Глава 8
У нас есть клиппер, – сказал Витька, взглядом указав на лежавший на краю стола прибор грушевидной формы.
– Не понимаю, каким образом клиппер может помочь нам избавиться от Одиссея? – пожал плечами я.
Ничего не сказав в ответ, Витька взял клиппер в руку и принялся вертеть его, рассматривая со всех сторон.
– Пожалуйста, будь осторожен, – предостерег я его.
– А что может случиться? – непонимающе посмотрел на меня Витька.
– Я представления не имею, насколько сильно можно изменить реальность с помощью этого клиппера. Не исключено, что существуют варианты, в которых для нас с тобой места не нашлось. Мне как-то не хочется, чтобы они оказались реализованными.
– Исключено, – изрек после недолгого размышления Витька. – Если бы существовал такой вариант реальности, то Одиссей им уже давно бы воспользовался.
– А как тебе вариант, при котором жизнь вообще исчезает?
– С чего бы вдруг? – недоумевающе вскинул брови Витька.
– Ну, допустим, в результате ядерной войны.
– Ну ты сказанул, – покачал головой Витька. – Должны же быть у этой игрушки какие-то предохранители.
– Давай не будем это выяснять. – Я забрал клиппер у Витьки и спрятал его от греха подальше в карман ветровки.
– В таком случае какие у нас еще есть варианты?
Витька взял с тарелки надкушенный чебурек, погрыз его с менее подгоревшего края и снова кинул на тарелку. Глянув по сторонам в поисках стаканчика с салфетками, он не увидел ничего похожего ни на одном из ближайших столиков.
– Черт, едим как свиньи!
Двумя пальцами Витька вытянул из кармана скомканный носовой платок и вытер им пальцы, после чего взял стоявшую рядом с ним открытую бутылку пива и сделал три больших глотка из горлышка.
– Ты же сам предложил сюда зайти, – ответил я, недовольно глянув по сторонам. Помещение плохо проветривалось, и под потолком висел плотный слой чада от сгоревшего масла. – Сказал, что в свое время это была отличная чебуречная.
– Был не прав, – признал свою ошибку Витька и сделал еще пару глотков из бутылки с пивом, после чего поморщился: – И пиво здесь кислое.
– Ладно, идем отсюда. – Я решительно отодвинул подальше от себя тарелку с совершенно несъедобными как на вид, так и на вкус чебуреками и поднялся из-за стола.
Витька еще раз укусил чебурек, быстро глотнул пива и тоже встал со стула.
– Куда пойдем?
Идей у меня по-прежнему никаких не было, поэтому я молча проследовал до выхода из смрадной чебуречной.
Остановившись на узеньком тротуаре, я подождал, пока выйдет Витька.
Выйдя из дверей, Витька засунул руки глубоко в карманы ветровки, как-то странно посмотрел по сторонам и, непонятно с чего, вдруг спросил:
– А тебе не кажется, Анатоль, что Маросейка могла бы быть отличным местом для московского Чайна-тауна?
Я сначала только усмехнулся в ответ. Порой я поражаюсь, откуда у Витьки в голове берутся подобные мысли. Такое впечатление, что их туда заносит ветром. Однако, посмотрев в тот конец улицы, который выходит к Политехническому музею, я явственно представил себе высокие резные ворота с китайскими башенками на самом верху и летающими драконами, обвивающими своими длинными хвостами столбы.
Поскольку идти нам с Витькой было некуда – дом, который в другое время казался бы самым надежным убежищем, сейчас представлялся чем-то похожим на западню, где непременно будет поджидать Одиссей со своими парнями, – мы зашли в ближайший скверик и сели на свободную скамеечку, неподалеку от двух старушек, мирно кормивших голубей. Витька сразу же достал сигареты и закурил.
– Слушай, Анатоль, нам нужно найти способ как-то связаться с Агамемноном, – сказал он, пуская дым. – Если он не полный идиот, то можно попытаться договориться с ним.
