Глава четвертая
Утро было странным. Проснувшись, я никак не могла понять, что сегодня за день. То ли будильник еще не звонил, то ли выходной сегодня. Путем сложных сопоставлений я так ни до чего додуматься не смогла. Пришлось протянуть руку, взять телефон, посмотреть на дисплей. Суббота. Это хорошо, а то на работу отчего-то жутко не хотелось. И чего так болезненно булькает в желудке? Какое-то неприятное несоответствие бодрому довольно-таки настроению.
Пристально поглядев в потолок, вспомнила, что вчера был корпоратив. Похоже, я там несколько перебрала. Отсюда и непонятки в животе. Наверняка бабушка будет ругать. Ох, и стыдно! Поплелась на кухню с повинно опущенной головой.
Бабушка, как обычно, хлопотала по хозяйству, одновременно готовя борщ. В духовке тоже стояло что-то вкусненькое. Села за стол, пригладила взлохмаченные волосы и виновато прошептала:
– Бабушка, ты не сердишься?
Она удивленно на меня взглянула и уточнила:
– За что я должна вдруг на тебя сердиться?
– Ну, я же вчера домой пришла… ну…
Бабушка рассмеялась.
– Ты смешная вчера была, это правда. Но это не страшно.
Но меня все равно терзали угрызения совести.
– Бабушка, мне так стыдно! Хотя ничего крепкого я не пила, но мне все равно хватило, чтоб стать посмешищем…
Она легонько погладила меня по голове, как маленькую, и лукаво успокоила:
– Ну что ты! Ты вовсе не посмешище. Вот если б ты водку пила, тогда другое дело. Вот тогда бы ты в самом деле могла бы стать посмешищем. А так все в порядке. Посмотри в зеркало. У тебя даже мешков под глазами нет, да и сами глаза не мутные, как с перепою бывают. И отечности на лице никакой нет. Так что ничего страшного не случилось. Первый опыт, он зачастую бывает неудачным. Не обращай внимания.
Я, в принципе, и не обращала бы на это внимания, если бы могла вспомнить конкретно, что же я вчера вытворяла.
– Бабушка, я вчера сама пришла?
– Да нет, тебя Макс привел. Даже предполагаю, что принес. У меня такое стойкое убеждение, что вы на прощанье с ним целовались.
– Целовались? – из горла раздался возмущенный писк. – Как? Как мы могли целоваться, когда он за Лизой ухаживает, причем с серьезными намерениями? Нет, этого не могло быть!
– Ну, не знаю, не знаю, – бабушкина уверенность была настолько твердой, что ее можно было резать ножом, – губы у вас обоих были красные и опухшие. Я даже пожалела, что слишком рано выглянула. Помешала. Так, глядишь, до кое-кого что-то бы и дошло. А если учесть, что Макс жутко покраснел, то ваш поцелуй имел место, это даже и не обсуждается.
Я задумалась, уныло обхватив свою бедовую голову руками. Макс сам меня никогда целовать бы не стал, это однозначно. Так что инициатор лобызанья явно не он. Но как это случилось, – не помню! Ничегошеньки не помню! Чем я вчера занималась? Помню, как выпила пятый бокал шампусика, и на этом все!
Решив не гадать, позвонила Лизе. Она-то должна помнить, что там было, в конце-то концов, у нее опыт в подобных мероприятиях куда больше моего.
– Лиза, слушай, что вчера было? – боязливо осведомилась, боясь услышать какую-нибудь о себе гадость. – Не помню ничего! Я ничего такого не вытворяла?
– Нет. – Лиза была несколько озадачена моим странным вопросом. Конечно, у нее никогда сумеречного состояния после возлияний не бывало. Результат большого опыта? – Посидели, немножко выпили, поболтали, потанцевали. – Насчет «немножко выпили» у меня были определенные сомнения, особенно в отношении себя, но возражать я не стала. – Повеселились и поехали домой. Только вот ты к Олегу Геннадьевичу зря в кабинет пошла.
– К кому? К Олегу Геннадьевичу? – я не могла поверить услышанному. – Господи? Что меня туда понесло?
– Ну, ты сказала, что он собирался дать тебе какое-то поручение.
– Поручение? – В голове непроизвольно возник процесс исполнения этого самого поручения. Я удрученно покраснела. – Ты серьезно? Наедине с ним в его кабинете? – и безнадежно уточнила: – Н-да, после выполнения подобных «поручений» дети рождаются.
Лиза засмеялась и сказала:
– Не волнуйся, Катюш. Мы с Максом тебя вовремя спасли. Нагло отобрали у генерального и увезли домой.
– Это, конечно, хорошо, – уныние меня не покидало, так же как и опасение за свое отнюдь не блистательное будущее. – Только как я с ним объясняться буду в понедельник? Он же мужик упертый, он наверняка продолжения захочет. Хотя, если увидит меня в обычном виде, то, может, оно и обойдется. – В это верилось с трудом, но нужно же верить в лучшее?
