Избранные записи. Год жжизни (Е. В. Гришковец, 2014)

13 июня

Сегодня был чертовски трудный день. Среда, тринадцатое. Много плохих новостей, хозяйка квартиры повысила квартплату и прочее… Но лучшее, что сегодня было, это: я сегодня поспорил с другом и проспорил. Имеется в виду спор, когда пожимают руки и разбивают. Препираюсь я частенько, а вот не спорил давно. Сидели с товарищем, пили кофе и заспорили по поводу одного фильма. Я утверждал, что этот фильм снимал Ким Ки Дук, а он – что Такеши Китано. Фильм тот мне не понравился, поэтому я думал, что снимал Ким Ки Дук. И мы поспорили. Товарищ предложил, чтобы проигравший вышел на Спиридоновку и поцеловал первую встречную женщину. Обязательно первую встречную и обязательно поцеловал. Я тут же согласился, потому что был уверен, что выиграю. Позвонили знатокам… И я пошел на Спиридоновку. Не могу сказать, что я сильно боялся, просто настроение было нецеловальное. А друг шёл за мной, как волк, и злорадно наблюдал. Он полагал, что это очень сложное задание. Народу в три часа дня на Спиридоновке мало, а женщин не было вовсе. И вот наконец-то появилась издалека дама: в годах, с причёской и в тёмных очках. Да, и вся в чёрном. Я пошел ей навстречу и спросил: «Можно ли вас поцеловать?» Она от меня шарахнулась и спросила с сильным акцентом, говорю ли я по-английски. Задача усложнилась и тем самым меня обрадовала. Тогда я сказал на своём вполне среднем английском, что сегодня очень счастлив и мне просто необходимо её поцеловать, потому что я так загадал. Она спросила: «Are you really happy?» Я сказал: «Да! Очень». Тогда она сказала: «Comeon». Я поцеловал её три раза – в щёки, разумеется. Она спросила, почему три, а я ответил: «Вы что, забыли? Мы в России!» Она посмеялась, пошла было восвояси, прошла три шага, остановилась, повернулась и без разговоров поцеловала меня в щеку. И ушла, не оглядываясь и помахивая рукой. Мой друг был счастлив оттого, что выиграл. Я был счастлив оттого, что проиграл. Англичанка, наверное, была счастлива оттого, что встретилась с непостижимой русской душой.

Это я всё к тому, что препираться не стоит, а поспорить с товарищем можно. Разыграть кого-нибудь. Выдумать что-нибудь бессмысленное и бесполезное, шалить. Особенно в неприятные, длинные и наполненные плохими новостями дни.

9 июля

У меня наконец-то нашлась общая любовь и интерес с моей дочерью Наташей. Ей одиннадцать лет, скоро двенадцать. И у нас есть наша тема – творчество великого и прекрасного Хаяо Миядзаки, японского художника и автора мультфильмов. Люди моего возраста и немного моложе наверняка помнят мультфильм «Корабль-призрак». Я посмотрел его тогда раз, наверное, пятнадцать. Первый раз – с отцом, и папа потом пошёл со мной смотреть его ещё. И на некоторое время это была наша тема. Мне тогда было лет десять-двенадцать. Для меня было важно, что папе интересно то, что так интересно мне. И ещё я видел, что ему тоже очень нравится. А теперь у нас есть наша тема с дочерью.

Долго я пренебрежительно относился к аниме, разным манга и прочим покемонам и даже подумывал о том, чтобы запретить дочери смотреть бесконечные мультфильмы про людей с большими глазами. Но пару лет назад увидел фильм «Унесённые призраками» (вариант перевода «Унесённые духами») – и полюбил. Изучил всё творчество. У него не очень большая фильмография, у этого Миядзаки, но также есть выдающиеся картины, сделанные им вместе с учениками. Не всё одинаково сильно, но всё прекрасно – и очень странно. Особенно фильм «Это было ещё вчера» (вариант перевода «Капельки воспоминаний»), в переводе Гаврилова. Аналогов этому фильму, наверное, нет. Ну может быть, наш старый чёрно-белый фильм «Серёжа», который снимал совсем молодой Данелия. У Миядзаки герои всегда девочки, от пяти до тринадцати-четырнадцати. Я не видел, чтобы так точно кто-то смог передать суть жизни маленькой девочки. На третьей минуте забываешь, что этот фильм делали японцы про японцев.

16 июля

Вчера посмотрел вместе со всем семейством «Крепкий орешек-4». Всё-таки есть в этом мире какая-то стабильность. А стабильность так необходима! Если б я был чиновником от культуры, дал бы Брюсу Уиллису звание заслуженного артиста России. А после «Орешка-5» – народного. Сколько людей в нашей стране знают, любят, а то и просто обожают старину Брюса. Самое главное в нём то, что он такой неуклюжий герой. Отовсюду падает, все его бьют, весь порезанный, в последнем «Орешке» его даже прострелили. Но он побеждает. Грязный, избитый, потный, совсем не молодой, но побеждает. Надо дать заслуженного артиста! А потом народного! Сколько у нас народных, которых никто не знает или знают, но не любят. А тут я со всем семейством пришёл в кинотеатр, а в зале сидит много таких семейств, и все смотрят, и всем хорошо. А вечером, перед сном, я даже помечтал сыграть в кино что-то такое же… прямо как в детстве.

3 августа

В Эгейском море шторм. (Неплохо звучит!) Вчера скучали с друзьями вечером и рассуждали на тему сущности отдыха. Выясняется, что наука отдыхать весьма тонкая и сложная. Труднее всего выяснить – от чего отдыхать. Я-то уверен, что отдых нужен для того, чтобы соскучиться по дому, по работе и по повседневности.

И в связи с этим я вчера разработал маршрут очень быстрого и максимально недорогого отдыха: нужно сесть в поезд «Москва – Сочи», который прибывает в семь утра, в плацкартный вагон на боковую полку. Выехать надо в пятницу, в субботу в семь вы в Сочи. В гостиницу вам не надо, вещей у вас с собой нет. Сразу же находите место, где продают местное вино. Рекомендую «Изабеллу». Покупаете трёхлитровую банку и идёте на пляж. Пляж может быть любой, главное, поторопиться. В восемь – начале девятого вы на пляже. Нужно быстро выпить два литра вина, в процессе пару раз искупаться. В девять – начале десятого вы пьяные – в жж… (Если ваш организм стойко переносит алкоголь, возьмите местного портвейна.) И вот, в состоянии сильного опьянения, нужно уснуть на самом солнцепёке. К двум часам вы просыпаетесь, сгоревший до пузырей, со страшным похмельем, которое даёт только «Изабелла», и солнечным ударом. Тут можно ещё окунуться в море, допить вино, попробовать съесть местный чебурек или шашлык. Главное, чтобы всё было жирное! Дальше сами понимаете, что с вами может произойти…

И тут вы спешите на вокзал, падаете в поезд. (Есть поезд, который уходит из Сочи в Москву примерно в шестнадцать часов.) Плацкарт, боковая полка. В понедельник вы на работе.

Вы на целый год сыты по горло ощущением путешествия в поезде. В море искупались, загорели так, что больше не хочется, южных вин попили, экзотической еды поели, всего получили в переизбытке, даже думать об этом тошно, а главное – сильно соскучились по дому.

Моим друзьям маршрут понравился, все посмеялись. Практично, и существенная нотка ностальгии в этом есть.

А в Эгейском море шторм. Мы укрылись в маленькой бухте маленького острова. Скучно и прекрасно. Рыба не клюет.

21 августа

…Я совершенно уверен в том, что мужчине дети необходимы для того, чтобы (это странно прозвучит) жизнь была яснее и даже проще. Я имею в виду не упрощение, а скорее ясность жизни. И ещё уверен, что мужчине с рождением детей тянуть нельзя. Мой опыт показывает, что, если мужчина лет до тридцати пяти не подержал на руках своих детей, он либо уже не сможет ощутить радости отцовства, даже если у него появятся дети в более позднем возрасте, либо будет так сильно любить своих поздних детей, что залюбит их, изломает им жизнь и в итоге этих детей потеряет. Бывают исключения, но они редки.

Мужчине, которого можно назвать мужчиной, в сущности, нужно очень немного. Так естественно стараться и трудиться, ощущая, что ты трудишься ради детей, потому что трудиться для самого себя – это довольно стыдно. Детям тоже, в сущности, нужно не очень много. Но мужчине, который осознает отцовство как важное и ответственное жизненное дело, легко и просто разобраться с жизненными ценностями. Мужчине важно о ком-то заботиться. А дети – это самый безусловный объект заботы. Дети – это те люди, которых можно и необходимо любить, что бы они ни делали и как бы себя ни вели. И ещё мужчине важно, чтобы кто-то им гордился.

Отцовство очень упрощает и осмысляет жизненный процесс, оберегает от безумных и пошлых поступков и шагов, удерживает в равновесии. Потому что это так просто: нужно трудиться, быть сильным, порядочным, не окончательно самолюбивым и не быть законченным эгоистом, если у тебя есть дети.

Но это я говорю о тех, кто ощущает отцовство как важнейшую составляющую жизни.

Ошибки совершают многие, идеальных отцов нет и быть не может. И как же надо стремиться быть для своих детей близким к идеалу!

Отчётливо и остро помню мгновение, когда ощущение отцовства обрушилось на меня и я в первый момент не справился с объёмом и силой этого чувства. Помню, Наташа уже родилась, мне уже показали её в окошко роддома, я знал, что у меня дочь. Помню, как забирал жену и дочь из роддома и как держал в руках тугой сверток. Всё это время я усиленно пытался понять и осознать, что теперь у меня есть ребёнок и что жизнь пошла по-другому. Но осознание не приходило.

Оно пришло, когда я впервые принимал участие в купании моей дочери. Отлично помню, что купали её на кухне в розовом пластмассовом тазу. Мне нужно было просто держать её голову. Я держал в ладонях маленькую, мне казалось, мягкую и совершенно беззащитную голову. Она легко помещалась в моих ладонях… Вот тогда меня и накрыло!!! И жизнь пошла по-другому.

6 сентября

Позавчера был в Ялте, там открывался Ялтинский кинофестиваль, я выступал на открытии и сказал о том, что меня занимает: каждый чувствительный и мыслящий человек хочет быть героем художественного произведения. Не изобразить героя, не сыграть, а быть. То есть каждому хочется, чтобы его жизнь была достойна внимания писателя или кинорежиссёра. Это нормальное желание. И также абсолютно нормальное желание – быть счастливым. Хочется же быть весёлым, спокойным и любимым, успешным, здоровым и прочее. Но при этом хочется быть героем произведения. А герой счастливым быть не может. Герой всегда несчастен, одинок и чаще всего не знает, как жить. Вот так. Хочется быть героем и хочется быть счастливым. Два взаимоисключающих желания.

27 сентября

Был три дня в ЮАР, три дня в Зимбабве и три дня в Ботсване. Но можно сказать, что я был на другой планете. Это не первая моя поездка в Африку и, я знаю точно, не последняя… Я давно про себя понял, что я не путешественник и не собиратель впечатлений, не коллекционер фотографий и не охотник за адреналином. Мне просто очень нравится в Африке, особенно в Ботсване, в дельте реки Окаванго.

Путешествие в Африку – дело сильно недешёвое, и в основном в Африку ездят очень пожилые американцы и европейцы. Американцев больше… Громкоголосые, толстые, самоуверенные старики, одетые в камуфляж или хаки, в больших тяжёлых ботинках, в шляпах и с огромными фотокамерами. По ним видно, что они всю жизнь что-то продавали или были высокооплачиваемыми юристами, а сейчас каждую субботу делают барбекю, пьют пиво и обсуждают соседей.

Мы там были самыми молодыми среди белых, про дочку Наташу я даже не говорю. За завтраком ко мне подошла одна американка с обычной своей фальшивой улыбкой и дежурными вопросом: «Дид ю слип велл?» А потом она спросила, откуда мы. Я сказал. Она явно расстроилась. Потом спросила, чем я занимаюсь, на что я ответил, что я писатель. Она спросила, не слишком ли я молод для писателя. Я сказал, что, наверное, слишком. Ещё она спросила, пишу ли я для телевидения или для кино. Я сказал – нет, просто пишу книжки. Тут она совсем рассердилась, её фальшивая улыбка исчезла и она сказала: «Должно быть, вы очень известный писатель, чтобы здесь отдыхать». Настроение её окончательно испортилось, она вернулась к своему мужу, седенькому, придурковато улыбающемуся толстяку, и устроила ему сцену. Я был очень доволен.

