Глава 2
– Круто! – гаркнул Димон. – Лучше не встречать по одежке!
Карц метнула в Коробкова испепеляющий взгляд, но промолчала, а Чеслав продолжил:
– Необходимо внедриться к Кнабе и найти Варвару...
– И как же? – поинтересовалась я. – Прислугу хозяин стопроцентно нанимает через агентство, причем проверяет всех под лупой! А всяких торговцев косметикой да пылесосами и на порог не пустит.
Чеслав похлопал ладонью по столу.
– Спокойно. Дослушай до конца. Кнабе живут в огромном поместье, хозяйский дом стоит в парке, переходящем в лесную зону. Но, главное, у них есть зверинец!
– Что? – не понял Коробков.
– Кошки с собаками? – высказала я предположение. – Хомячки и черепашки?
Чеслав начал рыться в ящике стола.
– Нет, у Кнабе настоящий зоопарк. Говорят, даже бегемота ему привезли.
– Прикольно... – протянула Марта. – Хотя идея не нова, в половине домов на Рублевке обитают экзоты. Кого я только у друзей не видела!
– Герман Кнабе обожает животных, – пояснил Чеслав, продолжая копаться в бумагах, – он мечтал стать ветеринаром, но не получилось.
– И приходится бедняге мучиться в олигархах, – заржал Димон, – стоит пожалеть несчастного. Сейчас бы ставил клизмы мартышкам, получал грошовый оклад, а вместо этого вынужден ворочать миллиардами.
Чеслав положил на стол папку.
– В питомник нужен зоопсихолог. Вот, Таня, держи.
Я взяла в руки скоросшиватель, увидела внутри паспорт, раскрыла его и уставилась на свою фотографию.
– Имя оставили твое, а вот фамилия другая, – бодро пояснил начальник.
– Татьяна Кауфман, – растерянно прочитала я.
– Там еще есть диплом об окончании МГУ, медицинская книжка, рекомендация от академика Перова и других твоих прежних работодателей, – продолжал Чеслав. – Да, еще! Ты этническая немка. Думаю, сей факт сыграл немаловажную роль в том, что Тане Кауфман предложили работу у Кнабе. Если выдержишь испытательный трехмесячный срок, можешь рассчитывать на большой оклад, но и стажерке предлагают весьма выгодные условия. Кормят бесплатно, отпуск двадцать четыре дня.
– Я не владею немецким! Герман моментально раскусит самозванку, – вырвался из моей груди вопль.
– Сомневаюсь, что хозяин лично захочет общаться с наемным работником, – ухмыльнулся Димон.
– Думаю, Коробков прав, – согласился Чеслав, – но ты всегда можешь сказать: «Мои родители давно обрусели, на языке предков дома не говорили».
– Я никогда не имела дела с животными, – промямлила я.
– Да ну? – поразился Димон. – Разве у тебя не жили всякие там Тузики, Бобики, Васьки и прочие Барсики?
– Нет, – сквозь зубы ответила я.
– Даже белые мышки? – не успокаивался хакер.
Я содрогнулась.
– Ненавижу грызунов!
– Совсем никаких живых организмов в квартире? – удивился Коробков. И подвел итог: – У тебя было ужасное детство!
– На кухне бегали тараканы, а в туалете по полу иногда ползали маленькие серые мокрицы, я всегда боялась их раздавить, – зачем-то уточнила я.
– Слезы из глаз катятся, когда слышишь, в каких ужасных условиях кое-кто провел первые годы жизни... – простонала Марта. – Тараканы! Мокрицы!!! Твои родители оборудовали под квартиру землянку? Или вы жили в предбаннике канализационного коллектора?
– Мы жили в обычной московской квартире! – возмутилась я. – Тараканы бывают у всех!
– Боюсь их до дрожи, – передернулась Карц. – Меня из роддома принесли в пентхаус, туда насекомые не добирались.
Мне захотелось схватить ноутбук Димона и запустить им в голову наглой Карц. Она врет! Двадцать пять лет назад, а нашей светской львице никак не меньше четверти века, в Москве никто и понятия не имел, что такое чердак, переделанный под жилье.
– Ну-ка, все замолчали! – приказал Чеслав. – И за работу!
