Глава 5
Джек Прингл рассказал молодому человеку, которого спас после кораблекрушения, о разговоре с миссис Вильямс. Он полностью убедил его в том, что его надежды разбились вдребезги и что Хелен согласилась стать женой другого.
В этом не могло быть ошибки. Не было ни малейшего сомнения в неверности той, с кем он связывал свое будущее счастье.
Он был ошеломлен. Какое-то время казалось, что он не может двигаться. Но Джек оживил его и попытался убедить посмотреть на это дело философски.
– Полноте, полноте, – сказал он, – не расстраивайтесь из-за женщины. Взбодритесь, друг мой. В море есть множество лучших рыб, можете мне поверить.
– Я был готов поставить жизнь на ее верность.
– Вполне вероятно, мы все верили в верность женщин, которых любили и которыми восхищались. Но что в мире является более обычным делом, чем обман девицы? Когда он случается, мужчина должен пустить ее по ветру и забыть о ней раз и навсегда.
– Я не сомневаюсь в том, – сказал Джеймс Андерсон, – что это хорошая философия. Но уж очень трудно оторвать от сердца образ, который был лелеян в нем в течение многих месяцев.
– Возможно, и так. Но лучшее средство в мире – это посмотреть на вещи иначе, я знаю это по собственному опыту. Сделай так. И вскоре забудешь о девице, которая обманула тебя.
Джеймс Андерсон покачал головой и, легко улыбнувшись, сказал:
– Боюсь, что никогда не полюблю другую так, как любил ее. Сердце, которое любило так, как мое, никогда не сможет познать другого чувства. Я не могу надеяться на успех лечения, которое вы предложили мне.
– О! Через некоторое время вы будете думать по-другому, могу сказать вам. Время в таких случаях творит чудеса. Уже через месяц вы будете пребывать в совершенно другом душевном состоянии по сравнению с теперешним.
– Должен признаться, что не хотел бы всю свою жизнь быть подверженным бесконечному сожалению, но в то же время чувствую, что, чтобы со мной ни случилось в жизни, я никогда не буду так сильно разочарован.
Джеймс Андерсон, сделав такие замечания, показал желание забыть об измене, а поскольку это дело касалось только его одного, Джек Прингл и рыбак договорились больше об этом не говорить.
Несмотря на то что Джеймс Андерсон ничего не говорил по этому поводу, дело было слишком серьезным, чтобы так легко покинуть его голову, измена поглотила все его мысли и отвлекла все его внимание до такой степени, что все другие чувства были забыты полностью и совершенно.
Те, кто так любезно предоставил ему убежище, не были невнимательны к нему. Джек Прингл старался развеселить его, отвлекая его внимание его обязанностями.
– Дорогой товарищ по кают-компании, – сказал он, – разве не время подумать о поездке в Лондон, где нужно доложить о потере распоряжений, которые вверил вам капитан?
– Да, время, – сказал Джеймс Андерсон, – я отправлюсь этим вечером.
– Это правильно. Вероятно, это лучшее, что вы сейчас можете сделать, могу вам сказать. Вы получите новое назначение и в суматохе жизни вскоре забудете обо всех разочарованиях. Если вы поступите на службу, то, ведь вы еще так молоды, сможете подняться по службе и заслужить пару эполетов, уверяю вас.
– В любом случае я буду чувствовать себя спокойно, – сказал Андерсон, – зная, что я, после кораблекрушения, приобрел знакомства, которые, я надеюсь, с удовольствием у меня сохранятся. Я еще не совсем в состоянии нормально ходить, поэтому сначала поеду в город, где подготовлюсь к поездке в Лондон. Все это я могу сделать благодаря вашему, мистер Прингл, великодушию.
Лицо Джека исказилось, и он сказал:
– Что бы ты ни делал, друг мой, не называй меня мистером Принглом, мое имя Джек Прингл. Меня всегда звали Джек Прингл, и я им всегда буду. Когда меня называют «мистер Прингл», мне кажется, что что-то произошло, поэтому мне это не нравится.
– Тогда я больше не буду обижать вас, называя мистером, для меня вы будете Джеком Принглом. Я хочу только сказать, что никогда в жизни во всем мире у меня не будет такого уважаемого друга, как вы.
Джеку всегда было легче выслушивать порицания, от кого бы они ни исходили, чем похвалу, поэтому он стал беспокойно двигаться, когда Джеймс Андерсон выражал ему свои благодарные чувства. Наконец он сказал:
– Стоп, стоп, старик. Достаточно. Не нужно этого больше. Говорю тебе. Спасать других людей – это совершенно естественно. Не говори больше об этом, не докучай мне.