– И что ты собираешься предложить ему в обмен на наши жизни? – криво усмехнулся я.
– Ну, например, клиппер.
– Он и так его получит, когда Одиссей нас поймает.
– Мы можем где-нибудь спрятать его… В камере хранения на вокзале!
– Ты насмотрелся шпионских фильмов, – недовольно поморщился я.
– Тогда предложи сам что-нибудь дельное, – обиженно насупился Витька.
– Для начала неплохо было бы найти место, в котором Одиссею не придет в голову нас искать.
– Хорошая мысль, – согласился Витька. – И где же мы будем прятаться? Сразу предупреждаю, у меня нет родственников, которые пустят к себе на постой двух мужиков.
– У тебя паспорт при себе?
Витька хлопнул себя по карману.
– Да.
– Тогда можно снять номер в гостинице. Деньги у меня есть.
– Не люблю гостиницы, – скорчил недовольную гримасу Витька.
Я посмотрел на соседнюю скамейку, на которой сидела влюбленная парочка. Молодые люди были настолько заняты друг другом, что не обращали на нас с Витькой никакого внимания. Для них мы были пустым местом, и, осознав это, я почему-то почувствовал легкую досаду.
– А тебе не кажется, Анатоль, что мир вокруг нас постоянно меняется? – отвлек меня от невеселых мыслей вопрос Витьки.
– В каком смысле? – переспросил я.
– Кто-то другой тоже перебирает различные варианты реальности.
– С чего ты это взял?
– Хочешь убедиться сам? Тогда отвечай мне быстро и не задумываясь. До того как мы зашли в чебуречную, ты дал мне деньги на сигареты. Помнишь?
– Ну…
– Где я покупал сигареты?
– В ларьке возле выхода из метро.
– Какую марку?
– «Мальборо», – не задумываясь ответил я.
Витька вытащил руку из кармана и показал зажатую в ней пачку. Это были сигареты «Честерфилд».
– Между прочим, я тоже был уверен, что купил «Мальборо», – сказал Витька.
– Мы могли ошибиться, – попытался возразить я.
– Только не я! – качнул головой Витька. – Я обычно покупаю «Честерфилд». А сегодня взял «Мальборо», потому что «Честерфилда» не было.
Я снова помотрел на соседнюю скамейку. Два парня в помятых куртках и бесформенных брюках камуфляжной расцветки, вытянув ноги, обутые в тяжелые кирзовые ботинки, растягивая удовольствие, неторопливо попивали пиво из бутылок.
– Допустим, ты прав, – сказал я, глядя не на Витьку, а на глупых голубей, суетящихся возле скамейки, чтобы успеть склевать падающие на землю крошки чипсов. – Что из этого следует?
– Одиссей с Агамемноном пытаются загнать нас в ловушку, – уверенно заявил Витька.
– Реальность меняется постоянно. – Я задумчиво постучал пальцами по колену. – Мне кажется, в нашем времени работает не один и не один десяток клипперов.
– По-моему, это мерзко, – с отвращением произнес Витька.
– Что именно? – не понял я.
– То, что эти парни из будущего пытаются решать свои проблемы за наш счет.
– Ну, в какой-то мере это и наши проблемы. Они наши потомки. И это мы создали для себя настоящее, а для них прошлое, которое, как выясняется, никого не устраивает.
– Ты так думаешь?
– Слушай, кончай говорить загадками. – Я недовольно глянул на Витьку и замер с раскрытым ртом, забыв, что хотел сказать.
Должно быть, выражение моего лица было настолько необычным, что в глазах Витьки мелькнул испуг.
– Что случилось?
– С каких это пор ты носишь бороду? – спросил я.
Витька поднял руку и провел пальцами по жиденькой шкиперской бородке, обрамляющей его узкое лицо. Вид у него с этой бородкой был настолько идиотский, что я бы непременно запомнил, если бы видел его с ней прежде.
