ГЛАВА 2. ТЕРАКТ – НЕ ВОЙНА
Прошло несколько дней. Все складывалось как нельзя лучше для Солнышко. Не надо было идти в детский сад, который в связи с эпидемией гриппа был закрыт. На дворе был лютый холод, что не позволяло гулять на улице. Словом, девочка все свое время проводила в кругу семьи, в самой любимой для себя обстановке. Надо сказать, что Солнышко очень любила свою квартиру, свою комнату, свои книжки, игрушки, DVD и аудиодиски. Порой казалось, что ее очень сложно вообще куда-нибудь «вытащить». Часто приходилось ее уговаривать, заинтересовывать. Но стоило ей выйти, и уже возвращаться не хотелось. В такие дни одним из желанных мест было посещение музея народов Востока. Девочке нравилось ходить по полупустым залам музея и наслаждаться величием древней культуры Востока. Особенно привлекали ее экспонаты в залах, посвященных Индии, Китаю, Японии, Ирану. И, конечно же, картины Рерихов: Николая и Святослава. В них присутствовала некая магия, от них исходил благодатный свет. И цветовая гамма поражала воображение. Она могла часами смотреть на их картины и не уставать. И если некоторые представленные в Третьяковской галерее картины Шишкина, Васнецова, Врубеля, Поленова, Куинджи и даже Айвазовского по своей тематике были близки ребенку и по этой причине понятны и любимы им, то картины Рерихов завораживали настолько, что маленькая Солнышко смотрела на эти работы с широко раскрытыми глазами и не спешила расстаться с ними. Девочка часто приходила сюда с родителями.
Каждое посещение было посвящено конкретному залу. Таким образом родители дозировали физическую и эмоциональную нагрузку, шаг за шагом приобщая ребенка к высокому искусству, чтобы не затушевывалось восприятие, запоминались ощущения и не угасал зародившийся интерес.
Как правило, после таких экскурсий девочка в течение нескольких дней играла со своими бабушками в сюжеты наиболее понравившихся ей картин или импровизировала на темы экспозиций. Разместившись на ковре, Солнышко расставляла свои игрушки и строила композиции – прообразы наиболее интересных и запомнившихся сцен, распределяла роли и вовлекала взрослых в театрализованные представления. Порой ужасно страдала оттого, что декораций соответствующих не доставало. Тогда взрослым приходилось срочно решать проблему любым из возможных способов: довязывать, дошивать, лепить, рисовать, раскрашивать, докупать. Солнышко сама активно вовлекалась в процесс доделывания декораций. Она очень радовалась, когда все это получалось. И лишь изредка можно было определить, что именно ее больше радует: сам процесс или полученный результат.
Дедушки тоже вовлекались в игры, однако общение с дедушками было дистанционным, так как они жили в «ближнем зарубежье». А также у Солнышко были родственники, оказавшиеся по воле судьбы в «дальнем зарубежье».
Иногда после посещений музея девочка уставала и предпочитала, усевшись на пол, слушать аудиозаписи любимых сказок или историй. Тогда ее оставляли одну, наедине с ее мыслями и фантазиями.
Но на этот раз все было по-другому. Еще в дороге, в машине, стало известно о взрыве в аэропорту «Домодедово». И тогда Солнышко впервые услышала слово «теракт». По реакции окружающих она сразу поняла, что случилось нечто страшное. Естественно, ей захотелось узнать, что означает «теракт», и она обратилась к родителям за разъяснениями. Девочка была очень впечатлительна, поэтому родители всячески оберегали ее от подробностей, лишь вскользь упомянув о том, что преступники устроили в аэропорту взрыв, в результате которого погибли люди. Все было сделано для того, чтобы воображаемая картинка с места событий не предстала перед глазами Солнышко. Тем не менее, настроение было испорчено, и, казалось, в воздухе присутствовало некое ощущение тревоги, от которого довольно долго не удавалось избавиться.
Конечно, все рано или поздно кончается. Жизнь нормализовалась и вошла в обычное русло. Однако ничего не исчезает бесследно.
Однажды после обеда, когда в гостях у них была Лариса, близкий друг семьи, Солнышко попросила бабушку выяснить кое-что у Джейн Эйр, фарфоровой куклы, которую недавно бабушка подарила внучке и от которой Солнышко была просто в восторге. Бабушка спросила куклу по-английски. Это стало неожиданностью для ребенка. Девочка поинтересовалась у бабушки, на каком языке обратилась она к Джейн. Узнав ответ, Солнышко спросила:
– А почему по-английски?
– Потому что она англичанка, – спокойно объяснила бабушка.
– А по-русски она говорит? – поинтересовалась девочка.
– Нет, – ответила бабушка.
– Тогда она плохая, – категорично заявила Солнышко, отставив куклу в сторону.
– Все, кто не говорят по-русски, плохие? – крайне удивилась бабушка.
– Понимаешь, есть такие языки, на которых если люди говорят, то они плохие, – объяснила девочка без тени сомнения в голосе.
– И какие же это языки? – более спокойно попыталась спросить бабушка.
– Абракалпмоль… дю.
– А кто тебе об этом рассказал? – решила выяснить бабушка.
