Глава III
В Первой мировой войне участвовали почти все европейские страны, а также США, Япония, Китай и другие. Население воевавших стран составило 500 (пятьсот) миллионов человек только в Европе. Численность действовавших армий достигла 30 (тридцати) миллионов солдат. Эта война по всем параметрам в 10 (десять!) раз превосходила самые крупные из войн прошлого времени. Германский план войны предусматривал борьбу на два фронта. Немцы считали своим главным противником Францию, они хотели сначала покончить с ней, а потом уже обратиться против России. Сначала немецкое вторжение было успешным, однако после поражения на Марне в сентябре 1914 года пошли перемены в Верховном командовании. Верховным главнокомандующим был император Вильгельм II, а начальники Генерального штаба менялись, как перчатки: Шлиффен, Мольтке, Гинденбург, Фалькенгайн, Людендорф.
Необходимо признать, что, пока США и Англия готовились принять участие в войне, всю тяжесть боевых действий вынесли на себе Франция и Россия. После Верденской неудачи в 1916 году Германия начала беспощадную подводную войну. Союзники потеряли пятую часть своего торгового флота и третью часть – военного. Однако оказалось, что кораблестроение в Англии было настолько развито, что тоннаж новых судов почти покрыл тоннаж потопленных. Затем благодаря принятым мерам, а именно – охота и истребление подводных лодок немцев англичанами и американцами, блокада Германией портов была прорвана. Галицийская битва, сражение близ Скагеррака, сражение на Сомме. Наконец, после упорных боёв и вступления в войну США (5 апреля 1917 года) германские войска стали терпеть поражение за поражением и откатываться назад, что превратилось в позорный драп. При такой обстановке Германия не смогла больше сопротивляться и 11 сентября 1918 года немцы приняли тяжёлые условия перемирия. Хотя отдельные стычки продолжались до начала 1919 года. Эта колоссальная бойня стоила мира убитыми, ранеными и пропавшими без вести 22 112 934 человека (!) Это примерно столько, сколько погибли во всех войнах за все предшествующие две тысячи лет (то есть после рождения Христа. Наша эра). Казалось, что земля захлебнулась кровью. Казалось, что люди больше не смогут вынести такие ужасы.
Кто же знал, что через двадцать лет новая, ещё более кровавая бойня снова потрясёт этот мир. Как известно, всё завершилось полным разгромом Германии. На всём пространстве от Рейна до Одера воцарились хаос, голод и безработица. Кого не коснулась безработица, так это картографов. Им пришлось изрядно потрудиться после войны. С европейской карты исчезла Германская империя, правда, наряду с Австро-Венгерской, Российской и Османской. Передо мной находится послевоенная карта Европы по договорам 1919–1921 годов. Пожалуй, только Испания и Португалия остались в своих границах. Всё остальное кардинальным образом перекроено. Вот факты: по Версальскому мирному договору, подписанному 28 июня 1919 года всеми сторонами мирового конфликта, Франция получила Эльзас и Лотарингию; Бельгия – округа Мальмеди, Моренэ и Эйпен; Польша – Познань, Пруссию и часть Померании с выходом в Балтийское море; Чехословакия – Силезию. Данциг (Гданьск) был объявлен независимым, «вольным городом» под управлением Лиги Наций. Шлезвиг отошёл к Дании; Мамель (Клайпеда) – к Литве. Саарский угольный бассейн передан в полную собственность Франции как часть репараций. У Германии в пользу Лиги Наций (читай, США и Англии) отобрали все колонии, что лишило её территории, в 6 раз превышающей площадь самой метрополии. На страну наложили колоссальные репарации (более 20 млрд золотом), запретили вводить всеобщую воинскую повинность, численность добровольной армии определили в 100 тыс. человек. Германии запрещалось иметь военный флот, артиллерию, танки и военную авиацию. Изучив Версальский мирный договор, автор вынужден согласиться с господином Ульяновым (Лениным): «…Версальский договор навязал такие условия, что германский народ оказался на положении колониальной зависимости, нищеты, голода, разорения и бесправия…»
Да и Германия больше не называлась Германией. Вместо неё была образована Веймарская республика. Автор (и не только он) также считает, что унизительный Версальский мир заложил основы реваншизма и нацизма, что привело позже ко всемирным трагедиям – Холокосту и Второй мировой войне. Только после второго разгрома Германия окончательно опомнилась и начала дрейфовать в сторону нейтрального, безобидного государства с высоким жизненным уровнем граждан. Правда, чуть всё не испортил коммунизм, однако это тема другого исследования.
Два друга вернулись в Мюнхен, овеянные славой, в орденах, но без штанов. Сразу же после окончания войны они были интернированы и вместе с другими пленными два года под охраной французских стрелков срывали укрепления по всему левому берегу Рейна. Приехав в родной город, они еле держались на ногах. Уздет стал одним из наиболее известных пилотов-истребителей Имперских военно-воздушных сил. Он воевал под началом национального героя Германии, командира знаменитой авиационной группы «Яста» Манфреда фон Рихтгофена. Это был лучший лётчик-истребитель тех лет, ас из асов. Из-за своих социалистических убеждений он летал на самолётах, фюзеляжи которых были окрашены только в красный цвет. Его прозвали «Красным бароном». Это был рыцарь неба. Он никогда не добивал противника. Если сбитый им лётчик оставался жив, он называл его своим гостем. Кормил, поил и старался попозже передать его в плен. Известен случай с английским лётчиком, который был сбит Рихтгофеном. Он так понравился «Красному барону», что тот организовал его побег, сказав, что заснул. Отсидел на гауптвахте неделю. Им было сбито 80 самолётов противника. Абсолютный рекорд. Погиб в конце войны.
