Глава 3
Местный аэропорт кишел многочисленными пассажирами, говорившими на русском и таджикском языках. Он занимал гораздо меньшую площадь в отличие от «Домодедово», однако соответствовал необходимым требованиям, которые могли предъявить обычные и взыскательные клиенты. Для последней категории функционировал Vip-зал, где можно было расположиться в удобных креслах, выпить чашечку кофе или чая и почитать газету.
У контрольно-пропускного пункта Адама ожидал консул российского посольства, его непосредственный начальник. На вид мужчине было около пятидесяти лет. Коротышка, тучный, с круглым добрым лицом и массивной шеей, он был чем-то похож на Винни-Пуха. «Я с ним сработаюсь», – радостно подумал Адам, стараясь больше не думать о мрачной старухе.
Адам предъявил дипломатический паспорт, и его пропустили без очереди.
Консул сразу же узнал его.
– Вас зовут Адам Иванов? – для проформы спросил он тёмно-русого парня ростом за метр восемьдесят, заметно выделявшегося среди толпы прибывших.
– Да, а вы Николай Тарасович?
Консул согласно кивнул, и они пожали друг другу руки.
– У вас много багажа?
– Вот этот саквояж, – Адам указал кивком на правую руку, обременённую небольшой кожаной сумкой, где хранились личные документы, – и ещё две коробки.
Спустя полчаса он заметил на движущейся дорожке знакомые коробки, туго перевязанные нейлоновыми верёвками, подхватил их и положил на тележки.
Снаружи наперебой гудели голоса таксистов, жаждущих доставить клиента в любой конец города, а если будет необходимо, то и за город – лишь бы были деньги.
– Эй, бача1, подвезу недорого!
– Всего двадцать сомони за такси!
– Тебе куда, уважаемый?!
«Прямо как на рынке. Огромная конкуренция среди таксистов. Только вместо фруктов и овощей они предлагают услуги по перевозке людей», – подумал Адам.
– Двадцать сомони, – иронично усмехнулся консул. – Это слишком дорого. Различили в тебе иностранца, подумали, что ничего здесь не знаешь, и начали задирать цены.
– А сколько они обычно берут?
– Сомони восемь-десять, чтобы доехать до другого конца города.
Толкая тележки перед собой, они прошли по асфальтовой дорожке, обсаженной раскидистыми деревьями с толстыми стволами, и вскоре очутились у стоянки, где тянулся длинный ряд автомобилей.
– Милый городок, – заметил Адам, пока Николай Тарасович помогал ему загружать коробки в багажник служебной «Тойоты Короллы».
– Да, город небольшой и уютный.
– И, наверное, без суеты?
– И без суеты, – кивнул Николай Тарасович.
Они сели в автомобиль и выехали на улицу Аэропорт, тянувшуюся вдоль вырастающих фасадов жилых пятиэтажек хрущёвского типа.
Первоначальные размышления о городе бесследно растворялись в голове Адама по мере приближения к центру столицы.
Душанбе впечатлял чистотой и убранством. Зелёный городок. Ухоженные магазинчики, рестораны, кафе-бары, строящиеся деловые центры представали его взору. Иногда встречались люди в среднеазиатских халатах, но в основном по улицам передвигались по-европейски одетые человечки с портфелями в руке и папками под мышкой.
Приближаясь к светофору, консул начал притормаживать. Машина остановилась у оживлённого перекрёстка. Через «зебру» стали переходить люди. Среди них Адам выхватил взглядом двух смуглых мальчиков в выглаженных чёрных брючках и белых рубашках с коротким рукавом и с портфелями на плечах.
Консул свернул налево, и Адам увидел на углу улицы коммерческий банк, о существовании которого можно было догадаться, посмотрев на стенд, соседствовавший со старинным зданием и информировавший о курсе национальной и иностранной валюты.
Некоторое время они ехали молча. Адам бросал взгляд то налево, то направо, пытаясь обозреть проплывающие, как в быстром кадре кинофильма, картинки города. Но увидеть что-то особенное он так и не сумел. Словно догадываясь о его размышлениях, консул первым нарушил молчание:
– Душанбе строился в эпоху Сталина, а затем Хрущёва, поэтому ты не увидишь здесь восточных сооружений. Другое дело – Бухара или Ташкент: там настоящие шедевры восточной мысли, от мечетей до дворцов.
– А небоскребов здесь случайно нет? – поинтересовался Адам, прекрасно зная, что никаких небоскребов в Душанбе не существует, – в вопросе, однако, не содержалось намёка на иронию.
– Нет. Это тебе не Токио.
– Долго ещё до посольства?
– Минут десять. В общей сложности, чтобы добраться от аэропорта до посольства, требуется минут пятнадцать-двадцать. Если на дорогах образуются пробки – то минут тридцать.
– Здесь есть пробки? – удивился Адам.
Они ехали по площади Айни, названной в честь знаменитого таджикского писателя. Мимо проплыл Национальный музей, трёхэтажное отреставрированное здание бежевого цвета с колоннами, выполненными в стиле мечети.
– А как же? – вопросом на вопрос ответил консул. – Утром случаются заторы, не такие как в Москве, но затрудняют движение.
Несметное количество дорогих иномарок – «Тойот», «Лексусов» и «Туарегов», рассекавших по дорогам Душанбе, – стало для Адама таким же неожиданным явлением, как если бы ему попался на глаза расхаживающий по улице голый человек.
По встречной полосе промчался белоснежный джип «Лэнд Крузер». Адам успел различить в нём грубый силуэт толстого мужчины с чёрной как смоль копной волос. У левого уха тот держал мобильный телефон и что-то говорил в него.
