«А всем, кто ложится спать, спокойного сна.
Спокойная ночь».
История 1,
Ночь-княжна, ночь нежна, ночь нам всем так нужна, чтобы спать-отдыхать, чтобы сны наблюдать», – написал когда-то бриллиантовый певец Серебряного века поэт Альберт Вампиров, и нам с ним трудно будет не согласиться.
Поговорим о снах, читатель? Сны – это навь. И навь нам часто интереснее яви. Особенно когда явь серая, а навь цветная. Люди очень любят спать, любят свои сны. Только вот кошмары почему-то никто не любит. Удивительное дело. Столько любителей посмотреть фильмы ужасов, столько разновидностей хоррора востребовано миллионами людей, особенно молодых; все так рвутся получить выброс адреналина в кровь и с удовольствием погрузиться в чужие кошмары, а вот свои кошмары предпочитают обходить стороной. А если уж что-то страшное все-таки начинает сниться, то любитель фильмов-катастроф, слэшеров и мистических триллеров вряд ли захочет досмотреть шедевр собственного подсознания до конца, а, наоборот, тут же судорожно начнет пытаться проснуться, вынырнуть как можно скорее из липких объятий темноты в явь, пусть даже самую серую из всех возможных.
А вот всегда ли это удается и не ведет ли подобное пробуждение в еще более страшный сон или, не дай бог, в еще более кошмарную реальность – это вопрос для отдельного изучения.
Сергей Михайлов за свои шестнадцать лет никогда еще не видел страшных снов. Хотя, может, они и снились ему, но к моменту пробуждения всегда напрочь забывались. Поэтому вставал Серега обычно в прекрасном, бодром настроении, да и вообще он был человеком легким, идущим по жизни весело, с большим зарядом оптимизма. Несмотря на слякотную осень, не балующую питерцев светом и витаминами, настроение сегодня у Сергея перед сном было прекрасное. Они с лучшим корешем-одноклассником Федди затеяли вечерний рэп-баттл во «Вконтакте», затянувшийся далеко за полночь. Чудеса ритмичной речовки лились водопадом на виртуальные странички, и друзья-рэперы были готовы веселить друг друга до утра. Но когда отец в третий раз с угрюмым лицом заглянул в спальню Сергея и молча постучал себе толстым пальцем по седому виску, парень решил не гневить судьбу. Поставив айфон на зарядку, он забрался в постель и уткнулся носом в мягкую пуховую подушку. Ссориться с отцом сейчас совсем не имело резона, еще, не дай бог, передумает отпускать его на осенние каникулы в Париж с Федди. И так мама каждый день истерит по этому поводу, считает, что мальчишки еще не доросли до самостоятельных поездок. Тем более в Европу, где сейчас совсем не спокойно. Но у него с отцом договор. Сергей обещал ему летом поступить в Военно-медицинскую академию. Пойти по стопам, так сказать. Не очень хочется в казарму, но до лета далеко, а до каникул и Парижа рукой подать. Париж, конечно, не Нью-Йорк. Даже интересно, что рэп там читают арабы и на французском. Уж они-то с Федди там оторвутся по полной программе. Жаль, Таньку с ними не отпустят. Она, конечно, тоже хороша. Психопатка! Устроила им с Федди сегодня цыганочку с выходом на ровном месте. Из-за какой-то страшной дуры в магазине. Уже и приколоться нельзя над всякими уродами, что ли? Ответа на свой риторический вопрос Сергей не дождался, потому что заснул беспечным сном молодого человека, не обремененного совестью, интеллектом и памятью.
Меж тем унылая осенняя погода за окном решила неожиданно сменить формат. Редкий дождик, монотонно барабанящий по подоконникам нагоняющие сон песни, резко прекратился. Серые тучки разбежались, словно увидев нечто страшное, и оказалось, что на небе по-прежнему рассыпаны соляные крупинки звезд и даже висит полная грусти дева-луна. Ее слабенький мертвенный свет заполнил до краев колодец двора дома Сергея, который крепко спал и ничего этого не видел.
Зато в полумраке комнаты Сергей четко видел Таньку Курпатову. Она сидела на его кровати, игриво улыбалась ему, и ее пухленькие, розовые, чуть потрескавшиеся губы призывно тянулись к его лицу.