Его лучший друг, лейтенант Эрнст Уздет сбил 62 самолёта противника и стал самым результативным асом Германии из оставшихся в живых. Позже он стал кумиром молодёжи своей страны. После гибели Рихтгофена командиром знаменитой авиационной группы был назначен Герман Геринг, который в конце войны и присвоил Уздету звание «капитан». Он сбил 22 самолёта противника. В отличие от «Красного барона» Геринг уже тогда имел крайне правые, националистические взгляды и замашки политикана. Он и создал позже, в нацистской Германии, культ Рихтгофена (несмотря на его левые убеждения). Небезынтересно, что в авиаполку Яста воевали: Рудольф Гесс (будущий заместитель Гитлера по партии); Генрих Мюллер (бесстрашный пилот, в одиночку бомбил Париж, будущий шеф гестапо); Рейнхард Гейдрих (будущий шеф СД) и некоторые другие «фюреры» помельче. Плюс Геринг и Уздет. Тёплая подобралась компания. Однако приходится признать, что в авиации нацистов Геринг восстановил элитную часть «Эскадрилья Рихтгофена» из-за того, что в руководстве Германии было подавляющее большинство бывших лётчиков. Хотя использование имён народных героев в своих целях характерно для политиканов всех стран как раньше, так и в настоящее время, от США до Северной Кореи включительно.
Рем покрыл себя славой на полях сражений в пехоте. Начав солдатом, благодаря своей отваге он закончил войну капитаном. То, что дома было недостатком, на фронте превратилось в достоинство. Он усовершенствовал своё мастерство драки, и теперь каждый удар грозил стать смертельным. Он научился убивать, и его стало не остановить. При виде французских голубых мундиров кровь бросалась ему в голову. Его так и прозвали – бешеный. Он убивал ударом кулака, каской, штыком, сапёрной лопаткой, стволом пулемёта, прикладом, ногой и головой. Он взял более ста языков и только половину из них довёл до своих окопов. Остальным он просто сворачивал шею руками, когда они начинали голосить на нейтральной полосе.
Его имя наводило ужас на врага. Он был к ним беспощаден. Одного только слуха, что перед ними находится рота капитана Рема, было достаточно, чтобы в оборону выставить полк. Он набрал в свою роту таких же отчаянных головорезов, каким был сам. Они ходили вечно полупьяные, грязные, у каждого было с десяток часов на руках и по перстню на пальцах. Зато в штыковой с ними было не справиться. Для своих подчинённых Рем был царь и бог. Он делился с ними последним и никогда не давал в обиду «тыловой сволочи», так он называл штабных. В июле 1918 года, когда Западный фронт немцев вдавил неприятеля в районе Реймса и до Парижа оставалось всего 60 км, в прорыв бросили роту капитана Рема, которая и взяла пригород. Решив немного передохнуть перед входом в столицу Франции, Рем дал сутки на разграбление городка. Однако ночью французы перешли в наступление во фланг роте. Пьяные, разбухшие от грабежей и насилия, они дрались ещё сутки, однако все были перебиты. Этот контрудар французской армии произвёл поворот в ходе всей кампании. Силы германских войск были окончательно подорваны. Тяжело раненного в грудь Рема вытащил денщик с поля боя. Положив своего командира на тачку, изъятую у какого-то лавочника в городке, он протопал с ним около 100 км и успел сдать в лазарет, который уже спешил эвакуироваться. Так повторилась история его юности, и он опять выжил. Ордена и слава были добыты им своей кровью.
Однако после войны у этих капитанов, кавалеров высшей военной награды Германии – ордена «Пур ле Мерит» («За заслуги перед Отечеством»), не осталось ничего: родители умерли, дома разрушены, в Мюнхене еле теплилась жизнь. И, едва демобилизовавшись, они пошли к Веттингу. Друзья слышали, что Рихард работает на правительство Веймарской республики, являясь его представителем в Баварии. Он жил в центре города, в гостинице, в номере люкс. Едва они подошли к его апартаментам, как дверь распахнулась и из номера вышла прекрасная дама. Ветераны онемели. Такой красоты они ещё не видели. Высокая, белокурая, статная, с большой грудью и широкими бёдрами, в то же время узкая в талии, удивительно пропорционально сложенная, женщина отличалась тонкими чертами лица, гармоничностью фигуры и рельефностью форм. Автор, который видел её портрет, считает, что именно такой немцы представляют Брунгильду[17]. Следом выскочил Рихард и поспешно затолкал друзей в номер. Несколько минут все напряжённо молчали.
– Кто это? – почему-то шёпотом спросил Уздет.
– Жена моего клиента, – тоже шёпотом ответил Веттинг.