Два дня назад, часов в десять по московскому времени мы плыли на длинном африканском каноэ по заливному лугу дельты Окаванго. Глубина была сантиметров тридцать. Было ощущение, что мы просто скользим по лугу. Но вокруг были дневные лилии, которые открываются днём, а ночью закрываются, а рядом с ними росли ночные лилии, у которых всё наоборот. Заливной луг был покрыт тонкой и довольно высокой травой, и на каждой травинке сидели лягушки размером с божью коровку. Зелёные, чёрные в оранжевую крапинку, оранжевые. Эти лягушки с крошечными пальчиками выглядят, как тончайшие ювелирные изделия… Нежнейшие существа. В нескольких сотнях метров от нас по лугу бродили слоны, над нами летали птицы, названия которых я не знаю и воспроизвести не смогу… Было полное ощущение земного рая. А в двенадцать по Москве того же дня мы сели в крошечный самолёт, которым управлял весёлый новозеландский пилот, персонаж Хемингуэя, и на этом самолёте долетели до города Маун, который описанию и европейскому осознанию не поддаётся. Самолётом компании «Эйр Ботсвана» с чёрными пилотами и стюардессами неземной красоты долетели до Йоханнесбурга, который, на мой вкус, собрал все худшее от Америки и Европы и очень уродует Африку самим своим существованием. Потом мы летели одиннадцать часов до Парижа, в Париже был дождь… а сейчас я в Москве.

…Возле водопада Виктория, на стороне Зимбабве, мы с Леной и Наташей встретили молодую женщину с совсем маленькой девочкой. Девочке был, наверное, годик. Вообще африканцы бурно реагируют на мою дочь: если к старикам и взрослым они привыкли, то белых детей видели не очень много. Они берут Наташу за руку, чтобы просто посмотреть, какая у неё рука; им интересно потрогать её волосы, и многим хочется с ней сфотографироваться. Та женщина у водопада захотела сфотографироваться с Наташей. Выяснилось, что её маленькую дочку тоже зовут Наташа. Не Наталья, а именно Наташа. Мы сильно удивились, а зимбабвийка – нет. Она и знать не знала, что это русский вариант имени. Ей просто понравилось звукосочетание. Вообще водопад Виктория, конечно, планетарного значения объект…

Два года назад, в Замбии, мы познакомились с белым парнем, который там родился. Родители его, американцы, так любили Замбию, что приняли её гражданство. Родители давно умерли, а у парня паспорт гражданина Замбии, и он ни разу не был в Америке, потому что ему попросту не дают визу. Очень хороший парень, говорит на двадцати африканских наречиях, совершенно запутался в самоидентификации и живёт очень непростую жизнь, бедствует. И чёрным как бы не брат, и белым как бы не товарищ.

Ещё я видел, как англичане за завтраком подливают виски в овсяную кашу. Они сказали, что это шотландская традиция. Хорошие такие английские старички. После овсянки они повеселились с полчаса и пошли спать. Многообразен мир.

6 октября

В Запорожье в гостинице встретился с Богданом Ступкой. Он страшно обрадовался, мы несколько лет знакомы; кстати, у него в театре, в Киеве, уже давно идёт спектакль «Дредноуты» на украинском языке и в исполнении актрисы.

Ступка снимается в Запорожье в новом фильме Бортко «Тарас Бульба». Играет, понятное дело, Тараса Бульбу. Съёмки проходят на острове Хортица.

Хортица – удивительное место. Не водопад Виктория, конечно, но очень красивое и значительное произведение природы. Мы приехали на съёмку, а там массовка была живописная, за лето все актёры загорели, похудели, запылились и стали настоящими казаками. Представьте моё удивление, когда из массовки ко мне кинулись люди и стали говорить, что им очень нравятся мои спектакли, книги. Мне было смешно и радостно, возникло ощущение, будто уже во времена Гоголя меня читали и смотрели на DVD. А потом казаки из своих кафтанов повытаскивали цифровые фотоаппараты, и ощущение стало вполне земным и сегодняшним, но не менее приятным. А один казак с синяком под глазом (который, по его словам, он получил в рукопашном бою с поляками) сказал, что тоже служил на Русском острове.

30 октября

Вернулся из Питера с гастролей, которые прошли, можно сказать, отлично.

Было довольно много сторонних впечатлений. В частности, видел какое-то уж очень массовое празднование непонятного мне праздника Хэллоуин. Я прежде видел, как празднуется этот праздник, но не встречал такой массовости. Стало мне грустновато: давно, а может быть, и никогда я не видел вместе так много людей, которые отчаянно и даже обречённо хотят повеселиться, но не знают как. Видел много симпатичных и совсем молодых людей в остроумных и сложных костюмах или в самых простых и банальных, которые ждали праздника, веселья и радости, а в итоге просто очень сильно напились. Самой весёлой для всех костюмированных людей в этот день была прогулка по городу в надежде, что кто-то на них будет смотреть. Они шли радостные и охотились за взглядами. А потом просто толкались возле клубов, надеясь пройти охрану, и обречённо начинали пить прямо на улице. Грустное дело. Непонятный праздник. Хотя не исключаю, что кому-то было весело. Мне понравился только один эпизод. Ко мне подошла молодая красивая женщина, которая меня узнала, костюм у неё был очень простой: к платью она приделала хвост из воротника от старого пальто. Костюм, согласитесь, незамысловатый. Но она подошла ко мне и радостно предложила подержать её за хвост. Я подержал. Теперь могу сказать, что однажды держал женщину за хвост. Мне понравилось.

Побывал на празднике, который устраивали питерские мультипликаторы, или, можно сказать, аниматоры. Я пришёл на этот праздник после спектакля, так что многие аниматоры были уже сильно пьяны и самоотверженно танцевали. В своих танцах они похожи на своих же персонажей. Очень приятные и симпатичные люди, эти аниматоры-мультипликаторы. Меня познакомили с теми, которые делают «Смешариков», я искренне признался им, что я их фанат. Приятно признаваться в искреннем фанатизме. Некоторые засомневались, что я знаю их произведения, но я тут же привел несколько цитат и даже напел одну из песенок. И всем мультипликаторам предложил себя… Вдруг у них возникнет идея, чтобы я что-нибудь озвучил, я с удовольствием это сделаю. Во-первых, мне интересно, во-вторых, хочу наконец-то своим детям доставить радость собственным творчеством.

Праздник проходил в питерском клубе «Сохо», на большой экран проецировались мультфильмы, но аниматоры уже не обращали внимания на то, что идет на экране, выпивали и танцевали. И вдруг, должно быть, по ошибке клубного техника, на экране появилось порно. Мультипликаторы не обратили на это внимания и даже, наверное, не заметили разницы. Порно показывали минуты две, потом опять пошли мультфильмы. Но зрелище было сильное: весёлые отечественные аниматоры, танцующие на фоне порно.

В общем, мне понравилось с ними общаться: интересные и добрые люди.

А еще с восторгом наблюдал, как один человек пошутил. Мы стояли возле клуба, на празднике мультипликаторов, а мой знакомый – изрядного роста и веса человек, большой и даже толстый. И может быть, по этой причине именно к нему подошла маленькая японка и спросила его: «Аге you а bodyguard?» А он тут же ответил: «No! I’m just а body».

В воскресенье весь день с утра и до спектакля провалялся в гостинице – всё никак не могу выздороветь, но выходной день удался. В четвёртый раз пересмотрел «Форреста Гампа» по ТНТ. К счастью, он часто прерывался рекламой, и мне удавалось в эти перерывы чистить зубы, бриться, приводить себя в порядок, но фильм я посмотрел от начала до конца. Хорошо, что он такой длинный. Отличный фильм выходного дня.

Вчера ехал в Москве на спектакль, и на Тверской, а потом на бульваре нам мешал проехать, жёстко подрезал и всячески грубил здоровенный джип. Водитель вёл себя просто по-хамски, при этом явно спешил, а после выяснилось, что он спешил ко мне на спектакль…

21 ноября

Одно из самых сильных и романтических впечатлений моей жизни связано с ощущением необъятности мира, тайны и открытия.

В 1987 году мне пришлось стоять в дозоре на берегу Татарского пролива, каждый день по четыре часа. Татарский пролив всегда штормит. Я бродил у самого края земли. Я был совершенно один. Я был юн. А море выносило на берег разные предметы: обломки ящиков с иностранной маркировкой, обрывки верёвок, поплавки сетей. Однажды вынесло кусок спасательного круга. На круге можно было прочесть часть названия корабля. Остались буквы «… VEGE…» Что было за судно? Что с ним случилось? Мне неизвестно.

Я ощущал себя совершенно Робинзоном, а море выносило и выносило предметы с проходящих в невидимой дали кораблей. Однажды я нашёл в прибое баллончик, похожий на баллон из-под «Дихлофоса» или другого ядовитого средства. С баллончика океанская вода смыла всю краску, и прочесть, что там внутри, было невозможно. А внутри содержимое осталось. И ещё там отчётливо слышалось присутствие нескольких маленьких металлических предметов, возможно, шариков. У баллончика отсутствовал и разбрызгиватель, торчала только пластмассовая пупочка.

Я долго рассматривал и изучал этот предмет и даже вспомнил, что в каком-то американском фильме видел, как герой, кажется полицейский, пользовался пеной для бритья из такого баллончика. Я подумал, что нечто подобное волны принесли и мне. Я нажал на пластмассовую пупочку палочкой – из баллончика пошла белая пена. Она лежала у меня на ладони… Я почувствовал очень вкусный запах, не парфюмерный, а именно вкусный, и не без страха лизнул. Так я впервые в жизни попробовал взбитые сливки. Это были самые вкусные взбитые сливки в моей жизни. На бесконечно далёком берегу, у гремящего прибоя, принесённые невесть откуда, неведомо с какого корабля. Никогда ни до, ни после я не ощущал мир таким бескрайним и таким манящим.

27 ноября

Отлично помню времена, когда сильно и постоянно слушал музыку. Знал составы любимых групп наизусть, помнил все альбомы… Я не понял тогда, почему приятели, не так страдающие меломанией, как я, перестали с удовольствием ходить ко мне в гости. Просто я приводил их и ставил им свои любимые песни, причём во время прослушивания сидел рядом, заглядывал в глаза и ещё пальчиком грозил: вот самый лучший момент или: вот это гитарное соло нельзя пропустить.

А потом я попал в гости к одному любителю джаза, и со мной было проделано то же, что я делал со своими друзьями, и я всё понял. Так что любимая мною музыка остаётся теперь при мне.

В 1990 году я слушал только довольно тяжёлую музыку, а попсу не слушал вовсе.

И вот группа студентов Кемеровского университета поехала в Таллин, тогда ещё советский. В этой группе были моя будущая жена и я. Я был тогда влюблён, но ещё не сокрушительно. Ездили мы зимой, погода была гадкая. Но – молодость, путешествие, любовь, студенчество…

В один из дней нас повезли на экскурсию на таллинскую телебашню. Ничем не особенная, она стоит недалеко от моря, и с неё открывается сильный вид. На большой высоте этой башни есть (или был) большой круглый обзорный зал ресторана, который к тому же медленно вращался вокруг башни, как вокруг оси.

Мы поднялись туда и удивились тому, что зал не вращается, но нам объяснили, что он включается только в 14.00, зато вид от этого хуже не становится. Нам ещё предложили всмотреться, пообещав, что мы увидим за заливом Финляндию. Мы всматривались, но ничего не увидели. Рядом со мной стояла моя будущая жена, под нами были воды залива с корабликами, за горизонтом – невидимая Финляндия… И вдруг наступило 14.00. Пол медленно двинулся под нашими ногами, началось вращение, и громко зазвучала песня, которую я с тех пор не просто люблю, а очень люблю.

За минуту до того, как она зазвучала, я не поверил бы, что мне может понравиться такая песня, для меня это была попса. Это была песня «Pet Shop Boys» «You are always on my mind». И горизонт медленно уходил куда-то вправо, и я ощущал себя внутри прекрасного музыкального видео.

