Избранное. Рассказы и миниатюры. Облако мыслей (Алексей Брайдербик)

Блуждающие огни

В глубине леса, обрамляющего наш город широкой каймой, можно увидеть одно необычное явление – блуждающие огни. Днем, когда много солнечного света, тепла, а от ярких красок природы пестрит в глазах, они никак не проявляют себя, однако в темноте ночи блуждающие огни покидают дневные укрытия и разлетаются по округе.

Блуждающие огни пугливы и не подпускают к себе близко. Едва человек приблизится к ним, как они резко взмывают вверх и исчезают где-то в темной вышине. Но через какое-то время они вновь появляются в поле зрения: либо медленно выплывают в окружении белесого тумана из-за стволов деревьев, либо огненным мерцающим дождем проливаются на землю. Это красивое, завораживающее зрелище и я пару раз был его очевидцем.

Что представляют собой блуждающие огни? Я расспрашивал о них стариков. По их словам, во времена Великой Отечественной войны вблизи города и в окрестностях леса велись ожесточенные бои – тогда много людей погибло и было уничтожено боевой техники – до сих пор местные жители находят в тех местах человеческие останки, патроны, части гусениц танков, каски. Старики говорят, что блуждающие огни – это эхо тех печальных событий, призраки прошлого, не упокоенные души павших.

Совсем недавно я узнал, что мэр нашего города хочет вырубить часть леса – причем именно ту, где я видел блуждающие огни – и построить больничный комплекс. Больница – это, конечно, хорошо, но как к этому отнесутся блуждающие огни?

Больница

Больницы – это поля сражений жизни и смерти за человеческие души. В их стенах взращивают семена новой жизни и становятся добычей беспощадной смерти, получают исцеление от недугов и произносят слова утешения. Энергетика таких мест особенная: тревожная, тягостная, заставляющая чувствовать себя неуютно. Сам я никогда не любил больницы, они всегда угнетали меня своей атмосферой обреченности и уныния, запахами лекарств и хлорки, которыми пропитаны их коридоры. Если посмотреть на лица пациентов – что можно увидеть? Усталость, слабость, изможденность, особенно после многочисленных процедур.

За свою жизнь мне довелось побывать в больнице трижды. В первый раз я лег туда специально, чтобы, как говорят у нас в народе, «откосить» от армии. К слову, мне это удалось. Во второй раз я угодил на больничную койку из-за проблем со здоровьем. И, наконец, в третий раз я попал в больницу после автомобильной аварии. И в этот последний раз я повстречался со смертью. То была не старуха с косой на плече и не жуткий скелет, облаченный во всё черное. Нет, смерть, которую увидел я, внешне сильно отличалась от тех образов, какими обычно пугают в книгах или фильмах. Смерть, представшая передо мной, было будто соткана из кроваво-красного и призрачно-голубоватого света. По ее длинным рукам скользили молнии, а за спиной вздымались черные крылья.

Я лежал на операционном столе, смерть подошла ко мне и, наклонившись, тихо сказала:

– Рано, твое время еще не пришло.

Затем она исчезла.

Спустя несколько дней я узнал, что вместе со мной привезли тяжелораненого парня – он также, как и я, попал в автокатастрофу. Врачи пытались спасти его – всеми силами боролись за его жизнь, но, увы, бедняга умер. Парню было всего двадцать лет.

Боязнь пауков

У каждого человека есть фобия, только не всякий признается в этом. Я не исключение: я боюсь насекомых, вернее пауков. Я терпеть их не могу, они кажутся мне отвратительными и жуткими. На меня страх наводят не только большие мохнатые пауки, но и совсем маленькие – размером со спичечную головку или игольное ушко.

Почему я начал размышлять о фобиях и признался в своей? Сейчас расскажу.

Однажды я со своим школьным другом Андреем путешествовал по Африке. Мы остановились на ночь в одной небольшой гостинице, стоящей у подножья высокой горы. Живописное место, надо сказать: на остроконечной вершине горы белел снег, а на склонах зеленели редкие деревья. С одной стороны к горе примыкал тропический лес, а возле другой извивалась серебристой лентой река. Я тогда сделал больше сотни снимков.

Я проснулся посреди ночи, было очень жарко, и меня мучила жажда. Я вспомнил, что на тумбочке рядом с кроватью Андрея стоял графин с водой и пара стаканов. Я встал, подошел к тумбочке, включил ночник, висевший над ней, и испуганно вскрикнул от увиденного.

Андрей лежал, уткнувшись лицом в подушку, а у него на спине, руках и голове сидели большие – почти с ладонь – черные пауки. Неяркий свет ночника потревожил покой членистоногих, и они тут же стали оживленно расползаться по кровати. Я разбудил Андрея и показал ему пауков. Парень вскочил как ошпаренный и брезгливо сморщился.

Я внимательно осмотрел свою кровать, а также подушку, простыню, одеяло, но пауков не нашел.

Мы до самого утра не сомкнули глаз. На рассвете, когда мы собрались уезжать из гостиницы, я рассказал о ночном происшествии уборщице.

– Да, – сказала она, – иногда пауки заползают в номера к постояльцам.

– Уж лучше бы это были бабочки, – вздохнул я, – они хотя бы красивые.

В городе

Облик и внутреннее наполнение моего города испытывают ежесекундные изменения. И при свете дня, и в ночное время здания и постройки в нём возносят к прозрачной ткани неба свои геометрически правильные, пропорциональные во всех отношениях тела. Сходятся воедино и разбегаются проспекты, запутываются и удлиняются автострады, подобно серым нитям сшивающие между собой улицы. Созидается целый мир со своими законами.