– Не знаю… – растерянно произнес Витька. – Не помню…
Я тряхнул головой, на мгновение прикрыл глаза рукой и уже по-новому посмотрел на своего приятеля.
Да нет же, конечно, я уже видел его с этой бородкой. Он начал отпускать ее недели три назад. Я просто задумался о чем-то своем, глядя на голубей, и забыл, что Витька теперь носит бороду.
– Все в порядке, – умехнулся я чуточку натянуто. – Просто никак не могу привыкнуть, что ты теперь носишь бороду.
– Да не ношу я бороду! – крикнул Витька так громко, что двое ребятишек, рассматривавших какой-то альбом на соседней скамейке, испуганно покосились в нашу сторону. – Не ношу я бороду! – уже спокойнее, чтобы не пугать детей, повторил Витька. – И никогда не носил!
Он ухватил щепотью волосы на подбородке и дернул их с такой силой, словно и в самом деле был уверен, что борода у него ненастоящая и отклеится, если ее как следует потянуть. Болезненно поморщившись, Витька оставил бороду в покое и схватил меня за плечо.
– Неужели ты не понимаешь, что происходит? – горячо зашептал он, глядя на меня возбужденно блестящими глазами. – Реальность меняется настолько быстро, что мы успеваем это заметить!
Я вновь тряхнул головой, отгоняя дурные мысли. Я должен был убедить себя в том, что с реальностью все в порядке. Просто Витька даже сейчас не мог остановиться. Вместо того чтобы посмотреть на происходящее со всей серьезностью, он продолжал сочинять свои дурацкие истории о таинственных преследователях и вселенских заговорах.
– У тебя есть телефонная карточка? – задал очередной неожиданный вопрос Витька.
– Кому ты собрался звонить? – поинтересовался я, сунув руку в карман за бумажником.
– Одиссею, – ответил Витька так, словно собирался звякнуть своей подружке, сообщить, что сегодняшняя встреча отменяется.
Я изобразил удивление:
– Ты знаешь, как до него дозвониться?
– Думаю, что да.
Витька выдернул телефонную карточку из моих пальцев и, перепрыгнув через скамейку, бодро зашагал по направлению к таксофонам, стоявшим на углу дома. Снедаемый любопытством, я последовал за ним.
Витька сунул карточку в приемную щель синего таксофона и, прижав трубку к уху плечом, начал набирать номер.
– Это же мой номер! – изумленно воскликнул я.
– Естественно. – Витька скосил на меня насмешливый взгляд. – А где еще, по-твоему, можно застать Одиссея?
Я с сомением покачал головой:
– Вполне вероятно, что Одиссей ждет нас у меня дома, но в таком случае трубку снимать он не станет. Он же прекрасно понимает…
Витька знаком велел мне умолкнуть – на другом конце линии кто-то поднял трубку.
– Алё! – радостно крикнул в трубку Витька. – Что?..
Лицо его в один миг изменилось и приобрело выражение глубочайшего удивления. Он как-то странно посмотрел на меня, после чего очень робко произнес в трубку:
– Да.
Удивление на лице Витьки уступило место выражению полнейшего смятения.
– Да, конечно, – еще раз произнес он в ответ на вопрос своего собеседника, после чего со словами: – Это тебя, – протянул трубку мне.
– Одиссей хочет говорить со мной? – спросил я.
– Это не Одиссей. – Витька с прискорбием наклонил голову и, глядя на серый асфальт, совсем тихо добавил: – Это твоя жена.
– Что?! – Я не знал, следовало ли мне удивиться или же возмутиться, а потому попытался совместить в своем возгласе и то и другое. – Какая еще жена?!
– Твоя жена, – все так же тихо повторил Витька и, насколько хватало длины шнура, вытянул руку с зажатой в ней телефонной трубкой.