А сколько таких историй! И сколько прекрасной музыки! Сколько сложных периодов в жизни совпадали с какими-то конкретными мелодиями и песнями. И есть люди, которых нет уже в живых, но с которыми связана какая-то музыка и о которых непременно вспоминаешь, когда она звучит.

29 ноября

…Когда-то я вернулся с воинской службы в состоянии сильной обиды. Но через какое-то время понял, что жить с обидой – всё равно что оставаться с незалеченной раной, то есть быть почти инвалидом. Я знаю многих моих ровесников, которые со своей обидой так и не справились. Многие эмигранты живут обидой. Я и спектакль «Как я съел собаку» делал с целью с обидой расстаться.

Но с обидой жить довольно просто, механизм обиды многое упрощает. Я хороший – они плохие, вот я и обиделся. Обида снимает вину, обида даже оправдывает, но если обижаться долго и на многое, через некоторое время можно обнаружить себя прекрасным человеком, живущим в плохом и обидном мире среди плохих и обидных людей. А если не обижаться, вопросы возникнут по большей части к самому себе. И тогда можно ощущать себя не самым умным, не самым правым и не самым прекрасным в мире, но при этом жить среди хороших людей и не в худшем из миров.

3 декабря

Вчера, благодаря выборам, по телевизору показали первую серию «Шерлока Холмса». У меня, конечно, есть фильм на DVD, но (об этом удивительном феномене я говорил в спектакле «ОдноврЕмЕнно») именно по телевизору такое кино можно смотреть, не отрываясь. Вчера я остро вспомнил, как видел его в первый раз.

Думаю, мне было лет четырнадцать, Конан Дойла я уже к тому времени прочёл. В старых переводах Ватсон писался как Уотсон – и Ватсон мне не нравилось. Я вообще начинал смотреть фильм не без скепсиса. Но какой же был восторг! Теперь об этом бессмысленно говорить, это уже классика. Но какое счастье расставаться со скепсисом и отказываться от предубеждений в процессе просмотра фильма или прочтения книги! От этого впечатление только усиливается.

А тогда мы только переехали в новую квартиру на проспекте Химиков в Кемерово, был конец зимы, папа уехал в командировку. Мы сидели с мамой в абсолютно пустой квартире, на окнах не было штор, было ощущение начала нового периода в жизни. И мы впервые услышали ту музыку из фильма, и началось острое удовольствие. Фильм тогда не перебивался рекламой, телевизор был чёрно-белый… От удовольствия захотелось есть… Отчётливо помню, что нашлись сосиски и початая банка зелёного горошка. Первая серия премьеры «Шерлока Холмса», на тарелке сосиски и зелёный горошек. От скепсиса не осталось и следа… Я тогда и подумать не мог, что когда-нибудь сыграю в кино и буду иметь представление о том, как кино делается. Я просто получал полное возможное наслаждение, какое только можно получить от кино дома у телевизора.

И до сих пор я наслаждаюсь тем, как пользуются разнообразными предметами герои этого фильма. Как же в этом фильме много приятных и красивых штуковин и штучек! Как они едят и пьют. Как они там одеты. Когда я вышел в Лондоне на Бейкер-стрит, я понял, что Бейкер-стрит в том кино, снятая в Риге, мне гораздо приятнее и роднее, чем эта реальная, огромная улица в настоящем Лондоне. Кстати, именно из этого фильма я узнал, как англичане пьют подогретый херес. Делаю так зимой, очень вкусно. Не было бы фильма, я бы не знал и не чувствовал этого вкуса. А на съёмках они наверняка пили не херес, а какой-нибудь разведённый чаёк или, как мы на съёмках «Прогулки», вместо виски пили яблочный сок. (Кстати, на соке бывают пузырьки, а на виски не бывают.)

5 декабря

Меня много спрашивают о съёмках в фильме «Прогулка». Мне нравится эта роль, но снимался я всего четыре дня, точнее четыре ночи. В основных съёмках фильма, которые проходили летом в Питере, участия не принимал. Меня пригласили сниматься, когда фильм был уже почти готов, оставалась только последняя сцена. Сцена со мной снималась зимой в Москве. Съёмки проходили в боулинге «69» на улице Вавилова.

Как же я с тех пор возненавидел боулинг! Мне неприятны даже звуки, которые сопровождают это занятие. Мы снимались четыре ночи, и я научился играть как бог. Правда, в фильм попал тот дубль, где я сбиваю два жалких кегля. Ещё смешно было то, что моему персонажу долго подбирали соответствующую образу обувь. Это был длительный процесс: купили хорошие английские туфли, но в боулинге дают специальную обувь. В общем, купленные мне ботинки я ни разу не надел.

Я снимался немного, – всего в пяти картинах, и всё эпизоды, но сниматься в кино мне очень нравится, и я считаю это занятие хорошо оплачиваемым отдыхом.

Когда делаешь спектакль или пишешь книгу или когда записываешь альбом в студии, на тебе лежит большая ответственность за каждую деталь. Я отвечаю за всё. Я отвечаю за произведение в целом. Никого не интересует, что в типографии бумага была не очень, в театре фонари старого образца или у звукооператора плохое настроение. За всё отвечаю перед слушателями, читателями и зрителями только я. А в кино я ни за что не отвечаю. Мне дают задание, и я стараюсь его понять и выполнить. К тому же я – лишь небольшая часть всего фильма. Это отдых. И потом, если не получилось, можно переснять.

Съёмочный процесс для актёра – постоянный отдых и ожидание. Это режиссёры и операторы бегают, нервничают, а ты сидишь и ждёшь, когда тебя позовут в кадр. Причём, если фильм получился плохой, все ругают режиссёра, а если хороший – хвалят артистов. Это так приятно!

Партнёры были прекрасные, атмосфера на площадке – в хорошем смысле – очень деловая. Если бы не боулинг, совсем было бы здорово. И потом я сам придумал, как изменить образ и текст. Изначально на эту роль планировался Максим Суханов, так что мне пришлось многое изменить, но не по сути, а в деталях, и теперь я доволен результатом.

Не следует верить артистам, которые говорят, как тяжело сниматься, вживаться в образ, проживать чужую жизнь, сильно себя тратить… Артисты много говорят штампов на эту тему. Сниматься в кино – счастье и радость. И за это ещё платят деньги!

10 декабря

…Есть удивительное свойство сцены, экрана, арены или стадиона. Кого-то эти пространства увеличивают, кого-то уменьшают. Мне обычно говорят, что на экране или на сцене я кажусь больше, чем в жизни. Как-то в Норильске ко мне вышла на сцену девушка с цветами – ростом метр сорок, не больше… и радостно сказала: «Ой, какой же вы м-м-маленький!» А сама едва мне до плеча доставала… Я же, когда увидел Василия Уткина, был очень удивлён, что он такого огромного роста. Он мне всегда казался если не маленьким, то компактным.

А есть актёры, на которых смотришь с самого дальнего ряда, с галёрки, и видно даже, как он моргает, какое у него выражение лица, видны все оттенки переживаний. А рядом с ним актёры, у которых глаза, рот и нос приблизительно того же размера… и совершенно не видно лиц. Удивительное и ничем не объяснимое явление.

Я не большой любитель футбола и редко бывал на футбольных матчах, но вот интересно: когда на поле настоящий мастер, огромный стадион отчётливо видит его движения, и ещё удивительно, что на футболе много тысяч людей неотрывно следят за маленьким, в общем-то, мячом и видят его, хотя в обычной жизни предмет такого размера на таком расстоянии был бы незаметен.

Со мной происходило несколько чудесных событий на сцене… Я имею в виду настоящее чудо. Со мной это несколько раз случалось, именно что несколько раз. Самым удивительным был момент в спектакле «ОдноврЕмЕнно», когда я придумал в конце бросать звёздочку.

Больше двух лет я играл этот спектакль без финала со звёздочкой, и как-то мне пришла в голову эта идея прямо во время спектакля. Я чувствовал, что спектакль идёт каким-то особым, лирическим образом. Он уже подходил к концу, а мне очень хотелось поддержать этот лирический настрой, и тут я увидел висящие собственноручно вырезанные звёздочки, которые служили просто фоном, и мне в голову пришло это решение, и оно тут же было выполнено.

Держа в правой руке картонную звёздочку, я сказал, что сейчас звёздочка упадёт и, пока она падает, можно загадать желание, а прежде чем упадёт, я скажу: «Раз. Два. Три». В этот момент мне всё хорошо было видно, так как зал был освещён контровым светом, синим таким. Обычно во время спектакля прожектора лупят в глаза, а тут всё было видно. И я почувствовал невероятно сильную волну… Не хочу называть это избитым словом «энергетика», в котором для меня нет отчётливого смысла. Я тогда почувствовал волну сильнейшего внимания. И отчётливо видел лица нескольких сотен человек, которые, не отрываясь, смотрели на маленькую звёздочку у меня в руке. Лица были такие… короче, все загадывали желание. И лица были прекрасны. И все эти желания, и все эти взгляды были направлены на кусочек картона. Я тогда опустил глаза, потому что мне показалось, что я подглядываю за чем-то сокровенным, и ещё я чувствовал, что вот-вот расплачусь. А когда звёздочка падала, я ощутил выдох, выдох нескольких сотен людей. Это было чудо.

С тех пор я всегда завершаю спектакль этим моментом со звездой, и чудо происходит всегда. И я всегда опускаю глаза, потому что не справляюсь с впечатлением, которое получаю от выражения лиц в зале. Лица зрителей в этот момент такие – как у людей, которых точно никто не видит, которые всё равно при этом чего-то стесняются, волнуются и совершают сокровенную душевную работу. Понимаю, что нельзя подглядывать за людьми, когда они загадывают желание. А я думаю, что загадывают все, даже законченные прагматики.

31 декабря

Начинаю этот текст за десять минут до полуночи по калининградскому времени, а когда закончу, будет уже 31 декабря, очень длинный день. Бывают такие дни, которые получаются очень-очень длинными.

Уже рассказывал где-то эту историю, но расскажу ещё раз. Это новогодняя история. Наша дочь Наташа лет в шесть засомневалась, что Дед Мороз действительно существует. А мы всячески поддерживали в ней веру в Деда Мороза. Но она засомневалась, потому что все Деды Морозы на всех утренниках плохим гримом и потёртыми костюмами эту веру подрывали. И вот случилось событие, которое ещё на пару лет сохранило в Наташе веру в Деда Мороза: ей тогда было шесть лет, у нас стояла ёлка, все мы были вечером дома. Кажется, было 28 декабря. И неожиданно к нам зашёл Дед Мороз. Раздался звонок, я открыл дверь – а там Дед Мороз. Мы его не вызывали, я растерялся, Лена тоже растерялась. Дед Мороз зашёл, начал громким голосом, как обычно: «Так, кто это у нас здесь?..» А мы все были очень растеряны. И он шёпотом спросил меня: «А какая это квартира?» Я сказал. Он извинился, сказал, что ошибся дверью, и ушёл. А Наташа поверила, что это был настоящий Дед Мороз: он не просил её рассказывать стихи, не давал ей стандартные, оплаченные нами подарки, просто зашёл, извинился и ушёл. А ещё Наташа видела, что мы растерялись, не говорили ей: «Ой кто к нам пришёл!» Она видела, что мы были явно не готовы. И долго была уверена, что мы видели настоящего Деда Мороза.

Меня много раз спрашивали, есть ли у нас какая-то семейная традиция и особый ритуал, связанный со встречей Нового года. Нет. Единственно – мы всегда стараемся выпить рюмочку в тот момент, когда Новый год приходит в родные края, то есть когда Новый год встречают дорогие кемеровчане и все кузбассцы. Это происходит на четыре часа раньше, чем в Москве. Потом выпиваем по московскому времени, а потом я усиленно загадываю желание в последнюю минуту уходящего в Калининграде года. И это всегда происходит дома. Вот и всё.

5 января

Всё наше семейство разболелось. Уже четвёртый день дом похож на лазарет. Какая-то досадная инфекция, температура и прочие прелести.