– Скажешь «нет», только и всего. Он прекрасно знает, что за домогательства с использованием служебного положения наказание весьма серьезное.
– Это да. Но только после этого обвинения мне в нашей конторе не работать. И вообще в нашем городе не работать. Потому что реноме у меня будет сама понимаешь какое. И с чего он вдруг ко мне-то пристал? Столько вокруг баб красивых. Я им и в подметки не гожусь! – это был крик моей потрясенной души.
– Ну как же, Олег Геннадьевич известный ценитель женской красоты, а ты вчера была дивно хороша.
Я задумалась. «Хороша» в каком смысле? В смысле красоты или степени опьянения?
– И чем ты так недовольна? – подначила меня Лизонька. – Вполне карьеру могла бы сделать.
Мне стало как-то уж очень грустно.
– Не хочу я карьеру делать, особенно таким путем.
– Ну, не хочешь, и не надо. Ты же знаешь, он не будет со мной связываться. – Тут кто-то еще с ней заговорил, Лиза быстренько передо мной извинилась и отключилась.
Хм… С Лизой-то генеральный связываться не будет, это факт. Какой дурак связывается с дочкой олигарха? Но вот я-то не дочь олигарха. И Олег Геннадьевич вполне может предложить мне то самое ответственное задание, выполнение которого так нахально прервали Лизонька с Максом.
И я даже знаю, где это произойдет: в его кабинете, а конкретно в личной комнате при означенном кабинете. Там для этого все условия есть, и даже туалетная комната с душем имеется.
Но – не хочу! А если не хочу выполнять поручения начальства, то нужно быть готовой к увольнению по собственному желанию. И я как чувствовала неприятности, отказываясь идти на этот дурацкий корпоратив.
К моему удовольствию, бабушка испекла капустный пирог и манник. Вкуснота! Хорошая еда всегда примиряла меня с несовершенством этой жизни, и я оптимистично решила не паниковать раньше времени. Вот когда неприятности наступят, тогда я и буду с ними бороться по мере необходимости.
А пока буду просто кайфовать.
Включила компьютер, открыла скаченную позавчера игрушку и принялась бродить по локациям, решать головоломки и искать скрытые предметы. Игрушка была красивая, зрелищная, но мне так и не удалось избавиться от противненькой мыслишки: и как я буду смотреть в глаза Лизе после моего позорнейшего поцелуя с Максом? Пусть я и не помнила, как это произошло, но от этого еще более стыдно.
В понедельник постаралась выйти пораньше, чтобы не попасть на глаза Максу. Подошла к конторе за двадцать минут до начала работы, и Макс точнехонько в это время подвел свой мерседес к входу. Похоже, светлая мысль приехать пораньше, чтоб не столкнуться со мной, посетила его тоже. Вот черт! Как мне теперь незаметно проскочить? Или уж за углом подождать?
Я сделала плавный шаг назад, но уперлась в чью-то мощную фигуру. Оглянувшись, поняла, что насчет фигуры это я зря. Фигура-то как раз была довольно субтильная, просто пуховик на Лешике был весьма объемный, поэтому и создавал видимость внушительности.
– Привет! Куда это ты пятишься, роковая женщина-вамп? – радостный вопль фанфарона уничтожил все мои попытки остаться незаметной.
Выходивший из машины Макс повернул голову в нашу сторону, как-то неловко кивнул мне и помог выйти Лизоньке. Та, увидев меня, тотчас бросилась навстречу. Что это с ней? Едва кивнув на прощанье другу, ухватилась за мою руку и с моей помощью прокатилась на своих каблучищах по скользкому асфальту до дверей.
Уже миновав турникет, предложила:
– Давай кофе попьем?
Кофе у нас был двух видов: из кофемашины по весьма демократичным ценам, и у настоящего итальянца из настоящей Италии, устроившего в нашем холле небольшой кофейный уголок. Вот у него цены были вовсе недемократичные.
Естественно, Лизонька отправилась прямиком к нему. Лешик тут же отлип, ему подобные расценки были не по карману, он квартиру снимал, да еще и на выпивку тратился изрядно, и мы с Лизой остались одни, потому что покупать кофе у настоящего итальянца позволить себе могли немногие.
Купив чашечку, Лиза посмотрела на часы и села за столик, одиноко стоящий возле стойки. Я тоже не могла себе позволить выбрасывать приличные деньги на ветер, но совесть грызла. Решив, что лучшего места для извинений не придумаешь, ведь в отделе будут и Марья Ивановна и Любовь Николаевна, тоже купила кофе и обреченно отправилась следом за Лизонькой.
Она мне загадочно улыбалась, но мне было не до улыбок. Отпив глоток и не почувствовав вкуса, я принялась каяться:
– Извини меня, Лиза, но я после корпоратива была в полном неадеквате.
– Да, было немножко, – спокойно согласилась она. – Но это ерунда. Мы там практически все такие были.