– Кто это? – заорал Рем и шутливо схватил его за грудки. – Говори или тебе конец!
– Это Магда Квант, жена миллионера Кванта, я его консультирую по налогам.
– Только не лги, что у вас платонические отношения, – произнёс Уздет.
– Я и не лгу.
Друзья захохотали.
Между тем они представляли собой разительный контраст. Все в шрамах, измождённые, обожжённые газами, с лопнувшей кожей на руках, во френчах без погон, с дырявыми сапогами и слезящимися глазами, ветераны выглядели удручающе. Веттинг же, наоборот, довольный, лоснящийся, сытый, в накрахмаленной, расстёгнутой рубашке, со сброшенными подтяжками, пахнущий чем-то неуловимым, он казался пришельцем из другого мира. Он заказал обед в номер «за счёт республики», подождал, пока его друзья насытятся, после чего налил по стопке коньяку, и они выпили «за дружбу».
– Ну говори, – в изумлении обратился Рем к Веттингу, раскуривая предложенную сигару, – мы внимательно слушаем.
Рихард объяснил, что работает в группе Ялмара Шахта[18] в Министерстве финансов, что они начали перестраивать экономическую базу Веймарской республики. Специально был введён свободный курс марки, потому что именно падение марки должно было открыть германским товарам обширный сбыт за границей. Хотя, несмотря на принятые меры, экономическое положение ухудшается из-за нажима победителей и деятельности нового миллионера Гуго Стиннеса.
– Этот Гуго совсем зарвался, – с возмущением произнёс Веттинг. – Пользуясь инфляцией, скупает за бесценок промышленные, транспортные, банковские, страховые и торговые предприятия. Стремится также захватить источники сырья. Уж не знаю, как, но и «Сименс» за него. Это удар в спину всем немцам. Правительство начало борьбу со Стиннесом. Ведь он получает беспроцентные ссуды в Рейхсбанке, а затем возвращает их уже в обесценившихся марках. И банк это покрывает!
– Коррупция? – спросил Уздет.
– Ещё какая, никого не боятся, – ответил Рихард, – но скоро мы этого «некоронованного короля» прижмём. Американский президент Вильсон прислал нам профессора Дауеса[19], этого финансового гения. Он сейчас разрабатывает план подъёма экономики республики.
– За что он делает это? – вдруг воскликнул до этого молчащий Рем. – Распродаёте Германию по частям, мерзавцы?
– На нас же наложены репарации, мы проигравшая сторона, – возмутился Веттинг, – не забывай этого.
Бурное обсуждение проблем затянулось далеко за полночь. В результате договорились, что Рихард поможет Уздету открыть свою частную самолётостроительную фирму. Деньги даст Квант под поручительство правительства. Это Веттинг обещал устроить. А Рема он предложил свести с генералом фон Эппом. «Он сочувствует ветеранам, организовал для них “Добровольческий корпус”. Мы немного подкармливаем эту организацию».
– В общем, не ругайтесь, делаем, что можем в создавшейся ситуации, – закончил Рихард.
Друзья расстались с надеждами на лучшую долю в ближайшем будущем. И потекла жизнь, полная трудностей, лишений и тяжёлой работы, хотя иногда судьба и подкидывала кусочек страсти в этот омут уныния.
У Берии был свой личный боевик. Звали его Отар Шалвович Церетели. Официальная работа – начальник пограничного отряда Грузии. Если Берия представлял собой штатного палача системы, то Церетели – штатный убийца и террорист. Когда Дайн разработал план налёта на хранилище Госбанка СССР на Неглинной, 12, Церетели было поручено подготовить группу, которая на понтонах сплавит монеты по руслу подземной реки Неглинки и спрячет их в одном из подземелий под Москвой. Церетели был очень недоволен появлением в этом деле Дайна.
– Лаврентий, зачем нам этот еврей? – спрашивал он – Мы что, не можем сами решить вопрос?
Но Берия был непреклонен и не терпел возражений. Дело было в том, что с созданием государства Израиль приближался крах Британской империи, следовательно, приближалась Третья мировая война, после которой на Земле должно остаться только одно территориальное образование: Федерация Советских Республик Всего Мира с «вождём всех народов» во главе. Сталин не хотел брать в светлое будущее свою команду: они слишком многое знали о нём, были стары и имели уйму грехов (преступлений), чтобы оказаться в руководстве такой державы. Здесь необходимы новые, более молодые, незапятнанные люди, которые всем были бы обязаны только ему, светочу человечества. А потом, лет через десять, и их можно будет также устранить. В себе он не сомневался, ведь Генералиссимусы бессмертны. И вождь начал обычную свою подготовку к новым репрессиям, расчищая путь молодёжи. В Москве на улице Матросская Тишина начали строительство VIP-тюрьмы на 100 человек. Выступая на Политбюро, Сталин объявил: тюрьма будет не подвластна Берии. И все поняли, что Берии кранты, а лучше всех это понял сам Лаврентий Павлович. Он решил ударить в основной кирпич этого «сталинского проекта», а именно – сделать новое ближневосточное государство не зависимым от СССР. Для этого ему нужен был свой человек в руководстве Израиля, лучше один из силовых министров. Выбор пал на Дайна, которого надо было сначала полностью подчинить себе и лишь затем утвердить кандидатом на пост министра обороны. Одного сотрудничества с МГБ, зафиксированного распиской, для такого дела было явно недостаточно и Берия рассказал Моше о пяти полутораметровых золотых монетах, сделанных немцами из «золота Холокоста», попросив разработать план налёта на хранилище. Объяснил он это тем, что хотел бы передать монеты евреям, когда образуется государство Израиль. Ведь они по праву должны принадлежать новой стране. Потрясённый услышанным, Дайн согласился, попав тем самым в абсолютную зависимость от Берии, так как монеты тот и не думал никому передавать. Пока.