Не стоит думать, что в этих каменных джунглях может заблудиться только тот, кто родом откуда-то из других мест и кто абсолютно незнаком со здешними достопримечательностями. В действительности даже человек, который вырос и живет в этом городском лабиринте, также рискует запутаться в его сетях.

Меня и самого однажды судьба забросила в сердце городских трущоб. И я в мельчайших подробностях помню, как приложил немало усилий, чтобы выбраться оттуда. Я долго блуждал по сменяющим друг друга переулкам, нырял из перехода в переход. Разумеется, я обращался за помощью к прохожим: спрашивал у них названия улиц, номера домов, пытаясь хоть как-то сориентироваться, однако, как назло, все лишь в недоумении пожимали плечами. Иной раз казалось, будто те, кого я встречал, сами попали сюда бог весть как и откуда. Бывало, один и тот же маршрут разные люди описывали мне по-разному.

Спустя несколько часов мне, уставшему и измотанному, все же удалось выйти к какой-то автобусной остановке, и уже от неё на перекладных добраться до дома.

С тех пор я стараюсь не попадать в малознакомые районы города.

В парке

В парке можно не только отдохнуть телом и душой, но еще и усладить слух и взор красотой природы. Лучшего места для раздумий, чем парк, не найти. На его безмятежных тихих аллеях человек может найти в своей душе ответы на многие вопросы. Решить какую-либо насущную проблему, сделать важный выбор или просто пофилософствовать.

На деревянной лавочке с изогнутыми ножками, выкрашенной в цвет морской волны, сидела, положив руки на колени, женщина средних лет в очках.

«Я не знаю и не представляю себе, что такое любовь, – размышляла она. – Как ее можно отличить от других чувств, например, страсти? Какие эмоции и переживания испытывает влюбленный человек? Эйфорию, радость, легкость? Или что-то иное?

Мне часто говорили: «Любовь прекрасна. Любовь окрыляет. Любовь созидает. Любовь связывает. Любовь чиста и непорочна. Любовь вне рамок времени и пространства».

Очень может быть. Однако я нередко слышала и вот еще что: «Подчас любовь может перерасти в ненависть. Бывает, любовь лишает рассудка и толкает на неоднозначные поступки. Безответная любовь хуже смерти…»

Может быть, правы все?»

Женщина вздохнула и опустила взгляд на рассыпанные по земле пятна солнечного света, пробившегося сквозь листву.

Вдали от дома

Я нахожусь вдали от родного дома. Я не знаю, сколько времени мне придется потратить на то, чтобы добраться до него. Может, час или целый день, а возможно даже, и всю свою жизнь. Но так или иначе мне удастся попасть домой. Путь будет долгим и трудным, однако Бог не оставит меня и поможет пройти его.

Надо только начать.

Аркадий

Он плохой, злой, неправильный.

Его называли врагом, соперником, изъяном.

Он – черный уголь на белом полотне души.

Он не имеет тела, да ему – как и сну, мысли – и не нужно физическое воплощение.

Может ли он умереть? Нет! Исчезнуть на время? Да!

Он способен поглотить любого зверя, любую птицу и любого человека.

Вчера днем – промозглым, неуютным и навевающим непонятную грусть, почтальон принес письмо. В нём говорилось, что умер мой школьный друг Аркадий. Он был интересным и необычным человеком.

Ему поддавались скалы и рифы, однако сам он всегда стремился к мягкости и податливости глины, нежности цветов.

Аркадий – это пылающая пустошь, раскаленная пустыня, дно высохшего озера, и он искал пути к зеленым лугам, тенистым лесам и прохладным озерам.

Он презирал жизнь, начинающуюся и заканчивающуюся небытием, и тем не менее помогал ей родиться и исчезнуть.

Парень терпеть не мог рамок и ограничений, но при этом стремился установить границы для хаоса.

Аркадий ненавидел политику и войну и в то же время восхищался легкостью, с которой одна приводит к другой. И действительно, именно на политической арене выносится приговор миру.

Сегодня я заглянул в гости к своему соседу по лестничной площадке и рассказал ему о смерти друга.

– Ужасно, – сказал сосед.

– Да, – с грустью ответил я.

– Ты хочешь с ним проститься? – спросил сосед.

– Разумеется, – кивнул я, – только у меня сейчас нет денег на дорогу – он последние два года жил в другом городе. А дорога нынче подорожала.

– Я дам тебе взаймы сколько нужно.

– Спасибо.

Дневник моего отца

Старая, с потрепанной обложкой тетрадь, которую я сейчас держу в руках, принадлежала моему покойному отцу. Это был его дневник, на страницах которого он записывал всё, что с ним происходило: события и явления, которые он наблюдал; сценки из жизни; размышления. Отец вел дневник на протяжении многих лет, доверяя ему самое сокровенное: первый сексуальный опыт, приобретенный с женщиной намного старше его; тайные желания, поступки, о которых обычно умалчивают.

Кое-что из дневника моего отца стало для меня настоящим откровением. Дело в том, что при жизни мы с ним не были близки, а последние восемь месяцев и вовсе не поддерживали друг с другом отношений. У отца была своя жизнь, он мало кого посвящал в нее. Он никогда не рассказывал о том, где пропадал и чем занимался. И на все расспросы отвечал уклончиво.

О том, что его не стало, я узнал от соседки, которая ухаживала за ним – она позвонила мне, когда отец умер.

Из дневника отца я узнал, что двадцать лет он изменял моей матери с другой женщиной. Это, кстати, объясняет его внезапные и долгие отлучки. Мать, разумеется, ничего не знала о сопернице.

