Вы здесь

Зовущая тебя Вечность. 2. Мельмот Скиталец (М. В. Савеличев, 2016)

2. Мельмот Скиталец

В парадном не пахло ничем. Даже смертью. И тем более – мочой и фекалиями. Фекалиями… Муравей попытался улыбнуться собственной интеллигентности. Он полз на второй этаж по широкой лестнице. Как самый настоящий муравей. Если только муравьи могли существовать в таком адском холоде. И голоде. Засунутая в карман пальто рука слабо сжалась. На том месте, где теперь пустота. Ничего. Ни крошки от ста двадцати пяти граммов хлеба. Вязкого, словно глина. То, что полагалось ему как научному сотруднику Музея естествознания. Как хранителю кита.

– Зачем вы это сделали?

Голова кружилась, и Муравью показалось, что голос раздается прямо в звенящем от пустоты черепе.

– Зачем вы это сделали? – повторил голос. – Ведь она все равно умрет. А у вас еще есть… был шанс выжить.

Вопрошающий сидел на ступеньке и не смотрел на Муравья. Казалось, что он и не к нему обращался, а говорил в промежуток между стойками перил.

– Что? – сил не осталось, но проклятая интеллигентность заставляла открывать рот. Тратить последние крохи сил. Хотя, если подумать, зачем ему эти крохи? Подняться в комнату, упасть на кровать и умереть? Это можно сделать и здесь. В ходе содержательной и дружеской беседы с незнакомцем.

– Вы отдали девочке весь свой хлеб, – терпеливо сказал незнакомец. – Она его не сможет съесть и сегодня вечером, – он посмотрел на запястье, которое охватывал массивный браслет, – да, сегодня вечером она умрет. Ваша жертва напрасна.

«Сумасшедший, – подумал Муравей. – Голод и холод доводят людей до сумасшествия. Или он хотел, чтобы этот хлеб достался ему?»

Незнакомец протянул к Муравью ладонь, на которой что-то чернело. Размером со спичечный коробок.

Хлеб!

– Возьмите. Ей он не понадобится, поверьте.

Муравей крепче ухватился за перила. Голова кружилась сильнее. Хотелось тоже присесть на ступеньку и отдохнуть. Но он знал – этого делать не следует. Ледяной мрамор вытянет из тела последние крохи тепла. Как он вытянул из многих других соседей, которые тоже поднимались к себе в комнаты и решали немного передохнуть. А потом заледенелые трупы долго чернели на ступеньках, пока не приходила похоронная команда и не выносила их прочь.

Головокружение немного утихло. Муравей отпустил перила, оперся другой рукой о стенку и продолжил подъем, обойдя незнакомца. Пусть сидит.

Пройдя длинным коридором коммуналки, тихим и гулким, Муравей толкнул незапертую дверь комнаты и опустился на табурет. Когда-то отец говорил, что в старости время замедляется – все делаешь очень медленно, неторопливо. Голод – это старость. От него тоже все неимоверно замедляется. И если сначала хочется есть, ужасно хочется есть, то потом голод сменяется желанием спать, дремать в самых неподходящих для этого местах, например, в очереди за хлебом. Но в конце концов уже не хочется ни есть, ни спать.

– У вас много книг, – сказал незнакомец, и Муравей поднял упавшую было на грудь голову. – Вы, наверное, много читаете?

– Что… вы… здесь… делаете? – Слова давались с трудом. Как будто совершаешь тяжелую работу. Но дремота слегка рассеялась, и Муравей даже почувствовал нечто вроде благодарности к бесцеремонному посетителю.

– Смотрю книги, – незнакомец продемонстрировал томик. – «Мельмот Скиталец». Не читали?

Где-то между томиками изданий Academia были втиснуты тощие научно-популярные брошюрки за авторством Н. Н. Муравья.

– Читал…

– Тем лучше! – обрадованно воскликнул незнакомец, звук сытого голоса наполнил комнату и, не уместившись в ней, прокатился по коридору.

Муравей даже поежился, настолько голос был сыт. В животе заболело. Ему давно казалось, что его тело перешло на самопоедание. Пока толстый сохнет, худой сдохнет… кто говорил эту присказку? Голод опроверг ее. Толстые умерли первыми. А тощий Муравей жив до сих пор.

– Дело в том, что я – Мельмот, – сказал незнакомец. – И как полагается Мельмоту, у меня к вам предложение. Предложение, от которого вы не откажетесь.

Муравей закрыл глаза. Как ему показалось – ненадолго. На мгновение. Но его тут же затрясли за плечо.

– Вам нельзя спать, – сказал незнакомец, назвавшийся Мельмотом. – Вы в критическом состоянии от недоедания. Вы напрасно отдали хлеб той девочке… хотя, если бы вы этого не сделали, я не смог здесь оказаться.

– Предложение… – вспомнил Муравей. – Хотите… дать… мне… поесть?

– Нет, – Мельмот рассмеялся, – нет, ну что вы. Я дам вам гораздо большее. Вечность! Вы желаете Вечность?

– Не… понимаю…

Мельмот присел перед ним на корточки, положил горячие ладони ему на колени и заглянул в глаза:

– Вечность, которая зовет вас. Вы слышите ее зов?