаких прав не лишается. Лишение прав произойдет, лишь когда эта обязанность будет исполнена и причинитель произведет известные имущественные затраты. Не подлежит, однако, сомнению, что возложенная ответственность есть уже ответственность независимо от того, когда и каким образом она будет реализована.

Выявляя сущность ответственности, нужно, кроме того, учитывать, что правонарушение может влечь и такие санкции, которые мерами ответственности не являются.

В частности, принудительная охрана обязательств воплощается прежде всего в понуждении к их реальному исполнению. Но реальное исполнение, даже принудительное, нельзя считать мерой ответственности. Обязанность реального исполнения вытекает непосредственно из самого обязательства. И если бы только ею ограничивались последствия правонарушения, это было бы равносильно полной безответственности нарушителя, который как до, так и после нарушения нес бы одну и ту же обязанность – выполнить принятое на себя обязательство. Поскольку ответственность всегда составляет определенный вид имущественных или личных лишений, она должна выражаться в каком-то дополнительном бремени, тем самым вызывая для нарушителя определенные отрицательные последствия. Конкретными видами таких последствий могут быть замена неисполненной обязанности новой (например, обязанностью возместить причиненный вред), присоединение к нарушенной обязанности дополнительной (например, обязанности, помимо исполнения нарушенного договора, возместить причиненные неисполнением убытки), лишение права, из которого вытекала нарушенная обязанность (например, при судебном изъятии в доход государства жилого строения, когда собственник не выполняет обязанности по его ремонту).

Сказанное позволяет признать, что гражданско-правовая ответственность есть санкция за правонарушение, вызывающая для нарушителя отрицательные последствия в виде лишения субъективных гражданских прав, либо возложения новых или дополнительных гражданско-правовых обязанностей.

Имеются и другие, отчасти уже излагавшиеся, определения ответственности. Всем им вместе со сформулированным определением противостоит признание ответственности отчетом в своих действиях. Поскольку «в русском языке, – пишет В. А. Тархов, – ответственность определяется как обязанность дать отчет в своих действиях, поступках и т. п.», то «вообще понятие юридической ответственности может быть дано как регулируемой правом обязанности дать отчет в своих действиях»[87].

Но право потребовать отчет применимо к любым юридически регулируемым поступкам, между тем как, по признанию автора, при нормальном поведении вопрос об ответственности не ставится[88]. На всем протяжении «Особенной части» его книги (стр. 183–455) речь идет не об отчете, а о применяемых к нарушителю санкциях. Такова же ориентация и «Общей части» (стр. 3–182), трактующей о вине, причинной связи и т. п. Единственное доказательство, приведенное в обоснование изложенных взглядов, является чисто филологическим: «отвечать» – значит «давать отчет». Но если бы существовало тождество между понятиями и обозначающими их терминами, все науки свелись бы к филологии. Что дело подобным образом обстоять не должно, – об этом свидетельствует опыт самого В. А. Тархова, так и не воспользовавшегося на протяжении всей книги своим собственным понятием ответственности.

Перечисленные в определении ответственности последствия совершенного правонарушения воплощают в самых общих чертах и возможные формы гражданско-правовой ответственности. При обращении к любому гражданско-правовому институту выясняется, что предусмотренные им меры гражданско-правовой ответственности в конечном счете сводятся к лишению прав либо к возложению новых или дополнительных обязанностей. Но конкретное содержание этих общих форм видоизменяется с переходом от одного гражданско-правового института к другому. Своими особенностями обладают и формы ответственности за нарушение обязательств.

Возмещение убытков как общая форма ответственности по обязательствам. Меры ответственности за нарушение обязательств разнообразны. К ним относятся не только возмещение убытков, но и уплата неустойки, потеря задатка и различные санкции, применяемые в обязательствах отдельных видов. Например, если в отношениях по поставке вначале должен быть отправлен товар, а уже затем он оплачивается (акцептная форма расчетов), то при неисправности покупателя поставщик может потребовать, чтобы тот вначале выделил необходимую для платежа денежную сумму, и лишь после этого в его адрес будет отгружен товар (аккредитивная форма расчетов). Эта санкция также воплощает меру ответственности, лишая покупателя права требовать отгрузки товара до обеспечения его оплаты[89].

Но все другие меры ответственности охраняют лишь обязательства, для которых они специально установлены, тогда как обязанность возместить убытки, если она прямо не исключена законом или договором, сопутствует любому обязательству и охраняет его от всяких нарушений… Поэтому возмещение убытков рассматривается в качестве общей формы ответственности по обязательствам, точно так же, как наиболее существенным последствием их нарушения являются сами убытки.

Иногда говорят, что убытки – это денежная оценка того ущерба, который причинен неправомерными действиями одного лица имуществу другого[90]. Убытки действительно носят такой характер, когда, например, чужое имущество повреждается или уничтожается. Если, однако, вследствие неисправности поставщика получатель не смог выполнить план и потому не получил запланированной прибыли, он, безусловно, понес определенные убытки, но его имуществу не причинено никакого ущерба. И чтобы охватить общим определением все разнообразные виды убытков, необходимо отказаться от их понимания только как денежной оценки материального ущерба.

Иногда же, напротив, под ущербом (вредом) понимают не только повреждение или уничтожение имущества, а любые отрицательные социальные последствия правонарушения. Отсюда делается вывод, что «вред, причиненный неисполнением обязательства, – это нарушение имущественного интереса, выраженное в денежной форме, в форме убытков»[91]. В этом случае вред и убытки отождествляются, но лишь в той мере, в какой социальный вред подвержен денежной оценке.

Если, таким образом, при первой трактовке вред ýже убытков, то при второй, наоборот, убытки не достигают объема действительно возникшего социального вреда.

Это как раз и доказывает, что убытки – самостоятельное понятие по отношению к понятию вреда, применяется ли последнее в вещественном или социальном смысле. Их и нужно поэтому определять не при помощи категории вреда, а столь же самостоятельно, как любые вообще наступившие в имущественной сфере отрицательные последствия. Такие последствия могут быть воплощены и в повреждении или уничтожении имущества, и в излишнем расходовании денежных средств или иных материальных ценностей, и в неполучении доходов, которые при отсутствии правонарушения были бы получены. К тому же речь идет об убытках не в экономическом, а в юридическом смысле как категории, обосновывающей применение соответствующей меры гражданско-правовой ответственности, всегда являющейся следствием правонарушения[92]. С этой точки зрения убытки не любые, а лишь те отрицательные имущественные последствия, которые одно лицо понесло в результате неправомерного поведения другого.

В ч. 2 ст. 219 ГК под убытками понимаются произведенные расходы, утрата или повреждение имущества, а также не полученные вследствие правонарушения доходы. Нетрудно заметить, что произведенные расходы, утрата или повреждение имущества объединяются одним общим для них моментом – уменьшением наличного имущества потерпевшего – и отличаются от неполученных доходов, которые отражают тот факт, что наличное имущество не увеличилось, хотя и могло увеличиться, если бы не правонарушение. Поэтому, обобщая формулу ч. 2 ст. 219 ГК, можно говорить о двух видах убытков – неполученных доходах и положительном ущербе в имуществе, к которому относятся все прочие предусмотренные этой нормой убытки. Различие между ними иллюстрируется следующим примером. Таксомоторный парк передал одной из хозяйственных организаций во временное пользование грузовую автомашину. Из-за происшедшей по вине пользователя аварии автомашина выбыла из строя. Расходы по ремонту составили 240 руб., а за время ремонта таксомоторный парк мог бы получить от эксплуатации машины прибыль в сумме 80 руб. Общая сумма убытков составила 320 руб., но юридическая характеристика их отдельных элементов существенно различна. 240 руб. таксомоторный парк должен уплатить организации, отремонтировавшей автомашину, и, следовательно, объем его оборотных средств на ту же сумму уменьшится. Напротив, неполучение 80 руб. прибыли не уменьшит объема имущества таксомоторного парка, но отрицательно скажется на реальных возможностях увеличения этого объема. Здесь как раз и проходит различие между положительным ущербом в имуществе и неполученными доходами, зависящее в конечном счете от характера общественных отношений, с которыми возникшие убытки связаны.

