Глава 3. НЕОБЫЧАЙНОЕ ЗНАКОМСТВО
На улице мело, как будто зима решила за ночь вывалить на землю свои накопленные запасы снега. Буквально через несколько минут Князь оказался в магазине, пройдя к полкам элитных напитков, принялся рассматривать не виски, а их цену. Подобрав подходящую по сложившейся ситуации бутылку, он прошел к кассе, по дороге прихватив два лимона и краюху ржаного хлеба. Как и положено супермаркету очередь в кассу растянулась чуть ли не через весь зал.
– Супермаркет – это там, где мало покупателей и много кассиров, много покупателей и мало кассиров – выразил свою мысль, явно не местный покупатель, тем самым обескураживая очередников и взмыленную кассиршу. Расплачиваясь, попросил сигарет – три пачки самых дешевых и две поприличней, себе и рыжему, – на сдачу взял еще мятную жвачку. Всё это уложил в пакет, на котором было графическое тиснение Петродворца с надписью «Петергоф», и тут его осенило:
– Так это же то, что нужно.
В его голове моментально созрел план по легальному отъёму денег у иностранных туристов. В квартире рыжего при осмотре ванной комнаты он обнаружил большой кусок канифоли, пакет, и эта застывшая смола навели его на мысль:
– Будем делать сувенирный янтарь.
Возвращаясь в приют, помог вытолкать из снежной каши на выезде застрявшую иномарку со словами:
– Вот и утренняя зарядка для развития мозгов этих одичалых гоминидов.
– Да, судьба – это единственный лохотрон для тех, кто считает, что жизнь игра. Все самые дурацкие замыслы – перерастают в программы, а программы – в дурацкие замыслы…
Выходя из квартиры, он споткнулся о лопату, но тогда ещё и не предполагал, на какую мысль наведёт его это снегоуборочное приспособление.
– Лишь бы до утра снег не убрали, да чтоб ещё подсыпало чуток, – думал он, мысленно цепляясь идей за идею. Заходя в квартиру, он прямо с порога произнес фразу:
– Небо нам сыплет валюту под ноги, завтра лопатой ее загребем. Да, почти классика, – ухмыльнулся он, протискиваясь сквозь насест собутыльников.
– Ты сейчас чего сказал? – переспросил его Сергей.
– Завтра, господа, все завтра утром, а сейчас будем отдыхать, – с этими словами гонец приземлился на пивной ящик харчевни и выложил из пакета всё то, на что хватило выданных ему денег.
– Чудодей, принеси барину стул из комнаты, да получше, не подобает гостю такого ранга на таре корячиться, – произнес, улыбаясь сквозь рыжую махровую щетину, Сергей и, взяв за рукав мелкого проныру, подтолкнул его к двери.
– Ну что, Князь, заруливай к шалашу и будь как дома, но не забывай, что в гостях. – открывая виски и наполняя чудом сохранившуюся хрустальную стопку, выдал поговорку гостеприимный хозяин.
А Пётр развалившись на стуле, принесенном шустрым Чудодеем, произнес грузинский тост:
«Король однажды посетил тюрьму, где отбывают свой срок двадцать арестантов.
– За что сидите? – спросил владыка.
Девятнадцать из двадцати поклялись, что сидят безвинно, по судебной ошибке. И только двадцатый признался, что сидит за кражу.
– Немедленно выпустить его на свободу, – приказал владыка, – он может оказать дурное воздействие на всех остальных честных людей, находящихся здесь!
– Так выпьем же за честность, которая позволяет нам оставаться свободными!»
– Князь, да в тебе погиб поэт! – воскликнул, вставая с табурета, удивленный Сергей.
– Да… Невольник чести… – ухмыльнулся ему в ответ залётный словоблуд.
– Поэты, как волки должны быть сыты, но не закормлены, тогда они пишут любовную лирику, как только почувствуют голод – гражданскую…
Все кое-как поднялись из-за стола и, стоя, с восторгом опорожнили налитые стопари, занюхивая рукавами и закусывая, чем Бог послал.
– Ты давай закусывай, Князь, вон сало ешь. Не стесняйся, а то мозги думать перестанут, – улыбаясь во весь набитый припасами рот, еле слышно промямлил Золотой.