– Вижу много иномарок. Думал, что Таджикистан – бедное государство, но судя по дорогим машинам этого не скажешь.
Николай Тарасович усмехнулся:
– Государство на самом деле небогатое. Иномарок много, да. Тут развит теневой сектор экономики. Рядом Афганистан, из которого наркота горными тропами переправляется сюда. Отдельные семейные кланы делают бизнес на наркоторговле.
– Перед приездом в Душанбе начитался всяких министерских справок. Что в них там только не написано, аж глаза разбегаются. В одной из них говорилось, что в Афганистане издали указ о ликвидации мака.
Консул ухмыльнулся:
– Там нет никакой промышленности, люди выживают путём производства наркотиков и их продажи. Они ещё в больших объёмах будут выращивать мак.
– Наверное, этот указ – хитрый политический ход афганского лидера, чтобы как-то выделиться в глазах мировой общественности. Документ вряд ли обладает какой-либо обязательной силой: если бы он реализовался, лидер не засиделся бы долго на своём кресле.
Они проехали через широкий мост, под которым мощным потоком бурлила речка, рябившаяся гребешками, которые блестели на солнце как серебро, и вскоре остановились на красный свет у перекрёстка. Перед ними красовался массивный зад «Хаммера H2». «Американец» производил впечатление огромного чудовища на колёсах.
– Тут обычное дело – наркотики. – Консул поправил кончиком указательного пальца оправу затемнённых очков, скрывавших его глаза. – Большая часть иномарок покупается на деньги, вырученные от афганской гадости.
– Разве никто не борется с наркодилерами? – Адам слегка прикусил язык и усмехнулся наивному вопросу, выпорхнувшему из его уст.
– Может, борется, может, нет. – Николай Тарасович сделал паузу и, тяжело вздохнув, продолжил: – Одно хочу сказать: всех всё устраивает. Есть люди, которые производят наркотики; есть, которые покупают их и продают; есть, которые потребляют. Есть полицейские, которые сажают наркодилеров за решетку, а есть те, кто их освобождает. Бизнесмены дают взятки, подкупные чиновники берут их. Всё просто. Это постоянно вращающееся колесо, которое будет в движении, пока… – Консул внезапно оборвал фразу, нарочно или нет – этого Адам не мог знать. Николай Тарасович лишь озабоченно покрутил головой.
Они вновь остановились у перекрёстка, оказавшегося на этот раз круговым. На соответствующем дорожном знаке были запечатлены изогнутые стрелки, которые образовывали круг.
– Тут расположена знаменитая на весь город площадь смеха и слёз. – Николай Тарасович побарабанил пальцами по боковому стеклу; перед Адамом предстало здание, очень похожее на летающую тарелку, с надписью: Цирк. – По ту сторону находится цирк, где смеются люди, а рядышком – суд и прокуратура, где без слёз никак не обойтись.
Они проехали мимо «Агроинвестбанка» и торгового супермаркета – современных зданий из стекла и бетона – и повернули направо. В глаза Адаму сразу же бросился высотный дом, жилое строение, выкрашенное в цвет морской волны.
– Его называют домом в армянском стиле, – прокомментировал консул. – Не знаю, правда это или нет, но говорят, что в Ереване таких домов множество.
Автомобиль плавно проехал ещё один мост; под ним текла речка, менее шумная по сравнению с первой, похоже рукавом ответвлявшаяся от главного русла.
– Подъезжаем. А это медицинский институт Абу Али ибн Сино, известный когда-то на весь Советский Союз.
Адам различил полуразрушенные ступеньки, сквозь трещины которых кое-где пробивалась жёлтыми сухими клочьями трава. Ступеньки вели к старому зданию с облупившейся краской, требовавшему срочного капитального ремонта. У знавшего лучшие времена фасада строения образовалось небольшое кольцо в шесть-семь дискутировавших между собой молодых людей: парней и девушек. На парочке из них белели медицинские халаты, все остальные были одеты кто как: девушки – в платья на кокетке, парни – в джинсы и футболки.
– Студенты ничем не отличаются от наших.
– А чем они должны отличаться? – вопросом парировал Николай Тарасович. – Студенты – они и на Северном полюсе студенты.
Вскоре Адам и консул очутились у высокого бетонного забора, который тянулся по всему периметру довольно большой территории. Внутри возвышалось жилое многоэтажное здание с красной черепичной крышей.
– Вон памятник в честь Сино. – Консул ткнул мясистым пальцем в лобовое стекло.
Впереди, в двухстах метрах, Адам увидел очередной круговой перекрёсток с оживлённым движением. Рядом на постаменте, высеченном то ли из гранита, то ли из какого другого минерала, устремлялся вверх бронзовый монумент в виде человека, который точно являл собой воплощение восточной мудрости. Облачённый в чалму и халат, Абу Али ибн Сино обеими руками бережно прижимал к груди книгу – источник духовной силы и знаний, лицо его было вдумчивым: он будто размышлял о будущем всего человечества, а густая борода добавляла ему мудрости.
Николай Тарасович включил левый поворотник и, пропустив встречный «Лексус», начал поворачивать в сторону высоких железных ворот, которые в следующую секунду стали медленно, кряхтя, с тяжёлым грохотом, который заглушал шум автомобильного потока, раздвигаться. «Тойота» въехала на территорию российского посольства, где Адама ждала новая жизнь и где старой должен был настать неминуемый конец – ведь он бежал от неё, бежал без оглядки от былых воспоминаний, отягощавших его сердце.