На последней странице тетради мое внимание привлекла одна короткая – в четыре строки – запись, сделанная, судя по еще не выцветшим чернилам, совсем недавно. Из нее я узнал, что у моего отца есть еще ребенок, рожденный той самой женщиной, с которой у него была связь. К сожалению, запись обрывалась на полуслове, наверное, что-то или кто-то помешал ему закончить мысль, и потому узнать подробности из дневника не представляется возможным.

У меня есть брат! Невероятно! Надо попытаться разыскать его – все-таки родная кровь!

Дороги

Мы за всю свою жизнь преодолеваем столько разных путей, по такому большому числу дорог проходим, что и не сосчитать. Одни заводят нас в края наших желаний, радужных снов. По другим мы попадаем в места, где нас не ждет ничего хорошего, там мы обманываемся, терзаемся сомнениями, часто остаемся в проигрыше.

Жаль, что нельзя заранее узнать, какой путь куда приведет.

Еда

Я люблю еду.

Я ем, когда грущу.

Я ем, когда мне весело.

Я ем утром, днем, вечером и даже ночью.

Я не понимаю людей, которые сидят на разных диетах, ограничивают себя в еде. Нет ничего ужаснее, чем постоянно отказывать себе в любимом кушанье.

Какое блюдо мне нравится больше всего? Курица в майонезе. Сначала ты обжариваешь кусочки куриного филе на подсолнечном масле – они шкварчат, шипят, покрываются румяной хрустящей корочкой. А какой дивный, божественный аромат источает курица на сковороде! Ты вдыхаешь его, упиваешься им, чувствуешь, как голод, который до этого едва давал о себе знать, вдруг резко обостряется, становится почти нестерпимым, сводит живот.

Но ты после жарки тушишь курицу в майонезе, добавляешь еще каких-нибудь душистых приправ для усиления аромата и специй, чтобы придать мясу пикантный и насыщенный вкус, и когда блюдо наконец готово – приступаешь к трапезе.

Ты ешь не спеша, медленно и осторожно пережевываешь, растягиваешь удовольствие. Каждый новый кусочек рассыпается во рту целой гаммой разных вкусов – немного кислых, слегка соленых, пряных, приятно острых и чуть-чуть сладковатых. Ты изучаешь их, вычленяешь новые вкусовые оттенки, от которых аппетит разыгрывается еще сильнее. И повторяешь всё снова и снова. От этого процесса по телу разливается блаженное тепло, на какое-то время забываешь обо всех проблемах, трудностях и заботах – окружающий мир делается добрее, чище и окрашивается в радужные цвета. Плохие чувства и мысли рассеиваются как дым. Наступает душевный покой.

После сытной и вкусной еды я обычно отдыхаю – либо сплю, либо лежу на диване и смотрю телевизор.

Однако в последнее время курица сильно подорожала, впрочем, как и другие продукты, и потому я всё реже и реже балую себя чем-нибудь вроде курицы в майонезе.

Истины

Однажды среди развалин старой церкви, недалеко от нашей деревни, я нашел позолоченную скрижаль. На ней было написано: «Воровать и убивать – плохо. Лгать и предавать – плохо. Ненавидеть и презирать – плохо. Обманывать и завидовать – плохо. Это простые для понимания истины».

Я принес скрижаль домой и показал отцу.

Он прочитал текст и сказал:

– Увы! Эти истины слишком сложны.

– Почему? – удивился я.

– Если бы эти истины были просты, не было бы войн и несправедливости, не было бы никакого зла, никаких бед.

Отец положил скрижаль на стол.

– Никому не отдавай её, – сказал он.

– Хорошо, – кивнул я.

Момент конца света

Что происходит с цивилизацией в момент конца света? Наверное, города обращаются в руины. Голые уродливые скелеты зданий, обдуваемые жестокими холодными ветрами со всех сторон, угрожающе раскачиваются – скрежет металла рассекает тишину. Улицы, площади и проспекты разрушены; дороги погребены в глубоких трещинах и разломах.

Что происходит с миром в момент конца света? Наверное, остается лишь кромешная темнота – опустевшая и пугающая своим безмолвием. День и ночь больше не сменяют друг друга.

Что происходит с людьми в момент конца света? Всеми без исключения овладевает чувство паники. Каждый пытается спастись, найти укрытие, убежать от катастрофы так далеко, насколько это возможно.

Страшен не сам момент конца света – пугает незнание того, что будет после.

Наблюдая со стороны

Что можно увидеть, наблюдая со стороны? Неспешное течение жизни; кавалькаду событий – драматических, комических, нелепых; череду явлений – странных, удивительных или обыденных. Если наблюдать со стороны, то можно стать очевидцем разрыва чьих-то романтических отношений; свидетелем признаний в любви – трогательных, милых, красивых. Человек как свеча на ветру – ветер свирепствует вокруг, пытаясь погасить в нём пламя жизни. У одних есть силы противостоять его натиску и напору, у других – нет.

О смерти человека

Окружающий меня мир суров и неприветлив и не только из-за дыхания приближающейся зимы, когда дни короче, солнечного света меньше и становится так холодно, что приходится укутываться в теплую одежду, но еще и из-за угрюмости и мертвенности самой природы. Куда ни глянешь – всюду одна картина: голые поля, сливающиеся у горизонта с блеклым грязно-серым небом. Приникшие к автостраде каемки из засохших цветов с черными, скомканными бутонами. И частый ледяной дождь.

Я лежу на земле с раскинутыми в стороны руками и не чувствую его обжигающие капли на лице. Я не в силах подняться, даже не в состоянии пошевелить ни малейшим суставом. Почему так? Все просто: я умер!

Про ночь

Наступила ночь, и лес окутала густая тьма, даже луна – хранительница тайн мира и секретов смертных, занимавшая небесный трон столь необъятный, столь великий и столь прекрасный в магическом мерцании голубых звезд, не могла своим светом разорвать её в клочья.

