Как я пишу?.
Как я пишу?.. Если бы я знал и мог объяснить, я бы преподавал. Я сам не знаю. И не скромничаю, не дай бог. Не скажу, что часто спрашивают, не скажу, что много писем приходит.
Думаю, что перестань писать – много вопросов не возникнет. Но иногда кто-нибудь подвыпьет и вдруг спросит:
– И где это вы темы берете?
Как будто он ходит в другую поликлинику.
Интерес к личной жизни работников искусств нам чужд. Я думаю потому, что в личной жизни этих работников ничего интересного не происходит.
Так что пишу я в однокомнатной квартире, там же и живу.
Это Ленинград.
Хотя до Ленинграда два рубля или час в веселой атмосфере общественного транспорта.
До Москвы тоже час.
Работаю в мелком жанре, рассчитанном на хохот в конце.
Если слушатели не смеются, расстраиваюсь, ухожу в себя и сижу там.
Чужой юмор не понимаю: в компанию лучше не приглашать…
Сам лысый, длинноносый.
Тем, кто не видел, лучше не видеть. Тем, кто один раз видел, тоже не стоит повторять.
К женщинам интерес потерял ввиду большой сложности подходов на улице и отсутствия приходов ко мне.
Профессия так называемого сатирика наложила отпечаток на поведение.
Глаза бегают, волосы падают, часто останавливаюсь и круто оборачиваюсь.
Одет в серое, хожу вдоль стен.
Начитан слабо.
На вечеринках молчу, дабы было что печатать.
Дома ничего не делаю – отсюда прозвище «квартирант». Давно не танцевал – темпераментно, яро, с мычанием и подкатами.
Мое поколение не танцует, то поколение, что танцует, нельзя назвать моим, хотя я к ним перебегал раза три, но всегда возвращался ввиду слабости здоровья.
Пишу коротко. Во-первых, все это можно сказать в двух словах. А во-вторых – нервный… Это для тех, кто меня не видел. Для тех, кто не желает видеть, имею отдельный разговор.