Он словно боялся, что из трубки может выскочить какое-нибудь мерзкое создание, и, чтобы обезопасить себя, подставлял под удар меня.
Я машинально взял трубку в руки. И в тот же миг понял, насколько глупым и необоснованным было мое возмущение. Я и сам не мог понять, чего ради заявил, что у меня нет жены. Неужели же я пытался обмануть Витьку, который был свидетелем у меня на свадьбе? Правда, Люська его недолюбливала. Мы даже как-то раз серьезно поругались с ней, когда она потребовала, чтобы я больше не приглашал Витьку к нам домой. Но все равно… Как-то глупо.
Я поднес трубку к уху и медовым голосом произнес:
– Люся, это ты?
– А интересно, кого ты еще рассчитывал услышать у себя дома?! – ответил мне звенящий от возмущения голос. – Где ты пропадаешь с самого утра?!
– Ну… – замялся я, не зная, что ответить. – Я сейчас на Маросейке…
– На Маросейке! – взвизгнула Люська. – С чего вдруг тебя туда занесло?!
– Ну мы с Витькой зашли в чебуречную… Пивка выпили…
– Правильно! Ушел из дому на пятнадцать минут и пропал на полдня! Я его жду, волнуюсь! А он с Кровицем пиво распивает!
– Ну, ладно, Люсь… – попытался успокоить я вконец распалившуюся супругу.
– Что «ладно»? Что «ладно»? – заорала в ответ Люська. – Сколько ты мне еще будешь нервы трепать?
– Ладно, Люсь, я скоро вернусь.
– Можешь вообще не возращаться! Знаешь, что у меня сердце больное, а вместо того, чтобы проявить заботу, постоянно бросаешь одну дома!..
На тему своего здоровья, подорванного на почве постоянных переживаний по поводу того, до чего меня может довести дружба с Витькой Кровицем, Люська могла импровизировать до бесконечности. Поэтому я быстро произнес:
– Я скоро буду, – и, не дожидаясь ответа, повесил трубку на рычаг. Да еще и прижал ее сверху рукой, чтобы она, не дай бог, не сорвалась.
– Ну что? – поинтересовался Витька.
Я выразительно развел руками:
– Что ты, не знаешь Люську…
Витька удивленно посмотрел на меня и покачал головой:
– Не знаю.
На какое-то время мы замерли, недоумевающе глядя друг на друга.
– Какую Люську? – спросил Витька.
– Мою жену, – не очень уверенно ответил я.
– А у тебя есть жена?
Я задумался.
– А с кем я сейчас разговаривал по телефону?
Витька пожал плечами.
– Не знаю.
– Так. – Я несколько раз не очень сильно хлопнул себя ладонями по щекам. – Давай начнем все с начала. Ты набрал мой телефонный номер?
– Набрал, – не стал возражать Витька.
– А потом передал трубку мне.
– Ты сам забрал ее у меня.
– Почему?
– Откуда я знаю?
Мы снова умолкли, пытаясь каждый в отдельности разобраться в происходящем.
– Так у тебя есть жена или нет? – спросил Витька.
Я задумчиво прикусил губу.
– На какой-то момент мне показалось, что есть, – произнес я, понимая, что это не ответ.
Витька усмехнулся и провел ладонью по гладко выбритому подбородку.
– На какой-то момент мне тоже показалось, что я отпустил бороду.
– Давай займемся делом, – решительным взмахом руки я отмел в сторону пустые разговоры о несуществующей бороде и мнимой жене. – Кому ты собирался звонить?
– Одиссею, – уверенно ответил Витька.
– Ну так действуй! – Я взглядом указал на все еще торчащую в приемной щели таксофона карточку.
Витька почему-то выдернул карточку из таксофона и перешел к соседнему аппарату. Запустив карточку в приемную щель, он вновь принялся набирать мой номер.
На этот раз он вздрогнул, словно ужаленный осой, и онемел, едва только услышал ответивший ему голос.