Казалось, что камни и мелкая растительность, слабо различимые в темноте, – это жутковатого вида насекомые наподобие тех, что изображены на страницах книг по зоологии. Куст с голыми, растопыренными, как пальцы, ветвями, справа от самой высокой сосны, чья остроконечная макушка покачивалась от ветра, был похож на паука со скрюченными лапами, готового наброситься на добычу. А овальный валун, который прятался за кустом, из-за толстых коротких прутиков, торчавших из-под него, напоминал отвратительного клеща.

У самой кромки леса находился одноэтажный бревенчатый дом с окнами, выходившими на заросли елей и сосен, и открытой верандой, хорошо освещенной фонарем, висевшим над дверью.

На веранде стояли двое. Старик с пышными усами, длинной, чуть ли не до пояса, бородой и пухлощекий мальчик – его внук, приехавший погостить.

– Ночью страшновато! – сказал мальчик.

– Почему? – спросил старик.

– Потому что неизвестно, что она скрывает в себе.

– Нет, дружок, – возразил старик, – надо бояться не той ночи, что наступает после захода солнца и рассеивается на заре, а той, которая заполняет собой души и сердца людей. Только она черна и страшна, и способна иногда толкнуть человека на ужасные поступки.

– А можно её уничтожить?

– Нет, только сдерживать.

Мальчик вздохнул, а старик ласково потрепал его волосы.

Прошлое, настоящее и будущее

Я брел по узкому каменному мосту, переброшенному через реку. Впереди виднелся замок без окон и дверей. Позади чернел лес: из мрачной вселяющей в сердце тревогу чащи лениво выползал плотный сизый туман.

Я достиг середины моста и посмотрел на реку. В ее водах, глубоких настолько, что не видно дна, плавали блестящие сферы – видения настоящего, прошлого и будущего. Одни переливались всеми цветами, рассыпались мерцающими огнями и бликами – они были сотканы из добрых и радостных мгновений моей молодости.

Другие мигали и пульсировали. В них я видел настоящее: всё, что имел, чего достиг и чем гордился.

А третьи, мутные, сотрясались от коротких вспышек – каждая из них показывала мне отрывки грядущего.

Мой отец любил повторять: «Знать собственное будущее не значит иметь возможность как-то повлиять на него. Можно только подготовиться к тому, что оно несет».

Рыбки в аквариуме

Строгий и логичный мир раскалывается пополам и возникает хаос. Он в свою очередь перерождается в порядок, а порядок заканчивается смертью. Иногда порядок надо превращать в хаос, чтобы жизнь не упрощалась и не деградировала. Хаос – это не бессмысленность, не коктейль из всего и сразу, а огромный набор вариантов развития, совершенствования и разнообразия бытия. Что выпадет из бесконечно перебираемого, то и будет началом, правда только чего-то одного.

У моего друга Андрея дома на подоконнике стоял небольшой аквариум, в котором плавало семь рыбок – я посчитал. Все они были одного размера, но сильно отличались внешне. Я люблю, когда есть из чего выбирать, мне нравится царящее в мире разнообразие, разномастность – и ненавижу, когда предлагают только один вид чего-либо.

Попав к Андрею впервые, я восхищался рыбками, плававшими в аквариуме – каждую долго и с любопытством разглядывал.

Когда я пришел к нему во второй раз, я заметил, что все рыбки в аквариуме одинаковые. Буквально через пять минут я потерял к ним всякий интерес.

А на третий раз я увидел, что аквариум пуст.

– А где рыбки? – спросил я.

– Я подарил их соседу, – ответил Андрей.

– Хорошо что не выкинул, – сказал я.

– Я не живодер, – возразил Андрей.

– Аквариум тоже отдашь?

– Да.

– И что вместо него будет стоять на подоконнике?

– Игрушечные самолетики. Девять разноцветных игрушечных самолетиков.

Мне почему-то кажется, что Андрей когда-нибудь избавится и от них.

Сны

Когда я ложусь спать, то думаю о том, какой сон мне приснится. Когда я просыпаюсь, то пытаюсь вспомнить, что именно мне приснилось этой ночью. Когда я бодрствую, то размышляю над смыслом своего сна. Мне в последнее время снятся сны о моей родине, о доме, где я родился и вырос, о людях, с которыми мне было хорошо, о родных и близких, друзьях и родителях. Я тоскую по ним.

Вчера мне приснился отец, он попросил у меня прощения и сказал, что любит меня. Утром я позвонил домой и узнал, что он умер от сердечного приступа.

Сны – это мутные обрывки грядущего.

Старик

За моим домом есть палисадник – чистый, ухоженный, обустроенный красивыми разноцветными скамейками. Каждый день, ровно в одно и то же время, я встречал там старика – немного сгорбленного, морщинистого, с клюкой. Он всегда садился на лавку напротив пышного куста сирени, закрывал глаза и тяжело вздыхал.

Как-то раз я подошел к нему и заговорил.

Старик пожаловался мне, что, хотя у него двое детей – сын и дочь, после смерти жены его снедает одиночество. Он любил жену, и после ее смерти долгое время тосковал, только дети наполняли его жизнь смыслом. Однако они давно выросли и переехали в другой город – у каждого теперь была своя семья, свой круг интересов и забот. Я отчасти могу понять их, ведь когда ты поглощен повседневной рутиной, работой, домашними хлопотами, у тебя не получается уделять много времени и внимания окружающим. Я знаю, о чём говорю, так как и сам из-за того, что сильно занят на работе, почти не вижу родных и близких.

Я спросил старика, почему он сам не позвонит детям, если те не могут этого сделать? На это старик ответил, что часто звонил сыну и дочери, но либо попадал не ко времени, либо вовсе не заставал их на месте.