– Мой мозг питается кислородом, а не холестерином убиенной свиньи, – тоже улыбаясь, ответил на прикол соседа по столу Петр.
– Кто же ты на самом деле, Князь? – щерясь сквозь рыжую бархатную щетину и причмокивая, спросил рядом сидевший, еще несколько часов назад совершенно незнакомый рыжий собеседник.
– Так, все, что касается библиографий, позже. А сейчас стоит продолжить, насыпай по второй, пока не перегорело, – тоже ухмыляясь, ответил явно неспроста объявившийся гость.
Выпили еще по одной, закурили и стали с нетерпением ждать рассказа залетного.
– Ну, что могу вам поведать? То, что я сегодня приехал в ваш город, это уже никому не секрет. А если начинать сначала, то это может растянуться не на одну ночь. Попробую начать свой рассказ с древней истории образования Руси:
– Как я уже рассказывал вкратце Сергею детализацию моего появления на белом свете, то эту часть мы пропустим. Мой род очень древний, если, конечно, верить тому, с чего началась моя биография на этой земле, то моя родословная происходит от Рюрика, князя Новгородского, это IX век, ещё до начала крещения Руси. А верить все же приходится, так как крест на моей груди XVII века. Шуйские – угасший русский княжеский род, это ветвь князей Суздальских, которая происходит от самого Александра Невского. Во второй половине XIV века Суздальское княжество было ослаблено борьбой с татарами. После присоединения к московскому княжеству Василий Дмитриевич Кирдяпа, правопреемник последнего суздальского князя, примирился с участью и получил во владение город Шуя, ставший центром удельного княжества. Его потомки стали называться Шуйскими. На протяжении всего правления на Руси московской линии Рюриковичей, они являлись следующей ветвью в очереди на престол, и в случае прекращения московской династии, имели право на царский трон. Такой случай произошел, когда умер Фёдор I Иоаннович, и после некоторой паузы (Борис Годунов), царём стал Василий IV Шуйский, который и был последним монархом из числа Рюриковичей. На Руси род угас, практически весь был истреблен из-за предательств и лжедоносов, но к нему выводит существующий и в настоящее время польский след Шуйских, не использовавших княжеский титул. Ну, вот более или менее коротко о древней истории моей перемешанной крови.
Князь рассказывал это так, словно читал лекцию студентам исторического факультета. А он мог бы стать историком, так как всю свою сознательную жизнь и все свободное время посвятил поиском своих корней и перелопатил множество исторических книг. Он налил в стопку виски, залпом выпил и, как бы переводя дыхание, продолжил тему своей биографии:
– Настоящей же моей семьей был детский дом, расположенный в Шуйском районе Ивановской области. Совпадение это или нет, но вся моя жизнь, так или иначе, соприкасалась с княжеским родом Шуйских. Поистине домом мне стал все тот же детдом, родителями няньки-мамки, батей – физрук Степаныч, братьями и сестрами такие же, как и я, не знающие ни родства, ни кто они такие на самом деле. Каждый придумывал и представлял, что ему хотелось. Батя был отставной боевой офицер ГРУ, старший лейтенант, уволенный в запас с несовместимым со службой ранением. Попросту списанный в утиль не знающей пощады, перемалывающей судьбы машиной этого ведомства. Он был в свое время тоже воспитанником этого детдома и вернулся туда на работу, как он говорил, вернуть долги. Наверное, вернул, погиб на пожаре, когда меня там уже не было. Это ему спасибо, что я с вами сижу и вообще что-то из себя представляю. Если бы не он, то быть мне каким-нибудь ботаником или, наоборот, отмороженной сукой. Он воспитал во мне мужские качества, такие, как воля, справедливость, мужество, если хотите, и честь. В пятнадцать лет я уже был мастером спорта по боксу и благодаря его навыкам не зверел на ринге, даже когда был вдребезги избит. А дальше – военное училище, морская пехота, Северный флот, командировки на Кавказ, ранения, ордена и списание со службы под чистую. Да, я повторил судьбу Петра Степановича Шмитко. Да, да, вы не ослышались, имя Петр вело меня через всю мою жизнь, не отпуская ни на шаг, может, даже и поэтому тоже я оказался в Санкт-Петербурге, хотя еще с раннего детства мечтал побывать в царской столице Романовых, фактически свергнувших династию Рюриковичей и практически уничтоживших мой род. Но волею судьбы и божьим провидением я оказался здесь именно сегодня.