Давно бы так», – подумал Сергей и, позабыв о том, как нехорошо он поступает по отношению к лучшему другу Федди, поспешил поцеловать Таньку. Но вот какая незадача. Как только их губы соприкоснулись, ее прекрасное лицо раздулось, словно футбольный мяч, и покрылось угрями, а синие глаза почернели и уменьшились, превратившись в злобные маковые зернышки. Губы Тани, те самые пухлые губы, которыми он бредил весь прошедший год, еще секунду назад такие желанные, мгновенно растянулись в огромный жабий рот и обросли гадостными волдырями сверху и снизу.
Сергей в ужасе отпрянул от Таньки, превратившейся в мерзкую жабу, но на его губах и языке остался гореть смрадный вкус жабьего поцелуя.
– Фу, фу, блин, фу. – Сергей попытался рукой вытереть рот, но руки его совершено не слушались. Он вообще не почувствовал рук, словно их у него никогда и не было. А Танькино жабье лицо все продолжало и продолжало раздуваться перед его испуганными глазами. Теперь это был уже не мяч, а зеленый блестящий воздушный шар, ухмыляющийся кривозубым ртом, источающим болотное зловоние.
«Елки, я же сплю!» – мелькнула спасительная мысль. Обрадованный Сергей тут же попытался проснуться и открыть глаза, чтобы навсегда попрощаться с этим кошмаром. Но глаза не открылись. Тогда он попытался закрыть глаза во сне, чтобы хотя бы не видеть эту отвратительную рожу, с которой только что по ошибке поцеловался. Но широко раскрытые глаза во сне закрываться отказались. Мало того – не поворачивалась шея, не двигались словно уехавшие куда-то далеко-далеко ноги. Ни один мускул его молодого тренированного тела совершенно не хотел его слушаться. Холодный пот ужаса скудным ручейком пробежал по спине парня, но он его не почувствовал. Огромный зеленый шар, в который превратилась Курпатова, лопнул с легким хлопком и растворился в ночной темноте. Смертельно испугаться Михайлов не успел только потому, что мысли в его голове застыли, словно их залили моментально твердеющим пластиком. Затем спортивное тело подростка съежилось, скукожилось, уменьшилось в пропорциях в сотню раз и исчезло под одеялом, накрытое модными трусами с широкой резинкой со зловещей надписью: «NEXT». Тело Сергея (а точнее сказать, тельце) затвердело пластмассой, на местах коленей, локтей, плеч и шеи появились шарниры, русый ежик волос сменился жесткой щетиной, а на целлулоидном лице скривилась нелепая, навсегда застывшая растерянная улыбка. И только засыпающий огонек души в раскрытых в глупом удивлении серых глазах новоиспеченной куклы еще пару секунд светился сине-желтым ужасом кухонного газового цветка.
Как только последний лучик души в глазах куклы Сергея потух, из-под его кровати разом выскочили три противные жирные крысы с мокрыми носами, дрожащими от нетерпения усами и длинными хвостами. Крысы, мерзко попискивая и толкаясь, вскарабкались на высокую подростковую кровать и ловко забрались под одеяло. Вскоре одна из них вылезла обратно, аккуратно держа в зубах голое бездыханное кукольное тельце со всеми микроскопическими анатомическими подробностями. Спрыгнув на пол, крыса положила куклу на ковер и дождалась запутавшихся в пододеяльнике подельников. Втроем они радостно пропищали над телом незадачливого рэпера какое-то подобие торжественной крысиной песни. Затем синхронно повернулись к нему толстыми серыми попами, ловко обхватили куклу хвостами и, как заправские грузчики, закинули ее себе на спины. После чего крысы-похитители скрылись под кроватью. Айфон на зарядке натужно пискнул, получив очередной лайк в Инстаграмме за фотку вчерашнего лягушачьего дождя. Небо за окном снова подернулось клочковатыми тучами, мертвенный свет в колодце угас, комната погрузилась в темноту. По подоконникам стал отбивать свои бесконечно грустные телеграммы промозглый осенний дождь. Совершенно обычный дождь. Не то что вчера.