Это не было жеманностью Джека Прингла. Наоборот, ему очень не нравилось, когда его хвалили. Когда Джеймс Андерсон понял это, он решил избегать таких вещей в будущем.
Ближе к вечеру, одевшись настолько прилично, насколько позволял гардероб старого моряка и его сына, поскольку его собственная одежда была полностью испорчена соленой водой, он отправился в город Андербери.
Джек Прингл думал, что Джеймс Андерсон хочет получить какие-то средства для поездки в Лондон, но Джеймс имел другой мотив, из-за которого он отправился в город, о котором он никому не рассказывал.
Этим мотивом была сильная страсть увидеть до отъезда Хелен Вильямс, если будет такая возможность, чтобы услышать о предательстве из ее собственных уст. Потому что он не мог, зная ее характер, поверить, что на нее произвело воздействие богатство ее нового поклонника.
– Нет, нет, – говорил он, – я знаю ее достаточно хорошо, чтобы поверить, что она совершила такой бесчестный поступок. Должно быть, ее убедили в моей смерти, придумали какую-нибудь правдоподобную сказку об этом. Может быть, убедили в моей неверности, что заставило ее принять первое попавшееся предложение. Если мне удастся поговорить с ней, я все узнаю и либо верну ее, либо получу достаточные основания забыть ее.
Он прекрасно знал путь к дому, откуда к нему часто выходила Хелен. Глубокого обдумывания требовал вопрос способа сообщения ей о его приезде.
Его не было достаточно долго, и, несомненно, прислуга миссис Вильямс изменилась. В старые времена у него была благосклонная к нему служанка, которая не только передавала его сообщения Хелен, но и рассказывала новости о семье. Он не сомневался, что ее здесь уже давно не было.
После некоторых раздумий он пришел к выводу, что передание сообщения Хелен является практически невыполнимой задачей. В этот момент он увидел, как из дома выходит мальчик, который, вероятно, шел по какому-то поручению. Больше с чувством отчаяния, чем с логическим обоснованием, он сказал ему:
– Кажется, ты вышел из дома миссис Вильямс, мой мальчик.
– Да, это так, – сказал мальчик. – Что ты от меня хочешь? Дерись с кем-нибудь твоего роста. Я тебе ничего не сделал.
– Ты ошибся, мой мальчик. Я не собирался трогать тебя, можешь мне поверить. Наоборот, я вознагражу тебя, если ты ответишь на мои вопросы, которые я тебе задам. Уверяю тебя, ты можешь на них ответить.
– Я не знаю. Сколько?
– По шиллингу за каждый вопрос.
– Это странный способ вести дела, но не такой плохой. Спрашивай, и ты увидишь, как я зашибаю шиллинги.
– Мисс Хелен собирается выйти замуж?
– Да, – шиллинг.
– За кого?
– За барона Штолландмеера и Соляного Жука, – два шиллинга.
– Ты передашь ей мое сообщение, если я заплачу тебе за это дополнительную сумму?
– О, я начинаю чуять недоброе. Да, я сделаю это. Ты – другой любовник? Три шиллинга.
– Да, я другой любовник, – один шиллинг.
– Что ты имеешь в виду?
– Как что, мой молодой друг, если я плачу тебе шиллинг за вопрос, почему бы мне не брать с тебя по той же ставке? Поэтому не задавай мне вопросов, тогда ты будешь только зарабатывать шиллинги, понял.
– О, я не вижу в этом шутки. Я не хочу задавать вопросов. Что вы дадите мне за доставку записки? Думаю, мне нужно полкроны, за почтовые услуги. Потому что, если меня поймает миссис Вильямс, она очень строго меня накажет.
– Ты получишь полкроны, вот записка, которую нужно передать только в руки самой Хелен.
– О, я сделаю это. А что я получу, если доставлю вам ответ?
– Еще полкроны, поэтому, как видишь, если будешь умным и честным, неплохо за сегодняшний вечер заработаешь.
– Давайте записку, я все сделаю, можете доверять мне. Мой отец привез меня сюда, чтобы я мог зарабатывать. Он сказал мне: «Калеб, всегда выполняй свои обязанности по отношению к семье, которая тебя наняла, пока кто-нибудь не заплатит тебе больше за невыполнение этих обязанностей».
– Это практически философская максима, – сказал Джеймс Андерсон, – ты служишь миссис Вильямс?
– Да, я мальчик-слуга, выполняю все, что скажут. Я делаю всего понемногу и являюсь достаточно полезным. Где вы будете меня ждать?
– У этого угла. Только, пожалуйста, действуй максимально быстро, поскольку мне не терпится узнать результаты.
Калеб, слуга по всему понемножку, пообещал быть быстрым и после выполнения поручения миссис Вильямс вернулся в дом леди.