Налёт блестяще удался. Запрятав монеты и уничтожив понтонщиков, Церетели вывел восемь оставшихся в живых диверсантов по подземному коллектору на окраину Москвы. Там их ждала машина.
Тем временем события стали развиваться стремительно. По договорённости с Трумэном и Эттли кандидатуру министра обороны нового государства отдали Советскому Союзу. Сталин написал утвердительную резолюцию на деле Дайна, представленном Берией, и уже в январе 1948 года (через три месяца после налёта!) Моше оказался в Палестине, где 14 мая 1948 года, в день провозглашения государства Израиль, стал его министром обороны. Празднество проходило в Тель-Авиве в здании Художественного театра-музея на бульваре Ротшильда. Еврейский народ получил наконец свой дом. Советский Союз был первым государством, признавшим новую страну. Дело не ограничилось признанием. Было как минимум три важнейших аспекта, определивших дальнейшее мирное развитие и обороноспособность Израиля.
Во-первых, еще в 1947 году 4-е Главное управление МГБ забросило двух опытных офицеров, Таубмана (псевдоним Семёнов) и Колесникова, в Хайфу, где они, реанимировав старые связи, создали разветвлённую агентурную сеть. В декабре 1947 года прибыли дополнительные силы в лице известных нам восьми уцелевших русских диверсантов, и повсюду грянули антианглийские террористические акты.
Во-вторых, началась строго засекреченная акция по военной помощи. Израиль получил то, чего не могли предоставить (из-за договоров с Египтом) США, а именно – оружие. Кроме вооружения, которое шло через Чехословакию и Корсику, новое государство получило новейшие разработки спецтехники. Это спасло Израиль от арабской агрессии (что официально признал Бен-Гурион).
В-третьих – люди. Большое количество евреев приехали из Советского Союза и Польши. Об этом стоит сказать особо. К 1950 году примерно треть населения страны составили эмигранты из социалистического лагеря, образовавшегося после войны, которые имели левые взгляды. Они организовали даже свою партию – Мапам. Нужно быть очень наивным человеком, чтобы не понять, что все (все!) евреи, уехавшие в 1948–1949 годах на свою историческую родину, были агентами или сотрудничали с МГБ. Выпускались из страны только по спискам, утверждённым МГБ. Приведу такой характерный пример. В 70-е годы некий эмигрант Наврозов обвинил Голду Меир, тогдашнего премьер-министра Израиля, в том, что когда она работала послом в Советском Союзе, то передала МГБ списки евреев-добровольцев для участия в войне за независимость. Голда объяснила, что продемонстрировала списки, которые ей вручили в синагоге в Москве, только Полине Жемчужиной, еврейке, жене Молотова. Нашла кому показывать. Полина была агентом спецслужб под кодовым именем Объект-12. На приёме в МИДе к Голде подошёл Молотов и представил свою жену. Та заговорила на идише.
– Вы еврейка?
– Я дочь еврейского народа, – провозгласила Жемчужина.
Потом они даже подружились. Весь этот спектакль из одного актёра поставили такие великие режиссёры, как Сталин и Берия. Она была абсолютно предана вождю. Молотов вспоминал, что когда он передал ей слова Сталина, что им надо разойтись, то Полина ответила: «Если так нужно для партии, то давай разойдёмся». Если дотошный читатель спросит: «Почему же не использовали людей, которые хотели участвовать в войне за независимость, ведь СССР в тот момент как раз посылал евреев в Израиль?» Ответ будет таким: «Потому что в Советской стране только один человек решал: кому ехать в Израиль, а кому ложиться в гроб, а любая самодеятельность жестоко каралась. И читатель, если поднапряжётся, то сам назовёт имя этого человека». А всех евреев из списка, увиденного и скопированного Жемчужиной тогда же, на приёме, расстреляли три года спустя. О причинах гнева вождя на евреев читайте далее.
Когда Меир это объяснили, то она не поехала в Нью-Йорк судиться с неизвестным эмигрантом, что впоследствии фатально сказалось на её политической карьере.
Итак, первые четыре президента Израиля были выходцами из России и СССР; из 73 членов Кнессета (парламента) 52 были выходцами из России и СССР; 10 (!) генералов – Героев Советского Союза участвовали (и победили) в Войне за независимость. Партия Мапам заявила, что является «неотъемлемой частью мирового революционного лагеря, возглавляемого СССР». Израиль вот-вот должен был стать во главе антиимпериалистической революции на Ближнем Востоке, а в дальнейшем превратиться в 16-ю Советскую республику, форпост Советского Союза на Средиземном море.