– Ты трезвая была, – уличила ее во лжи. – Интересно, как тебе это удалось?
– Я просто алкоголь не пила. – Поделилась она со мной своим незаурядным опытом в деле обмана окружающих. – У меня в бокале газировка была. По виду как шампанское, а по действию гораздо менее возбуждающее. Но ты меня не выдавай, пожалуйста.
Сердито на нее посмотрев, я уточнила:
– Тебе газировку Макс наливал?
– Ну да. Мы ее в бутылке из-под шампанского принесли. Так что и не заподозрил никто. Я же тебе говорила, у меня большой опыт.
– Ты и в ресторанах так делаешь?
– Зачем? – она удивилась. – Только там, где пить заставляют. А я это не люблю. Вот и приходится… эээ… мухлевать.
– А почему ты мне газировки не наливала?
– Откуда я знала, что ты шампанского не хочешь? Ты мне ничего не говорила. К тому же ты такая хорошенькая после него была. Оживленная и веселая.
Я посмотрела на часы. Время поджимало.
– Ладно. Я тебе хотела сказать, что я Макса на прощанье поцеловала.
Думала, ей это не понравится, но Лизонька, обманув мои ожидания, довольно улыбнулась.
– Я догадалась. Он такой угрюмый был и губы красные. Здорово!
Здорово? Это она о чем?
– Ты не против? – у меня даже голос от неожиданности сел.
– Я только за! – Лиза радостно рассмеялась серебристым смехом. – Меня Макс уже доставать начал. Думала папе пожаловаться, а тут такой классный поворот.
– И что, даже жаловаться не будешь?
– Пока нет. – Коварно усмехнувшись, она вдруг ляпнула совершенную чушь: – Я хочу Макса на тебя переориентировать.
Я застыла, как жена Лота, превратившаяся в соляной столб. Посмотрев на меня, Лизонька махнула изящной ручкой.
– Не бери в голову! И пошли, рабочий день начинается.
Я залпом допила остывший кофе, и мы пошли к лестнице, на лифт было не пробиться. Принялись неспешно подниматься по неровным ступенькам. Я могла бы и побыстрее, но Лизоньке на ее высоченных шпильках по-другому было нельзя. Обгоняя нас, мимо пробегали сотрудники, главным образом мужчины.
Все они тормозили и вежливо с нами здоровались. И смотрели при этом почему-то на меня.
Что это с ними? – подумала я.
– Они поняли, что ты красивая женщина, – внезапно ответила мне Лиза.
Я повернулась к ней, не понимая, неужели я проговариваю свои мысли вслух? Она снова засмеялась.
– Нет, ты не говорила. Просто я тебя поняла. У тебя лицо такое озадаченное, что и вопросов никаких не надо.
Досадуя на себя, опустила предательское лицо вниз, и мы пошли дальше. Мимо пробежал Зайцев, едва мельком взглянув и пробурчав отрывистое «здрасьте». Лизонька проводила его неодобрительным взглядом и, дождавшись, когда он окажется вне пределов слышимости, сказала:
– Невоспитанный какой.
Невоспитанный? Это было странно. Илья всегда был терпелив и сдержан даже с нашими, далеко не самыми толерантными дамочками.
Мы подошли к своему отделу. Мне отчего-то ужасно не хотелось заходить. Слушать подначки Марьи Ивановны и вредные советы Любови Николаевны – тоже. Но работа есть работа, и я уныло вползла в кабинет вслед за Лизой.
– А вот и наша героиня! – с фальшивым восхищением вскричала Любовь Николаевна. – А что же ты сегодня не так хороша, как в пятницу?
– В каком смысле хороша? – я подозрительно уставилась на нашу вампиршу, в смысле женщину-вамп. – Не пьяна, вы хотите сказать?
– Она хочет сказать, что ты не так красива, как в пятницу, когда напрочь ее затмила, – Марья Ивановна была как сарказм ходячий.
Вздохнув, я попросила:
– Ой, хватит, пожалуйста! Я и так жутко пожалела, что на этот буйный корпоратив пошла.
– Почему пожалела? – Любовь Николаевна подошла поближе и даже в глаза мне заглянула, в полной уверенности, что я кокетничаю. – Ты и в самом деле всем мужчинам понравилась. Мне даже муж сказал, что ты хорошенькая. А он мне такие вещи старается не говорить.
– Конечно, чтоб не провоцировать. Вы же как мачеха у Белоснежки, конкуренток не терпите. – Марья Ивановна, как обычно, не могла упустить возможность слегка покусать нашу красотку.
Но Любовь Николаевна на этот раз к подколке отнеслась вполне благодушно.
– Ага. Так оно и есть. Но Катя мне и не конкурентка. Она в своем стиле хороша, я в своем. Вот Лизонька – это да. Хорошо, что она к мужикам прохладно относится, а то нам бы всем плохо было.
Конец ознакомительного фрагмента.