Глава 1
Тише, мыши,
Кот на крыше…
Женский бархатный голос пробился сквозь нежную полудрему раннего утра. Коля открыл глаза, сладко потянулся и зевнул. Свесив ноги на пол, сел на кровати и прикрылся ладошкой от яркого солнца, что беззастенчиво заглядывало в окно его комнатки.
– Я тебя заметил, заметил, – тонким голоском закричал паренек, бросаясь к матери. Та обняла его и потрепала по макушке.
– Вставай, сыночек, завтрак готов, – ее голос был наполнен теплом и любовью. – А потом пойдем в парк, на аттракционы. Помнишь, я обещала?
– Помню! – радостно закричал Коля и запрыгал по комнате. – Ура, мы идем на каруселях кататься! А папа с нами?
– Нет, милый, папы не будет: у него на работе дел много. Посмотри в окошко. Видишь вон ту большую трубу? Это атомная станция. Вот там наш папа.
Но большая труба не завлекла Колю, он заметно погрустнел и надул губки.
– Ну, не расстраивайся, родной, – она обняла сына. – В следующий раз мы пойдем втроем, я тебе обещаю!
– Честно-честно? – с легким оттенком обиды в голосе спросил мальчик.
– Честно-честно!
Со стороны коридора послышался громкий свист.
– Чайник закипел, – улыбнулась мама сыночку. – Одевайся, мой хороший, почисти зубки и умой личико. Жду тебя на кухне. Поторапливайся, а то придет серенький волчок и укусит за бочок.
Пощекотав сына, она выпорхнула из комнаты… Как и сновидение из головы Николая.
– Мама, не надо, мне щекотно, – пересохшими губами тихо прошептал Николай и легонько отмахнулся. Рука наткнулась на что-то мягкое, теплое и пушистое. Мужчина открыл глаза, резко сел, и сипло закричал от невыразимого ужаса. На изодранном боку его комбинезона, вцепившись зубами мертвой хваткой, повисла жирная крыса. Тельце ее было покрыто проплешинами язв, а в маленьких глазках горел злой огонек. Не помня себя от страха, Николай оторвал мелкую тварь от куртки и отбросил в сторону, пятясь назад, пока не уперся спиной в дерево. Фыркнув, грызун наградил несостоявшийся ужин презрительным взглядом и скрылся в густых зарослях.
Дрожа от холода, мужчина огляделся: нет ли еще кого рядом? Но опасения были напрасны. Перед ним была лишь ровная поляна, заросшая бурой травой и устланная грязно-желтой опавшей листвой. Чуть дальше, метрах в ста, сквозь неясную рябь, какая бывает над разогретым в жару асфальтом, виднелись очертания нескольких мусорных навалов, размер которых поразил Николая. В стороне от них, сквозь легкую туманную полудымку осеннего вечера, угадывались силуэты водонапорной башни и нескольких приземистых зданий рядом. Как понял Николай – давно заброшенных. А позади, черной исполинской стеной, стоял лес. Темный, мрачный и пугающий.
Мужчина осторожно поднялся и тут же чуть не рухнул на влажную от росы траву: голова едва не взорвалась от боли, что жгучей волной прошла по всему телу. У Николая возникло ощущение, будто кто-то забрался в его череп и сверлил изнутри, всеми силами пытаясь пробиться наружу. Вдобавок ко всему, к горлу подступил противный тошнотворный комок. Схватившись за голову, Николай закусил нижнюю губу, зажмурился и медленно сосчитал до десяти, стараясь отвлечься. Дрожащими пальцами он нащупал корку запекшейся крови на затылке.
Что же произошло?
Некоторое время Николай стоял неподвижно, вспоминая последние минуты, предшествовавшие потере сознания. Перед глазами хаотично всплывали мутные образы чего-то знакомого, уже виденного ранее, но связи между ними, чтобы составить цельную картину, – не было. Отчетливо вспомнились только громкий хлопок, вспышка боли и сильный удар. На этом все, сознание померкло.
С ужасом Николай понял, что не помнит ни того, кем он был, ни того, где находится и что здесь делал. Мужчина выпрямился и уткнулся лицом во влажный ствол дерева. Николай, одинокий и беспомощный, чувствовал себя новорожденным слепым котенком: метался по темным задворкам памяти так же, как тот тычется в углы картонной коробки в поисках матери.
На негнущихся ногах, постоянно спотыкаясь, Николай прошел пару шагов, внимательно глядя перед собой. Стоило попытаться побродить рядом с местом, где он очнулся: вдруг удастся найти хоть что-то, что поможет распутать клубок в беспорядке смешанных мыслей и образов? Его взгляд наткнулся на что-то крупное впереди: прямо за непонятной рябью кто-то лежал. Повернув голову набок, незнакомец широко раскинул руки в стороны, будто собрался сжать в объятиях целый небосвод. Прищурившись, Николаю удалось разглядеть, что кисть левой руки мужчины вывернута под неестественным углом, а рядом с правой валяется автомат, с перемотанным синей изолентой цевьем. Но самое страшное он заметил в последнюю очередь: вываленные наружу внутренние органы на пропитанной кровью траве.
Отвернувшись от мертвеца, мужчина прикрыл рот ладонью, пытаясь унять рвотные позывы. Перед глазами потемнело, тело била крупная дрожь, но он нашел в себе силы подойти ближе, дабы лучше рассмотреть труп.
От ряби, которую Николай про себя успел обозвать «миражом», повеяло легким ветерком, а потом вдруг кто-то невидимый ухватил его за ворот комбинезона и резко потянул к себе. В испуге он дернулся в сторону и вновь шлепнулся на сырую землю.
Показалось или было?
Найдя в себе храбрость подняться, Николай сделал пару шагов назад:
– Твою мать… – прошелестел над пожухлой листвой его слабый голос.
Непонятно на что надеясь, он подобрал с травы маленький камушек и бросил в сторону лежащего. На половине пути тот вдруг замер в воздухе, покружился вокруг своей оси и с громким хлопком впечатался в землю, за доли мгновения превратившись в пыль. От удивления Николай раскрыл рот, взял кусок кирпича и бросил прямо перед собой. Ничего не произошло. Сделав шаг, мужчина снова зашвырнул его вперед на несколько метров. Осколок тут же исчез, но спустя миг, будто телепортировавшись, возник значительно левее и с огромной скоростью влетел в мираж, который после яркой вспышки взвился огненным столбом высотой с человеческий рост.
Повеяло нестерпимым жаром, в испуге Николай отскочил назад, ахнув от увиденного: пламя охватило лежащего впереди человека. Слабый ветерок донес запах паленых волос, жареного мяса и пластмассы. Мужчину опять скрутил приступ тошноты, так что он согнулся пополам, не переставая видеть, как догорает труп несчастного, а огонь затухает. Когда на месте пожарища остались лишь угли да круг выжженной травы, Николай развернулся и побежал в лес, понимая, что сходит с ума.