В самом деле, предположим, что стоимость уничтоженной вещи компенсируется по розничным ценам. Юридическая квалификация такого возмещения не всегда будет одинаковой. Так, если уничтожен товар, приобретенный в розничной торговой сети, компенсация розничной цены возместит положительный ущерб в имуществе. Но если потерпевшим является розничное торговое предприятие, которое само уплатило за товар оптовую цену, то для него компенсация розничной цены будет возмещением не только положительного ущерба в имуществе, но и неполученных доходов. Это, иными словами, означает, что если убытки вызвали снижение уже достигнутого общественными отношениями уровня, выражаясь либо в непроизводительных затратах, либо в уничтожении или повреждении имущественных ценностей, они называются положительным ущербом в имуществе. Неполученными доходами убытки именуются в тех случаях, когда, не затрагивая того, что уже достигнуто, они препятствуют подъему соответствующих отношений до нового, более высокого уровня и это выражается в стабильном, неизменном состоянии имущества, принадлежащего потерпевшему.

Итак, убытки как категория гражданско-правовой ответственности есть вызываемые неправомерным поведением отрицательные последствия в имущественной сфере потерпевшего. Они называются положительным ущербом в имуществе, когда сопряжены с уменьшением наличного имущества потерпевшего, и неполученными доходами, если представляют величину, на которую могло бы возрасти, но вследствие правонарушения не возросло имущество потерпевшего.

Понятно, что советский закон должен ориентироваться не только на уже достигнутый уровень общественного развития, но и на его дальнейшее повышение. Соответственно этому ч. 1 ст. 219 ГК устанавливает, что лицо, нарушившее обязательство, возмещает все вызванные этим убытки, состоят ли они в положительном ущербе в имуществе или в неполученных доходах. Тем самым закон закрепляет принцип полного возмещения убытков. Отступления от указанного принципа могут быть допущены лишь самим законом либо соглашением сторон…

Закон иногда ограничивает размер ответственности, учитывая специфику конкретных правонарушений. Так, если одна организация обязалась предоставить имущество во временное безвозмездное пользование другой и не выполнила своей обязанности, она должна возместить контрагенту убытки. Но поскольку имелось в виду безвозмездное пользование имуществом, а значит, бездоходное его предоставление, то и нарушитель возмещает убытки в пределах положительного ущерба в имуществе, не отвечая за неполученные доходы… Кроме того, особые правила установлены для денежных обязательств: с нарушителя вместо убытков взыскивается денежная сумма в определенном проценте к величине своевременно непогашенного долга…

Соглашением сторон можно ограничить размер ответственности в любых случаях, за единственным лишь изъятием: если для обязательства между социалистическими организациями размер ответственности точно определен законом, ее нельзя ограничить по соглашению сторон… Размер ответственности нужно считать точно определенным при его выражении как в твердой денежной сумме, так и в виде процента от цены нарушенного обязательства. Он признается также точно определенным, если уменьшать его запрещает законодательство об отношениях данного вида, как сделано, например, для обязательств по железнодорожным перевозкам…

Принцип полного возмещения убытков, закрепленный законом, должен с необходимой последовательностью проводиться на практике, ибо только руководствуясь им можно восстановить положение, которое существовало на момент правонарушения. Только благодаря этому принципу обеспечивается всесторонняя охрана интересов тех, кто терпит убытки от неисправности своих контрагентов. Только следуя ему, наступившие убытки удается целиком отнести на счет их причинителя. Благодаря перечисленным качествам принцип полного возмещения служит одновременно двум задачам, стоящим перед гражданско-правовой ответственностью: восстановительной, заключающейся в обеспечении восстановления нарушенных отношений, и воспитательной, осуществляемой путем оказания имущественного воздействия на участников гражданского оборота…

Принцип полного возмещения убытков, закрепленный законом, получил широкую поддержку и в советской юридической литературе. Иногда, впрочем, эта поддержка сопряжена с некоторыми излишествами. Так, последовательно выступающий в его защиту Н. С. Малеин предлагает полностью отказаться от ограничений этого принципа в сфере хозяйственной деятельности, включая транспортные и некоторые другие правоотношения[93], где такие ограничения в действительности желательны и необходимы[94]. Но тот же принцип подвергается и критике.

В свое время против его последовательного применения в плановых обязательствах выступал А. В. Венедиктов, приводя доводы, не лишенные актуальности и в настоящее время. Возмещение положительного ущерба в имуществе он считал необходимым потому, что таким способом устраняется прорыв в оборотных средствах понесшего убытки хозоргана и воссоздаются материальные предпосылки для надлежащего осуществления в дальнейшем его плановой деятельности. Напротив, возмещение неполученных доходов (плановой прибыли) приводило бы к тому, что на «балансе пострадавшего от неисполнения договора предприятия появилась бы известная сумма накоплений, отражающая не действительные – реальные – достижения данной отрасли или участка народного хозяйства, а лишь результат применения договорных санкций – при отсутствии действительного накопления в социалистическом хозяйстве»[95]. По этим мотивам А. В. Венедиктов и отрицал целесообразность возмещения плановой прибыли.

Однако то, что в текущем производственном цикле является плановой прибылью, в будущем производственном цикле становится оборотными средствами, так как за изъятием отчислений в государственный бюджет и в специальные фонды прибыль используется хозорганом в соответствии с планом для нужд расширенного воспроизводства. Поэтому возмещение неполученной прибыли так же служит целям ликвидации прорыва в оборотных средствах, как и возмещение положительного ущерба в имуществе, с той лишь разницей, что в первом случае речь идет об оборотных средствах будущего, а во втором – текущего производственного цикла. И если для ликвидации прорыва в оборотных средствах необходимо возмещать положительный ущерб в имуществе, то по тем же основаниям должна возмещаться и неполученная прибыль.

Конечно, вследствие этого на балансе пострадавшего хозоргана действительно образуются денежные накопления, не отражающие реального накопления материальных ценностей. Но выполнение плана учитывается как в денежных, так и в натурально-вещественных показателях. И если они не совпадают, если хозорган выполнил план по денежным и не выполнил по натуральным показателям, то это как раз и означает, что он не изготовил продукцию в количестве, указанном в плановом задании, но что такие отрицательные для народного хозяйства последствия наступили по вине не самого хозоргана, а его неисправных контрагентов.