И общественный строй напоминал подобие социалистического. Кстати, кибуцы, эти прототипы колхозов, нравились Сталину. Все президенты, премьер-министры Израиля и бульшая часть его элиты прошли через кибуцы. В настоящее время эти поселения не очень популярны в стране, однако в России многие люди старшего поколения хотели бы пожить там. Уже и Советского Союза нет, а тяга к социалистической халяве сильна, ведь кибуцы убыточны, они полностью дотируются государством, работают там, в основном, евреи, приехавшие из Западной Европы и Америки помочь своей исторической Родине на короткий срок, 2–3 месяца. Местные же аборигены живут хотя и не богато, зато на всём готовом, не особенно напрягаясь. Одна незадача – русских туда не пускают, а жаль.
В результате Израиль имел отменные перспективы стать социалистическим государством и войти в социалистический лагерь. По крайней мере в то время это обеспечило бы его полную безопасность, отсутствие войн и, как следствие, сохранение жизней молодых людей. Однако всё произошло, как произошло, и не нам горевать об этом.
Между тем в Москве приближалось время смены руководства. Тюрьма на Матросской Тишине была достроена и ждала первых жильцов: Молотова, Ворошилова, Микояна, Берию, Кагановича, Абакумова. Совсем недавно в одном из приоткрытых архивов КГБ были обнаружены черновики допросов всех этих людей. Они были изъяты из сейфа Сталина после его смерти и оставлены, очевидно, «для истории». Члены Политбюро были ещё вольными людьми, а протоколы их допросов уже были изучены вождём, и сделан ряд замечаний синим карандашом!
Наконец Берия понял, что терпеть больше нельзя, так как, выжидая и на что-то надеясь, можно потерять голову. Связавшись с Дайном, он приказал любыми способами, используя любые средства, начать «поворот на Запад». Первым таким «способом» стало размещение в США в 1951 году первого израильского облигационного займа. Облигации этого так называемого Заема независимости распространялись, в основном, среди евреев, проживающих в Америке. В связи с этим Дайн фактически подбил Бен-Гуриона на визит в Америку. Поскольку отношения между Израилем и США были отвратительные, не могло быть и речи об официальном визите, поэтому состоялся частный. Вместе с Дайном Бен-Гуриону невероятными усилиями удалось встретиться с президентом Гарри Трумэном. Они воспользовались уникальной возможностью и предложили своему недавнему противнику создать плацдарм США на Ближнем Востоке, оттеснить русских, которые окончательно обнаглели со своим социалистическим лагерем, и ещё множество других услуг – от стажировки молодых разведчиков на Востоке до испытаний любых видов оружия в боевых условиях. Это подошло Трумэну, и он распорядился расширить контакты. Далее пошли встречи с директором ЦРУ Уолтером Смитом, приёмы в Пентагоне, в Министерстве финансов и у госсекретаря. Всё это завершилось подписанием фундаментального соглашения с Америкой. Таким образом, все договорённости с Советским Союзом оказались грубым образом нарушены. Сказать, что вождь был в ярости, не сказать ничего. Хрущёв вспоминал, что Сталин буквально «взорвался», когда Молотов доложил ему о соглашении между Израилем и США. Заседание Политбюро, где это произошло, было сразу же прервано. Ещё около полугода Москва продолжала поддерживать ближневосточное государство, хотя и в меньших масштабах. Когда же стало окончательно ясно, что Израиль только усиливает сотрудничество с Западом вообще и с США, в частности, когда эмигрантов из Советского Союза (а кем все они были, читатель помнит) стали выкидывать из властных структур и отстранять от принятия решений в государственной сфере, Кремль понял, что проиграл.
Необходимо сказать, что Сталина по жизни обманывали дважды. Первым был Гитлер, которого он вначале уважал за консолидацию Германии. Его череп с середины 1945 года лежал у Сталина в ящике письменного стола. Под настроение он гладил его своими шершавыми пальцами, приговаривая: «Хотел надуть меня, а не вышло». Вторым обманщиком стал Израиль. И «кремлёвский горец» задумал вендетту. Однако в этом случае месть, по замыслу вождя, должна была принять национальный масштаб. Времени обдумать план репрессий было немного, и решили использовать былые заготовки.
Так, многие знают, что в 1952 году молодой врач Лидия Тимашук написала вождю письмо, где обвиняла врачей-евреев в неправильном лечении и использовании ядов против больных и особенно против руководителей с целью их убийства. Однако мало кто знает, что это письмо Тимашук написала не в 1952 году, а в 1948 году, после смерти члена Политбюро Жданова, обвиняя в этой смерти только академика Виноградова, русского по национальности, да и то только потому, что тот отказался спать с ней и Лидия была по-женски уязвлена. Когда, подчёркиваю, в августе 1948 года об этом доложили Сталину, тот засмеялся, приказав больше не беспокоить его подобной чепухой, а ядрёной врачихе подобрать молодого жеребца. Всё это происходило в присутствии Хрущёва, от него мы и узнали подобный казус. Однако Берия положил это письмо «под сукно», надеясь, что оно пригодится в дальнейшем. Так и случилось.