Старик поведал мне, как девятнадцатилетним юношей попал на фронт. Он прекрасно помнил, как стрелял во врагов, как помогал держать оборону города. Повсюду распускались огненные цветы взрывов. Некогда прекрасные улицы и проспекты уродовали осколки снарядов, бомб и гранат. Рушились и сгорали здания. Подбитые вражеские самолеты, объятые пламенем и густым черным дымом, словно раненные птицы, с воем пикировали вниз.

А однажды он совершил героический поступок – спас сослуживцев, вывел их одного за другим из захваченного неприятелем города. За это его позже представали к награде. Если бы ему тогда сказали, что на закате жизни он будет коротать дни в одиночестве, то он предпочел бы остаться на поле битвы, погибнув от пули, защищая страну. Но судьба распорядилась иначе.

На прошлой неделе я узнал, что старик умер. Незадолго до этого, может, за сутки или чуть больше, мне приснился странный сон. В нём был старик, он стоял рядом с лавкой, объятой огнем, и засохшим кустом сирени, с длинных скрюченных ветвей облетали листья. Старик улыбнулся мне – немного грустной, но дружеской улыбкой, а затем, став прозрачным, словно тень, исчез, а вместе с ним растворился в воздухе и палисадник. Я проснулся с мыслью о том, что это был вещий сон, и что старик так попрощался со мной. Я не ошибся.

Вчера, прогуливаясь по палисаднику, я обнаружил, что куст сирени, росший напротив лавки, на которой обычно сидел старик, зачах. Листья на его ветвях почернели, засохли и опали, словно со смертью старика из растения вдруг тоже ушла жизнь.

Мне кажется, что за кустом бесполезно ухаживать, поливать его, удобрять – его проще выкопать и посадить новый. Я, разумеется, не стану этого делать.

Страх

Я подолгу не могу заснуть, лежу в кровати и размышляю обо всём, что придет в голову.

О темноте и о призраках и сущностях, для которых она является пристанищем.

О детских кошмарах.

О демонах, что прячутся за окном и в душах людей.

По углам моей комнаты копятся тени – длинные и тонкие. Их густая чернота порождает в воображении странные жутковатые образы, мрачные картины потустороннего мира, смерти.

Страх лишен определенности и четкости. У него нет одного лица. Перед каждым он предстает по-разному.

Страх можно побороть. Но всегда будет что-то, чего будет бояться человек.

Страшное

Он всегда появляется в разгар непогоды.

Облачившись в холод и стужу, он приходит в мой дом.

Он приносит с собой запах сырой земли и страха. Вслед за ним врывается хищный ветер – ледяной, пронизывающий до костей.

Он бесшумно прокрадывается в мою комнату, забивается в самый дальний и темный угол и оттуда смотрит на меня долгим немигающим взглядом.

Впервые я увидел его на улице, было пасмурно и тоскливо, то и дело шел дождь, сверкали молнии. Он бледной тенью шел мне навстречу. Люди, мимо которых он проходил, поднимали воротники, опускали лица и перебегали на противоположную сторону улицы.

Я свернул в первый попавшийся магазин. Однако он последовал за мной. Я стал к нему спиной и закрыл глаза. Я чувствовал его влажное прерывистое дыхание на своей шее.

Страх, подобно спруту, оплел мою душу своими скользкими щупальцами, сердце забилось сильнее, а ноги стали ватными. Он – зло, от него веет опасностью: то, что вселяет ужас, беспокойство и тревогу, не может быть хорошим и добрым.

Почему он выбрал меня? Может, во мне есть что-то такое, что привлекает его?

Откуда он явился? Из параллельного мира? С другой планеты? Возможно, он всегда был здесь, только прятался от людей?

Что мне делать, как избавиться от него? Думаю, убить! Однако для начала его надо поймать, но я еще не придумал, как это сделать.

Тень на кладбище

Однажды мне довелось поработать ночным сторожем на кладбище, на краю нашего города. Моя сторожка – приземистый домик из красного кирпича – находилась в нескольких шагах от высоких кладбищенских ворот.

Когда ночь, тихая и прозрачная, чёрным куполом накрыла мир, и ее прохладная тьма, словно огромное полотно, развернулась над пребывающим в покое погостом, я вышел из домика и запрокинул голову.

По черному бархату неба протянулись серебристые нити звезд. Где-то в вышине, среди полупрозрачных облаков, плыл позолоченный рожок месяца.

Неожиданно мое внимание привлекло некое движение на противоположном краю кладбища, я вгляделся в темноту и увидел, как между прямыми рядами надгробий и памятников, угрюмых и строгих, шагает гигантская тень, окруженная тусклым красноватым свечением. Она шла медленно и бесшумно. Тень задевала головой звёзды, срывала их горстями, и увлекала за собой. Одной рукой она рассыпала искры голубого пламени, а в другой сжимала призрачный колокол.

И вот тень позвонила в колокол – по округе разлился громкий мрачный звон, от которого затряслись небо и земля. Тут же из могил вылетели разноцветные огоньки и разом устремились к колоколу, и как только вокруг него собрался целый рой таинственных огоньков, тень вместе с ними исчезла.

На следующее утро, когда пришел мой сменщик, я рассказал ему о том, что видел этой ночью.

Тот немного помолчал, а потом сказал:

– На кладбище и не такое бывает.

Тюремная камера

Час за часом, день за днем, месяц за месяцем. Весь мой мир – это крошечная тюремная камера с единственным окошком. Оно – связь с реальностью, существующей за стенами темницы. Там была моя жизнь: семья, работа, интересы. Там были те, кого я любил.