– Но почему я? – вырвался у меня вопль отчаяния. – Я абсолютно не разбираюсь в зверях и никогда достоверно не сыграю роль Айболита!
Марта тоненько засмеялась:
– Я категорически не гожусь на роль человека, ставящего клистир жирафу. Гри в командировке, а Димон работает в офисе. Кто остается?
К моим щекам прилил жар.
– А я, по твоему мнению, родилась с клизмой в руке...
– Марта, Татьяна, прекратите! – гаркнул Чеслав.
– Иес, босс, – изобразила ужас Карц. Но не удержалась, добавила: – Она первая начала!
– Врет! – подпрыгнула я.
Чеслав поморщился.
– Зоопсихолог не ветеринар. Татьяна, изучи документы и почитай брошюрку, которая приложена к бумагам. Зоопсихология пока не очень востребована, большого количества литературы по данной теме нет, ты запросто справишься с этой ролью.
– И что мне делать в зоопарке? – грустно уточнила я, представив, какой отвратительный запах там стоит.
Марта захлопала в ладоши.
– Расскажешь обезьянкам о комплексах Эдипа и Электры, проведешь с ними курс психотерапии. Ты сама посещала психолога?
– Нет, – призналась я.
– Ничего особенного, – пустилась в пояснения Карц. – Расспросишь мартышек об их детстве, об отношениях с родителями, сексуальном опыте. Запомни главное: девочка всегда ревнует папу к маме, а мальчик наоборот, отсюда все наши беды. Скажем, родители не уделяли детке внимания, вот она и не смогла создать свою семью. Особый смысл имеют сны. Лезешь на гору – значит, хочешь трахаться, открываешь холодильник – испытываешь сексуальный голод, убиваешь врага – высвобождаешь скрытые сексуальные обиды. Одним словом, все от недотраха. Думаю, у мартышек те же проблемы.
Неожиданно Чеслав рассмеялся.
– Марта, ты неподражаема! Учение Зигмунда Фрейда в двух словах!
– Вот пусть она и отправляется к Кнабе, – воспользовалась я моментом.
Карц, придирчиво изучая состояние лака на ногтях, возразила:
– Нет, меня туда запускать опасно. Миша слишком лакомый кусочек, приберу его к рукам, стану госпожой Кнабе, брошу службу, Чеславу придется искать нового человека, а меня заменить трудно. В общем, Танюша, в зооуголке у олигарха тебе работать, госпожу Сергееву можно спокойно внедрить куда угодно, ее не соблазнить, потому что...
Марта на секунду примолкла, а я, великолепно понимая, что сейчас Карц завершит свое выступление словами «она толстая и не умеет хорошо одеваться», вцепилась в сиденье стула. Чеслав прав, коллегам не стоит бурно выяснять отношения, офис не место для склок, но нельзя же разрешать Карц безнаказанно хамить! Пусть начальник сколько угодно злится на меня, но я сейчас дам отпор нахалке...
Однако я не успела даже рот открыть.
Марта улыбнулась и нежно завершила:
– Потому что у нее замечательный муж и никто другой, даже султан Брунея, ей не нужен. А я, старая дева с неустроенной судьбой, постоянно нахожусь на низком старте в поисках женихов.
От неожиданности я громко икнула, но решила предпринять последнюю попытку отвертеться от роли душеведа крокодилов.
– Вдруг кому-то из зверей действительно понадобится зоопсихолог? Я не смогу оказать помощь животному, оно погибнет.
Чеслав нахмурился, а Марта возразила:
– Тебя же не ветеринаром берут. Думаю, Кнабе зоопсихолога для понта приглашает, чтобы при удобном случае небрежно заявить: «У меня в питомнике с обезьянами гештальттерапией занимаются».
Непонятный термин «гештальттерапия» окончательно выбил меня из седла, а Чеслав забарабанил по столу пальцами и приказал:
– Ну хватит спорить! Пора за работу!
И вот я стою перед ажурными воротами, за которыми простирается широкая въездная аллея, окаймленная кустами роз. Похоже, Герман Кнабе тратит целое состояние на садовников, таких пышных цветов я еще не встречала. Но как попасть внутрь? В поле зрения нет ни домофона, ни калитки, ни камер!