Зато телефон молчит. Многие поразъехались в разные концы света. Большинство, конечно, на горнолыжные курорты. Не перестаю удивляться, как много моих сверстников стали вдруг горнолыжниками, теннисистами, аквалангистами.

Порадовал один приятель. Первого числа, днём, он поехал в супермаркет – в том состоянии, в каком за руль садиться, конечно, нельзя. В магазине купил всё, что было нужно для продолжения праздника, и уехал домой на такси. Третьего числа он понял, что машины нигде нет. И не мог вспомнить, как и каким образом ездил в магазин, а главное – в какой. Друзья видели, что он вернулся на такси. Короче, два дня он искал машину и сегодня нашёл, очень обрадовался и продолжил праздник. Молодец.

А вот мой французский переводчик, который отличается невероятной рассеянностью… Зовут его Арно Ле Гланик, ему хорошо за сорок. По профессии и по образованию актёр и философ, он очень рассеянный и очень француз. Однажды где-то в центре Парижа он припарковал свою машину, никогда её не нашёл, а через два года получил извещение и квитанцию к оплате за утилизацию.

18 января

…Вчера был забавный и очень приятный эпизод. Ко мне забежал мой калининградский приятель, который старше меня на три года. Он очень весёлый, показно жизнерадостный, периодически истеричный, периодически депрессивный, то мечущийся, то беспробудно ленивый… То есть нормальный, слегка за сорок, недавно разведённый парень.

Он зашёл ко мне поболтать и попить чаю. А Лена и дочь Наташа разбирали какую-то задачу по математике, про велосипедистов. Задача за 6-й класс. Я в этих делах не участвую никогда: у меня по алгебре и геометрии в аттестате незаслуженные, явно завышенные тройки. Короче, чаю мы не попили, потому что приятель решил помочь разобраться с задачей, и пошло-поехало. Два взрослых человека и двенадцатилетняя девочка шумно, азартно, нервно решали задачу. Были возгласы: «Да кто придумывает эти учебники?! У нас всё было по-другому! Наташа, и у вас в классе дети такие задачи сами решают?!» или: «Да тут явная ошибка в условии, эта задача не решается!» В итоге они её решили и были счастливы вместе, а я с огромным наслаждением наблюдал эту картину. Они были прекрасны.

Школу я никогда не любил и никогда не был в ней счастлив. В первый класс я пошёл в Ленинграде. Потом мы вернулись в Кемерово, и там я ходил в 23-ю, 55-ю и, наконец, 21-ю школу – короче насмотрелся. 21-я была единственная в Кемерово школа с английским уклоном, а наш выпуск был первым. И хотя ненавистных учителей у меня не было, в школе мне никогда не нравилось. Но одного учителя я вспоминаю особо.

Когда мы учились в восьмом классе, нашим классным руководителем стал вернувшийся в нашу школу учитель математики Юрий Григорьевич, несколько лет проработавший в Ливии. Молодой, загорелый, атлетически сложенный, в отлично сидящем костюме, кудрявый, он был похож на похудевшего Джо Дассена. Ещё Юрий Григорьевич ездил на «Волге» и свободно говорил по-французски. Я учился у него очень плохо, можно сказать, вообще не учился, а он меня ни разу не упрекнул. Ставил за год тройку; за экзаменационную контрольную, которую я откровенно списал, тоже поставил тройку. Вот его я любил. В нём было всё не такое, как в школе вообще. В нём были свобода, достоинство и сила. Когда мы окончили школу, он пошёл с нами, с четырнадцатью выпускниками, в поход: мы сделали два плота и сплавлялись по реке Томи. В том походе мы впервые попробовали портвейн, а Юрий Григорьевич, хотя сам не пил, нам запрещать не стал и не ругался. Сейчас я поражаюсь, как он решился взять на себя такую ответственность: в школе даже не знали о том, что четырнадцать зелёных мальчишек и девчонок плыли по реке на плотах двести километров…

Вот такой был учитель: алгебре он меня не научил, как будто ничему не научил, он вообще был категорически не школьный человек – и при этом настоящий учитель.

А школу я не люблю за то, что там маленький человек впервые встречается с государством.

24 января

С неделю назад кто-то задал мне вопрос, который был мне приятен, – наверное, барышня. В вопросе заключался комплимент. А комплимент, как известно, и кошке приятен. Меня спросили, как я научился так классно завязывать шарф.

С этим связан интересный эпизод. Несколько лет назад я работал со студентами во Франции. Это были ребята, которые учились на актёров и режиссёров, они по собственной инициативе разучивали и играли отрывки из моей пьесы «Зима», переведённой на французский. Я всё просил их не пытаться делать эту пьесу русской пьесой про русских. А они где-то раздобыли шапки-ушанки, очень наивно изображали, как пьют водку… Я им говорил: «Вы видели американские фильмы про французов, про Наполеона? Смешно?» Они отвечали: «Очень смешно!» Я объяснял, что нам так же смешно смотреть, как кто-то изображает русских. И ещё я сказал: «Вы не сможете носить шапку-ушанку как русские. Туристов, которые покупают в Москве ушанки и напяливают их, сразу видно: русские люди надевают шапку каждый день и не задумываются об этом, а вы задумываетесь. Это точно так же, как никто не сможет носить шарфы так свободно, не задумываясь, и так классно, как французы».

На следующий день один студент пришёл и с весёлой укоризной сказал: «Вы лишили меня возможности завязывать шарф, я сегодня утром понял, что думаю, как это делаю, и у меня ничего не получилось».

Чтобы хорошо носить шарф, нужно носить его каждый день, нужно иметь шарфы для всех сезонов, нужно к ним привыкнуть как к ежедневной необходимости. И всё получится само собой.

28 января

Мы живём в квартале, который практически не был затронут войной. Наш дом и другие вокруг – в основном двадцатых годов постройки. Когда в новогодние праздники каждый вечер откуда-то доносятся залпы фейерверков, я думаю: «Вот сидели в нашем доме когда-то немцы в сорок пятом, слушали приближающуюся канонаду боя, как должно быть было им страшно!» Но дом они построили хорошо, спасибо им.

Когда-то вокруг нашего маленького озера у немцев был парк, а по озеру плавали лодочки. Сейчас оно сильно заросло и замусорено, но местные мужички ловят в нём рыбу. Попадаются маленькие щучки и карасики, я сам видел. Уток на нем по осени много, и лебеди залетают. А как в июне и июле квакают лягушки! В тёплые ночи у них любовь, и они поют – слышно даже в доме. Очень я люблю наш околоток.

Помню, как приехал три года назад впервые в Одессу. Кстати, нужно говорить ОдЕсса! Если вы скажете ОдЭсса, одесситы ответят, что нет такого города. Так же и в Перми надо говорить ПерЬмь, а не ПеРмь. Так вот, приехал в Одессу и сразу стал ждать всего того, что про неё слышал. Я хотел услышать знаменитую одесскую речь, увидеть колоритных персонажей, но первые два дня никого и ничего особенного не увидел. Был разочарован, обескуражен, а всё равно ждал. И оно случилось.

Я решил постричься. Подошёл к администратору гостиницы «Чёрное море», в которой остановился, и спросил, могу ли у них постричься. Администратор, дама в годах, с причёской и в больших очках, не оторвалась от чтения каких-то документов. Она даже не взглянула на меня. Но ответила: «Конечно, можно, но только вам нужно быть осторожным!» Она сказала это с неподражаемой одесской интонацией. Я удивился и спросил: «А почему мне надо быть осторожным?» Тогда она подняла на меня спокойный взгляд и сказала: «Так вас же ж будет стричь Лидочка! А если вас пострижёт Лидочка, вам всегда придётся приезжать стричься в Одессу».

Прекрасный, великий, глубокий, не сразу открывающийся и любимый город! Нет города, похожего на Одессу. И Одесса ни на что не похожа.

2 февраля

…Недавно пересматривал «Рубашку» и отчётливо вспомнил, как писал этот роман. Тогда я был очень-очень счастлив, и сам процесс меня радовал невероятно: это был новый, неизведанный процесс вхождения в профессиональную литературу, и было много неизведанных ощущений от писательского труда. А теперь я вижу в тексте «Рубашки» признаки и отголоски того счастья. Это очень счастливый текст. Хотя также вижу, насколько тогда был беспомощным и неоснащённым писателем. Но счастье там прорывается, а это важнее.

Расскажу свою любимую историю, связанную с романом «Рубашка». Понять её могут только те, кто читал. В романе герои играют в Хемингуэев, в тексте есть подробное описание этой игры. Были вопросы, придумана ли эта игра или она существовала в жизни. Отвечаю: игра придумана и не раз осуществлена мною и моим другом Алексом Дубасом, который тогда работал в Риге, а теперь работает на радио «Серебряный дождь». Мы неоднократно играли. До сих пор обращаемся друг к другу не иначе, как «Эрнесто».

Так вот, несколько лет назад в Новосибирске я встречался с читателями в книжном магазине. Было довольно много людей, я подписывал книжки, и среди прочих подошёл ко мне парень близкого возраста, но всё-таки помладше, хорошо одетый. Он попросил меня подписать три книги «Рубашка». Главным в его облике было то, что на лице были следы сильных побоев. Очевидно, дней пять-семь назад попал в переделку: синяки уже позеленели и пожелтели, но досталось ему серьёзно. Я подписал книги, не удержался и спросил: «Дружище, что же с вами случилось? Откуда такие раны?» А он ответил, улыбаясь не вполне зажившими губами: «Знаете, мы тут в прошлую субботу с другом решили поиграть в Хемингуэев, но немножко перебрали и неожиданно дали Ремарков». Мы подружились тогда с этим парнем. И я понял, что грань между Хемингуэем и Ремарком тонкая, но чреватая.

4 февраля

Два дня уже в Калининграде фантастическая погода: солнце. Вчера полгорода выезжало к морю, в Светлогорск. Люди гуляли по променаду. Красота!

Часто объясняю урождённым калининградцам, что для меня как для сибиряка такая погода в разгар зимы и ещё долгая весна с цветением яблонь, слив, вишен, каштанов и прочего, с подснежниками на клумбах в феврале, а осенью – с падающими на крышу большими яблоками, с удивительными дюнами, соснами и морем, до которых можно доехать за сорок минут… – всё это никогда не будет нормальным и обычным, а останется чудом расчудесным.

13 февраля

Сегодня смотрел по «Культуре» передачу Валентина Непомнящего о «Евгении Онегине». Начал смотреть не сначала, включил случайно – не смог оторваться. Просто вштырило. Таких философов, литературоведов, историков, а главное – рассказчиков и такой традиции литературных и исторических передач, где главной фигурой является рассказчик, нет нигде, ни в одной стране. Про животных, про географию, автомобили, открытия, преступления у них умеют рассказывать. А наши другие. Их немного осталось, но они есть. И удивительная, печальная, завораживающая интонация таких рассказчиков и их передач, и если это будет утрачено, утрата окажется невосполнимой.

21 февраля

Позавчера прилетел в Москву и тут же рухнул в объятия друзей. Из этих объятий мы вырывались только для того, чтобы налить и выпить. Друзья мои делать это умеют, а я за три месяца им сильно задолжал. И уже довольно поздно они затащили меня в караоке. Караоке, видимо, хороший, называется «Джельсомино». Там даже играют живые музыканты. Люди туда приходят петь всерьёз. Я сам не понимаю такой жанр развлечения, как караоке. Поговорить под музыку могу (улыбка). Но петь – ни-ни. В караоке было мало народу, мои друзья стали петь, они умеют как пить, так и петь. Пели классический репертуар… За соседним столиком сидели четыре симпатичных армянина, как выяснилось, они меня узнали и очень плохо, но очень чувственно спели в знак респекта «Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг». Но всё это только предисловие.

Дело в том, что в нашей компании дам практически не было. И вот в начале третьего ночи в караоке зашли-таки две дамы. Они сели за отдельный столик и ни на кого не смотрели.