Через окно я наблюдаю смену времен года: весна, лето, осень, зима… Рождение, расцвет, упадок и смерть.

Мое прошлое – тени прекрасных мгновений золотой юности: первая влюбленность, первый поцелуй. Школа, потом университет.

Мое настоящее – одиночество, тоскливые будни. Я ложусь спать и вижу стены камеры. Я просыпаюсь и вновь упираюсь в них взглядом. Здесь пахнет безысходностью и отчаянием. Это место, где люди переосмысливают многое: судьбу, поступки, отношение к себе и людям.

Мое будущее – надежда.

Хаос и пустота

Хаос и пустота – родные брат и сестра и отпрыски того, что вне каждого из них.

Хаос и пустота – не добро и не зло, они – нечто нейтральное.

Хаос – одновременное существование всего: живого, мертвого, бессмысленного и наоборот, того, что имеет смысл, вещества и его противоположности. Простых и сложных явлений, а также состояний, в которых они разом находятся.

Пустоту можно заполнить чем угодно, а хаос, увы, – нет, зато из него можно слепить всё, что пожелаешь.

Пустота – скучна из-за своей однообразности и простоты, а хаос – нет. В нём всегда можно найти что-то интересное и необычное.

На прошлой неделе я купил однокомнатную квартиру в центре города. Она находится на десятом этаже многоэтажного дома.

Из окон моего нового жилища хорошо видно небо – спокойное и безмятежное в солнечную погоду и волнующееся, грохочущее и мрачное в ненастье и бурю. Зато всё то, что находится перед домом: дорогу возле подъезда, палисадник и детскую площадку – можно разглядеть, только высунувшись из окна по пояс.

Первое время в моей квартире кроме стен, пола и потолка больше ничего не было. Мне приходилось сидеть и спать на голом полу. И только спустя несколько дней я начал понемногу обставлять жилище мебелью. На оставшиеся от покупки квартиры деньги я купил газовую плиту, раскладной диван, бельевой шкаф с раздвижными дверцами и холодильник – он был хоть и маленьким, но очень вместительным.

Когда же деньги совсем закончились, я обратился к друзьям и знакомым. Каждый из них мне чем-то помог. Кто-то подарил стулья, стол и даже телевизор, а кто-то отдал лишнюю кухонную утварь. Так же у меня появилась новая сантехника.

Вчера я хотел отпраздновать покупку квартиры. Почему я раньше этого не сделал? Просто был занят, улаживал кое-какие дела, связанные с жильем, и решал проблемы на работе, к тому же я хотел пригласить друзей и знакомых, когда полностью обустроюсь.

Я позвонил всем, с кем дружил и поддерживал приятельские отношения, но, к сожалению, никто не пришел.

У меня есть родители и старший брат, и они могли бы составить мне прекрасную компанию, если бы я не поссорился с ними четыре года назад. Ссора была серьезной, меня даже выгнали из дома. Последнее, что я услышал от отца и матери, – слова сожаления о том, что я не оправдал их надежд, и что мой брат – единственный, кто заслуживает уважения и похвалы. И с ними трудно не согласиться, ведь он действительно гораздо успешнее, умнее и удачливее меня. Ему всегда доставалось всё самое лучшее – престижная работа, признание окружающих, деньги и слава, я же довольствовался только остатками.

Сегодня утром, перед тем как отправиться на работу, я увидел по телевизору анонс передачи про военных. Помню, как однажды друзья брата показывали мне фотографии воинской части, где проходили службу, танков, боевых машин и своих сослуживцев. Они восхищались их отвагой, бесстрашием и готовностью в любую минуту защищать Родину от врагов, а я смотрел на фотографии и думал, что если им действительно придется участвовать в боевых действиях, то мало кому удастся вернуться назад живым и здоровым.

Я против войны, потому что она – хаос и пустота, хотя есть люди, которые восхищаются и упиваются мрачной поэтикой смерти, разрушения, горя.

Хорошо, что я другой.

Церковь

Церковь – это место, где человек становится ближе к Богу. В стенах храма для любого страждущего найдется утешение. Здесь каждый может получить благословение и покаяться в грехах. Унять сердечные муки и обратить мысленный взор внутрь себя. В святой обители человека не осудят и не станут порицать, всегда выслушают и помогут советом. Церковь – это дом Господа, и здесь на всем лежит его слово, каждая вещь несет в себе его волю. Через иконы благодать Всевышнего проникает в душу молящегося и озаряет своим светом каждую ее частичку.

На пороге церкви появился мужчина. С виду лет сорока пяти, высокий, смуглый, с волевым подбородком и челкой, зачесанной на бок. На нём был темный костюм. У иконостаса он увидел священника, подошел к нему и заговорил.

– Батюшка, – начал мужчина, в его голосе слышалось отчаяние. – Моя жизнь зашла в тупик, и я не знаю, как быть и что делать.

– Расскажи мне обо всем, сын мой, – произнес священник и поправил на шее позолоченный крест, висевший на толстой цепочке.

– Я женат, но жена не любит меня. У меня есть хорошая престижная работа, однако она не приносит мне удовольствия. Я десять лет не общался с братом – мы с ним в ссоре. Все, кто меня окружает, лишь носят маски добрых и преданных друзей, а на самом деле ждут подходящего момента, чтобы предать. У меня даже нет детей.

Мужчина замолчал и обреченно опустил глаза.

Священник внимательно выслушал его и ответил:

– Да, нелегка твоя доля. Однако изменить свою жизнь ты можешь.

– Правда?

– Конечно, не стоит искать каких-то сложных путей решения проблемы. Всё очевидное просто и лежит на поверхности.

Если надо отпустить человека – отпусти.

Если нужно кого-то простить – прости.