С иных позиций тот же принцип критикуют некоторые из авторов, предлагающих соразмерять объем гражданской ответственности со степенью вины нарушителя так, чтобы за умысел наступала ответственность в большем объеме, чем за неосторожность, и т. п. Когда такое соизмерение распространяется лишь на подлежащие уплате нарушителем штрафы[96], оно вполне допустимо, ибо не затрагивает права потерпевшего потребовать возмещения всех понесенных им убытков с зачетом взысканных штрафов, а при наличии соответствующих указаний в законе – даже и сверх суммы полученных штрафов. Когда же имеется в виду самое возмещение убытков[97], то принятие указанной рекомендации означало бы, что только при умысле нарушителя потерпевший смог бы получить полное возмещение убытков, а во всех остальных случаях часть убытков оставалась бы невозмещенной, несмотря на наличие виновника их причинения. Если в уголовном праве, где преступник отвечает перед государством, такой путь целесообразен, то в гражданском праве он исключен потому, что нельзя даже частично амнистировать виновного нарушителя за счет невиновного потерпевшего[98].

Именно поэтому закон закрепляет названный принцип без ограничений, которым в разное время его предлагали подвергнуть.

Для того чтобы иск об убытках был удовлетворен, необходимо доказать их размер. Задача эта сложная, но разрешимая.

Когда убытки причиняются гражданину, они практически сводятся к стоимости имущества, которого он лишился вследствие правонарушения, расходам на подготовку исполнения договора, не оправданным ввиду неисправности второго контрагента, или к трудовым доходам, не полученным в результате чьих-либо неправомерных действий. Свидетельские показания и иные доказательства позволяют всегда установить действительную величину таких убытков.

Когда же убытки причиняются организации, доказывание их размера зависит от того, как у нее поставлены учет и контроль. Вот пример, иллюстрирующий значение хорошего учета для обоснования исков об убытках. В первом квартале кожзавод поставил одному из своих ленинградских заказчиков гонки и погонялочные ремни пониженной прочности, что ускорило время их износа и привело к увеличению затрат заказчика на приобретение тех же предметов. Заказчик предъявил к кожзаводу иск о возмещении убытков, сославшись на следующие доказательства: 1) данные хронометражного учета износа гонков и погонялочных ремней, из которых видно, что указанные изделия не выдерживали установленного для них рабочего времени – гонки на 48–60 % и погонялочные ремни на 17–38 %; 2) технический расчет о степени износа в продолжение оставшегося времени доброкачественных гонков и погонялочных ремней, приобретенных истцом для замены преждевременно выбывших одноименных предметов; 3) расчет стоимости износа, составивший 5940 руб. При таких доказательствах арбитраж имел все основания удовлетворить иск об убытках в полном объеме.

А вот другой пример. Завод, получив адезитобазальтовые плиты, не мог их использовать, так как по своим техническим данным они не соответствовали учтенным в договоре поставки условиям работы на заводе. Несмотря на то, что это вызвало перебои на предприятии покупателя, арбитраж удовлетворил его требования только в размере стоимости плит и предусмотренных договором штрафов, отказав в возмещении убытков потому, что никаких других данных, кроме справки о разнице между запланированной и фактической прибылью, истец представить не мог.

Степень результативности предъявленного иска зависит от степени его доказанности. Сколь бы трудна эта задача ни была, потерпевший пойдет по пути преодоления возникших трудностей, если он материально заинтересован в том, чтобы нарушитель устранил нанесенный ему урон. В связи с проведением экономической реформы, усилившей экономическую самостоятельность государственных предприятий, такая заинтересованность становится для них все более весомой. Тем самым и полное возмещение убытков не только по закону, но и практически во все возрастающей степени утверждается как важнейшая форма ответственности за нарушение обязательств.

§ 2. Гражданское правонарушение как основание гражданско-правовой ответственности

§ 1. Понятие и способы обеспечения обязательств

Понятие обеспечения обязательств. Подобно всем другим правоотношениям социалистического общества социалистические обязательственные правоотношения в их подавляющей массе осуществляются добровольно, без каких бы то ни было помех, по собственному почину участников обязательства, относящихся к своему долгу честно и добросовестно. Но так как обязательства – одна из разновидностей правовых отношений, они охраняются и мерами принудительного характера. Эти меры весьма разнообразны.

Некоторые из них сопутствуют любым обязательствам, а потому именуются общими мерами, подлежащими применению во всех случаях, кроме тех, для которых это исключено законом, договором или самим характером установленных отношений. Среди них особенно существенны понуждение к исполнению обязательства и возложение обязанности возместить вызванные его нарушением убытки.

Однако, несмотря на их всеобщность, эти меры не всегда способны вызвать необходимый практический эффект. Бывают случаи, когда должник не исполняет обязательства, но кредитор никаких убытков не несет либо если и несет, то по тем или иным причинам не в состоянии доказать их размера. Тогда требование об убытках вовсе не предъявляется или становится практически неосуществимым. Что же касается требования о понуждении должника к исполнению лежащей на нем обязанности, то в чистом виде, без сочетания с требованием об убытках оно не всегда может быть реализовано. Такая возможность имеется, когда речь идет об отобрании индивидуально определенной вещи, взыскании денежной суммы, но она отсутствует в обязательствах по передаче вещей, определенных родовыми признаками, и по поводу многих других действий. Не исключено также, что суд или арбитраж вынесут решение о принудительном взыскании долга, но само это решение окажется неисполнимым ввиду, например, отсутствия у нарушителя имущества, за счет которого его обязанность должна быть реализована.

Закон разрешает поэтому самим участникам обязательства снабдить его определенными дополнительными обеспечительными мерами, носящими специальный характер и позволяющими добиваться исполнения независимо от того, причинены ли убытки кредитору и имеется ли у должника имущество, на которое разрешено обращать взыскание исполнительным документам. Если же в надлежащем и своевременном исполнении особый интерес испытывает государство, обязательство снабжается специальными обеспечительными мерами либо по прямому указанию закона, либо по соглашению сторон, заключаемому на основе обязательных для них предписаний.

Под обеспечением обязательства и принято понимать такие принимаемые к его исполнению меры, которые носят не всеобщий, а специальный, дополнительный характер и применяются не ко всем, а лишь к тем обязательствам, для которых они особо установлены законом или соглашением сторон.

Эти специальные обеспечительные меры именуются способами обеспечения обязательств.

Система способов обеспечения обязательств. Многообразные специальные способы, обеспечивающие исполнение обязательств, практически далеко не равнозначны. Например, поставщик вправе перевести покупателя, систематически задерживающего оплату товаров, с акцептной на аккредитивную форму расчетов. Это один из способов обеспечения надлежащего исполнения покупателем его обязанности по своевременной оплате товаров. Однако по действующему законодательству он применим только в отношениях по поставкам и лишь при условии, что аккредитивная форма с самого начала не была избрана сторонами в качестве нормальной формы денежных расчетов. В отличие от этого такое обеспечительное средство, как неустойка, может быть использовано в любых обязательствах, а некоторые другие способы не применяются лишь к тем обязательствам, для которых это исключено их природой или прямыми указаниями закона.

В этом смысле сами способы обеспечения обязательств также подразделяются на общие и специальные. Специальные способы неотделимы от конкретных отношений, для которых они законом сконструированы, а потому могут быть рассмотрены только в связи с этими отношениями. Общие способы закреплены в гл. 17 ГК, которая к ним относит неустойку, залог, поручительство, задаток и гарантию… Они изучаются в общей части обязательственного права и с учетом свойственных им различных признаков могут быть подвергнуты определенной классификации.

По юридической конструкции эти способы подразделяются на связанные и не связанные с предварительным выделением имущества для возможной принудительной реализации обязанности нарушителя. К первым относятся залог и задаток, ко вторым – неустойка, поручительство и гарантия. Практическая значимость этой классификации состоит в том, что она выявляет неодинаковую эффективность различных обеспечительных средств. Очевидно, что за счет заранее выделенного имущества обеспечить принудительное исполнение проще и легче, чем когда такое выделение заранее не производится.