– Давайте выпьем за батю, царствие ему небесное и пусть земля ему будет пухом, – с накатившими на глаза слезами он налил виски и, вставая, произнес:
– Степаныч был настоящий мужик, таких, как он, Бог делает поштучно, давайте помянем не чокаясь.
Все встали, молча выпили, не закусывая, не издавая лишних шорохов, сели и с открытыми ртами ждали продолжения рассказа. Петр же не заставил себя долго ждать:
– Пожар произошел, когда я был в командировке, и не смог даже его похоронить. Он спасал детей в загоревшемся спальном корпусе детдома, всех вывел и вынес, а сам выйти не смог. Потом меня уволили в запас и тоже по ранению вышибли, как состарившуюся проститутку, заразившуюся сифилисом в застенках ведомственного публичного дома. Так сказать, отработанный материал. Опять же благодаря воспитанию Бати, я не подался в киллеры. И вот гвардии – майор морского спецназа пошел, как и все тогда, в бизнес. И, скажу вам, хорошо пошел, пёр вверх, сметая конкурентов, как ветер сдувает пыль с дорог. Через год стал совладельцем одного из самых огромных супермаркетов электроники в стране, да и за пределами тоже. Был китом, не помышляющим о мели. Но в один прекрасный момент меня выкинула жизнь на берег предательства и измены, как в сюжете мыльной оперы, где было все: и любовная мелодрама, и боевик, и криминал с комедией. Подставил мой же компаньон, заграбастав все под себя, а кита покрошили на кильку и, полив томатом, закатали в железную банку зоны. По истечении полутора лет этот покромсанный кит слизал с себя весь томат и сидит перед вами. И через непродолжительную паузу продолжил:
– У Бати был сын Степан, мы вместе занимались боксом и росли, как родные братья. Так вот он пошел дальше меня и стал заслуженным мастером спорта и чемпионом Европы. Он и сейчас продолжает тренировать пацанов в свободное от бизнеса время и за счет своих средств содержит спортивную школу. Благодаря ему, я получил в детском доме прозвище – сын лейтенанта Шмидта, которое шлейфом протянулось через всю мою жизнь. С соревнований мы привозили всякую всячину: жвачку, фломастеры и прочую мелочевку. Так вот я умудрялся продавать пацанам жеваную жвачку по рублю, использованные фломастеры по трешке, поношенные майки по червонцу, и у меня всегда водились деньги. В один прекрасный день Степан прочел «Золотого теленка» и принес эту книгу мне, впоследствии ставшую моим талисманом. И во всеуслышание произнес:
– Держи, очередной внебрачный сын лейтенанта Шмитко. С этого момента это прозвище прилипло ко мне, как банный лист к заднице. И самое интересное, все совпадало: Батя был старлеем, и фамилия Шмитко очень походила на Шмидта, ну а я уже тогда умудрялся деньги качать из воздуха. Да, и армейские годы, и последующая гражданка прошли для меня с этим культовым прозвищем, хотя в глаза говорить никто не решался, но за спиной шептались, приклеивая мне этот ярлык. Я верю в предначертание судьбы и вписываемые в нее слова, буквы и цифры. У меня по жизни выпадают шестерки, а буква «ш» постоянно рядом со мной. Армия и война сопровождалась словами шторм, шеврон, шинель, шомпол, штык, штурм, шакал, Шали, Шамиль, Шариат. Гражданка:-Шуя, Шуйский, Шмитко, Шмидт, шляпа, шарф, шахматы, Шанхай, Швейцария. Ну, а зона:- Шансон, шконка, шизо, шаха, шмон… Так что ничего просто так с нами не происходит, нашей судьбой управляет Бог, а присматривают за нами глаза наших предков.
В кухне стояла гробовая тишина, даже собаки, вышедшие из комнаты послушать рассказ незнакомца, застыли в проходе, открыв пасти и не отводя глаз от рассказчика. Наступил всеобщий столбняк, как будто кто-то нажал на стоп-кадр. Немое кино продолжалось недолго.