Если необходимо избавиться от чего-то, что приносит тебе огорчение и расстройство, избавься от этого.

Если требуется чем-то пожертвовать ради блага других, то, не колеблясь, принеси жертву.

Бог создал человека не для страданий, а для счастья и любви. Только сам человек своими неправедными поступками и безнравственностью превращает собственную жизнь в ад.

– А как же семья и дети?

– Бог еще даст их тебе.

Мужчина улыбнулся:

– Я попробую.

Я – оборотень

Однажды я превратился в оборотня. Это случилось глубокой ночью, когда полная луна зловещего кроваво-красного цвета выплыла из-за облаков. Только я попал под лучи ночного светила, как сразу же почувствовал резкую пронзительную боль, сковавшую всё тело. Я пошатнулся и упал на пол. Я чувствовал, как изменяюсь: у меня вытянулось лицо, заострились уши, появились густая жесткая шерсть, длинные клыки и когти.

Я посмотрел на свое отражение в зеркале, висевшее на стене. Я был похож на огромного волка с большими желтыми глазами. Мне в тот миг всё казалось новым, притягательным и необычным, грандиозным и неизведанным. Все мои чувства чрезвычайно обострились. Я без лишних усилий мог расслышать всё, о чём говорили соседи за стеной; не напрягая глаз, разглядеть пыльцу на тычинках цветов, росших перед подъездом дома напротив.

Я слышал голос мира за окном. Он звучал в моей душе, вторгался в сердце. Трава, деревья, цветы – всё наполняло меня музыкой благодати и упоения. Я всем существом впитывал силы природы. Ночь позвала меня в свои объятия. Я выпрыгнул в открытое окно и побежал по улице, вдоль кирпичных стен зданий, мимо темных стеклянных витрин магазинов и киосков. Иногда я останавливался и принюхивался к запахам, которые приносил теплый летний ветер на бесшумных крыльях. Затем я снова бежал куда глаза глядят. Меня окружала тьма, фонари не горели, и даже в окнах домов не было света – только чернота.

Я выбежал из города, добрался до холмов, обступающих его со всех сторон, взобрался на плоскую вершину самого высокого из них и позволил себе передохнуть. Я прилег на мягкую и немного влажную от росы траву. Отсюда открывался прекрасный вид.

Ночное небо было похоже на океан – безграничный, таинственный и невообразимо глубокий. И там, в самых темных и мрачных его местах, пылают звёзды – голубые, алые, желтые – всегда прекрасные и недостижимые. Над горизонтом сияла большая красная луна. Курчавые облака лениво плыли по небу, отбрасывая густые черные тени.

Я всегда чувствовал себя особенным, не похожим на других, но до сегодняшней ночи не понимал, в чём именно заключалось это отличие.

В человеке есть темные и светлые стороны, а также то, что посередине – оно не плохое и не хорошее. Темные и светлые стороны присутствуют в человеке с рождения, а всё, что между ними, приходит с возрастом. Темные и светлые стороны человек не может контролировать, всё же остальное, что не относится ни к первому, ни ко второму, изменчиво и зависит только от наших поступков, стремлений, желаний.

Я думаю, что в каждом живет зверь, только во мне это зверь оказался не образным, а вполне осязаемым. Интересно, есть ли в мире еще такие же, как я? Если есть, как мне их отыскать? Я не хочу быть один.

Он и я

Он здесь, рядом со мной, но мне почему-то никто не верит;

Он больше и сильнее любого, кого я знаю.

Для меня он – созидающий свет, для всех остальных – жуткая холодная тьма.

Его боятся, сторонятся и проклинают.

Он приносит с собой свежесть весны и аромат первых цветов.

Он показывает мне удивительное – радужные сны, плавающие по морям бытия. Далекие звезды, танцующие в сердце вселенной. Сущность жизни и смерти.

Он бережет меня и не дает сойти с пути благочестия.

Его не слышат окружающие, хотя от его голоса можно оглохнуть. Люди не чувствуют его прикосновений.

Он – это олицетворение неолицетворяемого.

Иногда окружающих удивляют мои действия. Я, например, в момент наиглубочайшего потрясения и сильного беспокойства могу взять с полки любую книгу и начать перелистывать ее, при этом не читая текст, или переставлять с места на место мебель в квартире, перетаскивать стулья и стол из угла в угол. Когда же я успокаиваюсь, то все возвращаю обратно.

Монотонность и странность моих действий – только способ превратить хаос, обитающий во мне, в порядок, а не признак психического расстройства.

Мой брат ушел на войну. Я не знаю, в какого монстра она превратит его. Может, он изменится внешне до неузнаваемости? Или останется прежним снаружи, но абсолютно другим внутри? От него будит пахнуть землей, порохом и смертью. Он не понимает многое из того, что я делаю. А кое-что его откровенно раздражает во мне. Мы с ним – как ручей и палящее солнце, пустыня и плодородная почва.

У нас общее начало, и мы вынуждены жить с мыслью об этом.

Наши мать и отец – политики, и в нашем городе их знают все. Смог бы я стать политиком? Думаю – нет! Ведь мало просто иметь обширные знания в этой области, надо еще и понимать то, чем занимаешься, а мне этого не дано. У меня была возможность в этом убедиться. Я предпочитаю вести тихую, скромную и закрытую жизнь.

Я пока не знаю, в чём себя попробовать.

Монстр

Мой старший брат – чудовище в буквальном смысле слова, в его облике нет ничего человеческого, таким он стал после того, как вернулся с войны. Удивительно и непостижимо – я провожал на войну одного человека, обычного человека со своими слабостями, мыслями, страхами и мечтами, а через какое-то время встречал настоящего монстра, пугающего всех своим видом.