Две блондинки, по-своему нарядно одетые, думаю, за тридцать. Усталые и грустные. Один из моих друзей, представляющий собой среднее между сорокапятилетним ковбоем и гусарским полковником, тут же пошёл знакомиться, но ему твёрдо и определённо было заявлено, что ни он, ни кто-либо ещё дам не интересует. Другу пришлось вернуться ни с чем. А дамы заказали колу, грустно сидели, слушали отчаянные песнопения моих друзей и соседних армян и ждали своей очереди. Наконец очередь до них дошла. Мы все замерли в ожидании того, что они будут исполнять. Я сделал ставку на что-нибудь из репертуара Аллы Пугачёвой…

Но они сразили нас всех. Они взяли микрофоны и довольно тихо, слабыми голосами, но чистенько и грустно спели песню Найка Борзова «Я маленькая лошадка, и мне живётся несладко». В их пении звучало полное и отчётливое понимание слов песни. А когда спели, они сразу ушли. И пели так, будто выполняли какую-то культурную миссию. Было ясно, что без этой песни они просто не смогут уснуть.

Мы все были под большим впечатлением от искренности ситуации и пения. А потом друзья стали мне говорить, что это гениальная сцена для фильма или книги. На что я ответил, что такую сцену ни в книге, ни в фильме нельзя разместить. Никто не поверит в подлинность события. Все подумают, да и я бы подумал, что автор просто ловко сочинил. А жизнь намного богаче, и не всё может быть воплощено в литературе или кино (улыбка).

12 марта

Приятно возвратиться из Парижа и обнаружить, что в Калининграде погода такая же или лучше. На озере, недалеко от дома, крякают утки и даже плавают лебеди. Хорошо, возвращаясь из Парижа, испытывать радость возвращения, а не наоборот.

С месяц назад меня пригласили в Лондон, на несколько дней, когда появится перерыв в гастрольном графике… А я сказал, что лучше проведу эти дни дома. Удалось ответить так, что мой ответ сразу убедил и порадовал. Меня спросили: «Тебе что, не нравится Лондон?» А я сказал, что мне там нравится, мне там очень многое нравится, почти всё, но я там ничего не люблю, а дома мне многое не нравится, но я это люблю.

1 апреля

Чудесный день! Всегда его любил и всегда ждал. Старался подготовить розыгрыши, но и всегда ждал, чтобы разыграли меня. И вот сегодня меня разыграли. Я счастлив!

Начнём с того, что неожиданно для меня стали продавать роман «Асфальт» в Москве, а может быть, и в каких-то других городах. И хоть я полагал, что будет единая акция начала продажи книги, продавцы и книжные магазины распорядились иначе.

Но я хотел рассказать не про этот розыгрыш. Меня сегодня разыграл мой старинный друг. Он каждый год пытался меня разыграть, но я раскусывал его замысел, а тут ему удалось, правда, не без помощи моего же директора и соратника Ирины Юткиной. Но весь замысел и концепция принадлежат моему другу Саше Орлову, кстати сказать, известному ресторатору и весьма занятому человеку.

Прилетаю я в воскресенье, 23 марта в Москву. Меня встречают сильнейший снег с дождём и Ира Юткина на машине. Едем мы от Шереметьево-1, огибая лётное поле, вдоль пустырей. И вдруг видим: на одинокой бетонной плите, возле дороги, под снегом и дождём танцует балерина в пачке и с белым зонтиком в руках, танцует профессионально – и улыбается. Картина, согласитесь, сумасшедшая и скорее феллиниевская. Рядом с ней не было никакой камеры, а скрытую камеру негде было бы установить. Я, как и все это видевшие, был очень удивлен и строил разные догадки. Я сказал: «Да-а-а, каких только сумасшедших в Москве не встретишь!»

На следующий день, утром, недалеко от нашего офиса в Пречистенском переулке, в абсолютно безлюдной обстановке и в мелком дожде я встретил… удивительного персонажа. Это был высокий, красивый негр. (Я полагаю, что слово «негр» в русском языке – это норма. Назвать его «афроамериканцем» не могу, потому что вряд ли он американец, а назвать «афрорусским» – нелепо и двусмысленно. Короче, слово «негр», на мой взгляд, не имеет отрицательной или расовой подоплёки.) В общем, встречаю негра с дредами, в белоснежном летнем костюме, в белых туфлях и с белым зонтиком, да к тому же еще с сигарой. Выглядел он абсолютно как персонаж Тарантино. Он попросил у меня зажигалку, – по-русски, с сильным акцентом. У меня зажигалки не оказалось. Он мне пожелал прекрасного дня и удалился. Весь оставшийся день я рассказывал всем о том, какие в Москве встречаются персонажи. На следующий день мы с Ириной поехали на телевидение, на запись программы «Разночтения». Студия этой программы находится в огромном офисном здании, где к тому же пропускная система. Мы вызвали лифт, и из подъехавшего лифта вышла барышня в красном платье, совершенно в стиле 30-х годов, с серьёзным декольте и ещё более серьёзным бюстом. На голове у неё была большая чёрная шляпа. Все, в том числе и я, свернули головы, чтобы на неё посмотреть. Я уже не знал, что думать про Москву, и только радовался многообразию мира, рассказывал об этих персонажах всем и каждому. А вечером того же дня, возле Центра на Страстном, где играл спектакль, стоял странного вида бомж и фантастически чистым для бомжа голосом пел итальянские арии, причём пел профессионально, не доморощенно. Я его не стал рассматривать, проскользнул в театр, но наш звукооператор весь вечер ходил и удивлялся, утверждая, что долго слушал этого бомжа, и тот ни разу не сфальшивил, и такой силы голоса у бомжа быть не может.

Я ездил по Югу России и всем рассказывал, что в Москве что-то происходит удивительное с людьми, а когда в прошедшее воскресенье прилетел из Волгограда в Москву, меня снова встретила Ира, но уже не с дождём и снегом, а с солнышком. Мы поехали из аэропорта прежним маршрутом и на той самой плите, как и в прошлый раз, опять танцевала балерина. Я строил самые смелые предположения на этот счёт, но был настолько уставшим, что как-то к вечеру даже забыл о ней.

А сегодня утром, около половины одиннадцатого, я приехал в аэропорт Шереметьево-1, чтобы лететь домой. Приехал один и с большими сумками, никто меня не провожал. И как только я зашёл в зал вылета, ко мне с разных сторон стали приближаться уже знакомые мне персонажи: девушка в чёрной шляпе, балерина, бомж и негр в белоснежном костюме. Они были с цветами, и девушка в шляпе сказала: «Я думаю, что в последние дни вы жили в несколько необычном мире и встречали необычных людей, так вот, поздравляем вас с Первым апреля! Это был розыгрыш».

Как я был счастлив! Потому что розыгрыш был таким художественным, совершенно не обидным, странным, нежным и красивым. Мне стало понятно, что какое-то время я жил в чуть-чуть переделанном кем-то для меня мире. И этот мир мне был непонятен, но он мне очень нравился. И розыгрыш был ни капельки не рассчитан ни на что обидное или страшное. Я рад, что мой близкий друг с помощью Ирины, которая знала подробно моё расписание и мои маршруты, так все здорово продумал.

23 апреля

Хочу рассказать про невероятно счастливый вечер и, можно сказать, приключение, которое случилось в Вологде. Я туда приехал 19-го, у меня был свободный вечер, сил на то, чтобы посмотреть город, не было, а поесть хотелось. В тот день в городе было уж больно много свадеб, в ресторане гостиницы была свадьба, в других ресторанах тоже. В общем, нашли еду мы не сразу, настроение было не очень, да и накопилось за время гастролей статическое электричество. Какое-то время мы метались по городу в надежде найти уют и радость, и не получалось. И в итоге, когда я уже решил ехать отсыпаться, несмотря на то, что в гостинице свадьба, мы оказались в заведении под названием «Штоф», в каком-то современном здании, на высоком этаже.

Ещё в лифте я услышал дорогие сердцу звуки «Red Hot Chili Peppers». He буду описывать само заведение, главное, что там было много симпатичного и уже выпившего народа, много красивых, весёлых и танцующих для самих себя девушек… И ещё там длинная барная стойка. Сидячих мест не было. Я протиснулся к стойке и тут же встретился глазами с барменом, который как ни в чём не бывало сказал: «Здравствуйте, Евгений Валерьевич. Чем вас можно угостить?» Я сказал, что меня можно угостить текилой, если мне можно угостить его. Он же ответил, что мне его угостить невозможно.

Я сделал кислую физиономию и спросил: «Потому что вам запрещено выпивать на работе?» На что бармен, не говоря ни слова, выставил на стойку пять рюмок (причём рюмки были правильные, такие, какие надо), наполнил их текилой, бросил на блюдце пригоршню резаного лайма, остальные бармены подошли, и мы вместе выпили.

Потом было ещё и ещё, музыка вся звучала какая надо: «U2», «Блонди», «Квин», Элвис и так далее. Все танцевали, мы выпили с барменом Юрой на брудершафт, расцеловались ко всеобщему восторгу, понятное дело, перешли на «ты», а дальше я не очень помню… Но через какое-то время я уже стоял на барной стойке, сняв с себя майку, и танцевал, как мог красиво, топлес. В это время в баре происходил какой-то внеочередной Новый год. Но вдруг всеобщий крик достиг окончательного предела, а я даже не понимал, что происходит, а потом спиной почувствовал необычные ощущения. Я оглянулся и увидел, что бармены открыли шампанское и просто снизу поливают меня несколькими фонтанами. А один бросает вверх салфетки целыми пачками, и те разлетаются, как огромные конфетти. В этот момент я почувствовал себя победителем всех гонок «Формулы-1», испытал предельное счастье и станцевал за пределами возможного. Возвращения в гостиницу не помню. Но точно могу сказать, что обошлось без грязи. Самое удивительное, что проснулся я с совершенно ясной головой и вечерний спектакль от моего ночного счастья не пострадал.

В ночь с 20-го на 21-е, после спектакля, нужно было уезжать в Череповец, но не заехать в «Штоф» и не попрощаться я не мог. Я шёл со смешанными чувствами – я же многого не помню, а всегда после такого веселья и счастья хочется перед кем-то извиниться. Я даже говорил по дороге: может быть, какую-нибудь маску надеть… Когда мы зашли в здание, где находится «Штоф», нас встретил молодой охранник с хитрой улыбкой, вместо приветствия поднёс ко рту рацию и сказал: «Ну давайте, встречайте, он пришёл…» Короче, на следующий день Юра-бармен приехал в Череповец смотреть спектакль.

Я много видел разных заведений, бывал в разных атмосферах, и у самого у меня было хорошее заведение под названием «Ложа». Есть выдающиеся бармены в разных странах, но то, что случилось в Вологде, – редчайший случай абсолютного доверия ситуации и тем ребятам, которые эту ситуацию создают и контролируют. Эти бармены, в том числе Юра, работают так здорово (а я знаю, что говорю), что создают атмосферу полной безопасности, а атмосфера безопасности – это то, что труднее всего создать и совсем непросто найти. Я имею в виду не безопасность, которая обеспечивается охранниками и камерами слежения, а безопасность, когда ты отчётливо понимаешь, что тебя здесь никто не обманет, не оскорбит, тобой не воспользуются, не сфотографируют тебя для того, чтобы продать снимок жёлтой прессе. И хотя мой танец снимало много людей на свои вездесущие мобильные телефоны, я понимал, что все они делали это не с целью воспользоваться записью в каких-то гнусных целях.

Короче, было здорово! И здорово не по-провинциальному, здорово не потому, что это в Вологде, а здорово вообще, просто здорово. И всем, кто будет в Вологде, рекомендую не метаться, ехать прямиком в «Штоф», а тем, кто в Вологде живёт, рекомендую не сомневаться: у вас есть отличное заведение, самого универсального уровня. Это определяется не качеством интерьера, а качеством команды ребят, которые там работают.

5 мая

Несколько дней смотрю телевизор, посмотрел «Властелина колец». По телевизору особое ощущение. Смотрел, наверное, уже раз в шестой. Очень люблю. Когда выходил второй фильм, а я его сильно ждал, мне пришлось работать в Штутгарте: там выпускали спектакль по моей пьесе «Город», и ещё я работал со студентами. Везде висели афиши фильма, и я очень хотел пойти, но не пошёл. Сформулировал это для себя так: «Не хочу смотреть фильм на немецком языке, потому что будет казаться, что в любом случае победили немцы».