– Я слышала в парке, как бабушки Кати и Наташи говорили, что взрыв устроили люди, которые говорят на таких языках, – пересказала услышанное девочка.
– Детка, может, да, но, может, и нет, это пока никому не известно. Даже если предположить, что это правда, ты должна знать, что люди бывают хорошими или плохими, независимо оттого, на каком языке они говорят, – объяснила бабушка.
– Значит, бабушки Кати и Наташи говорят неправду? – спросила Солнышко с сомнением в голосе.
– Нет, Солнышко. Они просто заблуждаются, – ответила бабушка.
– А что значит «заблуждаются»? – допытывалась девочка.
– А это значит, что они ошибаются, – объяснила бабушка.
– А почему ошибаются они, а не ты? – отпарировала Солнышко.
– Сама посуди. Я, твоя бабушка, тоже говорю не по-русски. Значит, я плохая? – продолжила бабушка.
– Нет, – растерянно ответила девочка, однако потом нашлась, что сказать, – но ты же умеешь говорить по-русски?
– Значит, ты полагаешь, что я неплохая лишь потому, что умею говорить по-русски, а если бы я не умела говорить по-русски, то была бы плохой? – сказала бабушка.
– Бабушка, ты меня совсем запутала, – еле сдерживая слезы, сказала Солнышко. – И, вообще, бабушки бывают добрыми, а ты какая-то очень строгая, – возмутилась девочка, – ну, давай уже играть.
– Чудо мое! – воскликнула бабушка, обняв девочку. – Добрая и строгая – это не антонимы, кроме того, прежде чем делать какой-либо вывод, постарайся во всем разобраться сама или обратись за разъяснениями к своим близким, чтобы не предстать в неприглядном свете. А сейчас, конечно, пойдем играть, – миролюбиво заключила бабушка.
И вместе направились в детскую комнату.
– А во что мы будем играть? – поинтересовалась бабушка.
– На этот раз ты сама придумай, – воодушевилась Солнышко.
– Я предлагаю разыграть историю Троянской войны, – придумала бабушка.
– Давай! – обрадовалась девочка.
– Распределим роли. Ты – Елена Прекрасная, я так понимаю, – продолжила бабушка.
– Конечно. Лариса – Парис, а ты, бабушка, будешь за Менелая, Агамемнона, Ахиллеса, Гектора и всех остальных, – серьезно подошла к вопросу Солнышко.
– Нам нужно позаботиться о декорациях, – предложила Лариса.
И работа закипела. Гладильная доска, накрытая пледом, вмиг превратилась в коня, комната – в поле битвы. Появились щиты, мечи и все остальные атрибуты военных действий того времени. Гимнастический мат стал кораблем, на котором, под предводительством царя Микен Агамемнона, воинственные греческие племена ахейцев, переплыв Эгейское море, осадили Трою. Греки прибыли за Еленой Прекрасной и сокровищами, украденными Парисом, младшим сыном царя Трои Приама. Появились воины с обеих сторон, неприступные стены Трои, сам город – неприступная крепость. Развернулись боевые действия, в результате которых многие храбрые воины погибли на поле битвы. Спустя годы грекам удалось хитростью завладеть городом и разрушить его.
Роли были хорошо заучены, но иногда Солнышко нравилось переиначивать события, и девочка сама додумывала или переделывала сюжет в зависимости от настроения. Тогда в процессе игры переписывался сценарий, и Солнышко сама перераспределяла роли и режиссировала события.
Получился настоящий спектакль, который настолько захватил всех его участников, что они потеряли чувство времени и реально вжились в образы своих героев. Было очень интересно и захватывающе, все получили огромное удовольствие.
И вдруг Солнышко спросила:
– Бабушка, а при теракте люди погибли так же?
В первый момент и бабушка, и Лариса испытали шок, в результате чего воцарилось гнетущее молчание. Первой опомнилась бабушка:
– Нет, детка. Есть большая разница между войной и терактом.
– Какая? – продолжила девочка.
– Солнышко, прошли тысячелетия со времен Троянской войны. Независимо от того, на чьей стороне симпатии читателей, мы помним их участников и с уважением относимся к их храбрости и мужеству. О них сложены легенды. Память о них живет в веках. У террористов же нет имени. Это люди без роду, без племени, без национальности. Их проклинают все, так как их действия направлены против беззащитных мирных людей, – попыталась объяснить бабушка.
– Проклинают? Это как же? Можно я скажу тебе в ушко? Говорят: «черт с тобой»? Ты знаешь, бабушка, я тоже никак не могут забыть эти слова. Хочу, но не могу.
– А ты скажи: «Бог с тобой». И все забудется, моя хорошая, – сказала бабушка, обняв и приласкав ребенка. – А сейчас, давайте лучше ужинать. – Я подогрею ужин, а вы с Ларисой разберите декорации и устраните следы побоища. Скоро родители вернутся с работы, а у нас тут настоящий погром.
Долго еще Солнышко не могла отойти от игры, а перед сном рассказывала о Елене Прекрасной. Солнышко восторгалась Парисом, Еленой Прекрасной, невзирая на неоднозначность их образов. А во сне улыбка играла на ее лице.
С той поры девочка о террористах более не вспоминала.