Добавив слова «заговор», «врачи-евреи-убийцы», вредители, «агенты международного сионизма», и убрав кляузно-сексуальный характер опуса (в частности, Тимашук характеризовала академика Виноградова только как «этот импотент»), получился отличный донос, и «заговор врачей-евреев» стал набирать обороты. Провозглашение новой антиеврейской политики вызвало непонимание в «органах», где было полно евреев. Однако в один прекрасный день (как для кого), когда по приказу вождя были арестованы все евреи – сотрудники государственной безопасности, всё стало понятно. По воспоминаниям Хрущёва, «Сталин обезумел от ярости, требуя, чтобы евреев заковали в цепи, превратили их в месиво и стёрли в порошок». Так, врачи-евреи попали в руки следователя-садиста Рюмина. (Сталин доверял ему потому, что знал о его брате, который когда-то служил у Колчака палачом.) Специалист мирового значения врач Этингер умер во время допроса. Следователь прямым ударом кулака расплющил его сердце. Были расстреляны все члены Еврейского антифашистского комитета. Случайно удалось выжить только одному человеку (бывает). Все врачи-евреи признались в несуществующих преступлениях, а Тимошук была награждена орденом Ленина. Впоследствии, насколько известно, женщина была проклята хасидами, хотя вначале она и не имела претензий к евреям. Может быть, Лидия и поняла, что любой донос в результате оборачивается против стукача, да было уже поздно.
Безродные космополиты с еврейскими фамилиями, врачи-убийцы, писатели-евреи, скрывающие свои имена под псевдонимами, – всем им нашлось место в Гулаге и у расстрельной стенки. Однако Генералиссимусу этого было мало. Мстить так, чтобы правнуки запомнили, как Его обманывать! И, как апофеоз, выселение всех евреев в Сибирь. Министерство путей сообщения уже приступило к составлению графика перевозок.
За всей этой кутерьмой Сталин решил отложить смену руководства. Тюрьмы были полны, следователи заняты под завязку. Были сведения, что он говорил Вышинскому в феврале 1953 года о старых членах Политбюро: «Пускай поживут ещё пару лет». Таким образом, замысел Берии блестяще удался. Выбив основной «кирпич» в виде Израиля из основания «сталинского проекта», Лаврентий Павлович спас от расправы себя и других руководителей. Пока. Конечно, цена была чудовищной, но кто думал об этом после Второй мировой войны. Лес рубят, щепки летят.
Холодная война началась по-настоящему не в 1946 году, а в 1951 году в связи с поворотом Израиля на Запад, когда оба лагеря, капиталистический и социалистический, стали одновременно с обеих сторон закручивать гайки и болты железного занавеса. Всё это существенным образом накалило обстановку в Советском Союзе, но даже в этот период не арестовывали всех без разбору и не одни евреи были репрессированы. Наконец попал под раздачу бандит Абакумов, которого арестовали в 1951 году. Когда Сталину доложили, что он организовал в Москве двадцать (20!) частных борделей, а на вырученные деньги закупает предметы роскоши, вождь только резко провёл ладонью по горлу, и Абакумова не стало. Не тронули евреев, которые были особенно нужны СССР (например, писатели Эренбург и Пастернак, артист Райкин, член Политбюро Каганович, диктор Левитан и многие другие), также продолжали работать в органах и даже получали ордена евреи, внедрённые в международные сионистские организации (например, в «Джойнт»). Тем не менее необходимо признать, что антиеврейская шизофрения, начавшаяся как месть Сталина Израилю и быстро распространившаяся на бытовой уровень, принесла огромный вред всему советскому обществу.
5 марта 1953 года Сталин умер. Умер своей смертью или был отравлен? Здесь необходимо другое исследование. Приближалась реабилитация всех невинно осуждённых. Это время потом назовут «оттепелью».
Завидев директрису в коротком ярко-красном обтягивающем платье, в чёрных чулочках, с высокими сапогами на стройных ножках, Маров насторожился. Огромные глазищи смотрели на него, не мигая. Что-то просящее было в уголках губ, в улыбке, во всей фигурке. С этой женщиной достаточно было провести всего одну ночь, чтобы влипнуть по уши. За время своей работы в издательстве Александр навидался таких. Интеллигентные, воспитанные, некрасивые, но обаятельные, с неудавшейся личной жизнью, они ждали от каждой связи роковой любви. Мужчины легко их обманывали. Достаточно было вызвать жалость к себе по поводу неустроенности, мнимой или действительной опасности для жизни, болезни, как эти существа полностью растворялись в партнёре, считая своим долгом принадлежать ему без остатка и (вот ужас!) требуя того же от возлюбленного. Сбежать от них можно было, либо устроив грандиозный скандал, либо открыто изменив. Только тогда, оскорблённые в лучших чувствах, они давали себе слово не приближаться больше к мужчинам, однако проходило время, и, словно бабочки, летящие на огонь, они опять влюблялись. Но, что самое удивительное, Марова подобные отношения затягивали, словно омут. Приятно было, что о тебе заботятся, встречают, кормят, стирают бельё, кладут спать и помогают продрать глаза. Приятно, пока отношения не переходили в тотальный контроль и диктат. Тогда оставалось только брать ноги в руки и давать дёру. Совсем недавно Алекс с огромным трудом порвал с подобной дамой и ещё не остыл.