Мы не можем не подумать о том, что после тех принципов, которые объявил Калеб, ему можно было доверять записку, написанную для Хелен, которую нужно было передать именно ей в руки. Но у Андерсена не было другого выбора.
Как бы там ни было, он поверил своему посыльному, который, мы с сожалением вынуждены сказать об этом, не выполнил условия сделки. Калеб не забыл уроки своего отца, наоборот, он упорно и усердно выполнял их.
Мы не знаем, думал он обмануть Андерсона или нет, поскольку миссис Вильямс из одного из окон своего дома видела разговор мальчика с незнакомцем. Несмотря на то что однажды она видела Джеймса Андерсона, до того как он ушел в плавание, с тех пор он сильно изменился, и она уже не могла узнать его. Когда Калеб вернулся, она завела его в гостиную и закрыла дверь.
– Калеб, – сказала она, – я настаиваю на том, чтобы ты немедленно рассказал о том, с кем ты разговаривал на улице и что за записку он дал тебе.
Калеб был несколько ошеломлен таким прямым вопросом, поскольку не думал, что миссис Вильямс видела его. После короткой паузы он сказал:
– А что вы дадите, миссис, за это?
– Дам? Дам? Как ты смеешь просить с меня деньги за вопрос?
– Нечего гневаться на это, миссис. У меня есть возможность легко и спокойно зарабатывать восемь шиллингов. Если вы дадите мне шестнадцать шиллингов, я расскажу вам все. Могу заранее сказать, что информация, которой я владею, стоит гораздо дороже, вы бы с радостью заплатили за нее в три раза больше.
– Шестнадцать шиллингов? Это, должно быть, что-то чудесное, что стоит таких денег.
– Это только то, что есть, миссис. Ну что, договорились? Потому что я спешу, у меня много дел.
– Хорошо, хорошо, Калеб. Скажи мне, что это, и дай мне записку.
– Я не сделаю этого, пока не получу деньги, миссис. О нет. Я знаю вас. Я получил деньги от парня, который ждет меня там, а от вас я ничего не получил. О нет. Сначала я должен получить наличные. Тогда вы получите информацию. Говорю вам еще раз: цену я назвал очень маленькую. Информация для вас гораздо дороже.
Любопытство, а также подозрение миссис Вильямс были сильно возбуждены. Она чувствовала, что происходит что-то, что затрагивает ее интересы. После размышлений она пришла к выводу, что в визите адмирала Грина было что-то большее, чем желание увидеться с глазу на глаз.
– Хорошо, хорошо, – сказала она, – в моем кошельке только золото. Но ты получишь свою сумму, Калеб, обещаю тебе.
– Я вам верю, – сказал Калеб, – но нет ничего лучше наличных денег, миссис. Поэтому давайте соверен, и вот вам четыре шиллинга сдачи.
Было досадно, но Калеб не собирался расставаться с информацией без получения наличных. Миссис Вильямс была вынуждена передать ему деньги. Это она сделала с большой неохотой. Она сказала:
– А сейчас я жду, что ты все расскажешь мне.
– Так и будет, миссис. Не думайте, что я возьму с вас шестнадцать шиллингов и ничего не скажу. Нет, миссис. Я считаю такие действия неприемлемыми.
– Хорошо, хорошо, не томи меня, рассказывай.
– Рассказываю. Тот парень на углу улицы хотел, чтобы я передал это письмо Хелен и принес ответ.
– Письмо Хелен? Это новость, действительно. А кто он?
– Этого я не знаю. Я хотел спросить его, но так или иначе он дал мне понять, что этого лучше не делать. Я думаю, миссис, вы поймете, кто он, прочитав письмо. Люди, знаете, обычно подписывают письма настоящими именами, а не псевдонимами.
Это было верное предположение, и миссис Вильямс без малейшего колебания открыла конверт с посланием молодого Андерсона, адресованным другому человеку, и стала его, достаточно громко, так что Калеб мог тоже все слышать, читать в его присутствии:
«Моя самая дорогая Хелен. Я все еще называю тебя так, поскольку еще не услышал из твоих собственных уст, а только из уст других, что ты забыла меня. Это правда, что ты преступила клятвы, данные перед лицом Небес, быть моей и только моей?
Я всего лишь прошу встретиться со мной. Я хочу, чтобы ты сказала мне это лично. Я обещаю не преследовать и не упрекать тебя. Скажи мне, что тебя вынудили, ты знаешь, что в моем лице найдешь защитника. Назови свое время и место встречи и передай ответ мне вместе с мальчиком, который принес тебе это письмо. Позволь просить тебя об этом во имя нашей старой любви, пришли мне ответ.
– Я так скажу вам, миссис, что текст этот достаточно трогательный, – сказал Калеб.