Я еще раз полюбовалась на свое отражение в зеркальце, сунула пудреницу в сумочку и потрясла створку ворот.
– Частное владение, вход закрыт, – сообщил из ниоткуда мужской голос, – периметр под охраной.
Я обрадовалась. Значит, я ничего не перепутала, прибыла в нужное место.
– Меня зовут Татьяна Кауфман, я буду работать у вас зоопсихологом, как пройти в питомник?
– Следуйте вдоль изгороди до калитки с табличкой «Служебный вход», – бесстрастно прозвучало сверху.
– А куда идти – направо или налево? – не поняла я.
– В восточном направлении, – уточнил невидимый собеседник.
– Извините, я не знаю, где восток, – чувствуя себя полной дурой, пробормотала я. – Помню лишь, что там встает солнце, но сейчас, когда оно вовсю сияет в небе, я не могу сориентироваться.
– Вы в курсе, где у вас правая рука? – почти по-человечески поинтересовался охранник.
Поняв, что произвела на секьюрити сногсшибательное впечатление, я усиленно закивала. А страж ворот предложил:
– Поднимите ее.
Я выполнила приказ, и за ним незамедлительно последовал новый:
– Теперь установите руку параллельно поверхности земли.
На секунду я растерялась, но потом опустила руку до уровня плеч.
– Идите туда, куда указывают пальцы. Ясно?
– Так точно, – отрапортовала я и порысила вдоль железной изгороди: нехорошо в первый день опаздывать на службу.
Калитка нашлась метров через сто. Рядом был небольшой кирпичный домик, а в нем парень с автоматом. Он тщательно изучил мой паспорт, выдал бейджик красного цвета и проинструктировал:
– Пропуск нужно носить на груди слева. Вы допущены только в красную зону, не заходите на синюю или желтую.
– А где они? – заикнулась я.
– На месте объяснят, – весьма нелюбезно заткнул меня охранник. – Сейчас шагай по аллее, увидишь дом с вывеской «Зоопарк», там и спрашивай подробности.
Я поспешила в указанном направлении. От запаха роз кружилась голова. Сначала дорожка слегка извивалась, затем сделала резкий поворот влево, и впереди я увидела светлое здание. У меня отлегло от сердца, значит, я не опоздаю, до начала работы осталось еще пятнадцать минут. И тут я заметила внезапно появившееся животное.
Сначала я решила, что это пони, который удрал из конюшни. Но когда существо приблизилось, я поняла: это пес, по сравнению с которым знаменитая собака Баскервилей покажется милым щеночком. Огромное тело, покрытое короткой серо-черной шерстью, несли высоченные лапы, на вытянутой морде, напоминающей комод моей бабушки, сидели маленькие невыразительные глазки, зато зубы в пасти сверкали нешуточные: острые и длинные, они выглядели жутко.
– Ой, мама! – взвизгнула я и тут же сообразила, что совершила глупость.
Если бы я сумела сдержать эмоции, монстр с большой долей вероятности продефилировал бы мимо по своим делам, но звук моего голоса заставил псину замереть. Я хотела удрать, но деваться было решительно некуда: по бокам аллейки розовели цветами и топорщились шипами густо посаженные кусты, а нестись назад к будке охраны пустая затея, собачища легко настигнет и загрызет меня. Да еще от ужаса меня словно парализовало.
Чудовище издало то ли кашель, то ли стон и потрусило в мою сторону. В ту секунду, когда до моего носа долетел его запах, я наконец отмерла и заорала на всю округу:
– Караул! Спасите!
Мохнатое туша вздрогнула, длинные лапы подогнулись, чудовище присело, потом завалилось на бок и притихло. Мне стало еще страшнее! Похоже, эта овчарко-пони решила взять незнакомку измором. Иначе зачем она улеглась поперек аллеи? Чуть поодаль послышался шум, из-за поворота выехала на непонятной тарантайке женщина лет сорока. Она стояла на небольшой платформе, держась обеими руками за длинную, торчавшую вверх, никелированную ручку. Наклонив ее в сторону, тетка остановила аппарат, шагнула на землю и бросилась к монстру с вопросом:
– Емеля! Тебе плохо?