По правовой природе те же способы подразделяются на являющиеся и не являющиеся мерами юридической ответственности. К первым относятся неустойка и задаток, ко вторым – залог, поручительство и гарантия. При неустойке и задатке нарушитель терпит определенные имущественные лишения. Поэтому относительно неустойки в ГК прямо сказано, что ее взыскание, как и взыскание возмещения убытков, допустимо только с виновного нарушителя, а независимо от вины – лишь при наличии о том соответствующих указаний в законе или договоре… Для задатка подобной прямой оговорки ГК не содержит, но, так как в посвященной задатку ст. 209 ГК говорится о стороне, «ответственной» за нарушение договора, вина нарушителя должна иметь здесь такое же значение, как и для неустойки. Напротив, за счет заложенного имущества, а также за счет поручителя или гаранта взыскивается то, что подлежало исполнению в силу самого обязательства, а потому при реализации этих обеспечительных средств вина не учитывается и принимается во внимание только факт нарушения обеспеченной ими обязанности. Взыскание же за счет заложенного имущества либо за счет поручителя или гаранта неустойки или возмещения убытков возможно лишь при виновности лица, обязательство которого обеспечено залогом, поручительством или гарантией.

По сфере действия ст. 186 ГК различает обеспечительные средства, которые могут быть применены в отношениях между любыми субъектами (неустойка, залог, поручительство), в обязательствах только с участием граждан (задаток) и в обязательствах лишь между социалистическими организациями (гарантия). Здесь намечены чисто юридические границы использования отдельных обеспечительных средств с учетом субъектного состава обязательств отдельных видов. Но, как будет показано в дальнейшем, эти границы оказываются иногда еще более узкими, если учесть некоторые специальные правила, а особенно если ориентироваться на реальную практику использования отдельных способов обеспечения обязательств.

Практически наиболее существенное значение имеет неустойка. По своим юридическим свойствам к ней непосредственно примыкает задаток, а у него в свою очередь есть черты сходства с залогом, в то время как поручительство стоит особняком по отношению ко всем другим способам, но обладает значительной общностью с гарантией. Поэтому вслед за неустойкой рассматриваются задаток и залог, а затем поручительство и гарантия.

§ 2. Отдельные способы обеспечения обязательств

Неустойка. Согласно ч. 1 ст. 187 ГК неустойкой признается определенная денежная сумма, которую одна сторона обязана в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства уплатить другой стороне. Правда, закон говорит не вообще о сторонах, а конкретно о нарушившем обязательство должнике. Однако это правило следует толковать распространительно, ибо нет препятствий к обеспечению неустойкой также кредиторских обязанностей. Рассматривая неустойку как определенную денежную сумму, ГК допускает выражение ее как в твердой величине (например, 20 руб., 10 руб. и т. п.), так и в виде процента от общей цены нарушенной обязанности (например, 20 % стоимости забракованной продукции). При этом неустойка может быть назначена на случай не только неисполнения, но и любого нарушения обязательства. А поскольку чаще всего она начисляется за просрочку, ч. 1 ст. 187 ГК особо выделяет просрочку как возможное основание неустойки.

Каков, однако, практический смысл неустойки, если кредитор и без того вправе взыскать с должника денежную сумму, равную величине убытков, которые он понес вследствие неисполнения или ненадлежащего исполнения должником его обязанностей? В чем состоит особое обеспечительное действие неустойки по сравнению с такой мерой, как иск о возмещении причиненных убытков?

Во-первых, убытки взыскиваются, лишь когда они действительно причинены, между тем как, несмотря на правонарушение, убытки могут и не возникнуть. При отсутствии условия о неустойке подобные правонарушения не влекли бы для совершившего их лица никаких отрицательных юридических последствий. А для того, чтобы они все же наступили, целесообразно снабдить обязательство особыми обеспечительными мерами. Этой цели служит условие о неустойке.

Во-вторых, для взыскания убытков необходимо доказать не только их размер, но и то, что сам управомоченный принял все возможные меры для их устранения. Практически это ставит управомоченного в весьма сложное положение в процессе и в отдельных случаях могло бы привести даже к освобождению от ответственности нарушителя, фактически причинившего убытки. Во избежание таких последствий желательно обеспечить управомоченному, хотя бы в точно фиксированных размерах, определенную сумму возмещения. Этому также служит условие о неустойке.

В-третьих, убытки – величина неопределенная, они выявляются лишь после правонарушения, тогда как неустойка – величина точно фиксированная, заранее установленная и известная обоим участникам обязательства. Нарушая договор, нельзя быть в достаточной степени уверенным, что это повлечет невыгодные последствия, ибо речь пока идет о вероятности, но не о неизбежности убытков. Установление условия о неустойке с самого начала вносит полную ясность: по крайней мере в ее пределах ответственность обязательно должна наступить. Неустойка, следовательно, усиливает действенность мер гражданско-правовой ответственности, делает их достаточно определенными, превращает в необходимое, можно сказать, неизбежное, вследствие правонарушения.

В-четвертых, когда устанавливаются длительно действующие, например плановые, обязательства, их нарушение чаще всего сводится не к полному отказу от исполнения, а к ненадлежащему исполнению, выражающемуся в просрочке, качественных дефектах и т. д. В момент самого правонарушения убытки либо еще не наступают, либо не получают осязаемого выражения. Вопрос об их компенсации может быть поставлен лишь по истечении более или менее значительного времени. Между тем кредитор уже в момент правонарушения должен располагать средством, достаточно оперативным, чтобы побудить должника к исполнению обязательства, и достаточно маневренным, чтобы действовать на протяжении всего времени, пока длится правонарушение, а не только в момент, когда выявятся причиненные убытки. Таким средством и является неустойка, которая вместе с тем позволяет управомоченному получить и предварительное возмещение убытков, хотя их размер определится лишь впоследствии, когда появится реальная возможность осуществить право на их возмещение.

В-пятых, убытки – объективный результат правонарушения, который не может быть дифференцирован в зависимости от народнохозяйственного или иного значения обязательств, характера правонарушения и других существенных моментов. Государство же заинтересовано в такой дифференциации, поскольку она позволяет стимулировать исполнение обязательств с тем большей силой, чем более важное значение то или иное обязательство имеет. Эта задача также может быть решена при помощи неустойки, устанавливаемой заранее для обязательств, которые государство считает целесообразным снабдить такими санкциями, и дифференцируемой соответственно значению этих обязательств, характеру правонарушений и т. п.

Неустойка чаще всего устанавливается соглашением сторон, заключаемым либо по их собственной инициативе, либо в соответствии с обязательным предписанием закона. Так, в отношениях между гражданами условие о неустойке может появиться, лишь если они сами изъявят такое желание, тогда как одновременно с заключением договора поставки или иного хозяйственного договора его неотъемлемой частью становятся и условия о неустойке, предусмотренные нормативным актом, которому подчиняется данный хозяйственный договор. Соответственно этому необходимо отличать договорно-добровольную неустойку, устанавливаемую по инициативе участников обязательства, от договорно-обязательной, включаемой в договор в результате его подчиненности императивным требованиям правовой нормы. Кроме того, для некоторых обязательств неустойка устанавливается законом или иным нормативным актом непосредственно, и лица, вступившие в обязательства такого рода, подчиняются существующим правилам о неустойке в отношении как размера, так условий и порядка ее взыскания, хотя при этом не заключают не только соглашения о неустойке, но и самого договора. Например, до сдачи груза для перевозки грузоотправитель и транспортная организация не состоят в договоре и связаны лишь обязательством, возникающим непосредственно из плана. Однако сторона, нарушившая план, уплачивает неустойку в размере, установленном транспортными кодексами и уставами. В подобных случаях говорят о нормативной неустойке[142].