– Кто там? – спросил я, не дожидаясь, когда Витька прокомментирует свое странное поведение.
Витька посмотрел на меня взглядом кролика, застывшего под прорезавшими ночь лучами фар мчащегося на него автомобиля.
– По-моему, это… я.
– Что значит «я»?
Витька молча сунул трубку мне в руку.
Взяв ее, я на мгновение замер и мысленно сосредоточился, стараясь представить, кто бы мог находиться у меня дома. Кандидатура Одиссея отпадала. Будь это Одиссей, Витька, прежде чем передать трубку мне, непременно высказал бы ему все, что он о нем думает. В том, что жены у меня нет, я на этот раз был абсолютно уверен.
Я поднес трубку к уху и твердым голосом произнес:
– Алло.
– Ты куда запропастился, Анатоль? – ответил мне с другого конца линии голос Витьки Кровица.
Признаться, я опешил. Я видел Витьку, стоявшего всего в шаге от меня с осунувшимся и как будто даже посеревшим лицом, и одновременно слышал его голос в телефонной трубке. Такого просто не могло быть!
– Кто это? – спросил я строгим голосом, чтобы сразу же дать понять незнакомцу, что ему не удалось ввести меня в заблуждение.
– Ну ты даешь, Анатоль! Ты, часом, не поддатый?
– С кем я разговариваю? – иначе сформулировал я свой вопрос, все еще пытаясь убедить самого себя в том, что кто-то просто пытается меня одурачить.
Но на самом деле у меня уже не было ни малейших сомнений в том, что я разговариваю именно с Витькой Кровицем.
– Что у тебя с головой, Анатоль? – вновь зазвучал в трубке Витькин голос. – Ты же сам позвонил мне на работу, велел все бросить и срочно ехать к тебе. А едва я переступил порог, как ты сорвался с места и убежал, успев только кинуть, что вернешься через пятнадцать минут. И вот я уже битых пять часов сижу и жду твоего возвращения.
Я с ужасом вспомнил, что именно так все и было: я вызвал Витьку с работы, а когда он пришел, мне вдруг понадобилось срочно уйти. Вот только куда?.. Но если Витька Кровиц сейчас сидит в моей квартире и дожидается меня, то кто же стоит рядом со мной?
И в этот момент Витька, которого я видел перед собой, заговорил в унисон с тем, другим Витькой, чей голос я слышал по телефону:
– …Я сижу здесь, как последний дурень, не знаю, чем заняться. Выдул уже целый чайник. И по телику, как назло, ничего путного…
Я почувствовал, как по спине у меня ползут мурашки. Не дожидаясь, чем все это закончится, я бросил трубку на рычаг.
Витька умолк на полуслове, глядя куда-то в пустоту, простирающуюся у меня за спиной. Лицо его окаменело. Он даже как будто перестал дышать.
Я ничего не предпринимал, ожидая, когда Витька придет в себя.
– Уф… – тяжко выдохнул он наконец и, вскинув руки, медленно провел ладонями по лицу.
Когда он убрал ладони, я снова увидел перед собой прежнего Витьку Кровица, только с совершенно несвойственным для него выражением серьезной озабоченности на лице.
– Что это было? – спросил он, твердо уверенный в том, что я смогу ответить на его вопрос.
– Должно быть, по причине слишком быстрой смены реальности, произошло временное наложение одного варианта на другой, – ответил я, стараясь, чтобы слова мои звучали убедительно.
– Да, – быстро кивнул Витька, соглашаясь с тем, что я сказал. И, пару секунд помедлив, снова кивнул: – Да, именно так все и было. – Он тряхнул головой, словно прогоняя какое-то раздражающее видение. – Ты знаешь, Анатоль, мне вдруг показалось, что я нахожусь одновременно в двух разных местах: здесь, рядом с тобой, и в твоей квартире – сижу, забравшись с ногами в кресло, и разговариваю с тобой по телефону.