– Что-то не так? – Лилия интуитивно почувствовала его беспокойство. – Я сегодня встречаюсь со своими подругами. Девичник.
– Нет, всё нормально, – ответил Маров, забавляясь в душе. – Что-нибудь выяснили?
Чувствуя себя не слишком уютно под насмешливым взглядом ветерана, постоянно натягивая юбку на колени, директриса стала излагать.
– Мои друзья сообщили мне некоторые мнения и факты, которые заслуживают внимания.
Во-первых, история, которую вы рассказали, действительно произошла. Дневник подлинный. К сожалению, он не может пролить свет на то, где находятся эти монеты сейчас. Есть мнение, что они до сих пор хранятся в катакомбах Москвы. Возможно, есть и более точные координаты «золота Холокоста». По неподтверждённой информации, ещё один человек, который участвовал в налёте, оставил свои записи. Его фамилия Церетели. Он был убит в 1953 году, когда попытался защитить Берию. Но остался его сын, Шота. Живёт в Грузии, в Бакуриани.
Во-вторых, не так давно один бывший бизнесмен (вы должны были слышать о нём), Геннадий Стерлинг, по указанию Лужного искал библиотеку Ивана Грозного. Есть сведения, что искал он не библиотеку, а золотые монеты. Легенда о поисках книгохранилища служила прикрытием. Очевидно, что можно было бы допросить этих людей, однако сначала необходимо точно установить, что они имеют отношение к «золоту Холокоста».
– Ваши друзья – информированные люди, – задумчиво сказал Андрей. – Думаю, они могут и сами выяснить этот вопрос.
– Нет, – продолжила Лилия, – для того чтобы они начали действовать, им необходима стопроцентная уверенность.
– Значит, таскать каштаны из огня – я, а как дойдёт до делёжки пирога, то ваши друзья? Не согласен, – покачал головой Маров.
– Речь идет не о делёжке пирога, не о заслуженной славе, а о взаимопомощи, – возразила Бруднэ. – Теперь учтём ещё один важный фактор, Стерлинг в последний год открыл Антикризисный центр и под этой эгидой начал торговлю золотом.
Маров присвистнул.
Геннадий Стерлинг, по кличке Щенок, был достаточно сочной фигурой российского бизнеса, чтобы не сказать о нём несколько слов. Начинал в 1990 году. Почуяв запах больших денег, он плюнул на образование, ушёл из института и организовал кооператив «Луна», занимавшийся организацией концертов на вокзалах в залах ожидания. Сколотив небольшой капитал (25 000 руб.), открыл первую в Советском Союзе биржу «Алина», уставный фонд которой составил как раз 25 000 рублей. Геннадий превратился в миллионера в первый же день работы биржи. У «Алины» не было конкурентов, она проработала три года, и догадливый читатель может сам посчитать, сколько денег осело в карманах Щенка. Далее кривая вывезла его в похоронный бизнес. Гробовая контора быстро завоевала популярность. Всей России был известен слоган: «Вы поместитесь в наши гробики без диеты и аэробики». Также успешно продавались гробы из дорогих пород дерева оптом за границу. Через какое-то время захотелось власти. Организовал политическую партию, программа которой предусматривала молниеносное наведение порядка («Русский народ пороть надо больше», – разглагольствовал Щенок), запрет абортов, телевидения, Интернета и «американизации сознания». Идеология – православие. Когда ему вспоминали похоронный бизнес, Стерлинг говорил: «Гроб для православного – символ вечной жизни. Нет ничего более жизнеутверждающего, чем гроб». Другим символом стала эмблема партии, где на фоне Библии были изображены топор, кистень, автомат Калашникова и пистолет с глушителем.
Партию разогнали, однако Щенок прочно занял второе место в ряду клоунов российской политики. Клоуна № 1, беспринципного делягу с мёртвой хваткой по кличке Жидоросс, читатели хорошо знают. Однако чего-то недоставало. Сто миллионов долларов, к примеру, много это или мало? Риторический вопрос. На что способны деньги? «На всё», – ответили бы мои читатели. И это было бы неточно.
«Мы слишком мало знаем о деньгах», – сознался Милтон Фридмен, лауреат Нобелевской премии по экономике. Нас всех учили, что деньги есть товар, при посредстве которого выражается и измеряется стоимость всех остальных товаров, а также совершается их обращение. Известны четыре функции денег: меры стоимости, средства обращения, средства накопления и средства платежа. Всё так, но есть ещё что-то в этих бумажках, особый способ мышления, что ли, некая мистическая сила, с которой почти невозможно бороться.
Вот и Щенок не смог противостоять этой всесокрушающей силе и захотел стать олигархом. На Московском русском соборе он познакомился с Лужным, руководителем Московского региона, человеком, обуреваемым жаждой наживы. Рыбак рыбака видит издалека. После внушительной обработки он решил доверить Стерлингу удивительное дело.