Если неустойка устанавливается соглашением сторон – все равно, заключается ли такое соглашение по их собственной инициативе или на основе предписания закона, – оно подлежит письменному оформлению независимо от суммы неустойки и основного договора. Несоблюдение письменной формы делает соглашение о неустойке недействительным… Необходимо также иметь в виду, что обязательство о неустойке носит акцессорный, дополнительный характер по отношению к тому основному обязательству, исполнение которого ею обеспечивается. И если по тем или иным причинам главное обязательство признается недействительным, это автоматически влечет за собой и недействительность соглашения о неустойке…

Общим понятием неустойки обнимаются такие ее разновидности, как пеня и штраф… которые в хозяйственных договорах принято также объединять под наименованием штрафных санкций (или просто санкций).

Пеня – это неустойка, отличающаяся определенными особенностями по своим основаниям, способам определения размера и порядку начисления. Ее основанием может служить лишь такое правонарушение, как просрочка по обязательству в целом или отдельным входящим в него обязанностям. Ее размер всегда устанавливается в виде процента от цены нарушенной обязанности… Ее начисление производится в установленном размере за каждый день, сколько бы просрочка ни длилась… или в границах указанной в законе предельной длительности просрочки…

Штраф отличается от пени как по основаниям, так и по способам определения размера, а также по порядку его начисления. Основанием штрафа может быть не только просрочка, но и любое другое правонарушение. Его размер устанавливается иногда в виде процента от цены нарушенной обязанности (например, 20 % от стоимости продукции в которой своевременно не устранены недостатки)… а иногда в твердой сумме (например, 15 руб. за каждый неподанный или неиспользованный вагон)… Главное же отличие штрафа от пени состоит в том, что пеня – непрерывно нарастающая, а штраф – единократно взыскиваемая сумма.

Последнее различие позволяет в борьбе с такими нарушениями обязательств, как просрочка, использовать обе рассматриваемые разновидности неустойки в определенном их сочетании. Так… ежедневное начисление пени в размере 0,05 % от стоимости невыполненного этапа работ по истечении 30 дней просрочки прекращается, но с подрядчика взыскивается единократный штраф в размере 2 %, исчисленных от той же суммы. Иногда же и по порядку начисления штраф почти ничем не отличается от пени. Например, п. 62 Правил о договорах подряда на капитальное строительство устанавливает, что подрядчик, своевременно не устранивший выявленные в работе недостатки, уплачивает заказчику штраф в размере 100 руб. за каждый день просрочки. Хотя эта санкция как определенная в твердой сумме названа штрафом, она, подобно пене, представляет собой непрерывно нарастающую величину, конечный объем которой зависит от длительности допущенной заказчиком просрочки.

Нарушение обязательства, обеспеченного неустойкой, как и нарушение всякого иного обязательства, может причинить убытки. Допустимо ли их взыскание или, поскольку обязательство снабжено неустойкой, право на возмещение убытков отпадает?

По соотношению права на неустойку с правом на компенсацию убытков принято различать четыре вида неустойки…

Неустойка называется зачетной, когда взысканию подлежат как неустойка, так и убытки, но лишь в той части, в какой они не покрываются суммой неустойки. Если, например, неустойка взыскана в сумме 40 руб., а убытки составляют 60 руб., они должны быть возмещены в пределах 20 руб. (60–40). Зачетная неустойка имеет значение общего правила и должна применяться во всех случаях, поскольку законом или договором не предусмотрена неустойка иного вида. Отсюда вытекает, что прочие виды неустойки применимы, только если они прямо установлены законом или договором.

Зачетной неустойке противостоят прямо противоположные по своему содержанию кумулятивная (штрафная) и исключительная неустойки.

Кумулятивная (штрафная) неустойка подлежит уплате сверх компенсации убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства. В приведенном примере это означало бы возможность взыскания в пользу потерпевшей стороны 100 руб.: в виде неустойки – 40 руб. и в порядке возмещения убытков – 60 руб. Будучи мерой, особо обременительной для нарушителя, кумулятивная (штрафная) неустойка используется для борьбы с наиболее злостными нарушениями обязательств, такими, например, как поставка недоброкачественной или некомплектной продукции…

Исключительная неустойка[143] ограничивает ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства только уплатой неустойки, вообще, исключая требование о возмещении убытков. Тем самым в приведенном примере потерпевший довольствовался бы неустойкой в сумме 40 руб., хотя убытки составляют 60 руб. Исключительный характер носит, например, большинство штрафов, взыскиваемых с участников договора железнодорожной перевозки, а также штрафы, уплачиваемые органами связи за просрочку в доставке корреспонденции. Исключительной неустойкой является и пеня по денежным обязательствам.

Особое место занимает альтернативная неустойка, допускающая взыскание либо неустойки, либо возмещения убытков. При этом выбор может быть сделан только один раз, а значит, в случае взыскания неустойки нельзя впоследствии после выявления убытков и их размера, отказаться от неустойки и требовать возмещения убытков. Следовательно, в приведенном примере, взыскав 40 руб. неустойки, потерпевший не мог бы ставить вопрос даже о доплате 20 руб. для покрытия всей суммы убытков (60 руб.). Отмеченные свойства лишают альтернативную неустойку необходимой действенности, побуждая воздерживаться от ее взыскания до тех пор, пока не станет ясно, что выгоднее взыскивать – неустойку или убытки. Именно поэтому к ней не прибегают ни сами стороны, ни нормативные акты, посвященные обязательствам отдельных видов.

Исходя из того, что в подавляющем большинстве случаев между неустойкой и возмещением убытков имеется определенная связь, ст. 190 ГК предоставляет суду право уменьшить неустойку, если она чрезмерно превышает действительные убытки, понесенные кредитором. Осуществляя это право, суд обязан принять во внимание степень выполнения обязательства должником, имущественное положение граждан, участвующих в обязательстве, и всякий иной, а не только имущественный интерес кредитора, заслуживающий уважения. Когда же дело касается неустойки, подлежащей уплате в отношениях между организациями, уменьшение ее размера возможно только в исключительных случаях с учетом заслуживающих внимания интересов как кредитора, так и должника. Например, покупатель предъявил иск об уплате неустойки за просрочку в поставке очередной партии товара. Поставщик пояснил, что, учитывая прогноз, предсказавший раннее замерзание реки, по которой отправляются товары другому его контрагенту, в адрес последнего они были отправлены досрочно. Именно это и повлекло просрочку в исполнении обязательства перед истцом, который, однако, никакого урона не понес, имея достаточные запасы однородных товаров. Приняв во внимание эти обстоятельства, арбитраж взыскал неустойку с поставщика, уменьшив, однако, ее размер. Арбитраж также имеет право при особой злостности нарушителя взыскать с него неустойку в повышенном до 50 % размере, обратив эту ее часть в доход союзного бюджета.

Рассматривая вопрос о соотношении права на неустойку и права на возмещение убытков, К. А. Граве пришел к выводу, что любая неустойка, кроме штрафной, носит оценочный характер как способ предварительного подсчета возможных при неисполнении договора убытков, освобождающий от сложной обязанности доказывания их размера в будущем. Неустойка, писал К. А. Граве, «обеспечивает возмещение интереса кредитора, фиксируя наперед размер этого интереса, т. е. размер возможных убытков для кредитора от неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства»[144].