Какое замечательное кино! Красота, подвиг, чудеса! Когда в конце третьего фильма последний корабль с эльфами уплывает, у меня и на этот раз навернулись на глаза слёзы, и я поймал себя на детском воспоминании: мне отчётливо вспомнилось моё ощущение, когда смотрел в кинотеатре «Неуловимых мстителей» и четвёрка всадников в финале уезжала в огромный красный закат или восход. Я вышел тогда из кинотеатра, мне было одиннадцать, постоял ошарашенный, нашарил в кармане тридцать копеек – и пошёл смотреть фильм ещё раз.

А сейчас я смотрел, как уплывает корабль с эльфами, и было грустно оттого, что вот эти молодые артисты, которые сыграли хоббитов, точно сыграли свои главные роли в жизни. Ничего более значительного им, пожалуй, сыграть не удастся. Как и тем ребятам, которые играли «неуловимых».

Ещё смотрю «Семнадцать мгновений весны». Как же я люблю этот фильм! Особенно сцену (смотрел её вчера), где Штирлиц и Клаус (его играет Лев Дуров – пожалуй, лучшая его роль) встречаются в конспиративном особняке и прослушивают запись разговора Клауса с пастором Шлаггом. Клаус слушает музыку, в такт пафосно трясёт головой, постоянно что-то ест и пьёт коньяк. А Штирлиц на него неподражаемо смотрит. В этом взгляде предельное презрение, брезгливость и даже удивление. Удивление оттого, что в человеке может открыться такая мерзость и подлость.

Поймал себя на том, что часть каких-то телевизионных произведений смотрю с таким же выражением лица. Посмотрел полсерии фильма про каких-то разведчиков, которые в сорок пятом году узнали, что немцы в конце войны сделали летающую тарелку, которую прятали в горах в Чехии. Представляете?! Я глазам не поверил! По Первому каналу! Я даже представил себе хитрых и беспринципных сценаристов и продюсеров, которые, когда выдумали такую вампуку, хохотали и бились об заклад, прокатит это или не прокатит. Прокатило. Ужас! Мне представляется это какой-то совершенно бессмысленной диверсией…

6 мая

Ну вот, так я и знал. Сразу начали спорить, комментировать предыдущий текст, мол, актёры, которые играли хоббитов, плохие, а потом они играли и прекрасно играют, совсем они даже немолодые, а фильм «Властелин колец» снят не очень.

Да какая разница, как они играют и какие они актёры! Им посчастливилось поучаствовать в великом произведении (можете называть этот фильм великим аттракционом, как хотите). Кто сейчас смотрит и думает о том, как сыграл очень средний артист Конкин в фильме «Место встречи…»? И что бы он ни играл до и после, он для всех на всю жизнь Шарапов. Как и большой артист Катин-Ярцев снимался и работал в театре много, а для всех он Джузеппе из великого «Приключения Буратино». (Это великий детский фильм. Прошу по этому поводу не спорить.) И таких примеров очень много, есть и обратные, но они редки. Прикосновение к великому – это таинственно и опасно.

Ещё среди великого есть явления, которые я называю народными, а такого уже совсем мало. Я подразумеваю под этим словом те фильмы, которые любят все: от чернорабочего до академика, и от юнца до старика. Например «Белое солнце пустыни» – абсолютно народный фильм. И что бы ни делал в своей жизни актёр Кузнецов, он для всех навсегда товарищ Сухов. А актёр Мягков сыграл в одном народном фильме, но на все времена. У него были прекрасные роли в других фильмах, но фильмы не стали народными. Поэтому он – самый главный пьяный страны в новогодние дни.

Совершенно не важны ляпы и неточности, историческая достоверность и технический брак в таких картинах. Все эти картины, когда выходили в свет, воспринимались свидетелями их появления спокойно и даже не без критики и иронии. А потом выкристаллизовались в сознании в абсолютные шедевры – даже не по качеству, а по количеству любви, которую вызвали. И те самые огрехи и ляпы тоже становятся любимыми и чуть ли не культовыми.

Потому бессмысленно говорить о том, кто как сыграл в фильме «Властелин колец». Этот фильм порадовал такое количество людей, он такое количество детей сделал счастливыми, что елозить со своей вкусовщиной по этому поводу неуместно.

Мы сейчас не можем знать, долго ли проживёт этот фильм в сознании как настоящая киносказка. Когда мне было десять лет, фильм про Синдбада с пластилиновыми циклопами и драконами казался чудом, а фильм «Легенда о динозавре» чуть не довёл до обморока от страха. Теперь это кажется таким наивным и трогательным! Я думаю, что, если бы мне тогда, десятилетнему, в 1977–1978 годах показали даже не «Властелина колец», а «Звёздные войны», я бы, наверное, сошёл с ума от счастья. Благо всё происходит вовремя. Так что у меня большая просьба – в случае, если вы ощущаете себя гораздо более осведомлёнными в каком-то вопросе, не лезть сюда с демонстрацией своей осведомлённости и особого мнения. Потому что это мнение в случае, когда речь идёт о бесспорных вещах, выглядит просто как ИМХО[1] (а я терпеть не могу всю эту интернет-аббревиатуру).

И ещё мне кто-то написал, что разочарован тем, что я, образованный человек, люблю «Властелина колец». Спешу вас огорчить, я очень люблю «Властелина колец», «Звёздные войны», фильм «Трансформеры», все серии фильма «Назад в будущее», «Индианы Джонса» и даже «Рокки Бальбоа». Люблю, смотрю их с детьми, а те, кому это во мне не нравится, – идите в ИМХО.

8 мая

Моя бабушка, царство ей небесное, говорила про актёра Болтнева, который блестяще сыграл в фильме «Противостояние» Кротова. Она говорила: «Какой же плохой артист!» Я ей возражал: мол, артист он хороший, просто прекрасно сыграл плохого человека. А она говорила: «Нет, он артист плохой, гадкий». И ничего ей невозможно было втолковать. А какие-нибудь совсем даже ничего из себя не представлявшие актёры, которые играли передовиков производства или военных – короче, положительных мужиков или эпизодических работяг, были для неё артистами хорошими. Наверняка она точно так же отнеслась бы к персонажам «Асфальта», поделив их на хороших и плохих, и если бы плохих оказалось, по её мнению, больше, книга сразу стала бы плохой.

Как же она несколько раз забавно высказалась по поводу музыки, которую я слушал! Однажды слушал я Шаде, она прислушалась и говорит: «Ишь как девка сладко поёт! Кого-то хочет затащить в постель!» А Леонарда Коэна слушала долго и внимательно, а потом спросила: «Мужик, наверное, в годах?» Я сказал, что да, немолодой, скорее пожилой. «Ох и бабник, наверное! Ох и бабник!» – сказала она и с удовольствием покачала головой.

22 мая

Странное дело: был в Израиле совсем недолго, а кажется, будто долго. Когда приезжаешь туда, где всё по-другому, к вечеру второго дня появляется ощущение, что ты там уже давно. На самом-то деле я пробыл в Израиле меньше недели, правда, за это время «Зенит» стал чемпионом, и хоккеисты тоже стали чемпионами. А в данный момент англичане играют в футбол в Москве. В Израиле люди так радовались успеху «Зенита» и хоккеистов, что мне с моей скромной радостью по этому поводу было даже неудобно. Сильно радовались, я так не смог.

…Покупал себе футболку в магазине. Народу было мало. Парень-продавец оказался не выходцем из бывшего СССР. Он заговорил со мной по-английски, я ему ответил по-английски. Как многие в Израиле, он спросил, откуда я. Я сказал, что из России. Он изменился в лице и заговорил на иврите. Я ему ответил, что я его не понимаю. Тогда он весьма строго и нравоучительно заявил, что раз я приехал в Израиль, должен говорить на иврите. На что я ему сказал, что вряд ли он, вдвое более юный, чем я, человек, может мне делать такие замечания, к тому же я как прилетел, так через пару дней и улечу. Он очень удивился и переспросил меня, действительно ли я приехал только на несколько дней. Я сказал: да. Он спросил: в гости? Я сказал, что по работе… Он очень долго извинялся, было видно, что искренне. Я всё никак не мог выбрать себе майку, а он всё извинялся. А потом наивно и опять же искренне спросил, почему я не хочу остаться. Я ответил, что… просто я в живу России. «А что, вам в Израиле не нравится?» – широко распахнув глаза, спросил парень. Я ответил, что, если говорить несерьёзно, то нравится, а если говорить серьёзно, то это длинный разговор. Когда он меня провожал – а майку я все-таки купил, скорее для того, чтобы он успокоился, он совсем обезоруживающе произнёс: «Знаете, я нигде не был, но мне кажется, что у нас, в Израиле, так хорошо, как нигде». На что я ему сказал: «Это очень хорошо, только поменьше спрашивайте приезжих про Израиль. Если любите – не сомневайтесь».

29 мая

Только что вернулись с семейного просмотра фильма «Индиана Джонс»!

Ходили на сеанс 21.30 (для тех, кто не знает: в Калининграде время – минус один час по отношению к московскому), в кинотеатр «Заря». Это очень удобный, красивый кинотеатр с красивыми фойе, кафе, зрительным залом. Очень современный. В нём даже установлена глушилка мобильных телефонов в зрительном зале.

Я не готов сейчас обсуждать достоинства и недостатки фильма. Мы просто получали удовольствие оттого, что в приятный день, приятный вечер, вышли в кино и на экране Индиана Джонс, в шляпе, звучит знакомая музыка…

И вот в конце фильма, когда всё, как положено, рушится, гибнут бесценные артефакты, всё страшно и плохо, вдруг… гаснет экран. Светятся только лампы выходов. Зрители тихонечко сидят, никто не кричит: «Сапожник, косой, давай кино!» Все ждут. Ждём минуту, две, пошла третья минута. Зрители, и мы в том числе, начинаем волноваться, посмеиваться, шуметь. И тут заходит билетёрша и говорит: «Свет вырубился во всём районе, когда включится – непонятно». Мы спрашиваем: мол, а нам-то что делать? Она отвечает: «Что делать? Не знаю. Но тут и смотреть-то нечего осталось. Тут щас этой плохой девке выжгут глаза, а этот улетит. Всё закончится хорошо». Просвещённая публика засмеялась в голос, мы присоединились к всеобщему смеху. Кто-то наугад крикнул: «А они-то поженятся в конце?»

Билетёрша серьёзно и громко ответила: «Поженятся-поженятся, я же говорю, хорошо закончится!»

И тут же улетучился весь лоск нового, технически совершенного современного кинотеатра, забылся стереозвук и долби-сюрраунд. И вспомнились просмотры фильмов в кемеровском кинотеатре «Юбилейный» с карболитовыми сиденьями, вечерние фильмы в летних открытых кинотеатрах на юге, с комарами и семечками, походы с корабля на фильмы в матросский клуб посёлка Западный недалеко от Совгавани. Там всегда рвалась плёнка, был плохой звук, неудобные сиденья, но всегда было весело.

Мы покинули зал, и все хохотали. Многие задержались в фойе, смеялись, обсуждали выступление прекрасной билетёрши. И тут во всем районе дали свет. Нам предложили вернуться в зал и досмотреть оставшиеся семь-восемь минут. Мы вернулись, и всё случилось, как и рассказала кинодива из кинотеатра «Заря». Он улетел, а они поженились. Мне очень весело сейчас.

Сам Спилберг не мог представить себе того, как может усилить восприятие фильма женщина лет пятидесяти пяти с довольно ощутимым южным выговором, работающая билетёршей в кинотеатре.

Не знаю, как кому, но мне новый Индиана очень понравился!

9 июня

Летел из Владивостока девять часов через семь часовых поясов.

Сыграл два спектакля в Хабаровске, два во Владивостоке. Сильно обрадовал меня на этот раз Хабаровск. Была чудесная погода, настоящий разгар лета. И такое было ощущение, что город совершенно приморский, что, если ехать по центральной улице, упрёшься в роскошную набережную. Полагаю, что такое ощущение возникало оттого, что город ещё не отошёл от праздника, бурно отметив своё стопятидесятилетие. Все ходили вальяжные, неторопливые, гуляющие. И конечно, девушки оставили на себе совсем немного одежды, а в Хабаровске, оказывается, много красивых девушек.

Есть у меня в Хабаровске товарищ и друг, Саша Ким. Он всё время ворчит, что я про его город говорю только одно: что он далеко. «Неужели ты ничего, кроме того, что Хабаровск далеко, сказать про наш город не можешь?!» – ворчит Саня.