– Понимаешь, немцы выдирали у евреев золотые зубы, плющили и переплавляли. Много чего понаделали из этого золота, в том числе и пять золотых монет диаметром 1,5 метра. Наши ребята в 1945 году захватили монеты в Берлинском банке и привезли в Москву. Сталин приказал поместить их в хранилище Госбанка СССР, на Неглинную, 12. Всё бы хорошо, да Берия взял и спёр их. Был жуткий бой в подземном лабиринте. Монеты исчезли. Есть сведения (ткнул пальцем вверх), что они запрятаны в одном из подземелий Москвы. Нужно организовать поиски. Прикроем. Мой секретарь Ли тебе поможет. Он на выдумки горазд. В деле нас трое (опять ткнул пальцем вверх). Найдёшь монеты, поделим на троих, по-братски. Станешь Алихгархом, – пообещал ему косноязычный Лужный.
– Святое дело, – радостно согласился Щенок.
Существует такая шарашкина контора – Департамент общественных и международных связей при правительстве Москвы. Приставка «при» говорит о том, что это вроде бы как не правительство и позволяет вести свободную деятельность, без строгих рамок. Именно эта организация и есть мозговой центр коррупции в Москве. Здесь разрабатываются и проворачиваются самые сногсшибательные «проекты», дающие «на карман» московским чиновникам суммы, гораздо превышающие нефтяные и газовые доходы Кремля. Одна реконструкция Московской кольцевой автодороги на 50 см эже, чем в проекте, дала несколько сот миллионов долларов неучтённых, криминальных денег. Контора предлагает также и услуги по отмывке денег в зарубежных офшорах. Руководит самой крупной московской прачечной секретарь Лужного китаец Ли. Вот при этом хитром департаменте и был создан Штаб поисков библиотеки Ивана Грозного со Стерлингом во главе. Идеальное прикрытие для розыска золотых монет. По требованию Московского правительства из архивов Федеральной службы безопасности штабу были переданы секретные планы подземелий Москвы, протоколы расследования налёта на хранилище Госбанка СССР в 1947 году, были мобилизованы военные спелеологи, строившие когда-то ракетные шахты под Москвой, а также диггеры, и работа закипела. В СМИ сообщили, что по указанию Лужного Стерлинг ищет библиотеку Ивана Грозного для того, чтобы передать это культурное наследие подрастающему молодому поколению. Для изучения. Современное же поколение принялось быстрыми темпами изучать московские катакомбы на предмет золотых монет.
Кто только не рыл траншей под Москвой! При постройке белокаменного Кремля из каждого собора обязательно проводился подземный ход до Москвы-реки, чтобы быстро ретироваться в случае осады или незаметно принять тайных гостей. Иван Грозный приказал вырыть подземный дворец и выдолбить гроты для пыток и любовных забав. Очевидно, его сексуально возбуждали крики пытуемых людей. Стены и потолки этих гротов были причудливо украшены библейскими сюжетами и сценами адских мук. Во все стороны расходились большие коридоры, которые вели в красивые залы, где, по преданию, царь развлекался со своими наложницами, захваченными для него по всему свету, затем мучил их, убивал, и слуги тут же закапывали трупы. По легенде, в одном из таких залов он и спрятал свою огромную библиотеку и несметные сокровища в придачу.
Особенно досаждала москвичам речка Неглинка, которая в весеннее половодье заливала весь центр города и первые этажи домов и магазинов. При Екатерине II она была заключена в огромные деревянные коробы с каменным сводом. Русло реки углубили на два метра, а Кузнецкий Мост и Неглинную улицу подняли на один метр. Таким образом, не считая каменных перекрытий, внизу образовались подземные тоннели высотой свыше двух метров, где бурлил поток и куда через уличные колодцы стекали дождевые и прочие воды.
Что за прочие воды? Москвичи быстро соображают, когда дело касается денег. Городские золотари[20] со своими вонючими бочками брали очень дорого за чистку отхожих мест. И, чтобы не платить деньги, большинство богатых горожан провело под домами свои тайные стоки в городские тоннели для слива нечистот. Москва-река впервые зацвела и запахла дерьмом. Где были защитники окружающей среды? В трактирах! Полицейские прекрасно знали о стоках, но, получив «красненькую» на праздник, успешно пропивали её в кабаках.
Ещё об одних лабиринтах следует сказать особо. Крепостное право развратило дворян. Абсолютная власть над людьми выродилась в насилие и садизм. Пример Салтычихи, замучившей несколько сот красивых девушек, самый известный. Однако как мы мало знаем об этом времени. Очевидно, стыдимся его. Было чего стыдиться. Почти под каждым (!) домом дворянина была вырыта собственная подземная тюрьма, где хозяева зачастую сами пороли, мучили и пытали беззащитных людей. Некоторые тюрьмы были соединены между собой глубокими галереями, по ним господа ходили друг к другу в гости, устраивая совместные «пыточные увеселения». Об этом тяжело писать, да и не тот случай, поэтому читайте подлинные документы в открытом Городском архиве, который расположен у метро «Калужская».
Много было и государственных подземных каменных застенков. Самый страшный из них принадлежал Тайной канцелярии и находился на Лубянке. Так что чекистам осталось только расширить подземную тюрьму. Состав в узилищах был переменным. Так, Павел I приказал выпустить всех узников Екатерины II. Александр I распорядился сломать пыточные дыбы и освободить заключённых Павла I. Александр II даровал свободу узникам Николая I и т. д.
Конец ознакомительного фрагмента.