Известные отголоски оценочной теории неустойки встречаются и в литературе более позднего времени. О них свидетельствуют, например, высказывания Э. Г. Полонского, утверждающего, что, поскольку неустойка во всех видах (кроме штрафной) используется «для возмещения убытков, следует прийти к выводу об ее компенсационном, оценочном характере»[145]. Между тем компенсационная функция неустойки ничего общего с ее «оценочным» характером не имеет, ибо в первом случае учитываются цели, на которые взысканная неустойка используется, а во втором ей приписывается способность заранее оценить размер возможных при нарушении обязательства убытков.

Но, как убедительно показал В. К. Райхер[146], заранее производимая оценка будущих убытков есть чистейшая фикция, явно не соответствующая действительности, так как если убытки трудно определить даже после нарушения обязательства, то определить их в момент заключения договора просто невозможно. К тому же «оценочная» теория неустойки неприемлема и по своему идейному содержанию, ибо если неустойку рассматривать как оцененный интерес кредитора, то это объективно означало бы отстаивание того взгляда, что договор заключается социалистическими организациями в целях получения денежной выгоды, хотя действительный их интерес направлен на получение реального исполнения договора[147].

Однако и сам В. К. Райхер занимает позицию, которую трудно признать безупречной, так как он считает, что всякая неустойка есть штраф, хотя, используемая для возмещения убытков, объективно она и выполняет компенсационную функцию. В действительности же к разряду штрафов может быть отнесена только штрафная неустойка в собственном значении этого слова. Что же касается зачетной, исключительной и альтернативной неустоек, то они не могут быть сведены ни к чисто компенсационным мерам, как полагал К. А. Граве, ни к одним только штрафам, как считает В К. Райхер.

Неустойка предназначена для стимулирования реального исполнения обязательства. Такую функцию выполняет и обязанность по возмещению убытков. Они сходны и в том, что, за исключением штрафной неустойки, все другие ее виды содержат компенсационный элемент, так как либо используются для возмещения убытков (исключительная и альтернативная неустойка), либо засчитываются в сумму их возмещения (зачетная неустойка). Однако связь между обязанностью возместить убытки и самими убытками прямая: убытки подлежат возмещению в том именно размере, в каком они причинены. Напротив, связь между неустойкой и убытками косвенная: в той мере, в какой неустойка взыскивается, она возмещает убытки, но при ее взыскании вопрос о размере убытков и о том, возникли ли они, не ставится – неустойка есть прямое следствие самого правонарушения, на случай которого она установлена. Именно поэтому ей и присущ штрафной элемент, ибо установленная заранее она начисляется независимо от размера убытков и даже при их отсутствии.

Неустойка представляет собой оперативное средство борьбы за надлежащее исполнение обязательства, которым можно воспользоваться сразу же, как только было совершено правонарушение, не дожидаясь вызываемых им отрицательных последствий. Для того чтобы участники обязательства стремились к действительно оперативному, незамедлительному использованию своего права на неустойку, для него введен специальный сокращенный срок исковой давности. По всем претензиям о взыскании неустойки (штрафа, пени) действует 6-месячный давностный срок…

Возникает вопрос, можно ли в отношениях между организациями взыскивать убытки в пределах установленного для этих исков годичного срока исковой давности, если при зачетном характере неустойки истец пропустил 6-месячный срок для ее взыскания. Очевидно, что при подобных условиях удовлетворение иска об убытках в полном объеме недопустимо, ибо таким способом можно было бы обойти правило о 6-месячном сроке исковой давности, установленном для требований о неустойке, когда взысканная неустойка засчитывается в сумму возмещения убытков. Но иск об убытках не может быть и отклонен в полном объеме по указанным мотивам, ибо тогда неустойка, в действительности являющаяся вспомогательной мерой, была бы превращена в основную форму ответственности, а право на возмещение убытков признавалось бы за кредитором под своеобразным отменительным условием – осуществления им права на взыскание неустойки. Поэтому инструктивное письмо Госарбитража при Совете Министров СССР от 16 августа 1973 г. признает за контрагентом право в пределах годичного давностного срока на возмещение убытков за вычетом суммы неустоек, погашенных давностью[148].

Задаток. Часть 1 ст. 209 ГК определяет задаток как денежную сумму, выдаваемую одной из договаривающихся сторон в счет причитающихся с нее по договору платежей другой стороне, в доказательство заключения договора и в обеспечение его исполнения.

Задаток выполняет, следовательно, три функции. Во-первых, уплата задатка служит доказательством самого факта заключения договора и если она оформлена письменно… нельзя оспаривать этот факт, хотя бы договор не был облечен в требуемую законом письменную форму. Во-вторых, задаток выполняет платежную функцию, так как вносится и засчитывается в счет причитающихся по договору платежей. В-третьих, задаток является способом, обеспечивающим выполнение обязательства, и в этом состоит его главная, основная функция.

Обеспечительное действие задатка распространяется как на сторону, его вносящую (задаткодателя), так и на контрагента, которому он вручается (задаткополучателя). В случае неисполнения обязательства задаткодателем он утрачивает сумму задатка, а если обязательство не выполняется задаткополучателем, последний обязан уплатить контрагенту двойную сумму задатка… Но так как в указанную двойную сумму входит ранее врученный ему задаток, то оба контрагента подвергаются действию одинаковых по силе санкций. Различие в их правовом положении состоит лишь в том, что задаткополучатель владеет задатком и потому может его просто оставить за собой, если контрагент уклонится от исполнения обязательства, тогда как задаткодатель вынужден взыскивать двойную сумму задатка с его получателя, если тот нарушит принятое на себя обязательство.

Условие о задатке не устраняет права взыскивать причиненные неисполнением обязательства убытки в той их части, в какой они не покрываются суммой задатка. Однако соглашением сторон может быть установлено иное… В частности, они вправе договориться об ограничении ответственности суммой задатка без права на дополнительную компенсацию не возмещенных этой суммой убытков. Такой задаток принято называть отступным, ибо по сути дела он представляет собой цену, уплатив которую, от обязательства можно отступиться. Однако превращение задатка в отступное ослабляет его обеспечительное действие, вводя ответственность неисправного контрагента в сравнительно узкие границы, не всегда достигающие размера фактических убытков. Да и само стремление сторон заранее такие границы определить свидетельствует о том, что они не уверены в желательности исполнения установленного обязательства. Но так как обязательства устанавливаются в целях их реального исполнения, то в наших условиях соглашение об отступном почти никогда не встречается.

От задатка следует отличать аванс. Аванс имеет с задатком то общее, что и он выполняет как доказательственную, так и платежную функцию: выдача аванса доказывает установление обязательства, и вносится он в счет будущих платежей. Но в отличие от задатка аванс не обеспечивает исполнения обязательства. Поэтому, если не исполняется обязательство, по которому внесен аванс, он подлежит возврату, а споры об убытках и о применении иных санкций разрешаются на общих основаниях. При этом предполагается, что сумма, внесенная в счет будущих платежей, является авансом. Для признания ее задатком необходимо прямо указать об этом в соглашении сторон.