Ну что, Саш, доволен?

После второго спектакля ко мне на сцену Хабаровского музыкального театра вышел из зала Джамал Беридзе, с которым мы вместе служили, про которого я написал в книге «Планка» и которого разыскивал двадцать лет. Несколько раз, будучи в Тбилиси, я в прямом эфире разных программ и грузинских телеканалов обращался с просьбой ко всем, кто слышит, помочь разыскать моего сослуживца Беридзе. Мои грузинские друзья пытались его найти. Я не знал его отчества, знал приблизительно год рождения, а также то, что он родился и жил недалеко от Батуми, кажется, в посёлке Махинджаури. Но Беридзе в Грузии больше, чем у нас… Ивановых, например. А Джамал, оказывается, в Грузию после службы не вернулся, остался на Дальнем Востоке. Он не знает, что я написал про него в книге, видел меня иногда по телевизору и читал в каких-то газетах и журналах. Он давно уже для друзей и знакомых не Джамал, а Дима или дядя Дима, не потолстел, не похудел, только здорово поседел… Как же мы с ним выпили водки!!! Я не припомню, чтобы так напивался в этом веке. Когда мы расстались, я сидел в баре и рыдал, рыдал от пьяного изумления и неспособности справиться с навалившимися на меня ощущениями прожитых лет, остро нахлынувшей юности, дружбы, чего-то непреходящего и на самом деле давно ушедшего. А на следующий день я улетел во Владивосток.

Как же грустно было улетать! Уж очень у нас большая страна. Всегда есть чувство сильного расставания с владивостокскими друзьями и тревожное колющее сомнение по поводу того, побываю я здесь когда-нибудь ещё или нет. Сходили на катере на Русский остров, побывал на руинах моей воинской части. Три года назад руины были более фундаментальными, за это время произошли очень большие разрушения. Такое чувство, будто кто-то включил ускоренные коррозию, ветшание и тлен. Ещё три года назад я мог зайти в помещение, где когда-то стояла моя койка и проживала седьмая учебная рота. Сейчас уже туда не войти, обрушилась даже лестница. Видимо, так тому и быть. Взял с развалин кирпич, притащил в Москву. Обязательно дотащу до Калининграда, пусть лежит дома, красивый, старинный: эти казармы строили ещё до революции, сразу после Русско-японской войны.

26 июня

С огромной радостью сыграли «Планету» в Днепропетровске. Огромный зал оперного театра был забит зрителями – это уже само по себе радость. «Планета» – спектакль очень городской и не так остро проходит в городах, где жизнь идёт вяло и сонно. Не буду их называть. Зато там, где городская жизнь бурлит, в городах, где есть амбиции, есть активные, пусть часто даже бессмысленные движение и пульсация, он проходит мощно. Днепропетровск, город с сильными амбициями, это очень чувствуется. Из российских городов по уровню амбиций его можно, пожалуй, сравнить с Екатеринбургом.

А ещё Днепропетровск встретил нас пушечной грозой, какая бывает только в начале лета. Гром был такой, что срабатывали сигнализации на машинах. Это очень шло городу, на который вначале обрушился ливень, а потом вдарило солнце, и все шли вымокшие, весёлые, а многие босиком.

Правда, в театре было так жарко и душно, что к концу спектакля я уже не понимал, что происходит. У меня настолько пересох весь речевой аппарат, что я страшно сорвал голос и следующий спектакль, в Запорожье, играл практически без голоса. Были выставлены дополнительные микрофоны, пришлось перед спектаклем делать инъекцию гидрокортизона, но голос всё равно едва звучал. Если бы не потрясающая поддержка публики, не знаю, как бы доиграл. В Запорожье получил рекордное за этот год количество цветов, в гостинице даже не нашлось достаточно ваз, чтобы все поставить. Пришлось использовать пару вёдер. И хотя город я так и не увидел, он для меня уж точно один из любимых городов на моей гастрольной карте.

В Симферополе играл впервые. У него в Крыму незавидное положение: все сюда прилетают или приезжают только затем, чтобы разъехаться в разных направлениях к морю. По пути из Севастополя в Симферополь вдруг остро захотел черешни, купил полведра и с жадностью съел в гримёрной перед спектаклем: остановиться было невозможно. Самое обидное, что вкус при этом ощущаешь первые десять-пятнадцать ягод, а дальше ешь уже по неудержимой инерции.

На юге со спектаклями так: заходишь в театр при свете яркого солнца и затихающей жаре, а выходишь в тёмную густую тьму, как будто во время твоего выступления свет в мире выключили. Публика в Симферополе отличная южная, шумная, но телефонных звонков практически не было. Так, самую малость. И сидел ещё по центру в первом ряду крайне неулыбчивый парень лет тридцати пяти, который явно пришёл с предвзятым мнением и всем своим видом показывал: «Ну давай! Что ты тут мне расскажешь, чего я не знаю?» Было такое ощущение, что он по окончании спектакля собирается выставить мне оценки, как в фигурном катании или в КВН, причём оценки невысокие. У него единственного в зале было каменное лицо. И тогда я направил на него усиленную и напряжённую энергию. Думал про себя: «Надо помочь человеку порадоваться», и на эпизоде с портфелем он улыбнулся и даже сдержанно посмеялся. А на эпизоде про Новый год, видимо, махнул рукой на собственные предубеждения и смеялся в голос. Это была наша общая победа. Если я нахожу таких зрителей в зале, часто устраиваю такую никому, кроме нас, не видную борьбу. В общем-то это борьба за радость, и победить удаётся не всегда, но часто.

А в Днепропетровске был один курьёз. Прямо в середине спектакля «Планета» в зал вошел мужик, по виду либо охранник, либо водитель, и, не обращая на сцену никакого внимания и, скорее всего, даже не видя, что происходит, громко топая, прошёл через весь зал к первому ряду. В руках у него был большой букет прекрасных кремовых роз в сильно шелестящей обёртке. Он этим букетом шелестел так, что перекрыл мой голос. Подойдя к первому ряду, он отдал букет двум молодым женщинам и парню. И, спокойно топая, удалился из зала, громко закрыв за собой дверь. Я приостановил спектакль и поинтересовался: «А эти цветы для меня?» Компания смутилась и замахала руками: мол, нет, не для меня. «А кому, – спросил я, – вам?» Барышня закивала. Тогда я сказал: «Но тот человек, который принёс цветы, явно не дотягивает до вашего поклонника. Он что, ваш охранник или водитель?» Ребята махали руками, но это были уже непонятные жесты. Тогда я их спросил: «Скажите, а вам еду и напитки случайно так же не принесут?» Зал очень веселился, спектакль продолжился, а потом этот букет был подарен Ане Дубровской, так что все остались довольны. И я уверен, что больше они своего водителя или охранника за цветами во время спектакля посылать не будут.

Сегодня вся страна будет сильно переживать: грядёт футбол. Ничего не буду сейчас по этому поводу говорить и вас прошу этого не делать, а то накаркаем.

29 июня

Севастополь сейчас в самых основных местах подреставрировали, и он со стороны моря выглядит белоснежным. В этом городе много благородства и достоинства. И хотя его состояние очень далеко от совершенства, я сейчас не об этом. В Севастополе есть свой особенный, достойный мотив, и на его фоне очень заметны глупость и суетливость.

После спектакля мы сидели большой компанией во дворике заведения под названием «Гелиос», рядом с красивым зданием матросского клуба, над красивой бухтой, где много кораблей, доки, военные тральщики. Ночью на кораблях горят огни, и воздух там невероятный. Мы сидели, выпивали простецкое крымское шампанское, стреляли пластмассовыми пробками в небо. И вдруг подъехала машина – совсем впритык к заведению, туда, где машины не ставят. Это был небольшой двухместный кабриолет «Мерседес» решительно чёрного цвета, надраенный и наполированный до невозможности и с киевскими номерами. Из него вышли два парня лет тридцати пяти, во всём белом, оба небольшого роста даже по сравнению со мной. Видно было, что они ощущают себя очень мускулистыми. Парни вышли, обвели всех невидящими глазами и медленно прошествовали внутрь заведения. Как только они скрылись из виду, все, кто был во дворике, весело посмеялись, мы в том числе. Смеялись и молодые девчонки, в расчёте на которых эта машина, наверное, и покупалась. Уж больно карикатурно вели себя эти мачо днепровского розлива. Посмеявшись, мы забыли о них, но эти парни вскоре дали нам новый повод: они приводили из заведения к машине девушек, позволяли им посидеть в салоне и сфотографироваться. И каждый раз обводили пространство невидящими глазами. А потом одна из тех, что сидели в машине, подошла ко мне и, слегка пьяненькая, сказала: «Знаете, Евгений, мы были у вас сегодня на спектакле. Вы про нас плохо не думайте, нам эти два деятеля не нужны. Просто у нас деньги уже кончились, мы с ними сейчас выпьем и пойдём домой. У них всё равно в этой дурацкой машине только два места. И не лень же было на ней ехать так далеко!» Я подумал: «Хороший город Севастополь. Непросто его взять».

Мы сидели тогда так до рассвета и встретили первые лучи. А утром в «Гелиос» приехали два хороших парня. Как я понял, киевские диджеи. Один высокий, другой маленький и толстенький, заехали попить утреннего чаю и стали играть свою музыку: совершенно бесплатно и для совсем немногих людей, уже при утреннем свете. Кто-то танцевал, и всем было хорошо. Толстенький диджей спросил меня, видел ли я последний концерт Стиви Уандера. Я сказал, что не видел. Он сказал, что Стиви Уандер тоже его не видел. Мы посмеялись, и я поехал по утреннему городу спать. А два деятеля на своём «Мерседесе» уехали несолоно хлебавши. Так им и надо.

А в Париже я видел однажды такую сцену… Была хорошая погода, я сидел в кафе на Трокадеро. Рядом со мной сидела совершенно парижская пара: парень и девушка. И по одежде, и по повадкам, и по тому, как говорили, они были стопроцентные парижане. Парень сидел ко мне спиной, а девушку я видел. Смуглая, с острым лицом, хорошенькая. Мимо проходил дядька, который предлагал цветы: розы. Ну, это обычное дело. Парень, куря сигарету, подозвал его, купил одну розу, протянул её девушке и тут же получил ха-а-а-рошую пощёчину. Звонкую такую! Девушка встала и пошла.

Перешла через улицу и остановилась прикурить. Мне стало интересно, отчего все так произошло, я подбежал к ней и спросил по-английски, что случилось. И она спокойно ответила, что если он (тот парень) хотел ей подарить цветы, он купил бы их заранее. А вот так вот, походя, щёлкнув пальцем, не вынимая изо рта сигареты, воспользовавшись случаем, вспомнить про цветы, когда их буквально поднесли к столику… Короче, она сказала, что это для неё оскорбительно, а парень – придурок и зануда. И так, по ходу, цветы дарить женщинам нельзя. Я ответил ей, что она очень классная и что я обязательно подумаю над тем, что она сказала. Знаете, до сих пор думаю. А те парни на «Мерседесе» как-нибудь непременно нарвутся на такую женщину.

1 июля

Удивляет меня феномен белоснежных штанов и белых туфель с длинными носами. Этих штанов так много сейчас прохаживается по набережным и улочкам курортных городов! Почти сто процентов носителей таких штанов карикатурны и нелепы. Но они ходят и посматривают по сторонам, уверенные, что все на них смотрят восторженно, а свои барсетки эти люди несут как драгоценные жезлы, будто в этих барсетках кроются несметные сокровища, фантастические утехи и тайны волшебного сезама. Как просто: купить себе белые штаны и ощущать себя романтиком. Даже не ощущать, а быть уверенным в своей романтичности. И хотя попадаются исключения, но редко.