– А как сейчас? – спросил я, не показывая своей тревоги.
– Сейчас все нормально. – Витька вновь тряхнул головой. – Все в порядке, теперь я только здесь.
Я посмотрел на торчавшую в телефонном аппарате карточку.
– Попробуем позвонить еще раз? – осторожно предложил я.
К моему удивлению, Витька без колебаний согласился.
– Давай, – сказал он. – Только теперь ты сам набирай номер.
У меня на сей счет возражений не было. Я взял трубку и набрал номер своего домашнего телефона.
Долгий гудок в трубке прозвучал три раза. Я уже был готов нажать на рычаг, подумав, что мне никто не ответит, когда в трубке раздался короткий щелчок, следом за которым я услышал знакомый голос.
– Приветствую вас, господин Зверинин, – произнес он вполне доброжелательно, хотя и с легкой иронией.
– Кто это? – спросил я на всякий случай.
– Это Одиссей. Вы ведь собирались звонить именно мне? Или просто ошиблись номером?
На этот раз в голосе Одиссея прозвучала откровенная насмешка.
Я не нашел ничего лучшего, как с возмущением поинтересоваться:
– Что вы делаете в моей квартире?
Одиссей изобразил удивление.
– А с чего вы взяли, что я у вас? Я сейчас нахожусь в нашем центральном офисе. Мы подключились к вашему телефонному номеру. Это совсем несложно.
– Вы хотите убедить меня в том, что я могу спокойно вернуться домой? – недоверчиво поинтересовался я.
– Это уж как вам будет угодно, Анатолий Иванович, – усмехнулся Одиссей. – Вашу квартиру мы не вскрывали. Но, не стану лукавить, за вашим домом, конечно же, ведется наблюдение.
– Ах, всего лишь наблюдение!
– Давайте не будем играть в слова, господин Зверинин. – Голос Одиссея сделался жестким и властным. – Я полагаю, что вы разумный человек и понимаете, как необходимо нам встретиться и поговорить, дабы попытаться найти выход из сложившейся ситуации, который устраивал бы обе стороны.
– В первый раз вы предложили условия, которые трудно назвать приемлемыми для нас.
– Мы еще раз обсудим все как следует.
– Мы – это кто? Вы с Агамемноном?
– Господин Зверинин…
Напряжение, которое я долгое время сдерживал, наконец-то вырвалось из глубин моей души, и я заорал в трубку:
– Черт возьми! В конце-то концов, что вам от нас нужно?!
– Это не телефонный разговор, господин Зверинин, – с ледяным спокойствием ответил Одиссей. – Давайте все обсудим при встрече.
Я снова взял себя в руки.
– Какие вы нам можете дать гарантии?
– Гарантии чего? – не понял Одиссей.
– Того, что с нами ничего не случится.
Одиссей негромко хохотнул.
– О каких гарантиях может идти речь, господин Зверинин? У вас нет выбора. Наша встреча состоится вне зависимости от того, желаете вы этого или нет. Я хочу договориться с вами о встрече вовсе не потому, что нет другого способа организовать ее. Но я предоставляю вам возможность самому сделать первый шаг навстречу нам, поскольку полагаю, что плохой диалог все же лучше хорошей драки. Уверяю вас, мы найдем о чем поговорить. И, честное слово, я не держу на вас зла даже за то, что вы напали на меня сзади и ударили по голове.
Об этом ему как раз не стоило говорить. Как только Одиссей упомянул о драке, я сразу же вспомнил его взгляд, когда он, лежа на полу, целился в нас с Витькой из пистолета. Я мог поверить, что он не держал на меня зла, поскольку, даже получив клиппером по затылку, Одиссей ни на секунду не утратил самоконтроля. В его взгляде не было ни растерянности, ни ненависти – вообще ничего, кроме холодной расчетливости. Он трезво оценивал ситуацию и знал, как следует поступить. Промедли я хотя бы секунду, и он, не раздумывая, нажал бы на курок. Право же, у меня не было ни малейшего желания вновь заглянуть в глаза Одиссею.