Мой брат изменился не только снаружи, но и внутренне. Например, он всегда боялся вида крови, теперь же, если ему показать глубокую рану, из которой фонтаном хлещет кровь, то он даже глазом не моргнет, не содрогнется, а будет с невозмутимым видом стоять и пристально и с наслаждением разглядывать ее.

Мой брат презирал убийство и насилие – для него они были грехом и злом, сейчас же он может без колебаний свернуть шею курице или кролику, а потом с улыбкой на губах потрошить их тушки.

Сегодня днем я был на параде, посвященном окончанию войны. Я смотрел, как по городской площади маршировали чудовища в чистых новеньких мундирах, с ружьями на плечах. Их движения были доведены до совершенства и отточены до блеска. Когда звучал гимн нашей страны, они отдавали честь. Люди, толпившиеся у заграждений, фотографировали их, кричали и махали им руками и флажками, свистели. Высоко в небе над площадью проносились самолеты.

Потом была демонстрация военной техники – громоздкие сооружения смерти из железа двигались друг за другом тяжело и неторопливо. Это с их помощью на полях сражений смерть обычно срезает цветы жизни.

Вечером мой брат пригласил к нам в гости своих друзей-сослуживцев, таких же монстров, как и он сам, и объявил, что хочет жениться. А я в ту секунду подумал: «Интересно, какая женщина захочет выйти замуж за монстра?». Впрочем, он сумеет найти себе невесту из числа себе подобных, ведь война – это катастрофа, затрагивающая всех, невзирая на пол, веру и нацию.

Дни недели

В понедельник он начинает путь к поставленной цели.

Во вторник он видит издалека свою цель и может определить ее размеры и даже цвет.

В среду он достигает намеченной цели.

В четверг он пускается дальше в путь.

В пятницу он делает последний рывок перед затишьем и покоем.

В субботу он достигает конца своего пути, расслабляется, отдыхает, забывает обо всём.

В воскресенье он готовится к тому, чтобы в понедельник начать всё с начала.

Водитель автобуса

На автобусе можно добраться куда угодно, в любую часть города – надо только знать названия остановок, сам маршрут и номер автобуса. Тем, у кого есть автомобили, конечно, повезло гораздо больше – им хотя бы не надо платить за проезд. Но у меня, к сожалению, нет своего автомобиля, и мне приходится прибегать к услугам общественного транспорта, впрочем, мне этого вполне достаточно.

Обычно я пользуюсь автобусом, чтобы добраться из одной точки города до другой – от своего дома до места, где я работаю.

Водитель автобуса – пленник своего маршрута, он не может по собственному желанию выбрать другой маршрут и поехать куда-то еще.

Если на пути следования автобуса появляется препятствие в виде пробки, то водитель может съехать с дороги, обогнуть препятствие, но потом он должен обязательно вернуться на свой маршрут.

Водитель автобуса отвечает за жизни пассажиров. Однако насколько бы виртуозным он ни был в своем деле, всё же иногда случаются аварии.

Моя жизнь – как та дорога, по которой я еду в автобусе на работу, а потом возвращаюсь домой.

У меня есть жгучее желание многое поменять в своей судьбе но, увы, хомут обстоятельств на моей шее, кандалы обязательств и узкие рамки возможностей не позволяют этого сделать. Мне приходится мириться с тем, что есть.

Я бы хотел повидать другие страны и побывать в самых живописных местах планеты, однако у меня мало денег – хватает только на самое необходимое, жилье, одежду и еду. Я живу на скудные средства, часто экономлю.

Я хотел бы совершать героические поступки и участвовать в самых увлекательных приключениях, но из-за домашних хлопот, занятости на работе, обязательств перед семьей и друзьями и повседневной рутины единственное, что я могу себе позволить, – это редкие вылазки куда-нибудь в лес за городом.

Однако я вот о чем подумал.

Допустим, у меня появится шанс каким-нибудь образом обогатить, разнообразить свою жизнь, не стану ли я от этого несчастным? Ведь, пробуя нечто новое, мы не можем предугадать, что потом с нами будет, как сложится наша судьба.

Я знаком с человеком, который завидует мне, вернее, завидует размеренности и одноцветности моей жизни, тому, что в ней не происходит ничего неожиданного. Его судьба подобна ветру – неуправляемому, необузданному, без пределов и ограничений. Куда летит? Куда дует? Неизвестно! Всегда в движении, без сна и покоя.

Может быть, в том, что моя жизнь скучна и предсказуема, есть свои достоинства.

Когда на пороге моего дома появляется жизнь, я гоню ее прочь.

Когда в мой дом приходит смерть, я улыбаюсь ей, приветствую ее и при мысли о своем скором уходе вздыхаю с облегчением.

Жизнь всегда приносит с собой полную корзину горьких плодов бед невзгод, сомнений и разочарований. Я сыт ими по горло, я давлюсь, откашливаюсь, пытаюсь выплюнуть, но тщетно.

У смерти же никогда и ничего не бывает для меня. Однако она обещает когда-нибудь напоить меня сладким нектаром свободы и покоя.

У жизни есть два маленьких деревянных сундучка – черный и белый – и однажды она показала, что в них лежит.

В одном сундучке – каждодневная борьба за место под солнцем, преодоление трудностей, взлеты и падения в разных начинаниях и суета будней. В другом – несчастная любовь, выбор между крайностями, разбитые надежды и неосуществленные замыслы.

Это всё – моя жизнь, прошлое, настоящее и будущее.

Смерть разом перечеркивает ослепительный кошмар жизни. Сначала ты цепляешься за нее, но потом вдруг она выворачивается наизнанку – и тебя поглощает тьма.

Будь проклят тот день, когда я появился на свет!