У задатка имеются некоторые черты сходства с неустойкой. Так же, как и неустойка, задаток представляет собой заранее фиксированную сумму, утрачиваемую контрагентом, который не выполнил принятого на себя обязательства. Однако если неустойка при установлении обязательства только обусловливается и подлежит уплате лишь после правонарушения, то задаток вносится наперед, уже в момент установления обязательства, неисполнение которого приводит не к уплате, а к потере внесенного задатка. Он в гораздо большей степени сближается с неустойкой, если обязательство не исполняет задаткополучатель, который сам задатка не вносил и обязывается лишь к уплате его двойной суммы. Но и здесь между ними сохраняется существенное различие, ибо в случае неисполнения обязательства неустойка уплачивается при одном только условии, что она была оговорена, тогда как для возврата двойной суммы задатка необходимо, чтобы он был предварительно вручен допустившему неисправность задаткополучателю. К тому же неустойка способна обеспечивать обязательство от разнообразных нарушений в отличие от задатка, вносимого только на случай его неисполнения.

Сфера практического применения задатка ограничена. Закон не устанавливает препятствий для соглашений о задатке в отношениях между гражданами. Но, кроме сдачи внаем дачных помещений и иногда покупки домов, граждане к задатку почти не прибегают. В отношениях между организациями законодательство о кредитной реформе… запретило какие бы то ни было формы взаимного авансирования, а значит, здесь не может быть применен и аванс в форме задатка. Задаток не выдается социалистическими организациями и тогда, когда в виде исключения им разрешено предоставлять аванс. Такой… запрет объясняется тем, что задаток способен не только обеспечивать обязательство, но и побуждать к отказу от его исполнения ценой утраты уже внесенной денежной суммы. А это противоречит задачам неукоснительного следования принципу реального исполнения в области хозяйственных обязательств. Практически задаток не применяется также в отношениях между организациями и гражданами. Только те социалистические организации, которым разрешено участвовать в сфере внешней торговли, иногда выплачивают или получают как авансы, так и задатки при совершении внешнеторговых операций.

Залог. В ч. 1 ст. 192 ГК залог определен как такое правоотношение, в силу которого кредитор (залогодержатель) имеет право в случае неисполнения должником обеспеченного залогом обязательства получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества преимущественно перед другими кредиторами. Соответственно буквальному тексту этого определения залог может быть применен в любых обязательствах. Практически, однако, он встречается почти исключительно в денежных, главным образом, в заемных отношениях, на которые и следует ориентироваться при изучении залога. Его обеспечительное действие проявляется в двух направлениях.

Во-первых, благодаря залогу с самого начала выделяется имущество, которое может явиться объектом взысканий со стороны получившего залог кредитора. Такой кредитор, следовательно, не находится уже под угрозой неосуществимости в принудительном порядке принадлежащих ему имущественных притязаний, так как объект возможных взысканий обеспечен ему с момента установления обязательства.

Во-вторых, претензии всех других кредиторов того же должника удовлетворяются на равных основаниях, тогда как кредитор, имеющий право залога, может удовлетворить претензии за счет заложенного имущества в первую очередь, преимущественно перед всеми другими кредиторами. И если бы пассив должника превысил его актив, кредитор, получивший в залог имущество, которое по ценности равно сумме причитающегося ему долга, сполна удовлетворил бы свои притязания, между тем как претензии других кредиторов могли бы быть погашены лишь в пределах стоимости остального имущества должника, способного быть объектом взысканий.

Сравнивая обеспечительное действие залога и задатка, нетрудно заметить некоторые черты их сходства. Так же, как и задаток, залог выделяется заранее и чаще всего вручается второму участнику обязательства. Так же, как и задаток, залог представляет собой имущественную ценность, за счет которой получивший ее контрагент вправе удовлетворить свои претензии. Но если утрата задатка неисправным контрагентом есть санкция за правонарушение, то залог реализуется прежде всего для погашения причитающегося кредитору долга. Иначе говоря, реализация залога приводит к тому же эффекту, что и исполнение обеспеченного им обязательства, тогда как задаток теряется при условии прекращения обязательства вследствие его неисполнения. Кроме того, при исполнении обязательства задаток не возвращается, а засчитывается в счет общих платежей, между тем как залог не связан с платежной функцией и потому подлежит возврату, если должник выполнил свою основную обязанность.

Установление залога порождает залоговое правоотношение, в качестве участников которого выступают залогодатель, т. е. лицо, предоставляющее имущество в залог, и залогодержатель, т. е. лицо, приобретающее право залога. Личность залогодержателя совпадает с личностью кредитора по основному обязательству. Напротив, должник может и не совпадать в одном лице с залогодателем, так как залог по обязательству должника вправе предоставить и третье лицо. Необходимо лишь, чтобы залогодателю принадлежало право собственности или право оперативного управления на заложенное имущество…

Если в залог передается чужое имущество, право залога признается возникшим при условии, что по правилам ст. 151–157 ГК предмет залога не может быть истребован лицом, которому он принадлежит на праве собственности или оперативного управления. Однако права залогодателя учитываются лишь на момент установления залога. Напротив, уже возникшее залоговое право сохраняется и после отчуждения заложенного имущества в собственность или оперативное управление другого лица…

Предметом залога может быть любое имущество, кроме того, на которое не допускается обращение взыскания кредиторов… Смысл этого правила, закрепленного ч. 1 ст. 194 ГК, очевиден. Залог для того и устанавливается, чтобы подвергнуть его предмет в случае необходимости принудительной реализации, которая была бы исключена при передаче в залог имущества, изъятого из числа возможных объектов взыскания. В отдельных сферах практического применения залога круг возможных его предметов еще более ограничен. Так, в соответствии с ч. 2 ст. 194 ГК Типовой устав ломбарда, утвержденный Советом Министров РСФСР 7 июня 1968 г. (с последующими изменениями)[149], установил, что в обеспечение денежной ссуды ломбард вправе принимать от граждан только предметы личного пользования и домашнего потребления.

Оформление залога зависит от его оснований, специфики отдельных видов залоговых правоотношений и особенностей их предмета.

Имея в виду его основания, ч. 4 ст. 192 ГК указывает, что залог возникает в силу закона или договора. Установление залога в силу закона означает, что он приурочивается к предусмотренным законом юридическим фактам и не зависит от воли сторон. Таково, например, залоговое право банка на жилой дом, возведенный за счет банковской ссуды. Залог подобного рода либо вовсе не подлежит специальному оформлению, либо оформляется по правилам, которые определены предусматривающим его законом. Так, залоговое право банка оформляется путем направления банком в нотариальную контору извещения о сумме и сроке ссуды… которое затем поступает для регистрации в исполком местного Совета. Установление залога в силу договора означает, что он опирается на соглашение между залогодателем и залогодержателем. Такой залог под страхом его недействительности должен быть облечен в письменную форму с указанием наименования и места жительства (места нахождения) сторон, описи, оценки и места нахождения закладываемого имущества, а также существа, размера и срока исполнения обязательства, обеспечиваемого залогом…

Письменное оформление договора о залоге обычно осуществляется при помощи документа, подписываемого обеими сторонами. И лишь залог имущества в ломбарде удостоверяется выдачей ломбардом залогового билета…

Особые правила установлены для оформления договора о залоге жилого дома… B этом случае необходимо помимо соблюдения простой письменной, а в городской местности – нотариальной формы зарегистрировать договор в исполкоме местного Совета.