Я не бросил трубку лишь потому, что понимал: как только я сделаю это, Одиссей тотчас же начнет действовать.
– Зачем вы все время меняете реальность? – спросил я только для того, чтобы потянуть разговор.
– А у вас неплохие задатки, Анатолий Иванович, – похвалил меня Одиссей. И был он при этом, как мне показалось, вполне искренним. – Большинство наших работников проходят специальную подготовку для того, чтобы научиться сознательно фиксировать момент смены реальности.
В голове у меня в это время с безумной скоростью происходил почти неконтролируемый сознанием процесс поиска верного решения. Десятки вариантов просматривались и отбрасывались один за другим, как несостоятельные. Мне никак не удавалось ухватить ту самую золотую ниточку, способную вывести из лабиринта, в который загнал нас Одиссей. Я понимал, что он строит свою игру на калейдоскопической смене вариантов реальности, надеясь таким способом выбить нас из состояния равновесия. Но что этому противопоставить, я не знал.
– Вас ведет автоматический клиппер, работающий в режиме беспорядочного перебора различных вариантов реальности, – продолжал между тем Одиссей. – То же самое проделано и в отношении вашего друга, господина Кровица. Чем все это может закончиться, я надеюсь, вы и сами прекрасно себе представляете: галлюциногенный бред, вспышки немотивированной ярости, быстро нарастающий психоз… Вот видите, Анатолий Иванович, насколько я с вами откровенен.
Я бросил взгляд на Витьку. Он не слышал, что говорил мне Одиссей, но, должно быть, по выражению моего лица понимал, что ситуация у нас патовая.
– Где вы предлагаете встретиться? – спросил я у Одиссея.
– Если вы скажете мне, где вы сейчас находитесь, я вышлю за вами машину.
Непонятно каким образом в руке Витьки, в которой он до этого держал сигарету, оказалась короткая капитанская трубка. Витька привычным движением поднес ее ко рту и крепко затянулся. На асфальт упала серая тень, – небо, всего секунду назад безоблачно ясное, затянулось черными грозовыми тучами. На землю вот-вот должен был обрушиться ливень. А на стене рядом с таксофоном появилась короткая неприличная надпись.
– Я жду вашего ответа, Анатолий Иванович, – с нажимом произнес Одиссей.
И тотчас же его перебил другой, незнакомый мне голос:
– Господин Зверинин! Немедленно уходите оттуда, где вы сейчас находитесь! Ваше местонахождение уже установлено, и за вами выслана группа захвата!
– А, тьма вечная! – в сердцах выругался Одиссей.
Это было первое неконтролируемое проявление эмоций с его стороны, свидетелем которого я стал.
– Кто говорит? – спросил я, не понимая, что происходит.
Действительно ли кто-то решил прийти к нам на помощь, или же голос в телефоне – это всего лишь следствие очередной смены реальности?
– Это Парис, – ответил мне голос из телефонной трубки. – Уходите, господин Зверинин, или будет поздно!
– Парис… – растерянно произнес я. – Тот самый…
– Да, тот самый Парис, который двадцать лет назад передал вам клиппер…
– Что происходит? Почему нас с Витькой пытаются убить?
– Уходите, господин Зверинин! – почти с отчаянием прокричал Парис. – Умоляю вас, не теряйте времени! Я все объясню вам при встрече!
– Анатолий Иванович, – вновь услышал я голос Одиссея. – Вам попросту морочат голову. Оставайтесь на месте и дождитесь машины.
– Как мне связаться с вами? – спросил я, обращаясь к Парису.
– Я сам вас найду. Уходите!..
Голос Париса оборвался. В трубке послышались частые прерывистые гудки.