– Да, Князь, я, конечно, предполагал, что ты не от мира сего, но даже мое воображение близко не придвинулись к реалии. Браво, Боже, ты услышал мои молитвы! – вознеся глаза к потолку, запричитал Сергей.
Все оживились, как будто политые холодным душем, куда только хмель подевался. Каждый стал рисовать мысленно картинки будущей жизни во главе с таким вундеркиндом, кто о чем мечтал, неожиданно всплыло, как наяву.
– Это стоит обмыыыыыть! – потянувшись за бутылкой, с неподдельной радостью в голосе почти пропел Золотой. Собутыльники, потерев руки, подставили стаканы. Князь налил себе порцию виски и тоже ударился в религию:
– Дай Бог, не последнюю, но и злоупотреблять больше не будем.
– А у нас в Питере тоже есть набережная и мост имени лейтенанта Шмидта, – как будто просвистел, икая, захмелевший Чудодей.
– Вот придурок! – тут же оборвал его Золотой, выписывая приятелю смачную затрещину, приговаривая при этом:
– Подзатыльник – это самый традиционный и испытанный способ передачи информации от поколения к поколению.
Князь, улыбаясь и прикуривая очередную сигарету, ответил Гудвину на его экскурсионную справку:
– Значит, стоит посетить столь исторические и значимые для меня места.
Глубоко вдохнув табачного дыма, тут же закашлялся, и даже этот казалось бы незначительный казус предприимчивый Гуру незамедлительно перевёл в чью-то выгоду:
– Много людей обратили золото в дым и только владельцы табачных фабрик обращают дым в золото…
Затем заслушали следующих лекторов поочередно. Чудодей оказался самым умным среди всех. За его плечами было два высших образования, владение тремя иностранными языками почти в совершенстве. Кандидат технических наук, лауреат премий, просто киборг электроники и компьютеризации, хакеры по сравнению с ним грудные дети. Заработал год поселения за проникновение в базу данных какого-то крутого банка. Потерял семью, соответственно попал на паперть алкоголя, но мозг не утратил. Кстати, его имя Филипп, он самый молодой среди всех, чуть старше возраста Иисуса Христа. Шура-Лом, он же по паспорту Александр, был чуть попроще и постарше Филиппа, закончил металлургический институт, имел собственные довольно-таки крупные базы металлопроката и приемные пункты втормета, его история практически под копирку похожа на рассказ Петра. Тоже компаньоны, тоже кинули со всеми вытекающими последствиями. Но вот на фигуре Сергея стоит заострить особое внимание: бывший мент, опер, капитан милиции был уволен за связи с преступным миром и посажен с модной формулировкой «оборотень в пагонах». Отсидел три года и вернулся к пустому корыту: жена ушла, прибрав все, что было нажито непосильным ментовским трудом. Поселился у больной матери, которая вскоре умерла, скорешился с Филиппом и Александром и сегодня встретил Петра, еще одно недостающее звено в цепочке жизненных неурядиц.
– Я же говорил, что в нашем волшебном сундуке не хватало только палочки-выручалочки, теперь полный комплект, – засмеялся, сверкая фиксой, Сергей.
– Он-то, скорее всего, и есть шапка-невидимка, а эти двое ковер-самолет и скатерть-самобранка. Да и погоняла они не только за свой внешний вид получили, это связано и с профессиями, – подумал Петр и воскликнул:
– Опаньки, вот вам матушка и Юрьев день! Пути Господни неисповедимы! Неспроста меня тропа вывела на огни супермаркета, то была Божья тропа, не иначе, – разводя руки по сторонам и поднимая зрачки к потолку, продолжил философские изречения:
– Существует древнее сказание о том, как однажды Христу и Его ученикам встретился на пути жалкий безногий нищий. Апостолы спросили Спасителя, почему этот калека родился без ног. Иисус же сказал в ответ, что, если бы этот несчастный человек был с ногами, с огнем и мечом он прошел бы, опустошая, всю землю! А без ног он не делает зла. Считается, что промысел Божий, абсолютно праведный, но он непостижим, ни людям, ни ангелам.
С этими словами Петр протянул каждому сидящему за столом свою руку и, крепко пожав, добавил:
– Вот теперь познакомились.