В Севастополе познакомился с удивительным парнем. Фамилия его Т., служит он на подводной лодке штурманом, он не офицер, а сверхсрочник. Подошёл ко мне в последний вечер моего пребывания в Севастополе, пьяный, и сказал, что ему исполнилось в тот день двадцать пять лет. Отмечал он это событие в кафе, в большой и крайне необычной компании. Его друзьями оказались художники, дизайнеры, был один странный парень фотограф… И все они очень гордились Т., и было видно, что он среди них свой и разговаривает с ними на одном языке, хотя давно служит на подводной лодке, ходит в море и должен иметь совершенно других друзей. Я не встречал таких лихих, отчаянных и весёлых парней, как Т. Он затащил меня в ту ночь на подводную лодку, где мы… скажем, остроумно провели время. Перископ подняли и опустили несколько раз. (Надеюсь, его начальство не читает жж[2], а вы никому про то не скажете.) А какая у него особенная речь, обороты, интонации! По всем повадкам он – настоящий моряк. Давно у меня не было такого прекрасного повода гордиться нашим флотом.

6 июля

Четвёртый день в Грузии. Четвёртый день счастья…

Мы прилетели в три часа утра, и никто из встречающих даже не пожелал слушать, что мы хотим сначала попасть в гостиницу. Нам сказали, что нас ждут хинкали в хинкальной. Мы сказали, что не голодны, на что получили ответ, что хинкали ждут и есть их не надо, а просто немножко попробовать. (Для тех, кто не знает, что такое хинкали… не буду сейчас объяснять, но это очень вкусно.) Добраться до гостиницы нам удалось уже при ясном солнце, в восьмом часу утра. Хинкали, конечно, были все съедены, а сколько было выпито бутылок молодого вина – считать никто не брался. И так продолжается до настоящего момента. Через два часа нас ждут где-то, где, как нам сказали, будет небольшой банкет. «Будем нэмножко кутить!» – объяснили нам. Мои друзья улетают сегодня под утро, в три часа, а я ещё останусь. Грузинские друзья сказали, что сейчас мы сядем кутить, а отъезжающих прямо из-за стола отвезут в аэропорт. Так и будет. Главное – не пропустить момент, когда необходимо из-за этого стола встать. Очень странно, но тбилисский аэропорт работает в основном ночью, основные прилёты и вылеты – с полуночи до шести утра. В этом тоже есть какой-то особый грузинский смысл. Когда я улетал из Тбилиси в 2001 году, я опаздывал. Самолёт немножко задержали телефонным звонком, а потом я впервые в жизни видел в салоне провожающих, но перед вылетом их попросили всё-таки выйти.

В самолёте рядом со мной сидел парень, очень симпатичный грузин. Весь полёт (три с половиной часа) он читал толстенную книгу на грузинском языке. В ней было множество схем, гор в разрезе, таблиц, цифр и химических формул. Он её читал очень внимательно, иногда что-то подчёркивал, иногда мотал головой, явно чему-то удивляясь, а иногда смеялся, будто прочитал смешную шутку. Книга была толстая, похожая на том энциклопедии. Я не удержался и спросил, что это. Он сказал, что это большое научное описание планеты Марс, со всеми геологическими и химическими данными, известными на 2007 год. Я был изумлён и в который раз подивился многообразию мира…

10 июля

Позавчера днём были в гостях у самого любимого грузина всего бывшего СССР: Вахтанга Константиновича Кикабидзе.

А попали мы к нему так: заспорили с моим другом Дато по поводу того, сколько лет было Кикабидзе, когда он снимался в «Мимино». Я предполагал, что лет тридцать пять, а он – сорок. И Дато говорит: «Да мы ему сейчас позвоним и спросим!» И действительно – берёт телефон, набирает номер и через несколько секунд говорит в трубку: «Батоно Буба? Хо! Хо! Дато…» У меня было ощущение, что я стал свидетелем звонка в космос… Я много знаю крупных, больших и даже великих артистов. Но Кикабидзе входит в очень ограниченное число любимейших. К тому же он из детства. И вот мы поехали к нему…

На кривой улочке покрашенные голубой краской железные ворота. За воротами дом: не большой, не маленький, очень грузинский. Маленький полисадник, весь заплетённый виноградом. Ворота открыл сам хозяин, он улыбался. Ну, вы знаете, как он улыбается. Именно так и улыбался.

Дома у него красиво, очень по-грузински и вневременно, много фотографий и картин. Он сразу сказал, поставив на стол бутылку коньяка «Кикабидзе. Пять звёздочек» и положив большую шоколадку, что больше ничего нет. Мы сидели очень долго. Вахтанг Кикабидзе на удивление небольшого роста, хотя мне всегда казалось, что он роста изрядного. Он отлично выглядит, в прекрасном расположении духа. Он много рассказывал про своё детство времён войны, про маму, про родственников. Сам внимательно слушал мои рассказы. Смеялся. Читал отрывки из своей книги, которую пишет на русском языке, потому что, как он сказал, по-грузински писать не умеет. У него красивый крупный и очень понятный почерк. Коньяку мы выпили немало. Но самым чудесным моментом встречи был звонок в Хабаровск Джамалу Беридзе. Я рассказал Батоно Бубе про своего сослуживца из Аджарии, рассказал пару наших историй, которые есть в книжке «Планка», и мы позвонили Джамалу.

Джамал сначала не поверил, а когда поверил, когда я ему убедительно объяснил, что он только что разговаривал с Кикабидзе, он издал какой-то такой звук и что-то такое сказал по-грузински, что стало ясно… Короче, у него случился национальный праздник.

Потом мы вместе смотрели на видео «Настроение улучшилось», Вахтангу Константиновичу очень понравилось, он смеялся – точно, а когда особенно сильно нравилось, похлопывал меня по плечу. И забрал себе диск. А мне в этот момент было удивительно оттого, что вот я сижу рядом с Мимино, а на экране тоже я. Не могу к этому привыкнуть.

Мы сфотографировались. Вахтанг Константинович сказал, что мы должны сделать пальцами такой жест (это запечатлено на фото). Я не понял, зачем, а он пояснил: «А пусть они знают, что не дождутся. Мы будем дружить». Я поддержал любимого артиста в этом его манифесте.

А как встречают гостей в Цинандали! На столе всё местное и всё сезонное. Кахетинское вино в графине, какое пьют только дома, сделанное не по европейским традициям, – вкус его даже отдалённо не похож на вкус того вина, что продавалось у нас в бутылках. Немного сыра и домашнего приготовления хлеб. Там его делают длинным, он серый, невероятно вкусный и довольно долго не черствеет. Что ещё нужно для знойного полудня?! Да, ещё «Боржоми». Всего этого мы, к сожалению, лишены. Но ничего! Как сказал Батоно Буба, они не дождутся! «Они» в его устах – это они ВСЕ.

15 июля

Вчера посмотрел неизвестно в который раз первую серию нашего «Шерлока Холмса» по каналу «Культура». В процессе просмотра выяснилось, что знаю каждую фразу, многие реплики для проверки подавал раньше актёров, но оторваться всё равно не мог. Отлично помню, как видел этот фильм в первый раз, как мы сидели с мамой на тахте, за окнами было темно, дул ветер, прилетавший откуда-то с чёрных полей, а в телевизоре было счастье. Неторопливое, наполненное вкусными, безупречными, остроумными и тонкими деталями.

А летом, в июле, всегда показывали фильмы «Кортик» и «Бронзовая птица». Особым наслаждением было купить бутылку газировки «Крем-сода» и растягивать её в течение всей серии. И как только фильм заканчивался, сразу бежать куда-то, где ждут товарищи. Индийские фильмы в летних кинотеатрах тоже были острым наслаждением. Не все. «Зита и Гита» мне не нравился, но вот «Месть и закон»! Я помню, что больше всего хотел пойти на этот фильм с отцом. Я ему все уши про него прожужжал и вытащил-таки. Помню, отец старался не разочаровать меня, но я чувствовал, что фильм ему не очень понравился. Это меня удивило: я не мог понять, как такой шедевр может не нравиться!

А ещё прекрасно помню, как в Кемерово шли премьерные показы фильма «Пираты XX века». У нас в классе был парень, который посмотрел его раньше нас месяца на два, в Ленинграде. Он все два месяца был в центре внимания: пересказывал фильм, многое изображал и даже разыгрывал диалоги. Из-за сильного ожидания фильм не очень понравился, но на премьерном показе в кинотеатре «Юбилейный» сразу после фильма выступал актёр Пётр Вельяминов. Я впервые в жизни видел известного актёра в том же самом времени и пространстве, в котором находился сам. Он не был моим любимым артистом, но сам факт его неэкранного присутствия меня сильно возбудил. А ещё он отвечал на вопросы, которые можно было посылать в виде записок. И я взял у кого-то ручку и нацарапал на своём билетике вопрос (билеты были такие длинные, сине-голубые). Я передал билет на сцену и вдруг услышал, как известный киноартист, человек с экрана, вслух читает то, что я написал: «Играли ли вы отрицательные роли?» Не помню, что он ответил, настолько был потрясён самим фактом контакта с иным миром, что слушать уже не мог. Два дня я был в состоянии полного счастья, и до сих пор у меня ощущение, что у нас с Петром Вельяминовым особые отношения. Хотя с тех пор я ни разу его не видел, только однажды готовился к спектаклю в его гримёрной в Питере.

Очень много летних радостей связано с кино, потому что кино летом ощущается как-то иначе, счастливее и беззаботнее, и именно лето предоставляет возможности посмотреть старые, давно не виденные ленты.

17 июля

Сегодня произошло маленькое, но очень чувствительное семейное событие. Сегодня сын мой Саша впервые побывал в кинотеатре и посмотрел большой фильм от начала до конца. Мы смотрели «Валл И». Он впервые был в кинозале, где большой экран, где есть другие люди, где нужно сидеть на одном месте, смотреть на экран и вести себя хорошо. Он впервые видел, как гаснет свет, и слышал будоражащую музыку, а на экране уже вовсю красовалась заставка диснеевской студии. Маленький четырёхлетний человек не перенёс восторга, который его переполнял, и на весь зал прокричал: «Начинается, начинается!»

Он выдержал весь фильм – что-то ему было непонятно, в какие-то моменты он уставал, но ритуал просмотра фильма в кинотеатре теперь им освоен. Саша вышел из зала счастливый, весь в себе, заторможенный… Его счастье было при этом с грустным лицом. Было ясно, что он получил сильное впечатление и, может быть, впервые так остро ощущал, что что-то хорошее закончилось и надо продолжать жить обычную жизнь (хотя в детстве обычная жизнь всё равно прекрасна). Он вышел из кинозала и с таинственным, счастливым и в то же время грустным лицом долго рассматривал афишу только что просмотренного фильма. А потом глубоко вздохнул, и мы пошли из кинотеатра на улицу.

Дальше день складывался для него здорово. Мы поехали к моим родителям на дачу, там Деда (мой отец) сделал ему лук и рогатку. Из них он пока стрелять не может, но его радовало то, что лук и рогатка настоящие и что их можно хотя бы держать в руках. А ближе к вечеру повылезали большие слизняки, мерзкие и вредные для садовых растений твари. Их тут полным-полно. В Сибири я таких огромных никогда не видел. Саша боролся со слизняками при помощи соли: если на слизняков посыпать соль, они эффектно растворяются, а крупные кристаллики соли прожигают в них дырки. В общем, прекрасное занятие для четырёхлетнего парня: спасать сад от зловредных тварей. Сочувствующих слизнякам и прочим вредителям прошу с критикой не лезть. В нашей семье любят животных, а также жучков и червячков, но свой сад мы оберегаем.

А после того как был съеден приготовленный Дедой шашлык и мир спасён от вредителей… после слёз расставания с бабушкой и дедушкой он ехал на заднем сиденье машины в своём маленьком креслице, держал в руках пластмассового робота-супергероя, о чём-то грустно думал, смотрел в окно и периодически сам себе поплакивал. А потом так и уснул в немыслимой для взрослого человека позе, с дорожками слёз на щеках. Счастливый день.

Мне так понравился «Валл И»! Я заворожённо смотрел этот фильм, даже не вникая в историю. Какой же он ужасно симпатичный парень, этот Валл И! И я очень хорошо представляю, как замирает сердце ребёнка от желания иметь такого друга. Товарища! Как мы все мечтали иметь какое-то необычное, чудесное существо, удивительного друга в лице маленького человечка, который бы жил в игрушечном домике, или какое-нибудь ужасно умное говорящее животное, или, как в этом случае, доброго, наивного, преданного и всё умеющего делать робота. Многие-многие дети после просмотра этого фильма будут засыпать, сладко мечтая.