Но как бы ни оформлялся залог, решая вопрос о его действительности, нужно учитывать, что он призван к обеспечению другого, основного обязательства, ничтожность которого обусловливает недействительность и самого залога… Основное обязательство привлекается и для определения объема прав, принадлежащих кредитору как участнику залогового правоотношения. Если не установлено иное, залог обеспечивает требование по основному обязательству в том объеме, какой оно имеет к моменту удовлетворения, включая проценты, возмещение причиненных просрочкой убытков, неустойку, а также компенсацию расходов, связанных с обращением взыскания на заложенное имущество…

Существенны способы, при помощи которых фиксируется выделение данного имущества в качестве предмета залога. Заложенное имущество, по общему правилу, передается во владение залогодержателя. Исключение установлено лишь для строений, в передаче которых залогодержателю нет необходимости, поскольку его права и без того в достаточной степени гарантируются регистрацией залога строения в исполкоме местного Совета. Кроме того, по соглашению сторон или по прямому указанию закона любое обременяемое залогом имущество может быть оставлено у залогодателя… Но у кого бы ни находился предмет залога, если он окажется в обладании третьих лиц, залогодержатель вправе его истребовать в соответствии с общими правилами ст. 157 ГК, которыми определен порядок защиты законного владения, не основанного на праве собственности…

Сообразно со способом выделения предмета залога выявляется и момент образования залоговых правоотношений. Они возникают с момента передачи закладываемого имущества залогодателю, а если имущество не передается, – то с момента заключения договора о залоге. И только жилые дома признаются обремененными залогом с момента регистрации договора в исполкоме местного Совета…

Во время действия залогового правоотношения его участники несут друг перед другом определенные обязанности.

Поскольку, как правило, предмет залога передается залогодержателю, ст. 198 ГК перечисляет лишь обязанности, возлагаемые на него. Залогодержатель не вправе пользоваться заложенным имуществом, если иное не предусмотрено законом или договором, и обязан надлежащим образом его содержать, неся ответственность за утрату или порчу имущества, происшедшие по его вине. Выступающий в качестве залогодержателя ломбард обязан, кроме того, страховать за счет залогодателя принятое в залог имущество в полной его стоимости по произведенной оценке. Нарушение перечисленных обязанностей дает залогодателю право требовать возмещения понесенных им убытков. Так, если бы ломбард не застраховал имущество и оно случайно погибло, залогодателю были бы возмещены убытки за счет ломбарда в пределах суммы страхового возмещения.

На случай оставления имущества у залогодателя ГК особых его обязанностей не предусматривает. Это и понятно, так как заложенное имущество принадлежит залогодателю, который и без особых предписаний закона заинтересован в его сохранности. Однако если залогодатель и должник по основному обязательству в одном лице не совпадают, но по вине залогодателя предмет залога будет уничтожен или поврежден, кредитору должно принадлежать право удовлетворения своих притязаний в пределах суммы, на которую уменьшилась стоимость предмета залога, за счет имущества не только должника, но и залогодателя. Нет также препятствий к тому, чтобы по соглашению между сторонами на залогодателя были возложены и вполне определенные обязанности, например застраховать предмет залога.

В момент выполнения должником обеспеченной залогом обязанности залог прекращается, и залогодержатель должен возвратить заложенное имущество залогодателю. Залоговое правоотношение прекращается также в результате прекращения обеспеченного им обязательства по другим основаниям или вследствие гибели предмета залога. Но если этот предмет застрахован, залогодержатель приобретает залоговое право на страховое возмещение. Кроме того, залог прекращается, если залогодержатель приобрел право собственности (право оперативного управления) на заложенное имущество. Во всех перечисленных случаях прекращение залога происходит автоматически. И только о прекращении права залога на жилой дом должна быть сделана по требованию заинтересованного лица отметка в реестре, в котором соответствующий договор ранее регистрировался…

Особым способом прекращения права залога является принудительная продажа заложенного имущества…

Право на принудительную продажу возникает в момент нарушения должником своего обязательства. И только ломбард обязан выждать истечения месяца после наступления срока выплаты обеспеченной залогом ссуды, прежде чем прибегнуть к продаже предмета залога. Вместе с тем по истечении указанного срока ломбард вправе самостоятельно продать заложенное имущество государственной или кооперативной организации по его действительной стоимости, но не ниже установленной оценки. В отличие от этого во всех других случаях предмет залога реализуется на основе судебного или арбитражного решения, выносимого по требованию залогодержателя.

За счет вырученных сумм требования залогодержателя удовлетворяются преимущественно перед требованиями других кредиторов. Но существуют и такие претензии, которые поставлены в еще более привилегированное положение. Например… ранее претензий залогодержателя удовлетворяются требования по взысканию алиментов, а также вытекающие из трудовых отношений, причинения увечья и т. п. Если сумма, остающаяся после удовлетворения первоочередных требований, равна сумме обеспеченного залогом обязательства, будут прекращены и залоговое правоотношение, и основное обязательство. При превышении его суммы основного долга излишек возвращается залогодателю. Когда же основной долг не может быть ею полностью погашен и ни в законе, ни в договоре не обусловлено ограничение требований кредитора только объемом взыскания, обращенного на заложенное имущество, он управомочен в пределах оставшейся части долга обратить взыскание на имущество должника, но уже не преимущественно перед другими кредиторами, а на общих основаниях.

Таково содержание норм о залоге… Они применяются – иногда непосредственно, а иногда в сочетании с некоторыми специальными правилами – к залоговым правоотношениям, в которых хотя бы одной из сторон являются граждане.

В отношениях между организациями нет почвы для широкого использования залога, поскольку им запрещено кредитовать друг друга. Кредитует социалистические организации банк, а потому вопрос об использовании залога практически значим только в их взаимоотношениях с банком.

Банковский залог отличается рядом особенностей. Когда предмет залога передается во владение залогодержателя, это приводит к временной иммобилизации имущества, ибо кредитор не вправе им пользоваться, не будучи собственником, а для залогодателя пользование неосуществимо фактически, потому что имущество не находится в его обладании. Более того, даже и при оставлении предмета залога у залогодателя возможность его использования существенно ограничивается, так как в интересах кредитора должны быть обеспечены сохранность и целостность заложенного имущества. В отношениях же банка с кредитуемыми организациями залог строится так, чтобы в полной мере обеспечить интересы кредитора и в то же время не создавать иммобилизации имущества, выделенного в качестве залога. Этим целям служат два особых вида залога, применяемых в банковской практике, – залог товаров в обороте и залог товаров в переработке.

При залоге товаров в обороте организация, получившая банковский кредит, выделяет на ту же сумму товары, которые по описи и с оценкой помещаются отдельно от прочего имущества залогодателя. Однако залогодатель имеет право в пределах ассортимента, обозначенного в описи, заменять одни товары другими. Этим, несмотря на залог, и обеспечивается мобильность имущества, так как залогодатель может в любой момент изъять из залоговой массы необходимые ему товары и в пределах установленного ассортимента заменить их другими, в данный момент не требующими реализации… Залогодатель обязан лишь вести особую ведомость таких операций, а банку принадлежит право контроля за количеством и стоимостью заложенного товара, а также условиями его хранения. Если залогодатель не выполняет изложенных правил, банк вправе досрочно взыскать долг, обеспеченный залогом.

При залоге товаров в переработке организация, получившая банковский кредит, выделяет на ту же сумму сырье и полуфабрикаты с сохранением за собой права подвергнуть их такой переработке, которая предусмотрена в условиях о залоге. В зависимости от указаний договора залогодатель сам осуществляет переработку либо поручает ее другой организации. Банк имеет право во всякое время произвести проверку заложенного и подвергнутого переработке товара как у залогодателя, так и у третьего лица. Со своей стороны залогодатель обязан извещать банк о перемещении заложенных товаров и об их передаче в переработку другой организации…

Конец ознакомительного фрагмента.